Текст книги "Радио Cвобода как литературный проект. Социокультурный феномен зарубежного радиовещания"

В программе «Писатели у микрофона» также участвовали Владимир Максимов и Юз Алешковский. Владимир Максимов был вынужден уехать из Союза в 1974 году, первое же интервью, данное на Западе, было предназначено для Свободы. 15 лет он возглавлял журнал «Континент» и был регулярным участником передач парижского отделения РС в конце 1970–1980-х годов. В одном из интервью Максимов сказал, что «отъезд для него был не вызовом, а уходом от безнадежности»[203]203
  Интервью Владимира Максимова, данное А. Пугач // Юность. 1989. № 12. С. 82.


[Закрыть]. Юз Алешковский эмигрировал из СССР в 1979 году. У микрофона Свободы читал свои книги; выступает на РС с 1980-х годов и по сей день.

Регулярными с конца 1970-х годов становятся выступления у микрофона РС правозащитницы, публициста Людмилы Алексеевой[204]204
  Людмила Алексеева (р. 1927) – автор более ста брошюр и статей о правах человека, монографии «История инакомыслия в СССР» (М., 1992), мемуарной книги «Поколение оттепели» (М., 2006) и др.


[Закрыть]. Она сотрудничает с РС с 1977 года, является редактором и ведущей передач о правозащитном движении в России и странах СНГ. Правозащитной деятельностью Алексеева начала заниматься с середины 1950-х годов, принимала участие в создании «Хроники текущих событий», член-основатель Московской Хельсинкской группы. Эмигрировав в США в 1977 году, стала зарубежным представителем Хельсинкской группы. РС, по собственному признанию, Алексеева начала слушать в середине 1950-х годов. Среди своих самых интересных встреч на РС Алексеева вспоминает встречу в нью-йоркском бюро с Сергеем Довлатовым и встречи в Италии с Александром Галичем. В интервью автору Людмила Алексеева рассказала о своем первом выступлении на РС в Вене, в день приезда в эмиграцию: «Тогда можно было эмигрировать только по израильской визе. Хотя ни я, ни муж не евреи, но мне мой друг устроил так, что мы выехали по израильским визам, как будто я его двоюродная сестра. Путь лежал так: Вена, там встречает организация, которая отправляет в Израиль, а кто не хочет – остается и отправляется в Америку. Мы приехали в Вену, это было 22 февраля 1977 года. Мы еще были в аэропорту, по радио говорят: “Frau Alexeeva, Frau Alexeeva…”. Дальше я не понимаю, потому что по-немецки. Я попросила кого-то перевести, мне объяснили, что “вас ждут журналисты… Если вы не хотите встретиться с журналистами, то полицейский проведет вас мимо них через другой вход”. – “Нет, я хочу встретиться с журналистами, потому, что я выезжала, как зарубежный представитель Московской Хельсинкской группы…”

Мы с мужем вышли к журналистам, они спрашивают что-то по-немецки. Я ничего не понимаю, у мужа от удивления открываются глаза, и он начинает отвечать им по-немецки. У него в детстве была учительница немецкого языка, и оказалось, что он и понимает, и в состоянии ответить. Я стала отвечать, он меня переводить, а через десять минут прибежал весь запыхавшийся Георгий Борисович фон Шлиппе. Георгий Борисович фон Шлиппе – работник РС, немец, прекрасно говоривший по-русски. Он выступал под псевдонимом Юрий Мельников, и у него был очень красивый голос, – читал разные художественные произведения по-русски для нас, слушателей… Он записал для РС мой рассказ о Хельсинкском движении в Советском Союзе на магнитофон – тогда это был огромный ящик с такими бобинами, на которые пленка накручивалась… Я рассказывала ему шесть часов, до тех пор пока у меня полностью не сел голос…»[205]205
  Из интервью автора с Людмилой Алексеевой (2010 г.).


[Закрыть].

В аудиоархиве хранится беседа Алексеевой с Владимиром Юрасовым: о начале правозащитной деятельности Алексеевой, об участии в издании «Хроники», о том, кто слушает в СССР западные радиостанции[206]206
  Аудиоархив РС в Праге. 1977. Диск: RA-1335/5. № 77/06/19-20b.


[Закрыть]. Фрагменты первого интервью Алексеевой прозвучали в разных программах РС. Несколько месяцев Людмила Алексеева провела в Европе, а потом ее пригласили в нью-йоркское отделение РС и предложили сделать серию передач о хельсинкских группах в СССР. Алексеева стала делать еженедельную десятиминутную передачу, – всего в эфир РС вышло 22 выпуска.

