Текст книги "Наказание жизнью"

Глава 9
Ночь огня

Осень бежала, словно уносила ноги от грабителя. Хлопали на холодном ветру её одежды. Да только люди опять этого не видели, занимаясь своими мелкими приземлёнными делами: собирали урожаи, заготавливали еду на зиму и приглядывали за немногочисленным скотом.

Когда уже всё было готово к грядущим холодам, наступил долгожданный праздник, который любили и дети, и взрослые. Детвора – за то, что не погонят их этой священной ночью спать, а взрослые – за то, что можно забыть о проблемах и насладиться Ночью Огня, а также получить благословение бога пламени.

Как только бархатная чёрная ночь стала подступать к домам, зажглись первые костры. Они были сложены у каждого двора, дабы отпугнуть зло и чёрных духов. Чтобы зима была спокойной и не замела дикими метелями дворы, люди вкидывали в костры щепотку земли, взятой у крыльца. Затем дарили подарки своей семье и шли к площади в центре деревни, где собирались все, кто мог ходить. Улочки тянулись от круглой вымощенной камнем площади, как лучи светила. На неё выходили окна дома старейшины. Напротив жилища Орцеда охотники сложили срубленные деревья, создали вид шалаша и ждали. Люди сходились к будущему костру, собирались в кучки и громко обсуждали предстоящий праздник.

Лилиит пришла на площадь с матерью и семьей кузнеца Тэйна. Ещё утром Фрида вручила дочери новое белое с жёлтой вышивкой платье, до середины колена, свободное и с длинными рукавами. Лилиит улыбнулась и отдала матери свой подарок – пушистую и мягкую накидку из сероватого меха. Девушка купила её у купцов с месяц назад. Они так и не соизволили сказать, каким животным раньше была покупка. Лил и не интересовалась, так как за качественный мех просили слишком мало. Это было подозрительно. Но где, как не в отдалённых деревнях и селениях избавляться от ворованного и нечестно добытого добра? Неделю Лилиит трудилась над пошивкой одёжки для матери, пока той не было дома, и теперь могла с гордостью показать свою работу. Фрида в очередной раз посетовала, что дочь пошла по пути Хельмунда, а не её, но подарок приняла с радостью, которая присуща лишь детям и старцам.

Людей у дома старейшины собиралось всё больше и больше. Лилиит только сейчас осознала, что их деревенька не такая уж и маленькая, как о ней говорят. Она не знала даже половины соседей в лицо. Не то что по имени.

– Ты чего такая потерянная?

Лилиит вздрогнула, чем повеселила Эфрикс, неведомо как оказавшуюся рядом. Ведунья рассмеялась, хитро поглядывая на дочь Хельмунда. А девушка не знала, как теперь относиться к Древней. Учтиво улыбнувшись, она проговорила:

– Приятно видеть тебя тут, Эфрикс.

Женщина фыркнула:

– Неужто Тэйн растрепал тебе, кто я?

Утвердительный кивок и новый взрыв смеха. Ведунья смеялась до тех пор, пока из глаз не брызнули слёзы.

– Эфрикс, можно я зайду к тебе как-нибудь? – Лил сама удивилась своей дерзости, но на попятную не пошла.

– Конечно, дочь Хельмунда и Фриды.

– Начинается! – Рэйнер дёрнул подругу за локоть. Девушка отвлеклась и вновь не заметила, как Эфрикс растворилась в толпе.

И вправду. Старейшина уже обходил людей в поисках самой красивой и незамужней девушки деревни. Говорили, что сами боги вели его и указывали на жрицу. Сегодня она станет сестрой огню и подругой ночи. А уже завтра половина парней деревни предложат ей разделить с ними жизнь.

– Ну стань же ты впереди!

Сильные руки растолкали людей и выпихнули дочь Фриды в первый ряд. Но Орцед прошёл мимо и цапнул за руку Амэл. Девушка обворожительно улыбнулась и шагнула вслед за старейшиной, будто заранее знала, что выберут именно её. Толпа расступилась, пропуская жрицу Ночи Огня вперёд. Орцед подал ей факел и отступил. Девушка приблизилась к сложенному костру, подняла руку с факелом вверх и глянула на людей:

– Вы готовы узреть силу божеств?

