Текст книги "Долина Инферин. Вихри холода"

Эпизод десятый. Наш новый проводник

Найроби, август 2015 года

Я так долго собиралась на ужин, что Вадим устал меня ждать. Пожалев его, я предложила ему спуститься вниз одному. Жених с явным облегчением последовал моему совету.

Тем временем я накрасила губы, взяла с кресла накидку и решила заодно зайти за подругой. Ее номер находился на нашем этаже. Катрина долго не отзывалась, и лишь когда я постучала вторично, неуверенно приоткрыла дверь и посмотрела на меня в щелочку.

– Ты чего здесь? – шепотом спросила она. – Думала, ты уже ужинаешь.

– Объявляли общий сбор, – бодро ответила я, – ты готова?

– Ты иди, – снова прошептала подруга и помахала мне рукой. – Я только недавно проснулась, соберусь и догоню.

Из комнаты послышалось шуршание и стук захлопнувшейся двери. Стало понятно, что Катрина не одна и именно поэтому не жаждет меня видеть.

– Кто там у тебя? – я была заинтригована.

– Давыдова, ты что придумываешь, это просто ветер.

Она выглядела смущенно и даже виновато, и я ни на минуту не поверила ей. Тем более это ее «Давыдова»… да когда она меня так называла?!

Внезапно ко мне в голову пришла дикая мысль: черт, уж не с Алексеем ли она? По какой еще причине она стала бы скрывать от меня своего тайного посетителя?! Мне вспомнилась вечеринка, на которую Катя и не подумала меня позвать, взгляды, которые она то и дело бросала сегодня на Пешехонова, и то, как они, обнявшись, ушли на ресепшен. Хотели создать для всех впечатление, что всего лишь друзья, но не вышло! И когда же они успели снова сблизиться?!

В висках застучало, а внутри ярким пламенем разгоралась ревность. Я понимала, что не имела права на это чувство, ведь Алексей никогда ничего мне не обещал, да и сама я была почти замужем. Но то, что эта парочка встречалась за моей спиной, сильно задело меня.

Мне хотелось увидеть его лицо, заглянуть в его глаза. Понять, что он почувствует, когда узнает, что я застала их вместе. С силой распахнув дверь и едва не зашибив еле успевшую отскочить подругу, я влетела внутрь.

В комнате повсюду были раскиданы вещи. Этот творческий беспорядок присутствовал у Катрины всегда и во всем – на рабочем столе, в номере отеля и даже в мыслях. Обычно я, хоть и с трудом, но мирилась с этим, а сейчас это стало последней каплей.

– Ты хоть когда-нибудь прибираешься? – всплеснула я руками и брезгливо взяла бюстгальтер с ее кровати.

Сама постель была пуста, но смята. Подозрительно прищурившись, я решительно распахнула дверцы шкафа, заскочила в ванную и даже не погнушалась заглянуть под кровать.

Все это время Катрина стояла рядом, сложив руки на груди, и то и дело скептически хмыкала, когда я терпела очередную неудачу в поисках. Тем не менее, мне показалось, что она иногда посматривает на балконную дверь, слегка прикусив губу.

И я все поняла. Стремглав кинулась туда, отодвинула колыхавшиеся на ветру шторы и выскочила за дверь. Балкон был пуст. Я повернулась. Катрина тоже вышла за мной и теперь стояла, уперев руки в бока:

– Ну что, психованная, нашла, что искала? Теперь уже можно идти в ресторан?

Мне не оставалось ничего, кроме как уныло последовать в номер за своей подругой и ждать, пока она соберется. Рассеянно наблюдая за Катей, я обдумывала все случившееся. Я точно знала, что Пешехонов тут был! Предчувствие не могло обмануть меня. Наверняка, он ушел через балкон. Даже я смогла бы перелезть через эту низкую перегородку. Но не пойман, как говорится, не вор…

Мы молча спустились вниз. Катрина то и дело неодобрительно косилась на меня, а я ощущала некоторую неловкость за свою излишнюю импульсивность. Конечно, не следовало так врываться в номер к подруге и устраивать там обыск. Но мне было неприятно оттого, что друзья делали тайну из своих отношений.