В своих воспоминаниях многие авторы РС повторяют, что давления при выборе тем или при создании текстов американское руководство на писателей не оказывало. Конфликты возникали только в редакционной, внутриэмигрантской среде из-за расхождения эстетических вкусов. В этом также заключается социокультурный феномен РС: несмотря на финансирование, контроля за текстами, во всяком случае литературных программ, не было.

Через РС с середины 1950-х годов осуществлялась чуть ли не единственная связь эмигрантов с родиной, со временем вылившаяся в захватывающий диалог между русским зарубежьем и интеллигенцией в Советском Союзе.

Большинство процитированных в этой книге передач с участием писателей русского зарубежья воспроизведены автором по архивным звукозаписям и напечатаны впервые (к записям дается ссылка на порядковый номер диска в аудиоархиве в Праге)[207]207
  Записи были отобраны автором в штаб-квартире радио в Праге в период работы над кандидатской диссертацией.


[Закрыть]. Практически каждое выступление писателей у микрофона Свободы – законченное произведение, а потому представляет несомненный литературоведческий интерес.

Предложенное в этой книге разделение выступлений на темы может показаться читателю достаточно субъективным, тем не менее оно показывает, что внимание писателей – авторов Свободы было сконцентрировано на одном и том же круге проблем в течение почти 40 лет.

Авторы РС много сил отдавали тому, чтобы через художественные и публицистические произведения выражать запрещенные в СССР идеи и мысли о прошлом и настоящем страны.

«Россия вчера, сегодня, завтра» – вечная тема Свободы. Так называлась одна из аналитических программ, где анализировались события, происходящие в современной России, и их взаимосвязи с историей. Название для программы нашел Михаил Коряков. Как вспоминает Джин Сосин, в одном из писем, присланных на Свободу в начале 1960-х годов радиослушателем из Серпухова, говорилось: «Слушая вас, мне хочется больше знать о нашей истории. Не могли бы вы завести у себя программу – что-нибудь вроде “Россия вчера, сегодня, завтра”?». Коряков пришел к Сосину и предложил ответить на письмо серией передач. Программа стала выходить на Свободе регулярно[208]208
  См. подробнее: Сосин Дж. Искры Свободы… С. 29.


[Закрыть].

В этом разделе под «Россией вчера, сегодня, завтра» мы будем понимать не только название самой программы, но и затрагиваемую тему: связи сегодняшней России с ее истоками и взгляд на будущее страны. При прослушивании самых разных программ, чтении текстов 1950–1980-х годов постепенно раскрываются позиции, становятся яснее взгляды писателей-эмигрантов на литературу, историю и советскую действительность.

В 1953 году, в первый год вещания, Александра Львовна Толстая[209]209
  Александра Толстая (1884–1979) – автор книг «Отец» (Нью-Йорк, 1953), «Проблески во тьме» (1965) и др.


[Закрыть], прозаик, публицист, младшая дочь Льва Толстого, обращается к коммунистам и комсомольцам: «Я прожила в советской России 12 лет и счастлива, что смогла отдать эти годы служению народу. Побывала я и в тюрьме, и в лагере. К счастью для себя, оказалась на стороне угнетаемых… Забыть родину я не могу. Хотелось бы видеть ее свободной, как другие страны, где каждый гражданин может жить как хочет, не подчиняясь во всем партийной указке… Вы все, партийцы, живете только по чужой указке… Кому нужна эта ваша коммунистическая партия?.. Быть может, у вас есть дети? Вы знаете, как они ненавидят всякую ложь, жестокость, несправедливость? Разве вы не ответите им? Вы думаете, они не поймут и не отвернутся с ужасом от вас, когда узнают о вашей преступной деятельности?.. А разве вы не ответственны перед Родиной, которую вы превратили в концентрационный лагерь…»[210]210
  Аудиоархив РС в Праге. 1953. Диск: RA-2/5. № 53/09/09.


[Закрыть]. (Слышно, как она читает, переворачивает страницы.)

Александра Толстая была одним из первых авторов, постоянно выступала у микрофона РС с 1953 по 1960-е годы. Уже в 1950-х годах она поднимает правозащитные темы в своих передачах, тем самым закладывая одно из наиболее важных направлений вещания РС. В СССР Толстую арестовывали пять раз, она была и в одном из первых советских концлагерей – в Новоспасском монастыре в Москве. В 1929 году уехала из России. Через десять лет в Нью-Йорке основала благотворительный Толстовский фонд. В Союзе оценили деятельность эмигрантки: ее вырезали с семейных фотографий, замалчивали на экскурсиях в Ясной Поляне, вымарывали из биографий писателя. В 1955 году в эфир РС выходит передача «Обращение к заключенным Воркуты». Начинается программа с записи речи Элеоноры Рузвельт, приуроченной к годовщине Воркутинского восстания летом 1953 года, развивает тему на радио Александра Толстая[211]211
  Там же. 1955. Диск: RA-119/6. № 55/04/01.