– Да! – взорвались люди криками.

– Вы чисты помыслами и готовы воззвать к их силе?

– Да!

– Тогда прими же меня Ночь и Пламя! Сегодня говори через мои уста, двигайся в моём теле и дыши тем же воздухом, что дышу я!

Факел полетел в центр скелета из древесины. Пламя с жадным шипением принялось пожирать поленья. Амэл отошла от костра и запела. Женщины тут же поддержали жрицу и над площадью поплыли слова:

 
Авандан, пригласи ты на танец свою рабу.
В страстном вихре огня меня закружи.
Обнажённой девой к твоему алтарю я паду,
о боли, о сладкой нежности мне расскажи,
О том, как прекрасен наш мир и во тьме,
и в свету.
Зачем тебе ярость и гнев, мой милый герой?
Могу я заполнить в сердце твоём пустоту…
Но насупишь ты брови, качнёшь головой,
Оттолкнёшь от себя земную свою рабу.
Твоё сердце не пламя отныне, а лёд,
ведь любишь ты только её – богиню-судьбу,
Вот только она тебя больше не ждёт.
 

Девушка замолчала, позволив толпе петь дальше. Амэл откинула назад распущенные чёрные волосы и пустилась в пляс вокруг костра. Вверх взлетали руки, изгибалось тело, как змея. Блики огня танцевали вместе со жрицей под мелодию, что нёс ветер. Шипело пламя, тянулось своими языками к сестре, обнимало её.

Лилиит наблюдала за танцовщицей и видела над ней нависшую тень. Яркое обжигающее пламя костра её не спугивало, а, наоборот, уплотняло. Неужели сами боги снизошли на ритуал? Амэл остановилась, когда женщины замолчали. Пряди прилипли ко лбу, грудь вздымалась от тяжелого дыхания, но улыбка озаряла так, как будто в радость девушке было исполнять ритуал для бога. Жрица была счастлива так, как будто сам Авандан прикоснулся к её устам своими.

– Ты видел?

– Что видел? – Рэйнер покосился на подругу.

– Тень, что танцевала с Амэл?

– Ты не заболела? – тёплая ладонь легла на лоб.

Лил скинула руку и зло посмотрела на сына кузнеца. Но по растерянному лицу нельзя было понять, притворяется он или нет.

Тем временем Амэл влилась в толпу. Считалось, что, прикоснувшихся к жрице, Авандан благословит на тёплую зиму и оградит от потерь и холода.

Когда Амэл проходила мимо, Рэйнер провёл ладонью по растрепавшимся волосам жрицы и ахнул, будто само пламя опалило ему руку. Лилиит поймала это прикосновение взглядом и услышала вздох, что вырвался из уст парня. Бог выбрал пару жрице. Когда юноша повернулся к Лил, её уже на площади не было.

– Неплохую тебе жрицу в той деревни выбрали.

Авандан усмехнулся, наблюдая через пелену тумана за Амэл. А девушка все ещё чувствовала его прикосновение и спешила поделиться этим чувством со всеми. Щёки налились румянцем, а глаза горели огнём.

– Да, хороша, – протянул бог пламени и обратил свой взор на другую деревню, где тощая блондинка ещё изгибалась в страстном танце.

– К ней не прикоснёшься? – Эштус усмехнулся, глядя на бога.

– Не люблю светловолосых.

– Правда? Мне передать это сестре?

– Только попробуй, божок. – Мужчина улыбался. Но от бога огня тянуло ледяной яростью.

– Что же между вами произошло?

– Ты пришёл бередить старые раны? – Авандан взмахнул рукой, рассеивая туман, что заволок просторный зал в красных тонах.

– Я пришёл узнать о пропаже.

– Тебе-то какое дело, Случай?

– Приказ свыше.