В ресторане уже все собрались, даже Кулагины согласились отужинать с нами. Администратор провел нас к зарезервированному столику. Катрина, как и ожидалось, села рядом с Алексеем. Я только покачала головой. Вадим встал со своего места, чтобы помочь мне присесть.

– Что-то вы долго, – заметил он.

– Екатерина Васильевна устали с дороги, пришлось помочь им прийти в себя, – съязвила я.

Катрина уже с изяществом раскладывала салфетку на коленях и даже не думала парировать. Мужчины заметили напряженность в нашем поведении. Вадим обменялся вопросительным взглядом с Романом, тот посмотрел на Алексея. Пешехонов покачал головой и возвел глаза к небу, словно говоря: «Женщины!» Мой жених решил разрядить обстановку:

– Мы тут обсуждали поездку в деревню Мертвых.

Я удивленно подняла бровь, и он пояснил:

– Решили так называть ее между собой. Официального названия все равно пока нет.

– Нам не удалось найти свободных проводников на ближайшие дни, – доложила Ольга.

– Обидно, – разочарованно протянул Вадим. – Что же делать?

– Я постараюсь узнать через свои каналы, – предложил Томми. – Думаю, мы сможем найти гида.

Надежнецкий одобрительно взглянул на него. К нам подошел официант, и я с удивлением узнала в нем нового знакомого, темноглазого гиганта.

– Добрый день, меня зовут Такавири Абрафо, – сказал он, расставляя на столе блюда и раскладывая приборы, – сегодня я буду вас обслуживать.

Мы сделали заказ, и вскоре стол заставили разными блюдами, в основном мясными. Вадим решился отведать филе антилопы и жаркое из страуса во фруктовом соусе. Я, прочитав меню, решила налечь на фрукты, коих тут было в избытке. Когда утолили первый голод, беседа плавно перетекла на приятную погоду. Вадим изъявил желание выйти на вечерний променад, но Томми возразил ему – туристам, во избежание проблем, не рекомендовали разгуливать по городу в позднее время. Сытый Надежнецкий был готов к подвигам и подбивал друзей на авантюру. Неизвестно, чем бы все это закончилось, но нас отвлек Такавири, который незаметно подошел к нашему столику.

– Прошу прощения, случайно услышал ваш разговор в начале ужина. Правильно ли я понял: вы хотите посетить недавно обнаруженный город, где сейчас ведутся раскопки? Я смогу вас туда отвезти.

– Цена вопроса? – спросил практичный Борис.

– Об этом договоримся, – доброжелательно кивнул официант.

– Это же отлично! – воскликнул Вадим. – У нас как раз возникли проблемы с проводниками.

– А вы уже там бывали? – задал вопрос Роман.

– Довелось однажды, – поделился кениец, – я подрабатываю проводником на сложных маршрутах, которые не пользуются особой популярностью у туристов. С удовольствием помогу и вам.

– Когда можем выдвинуться? Можете ли вы завтра сопроводить нас?

– Ой, а я уже записалась в СПА на утро, – расстроилась Катрина.

– Перепишешься на другую дату, – отмахнулся Надежнецкий.

– К тому же тебе уже помассировали спинку! – не удержалась и съязвила я.

Алексей благодушно развалился на стуле, откинул салфетку и положил руку на спину Поливаевой.

– Эти изверги просто не дают нам расслабиться…

Не дослушав его, я злобно и торжествующе зыркнула на подругу. Так вот и доказательство! Пешехонов, в отличие от нее, хотя бы не думает ничего скрывать. Но та вдруг, совсем неожиданно для меня, переглянулась с Романом. А Алексей все тем же ленивым тоном продолжал:

– Бывает, отдыхаешь в номере, смотришь телевизор, а тут в балконную дверь стучится чей-то горе-любовник. И сразу весь отдых насмарку. Лежишь, завидуешь – ему-то совсем недавно было хорошо! А у тебя есть только твоя кровать и скучное кино на суахили. И ты понимаешь, что вроде бы надо помочь другу, но уж больно забавен его вид в полосатых трусах.

Пешехонов хитро посмотрел сначала на Рому, а потом на Катю. Те явно пребывали в смущении и не знали, что ответить. И тут пазл в моей голове начал складываться.

