Текст книги "Поцелуй Иштар. Часть 2. В лагере Куруша"

16. Лилит

Девушки из конного отряда Куруша решили отпраздновать успешное начало строительства водоотводных каналов. На закате все собрались у Храма Огня в центре лагеря. Жрецы вознесли Богу молитвы и совершили обряд жертвоприношения, услаждая священное пламя травами и цветами с берегов реки Гинд.

После ритуала Леля пригласила гостей пройти в расположение отряда всадниц, где был накрыт праздничный стол. Как мне рассказала Маня, девушки долго и тщательно готовились к этому пиру: подбирали подходящие наряды, обсуждали список приглашенных, украшали блюда с яствами и репетировали застольные песни. У всех было радостное, приподнятое настроение.

Когда гости собрались за праздничным столом, солнце уже скрылось за горизонт. Быстро стемнело. Девушки зажгли светильники и бросили в огонь благовонные степные травы. Куруш возлег на царское место, усадив меня рядом. Он хотел, чтобы во время пира я ухаживала за ним: наливала в кубок вино и разрезала на кусочки сочное жаркое. Ему нравилось заворачивать мясо в лепешки и аккуратно брать их, не пачкая ароматным жиром свои драгоценные перстни.

– Анника – всего лишь царская служанка, – язвительно заметила Леля. – Ты, Куруш, даже не позволил поставить для нее винный кубок. Считаешь, она не достойна чести пить с нами за одним столом? Держишь ее за прислужницу?

Все собравшиеся затаили дыхание, с интересом ожидая, что же ответит царь. Действительно, заботясь о моей безопасности, Куруш запретил мне пробовать яства и напитки на этом пиру.

– Ублажать царя – высшая честь для меня, – поспешила возразить я Леле.

– Тоже мне честь! Весь вечер ты мучишься от голода и жажды, глядя, как мы пируем, – рассмеялась она. – Неужели же тебе не хочется глотнуть вина или откусить сладкой лепешки?

Несколько гостей подзадоривали ее одобрительными восклицаниями.

– Хочется, – согласилась я. – И Куруш позволяет мне пить вино из своего бокала. Кто еще может похвастаться тем, что царь делит с ним свой кубок? Кто еще настолько близок царю?

Сказав это, я обвела гостей победоносным взглядом.

– Персиянки не позволяют мужчинам так обходиться с собой, – ответила Леля. – Мы слишком гордые, и нам не нравится, когда мужчины показывают над нами свое превосходство. Мы пируем с мужчинами за одним столом и сражаемся на одном поле битвы. Так ведь, девочки?

Всадницы поспешили согласиться со своим командиром. Воодушевившись поддержкой, Леля продолжала:

– А ты, Анника, все время прячешься за спину нашего царя, будто запуганный ребенок. Хочешь, чтобы мы тебя уважали? Тогда прикажи принести себе кубок вина и выпей вместе с нами за успех в вавилонской компании. Или ты не желаешь нам этой победы?

– Конечно, желаю. И я выпью за эту победу. Но кто же захочет променять царский кубок на любой другой?

Взяв в руки бокал Куруша, я выпила из него.

– А теперь, если позволите, я хочу рассказать вам одну очень древнюю вавилонскую легенду, – осмелев, предложила я.

– Давай, люблю слушать ваши легенды, – одобрительно махнул рукой Куруш.

Гости уважительно притихли. Выдержав небольшую паузу, я начала:

«Сотворив первого человека Адапа, мудрый Энки никак не мог оставить его без подружки. Богу хотелось, чтобы люди плодились и размножались сами, без его постоянного вмешательства в этот деликатный процесс.

Первую подружку Адапа звали Лилит. Это была очень привлекательная девушка. Энки щедро одарил ее: дал соблазнительную красоту, чтобы разжигать в Адапе страсть; плодородное лоно, чтобы зачинать детей и выносливое тело, чтобы роды проходили легко и безболезненно. Бог наградил ее умом для воспитания своего многочисленного потомства. У Лилит была чуткость, позволяющая вступать в связь с миром духов и Богов.

