Текст книги "Седьмая ветвь"

Первой ахнула Лилиит, и Гилиам знал почему. Над смуглым охотником возвышалась его копия. Клон. Иллюзия Томаса перешагнула через настоящего, подошла к столу и взяла в руки пустой кубок.

– Она осязаема, но говорить не может.

Сам охотник сидел у камина и обтирал пот со лба. Его иллюзия обошла залу и растворилась.

Гилиам встретился взглядом с Лилиит. Девушка была обескуражена, но Томас этого не заметил и продолжал:

– Шестая ступень позволяет мне создавать простые нестабильные иллюзии, на это уходит не так много сил. Для клона нужно больше времени. А на восьмой я получил доступ к силе, которая даёт намного больше возможностей, но и сил со временем уходит столько, что я потом сутки лежу пластом. Но раз просите показать, то завтра утром принесёте мне еду в постель.

Сын алари устроился поудобнее на полу и закрыл глаза. Шли минуты, охотники видели, как пульсируют вены у него на висках, как катится градом пот по лицу. Марей шёпотом спросила могут ли они помочь парню. Но это была демонстрация силы, потому никто не захотел вмешиваться и переливать ему частичку своей энергии.

Об этом умении охотников они узнали от Леофа, когда тот рассказал о том, как Лилиит спасла его от смертельного ранения. Они часто тренировались в переливании энергии от одного другому. Лучше всех получалось у Драдера. Видимо, ветвь Лекаря способствовала любой помощи нуждающемуся.

Прошло около десяти минут, когда окружающий мир начал меняться. К этому моменту из своего кабинета вышел Илис. Маршал застал момент преображения обеденной залы в странного вида пещеру. Высокие своды покрывала тьма, где-то вдалеке капала вода, а над головами сидящих на камнях зависли большие синие светляки. Томас воссоздал пещеру, в которой охотники встретили душу сына их бога.

– Впечатляет, – Гилиам заполнял страницу Иллюзиониста, но в книгу не смотрел. – Как долго можешь это держать?

Томас открыл глаза, любуясь созданным великолепием:

– А как долго вы собираетесь кормить меня с ложечки?

– Чем меньше, тем лучше, – Мартон потрогал камень, на котором сидел. Он был холодным и жёстким, совершенно не походил на то кресло, где до этого находилась задница охотника.

Томас зажмурился, сцепил зубы, и иллюзия растворилась. О ней напоминал лишь запах сырости, который через минуту тоже исчез.

– Я даже на мгновение оторопел, – похвалил старания охотника Илис. – Это чудовищное умение.

– Ни то что у меня, – буркнул Мартон.

– Если хочешь, чтобы тебя пожалели, так и скажи, – выпятил нижнюю губу Осванд.

Гилиам ждал. И первым вспомнил Драдер:

– А Лилиит? Какая ветвь у тебя? С кем у тебя будут одинаковые умения?

– Ни с кем, – тихо ответила охотница. – Моя ветвь седьмая, о ней не говорила мне Эфрикс. Но тем не менее я тоже получила свою силу. Пишешь?

– Покажи, что умеешь, Отражатель.

– Отражатель, – повторила девушка. – Да, пожалуй, это название подойдёт. Шестая ступень очень похожа на седьмую Иллюзиониста. Я создаю своего клона. Но чаще всего это происходит во сне или в дрёме. Я долго не понимала, почему брожу во сне по домам, где живу. Иногда мне снятся действия, которые происходят в реальности. В поместье Велда Конви был первый всплеск моей силы. Помнишь, Мартон, как вы нашли на кухне покорёженный ковш и разлитую воду? Это сделала я.

– А говорить твоя проекция может? – тут же заинтересовался Томас.

– Я не знаю.

– Надо будет проверить. Прости, что перебил. Продолжай.

Лилиит кивнула головой, набрала побольше воздуха в лёгкие и возобновила свою речь, которую готовила несколько дней:

– Седьмая ветвь чем-то схожа с седьмой Лекаря. Я невосприимчива к ядам, а проклятия отбиваю.

Люнэ побледнела после этих слов и решила для себя никогда не ссорится с охотницей.