– И давно ли у тебя была такая ситуация?

– Буквально перед ужином.

Сладкая улыбочка не сползала с лица блондина. Он взял вилку и подцепил кусочек газели под овощами.

Остальные не понимали, о чем идет речь. Вадим сидел, нахмурившись, словно пытался разгадать ребус. Томми доедал свое овощное блюдо. Кулагиным же и вовсе не интересны были наши дела сердечные.

– Так что насчет завтра? – громко и с нажимом спросил у всех Надежнецкий.

– Завтра вряд ли, – развел руками Такавири. – Мне нужно время, чтобы договориться о машинах, а сейчас уже вечер.

– Что касается нас, мы собирались побродить по Найроби, – добавила Ольга, а Борис кивнул в подтверждение ее слов.

– Я должен встретиться с хозяином отеля и провести съемку. Нужно отрабатывать нашу скидку на проживание, – легко усмехнулся Алексей.

– И мой СПА-центр, – робко вставила Катрина.

– Что с вами поделать, несобранные вы мои, – вздохнул Вадим. – Спасибо, что напомнили: я тоже должен совершить осмотр отеля с администрацией! Что же, тогда на том и порешим – послезавтра!

Это было прекрасно – отдохнуть денек с дороги. Все порядком устали, не помог даже двухчасовой сон перед ужином. Через какое-то время все начали активно зевать, и было решено отправиться спать.

Утром следующего дня я проснулась и поняла, что Вадима нет в номере. На прикроватном столике стояла корзина фруктов и лежала записка. В ней сообщалось, что жених отбыл вместе с Алексеем на аудиенцию к директору отеля. Пользуясь свободой, я повалялась еще какое-то время на шикарной мягкой кровати, наслаждаясь прелестями отпускной жизни, а потом решила посетить СПА. Уж очень хвалили его местные рекламные листовки. К тому же за ночь я одумалась и, списав свое плохое настроение на усталость после перелета, отправилась мириться с подругой.

Я спустилась вниз по лестнице в холл. Там, пользуясь местным интернетом, сидел с ноутбуком Роман. Они с Вадимом постоянно связывались с офисом «Вселенной», чтобы контролировать работу подчиненных. Увидев меня, Рома, памятуя о неловкой ситуации, произошедшей вчера, смущенно улыбнулся мне и помахал рукой.

С Поливаевой мы столкнулись в дверях СПА-центра и, молча переглянувшись, прошли к администратору. Тот вежливо попросил подождать, пока освободятся мастера, и предложил прохладного чаю.

Она уселась за отдельный столик спиной ко мне и молчала, пока тишина не стала раздражать меня. Я взглядом буравила ей спину и тоже ничего не говорила. Наконец, Катрина не выдержала.

– Ну, Отелло в юбке, ты успокоилась? – произнесла она, отпив из чашки и кашлянув.

– Не называй меня так!

Я наигранно скрестила руки на груди и вызывающе посмотрела на нее. Она повернулась ко мне.

– А как еще назвать человека, который с бешеными глазами врывается в твой номер и безо всякого права ворошит вещи, а потом еще и кидает необоснованные обвинения?!

– Ладно, я немного ошиблась!

– Ха-ха!

– Хорошо, сильно ошиблась!

Я закусывала губы, чтобы не улыбаться.

– Но Роман?! Как ты могла скрыть от меня свои отношения с ним?!

– А что в этом такого?

Подруга даже вскочила.

– Как «что такого»?!

Я тоже поднялась, едва сдерживая смех.

– Я доверяю тебе все тайны, открываю все секреты! Ты знаешь мельчайшие подробности наших отношений с Вадимом! А сама утаила такого кота в мешке!

– Я… не хотела сглазить! – она начала оправдываться, и это был хороший знак. – Я не была уверена в своих чувствах…

– Ну да, – хмыкнула я. – Бюстгальтер на кровати просто кричал об обратном!

– Вот об этом и говорю! – сказала Катрина. – Так и знала, что ты неадекватно воспримешь эти отношения!

– Как ты могла так подумать? Мы же подруги, я переживаю за тебя. Он, конечно, старше…

Катрина издала возмущенный возглас.