Но, несмотря на все старания Энки, красавица Лилит никак не хотела взойти на ложе Адапа. Первый человек ей был совершенно неинтересен. Возгордившись дарованными ей талантами, Лилит стремилась к полной независимости.

Что только не делал Адап, дабы привлечь к себе внимание единственной женщины на Земле! Все тщетно. Очень быстро его ухаживания начали раздражать гордячку, и она бросила его.

Но красавице не суждено было обрести покой. Один из правителей возжелал сделать ее своей женой. Лилит была в ярости. Ей захотелось убить докучливого жениха. Но он был гораздо сильнее.

Тогда Лилит обратилась за помощью к демонам-рептилиям. Каждую ночь она принимала в себя их семя, и каждое утро рожала уродливых демонов со змеиной кожей и драконьими лапками. В скором времени в ее распоряжении была уже целая армия прожорливых рептилоидов, готовых разорвать любого, кто вызовет недовольство их матери.

Лилит убила несчастного правителя, дерзнувшего посвататься к ней. И, войдя во вкус, жаждала новой крови. Видя подобные бесчинства, Боги изгнали из видимого мира Лилит вместе со всеми рожденными ею чудовищами. И с тех пор гордячка превратилась в демоницу снов.

Теперь Лилит обитает в мире духов и сильно страдает от того, что не может вернуться в свое прекрасное тело. Ее мучает ревность к детям людей, свободно живущим на земле, тогда как ее детеныши томятся в заточении. Поэтому Лилит с наслаждением убивает беззащитных младенцев и беременных женщин, по ночам высасывая из них жизнь. Еврейские женщины борются с ее чарами, завязывая своим новорожденным на запястье красную ниточку. Это считается сильным оберегом от ночной демоницы.

А у мужчин Лилит ворует семя. В обличии прелестной девы она приходит к ним во снах. Кто же устоит перед юной обнаженной красавицей? А Лилит собирает семя, излитое в этих соблазнительных снах, и зачинает новых демонов. Но ее чары бессильны, если в сердце мужчины живет любовь.

С начала времен у Лилит было все, о чем только можно мечтать. Щедро одаренная Энки, она должна была стать праматерью человечества. Но в ее сердце не было даже искорки любви. И теперь ей остается задыхаться от ревности, глядя на счастливые влюбленные пары».

Закончив рассказ, я обвела взглядом притихших гостей. Все молчали. Прервав затянувшуюся паузу, Куруш взял в руки кубок и произнес:

– Друзья, пусть в ваших сердцах живет любовь! И тогда никакие ночные демоницы не причинят вам вреда.

Тост царя вызвал всеобщее оживление. Гости дружно выпили за любовь, спасающую от козней коварной Лилит.

– А я как-то видел у еврейских рабов красные ниточки, завязанные на запястье, – вспомнил Деруш, один из военачальников Куруша. – Еще подумал, что это у них за знак такой?

– Да, так они защищают свое семя от Лилит, – ответила я. – Молодые неженатые мужчины больше остальных подвержены чарам ночной демоницы. Только, Деруш, что же ты делал среди еврейских рабов?

– Выполнял мое распоряжение, – ответил за него Куруш. – Мне было интересно, как эти люди отнесутся к приходу персидской армии в Вавилон? Не окажут ли сопротивление? Ведь евреи очень хорошие воины, мне бы не хотелось с ними воевать.

– И что вы выяснили? – спросила Леля.

– Что евреи ждут нас, как освободителей. Отец Анники сейчас готовит их к войне с Набонидом. Надеюсь, они устроят нам в Вавилоне радушный прием. Жрецы Энлиля давно уже тайно помогают еврейским общинам: лечат рабов, иногда даже выкупают их из зависимости.

– Да, помогают, – подтвердила я. – Евреи очень близки нам по вере. В их священной Книге тоже описано как Энки сотворил первого человека. Только мы его называем Адап, а они – Адам. И упоминание о Всемирном потопе в их преданиях тоже сохранилось.