– Помимо этого, я могу воспроизводить те приёмы, что, хотя бы раз видела в жизни. Не знаю, относится ли это к умениям охотников или демонов, но, по мнению повествователя из сна, я в силах победить сильнейшего из сильнейших на мечах, если хотя бы раз в жизни увижу, как он сражается. Я смогу отразить его мастерство.

– А мне цветочки растить, – сплюнул на пушистый ковёр Мартон за что получил осуждающий взгляд от хозяйки дома.

– Восьмая ступень позволяет улавливать любые изменения в эмоциональном фоне человека или монстра и превращать это в оружие. Чем сильнее ненавидит меня враг или чем сильнее боится, тем хуже ему будет после применения этой способности. Я надеюсь, вы поймёте меня, если я, ничего из перечисленного, сейчас вам не покажу.

Охотники молчали. Марей вопросительно смотрела на мужа, который был чем-то обеспокоен, Люнэ пила воду из кубка.

Гилиам отложил «Сказание об Охотнике» в сторону:

– Все мы прыгнули выше головы за одну ночь. За ночь, когда взорвалось небо. Скоро что-то произойдёт, пожалуйста, будьте предельно аккуратны.

«Произойдёт, – подумала Лилиит. – Как сказал волк, один из нас умрёт. Ведь ветвей должно быть шесть. Везде необходим баланс. А я его нарушаю.»

«Прыгнули выше головы, – думал Леоф, – я оказался на ступень ниже их всех!»

Илис прошёл к центру залы, собирая на себе взгляды всех присутствующих.

– Я дождался пока вы закончите. Теперь и моя очередь высказаться. После ночи, когда взорвалось небо, мир поменялся. Существа, которые до того момента были безобидными, стали нападать на людей. Те что казались тупыми, вмиг вразумились. А те, кто и тогда был опасен, ныне беснуют. Каждый день «Щитовые мечи» получают с десяток писем и просьб. У меня не хватает людей, охотники. Кажется, наступает час, когда самое время возродить ваш род. Род тех, кто в силах противостоять созданиям что в разы сильнее человека. Но не всё так просто, я не могу дать вам вольную и позволить творить что душе вздумается. Запомните мои слова и постарайтесь сделать всё возможное, когда выкроится минутка. – Илис вытащил из-за пазухи письмо. – У вас будет время над этим подумать, так как следующее ваше задание уже у меня в руках. В землях графини Бурхе разбесновались оуксюки. Покинули свой бор, который люди старались на протяжении веков не тревожить в тёплое время года, и начали нападать на людей. Сгрызают дома и их жителей. Аусиен Бурхе слёзно просит нас оказать ей помощь и избавить поместье и близлежащую деревню от вредителей.

На сборы было потрачено не больше часа. Уже у выхода из дома их остановила лекарка.

– Я хочу ехать с вами, – упёрла руки в бока Люнэ.

– У нас свой лекарь есть, – буркнул Мартон. – На кой нам ты?

– Я ещё из лука стреляю неплохо, – не смутилась девушка.

– У нас свой лучник есть, – в том же тоне отозвался охотник из Гудраса.

– Люнэ, – лекарку окликнул Илис, спускающийся по лестнице, – нет. Это задание только для охотников. Я, вообще, собирался от него отказываться. Оно намного сложнее и опаснее, чем звучит. Аззатила была одна. А этих тварей много, и мы не знаем, как на них подействовала ночь, когда взорвалось небо. Пусть едут всемером. Проверят свои силы в реальном бою.

Люнэ не смела перечить командиру и, быстро чмокнув Драдера в щеку, вылетела на улицу.

Охотники переглянулись, но никто не проронил ни звука.

– Я думала вы завтра отправитесь, – вслед за мужем на шум спустилась Марей. На ней было лёгкое платье в пол и янтарное ожерелье. Женщина медленно подошла к Илису и стала чуть позади, как того требовал этикет.

– Этим летом каждый день на счету, – ответил ей маршал, не повернув головы. – У меня на столе в кабинете лежит ещё пятнадцать поручений на сегодня. Потому домой я, возможно, сегодня не вернусь.

– Тоже уходишь, – кивнула головой Марей. – В таком случае, пусть присмотрит за вами Сэлис. Я буду ей молиться, чтобы она очистила ваши пути от зла и опасностей.

Илис повернулся и поцеловал жену, затем снял с крючка дорожный плащ и вместе с охотниками вышел под проливной дождь.

– Лил!

