Текст книги "Жена по завещанию"

От нее вишней пахнет и клубникой, сладостью какой-то такой знакомой и вместе с тем неуловимой.

Иду за ней, а сам рассматриваю тугую аккуратную попку.

Красивая она. Не той бросающейся красотой отличается, которая сразу же в глаза бросается. Нет. Тут другое.

Чтобы заметить Юлю, нужно присмотреться, начать говорить, обратить внимание на интонации, на манеры с какими держится.

Вроде и простая девчонка, но есть в ней истинный лоск.

Заходим в дом, и я понимаю, что ситуация накаляется. У меня кровь в жилах бурлит, хочу эту девочку. Прямо сейчас и понимаю, что пугать не хочу, прощаемся как-то нелепо.

А она мне в глаза смотрит и что-то проскальзывает в ее очаровательных глазках с поволокой сексуального тумана, разворачивается, чтобы уйти, а я не выдерживаю. Ловлю ее и целую. Крышу рвет.

Реагирую на Юлю так будто целибат держал неделю, вжимаю тонкое тело в себя, лапаю безбожно и кайфую от ее кожи от запаха, от ее реакций.

Когда стонет мне в рот, моя тормоза окончательно и бесповоротно улетают в бездну. Ловлю девочку, вжимаю в себя, обхватывает меня за бедра своими длинными ножками, стонет мне в рот, а я пальцами пробираюсь под ее одежду. Ощущаю мягкость и нежность кожи, ладони пробираются под лифчик и накрывают округлую грудь с вершинками, которые упираются в ладонь.

Рычу. Жар поднимается во всем теле и волной по позвонкам ударяет прямо в крестец.

Все тело один наэлектризованный нерв провод, по которому высоковольтное пропускает.

И только в какой-то момент до меня доходит, что девушка в моих руках пытается меня оттолкнуть, упирается.

Отпускаю на мгновение и в глаза ее лазурные заглядываю с поволокой желание и слез, капельки по щекам скатываются так чувственно и красиво, что я не удерживаю, ловлю эту дорожку и ощущаю на кончике языка карамельную соль.

– Прошу… – выдыхает и я не выдерживаю, горячим лбом упираюсь в ее лоб.

– Ты сладкая… Черт возьми, какая же ты сладкая… – рычанием выходит, и я девчонку с себя скидываю, иначе не остановлюсь, прямо здесь и сейчас у стены возьму то, что так жажду, но ее глаза… они останавливают…

Слезы и ненависть мне не нужны. Если сейчас разведу ее ножки и вобьюсь со всей силы она не остановит, сама дрожит от желания, но затем ненавидеть будет, а я…

Не хочу ее ненависти. Так странно, но не наплевать… Впервые не наплевать…

Улыбаюсь почему-то и хочется щелкнуть юлю по остренькому носу:

– Кажется, у тебя, малышка, ограничители получше чем у меня…

– Я… просто… – хочет оправдаться, не позволяю, прижимаю указательный палец к пухлым губам, останавливаю, а сам, сам хочу внутрь этого ротика, скользнуть фалангой…

Черт! Отдергиваю руку будто обжигаюсь.

– Все, хорошо, Юля. Ты права… Ты чертовски права… но факт в том, что я захотел тебя… сильно… Надо же…

Не знаю, что именно она слышит в моих словах, но глаза внезапно вспыхивают как у дикой кошки ярость просыпается, которая направляется на меня бешенной волной.

Кажется девочка просто огненная, хотя сама этого не подозревает, этот огонь вспыхивает в ней и летит в меня со скоростью кометы, когда Юля шипит разоренной кошкой:

– То есть хочешь сказать, что я достаточно привлекательна?! Не достойна того, чтобы мужчина меня захотел?! Что именно тебя так удивляет, господин миллиардер?!

Бьется в моих руках, пытается вырваться, почти дерется и в глазах проскальзывает затравленность, обида.

Идиот! Вот дебил! Я готов себе заехать по морде, но кажется мой комплимент девушка восприняла совершенно иначе! Да еще и про других мужиков вспоминает, вопит что-то. Крышу мне окончательно и бесповоротно уносит:

– Тихо! Тихо, Юля, не доводи, иначе наглядно покажу, насколько ты для мужика «не привлекательна».