– Кстати, раз уж Анника упомянула о Всемирном потопе, хочу объявить: как только мы осушим Гинд, обязательно устроим большой праздник, посвященный спасению людей во время потопа. Соберем вавилонских жрецов и глав еврейских общин. А жрицы Иштар нам помогут создать веселое настроение. Надеюсь, уже в ближайшее время мы увидим этих чаровниц в нашем лагере.

Сказав это, Куруш интригующе улыбнулся и снова поднял кубок с вином.

17. Гимн Богу Грозы

Растянувшись на царском ложе, Маня блаженно прикрыла глаза:

– Ах, девочки, как же хорошо, – промурлыкала она. – Надеюсь, Куруш не рассердится за то, что мы ласкаем друг друга на его покрывалах?

– Не рассердится, – ответила я, целуя ее обнаженный животик.

– А когда он вернется? – спросила Дарья.

Она не принимала участия в наших с Маней забавах и с волнением ожидала возвращения Куруша.

– Обещал быть ближе к полудню. И к его приходу нам надо еще успеть придумать план будущей молитвы Богу Грозы, – напомнила я.

– Как же неохота сейчас думать о стихах, – потягиваясь, призналась Маня. – Я бы с таким удовольствием подремала.

– Ладно, поспи. А мы с Дарьюшей займемся песней.

Маня уютно устроилась на царских подушках и тут же заснула. А я положила на столик перед собой табличку из мягкой глины и приготовилась записывать на ней текст молитвы. Дарья задумчиво прохаживалась по шатру.

– Начнем с того, что восхвалим сияние, исходящее от Бога Грозы, сравним Его со священным Огнем, которому поклоняются персы, – сосредоточенно сказала она. – Скажи, Анника, а кто из вавилонских Богов сотворил Землю?

– Это был кто-то из старших Богов: Ан или Алалу. Жрецы уже не одно тысячелетие спорят по этому поводу, – вздохнула я. – Но пригодной для жизни Землю сделал Энлиль – Бог воздуха. Он поднял небо высоко над поверхностью и заполнил это пространство ветрами. Ведь раньше воздуха на Земле совсем не было, горы окутывала плотная космическая чернота. А молнии, исходящие из Энлиля, пробудили Землю от сна, будто вырвали ее из бездны небытия.

– Да, молнии – это очень красиво. Вы считаете Энлиля грозным Богом?

– Он же Бог Бури, гроза врагов. Мы его побаиваемся. Зато Энки у нас Бог добрый и очень терпеливый.

– Значит, Энлиль оберегает вас от врагов?

– Да, Его называют Карой Небесной и призывают на головы врагов.

– Я поняла. Давай, Анника, сначала опишем все качества и деяния Бога Грозы, а потом расскажем о нашей к Нему любви. Ведь так пишутся молитвы?

Я утвердительно кивнула. За созданием стихов мы даже не заметили, как приблизился полдень. Когда Куруш вернулся в шатер для дневного отдыха, мы представили на его суд первые строки песни:

«Благодарю Тебя, Бог Грозы и Бури,

Блещешь во славе Ты и величии.

Светом окутан Ты словно ризами

И бесконечен в своем безличии.

Жизнь сотворя пустоту наполнил Ты

Духом Своим, отделив небеса от вод. Звездный шатер простер над твердью Ты,

Бурей пронесся, будя времен восход.

На небесах и в пучине темных вод

Выстроил Свой золотой чертог.

Тучи и облака, Твой хоровод

Пляшут во славу Тебе под гимн ветров».

– Как тебе начало гимна? – с волнением спросила я.

– Мне нравится, – подумав, ответил Куруш. – Потом музыку к этим стихам напишу. А что вы сделали с Маней? Она спит?

– Да, ей захотелось немного отдохнуть.

– Интересно. Да и спит так крепко, – заметил Куруш, осторожно касаясь пальцами обнаженных ягодиц девушки.

Не открывая глаз, Маня сладко потянулась, перевернулась на спинку и широко раскинула свои стройные ножки.

– Манюша, это приглашение? – игриво, спросил Куруш. – Ведь я им воспользуюсь, меня не придется долго уговаривать.

Девушка будто продолжала спать. И лишь счастливая улыбка, осветившая ее лицо, выдавала милое притворство.