Мужчина удивлённо приподнял брови и провёл рукой по стянутым в хвост чёрным волосам:

– Не думал, что Их заинтересует пропажа источника.

– Источника?

– Силы, малыш. Моей силы. Часть её была заключена в рубин. Так же, как твоя содержится в этих побрякушках.

Эштус опустил глаза на две игральные кости, что были приточены к ремню его чёрных джинсов. Богу очень нравилась мода в мире Старшего светила. Кажется, люди называли его Солнцем.

Рэйнер нашёл подругу у её дома. Девушка подбросила несколько заготовленных поленьев в костёр у их двора и обернулась, будто почувствовала взгляд.

– Что ты тут делаешь? Иди празднуй! Иди лови благословение Авандана, в существование которого ты не веришь!

– Лили, что случилось?

– Прекрати так меня называть! – Лилиит шагнула в сторону дома и не заметила, как тень Рэйнера раздвоилась.

– Лилиит, дочь Хельмунда и Фриды, я принимаю твой вызов на дуэль!

– Ты смеёшься? – девушка притормозила и посмотрела на друга.

Пламя танцевало бликами на её тонкой фигуре и длинных распущенных волосах. Лицо в таком освещении казалось старше, с заострёнными чертами. А в глазах редкого цвета клубилась тьма злости.

– Ты много лет назад вызвала меня на дуэль. Сейчас я принимаю вызов.

– Рэйн! В Ночь Огня никто не сражается! Это запрещено!

– Ты боишься, охотничка?

Лилиит не поверила своим ушам. Как он её назвал? Затолкать эти слова обратно ему в глотку! Дочь Хельмунда подхватила с земли две палки, которые собиралась отправить в костёр, и швырнула одну из них сыну кузнеца. Рэйнер поймал своё оружие и поднял перед собой, разделив лицо на две части, как учил Тэйн. Лилиит повторила это движение:

– Ты заберёшь свои слова обратно.

– Тебя Мартон хоть чему-то научил или ты как была слабачкой, так и осталась?

Девушка не собиралась это выслушивать и ринулась на противника. Он моментально оказался в её глазах врагом. Она ведь ему верила, считала близким другом, а он так легко… Предал?

Палки скрестились с громким стуком. Лилиит отступила и вновь напала. Но каждый её удар парень отбивал. Рэйнер перешёл в защиту. Он ждал. А в голубых глазах танцевали отблески от костра. Если такое вообще было возможно, ведь пламя бушевало за его спиной.

Девушка вновь попыталась дотянуться до обидчика, но и в этот раз её ждала неудача. Они двинулись по невидимому кругу, выматывая и себя и противника. Лилиит чувствовала, как силы покидают её вместе со злостью. Пот струился по лицу, в спину дышал жаром костёр, руки дрожали от напряжения.

В следующее мгновение Рэйнер оказался слишком близко, заломил руку и выбил палку из ладони подруги.

– Успокоилась? – его голос прошелестел у левого уха. Такой тихий, спокойный, тёплый. Будто не он несколько минут назад обзывал её. Будто не он задел её за живое. И не он победил.

– Ты выиграл дуэль. – Она уткнулась лбом в его грудь и почувствовала, как гулко стучит его сердце – ломает ребра изнутри.

– Нет, глупышка. Это твои эмоции её проиграли. Что случилось? Почему ты ушла с площади? – Пальцы вздёрнули её подбородок вверх. Взгляды встретились.

– Я видела, с какой нежностью ты прикоснулся к жрице. – Она промолчала о тени бога, что окутала тех двоих во время прикосновения, ведь Рэйнер бы всё равно не поверил. – Могу поспорить, что завтра ты будешь в рядах тех, кто выстроится у неё дома!

– И вновь проиграешь.

– Чего ты хотел добиться, оскорбив меня? Или это и есть твои истинные мысли?

– Тебе надо было высвободить обиду. Это лучший вариант.

Лилиит отстранилась, потёрла вывернутую руку:

– Я глупо себя веду, да?