– Тем не менее, я очень хорошо отношусь к Искандерову и полностью поддерживаю твой выбор, – поспешно поправилась я.

Подруга начала успокаиваться.

– Рома, правда, мне очень нравится. Он давно говорил, что пора рассказать тебе, но я никак не могла решиться.

Она виновато посмотрела на меня.

– Видимо, считает, что у вас все по-настоящему.

– Да, – задумчиво протянула она. – Поверить не могу, что у меня появились серьезные отношения.

И тут, вспомнив всю комичность вчерашней ситуации, Катрина рассмеялась.

– Видела бы ты Романа Искандерова, главного редактора уважаемого журнала «Вселенная», поспешно улепетывающего от своей подчиненной через балконную перегородку с одеждой в руках. Пешехонов был прав, чего стоили только эти его полосатые трусы!

Мы от души расхохотались, вытирая слезы ладонями.

– Кажется, я испортила вам романтический момент?

Мне стало неудобно.

– Да будет тебе, – легкомысленно отмахнулась Катрина. – Лучше расскажи, ты вправду решила, что у меня в номере был Пешехонов?

Я тяжело вздохнула, а подруга воскликнула:

– Ну, ты даешь, Эмилия! Мы с ним были вместе сто лет назад, к тому же недолго, да и то после какой-то веселой вечеринки!

– Да я все понимаю… – начала я оправдываться.

– Я и предположить не могла, что ты ревнуешь меня к нему! Да и зачем ты ревнуешь его вообще? У тебя же есть Вадим!

– Понятия не имею, что на меня нашло, – покачала я головой. – Но обещаю, что впредь этого не повторится!

Улыбчивый администратор позвал нас, и уже в хорошем настроении мы отправились на массаж.

Когда я, расслабленная и успокоенная, выходила из кабинета, меня перехватил Пешехонов и рывком затащил в укромный угол. Я даже пискнуть не успела, как он усадил меня на диван рядом с небольшим фонтаном и стал допрашивать.

– Эмилия, ты что-нибудь еще видела?

– Сколько пыла! – усмехнулась я. – Дай хоть отдышаться.

Алексей начал расхаживать из стороны в сторону, то и дело разгоняя рукой дым от благовоний, расставленных на столике.

– Кажется, ты забыла, что мы приехали сюда вовсе не для отдыха. Вместо этого ты ходишь на массажи и развлекаешься.

– Я вовсе не развлекаюсь, – обиженно произнесла я. – Мне нужно было помириться с подругой, вот и все. И потом, что, один массаж уже карается расстрелом?

– Из-за чего же вы поссорились?

Он успокоился, сел рядом и затушил горящую лампадку. Запах стал еще резче, и мы одновременно закашлялись. Таким образом я пыталась скрыть смущение. Но он с любопытством смотрел на меня, и пришлось ответить:

– Мне отчего-то показалось, что это ты был у Катрины в комнате.

Пешехонов, слегка приоткрыв рот, пялился на меня целую минуту. Потом откинулся на спинку дивана и расхохотался. Мои щеки пылали – он понял, что меня одолел приступ ревности.

– Был бы не прочь осуществить то, что ты нафантазировала. Катрина – страстная девушка.

Некоторое время он, коварно улыбаясь, смотрел на меня, а потом резко перевел тему:

– Так ты видела что-нибудь? Тебе снились сны?

– Сны снились, – буркнула я, поправляя пояс халата, – но не те, что надо.

– Жаль…

Алексей был искренне разочарован.

– Думал, ты уже знаешь, куда нас вести. Что же, раз никаких новостей нет, я откланяюсь. Мне еще нужно отснять номера для молодоженов и сделать панорамную съемку с крыши.

Из СПА вышла Катрина. Увидев нас, она улыбнулась. Алексей подхватил ее за талию и повел по коридору к лифту. У самого поворота он обернулся, прошептал одними губами, кивая в сторону подруги: «Какая женщина!» – и испарился.

Эпизод одиннадцатый. Видящая

Долина Инферин, 1858 год

Темная густая ночь стояла на земле предков. Ни звезды, ни луна не пробивались сквозь грозные тучи, нависшие над высокой горой. Ни зги было не видно. Идти по склонам и так тяжело, а еще и этот спертый воздух, как будто скоро грянет гроза. Все время казалось, что грудь не выдержит такого давления и разорвется, выпуская душу на волю.