Куруш положил свою горячую ладонь на пухленький животик Мани:

– Хочешь ласки, Манюша?

Вместо ответа она блаженно застонала. Ласковые пальцы Куруша гладили нежно трепещущие ножки девушки, подбираясь все ближе к ее любовным устам.

– О, малышка, ты уже готова принять меня, – прошептал он, коснувшись мокрых волосиков вокруг разомлевшего лона. – Потерпи немного, сейчас я войду в тебя. Девочки, помогите мне раздеться.

Я расстегнула его широкий ремень и осторожно взяла в руки тяжелый меч. Дарья трясущимися пальчиками стягивала с него плотные штаны для верховой езды с кожаными вставками между ног.

Освободившись от одежды, Куруш, словно пушинку поднял Маню и поставил ее перед собой на четвереньки. Возложив руки на соблазнительные девичьи ягодицы, он позволил своему орудию любви осторожно проникнуть в ее влажное манящее лоно.

Почувствовав внутри себя мужскую мощь, Маня громко вскрикнула и обвела шатер безумными взглядом.

– Ей больно? – с тревогой спросила Дарья.

– Ей хорошо, – ответила я.

Грудки девушки призывно покачивались в такт движений Куруша, а язычок сладострастно облизывал разгоряченные алые губки. Мне захотелось дотронуться до ее маленьких возбужденных сосочков. Встав сбоку, я поймала и нежно сжала ее правую грудь. Маня снова громко застонала.

– Малышка, ты своими криками Дарьюшу совсем перепугаешь, – засмеялась я. – Скажи, тебе ведь нравится, как Куруш двигается внутри тебя?

– Да, – ответила она и снова вскрикнула.

Дарья закрыла пылающее лицо руками.

Лаская твердые сосочки Мани, я внимательно наблюдала, как твердый фаллос Куруша то скрывается в ее любовных устах, то выныривает из них.

– Милый, скажи мне, как будешь готов излить семя, – попросила я.

– Сейчас, – кивнул он и тут же оросил лоно девушки своим драгоценным напитком любви.

Едва дождавшись, как Куруш оставит напитанное терпкой влагой лоно Мани, я с благоговением припала к нему губами. Аромат семени возлюбленного, смешанный с соблазнительными запахами подруги вскружил мне голову.

Я встала перед ней на колени и начала увлеченно вылизывать мокрые волосики, собирая капли этого чарующего коктейля.

Наблюдая за нами, Куруш вновь захотел ласки.

– Надеюсь, не отвлеку тебя, Анника? – спросил он, нежно овладевая мной.

Ощутив внутри себя крепкую мужскую красу, я взвизгнула от радости. Испытав прилив наслаждения, мое лоно с благодарностью сжало ласкающее орудие любви. В один миг Куруш наполнил счастьем все мое существо. Душа и тело блаженно ворковали, идя навстречу его ритмичным движениям. Весь мир перестал существовать для меня. Я совсем забыла про Маню, удовлетворенно посапывающую рядом; про Дарью, смущенно глядящую на меня; про предстоящую войну и несчастный Вавилон.

Будто новый мир сейчас создавался внутри меня. Бурный хаос быстро гармонизировался, благодаря уверенным движениям возлюбленного. И когда Куруш заполнил мое лоно оплодотворяющей жидкостью, родившийся мир вырвалась из моего тела, и волнами счастья разлился по всей Вселенной.

19. Решение Дарьи

На следующее утро я снова пригласила Маню с Дарьей в покои Куруша. Мне хотелось обязательно закончить гимн Богу Грозы, который мы с девочками так успешно начали писать накануне.

Но, оказалось, что у подружек были совсем другие планы.

– Анника, Дарьюша хочет тебе сказать одну очень важную вещь. Только стесняется, – выпалила Маня, лишь только они вошли в шатер.

– Милая, с тобой все хорошо? – слегка обеспокоенно спросила я.

– Ну как же может быть все хорошо, если она страдает от любви к Курушу? – резонно заметила Маня, сбрасывая с себя плотные брючки для верховой езды.