[Закрыть]. По Свободе Толстая часто обращается к теме жизни и творчества отца[212]212
  Одна из таких программ: Аудиоархив РС в Праге. 1957. Диск: RA-2/4. № 57/03/17-18b.


[Закрыть].

В эфире РС важное место всегда занимали обсуждения сталинско-ленинской темы.

В 1968 году выходит серия передач о событиях Гражданской войны, в 1969 году – передачи о репрессиях Сталина в отношении соратников Ленина: «Большой террор», «Первые годы Советской власти», в 1970 году – серия передач о массовых репрессиях Сталина 1930–1940-х годов «Инквизиция XX века», в 1968–1971 годах – очерки об истории органов безопасности «От ЧК до КГБ», в 1970-е годы – «Комментарии на советские темы». У истоков вещания РС стоял историк советской партийной системы, известный писатель и публицист Абдурахман Авторханов[213]213
  Абдурахман Авторханов (1909–1997) – автор книг «Технология власти» (Франкфурт-на-Майне, 1976), «Загадка смерти Сталина» (Франкфурт-на-Майне, 1979), «Происхождение партократии» (Франкфурт-на-Майне, 1981) и др.


[Закрыть], который сотрудничал с РС до 1995 года. В эфире Авторханов выступал под псевдонимом Темиров. У микрофона РС он прочитал практически все свои книги, в том числе полностью – «Технологию власти» в 1970 году в программе «С другого берега», «Происхождение партократии» в 1974–1975 годах и «Загадку смерти Сталина» в 1977 году. Интересны циклы его бесед «По Советскому Союзу», «История партии». Первая передача из цикла «История партии» была посвящена книгам по истории КПСС 1920-х годов, написанным большевиками, говорилось об отношении Сталина к этим книгам[214]214
  Аудиоархив РС в Праге. 1977. Диск: RA-1324/4. № 77/06/01-02c.


[Закрыть]. Автор рассуждает о советской цензуре, об извращении в Союзе исторических фактов.

Юбилеи революции РС отмечало циклами передач с участием историков, философов, писателей.

В год 50-летия, в 1967 году, у микрофона РС Виктор Франк говорит об авторах сборника статей о русской революции «Из глубины»[215]215
  Там же. 1967. Диск: RA-68/5. № 67/07/23-24b; Из глубины: сб. ст. М., 1918. 2-е изд. Paris: YMCA-Press, 1967.


[Закрыть]. Виктор Франк, сын знаменитого философа Семена Франка, был политическим комментатором на Свободе. Позже он вернулся в Англию и основал лондонское бюро РС, где предстояло побывать многим известным авторам.

В 1977 году Авторханов выступал в информационно-публицистической передаче «Вернемся к истории», посвященной 60-летию революции. В одной из таких передач он говорит о роли Георгия Плеханова в становлении русского большевизма, основании группы «Освобождение труда» и ее составе, о первом издании «Капитала»: «Первая марксистская группа русских была создана не в России, а за границей, в Женеве, в 1883 году, в год смерти Карла Маркса. Она называлась, как вы знаете, группой “Освобождение труда”. В ее состав входили старые русские революционеры: Плеханов, Аксельрод, Вера Засулич, Игнатов. Ленин их всех называл основоположниками марксизма в России. Это его слова. Заметим тут же: именно как истинные марксисты, они потом станут и врагами большевизма, хотя они во многом вместе с народниками способствовали зарождению идеологии большевизма. Во главе этой группы стоял Плеханов. История марксистской мысли не знает не только в России, но и на Западе более выдающегося и талантливого теоретика марксизма после Маркса и Энгельса, как самого Плеханова. Уже в 1920 году, когда Плеханова уже не было в живых, и умер он как враг Ленина, Ленин заявил, что никто не может считать себя образованным марксистом, если он не читал все, что написал Плеханов. Поэтому важно остановиться на месте Плеханова не в русском марксизме, а вообще в становлении большевизма.

Первый иностранный язык, на который был переведен “Капитал” Маркса, был русский язык. Вот этот русский перевод “Капитала” Маркса лежит передо мной. Интересны – в свете нынешней жестокой советской цензуры – издательские данные книги Маркса. Я читаю: “Капитал. Критика политической экономии. Сочинение Карла Маркса. Том первый. 1872 год. Санкт-Петербург. Издание Полякова. Типография Министерства путей сообщения”. Таким образом, библия марксизма была издана правительственной типографией царя Александра II»[216]216
  Аудиоархив РС в Праге. 1977. Диск: LRH 062977. № 77/06/29.