– Не замечал, – улыбнулся Рэйнер и вытащил из-за пазухи небольшой скрученный предмет. – Это тебе.

– Подарок? Но в эту ночь дарят их лишь семье…

В руках Лилиит оказалась атласная широкая лента для волос редкого фиолетового цвета.

– Ты давно стала моей семьёй. – Рэйнер наклонился к девушке и обжёг её губы поцелуем.

Глава 10
Время пришло

Первый снег пушистыми звёздами оседал на плечах девушки, которая увернулась от летящего в неё камня.

– Первый снег, охотничка. – Мартон усмехнулся и запустил в полет ещё один булыжник размером с его кулак.

– Твоё решение? – Лилиит уклонилась от снаряда и, петляя как заяц, которых осталось в этих местах не так много, кинулась на учителя. Рука с зажатой в кулаке палицей поднялась для удара и скользнула по плечу охотника.

– Ты стала намного проворнее и быстрее, но силы тебе не хватает.

– Ты не озвучил своё решение. – Девушка сбила себе разговорами дыхание и в этот раз даже не дотянулась до мужчины.

Мартон усмехнулся и с силой, присущей древним животным, вцепился в оружие Лилиит:

– Я возьму тебя на охоту, как только ляжет снег. Это и будет твоё испытание. Если не провалишься, приму в общину.

Он резко дёрнул палицу на себя, вырывая её из рук ошарашенной ученицы.

– Спасибо.

Окрылённая подаренной надеждой, дочь Фриды выскользнула за пределы селения и отправилась к опушке леса. Деревья оголились, готовые укутаться в белоснежные снега. Под сапогами хрустели замёрзшие опавшие листья и мелкие веточки. Деревья колючими тонкими ветвями цеплялись за тёплую накидку, будто старались остановить, отбросить назад. Небо затянуло тонкими серыми облаками, даже сильный северный ветер не мог их сдвинуть с места. Он тужился, дул изо всех сил, но этого было недостаточно. Только мелкие снежинки уносил он прочь.

Впереди зажурчала вода, с трудом пробивающаяся через первый лёд, которому ещё не удалось захватить реку в морозные оковы. Дом Эфрикс уже был виден. И чем ближе Лилиит подходила к своей цели, тем медленнее двигались её ноги. Внутри все сжималось от непонятного страха. Она пересилила себя и онемевшим от холода кулаком постучала в дверь.

– Входи, дочь Хельмунда и Фриды.

Стоило девушке сделать шаг внутрь, как её сразу же окутало тепло и запахи сушёных трав, что-то самозабвенно булькало на печке в дальнем углу дома. Стекла в окнах запотели и так манили нарисовать на них что-нибудь. Как же ей хотелось рисовать! Эфрикс улыбнулась гостье и молча указала на лавку у глухой стены. Захлопнув за собой тяжёлую дверь, Лилиит послушно опустилась на указанное ей место. Ведунья радовалась, что всё идёт по её плану. Всё как было задумано.

– Язык проглотила? – Эфрикс смеялась над нерешительностью девушки.

– Тут так тепло, – Лилиит попыталась улыбнуться, но страх, сковавший её, не позволил это сделать.

– Неужто меня боишься? Зачем тогда пришла? Ведь сама напросилась ко мне.

– Расскажи мне о себе.

– Дерзко, – скривилась ведунья. – Хорошо, но за это я тебе погадаю.

– А разве это не две услуги для меня?

– И ты ответишь на мои вопросы после того, как лягут карты, – закончила свою речь старуха.

Непонятная тревога достигла пика и взорвалась, оседая плохим предчувствием.

– Х-хорошо.

– Тогда слушай. – Эфрикс вложила в руки гостьи чашу с дымящимся отваром. Лил не рискнула пить кипяток и грела руки о бортики, вдыхая сладкий аромат.