Быстро освободившись от остальной одежды, девушка с наслаждением растянулась на царском ложе, застеленном прохладными шелковыми покрывалами.

– Дарьюша, расскажи мне обо всем, – мягко попросила я.

Мы уютно устроились на подушках возле столика, на котором лежали мои письменные принадлежности.

– Анника, ты же собиралась сегодня дописывать гимн Богу Грозы, – вспомнила Дарья, глядя на приготовленные глиняные таблички и набор стилусов.

– Да, Куруш торопит со стихами. Хочет положить их на музыку и научить воинов исполнять гимн хором.

– Тогда давай гимном и займемся, – предложила Дарья. – А потом я расскажу тебе о своем решении.

Кивнув в знак согласия, я придвинула к себе деревянный ящичек с раскатанным кусочком глины, взяла в руку стилус и приготовилась записывать.

Через пару часов окончание гимна было уже готово:

 
«Бездну на свет и тьму Ты разделил,
Дав миру день и ночь, и смерть и жизнь. Духов стихий создал и научил
Принципы охранять, Тебе служить.
 
 
Чтобы вовек Земля, по вселенной мчась
С курса не сорвалась, Ты дал Закон.
Этот Закон враги нарушить тщась
Силятся захватить священный трон.
 
 
Карой небес тогда летит огонь,
Молнии их разят, пугает гром.
Грянет по всей земле тоскливый вой
И побежит во мгле безумных сонм.
 
 
Разума их лишит грозы удар,
Память испепелит, оставив слух.
Все о себе забыть для душ – кошмар
В вечность они уйдут дорогой мук.
 
 
Ты сотворил рубеж для душ врагов, Переступить его не хватит сил. И на границе стал караул суров
Грозных бойцов всему Ты обучил.
 
 
Ты Чернотой Небес запеленал,
Землю, страну чудес, наш отчий дом.
Горы возвел, нарезал устья рек
Землю назначил ты мостом миров.
 
 
Жизни источник дал земной воде,
И запустил ее круговорот.
В воздухе в теле и в прозрачном льде
Жизни вода другой виток плетет.
 
 
Звери и птицы славят все с людьми:
Песнями жизни в вечность струится звук. Всем им напиться в радость живой воды
Помнят, что все это дело рук Твоих.
 
 
Определил Луну на ход времен,
Солнце возжег сиять для счета дней.
Строго следишь за верным тоном знамен
Чтоб отличать врагов от гостей своих.
 
 
Дар Твой бесценен, как бесценна жизнь.
Мир этот – чудо, и полон твоих чудес.
Все это суть и свойство Твоей любви
Благословен да будет всего Творец!
 
 
Душ круговерть послушна воле Твоей, Смерть и рожденье – две жизни стороны. Не отделяешь нищих от королей
Перед Тобою все они равны.
 
 
И потому, не кичась, как в дом родной, Ходят на Капище или в Храм,
Чтобы улыбкой, словом и слезой
Лить Тебе на душу их молитв бальзам».
 

Стихи благодатным потоком лились из Дарьи. Я едва успевала записывать за ней. Когда же она замолкла, я восторженно сказала:

– Дарьюша, как красиво ты это сказала! Видимо, ты обожаешь Бога Грозы, раз сложила ему такой великолепный гимн.

– Но понравятся ли эти стихи царю? – неуверенно спросила она.

– Думаю, понравятся. Но мы же их немного подправим, если окажется, что воинам неудобно петь их хором.

Я аккуратно вынесла таблички из шатра и разложила их на палящем солнце. Вернувшись к подругам, я увидела, что Дарья плачет, а Маня пытается ее успокоить.

– Так, девочки, рассказывайте, что случилось? Сколько можно тянуть? – строго спросила я.

Дарья собралась с мыслями и произнесла:

– Я хочу, чтобы царь был со мной.

– Ты хочешь стать наложницей Куруша? – уточнила я.

– Нет, я же принцесса, и не могу быть наложницей. Мой долг стать царицей Карии. Меня всю жизнь готовили к этому. Но мне очень хочется, чтобы Куруш одарил меня своей любовью. Это никак не повлияет на мое замужество, я точно знаю. А если я рожу от Куруша ребенка, то малыш сможет стать правителем Карии, ведь его отец принадлежит царскому роду.