Даю почувствовать, что у меня в брюках происходит и девочка в шоке глаза распахивает.

– Но…

– Я просто поразился тому, что до одури жену свою навязанную хочу…

Только вот мои речи вызывают у Юли желание бежать, отслеживаю ее взгляд, ее порыв.

Ловлю не давая убежать.

– Ты специально меня провоцируешь?! Зверя будишь?!

– Нет…

Шепот, а я нос пускаю к ее шее и затягиваюсь ее запахом. Тянет к ней. Хочу.

Сцепляю зубы и вызываю свой хваленый контроль.

– Две недели. Ты станешь моей женой через две недели…

– Но… ты же сказал… месяц…

– Две недели, иначе ты прямо сейчас моей станешь… Выбирай…

И замираю. Хочу, чтобы отдалась сейчас, хочу чтобы…

– Игнат… две недели… дай мне две недели… – доходит до слуха дрожащий голос, и я с силой сжимаю челюсти, прикрываю веки и сильнее прижимаю тонкое девичье тело к себе:

– Я услышал тебя, малышка. Через две недели – ты моя…

Выговариваю и отпускаю, а Юля срывается с места, бежит по лестницам, а я смотрю ей в след и заставляю себя стоять смирно.

Отпустил. Дал время. Все, Юсупов, ты слово всегда держишь. Разворачиваюсь на каблуках и иду в сторону тренажерного зала, на ходу сдираю с себя одежду, которая летит на пол.

Мне нужно охладить пыл, иначе взорвусь, иначе…

И странно то, что в любой другой ситуации я бы набрал кому нужно и пошел снимать напряжение, но сейчас…

Нет. Твердое нет. Прихожу к бассейну. Голубая вода подсвечена. Смотрю на нее, а сам ловлю себя на том, что этот цвет близок к цвету глаз моей будущей жены.

Расплавляюсь с остатками одежды, остаюсь в боксерах и просто с размаха ныряю в ледяную воду, которую специально не подогревают. Ныряю и вода смыкается над головой, и я делаю быстрые резкие замахи, нагоняю километры, изматываю себя часами, пока наконец измученное тело не просит пощады и я понимаю, что меня ждут не самые легкие пару недель…

Глава 17

Юля

Я забегаю в комнату, прикрываю за собой дверь и приникаю к ней спиной. Меня знобит, потряхивает, тело ноет, как если бы чего-то не хватало, и я знаю, чего…

Его рук. Губ… Его дикой ласки… Между ног пульсирует и я ударяюсь затылком о дерево, чтобы хоть как-то прийти в себя, чтобы вернуть себе координацию и вообще, чтобы хоть как-то очнуться от того чувственного экстаза, в который меня погрузил опытный мужчина.

– Дыши, Юля, просто дыши… – убеждаю саму себя и ощущаю, как одежда раздражает воспаленную кожу.

Качаю головой.

Никогда со мной ничего такого не было…

Никогда не срывало так в чувственном экстазе и не хотелось мужчину… не хотелось узнать, что может дать это сильное тренированное тело, которое на ощупь чистейший гранит…

Прикусываю дрожащие губы и резко подаюсь вперед, начинаю сдирать с себя одежду и бегу в душевую, становлюсь под струи и вскрикиваю, потому что ледяные капли обжигают тело, а меня дрожь изводит…

Наконец, вода теплеет, и я понимаю, что реву от чувства дикого неудовлетворения, от смятения, от чувств, которые буквально бьются во мне, разрывая сознание в противоположные вектора.

Еще вчера я готова была придушить наглого нахала, а сегодня… Игнат будто совершенно другим стал в моих глазах, перестал быть снобом и замороженным…

Дурочка, ты этого мужчину куском льда считала, подмороженным и атрофированным в эмоциональном плане, а теперь… теперь понятно, что Юсупов вулкан, он огонь, который спрятан глубоко внутри, и стоит миллиардеру немного выпустить это пламя, как может снести.

Меня точно снесло и теперь и злюсь, и реву, сама не понимаю, отчего и почему.

Ведь близость с мужчиной… Боже… близость с Юсуповым… я даже подумать не могла, что мое тело так может жаждать и меня вот так вот будет выворачивать от эмоций…

Но вместе с тем я не могу его к себе подпустить сейчас. Секс на первом свидании фактически получился бы и это у меня-то?!