[Закрыть].

Авторханов утверждает, что история «группы Плеханова» и взгляды самого Плеханова в советской литературе искажаются до неузнаваемости. Автор продолжает: «Отмечая скороговоркой некоторые заслуги Плеханова, советские историки, особенно после выхода “Краткого курса” Сталина и вопреки Ленину, постоянно подчеркивают, что Плеханов имел сплошные ошибочные взгляды. И эти его ошибочные взгляды – истоки его будущего меньшевизма. Между тем Плеханов был первым марксистским учителем именно Ленина и первым большевиком на втором съезде партии в 1903 году… Не Ленину, вопреки позднейшей фальсификации, а Плеханову принадлежит первая программа большевизма, утвержденная на том же названном втором съезде партии. Три кардинальных вопроса, три кита, на которых сооружено будущее здание ленинизма, а именно: аграрный вопрос, социальная революция и концепция диктатуры пролетариата – впервые были сформулированы именно Плехановым, автором первой программы РСДРП… Почему же и когда началось расхождение между Плехановым и Лениным? Оно началось сейчас же после названного съезда, когда Плеханов, близко присмотревшись к Ленину, увидел, какова же действительная программа самого Ленина и при помощи каких методов Ленин думает ее осуществить. Выяснилось, что социальная революция для Ленина – это политический заговор ядра профессиональных революционеров. Помните, как Ленин перефразировал Архимеда: “Дайте нам организацию революционеров – и мы перевернем Россию”? А диктатура пролетариата – это диктатура одной партии, вернее, аппарата этой партии, над страной, в том числе и над самим пролетариатом. Плеханов понимал разработанную им программу партии по-другому. Он был за революцию, за революционное свержение царизма… Он был категорически против того, чтобы заменить один абсолютизм другим: царский – большевистским. Плеханов думал, что после свержения царского абсолютизма в России будет установлена демократическая республика западного типа, в рамках которой и пользуясь институциями которой, с ее широкими демократическими свободами и гражданскими правами, русский рабочий класс проложит дорогу к социальному прогрессу и процветанию всей страны, что и приведет, по мнению Плеханова, в конце концов к социализму, поэтому Плеханов и записал в своей программе пункты, которые более актуальны сегодня, чем они были актуальны 74 года тому назад. Вот некоторые из этих пунктов: самодержавие народа, то есть сосредоточение всей верховной государственной власти в руках законодательного собрания; всеобщее равное и прямое избирательное право; широкие местные самоуправления; неприкосновенность личности и жилища; неограниченная свобода слова, совести, печати, собраний и забастовок; свобода передвижений и промысла; полное равноправие всех граждан вне зависимости от пола, религии, расы и национальности; право получать образование на своем родном языке, введение родного языка во всех государственных учреждениях; право на самоопределение за всеми народами, входящими в Россию. Сторонники Ленина голосовали за эту программу Плеханова не потому, что они считали ее своей целью, как выяснилось потом, а потому, что видели в этой программе истинные средства к собственной цели…»[217]217
  Аудиоархив РС в Праге. 1977. Диск: LRH 062977. № 77/06/29.


[Закрыть]. (Авторханов говорит медленно, очень увлеченно, вступления к его передачам часто сопровождаются музыкой.)

Через 20 лет в программе «Россия вчера, сегодня, завтра» вышел цикл «К 80-летию Октябрьской революции», который вел и редактировал Анатолий Стреляный.

В 1959 году Владимир Вейдле рассуждает о «Сегодняшней России»[218]218
  Аудиоархив РС в Праге. 1959. Диск: RA-59/3. № 59/01/17-18a.


[Закрыть], где говорит о влиянии марксистской идеологии на российскую жизнь. Нельзя не упомянуть цикл программ «Судьба русской революции», где Георгий Адамович поднимает такие темы, как «интеллигенция в революции»[219]219
  Там же. 1970. Диск: RA-298/2. № 70/09/06.


[Закрыть] и «возникновение эмиграции»[220]220
  Там же. Диск: RA-301/2. № 70/09/13.


[Закрыть]. В 1965 году Адамович размышляет на тему «Что может сделать литература?»: «В состоянии ли она что-либо изменить в современной жизни? Какова ее роль? Каково ее влияние? Наконец, каков долг писателя перед лицом всех тех раздоров, неурядиц и бедствий, свидетелями которых людям нашего века пришлось быть?.. В советской печати ведь не то что преобладает, нет, в ней господствует, в ней царит убеждение, что у литературы есть одна только цель – построение коммунизма и что в достижении этой цели никакие колебания недопустимы. Однако на Западе писатели, даже коммунизму сочувствующие, далеко не так единодушны. Вероятно, потому, что в большинстве своем отказываются принимать или еще не привыкли принимать партийные указания за какие-то Синайские заповеди, требующие исключительно одного: беспрекословного исполнения»[221]221
  Цит. по: Толстой И. Полвека в эфире.