– Ты все хорошо обдумала? – спросила я. – У тебя в жизни есть только один шанс лишиться девственности. Ты уверена, что твоим первым мужчиной должен стать именно Куруш?

– Уверена. Как думаешь, Анника, он не откажется?

– Думаю, нам надо готовить тебя к раскрытию лона, – немного подумав, ответила я. – Манюша, поможем подружке обрести женственность?

Маня радостно обняла и расцеловала Дарью.

20. Раскрытие лона

Готовить Дарью к раскрытию лона мы с Маней решили незамедлительно. Выкупали ее в ванне, умастили тело цветочными духами и уложили на царское ложе.

– Дарьюша, ничего не бойся. Сейчас мы проверим, будет ли тебе больно, когда Куруш войдет в тебя, – объяснила я, проводя пальчиком по запечатанным устам страсти.

Инанна, собирая меня в поход, дала с собой сундучок с целебными снадобьями. Я достала из него изящный глиняный пузырек с маслом для самых сокровенных мест. Жрицы Иштар часто пользуются им во время затяжных любовных ритуалов. Оно помогает снять боль и сделать мужское проникновение более легким и приятным.

Налив на пальцы ароматное масло, я стала умащивать им девичье лоно подруги. Дарья расслабилась и закрыла глазки. По ее лицу блуждала блаженная улыбка.

Сильное, тренированное тело всадницы оказалось удивительно нежным на ощупь. Крепкие ножки трогательно подрагивали от моих прикосновений. А мускулистый животик чутко реагировал, когда мой пальчик осторожно проскальзывал в тесную девичью пещерку любви.

Маня не удержалась и игриво лизнула розовый сосочек подруги. Девственная грудь Дарьи никогда не испытывала страстных прикосновений. Нежная белая кожа вокруг соска порозовела, а невинное лоно наполнилось влагой возбуждения.

Готовя запечатанные уста к принятию Куруша, мы с Маней по очереди ласкали его пальчиками. Чтобы успокоить подругу и доставить ей удовольствие, целовали ее покрытый темными волосками лобочек и облизывали твердые соски.

– Манюша, осторожно. Не доводи ее до пика наслаждения, – шептала я подруге. – Это сделает Куруш. Он скоро должен прийти.

Мы не сразу заметили, как царь вошел в шатер. Какое-то время он молча наблюдал за нами. А потом тихо спросил:

– Как она?

– Хочет тебя. Доставь ей удовольствие, – ответила я.

Куруш осторожно дотронулся пальцами до разнеженного лона Дарьи. Почувствовав его крепкую руку, она испуганно вздохнула.

– Не бойся, девочка, я не сделаю тебе больно, – поспешил успокоить он.

Его умелые руки быстро нашли спрятанный в любовных устах бутончик страсти. Он осторожно прикасался к нему, постепенно доводя девушку до головокружительного наслаждения.

Дарья вскрикнула, задрожала всем телом и покрылась капельками пота. Увидев это, Куруш перевернул ее на живот, лег сверху и осторожно проник в девичьи недра любви. Она вскрикнула от неожиданной боли.

Сделав лишь несколько движений, он остановился. Простыни под девушкой окропила алая кровь. Царь целовал ей волосы и шептал на ушко что-то нежное. Потом осторожно освободил ее кровоточащее лоно, лег рядом и нежно обнял.

Дарья заплакала.

– Тебе больно, – с тревогой спросил он.

– Нет. Мне хорошо, – сквозь слезы ответила она.

– Я распечатал твое лоно. Теперь тебе надо отдохнуть. А когда ты захочешь, мы станем снова пробуждать твою женственность.

Мы с Маней осторожно омыли лоно, только что познавшее мужчину, и умастили его снадобьями.

Куруш не хотел, чтобы после прощанья с девственностью Дарья возвращалась домой верхом. Лишь стемнело, он на руках вынес ее из царских покоев, посадил боком на своего коня, и в сопровождении Мани сам отвез в расположение женского конного отряда.