У девчонки, которую подружки за глаза называют ханжой, ботаником и вообще монашкой…

Хороша же монашка…

Беру шампунь и намыливаю волосы… Мне кажется, что я вся в запахе мужчины, и на губах его вкус остался…

Наконец, израсходовав чуть ли не весь гель для душа, я вылезаю из душевой и заворачиваюсь в полотенце. Чувствую себя настолько уставшей и измотанной, что сил нет даже волосы посушить феном, поэтому я сооружаю тюрбан на голове и заползаю в спальню.

Как есть в одном полотенце залезаю в постель и думаю, что еще очень долго спать не смогу, потому что мысли не отпустят, воспоминания поглотят, но, как это ни странно, так не происходит. Наоборот. Стоит мне голову положить на подушку, как меня вырубает.

Я засыпаю крепко и сплю без сновидений, хотя один странный сон-видение ко мне все же приходит.

Кажется, что я на корабле… на старом корабле, которые ходили в далеком прошлом, на таких плавали пираты…

Я иду босая и ветер ударяет мне в лицо и крики слышу вокруг себя, которые будто предупреждают, что женщина на корабле – к беде…

Небо затягивает тучами и штормить начинает, а я смотрю вперед и вижу старца у руля этой огромной шхуны, отдаленно похожего на Альберта Генриховича.

Старик оборачивается ко мне и отчего-то улыбка на его лице проскальзывает, а я бегу к нему, чтобы вопросы свои задать, чтобы узнать, почему и зачем… но подол платья заворачивается вокруг моих ног, а меня будто сносит с этого корабля…

Вода над головой сходится… Мне будто жарко становится, очень жарко и одновременно я будто бы тону, вода обрушивается на меня со страшной силой, и я ухожу под воду, пытаюсь плыть, пытаюсь вынырнуть, сбиваю у ног морскую паутину, которая отчего-то напоминает одеяло…

И мне кажется, что я погибаю, что воздух скоро закончится и из бездны океана мне не выбраться, только в какой-то миг я будто бы цепляюсь за мужские плечи, кожа к коже, бархат на ощупь литой и сильный, под которым живет и переливается жидкий свинец…

Меня будто вытаскивают из бездны, а я льну к сильному телу и ощущаю, как огромные руки оплетают меня, как будто поднимают, ласкают мое тело, унося какую-то обреченность моей души, давая надежду на спасение.

Эти сильные руки словно разминают мои затекшие и одеревенелые мышцы, проходятся лаской по моему телу, будто дуновение ветерка касается вершинок моей груди, заставляя плоть напрячься…

Мне кажется, что я вижу золотисто-желтые глаза морского чудовища, нависшего надо мной и жадно рассматривающего свою добычу. Грозного и сильного, способного вытянуть меня из пучины морской, только этот монстр отчего-то не пугает, меня тянет к нему, манит так, что, когда его тепло ускользает и жар уходит, я будто тянусь за ним рукой и ощущаю властный голос в самое ушко, обдающий огненным жаром.

– Это просто плохой, сон, красавица… Спи… никто не навредит тебе…

Голос чудовища обволакивающий и такой сильный, но мне отчего-то хочется прошептать, что никто не навредит, только он… потому что страшнее этого монстра никого нет и быть не может…

Только веки у меня будто свинцом наполняются, тяжелеют, становится тепло, когда меня будто укрывают одеялом, а еще… еще кажется, что кто-то очень сильный за моей спиной приникает ко мне и прижимает мое тонкое дрожащее тело к себе, делится своим теплом и уверенностью…

Страхи уходит и остается четкое ощущение, что в руках демона из моего сна мне действительно нечего бояться и эти сильные, но такие нежные руки не способны навредить, они лишь ласкают… выводят узоры на моей обнаженной коже и расслабляют настолько, что видение исчезает, а я ныряю в глубокий и умиротворенный сон…

Просыпаюсь резко. Будто из какой-то пучины выныриваю, и картинками воспоминания на меня обрушиваются.