Девушка обернулась к хозяйке дома, что стояла на пороге. Марей выскочила под дождь и обняла подругу за шею.

– Я чувствую беду. Будя аккуратнее, – зашептала она охотнице на ухо. Затем отстранилась, смущённо улыбнулась, отчего на щеках появилось две ямочки и вернулась в дом.

Лилиит повела плечами, будто стряхивая невидимую птицу, что впилась когтями в кожу.

Семеро всадников пустили лошадей галопом, стоило лишь миновать стены Нулбанара. Они ехали по широкому тракту на восток, дождь отбивал дробь по капюшонам плащей и лошадиным крупам. Ветер бил в лицо, будто намекал, что стоит повернуть назад. Они ехали молча, прижимались к лошадиным шеям.

К ночи прибыли в небольшую деревушку, состоящую из десяти дворов. Староста, сгорбленный старик, поклонился им в ноги:

– Охотники, будьте гостями в нашем доме.

– Как он узнал кто мы? – шепнул Томас на ухо Гилиаму.

Воин пожал плечами, а на вопрос ответил сам староста.

– Я хоть стар и слеп, но не глуп, юноша. И не глух.

– Приношу свои извинения, – согнулся в поясе сын алари.

– Наученные двором, а не жизнью, – пробормотал староста, ответит тем самым на действие Томаса.

Жители деревушки Пароба накормили и напоили путников, да сеновал предоставили. С полными животами охотники валялись в стогах, болтали о том, как прекрасно звёздное небо и строили гипотезы о том, как могли мутировать оуксюки.

Уже было давно за полночь. Небесный объект, который усилиями графа Солта прозвали Луной, скрылся за тонкой вуалью облаков, дождь прекратил, но в воздухе пахло свежестью и сыростью. Лилиит не спалось. Она села и медленно выбралась из стога сена, накинула куртку, купленную не так давно в «Стальном колпаке», и вышла на улицу. Ветер сразу же подхватил её волосы, формируя новую причёску. Охотница зажмурилась.

– Ночи теперь необычайно красивы, – сзади стоял Томас.

– В моём мире они всегда были такими, – глухо ответила девушка, надеясь, что друг не заметит.

Но он заметил:

– Рассказывай. Что случилось?

Она мотнула головой.

– Да ладно тебе, – Лил слышала, как он улыбнулся. – Значит, я вам тут рассказываю, что боюсь одиночества, а ты мне и слова не скажешь?

– Тебе подарили иллюзии, – отозвалась охотница. – Теперь ты не так одинок.

– Это лишь обман, – фыркнул Томас. – Ничто не заменит живого человека подле.

Лилиит вздрогнула, отогнала мысли о Рэйнере как можно дальше.

– Томас.

– Да?

– Что делать, если твой мир рушится?

– Бежать. Ты ведь так уже один раз сделала. Всегда есть другие миры, где тебя примут и будут любить.

Утром они покинули гостеприимную деревеньку, а уже в обед все десять домом всполохнула алым пламенем. Никто не выжил.

К землям графини Бурхе охотники прибыли, когда светило начало клониться к западу. Косые лучи играли огненными всполохами на гриве рыжего коня.

– Нам обязательно останавливаться в поместье? – Мартон был угрюм.

– Да. Этикет, – коротко ответил ему Осванд.

– Срал я на этикет!

Аусиен собственнолично встретила людей из «Щитовых мечей», ничем не высказала им призрения и даже поблагодарила за их визит. Покои им выделили на первом этаже, рядом со слугами. На ужин пригласили к столу, кормили рыбой, поили некрепким вином. Драдер крутился на стуле, чувствуя себя не в своей тарелке. Гилиам вёл непринуждённую беседу с хозяйкой, которая то и дело поправляла толстые чёрные косы, которые доходили ей до середины спины.

– Мне кажется, что целесообразней будет приступить к выполнению заказа этой ночью, – королевич подлил вина графине.

– А это не опасно? – поинтересовалась женщина из вежливости.

– Если наши сведенья не устарели, то твари, что докучают вам и вашим людям, менее активны в тёмное время суток.

– Не такое уж оно и тёмное, – вклинился в беседу Томас.

За окнами висела полная серебристая Луна.

Гилиам смутился:

– Нам не с руки ждать затмения. И так много людей уже погибло.