[Закрыть].

Среди видных писателей – эмигрантов первой волны, сотрудников РС был Роман Гуль[222]222
  Роман Гуль (1896–1986) – автор книг «Солженицын» (Нью-Йорк: Мост, 1976), «Я унес Россию…» (в 3 т. Нью-Йорк: Мост, 1981–1989), «Красные маршалы» (Париж, 1933), «Азеф» (Берлин, 1929) и др.


[Закрыть], почти тридцать лет возглавлявший «Новый Журнал» (Нью-Йорк). Марина Адамович, главный редактор «Нового Журнала», рассказывает: «Нужно понимать, что в XX веке в 17-м году произошла трагедия, катастрофа. Это некая реальность. Этот самолет упал, он разбился, выжило полтора человека. Надо понимать степень трагедии, степень растерянности и степень мужества этих людей, которые сумели путь прочертить вне России… Выжить. Сохранить свою культуру… Как бороться с большевизмом? Время уходит. Приходит новое поколение. Непонятно, как освобождать свою Родину…»[223]223
  Из интервью автора с Мариной Адамович (2014 г.).


[Закрыть]. В эфире РС Гуль создает свой образ Советской России, оппонируя тем своим коллегам из эмиграции, которые пытались объяснить, оправдать суть советской реальности, рассуждает о «неподцензурной литературе», объясняет различия между «русским и советским» – и это была для него скорее не политическая, а культурологическая задача. В 1953–1960-е годы Роман Гуль руководил нью-йоркским отделением РС. (Сохранилось всего несколько записей с голосом Гуля.)

Основываясь на описаниях архивных передач РС, можно сделать вывод, что Владимир Вейдле, искусствовед, поэт, тоже обращался к истории, судьбам России, рассматривая выбранные им темы под социокультурным углом. В одном и том же выступлении он мог одновременно рассуждать о состоянии прав и свобод граждан в Союзе и советской культуре, литературном наследии России и духовной жизни русского зарубежья. Вейдле ведет постоянную рубрику «Беседы о словах», выбирая слова, значимые для русской культуры. В 1968 году он берет слова, весьма актуальные для этого года, для противостояния человека и государства, – «интеллигенция»[224]224
  Аудиоархив РС в Праге. 1968. Диск: RA-87/5. № 68/01/11-12.


[Закрыть] и «народ»[225]225
  Там же. 1968. Диск: RA-108/4. № 68/04/05-06.


[Закрыть]. Ранее он рассуждал об «интеллигенции» в 1959 году в программе «Беседы Владимира Вейдле. Мысли о сегодняшней России»[226]226
  Там же. 1959. Диск: RA-59/2. № 59/01/10-11b.


[Закрыть]. В 1968 году Вейдле в программе «Парижские беседы» поднимает тему свободы слова[227]227
  Там же. 1968. Диск: RA-87/3. № 68/01/07-07а.


[Закрыть]. В 1969 году темой программы «Беседы о словах» становится обсуждение и символическое разделение слов «мы» и «наше»[228]228
  Там же. 1967. Диск: RA-69/4. № 67/08/03-04.


[Закрыть]. В 1975 году Вейдле читает у микрофона свою рецензию на статью Александра Солженицына о трактате Андрея Сахарова «О прогрессе…» в программе «Обзор самиздата»[229]229
  Там же. 1975. Диск: RA-933/2. № 75/04/09-10.


[Закрыть].

В 1970 году на волнах РС звучит «Безымянная страна», где Вейдле размышляет о наследии России: «Мы говорим о наследии России лишь потому, что ощущаем перерыв не в совокупности ее духовного бытия, но во всем или в очень многом из того, что ему дает своеобразие, что составляет лицо России. Речь о самом русском в России – о языке, литературе, искусстве, и не столько даже о них самих, сколько о мысли, которая их питала, которой Россия жила и которая, с разной степенью силы, выражалась также и во всех науках, где вычисление или эксперимент могут играть лишь второстепенную роль. Здесь разрыв и произошел, здесь и была нарушена преемственность»[230]230
  Запись от 06.10.1970 (повтор от 13.10.2010). <http://www.svobodanews.ru>


[Закрыть]. Вейд-ле подчеркивал, что СССР – «лишь мундир, или футляр, или тюрьма России». По мнению Вейдле, путь к возрождению России лежал «через воссоединение с прошлым, через восстановление нарушенной революцией преемственности»[231]231
  Там же.