Такие невероятные. Яркие. Мне кажется, я летала, я в руках мужчины трепетала, который успокаивал меня, а потом… его руки на моей обнаженной коже, его ласка и поцелуи, которые с ума сводили… Крепкие объятия и мышцы под моими пальчиками и сладкое желание, чтобы продолжал и не останавливался…

Мольба практически…

Но в какой-то момент четкое «нет» в ответ…

Протираю лицо ладошками и пытаюсь в себя прийти, не понимаю, где сон, а где явь…

Помню, как зажал меня Юсупов и как жарко прошептал про две недели…

С опаской кошусь на себя, одеяло отнимаю от груди и скольжу взглядом на простыню. Девственно-бледную, обращаю взгляд на подушку рядом с моей, которая… кажется, что она примята…

Телефонная трель заставляет вздрогнуть…

Мысли разбиваются о реальность, и я цепляю телефон, чтобы с ужасом понять, что чуть не проспала.

– Алло…

– Юленька, дочка… до тебя не дозвониться! Я же просила хоть голосовуху кидать, что у тебя все хорошо, я же волнуюсь… дурында ты такая…

Голос мамы приятным журчащим потоком обрушивается на меня, и я выдыхаю, получая нагоняй за то, что не звонила, а сама губу кусаю. Не знаю, как маме признаться в том, что у меня в жизни все кувырком.

– Доча… ты чего молчишь?!

Мама напрягается, а я откашливаюсь, потому что ощущаю, что горло у меня дерет и сухо там, как в пустыне, опять смотрю на помятую подушку и мне кажется, что я с ума схожу, потому что внезапно отчетливый мужской запах ощущаю и хочется затянуться этим ароматом посильнее, чтобы наполнить им легкие.

Этот остро-сладкий холодный флер заставляет сердце сжаться.

– Юля, доченька…

Прихожу в себя и заставляю себя улыбнуться.

– Мам, все в порядке, просто разом все навалилось… Ты прости меня… все хорошо… Не волнуйся…

Успокаиваю маму и быстренько перевожу тему разговора на малозначимые темы, спрашиваю о соседях, узнаю последние новости.

– А у Кириленко собака пропала, представляешь, – вещает мама, пока я чищу зубы, мы когда долго не общаемся, информации у родительницы накапливается много и моя разговорчивая и веселая от природы мамочка начинает делиться со мной, как с подружкой, которой обязательно надо рассказать все последние сплетни.

Сплевываю пасту и переспрашиваю:

– Как пропала?

– Да вот так, убежала вроде, зараза мелкая, так у Вики теперь истерика, батька ее все столбы в городе обвешал объявлениями, ищут, денег обещают дать тому, кто найдет…

– Ужас какой… – выдыхаю и кладу зубную щетку в специальную чашечку, – надеюсь, найдется собачка…

Неожиданно лай слышу, и мама вдруг кричать начинает.

– Манька! Это Манька, что ли, прибежала? Манька!

Мама подзывает к себе явно собаку, а я лай слышу.

– Зараза такая, как всех перепугала, ну-ка, сюда иди…

Потом смех и чавкающие звуки идут фоном.

– Мам, что там у тебя… Мама?

Кричу, чтобы мой голос дошел сквозь визгливый и радостный лай собаки и мамины причитания.

– Да собака Кириленко к нам во двор прибежала, представляешь, Юль?! Нашлась, зараза такая, как всех поволноваться заставила…

– Мама, папу поцелуй…

– Хорошо! Пока, дочь, я позвоню Вике… обрадую…

Мама отключается, а я смотрю на свой телефон и улыбаюсь с тоской…

У нас в городке все друг друга знают, народ простой и хороший.

Понятный…

Выхожу из ванной и одеваюсь, перед тем, как выйти из спальни, тщательно заправляю постель…

Но прежде чем укрыть все шелковым персиковым покрывалом, я цепляю вторую подушку и вновь делаю глубокий вдох.

Немного разочарованно бросаю ее на место. Да. Она пахнет мужским шампунем. Как и мои волосы…

Кажется, вчера я по ошибке воспользовалась именно мужским ароматом…

– У тебя паранойя, Юля, – выдыхаю и выхожу из комнаты, спускаюсь в холл и замираю, когда взглядом цепляюсь за элегантную молодую женщину в строгом костюме-тройке. Причем жилет надет на как бы голое тело… Без сорочки.