– Эта история так стара, что началась ещё при двух светилах. Мы, как и большинство существ, не хотели находиться под обжигающими лучами двух братьев и прятались по лесам и пещерам, где хоть как-то сохранялась прохлада. Выходили ночью, когда братья, взявшись за руки, отправлялись на запад, туда, где их ждали возлюбленные. Так, по крайней мере, говорят. Но потом поссорились два светила и ушёл старший. Думаю, ты слышала эту историю. Но мы так привыкли к лесам, что не захотели покидать свои убежища. Деревья делились с нами своими силами и мудростью. Мы становились старше, но не старее. Потом началась война между богами, что вышли под светило. Многие из нас погибли в битвах за власть, многие ушли. Не знаю, куда их повела судьба и живы ли они ещё. Я осталась одна среди чужаков. Люди сторонились меня, вырубали деревья, которые были моей защитой и поддержкой. Пока не пришёл ко мне один из первых охотников и не упал в ноги. Просил он о силе и мудрости, обращался ко мне как к богу, коим я теперь не являюсь. Я подарила ему амулет, который смогла изготовить благодаря накопленной мудрости и силам природы, что господствуют в Роще. Тогда меня и признали одной из вас. Я не захотела переселяться в деревню, меня подпитывает природа. Даже сейчас, когда большинство древ и животных ушло на зимний сон, я чувствую их всех. Они дают мне силу, и только благодаря им я жива.

– Люди поговаривают, что ты воруешь жизни…

Ведунья закашлялась, а потом ещё долго хохотала, утирая слёзы.

– Вы сами приносите мне свои года, когда приходите за помощью. Но и беру я с вас неполную плату. Ведь глупы вы и неопытны в своих делах, как дети. Если бы я брала всё, что мне полагалось, – человек смог обратиться за помощью ко мне только раз, а затем сгинул бы в пучинах боли и отчаяния. Теперь ты знаешь мою историю, девочка. Время выполнить свою часть уговора.

– Я все ещё не понимаю, зачем тебе это нужно?

Женщина не ответила и указала на один из стульев в центре комнаты. Лилиит допила остывший отвар с горчинкой и присела за стол. Ведунья уже оставила свой отпечаток ладони, и девочка задалась вопросом, сколько раз она отмывала столешницу от собственной крови.

– Она впитывается, – усмехнулась Эфрикс, откидывая длинные седые волосы за спину и беря в руку колоду берестяных карт.

– Ты умеешь читать мысли?

– Поживёшь с моё – и не такому научишься, – хитро усмехнулась та.

Пока девушка задумалась о том, сколько же на самом деле ведунье лет, женщина раскинула колоду заученным движением руки. На отпечаток легло пять карт. Первая же оказалась пустой. Лилиит почувствовала изучающий взгляд на себе, но стоило поднять глаза на ведунью, как та уже переворачивала вторую карту и совершенно не смотрела на гостью.

– Это же Сэлис, – вздохнула Лил.

Эфрикс теперь изучала лицо гостьи в открытую:

– Да. Что ты знаешь о ней?

– Если ты умеешь читать мысли, то зачем спрашиваешь?

– Иногда люди и не догадываются, что знают правду, пока не произнесут её вслух.

– Богиня-судьба. Покровительница белых птиц и людей, которые сбились с пути. Говорят, что она в кровном родстве с богом-случаем. По легендам, они много лет назад развернули войну за их владения, – припомнила Лилиит рассказы кузнеца Тэйна.

– Что собой представляют их владения, знаешь?

– Люди?

– Люди. Хорошо, давай дальше.

Женщина подцепила ногтем третью карту и явила свету изображение близнецов. Хмыкнула и перевернула следующую – нож с каплями крови.

– И что это значит? – Лилиит переводила взгляд с Эфрикс на карты и обратно.

– А мне кажется, ты уже всё знаешь, но не хочешь принять. Давай, я тоже желаю докопаться до правды.

На последней карте бушевали вихри воздуха, уносили дома и деревья.

– Эфрикс, что сказали карты?

Ведунья пристально всматривалась в лицо гостьи, но, видимо, не обнаружила искомое:

– Это ветер перемен. Это – разделённая душа. А это смерть. Судьбу и пустую карту ты и без меня видишь. Ничего не хочешь сказать?

– Я думала, что ты мне объяснишь, что происходит…

– А что происходит?

Лилиит наклонилась над столом, чтобы поднять пустую карту и задать встречный вопрос, и вдруг комната перед её глазами поплыла.

Туман. Белый, словно сливки на мороженом. Что такое мороженое? Она не помнила. Или помнила? Это что-то вкусное, холодное, сладкое.

– Ты ломаешь все мои планы, Лилия. – Сэлис стояла позади и скатывала туман в плотный снежок.

– Что всё это значит? Ты правда богиня?

– Дети, – девушка зло посмотрела на Лил, – хорошо! Раз ты не захотела ждать, получай свою память!

Снежок сорвался с пальцев и ударил Лилиит в грудь. Девушке показалось, что из неё выбили весь воздух и лёгкие совершенно отказывались принимать в себя следующую порцию.

– Вспоминай сейчас же, Лилия! Ты сама виновата в том, что придётся пережить это заново! Я хотела дать тебе ещё несколько лет до совершеннолетия, дать набраться сил. Если ты сейчас проявишь не ту сущность – я убью тебя на месте.

– Злая ты, сестрёнка. – Мужчина в красной рубашке и чёрных джинсах вышел из тумана и хлопнул Лилиит по спине.

Охотница согнулась и закашлялась. Воздух царапал горло, как асфальт в детстве её колени. Асфальт? Детство?

– Что ты сделала, ведьма? – Лилиит смогла выплюнуть слова, но голову так и не подняла, разглядывая клубящийся туман. Мысли в её голове роились точно так же. Она не могла понять, где правда, а где вымысел.

– Всё правда. – Мужчина помог ей выпрямиться и приложил ледяные пальцы к вискам. – Отфильтруй жизнь, иначе не сможешь пережить её снова. Ну же, давай!

Лилиит почувствовала, как её сердце сжимается от страха и узнавания. Она уже видела этого парня. Где? Кто он?

– Я охранник в ближайшем супермаркете. Я – водитель маршрутки, на которую ты опоздала. Я учитель начальных классов, в который ты не попала. Я – сосед снизу, которого ты затопила. Я – случай, который неслучаен. А теперь ты должна всё разложить по полочкам, Лилия.

– Меня зовут Лилиит, – прохрипела она, чувствуя, как от его пальцев исходит холод. Протрезвляет.

Первая сцена-воспоминания вторглась, как ночной вор.

«Кафе, которое обычно посещает Лилия, сейчас закрыто. Разочарование. Сворачивает в переулок и заходит в забегаловку. Надеется, что кофе у них вкусный. Громкая музыка бьёт по ушам, мешает связно думать. Пухленькая официантка принимает заказ, улыбается и уходит. Заказ готов, на удивление, быстро. Лилия улыбается, увидев девушку с подносом, на котором расположились чашка с дымящимся ароматным напитком и небольшое фирменное пирожное. В следующее мгновение официантка спотыкается на ровном месте и переворачивает заказ на посетительницу. Слетает чашка, расплёскивая содержимое, и обжигающий кофе растекается по белоснежной блузе, впитываясь и застывая уродливой кляксой. Злится. Отталкивает руку с салфеткой, опрокидывает стул и покидает заведение».

Вдох.

«Небо покрывают рваные тучи, накрапывает мелкий дождь. Она идёт по темнеющему асфальту и чувствует, как натянутая на груди блузка намокает и усугубляет пятно. Лиля откидывает со лба русые, слипшиеся от сладкого напитка пряди и встречается взглядом с ним. С тем, кого не хотела бы сейчас встретить. Он кривит губы при виде девушки, которая уже второй год пытается обратить на себя его внимание, и выдаёт заученное для неё приветствие:

– Привет, утёнок. Ты так и не стала лебедем. Неужели никто так и не покусился на тебя? Не расколдовал тебя своим поцелуем.

– Это из другой сказки, умник.

Злится. Не рада, что Дмитрий видит её такой. Пытается прошмыгнуть мимо него в сторону магазина, в котором работает. Вон он, она его уже видит.

Но парень преграждает ей дорогу, рассматривает наряд:

– Новый писк моды?

– Именно. А теперь пропусти меня, Дим, я опаздываю.

– Какая ты неприветливая. – Парень продолжает кривить усмешку. – Подумать только, а всего год назад вешалась мне на шею, умоляла стать твоим парнем. Что случилось? Неужто кто-то таки клюнул на тебя?

– Тебе какое дело? – Лиля уже смирилась с тем, что опоздала с обеденного перерыва, надеется прикрыть задержку конфузом в кафе.

– Какие мы грозные стали! – Дима явно не оценил ответы на свою шутку.

– Иди куда шёл, Лебедев!

Злится. Еле сдерживает слёзы.

– Я лебедь, а ты как была утёнком, так им и осталась. – Парень окидывает знакомую взглядом, фыркает и уходит».

Вдох.

Её уволили. Стоит у подъезда. Рядом соседка.

– Дык затопили нас с тобой. Эти алкаши окаянные. Я-то хоть успела все электроприборы повыдёргивать, а тебя дома нет.

Худшие подозрения подтверждаются, когда свет в прихожей не хочет включаться. Не разуваясь, Лиля заходит в кухню и щёлкает выключателем уже там. Удача ей таки улыбается загоревшейся лампочкой под потолком. На этом хорошие новости заканчиваются. Обои отошли от стен, по потолку в коридоре и комнате разошлись разводы. Старенький телевизор в одной из двух небольших комнаток не включается.

Она рада тому, что нетбук, приобретённый совсем недавно, не стоял на зарядке, а значит, ему ничего не угрожало. Скидывает кроссовки и залезает с ногами на кровать. Открывает крышку и выводит компьютер из режима «сон». В социальной сети висит несколько новостей. На сообщения она даже не рассчитывает, так как некому писать. Единственная подруга занята обустройством личной жизни. Именно со страницы Иры пришли новые оповещения: фотографии, где подруга обнимается со своим новым парнем. С тем самым Димой, которого сегодня встретила Лиля.

Обидой обожгло где-то внутри. Девушка захлопывает нетбук.

Не совсем понимая, что она делает, Лиля заходит в кухню. Свет все ещё горит. Находит в одном из шкафчиков плетёную корзинку с лекарствами, вытряхивает её содержимое на стол. Она ищет серую баночку. Купила девушка себе снотворное ещё несколько лет назад, когда защита диплома, сессия и работа набросились на неё все вместе и прижимали к земле своей тяжестью. В ладонь ложится округлая баночка.

Наполняет стакан водой из-под крана, утирает слезу, бегущую по левой щеке. Никто не будет скучать. Больше того, никто даже не вспомнит о ней. Ведь она не человек, она декорация.

Дойдя до кровати, она оставляет пустой пузырёк на прикроватной тумбе. Залезает с ногами на разобранную постель и кутается в тёплое пуховое одеяло, которым укрывается даже в тридцатиградусный зной.

– С днём рождения, Лилёнок.

Дремота подступает незаметно, увлекает девушку за собой. Уронив голову на грудь, она уходит».

Пытаясь отдышаться от нахлынувших эмоций, Лилиит находит взглядом родственников-богов.

– Теперь ты помнишь, что сделала, Лилия? – Сэлис сложила руки на груди и с интересом смотрит на девушку.

– Я помню только последний день…

Ещё одна вспышка.

«Мама улыбнулась и провела по волосам рукой. Завтра её не станет. Так же, как и папы. Через неделю придут опечатывать квартиру. Нужны деньги. Ненавистный институт, загубленная мечта, полная пустота в душе».

Затем замелькали картинки, смешивая две жизни в одну. Сливая две сущности в одно тело.

Детство: папа играет с ней в мяч и собирает яблоки с деревьев в деревне у бабушки. Мама испекла пирог и зовёт всех обедать.

Детство: Хельмунд мёртв, а Фрида никогда не пекла вкусности.

Обучение чтению и письму в группе с такими же детьми, как она сама. Книжки с красочными картинками и добрыми сказками.

Тэйн рассказывает легенды, учит выводить символы и читать их. Книги, которые держала в руках девушка, потрёпанные и тяжёлые.

Кружок рисования: альбом и кисти в краске. Первые мазки по белому листу, и первые испорченные рисунки.

Деревянный меч и спарринги с Рэйнером.

Институт, на котором настояли родители. Конечно же, экономический уклон. Престиж и деньги важнее увлечений. И никто не смотрел на пейзажи и портреты, вышедшие из-под её кисти. Это не прибыльно. Первая работа, и первое увольнение. Отказ от хобби, и попытка заработать на свою квартиру. Гибель родителей в автокатастрофе, и подорванное здоровье. Ежедневный труд, и попытки выбраться из ловушки под названием «жизнь». Все попытки закончились провалом.

Ноги подкосились, но упасть в пелену тумана ей не позволили все те же мужские руки.

– Вспомнила?

– Д-да. Я умерла. Это не моё тело. Не моя жизнь. Не моё имя.

– Теперь это всё твоё, – усмехнулась Сэлис. – Твоя новая жизнь. Благодаря мне ты тут. Но есть одна загвоздка, Лилия: ты теперь моя.

– Но почему? Зачем?

– Если я скажу, что мне просто захотелось тебя наказать, поверишь?

Лилиит посмотрела на богиню и не видела больше на её месте красивую женщину.

– Не верь богам. Никогда, – шепнул ей на ухо Эштус и отошёл в сторону.

– Три вопроса. Ты говорила о каких-то трёх вопросах.

Случай усмехнулся и ответил за сестру:

– Сейчас это уже не важно. Но если тебе это так интересно…

Голос зазвучал в пространстве, заполняя собой всё:

– Кем ты была, душа? Кто ты есть, душа? Кем ты станешь?

Эштус развёл руками.

– Ты чего-то от меня хочешь, Сэлис? – Голос её звенел как никогда прежде.

– Просто живи, – жестоко улыбнулась девушка. – Если сможешь.

Когда Лилиит исчезла из их измерения, бог-случай покачал головой:

– Сама убила, сама создала ей новую судьбу. А дальше что? Не боишься сама понести наказание, сестричка?

– Тебе-то какое дело?

– Смерти списывают на случай, а не на судьбу, забыла?

– Не она первая, не она последняя.

– Вот и я о том же. – Эштус вздохнул и растворился в тумане.

– Я лучше вас знаю что делаю!

Эфрикс причитала и вливала третью чашу отвара в приоткрывшиеся губы. Ведунья уже кляла себя за то, что решила разузнать всё такими методами, ведь были и другие пути. Руки уже опускались, когда её гостья наконец задышала.

– Лилиит, как ты меня напугала.

Женщина и в самом деле выглядела шокированной и растерянной: глаза блестели, волосы растрепались, руки тряслись.

– Всё хорошо, спасибо, – достаточно грубо отозвалась девушка, вставая с деревянного пола, на котором оказалась. – Если ты всё ещё хочешь, я могу ответить на твои вопросы, если они меня за это ещё раз не убьют. – Последнюю фразу она высказала, глядя вверх.

– Они?

– Боги. Итак?

– Ты как-то странно заговорила, – покачала головой ведунья.

– Мне вернули память. Я не из этого мира, уважаемая Эфрикс. Я умерла и переродилась тут. Я помню всю свою жизнь и пережила всю боль из неё несколько минут назад.

– Разделённая душа и смерть, – покачала головой женщина. – И что от тебя хочет Сэлис? Ты ведь её видишь?

– А другие разве нет?

Эфрикс рассмеялась:

– Да кто видел богов за последние тысячи лет? Истинные? А ты смогла опознать её на карте. Интересно, а ты сможешь опознать бога в земной личине?

– Ты тоже её видела?

– Кем бы была Сэлис, не покажись родной тётке?