Под ногами скрипели черные камни, которые когда-то, как говорит Видящая, вырвались из «дыры демона» на самой вершине горы. Камни тогда летели вниз вместе с жарким огнем, сжигали травы и деревья. Оттого земля здесь, опаленная пламенем, была вечно черной, словно покрытая сажей. И даже спустя века мало что изменилось. Только иногда взгляд путника выхватывал сухие кустарники и редкий мох.

Чем выше в гору, тем холоднее становилось. Люди говорили, что боги, увидев рвущегося наружу демона, охладили его небесным огнем. И с тех пор он белеет, как память о том, как была спасена Долина. Издалека виднелась макушка горы Орнамилик. Белый огонь ее вершины обжигал. Те, кто решал проверить себя на стойкость, возвращались с обожженными конечностями, которые отказывались служить им впредь.

Но Видящая жила у белого огня, и боги не трогали ее, а сам огонь не жег. Никто не знал, сколько лет провела она на этой земле, но старики рассказывали, как в детстве пробирались к ее жилищу, рискуя замерзнуть, лишь только для того, чтобы одним глазком посмотреть на ее ворожбу.

Небольшая деревянная хижина Видящей, промазанная по щелям чем-то белым, стояла между двух невысоких скал. Из закопченной трубы, торчащей из крыши дома, валил густой едкий дым. К нему примешивались ароматы трав, еды и… холода. Именно холода, потому что для юноши он имел свой запах, проходя через глотку в самую грудь, от чего внутри всё смерзалось. Но это было так необычно, что даже нравилось молодому воину, спешившему на встречу с Видящей, которая вызвала его из Долины. Он поднимался сюда весь день и всю ночь, и еще один день, и только к новой ночи добрался до цели. Успел преодолеть густые тропические леса у подножия горы и равнины, поросшие вереском, и горную пустыню между двумя пиками. На одном из этих пиков и жила Видящая. Он впервые проделывал этот путь. Под ногами, где-то внутри самой горы, бушевал грозный демон, что был заперт богами сотни лет назад. Его рев пугал молодого воина, но тот не поддавался страху и двигался вперед, пока не вышел на поляну перед хижиной. Сама поляна была окружена причудливыми останками застывшего белого огня. Посреди нее стоял старый, покрытый копотью котел. Под ним потрескивал сучьями догорающий костер. Над белым огнем были подвешены посудины с жидкостями и травами. Кругом валялись палки и кости. На протянутой от одной скалы до другой толстой, крученой веревке висели тряпье и шкуры. Воин услышал шорох позади себя и резко обернулся. В кустах, сидя на задних лапах, умывался дикий кот. Увидев чужака, он навострил огромные круглые уши, встал, выгнул спину и злобно зашипел. Сквозь тусклый свет факелов, установленных в мерзлой земле, воин разглядел животное. Голова кота казалась совсем маленькой по сравнению с длинным грациозным туловищем. Широкая переносица и нос смешно наморщились, приподнимая губы и выставляя напоказ острые клыки.

Но воин не боялся свирепых хищников. Он с детства был приучен к охоте. Сняв с кожаного ремня острый кинжал, он встал, готовый в любой момент перерезать глотку злобному коту.

– Опусти оружие, Оёлин, – услышал воин позади себя тихий старческий голос. – Зверь не тронет тебя.

Воин обернулся и принялся молча разглядывать старуху. Завернутая в шкуры с ног до головы, она сама скорее походила на зверя. И только взгляд ее умных глаз выдавал в ней человеческое существо. Некогда глаза эти были голубыми, как великое небо, теперь же утратили былой блеск и покрылись туманной пеленой. Волосы, раньше ухоженные и светлые, превратились в седые клочья, торчавшие в разные стороны. В запутанных лохмах застряли сухие травинки и нитки.

Рассматривая Видящую, Оёлин совсем забыл про кота, что было непростительно для воина. Спохватившись, он обернулся и увидел, как животное, все еще порыкивая, но уже не так грозно, прошло мимо него к старухе и потерлось об ее руку. Старуха глухо рассмеялась, нежно погладила кота и сказала:

– Входи, Оёлин. Я ждала тебя.