Графиня Бурхе не возражала. А через несколько часов охотники покинули поместье. Лошадей оставили в конюшне.

Гилиам всё время поправлял ремень, на котором за спиной висел его меч. Миновав деревню, разбившуюся у подножия высокого замка, который Аусиен ласково кликала поместьем, они ступили под сень деревьев. Дубы шумели листвой, под ногами хрустели опавшие жёлуди и сухие веточки. Лунный свет пока пробивался сквозь кроны и люди не взывали к силам, что даровали им боги.

Томас вёл их вперёд, до тех пор, пока Осванд не положил ему руку на плечо:

– Я чую. Их много. Слишком.

– Зови.

Рыжий кивнул и зажмурился. Охотник открыл сразу несколько сот пар глаз. Почуял их голод и жажду убивать. Эти создания стали хищниками. Виной всему была ночь, когда взорвалось небо.

Оуксюки выскочили из своих нор и дупл с той скоростью, которая ранее не была замечена за ними. Длинные, покрытые бурой жёсткой шерстью, тела укрыли землю. Перебирая шестью лапами, они кинулись в сторону нарушителя.

Леоф уже спустил первую стелу, она с визгом прочесала воздух и вонзилась в голову одному из первых. Закатив три пары глаз, оуксюк упал на спину, дёрнул лапками и затих.

– Они всегда были таких размеров? – ужаснулся Томас, врезаясь в толпу существ с двумя мечами.

– Да, – Лилиит рубила тушки, отступала.

Существо длиною в два локтя прыгнуло на Драдера. Он развернулся в бёдрах и сшиб копьём, которое совсем недавно купил, оуксюка на землю.

Гилиам стоял позади их всех, концентрировался. Вначале Мартон решил, что ему кажется, но меч королевича и в самом деле сиял голубым светом. Воин свистнул. Охотники кинулись в разные стороны, путая противника и освобождая место для удара. Гилиам отвёл меч в сторону и с размаху прочесал воздух перед собой. С лезвия сорвалось голубое пламя и ровной дугой врезалось в толпу буро-рыжих существ. Они визжали, кричали, носились по поляне, но уклонится от смертельного удара не удалось никому.

Гилиам всадил меч в землю и, опершись об крестовину, прерывисто дышал.

– Впечатляет, – Осванд кивнул, – но ты потратил слишком много сил, а это были не все обитатели бора.

В подтверждение словам рыжеволосого из-за деревьев послышался писк, от которого вставали волосы дыбом, и хлынула лавина быстрых тварей. Они перебирали лапками и шипели, с длинных передних зубов капала слюна. Прозрачная ядовитая слюна.

Лилиит кинулась вперёд, привлекая их внимание. Она чувствовала ярость, которую источали звери, впитывала её и кромсала мечом врагов. А потом отразила их эмоции, выплеснула вперёд ударной волной. Оглушённые и потерявшие зрение оуксюки закрутились на месте. Один за другим они падали на землю от стрел и мечей.

Она тянула время. Томас докончил создавать иллюзию. Перед созданиями с несколькими пар глаз из тумана соткалась фигура раненой лани, она подтягивала задние ноги и пыталась убежать. Они учуяли кровь, которой на самом деле не было, сменили выбор добычи.

Лань, хоть и была ранена, бежала быстро. Заманивала. Проскакала по воздуху и растаяла, а лавина оуксюков по пологому глиняному берегу скатилась в озеро. Они пищали и уходили под воду. Плавать грызуны не умели.

Томас опустился на укрытую мхом землю и стёр пот со лба. Лилиит, бледнее луны, сидела у дуба и прислонилась спиной к шероховатому стволу. Мартон стоял рядом с Гилиамом и о чём-то с интересом выспрашивал. Драдер лечил рану на голени Осванда. Ему на это требовалось время. Яд не хотел покидать человеческий организм, а рыжеволосый сцепливал зубы и шипел как змея. Леоф помог сыну алари встать с земли:

– Мы справились?

– Если тут и остались оуксюки, то количество их значительно снизилось, – ответил Зверолов. – Они не посмеют напасть на людей, пока не залижут раны и не восстановят свою численность.

– Это было просто, – Драдер закончил с раной Осванда. – Для нас это было чересчур просто.