Эпатажный вид, сексуальный, противоречивый…

Эффектная брюнетка. Яркая. С волосами, стянутыми в конский хвост, поворачивается ко мне и улыбается, сверкая белоснежными зубами.

Причем белоснежными настолько, что конкретно кажется, что у этой женщины явно не настоящие зубы. Новомодные виниры, скорее.

Как бы там ни было. Дама выглядит лет на сорок, но при этом, что называется, вид такой, что мужчины, наверное, штабелями укладываются…

Вот к каким женщинам привык Юсупов, Юля…

Будто внутренний голос мне это твердит, причем весьма отчетливо, а я на женщину эту смотрю и как-то сердце биться в груди перестает, страх накатывает…

Внезапно кажется, что эта женщина… что она с Игнатом…

Только упасть в какие-то сомнительные мысли мне эта мадам не дает, улыбается еще шире и смотрит на меня, как на явление чуда какого-то.

– Юлия Михайловна, здравствуйте! – выговаривает грудным сексуальным голосом и протягивает ко мне руку для приветствия, направляется ко мне. – Я Вероника Александровна Рогожкина. Координатор предстоящего торжества…

– Торжества?! – переспрашиваю в чистейшем шоке.

– Да. Господин Юсупов в срочном порядке вызвал меня. Я распорядитель вашей свадьбы. Господин Юсупов сказал, что все должно быть одобрено вами…

– Я не… я ничего не… – пытаюсь отделаться от чокнутой.

– Сегодня у нас по плану примерка свадебного наряда. В лучшем салоне столицы. Все полный эксклюзив. Но время… боже, так мало времени…

Понимаю, что ничего не понимаю. Хмурюсь. И чуть ли ни готова выдернуть свою руку из цепких пальчиков этой женщины, как вдруг слышу за спиной совершенно четкий и ровный голос Игната, который подходит ко мне и уверенно кладет руку мне на талию, прижимает к себе, будто делясь своей силой, показывая, что я под защитой этого опасного хищника…

– Здравствуйте, Вероника Александровна, рад видеть, – скупо здоровается, и женщина начинает улыбаться, как начищенная монетка.

– Для меня большая честь работать с вами и вашей невестой, господин Юсупов, когда ваш референт известил меня, я подумала, что это какая-то злая шутка, учитывая, в какие рамки вы меня вбиваете…

Начинает говорить быстро-быстро, запинается слегка и смотрит на Игната так, что мне кажется, сейчас координатор вообще в обморок упадет.

– К торжеству основные положения готовы, – скупо поясняет Игнат, а я вспоминаю, что вообще-то у него еще на прошлой неделе точно невеста имелась и, судя по всему, под венец олигарх готовился именно с ней.

Так мило. Тянет расхохотаться. От смены мест слагаемых сумма не меняется! Должна была быть свадьба, только вот невеста теперь новая, та, которую дедушка выбрал, только и всего.

На мгновение у меня в горле ком возникает и будто спазм идет, как если бы мне сейчас предложили чужое все на себя надеть…

– Да, господин Юсупов, мне известно, что церемонией занимались наши конкуренты, тем и шок сказался, что вы полностью отказались от их услуг и забраковали все, что было утверждено ранее… То есть мне предстоит все делать с чистого листа…

По мере того, как женщина говорит, мои страхи и сомнения будто уходят, и я смотрю на Игната. На его строгое лицо, и пазл у меня складывается.

Значит, все с чистого листа… Все новое… Вплоть до координатора…

Кажется, что груз у меня с плеч упал, вздохнуть смогла и на мгновение поразилась глубине Юсупова…

Неужели он понял, что мне было бы кране неприятно донашивать чужое платье?!

Не знаю…

– Господин Юсупов, я бы для торжества года попросила бы вас чуточку больше времени, это нерационально – стирать и начинать заново за две недели-то…

– То есть вы недостаточно компетентны и не сможете решить поставленную перед вами задачу? – спокойный, немного даже скучающий голос Игната и Вероника Александровна начинает бледнеть, а затем и вовсе пятнами идет, так как в интонациях Юсупова такая сталь проскальзывает.

– Нет-нет, что вы?!

Находится женщина и улыбается еще шире.