Тот с осторожностью зашел в дом. Там было тепло – у стены стояла печь, выложенная из камней. Он увидел две кровати, зашторенные огромной тряпкой. Все ту же глиняную утварь на полках. У окна небольшой деревянный стол, весь в пятнах и копоти. За ним сидела маленькая девочка лет шести-семи. Она перебирала и раскладывала по связкам корешки, ягоды и травы. В доме было так светло от горящих свечей, что воин смог хорошо разглядеть ее лицо. Круглое, немного запачканное. Пухлые губки сосредоточенно сжаты, выдавая усердие, с которым она занималась своим делом. Волосы девочки, светлые и длинные, волнами ложились на плечи. Она подняла голубые глаза на Оёлина, и он оробел под ее не по-детски серьезным взглядом. Именно из-за своих глаз она оказалась здесь. Когда Видящая узнала, что в деревне родилась девочка с голубыми глазами, она сама спустилась с гор, чтобы посмотреть на ребенка. Убедившись, что люди толковали правду, Видящая, несмотря на слезы родителей, забрала малышку к себе. Растила ее и обучала всему, что знала сама, и никогда не отпускала в Долину. Может, именно поэтому лицо девочки было таким бледным. Ведь она так редко видела солнце. В горах, как правило, все время стояли туманы. Сейчас, когда малышка заметила упорный взгляд молодого воина, щеки ее покрылись легким румянцем. Девочка опустила ресницы и продолжала свое занятие, больше не поднимая головы.

– Ты устал, Оёлин, – снова услышал воин голос старухи, – иди отоспись, а утром я поведаю тебе то, что ты должен будешь передать королю.

– Некогда спать, – ответил он, но тут же почувствовал наваливающуюся на него усталость.

– Ты проделал долгий путь, – сказала она и подала ему какой-то отвар в деревянной кружке, – выпей – это придаст тебе сил.

Про Видящую ходили слухи, что она, прожив много лет, научилась использовать те травы, которые росли на взгорье и в Долине, чтобы лечить людей. Поэтому воин не посмел отказаться от ее угощения. Он взял кружку из рук старухи и одним глотком выпил ее содержимое.

– Ты славный воин, – похвалила та, указывая взмахом руки на кресло, покрытое мягкой шкурой.

Она подождала, пока Оёлин сел в него, и продолжила:

– Ты быстро дошел. Не ожидала увидеть тебя здесь так скоро.

– Что я должен передать королю? – спросил он и почувствовал, как руки и ноги наливаются приятной тяжестью.

Глаза слипались, а от теплого воздуха и запаха трав воин разомлел.

– Поспи, Оёлин, – услышал он словно сквозь дымку.

«Опоила сонным зельем», – успел подумать воин и отключился.

Старуха услышала тихое мирное дыхание гостя и улыбнулась. Девочка взглянула на Видящую и уловила в ее глазах яркую искорку, которую никогда до сего дня не видала.

Очнулся Оёлин всё в том же кресле. Шея затекла от неудобного положения, но юноша чувствовал себя отдохнувшим. Силы вернулись к нему. Вскочив на ноги, он выбежал во двор. Воин ужаснулся тому, как долго спал – светило яркое полуденное солнце. Вчерашний кот лежал на земле, вытянув лапы. Он приоткрыл глаза, глянул сквозь щелки на Оёлина и снова закрыл их, не проявляя к гостю никакого интереса. Воздух щипал пальцы и нос. Юноша растерянно посмотрел по сторонам. Возле небольшого сарайчика стояла воспитанница Видящей. Сверху на ней был надета плащаница из кожи какого-то животного, а голые ноги обуты в вязаные лапти. Девочка, как и в первый раз, смутившись от его взгляда, поманила воина за собой.

– Пойдем, я покажу тебе, где биби собирается делать волшебство.

Она по-хозяйски стянула сохнувшую неподалеку шкуру и дала ее Оёлину.

– Это чтобы не замерзнуть.