В Нулбанар охотники вернулись через три дня. Илис был доволен, и как глава «Щитовых мечей» выдал им дополнительное жалование. Осванд тотчас же уехал и все догадывались к кому. Перед отъездом рыжеволосый пообещал вернуться через несколько дней, крепко обнял друзей и скрылся в клубах пыли, что поднимала его серая кобыла.

Они сидели за столом в обеденной зале, когда Мартон покачал головой и пожаловался на возраст.

– Не так я молод, чтобы копьём махать. Видать, намекнули мне на это высшие силы и наградили силой травки растить. Чувствую, что неспроста это всё.

– Сколько тебе? – фыркнул Леоф. – Около сорока? Рано ты себя хоронишь, дядечка.

Мартон осклабился и запустил в наглую баронью морду обглоданной костью.

– Ну что вы делаете, а?! – уперев руки в бока, поинтересовалась Марей. – А убирать кто будет?

– Я помогу, – вызвалась Лилиит, которая не могла найти себе места.

– Да сиди уж, – махнула на неё рукой женщина. – Сама управлюсь. А за этими двумя следи. Я тебе, как себе доверяю.

Охотница улыбнулась, чувствуя, как в груди потеплело после этих слов.

– А если тебе надоело копьём махать, – вновь заговорила Марей, – и хочется растить цветочки и травки, то я и помочь тебе могу. У меня вон теплица за лавкой полупустая. Расти, сколько душеньке влезет. Я даже помогу тебе сбывать выращенное.

– Щедро, – усмехнулся Илис, вливая в себя жидкость из медного кубка. – Твой отец бы не одобрил.

– Мой отец давно с богами пирует, – нисколько не смутившись, ответила она мужу. – А с того, что этот охотник вырастит можно поиметь неплохую прибыль. Люнэ ведь права, мало кто сейчас в состоянии вырастить лечебную траву и приготовить её правильно. А мы расширимся, лекарства продавать будем.

Мартон, чуя запах золота, согласно закивал лысой головой.

Глава 3: Когда рушится мир…

Томас вёл их две недели по видимой только ему алой нити. Дорога была неблизкой и опасной. Но они прошли свой путь. Лес шелестел листвой, ветер доносил запахи цветущих растений, вдалеке послышался вой.

– А вот и Хранитель.

В подтверждение словам Томаса, из леса показался чудовищных размеров волк, он поднял морду к небу и приветственно завыл.

– Теперь сильны. Теперь вижу.

– Давно не виделись, собачка, – сфамильярничал Драдер, за что получил раздражённое рычание. – Шучу.

Волк махнул пушистым чёрным хвостом и скрылся в чаще.

– И что это значит? – Мартон почесал лоб. – Мы можем войти?

– Попробовать можно, – развёл руками Леоф и первым ступил под сень.

Лилиит вначале решила, что этот лес похож на Рощу Первородных. А потом поняла насколько сильно ошиблась. Роща у деревни Гудрас была враждебно настроена ко всем, кто ступал под её деревья. Только благодаря Эфрикс людей не рвали на части дикие звери, не давили своими стволами вековые древа и не травили своими запахами ядовитые растения.

Этот лес был совершенно иным. Волк, что шёл впереди, прокладывал тропку, по бокам которой, деревья мелькали всеми оттенками зелёного, ярко-красным и охрой одаривали путников высокие кусты, тёмно-алым и жёлтым стелились мхи под ноги охотников. Их тут ждали. Их тут любили. Пёстрая стайка птичек вылетел из-за деревьев и закружила над головами путников, одна из них спикировала и умостилась на плече Осванда и что-то начала тому рассказывать, радостно щебеча. Рыжеволосый поднёс к певчей палец, та с интересом посмотрела на него и клюнула, вызвав тем самым смех.

– Нравится вам тут, – послышалась от волка. Вот только не вопрос это был. Видел тот, кто поклялся их богу в верности, что прав, и из глотки вырвался клокочущий смех.

– Дышать тут легче, – сказал Драдер и ахнул.

Перед ними расступились деревья, выпуская на огромную поляну, вздымающуюся холмом. На холме расположились чёрные стены руин, некогда великолепного замка. Обвалившиеся арки провели охотников во внутренний двор, тут они уже когда-то были.

– Это дом Охотников, – подтвердил мысли прибывших волк. – Это ваш дом.