[Закрыть]. Большевистскую революцию и советский строй Вейдле рассматривал как измену России самой себе, а каждую новую октябрьскую годовщину считал «вехой на пути этого отступничества»[232]232
  Вейдле В. Задача России. Нью-Йорк, 1956. С. 14.


[Закрыть] – эти мысли он неоднократно развивал в своих передачах. Центральной темой его выступлений также становится противопоставление России Западу.

Как сосуществуют пропаганда и литература – типичная тема передачи для Гайто Газданова – публициста. В 1970 году он готовит выступление на эту тему для программы «Дневник писателя»: «Советская литература ни в какой степени не отражает национального гения русского народа – как это было в XIX веке… Советская культура отражает культуру – или, вернее, отсутствие культуры – и взгляды советской партийной диктатуры… Заметьте, что речь идет не обо всей литературе, об этом мы можем судить по книгам, запрещенным в Советском Союзе и проникшим за границу, прежде всего по романам Солженицына… Мне кажется, что литература станет русской тогда, когда она перестанет быть советской… И – это мое личное убеждение – когда она вернется в то западное русло, из которого ее насильственно вырвал режим невежественных фанатиков – как бы они не назывались: Сталин, Хрущев или Брежнев»[233]233
  Газданов Г. Собр. соч.: в 5 т. Т. 4. С. 380–381.


[Закрыть]. Эта тема постоянно обсуждалась на радио. Примеры можно найти как в 1950-х, так и в любые последующие годы. Это своего рода «тематический перекресток», на котором все социальные, политические, нравственные движения в обществе просматриваются как нельзя лучше[234]234
  Из интервью автора с Иваном Толстым (2014 г.).


[Закрыть]. В 1978 году тему «искусство и тоталитаризм» будут обсуждать в программе «Писатели у микрофона» другие авторы РС – Анатолий Гладилин и Виктор Некрасов. Основное содержание связано с обсуждением изобразительного искусства в СССР и критикой советских журналов по искусству[235]235
  Аудиоархив РС в Праге. 1978. Диск WM 122578 Gladilin A. Nekrasov V. /Culture. № 78/12/25.


[Закрыть].

Выделим из цикла Газданова для программы «Дневник писателя» еще одну беседу, вышедшую в эфир в 1971 году, – о тенденциозности в литературе[236]236
  Аудиоархив РС в Праге. 1971. Диск: Dnevnik pisatelja 010871 Cherkasov. № 71/01/08-09.


[Закрыть]. Газданов утверждает, что писатель не может быть проповедником: «Проповедуя, писатель становится неубедительным… Произведение принимает наивно-назидательную форму»[237]237
  Там же.


[Закрыть]. Отдельно Газданов говорит о сатире и гражданской поэзии, вполне серьезно сравнивая русских классиков с малоизвестными советскими писателями и обвиняя последних в отсутствии таланта.

Литературу в СССР Газданов безоговорочно считал партийной пропагандой. Вот отрывок из его беседы: «Искусство при сколько-нибудь либеральном режиме не ограничено ничем, кроме творческого замысла художника, писателя или поэта. Кроме того, искусство не знает деления на классы и социальные категории и стоит выше партийных или государственных норм. Искусство или, конечно, наука… Конечно, всегда будут такие авторы как Мариэтта Шагинян, которая начала с того, что писала стихи: “В эту ночь от Каспия до Нила – / Девы нет меня благоуханней!”. А кончила книжкой в честь Берии. О дне литературы говорить не стоит… Определить при помощи точной формулы, что такое настоящая литература и в чем ее смысл, конечно, трудно… Можно, конечно, сказать, что литературное произведение – это нечто вроде идеального сплава или безошибочно найденного химического соединения. Есть разные степени литературного искусства. В самом низу находится то, что в свое время было принято называть бульварными романами. Они отличались тем, что в них все положительные герои были представлены так, что в них не было никаких недостатков, а отрицательные были лишены раз и навсегда каких-нибудь достоинств. В результате ни те, ни другие не были похожи на живых людей. Кстати говоря, это перешло впоследствии во многие романы советских писателей, где положительные герои – коммунисты, а отрицательные – империалисты или их наемники… Есть, конечно, настоящая литература, ее вершины – Гоголь, Лермонтов, Толстой, Пушкин, Чехов. Хотя у них были политические взгляды, они не проникали в литературу. Защита тех или иных политических принципов – дело политиков. (Есть разница между писателем Достоевским и публицистом…) В литературе политическая пропаганда неприменима. Введение в литературу религиозных или политических мотивов нельзя рассматривать, скажем, как нарушение литературной этики… Авторы, которые так поступают, чаще всего руководствуются соображениями положительной морали, если, конечно, они свободны и не выполняют партийных указаний, как это происходит в Советском Союзе. Но, вводя в литературу религиозные или политические цели, они переходят из одного плана в другой и от этого литература перестает быть литературой в подлинном смысле слова. И в подобном случае писателя не спасает даже такой незаурядный талант, как талант Грэма Грина. Что же говорить о тех, чьи способности в литературе следует признать чрезвычайно скромными»[238]238
  Там же.


[Закрыть]. Об отсутствии настоящей литературной критики в Советском Союзе и том, что «критика не может себя свободно чувствовать во власти идеологии», Газданов говорит в «Беседе за круглым столом» – дискуссии о художественных и духовных проблемах советского общества – вместе с Вейдле и Адамовичем в 1967 году[239]239
  См. подробнее: Газданов Г. Собр. соч.: в 5 т. Т. 4. С. 450–465.


[Закрыть].

Писатели сумели внести в свои выступления публицистичность, живость изложения, программы зачастую строились на обсуждении актуальных событий. Постоянная работа у микрофона делала из таких авторов – журналистов, отдаляя и отделяя их от литературной деятельности. Такие беседы легко могут восприниматься на слух современными радиослушателями. Любопытно, что американские коллеги писателей вспоминают именно Гайто Газданова, и вспоминают его прежде всего как журналиста, а не как писателя. Джин Сосин: «Я встречал Гайто Газданова. Он был отличным журналистом. У него было большое чувство юмора. И всегда с папиросой на губах… Таким я его запомнил»[240]240
  Из интервью автора с Джином Сосиным (2013 г.).


[Закрыть]. Джим Кричлоу рассказывает: «Георгий Иванович Газданов… Так его называли в редакции. Это был многогранный человек… После Гражданской войны он очутился в Турции, потом в Париже. Сначала работал на автозаводе рабочим, а потом возил такси по Парижу. На основе своего опыта он написал роман “Ночные дороги”. Мы его соблазнили, и он приехал к нам работать журналистом. В отдел новостей. Я не могу судить, будучи американцем, но все говорили, что у него блестящий русский язык»[241]241
  Из интервью автора с Джимом Кричлоу (2014 г.).


[Закрыть].

Советская пропаганда не всегда могла быть понята и раскрыта. Только люди сведущие, оказавшиеся на Западе, могли начать рассказывать слушателям подлинные истории. Одним из таких людей был оставшийся в Лондоне в 1966 году писатель Леонид Владимиров (Финкельштейн)[242]242
  Леонид Владимиров (1924) – автор книг «Россия без прикрас и умолчаний» (Франкфурт-на-Майне, 1969), «Советский космический блеф» (Франкфурт-на-Майне, 1973) и др. Леонид Владимиров в начале 1990-х годов вспоминал: «РС было настолько для меня естественным, что, когда меня спрашивали, я объяснял, что это просто наше русское радио, которое пока, увы, находится за границей. Оно когда-нибудь приедет в Россию… Пожалуй, нужно было сказать, что самым лучшим моим моментом было, когда я узнал, что РС получило корреспондентский пункт в Москве. Я приехал в этот пункт один, меня впустили, я давно уже не работал на РС. Меня впустили, и я, конечно, встал на колени и поцеловал пыльный ковер. Потому что это было невероятно совершенно… Свобода, как хорошо известно, не выступает против режима. В России есть свободная печать. Но существует громадное число атавизмов, скажем так, атавизмов советских, которые Свобода по мере сил разъясняет. Сейчас Свобода ведет диалог, в ее передачах участвуют люди, живущие в России, да и не только в России. И это еще лучше для радиослушателя, который понимает, что это мы, один из нас говорит на волнах РС. (Цит. по: Толстой И. Полвека в эфире.)


[Закрыть], попросивший в Англии политического убежища. Владимиров – один из немногих сотрудников РС, кто был профессиональным журналистом, в Союзе работал в научно-популярном журнале «Знание – сила». Он стал редактором и комментатором, сотрудником лондонского бюро РС в 1966–1977 годах, главным редактором Русской службы РС в 1977–1979 годах в Мюнхене. Некоторое время выступал под именем Владимир Зайцев. Через два года, после того как Владимиров уехал из СССР, он выступает у микрофона РС с беседой о роли органов безопасности в жизни советского гражданина: «О том, что название КГБ – лишь наивный камуфляж, свидетельствуют лучше всего прежние имена той же организации. Сперва это была Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией. Кстати сказать, «чрезвычайная» означало временная, но нет у нас в стране ничего более постоянного, чем «органы», как их то боязливо, то презрительно называют. Затем ЧК переименовали в ГПУ – Государственное политическое управление. И это было самым точным названием. Все последующие НКВД, МВД, МГБ, КГБ – гораздо менее откровенны. ГПУ – политическое управление. Орган по контролю настроений, мыслей, политических течений и поведения людей. Орган, сам ведущий и дознание, и следствие, и передающий дела в суд, и решающий – быть суду открытым или закрытым…»[243]243
  Цит. по: Там же.


[Закрыть].

Владимиров регулярно принимал участие в программах «Обзор самиздата», «Культура, события, люди», вел аналитическую программу «Человек в Советском Союзе», произведения Владимирова прозвучали на волнах РС. В 1968 году вышла его первая книга в эмиграции «Россия без прикрас и умолчаний». Интервью о второй книге, вышедшей за границей, «Советский космический блеф» Владимиров дает ведущему РС Игорю Ельцову в программе «В мире книг» в 1972 году: «Советский и космический – это понятно любому радиослушателю, а вот блеф – это менее понятно… В своей книге на основании тех сведений, которыми я располагаю, и на основании большого количества советских источников – их надо внимательно читать – я рассказываю, что главная цель всех космических операций, предпринятых Союзом, заключается в том, чтобы создать определенный миф на Западе о том, что советская техника, советская наука шагнули так далеко вперед, что, возможно, даже опережают американскую… По-моему, в области советской пропаганды самый главный успех – это успех в космической области… Эта книга публицистическая, книга фактов, причем большинство из них неизвестны»[244]244
  Аудиоархив РС в Праге. 1972. Диск: V mire knig 010372 Eltsov. № 72/01/06.


[Закрыть].

В мае 2014 года на РС звучат передачи, посвященные 90-летию писателя[245]245
  См. подробнее: <http://www.svoboda.org/content/transcript/25397685.html>.


[Закрыть]. В беседах с Иваном Толстым Владимиров вспоминает работу на Свободе и своих коллег Виктора Франка («способный и невероятно добрый», «подтянутый британский джентльмен») и Анатолия Кузнецова («оказалось, что он переснял на микропленку весь текст “Бабьего Яра”… и зашил фотопленку в подкладку куртки»)[246]246
  Там же.


[Закрыть].

Тема «Россия вчера, сегодня, завтра» исключительно интересно раскрывалась с помощью такого явления, как невозвращенчество. Тема, которая для советского слушателя всегда становилась сенсацией. Были перебежчики, вокруг которых на радио организовывались информационные миры.

В 1967 году целый мир возник вокруг эмигрировавшей дочери Сталина Светланы Аллилуевой: чтение книг, масса информации, антисталинские передачи. Если уж говорить о книгах, вряд ли что могло по сенсационности сравниться с выпущенной ею книгой, написанной в форме писем к неизвестному другу, «Двадцать писем к другу». Аллилуева рассказывает о своих родных и друзьях и о людях, которые были близки к семейному кругу Сталина. В 1967 году в эфире РС письма Аллилуевой читала диктор Галина Рудник[247]247
  Аудиоархив РС в Праге. 1967. Первая передача – чтение письма-предисловия. Диск: RA 72/5. № 67/08/27-28.


[Закрыть]. Уже в 1969 году Светлана Аллилуева сама читает у микрофона РС начало новых воспоминаний – «Только один год» (Нью-Йорк, 1969). (В 1972 году Владимир Юрасов в рамках программы «О чем спорят, говорят» размышляет о женщинах в «Политическом дневнике». Герои программы – Светлана Аллилуева, Евгения Гинзбург и Елена Владимирова[248]248
  Аудиоархив РС в Праге. 1972. Диск: RA-495/4. № 72/02/12-13b.


[Закрыть].)

К числу наиболее известных перебежчиков, помимо дочери Сталина, относился и писатель Аркадий Белинков[249]249
  Аркадий Белинков (1921–1970) – автор книг «Черновик чувств» (М., 1996), «Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша» (М., 1997) и др.


[Закрыть]. Белинков – бывший заключенный сталинских лагерей, остался на Западе в 1968 году во время поездки в Чехословакию. Студентом Литературного института он был приговорен за свою дипломную работу к расстрелу, 13 лет отсидел. Потом напечатал книгу о Юрии Тынянове, имевшую сенсационный общественно-литературный успех. Несколько лет пробивал в издательстве книгу о Юрии Олеше. Когда стало окончательно ясно, что издать ее в СССР не удастся, бежал на Запад. В 1969 году Аркадий Белинков прочел по РС свою книгу «Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша», так и не опубликованную в СССР. Советские литературные и научные организации обвинили Белинкова в искажении литературного процесса, извращении исторической правды и клевете на советское общество.