Он надел шкуру. Сначала стало холоднее, так как на морозе та подстыла, но спустя время она оказала неоценимую услугу, не пропуская холодный ветер к телу. Чем выше к пику, тем больше застывшего белого огня видел Оёлин. Девочка и юноша пробирались по прорубленным в нем тропам. Необычно ярко для этих мест светило солнце. Из-за его бликов все вокруг искрилось так, что глазам становилось больно.

– Сегодня солнце радуется твоему приходу, – молвила девочка.

Потом помолчала, обернулась к Оёлину и добавила:

– Так биби говорит.

Малышка внимательно рассматривала воина. Ему, как говорила Видящая, уготована была великая судьба – спасти принцессу. Высокий блондин с темными, как ночь, глазами. Впрочем, все, кто приходил из Долины, были похожи на него. Он был молод, но казался сильнее, смелее, серьезнее других. Аюн, так звали малышку, теперь была уверена в выборе биби.

Оёлин молча ждал, пока девочка серьезным взглядом оглядывала его с ног до головы. Потом она, будто удостоверившись в том, что все делает правильно, подошла к серой скале и остановилась около нее.

– Мы пришли, – сказала она и, взяв его за руку, шагнула вместе с ним в едва заметный проем в скале.

Путники оказались в кромешной тьме.

– Закрой глаза, – посоветовала Аюн.

Когда они привыкли к темноте, девочка жестом поманила спутника за собой. Теперь впереди был виден неясный свет.

Они двигались гуськом друг за другом, спускаясь вниз, пока не вышли в небольшую пещеру. Там было тепло и уютно. Высоко над головой, как в жерло огромной трубы, было видно голубое небо. Вдоль круглой стены пещеры стояли семь каменных идолов, держащих в руках незажженные факелы. На их лбах красовались маленькие витиеватые солнца. Посреди зала ярким пламенем горел большой костер, разведенный на круглых камнях. Вокруг огня ходила старуха. Она что-то бормотала и поливала камни отваром из широкой чаши. Жидкость от соприкосновения с ними шипела, превращаясь в белый пар и рассеиваясь по пещере. Вдыхая запах разомлевшей травы, Оёлин почувствовал, как в носоглотке защипало и даже похолодало. Он не мог точно объяснить свои ощущения, но они смущали его.

– Садись, воин, – не оборачиваясь, старуха указала Оёлину на место перед самым костром.

Он, ни о чём не спрашивая, повиновался и, скрестив под собой ноги, сел на мягкий мох, устремляя взгляд на оранжевые искры. Видящая подала ему чашу, из которой поливала камни.

– Пей, – приказала она.

Оёлин, на этот раз с неохотой и недоверием принял из рук Видящей напиток. Старуха тихо засмеялась.

– Не бойся. Теперь ты не уснешь. Наоборот – ты все увидишь сам!

Оёлин закрыл глаза, ожидая, что отвар будет отвратительным на вкус, и одним глотком выпил его. Вопреки ожиданию, напиток оказался вкусным и сладким. Он, обжигая холодком, проходил в грудь и проваливался в желудок. Воин прислушался к своим ощущениям. Голова закружилась, телу стало тепло и легко. Оёлин улыбнулся, сам не понимая отчего. Он вдруг почувствовал свободу, и его ноги оторвались от земли. Воздушный поток подхватил его. Казалось, он птицей летит над Долиной.

Но тут рядом послышались громкие голоса, и это поубавило ему прыти. Он, испугавшись, камнем рухнул вниз, резко вскочил на ноги и распахнул глаза. Перед ним все также горел костер. Но был он другим. Сухие ветви трещали, листья жухли под ними, и не было того замораживающего воздуха, что стоял в пещере. Оглянувшись, Оёлин понял, что находится на небольшой поляне среди деревьев, увитых лианами. Он узнал природу Долины на подступах к горе Орнамилик. Это удивило воина. Как он мог оказаться здесь?

Юноша вспомнил о голосах. Еще раз огляделся и увидел, что у костра сидят люди. Оёлин был поражен, распознав в них Совет Шестерых. Он шлепнулся на колени и склонил голову, ожидая, что советники сейчас поймают его и отхлещут кнутами за то, что он посмел явиться сюда. Но ни один из них не посмотрел в сторону молодого воина. Оёлин понял: не он сам находится здесь, а душа его вырвалась из тела и примчалась в это место. Но зачем? Чего хотела старуха, сделав это с ним? Оёлин решил прислушаться к разговору.