Раскат грома прокатился по округе, взлетели в небо птицы, истошно закричали. Вот только не гром это был. За тонкими белоснежными облаками проскользнула огромная змееобразная морда серого цвета, хлопнули кожистые крылья, рассёк воздух длинный хвост. Дракон ещё раз протяжно затрубил и скрылся из вида.

– В ночь, когда взорвалось небо поменялось многое, – наконец, заговорил зверь, опустившись на задние лапы. – Вы видели одного из существ, что она пробудила. Когда я говорю «она», я имею в виду «сила». Именно потому вы так быстро прошли по своим ветвям. Потому я так рад. И опечален в одночасье.

«Один из нас должен умереть? – подумала Лилиит. – Ты поэтому опечален, Хранитель? Я хочу взять эту ношу на себя! Если я ещё нужна Сэлис, то она меня вытащит! А если нет, то я буду свободна. Не хочу я этот мир! Он рушится у меня под ногами! Хочу пировать с богами…»

– Не мне решать, Отражательница, – вслух ответил ей волк. – Не мне и не сейчас. Всё решит судьба. Но не Сэлис, она лишь может влиять на судьбы и писать их. Не всё идёт по её планам и вскоре ты об этом узнаешь.

– О чём вы? – не понял Драдер.

– Вы должны быть единым целым, – перевёл тему Хранитель. – Иначе не победить вам того, кто решил похитить мир у Демиурга.

– Опять с кем-то воевать? – расстроился Мартон. – Да сколько можно-то? Там убей, там захвати, тех обворуй, а от тех спаси. Надоедает, однако.

– В чём-то ты прав, Травник. Но все это время ваш противник однолик, и вы его ещё не одолели.

– И кто наш враг? – впервые задала напрямую вопрос Лилиит. – Кто убил мою семью и семью Леофа? Кто уничтожил наш дом, Гудрас? Кто взорвал небо и пустил в этот мир Старшее светило и поселил спутницу его, Луну?

Волк пристально посмотрел на Отражателя, открыл пасть дабы дать ответ.

А мир затянулся дымкой и распался на куски.

Они вскочили в своих постелях с криком, пытаясь схватиться за осколки сна, в котором скрывалась правда. Но было уже поздно. Они проснулись.

Они проснулись от крика, но не своего. Кричала Люнэ. Первым сообразил Леоф. Он уже был в похожей ситуации и знал, что происходит.

На них напали.

Так погибли его родители. Охотник втиснулся в штаны, накинул на плечи куртку и, прикрепив к бедру колчан, выскочил в коридор.

От сизого дыма заслезились глаза. Он ничего не видел. Зато слышал. Люнэ уже не кричала, она всхлипывала и молила о помощи. Леоф сорвался с места и побежал по коридору, полагаясь лишь на слух. Где-то звенела скрещивающаяся сталь, кто-то плевался кровью. Но он искал лишь Люнэ. Ведь точно так же кричала его мать, но ей тогда никто не помог.

Лекарка сидела на стуле, руки её были связаны за спиной. Она задыхалась от дыма и с ужасом смотрела на мужчину, который перед её лицом доставал кинжал из ножен.

– Ты не мой заказ, малышка. Но не могу же я не позабавиться.

Рука разбойника вздёрнула вверх лицо Люнэ. В больших серых глазах стояли слёзы, из раны над бровью сочилась кровь, короткие чёрные волосы торчали в разные стороны.

Она изловчилась и плюнула мужчине в лицо. Тот хмыкнул и отвесил ей звонкую пощёчину.

Леоф сбил его с ног. Оба покатились по полу. Но охотник оказался сверху. Он прижал наёмника к полу и, глядя в глаза, отчеканил:

– Ты хуже грязи! Ты должен сдохнуть!

– Я должен сдохнуть, – повторил мужчина за Дехасти, а потом взор его прояснился.

Леоф слетел с наёмника в сторону и сильно ударился об стену. Но разбойник даже не взглянул в его сторону. Он распахнул окно и выпрыгнул со второго этажа. Головой вниз.

Охотник подскочил к Люнэ и располосовал кинжалом верёвки, которые стискивали её руки.

– Цела?

– Да, – она закашлялась от дыма. – А говорил, что твоя сила ни на что негодная. Ты спас меня.

Леоф кисло усмехнулся, вскочил на ноги и уже от двери крикнул:

– Я мог его и зарезать. Но так он мучиться будет больше.

На первом этаже схватились охотники с десятком убийц. Гилиам размахивал раскалённой кочергой перед лицом наёмника, который был вооружён коротким мечом. Томас стоял напротив дамы, которая с устрашающей скоростью выдувала из узкой дыхательной трубки острые снаряды, наверняка, смоченные в сильном яду. Один из них угодил сыну алари в плечо, он осел на пол и растаял. А Иллюзионист оказался за спиной нападавшей и перерезал ей глотку ножом.

Леоф побежал дальше и столкнулся нос к носу с Драдером.

– Люнэ!

– На втором этаже. Напуганная, но живая.

Лекарь кивнул и взлетел по лестнице наверх. Там Илиса прижимали к стене сразу двое убийц. Маршал отбивался от них небольшим топором, который сорвал со стены. Один из наёмников воспользовался небольшим пространством и усилил свой удар, оттолкнувшись от стены. Его нож вошёл королевскому воину в плечо, рукав рубахи тут же набух от крови. Драдер подоспел на помощь и сбил одного с ног, прыгнув на него. Илис вывернулся и всадил топор в череп второму.

Осванд выскочил из комнаты, над его головой маячила серая птица. Пустельга пронзительно взвизгнула и острыми когтями вцепилась в глаза одному из поднимающихся по лестнице наёмников. Он закричал, замахал руками и упал на спину.

– Марей!

Илис кинулся к спальне, в которой сегодня не ночевал. Дверь была открыта.

– Марей!

Осванд осел на ковёр, получив отравленный дротик в бедро. Томас подскочил к нему, попытался поднять. Но парень больше походил на куклу, чем на человека. К ним подоспела Люнэ, к лицу она прижимала влажную тряпку, но всё равно кашляла от дыма.

– Яд? Дай ему это! – В руки Томаса ткнулась стеклянная бутылочка. Лекарка выхватила её из заплечной сумы, с которой не расставалась. – И найди Драдера, он сможет окончательно вывести токсин.

Мартон, который непонятно откуда появился, подхватил Осванда на руки:

– Дом полыхает! Уходить надо!

Но Илис его не слышал. Он слышал только то, как кровь стучит в висках.

Мужчина осел у постели на колени. А на алых простынях, раскинув руки, лежала его жена. Из груди Марей торчал стилет.

– Лекаря, случай вас дери! Лекаря! – не своим голосом закричал он, понимая, что уже ничего нельзя сделать.

Люнэ влетела в комнату, обогнула Илиса и приложила пальцы к женской шее. Прошло, казалось, несколько часов, пока девушка выпрямилась. В её глазах заблестели слёзы:

– Прости. Она не дышит.

Маршал оттолкнул лекарку и сжал безвольное тело своей жены в объятиях. Он не хотел понимать тех слов, что произнесла девушка. Не мог. Мир под ним рухнул.

От дома маршала Конберта остались обгоревшие стены, рухнувшая крыша и дыры вместо окон. Никто не знал, что алые розы, скинутые со стола чьею-то рукой, до сих пор пахли и хранили яркость в лепестках.

Здание гильдии «Щитовые мечи» приняло в свои казармы охотников и самого маршала. Он как раз подписывал бумаги, когда дверь, в выделенную лично ему комнату, распахнулась.

– Гилиам? – не глядя на посетителя, уточнил мужчина и сделал глоток из рядом стоящего кубка.

– Хотел поговорить с тобой.

– Говори, – Илис макнул перо в чернильницу и размашисто подписал очередное письмо.

– Хотел узнать, как обстоят дела, – воин прикрыл за собой дверь.

Маршал, наконец, поднял на друга красные от недосыпа и блестящие от наркотика глаза. Потом выпрямился, взял в руки кубок, от которого исходил запах спиртного, и залпом выпил. Откинув от себя его и скрестив руки на груди, маршал открыл рот:

– Хочешь знать, как обстоят дела? Моя жена убита! Мой дом разрушен! А жизнь – сломана! Что ещё тебя интересует, Гилиам? Что ты хочешь от меня?

Воин молчал.

– Пришёл меня пожалеть? Похлопать по плечу, как делал это когда у меня не выходило что-то на службе? Да к случаю это всё!

– Илис, Марей…

– Не произноси её имя! – вскочил с места маршал, его повело в сторону. – Молчи, если тебе дорога наша дружба!

– Илис, я хочу узнать когда…?

– Завтра, – маршал отвернулся к окну. – Это произойдёт завтра. Я ответил на твой вопрос?

– Да.

С тяжёлым вздохом королевский шпион опустился на стул, поднял с пола кубок и вылил в него остатки настойка из глиняной бутыли.

– Илис.

– Что? – недовольно буркнул тот, отставил в сторону пустую тару и вновь макнул перо в чернильницу. Поставил кляксу, выругался, смял лист и кинул в сторону.

– Охотники придут, если ты не возражаешь. Она была нам, как семья.

Маршал поднял затуманенный алкоголем и наркотиком взгляд на друга, секунду помолчал, а потом обошёл стол, оперся об столешницу и, глядя Гилиаму в лицо, отчеканил:

– Пусть приходят. Все. Кроме твоей подстилки.

Воин скрипнул зубами, но сдержал себя. Он понимал, что друг пьян и разбит. Понимал, что не так просто держать себя в руках, когда умирает самый близкий.

– Они убили её из-за того, что в доме были вы, – продолжал маршал, уже совершенно не контролируя что говорит. – Но, знаешь, что я понял?

– Что? – как можно спокойнее задал ему вопрос Гилиам, который тот так желал услышать.

– Что не ошибся в ней.

Охотник молчал. Ждал продолжения. Хотя чувствовал, что простить за последующие слова друга не сможет.

– Твоя подстилка, охотница эта, приносит беду. Я не ошибся тогда в ней. Помнишь, когда я говорил тебе, чтоб ты не связывался с ней? У неё взгляд самоубийцы, которая тянет за собой всех, кто стоит рядом. Цепляется за них своими длинными пальцами и тянет на дно. Все, кто находятся рядом с ней, рано или поздно умирают. Берегись, друг! Она уже погубила всех. Думаешь, я не знаю про её семью? Или про парнишку из Гудраса? – Илис покачнулся, икнул и взял со стола папку из пожелтевшей бумаги. – Всё тут! Всё на твою Лилиит! Она убила всю деревню, из которой родом! Погубила кузнеца из Ламука! А теперь и мою жену…Марей любила твою бабу, полагала, что они подруги! И где она теперь? С богами пирует! Случай бы побрал твою охотницу! Не быть её ноги на прощании с моей женой! Только через мой труп! Она сеет смерть!

Стоявшая за дверью Лилиит опустила глаза. Она знала, что он прав. Ведь она игрушка Судьбы, той что пишет и смерть. Забылись все слова, что хотела охотница сказать маршалу. Глаза защипало и, шмыгнув носом, девушка сбежала по лестнице на первый этаж, выбежала на освещённую светилом лицу. В её ушах стояли последние слова маршала.

– И лгунья она! Не Лилиит её имя, а Лилия!

Не слышала она, как ответил Гилиам. Не видела, как сцепились два друга, как перевернули всю комнату вверх дном. Не знала, что Илис потом рыдал как мальчишка и просил прощения у воина. Ничего этого она не знала. Она слышала только стук собственного сердца и видела, как земля мелькает под её ногами.

«Он прав, – думала охотница. – Прав. Я всем приношу несчастья! Никто не выжил после моей любви. Никто! Прости, Марей, я не хотела.»

Лилиит влетела в прохожего и чуть не сбила того с ног.

– Прошу прощения, – она подняла глаза на парня, который послужил ей преградой.

Он улыбнулся, на щеках появились ямочки, а в глазах смешинки.

– Я знал, что ты умеешь держать слово, – ответил Рэйнер, придерживая её за локоть.

– Только ты выжил, – шёпотом ответила ему охотница.

На окраине Нулбанара, где ютились небольшие одноэтажные домики стояла ночная тьма. Не облизывал дороги лунный свет, не было видно путников с факелами. Квартал считался недобрым и после захода светила никто не выходил из дома.

Только в кабаке «Под соломенной шляпой» стоял шум и крики. В освещённых окнах мелькали люди, пили, проливали эль на пол. Из дверей время от времени выпадали те, кто перебрал, и освобождали желудок в ближайшей подворотне.