– Я все успею и все будет в наилучшем виде. Вы самый влиятельный наш клиент. Только вот времени действительно мало. Вы точно хотите провести бракосочетание на озере Комо?

– Что?! Комо? – чуть не падаю и перевожу взгляд на Игната, у самой едва ноги не подкашиваются от подобного заявления.

Я поворачиваюсь и смотрю внимательно на Юсупова. Прищуриваюсь и слов найти не могу. Я очень хотела побывать у озера Комо, где находится множество культурных и исторических памятников, зданий и дворцов, которые архитектор во мне жаждет увидеть, чтобы наглядно познать величие античных гениев.

Я даже писала доклад о замке Вецио, расположенном на озере Комо и… внимательно приглядываюсь к Игнату.

Может ли это быть простым совпадением?!

Может ли этот мужчина выбрать для бракосочетания город моей мечты?

– Да. Я хочу, чтобы бракосочетание прошло в Италии. На озере Комо. В одном из замков. Можем рассмотреть несколько из вами предложенных.

Заявляет олигарх безапелляционном тоном и у меня что-то внутри будто звенит. Ведь не мог же он знать, что Италия – это моя мечта… Не мог же он знать, что я увлекаюсь именно замками…

Моя греза… Как для любого архитектора увидеть Колизей… множество античных строений и… замков, которые разбросаны по всему побережью озера…

Останавливаю себя.

Это совпадение. Юля. С какой стати олигарх будет осуществлять твою мечту. Просто… Просто так совпало…

Женщина еще что-то поясняет, говорит, спрашивает, а я перевожу взгляд с нее на Игната и сердце у меня начинает биться через раз, потому что Юсупов бросает неожиданно на меня внимательный взгляд и подмигивает.

Будто говорит, что знает обо мне все и даже больше…

Женщина все записывает за Игнатом, строчит все в органайзере, а затем к нам подходят две ее помощницы, которым отдаются четкие распоряжения относительно всех нюансов и потребностей Юсупова.

– Да… я все поняла… уже послали запрос… – поясняет Вероника Александровна и дает команды своим помощницам, которые начинают сразу же звонить и улаживать вопросы, а Игнат наклоняется неожиданно ко мне и шепчет мне на ухо:

– Не смотри так, малышка…

– Как? – спрашиваю, а у самой в горле все сухо становится…

– Вот так… томно… вздыхая… – улыбка змеится в уголках губ моего будущего мужа и я не выдерживаю и спрашиваю:

– Скажи, Игнат, пожалуйста, скажи мне правду. Почему ты выбрал именно это озеро?!

Прищуривается и улыбается. Ничего не отвечает… А мне уже кажется, что я с ума схожу, что вижу то, чего нет.

Возможно, олигархи любят устраивать свои браки именно у этого озера. Только и всего, я, когда изучала информацию, также натыкалась на фоточки богатых и знаменитых, кто женился на этом озере, но это все я отбрасывала, как не особо интересные факты.

Вот и сейчас в простом совпадении вижу то, чего нет…

– Ладно… извини… забудь…

Не хочу выглядеть полной дурой, поэтому отмахиваюсь от собственных глупых предположений, но неожиданно Юсупов запускает руку в мои волосы и сжимает их в пятерне, не дает мне отвернуться, а сам заглядывает в мои глаза и у меня сердце биться перестает, когда Игнат проговаривает совершенно уверенно:

– У тебя отличный доклад получился о замке де Вецио, так могла написать только девушка, влюбленная в архитектуру этого края… Качаю головой, не ожидала я подобного, слова вылетают из головы.

Значит, не случайность…

– Я хочу, чтобы моя невеста осталась довольной абсолютно всем, – чеканит Игнат и добавляет своего коронного взгляда, заставляя координатора свадьбы идти пятнами.

– Все будет в наилучшем виде. Сейчас как раз поедем в салон выбирать платье, – короткая заминка и женщина улыбается так, что я уже боюсь за то, чтобы у нее краешки губ в подобном оскале не треснули.

– А, может быть, счастливый жених желает лично выбрать платье для своей невесты, так сказать, во избежание накладок? – мои брови взлетают вверх.

Ну да. Конечно. Главный тут Юсупов и именно ему одобрять платье невесты, может, еще фату для меня присмотрит, или же подвязки…

Черт. О чем ты, черт возьми, думаешь, Юля?

Даю себе мысленную пощечину, хочу отказаться от столь щедрого предложения, так как не планирую щеголять перед новоиспеченным женихом в платьях, да еще и давать повод, чтобы он что-то там для меня подбирал. Но Юсупов не колеблясь обрубает надежды мадам организатора.

– Я оставляю все на усмотрение Юлии, как решит моя невеста, так и будет, более того, мне списать на вашу некомпетентность то, что вы предлагаете жениху увидеть платье до свадьбы?!

Где там моя челюсть?!

Наверное, она тоже упала и искать ее нужно в районе пола… вместе с винирами госпожи Рогожкиной, которая, кажется, сейчас в обморок упадет. Причем не образно выражаясь. Две ее помощницы вмиг становятся белее мела, а я перевожу удивленный взгляд на Юсупова.

Он у нас что, суеверный, что ли?!

Испуг в глазах координатора нарастает, мне даже кажется, что я отчетливо слышу, как начинают усиленно работать шестеренки в ее мозгу, женщина прекращает натянуто улыбаться и пытается подобрать слова:

– Простите, господин Юсупов, я думала, что эти суеверия – отголоски прошлого, вы ведь человек продвинутый…

Мой жених поднимает руку, всем своим видом демонстрируя, что он устал от потока бреда, который льется на него с такой скоростью.

– Я очень похож на мужчину, который будет сидеть часами в салоне и выбирать бабские платья?! – обрубает все предположения женщины на раз.

И я немного выдыхаю. Черт-те что успела надумать, а вот мистер «я пуп земли» просто чрезмерно занят для того, чтобы выбирать «бабские платья», пусть даже речь идет о подвенечном наряде, на минуточку, его невесты.

Так. Стоп. Я что, еще и обиделась, что ли?! В себя приди, Юля, в себя. У вас с Юсуповым завещание, а значит, договорные отношения…

Пытаюсь себя вразумить, одергиваю, а сама понимаю, что я… я, кажется, перестаю воспринимать Игната посторонним человеком…

Женщина кивает и подбирается подобно взявшей след ищейке.

– Господин Юсупов, я также хотела утвердить с вами смету, чтобы мы знали, в пределах каких именно сумм уложиться.

По мере того, как координатор вещает, на лице Игната вспыхивает зловещая ухмылка. Мне отчего-то кажется, что координатор сейчас по лезвию ходит. Женщина очень близка либо к обмороку от напряжения, которое ощущается даже на расстоянии, либо от того, что Юсупов даст ей от ворот поворот.

Ощущение такое, что мадам явно попадает впросак со своими предположениями и вопросами. Вот и сейчас Игнат вскидывает надменно бровь. Всем своим видом будто бы говоря, что это вы его, миллиардера, о лимите бабок спрашиваете, которые он хочет спустить на свадьбу года.

И опять я вспоминаю завещание, в котором господин Бахтияров упоминал, что торжество должно быть грандиозным, дед хотел, чтобы внук женился с оглаской…

– Суммы, которые мы потратим на торжество, не ограничены. Лимитов нет. Единственный лимит – это уровень и никаких косяков.

Обрубает жестко, и женщина подобно болванчику кивать начинает, причем делает это так усиленно, что у нее серьги-капельки о щеки ударяются.

– Да-да, разумеется, господин Юсупов, но я должна была задать этот вопрос…

– Я все сказал. Все должно быть готово в срок и в наилучшем виде.

– Да-да… Конечно-конечно…

Становится интересно, как долго еще эта женщина будет трепыхаться перед Юсуповым, который жестко осадил как ее, так и меня, показывая, что не горит желанием выбирать платье вместе со своей невестой…

Но Юсупов вновь развеивает все мои сомнения, разворачивает меня в своих руках, и я напарываюсь на внимательный взгляд желтоватых глаз.

– Я хочу, чтобы ты выбрала платье, которое захочешь надеть на свадьбу, я хочу, чтобы все было по твоему желанию…

Мне вдруг кажется, что Игнат… он произносит эту фразу так двояко…

Чтобы все было по твоему желанию…

Боже, учитывая то, что творилось между нами вчера вечером, и ночь, в которой меня мучили какие-то дикие сны, где я отчетливо чувствовала этого мужчину, его дыхание… его губы… жесткость его тела… силу литых мышц…

Чтобы все было по твоему желанию…

Он будто дает мне понять, что между нами будет абсолютно все, но Игнат хочет, чтобы я сама захотела…

Он будто дал мне две недели на то, чтобы я приняла сей факт, приняла его как своего жениха и… возможно, он именно о том, что я должна захотеть его как мужчину…

Забавно. Я уже его хочу. Вчера с ума с ним сходила…

Кусаю губу. Пытаюсь отделаться от этих порочных мыслей, собраться, наконец. А Юсупов наклоняется и мне вдруг кажется, что он сейчас поцелует меня на глазах у этих женщин.

Ведь это же естественно, когда влюбленный жених целует свою невесту, наверняка координаторы уже привыкли к такому проявлению чувств у будущих молодоженов, так сказать, но тут страшно становится, потому что вдруг кажется, что, возможно, Юсупов играет роль, ведь в завещании его деда написано, что брак должен быть настоящим, хоть и временным, длиною в пять лет…

И опять все мои предположения летят к чертям, и Игнат не целует меня. В последний момент он меняет траекторию и его губы мягко касаются моего ушка, а горячий шепот обжигает.

– Не кусай губы, Юля, не провоцируй…

И от этой фразы у меня мурашки по коже, а я в глаза эти желтые смотрю и кажется, что прямо сейчас там пламя полыхает.

Большим пальцем надавливает на мою нижнюю губку и вытаскивает ее из плена моих зубов, проводит в ласке, а у меня внизу живота все будто узлом сворачивается и жарко становится, лавина огня по хребту проскальзывает, идет вниз по коже, отдавая сладостной истомой и предвкушением.

Мне вдруг кажется, что я безвольная птичка, попавшая в силки. Игнат слишком опытен, жесток и опасен, но самое страшное – он может быть необыкновенно проницательным и чутким.

Мое сердце бьется через раз в груди, а мой будущий муж на меня смотрит так, что четкое понимание того, что я именно та женщина, которую он хочет прямо сейчас, в эту самую секунду, которую он выбрал из миллионов других, чтобы назвать своей женой…

– Итак. Как я и сказал. Выбор платья – за моей невестой, выбор всех нюансов, мелочей, вплоть до салфеток, все должно быть согласовано с ней. Кстати, Юлия будущий архитектор и прекрасно разбирается в дизайне не только интерьеров, но и в общем. Так что я в ней уверен и выбор оставляю за ней. Не нужно бежать ко мне и утверждать ее решения. Считайте малейшую прихоть моей будущей жены – прямым руководством к действию.

Чеканит Игнат и удаляется. Размашистым шагом уходит, а я на его спину смотрю мощную и понимаю, что вляпалась.

Причем обстоятельно так. Потому что такому Игнату сложно противостоять. Он слишком дерзкий, слишком нежный, противоречивый и… я в нем начинаю защитника видеть, который за свое готов стоять насмерть, я чувствую, что он меня защищает, оберегает и четко дает понять своему окружению, что его жена неприкосновенна…

Это все обескураживает, и я не понимаю, что именно сейчас чувствую…

– Ну что же, Юлия Михайловна, тогда не будем терять время?

Приходит в себя Вероника Александровна и улыбается мне так, будто сейчас от счастья в обморок упадет.

Поездка в салон оборачивается целым квестом. Никогда не думала, что выбор свадебного наряда может быть настолько сложным, да и вообще и близко не представляла, что может быть столько моделей…

Белое платье и белое платье… Всего-то, но тут… Вокруг меня бегает весь бутик, включая и его владелицу. Высокую женщину. Сухую и чопорную, которая, как только услышала фамилию моего будущего мужа, воспылала ко мне трепетной любовью.

После того, как меня уговорили попробовать пару моделей, которые, скорее, напоминали свадебные торты. Пусть очень красивые. Экстравагантные в чем-то и безумно дорогие…

Да… Цены – это отдельная категория. Платья без ценников. Теперь я поняла, когда вещь стоит баснословно дорого, рядом с ней не прописывают цену, чтобы такие вот, как я, случайные клиентки дорогого салона в обморок от обилия нулей не упали.