– Король должен умереть! – решительно сказал Главный.

Он и его соратники были одеты в черные плащи, расшитые золотой нитью. Такие одежды говорили об их высоком статусе в Долине. Волосы их, даже у самого молодого, были седыми. На голове старейшего из Совета возвышался венок Главного. Он был сплетён из шерсти диких животных, украшен бусинами и речными ракушками.

Как кинжал, полоснула Оёлина фраза Главного. «Но как же так? – думал воин. – Советники не могут говорить так. Они призваны служить и во всем помогать королю».

– Нельзя убивать короля, – тем временем вступил в разговор младший из Совета, – это против закона!

– А по закону ли, не имея необходимого наследника, забыть о своем долге и отказываться от новой жены! – вскрикнул Главный и с силой хлопнул себя по ляжке.

Все участники Совета Шестерых опустили глаза. Кто-то отряхивал со своих плащей несуществующие песчинки, кто-то исподлобья смотрел на костер, а некоторые и вовсе уставились на пальцы ног и густо покраснели.

Король, потеряв любимую жену при родах, действительно поник. Он почти не занимался делами Долины. Дни и ночи проводил в своих покоях, убитый горем. Совет приводил ему все новых и новых молодых, годных для вынашивания детей, невест. Но тот даже не смотрел в их сторону, печалясь все больше.

Да, маленькая принцесса никак не могла стать наследницей престола. Но убить короля?! Это же неправильно! Главный рвался к власти. Он был как злобная, гадкая змея, пригретая королем на своей шее. Главный был его родным братом. Но его кровь отверг Золотой Обелиск, хотя он и был первенцем.

– Но как же мы будем без правителя? – спросил Третий из Шестерых.

Он уставился Главному прямо в глаза, нисколько не смущаясь от его едкого взгляда.

– Совет Шестерых в состоянии управлять Долиной, разумеется, пока не появится истинный король, настоящий наследник престола, – объяснил Главный.

– Но как же он появится, если мы уничтожим короля и его отпрыска? – справедливо заметил младший из Совета.

Снова возникла пауза, все вопросительно уставились на Главного. Тот встал с земли и приложил руку к сердцу. Брови его сдвинулись к переносице, а злые маленькие глазки превратились в щелки, точь-в-точь как у змеи. Оёлин даже отшатнулся. Так напугала его черная душа Главного. Тем временем тот продолжал:

– Мы все здесь потомки великих королей Долины. Почему вы решили, что только у короля должен родиться нужный наследник? Может быть, у кого-то из наших семей появится тот, кого примет Золотой Обелиск?

Члены Совета переглянулись, удовлетворенные таким ответом. Каждому из них хотелось породить нового короля. Каждому, кроме младшего из Совета. Он не был согласен с Главным, слушал внимательно и удрученно качал головой.

– Но почему непременно убийство? Зачем убивать и короля, и его потомка?! Нужно дать дожить им своей жизнью. А если появится принц, то никто не станет спорить с его законными правами.

В Совете послышались недовольные возгласы – им надоел этот младший. Каждый из Пяти уже видел своего наследника на престоле. И зачем нужно было напоминать снова о каком-то невезучем короле, судьба которого была уже предрешена?

– Тихо, тихо, – сказал Главный, скалясь в недоброй ухмылке, понимая, что почти весь Совет на его стороне, – королю придется умереть, чтобы потом, очнувшись от своего горя, он не захотел узурпировать власть. Не может человек после таких страданий управлять хорошо и мудро. А девчонка вырастет и, узнав, что произошло, тоже захочет завладеть престолом. Мы должны спасти Долину от возможных войн и бесчестия. Мы должны взять власть в свои крепкие руки. Да здравствует Долина Инферин!

– Да здравствует! – поддержали его советники.

И только младший встал, с укором глядя на остальных. Оёлин проникся добрым чувством по отношению к нему. И если бы не бестелесное состояние, то он встал бы рядом с ним и защищал бы его. Но храбрый воин был лишь духом и поэтому не смог прийти на помощь, когда тот, развернувшись спиной к Совету, воскликнул: