Текст книги "Дыхание магии"

8

Вокруг клубилась тьма. Беспроглядная. Холодная. Липкая.

Я знала, что если не послушаюсь Ливу, то промахнусь местом назначения. Но мне надо вернуться! Как можно быстрее!

Один шаг вперёд и магия подхватывает под руки, выкидывает из материальной тьмы под яркие лучи солнца, проникающие через защитный контур, выстроенный вокруг парящего в небе острова.

– Шерил Селинер, приветствую в Академии Двух Богов!

Передо мной стоял знакомый третьекурсник в чёрных штанах и такой же рубашке. Плащ ему заменяла тёмная мантия.

– Драфок, – я шагнула к нему, – прошу, открой портал обратно в Палату Магии города Табрунг.

– Я не могу, – как-то по-детски развёл он руками. – Ты что-то забыла?

– Я должна вернуться!

– Придется забрать то, что ты забыла, в следующий раз.

– В какой следующий раз? Верни меня сейчас же!

– Шер, запрещено. Теперь ты на острове под защитой Академии.

– Да мне плевать на защиту! Верни меня немедленно!

– Давай ты успокоишься и все мне нормально объяснишь, – предложил он, делая шаг ко мне.

А я уже не могла ничего объяснить. Руки тряслись, тугой ком подступал к горлу, а обзор затягивала мутная пелена слез.

– Почему? Почему ты мне отказываешь? – я медленно опустилась на колени. – Будь же ты человеком! Там мама! Понимаешь? Мама!

– Шер, – он присел рядом, – что произошло?

По щекам текли горячие слезы, изо рта вместо слов вырывалось лишь бульканье.

– Тише, – парень положил мне ладонь на лоб, – тише.

От его прикосновения становилось легче. Свободнее. Непонимание, злость, боль и обида медленно испарялись, оставляя меня наедине со своими мыслями и слезами, которые обжигали щеки.

– А теперь ещё раз, – он убрал руку, прерывая своё заклинание. – Что произошло, Шер?

– Мама, – я всхлипнула, пряча лицо в ладонях, – она не та, кем казалась. Моя настоящая мать та, которую я всю свою жизнь называла тётушкой. Она с искрой! Мне никто об этом не говорил! У неё искра воздуха, Драфок! Понимаешь, что это значит? Пожалуйста, верни меня обратно…Мы не поговорили! Она собирается уезжать… Я её потеряю.

Он молчал. Это нервировало. Подняв взгляд, я поняла причину. Целитель, поджав губы, смотрел на меня и качал головой.

– Пожалуйста, – на выдохе прошептала я, понимая, что теряю всё.

– Шер, я не могу, – целитель распахнул полы мантии, открывая пояс. – У меня забрали абсесскую пыль. А без неё открыть портал я не могу…

– Тогда надо найти того, кто может!

Парень поймал меня за руку, когда я уже собиралась бежать в сторону замка, возле подножия которого мы находились:

– Тебя никуда не пустят…

– Разве ты не понимаешь? – я оттолкнула его руку. – Там моя мать! Моя настоящая мать! Которая всю жизнь посвятила мне!

– Успокойся, – тихо попросил Драфок, смотря куда-то выше моих глаз. – Не привлекай внимания. Твои волосы…

– Ты не понимаешь! – закричала я, обхватывая голову руками. – Я сейчас теряю её! А ты тянешь моё время!

– Шер, ты студентка Академии Двух Богов, – опуская взгляд, пролепетал третьекурсник. – Покидать её стены ты сможешь только на каникулы и праздники. Таковы правила.

– Но ведь вступительные ещё не закончились! – я вцепилась в это знание, как в спасительный плот. – Значит, я могу вернуться в Табрунг! Ненадолго…

– Ты студентка, – повторил он, пряча взгляд. – Больше ты никуда не можешь…

– Да что за идиотские правила! – я хлопнула ладонями по бёдрам. – Отведи меня к ректору! Я хочу вернуться! Мне не сдалась эта академия, если я потеряю мать, которую только нашла! Драфок!

– Он не пустит, – покачал головой парень, глядя мне в глаза. – Правила.

Я зарычала от бессильной злобы.

Братья-Близнецы, за что вы так со мной? Что я сделала не так? Почему вы дали мне шанс узнать правду и тут же отобрали его?

– Успокойся, пожалуйста, – третьекурсник как-то странно поглядывал мне за спину. – Ты привлекаешь ненужное внимание.

Обернувшись, я ахнула. Между мной и зданием Академии Двух Богов возвышался смерч с меня ростом. Он вырывал траву из чёрной земли и закручивал в воздушном потоке.

Сделав два глубоких вдоха, повернулась в Драфоку:

– Мне очень надо с ней повидаться перед отъездом. Она собиралась уезжать и не сказала куда. Пожалуйста, помоги.

– Прости, Шер, – парень поджал губы, – я бессилен.

Застонав, я запустила пальцы в волосы, которые трепал сильный ветер. Так не должно быть! Не должно! Какая же я дура, раз сразу не заметила того, что происходило в поместье Селинер… Тётушка… Нет! Мама! Моя мама…

– Мне приказано провести тебя в твою комнату, – аккуратно заговорил Драфок. – Твои вещи уже там.

– Ректор…

– Нет, Шер. Правила никто нарушать не будет, – перебил меня он. – Просто поверь мне.

– Зачем она так? – я всхлипнула, отворачиваясь. – Почему не сказала сразу? Как могла терпеть все то, что происходило в поместье? О Братья-Близнецы, какая же я слепая и глупая. Мама…

Драфок тронул меня за плечо:

– Если ты станешь магом, то как бы она от тебя ни бежала – найдёшь. И, Шер, я очень сомневаюсь, что твоя мама так бы просто от тебя ушла. Очень сомневаюсь.

– Почему?

Он молчал, не отвечая, но руки не убрал. Такая нужная в этот момент поддержка от практически неизвестного человека была чем-то диким. Словно кто-то пытался влезть ко мне в душу. Но я была благодарна. Так меня учила мама. Мама…

– Ты только что сказал, что должен показать мне комнату, которая станет моим домом на ближайшее время, – голос звучал глухо. – Выполни этот ректорский приказ, Драфок.

Третьекурсник убрал руку с моего плеча и как-то странно вздохнул:

– Хорошо, Шерил Селинер, проследуйте за мной.

Я зажмурилась, стараясь удержать слезы, которые так и рвались наружу.

– Улыбка тебе идет больше.

Словно ледяной водой окатили. Маливика Селинер хорошенько бы меня отчитала за такое поведение перед малознакомым человеком.

– Прости, что ты стал свидетелем всего этого, – выдохнула я, стараясь взять себя в руки. – Видимо, у меня нет другого выхода.

– А ты молодец! – Драфок совсем по-дружески хлопнул меня по спине. – А теперь идём, ещё много всего предстоит тебе рассказать.

Он и впрямь говорил на протяжении всего пути до замка, но, честно говоря, я совершенно его не слушала. Моими мыслями завладела Маливика Селинер, которая оказалась моей матерью. Как это произошло? Почему она молчала? Было слишком много вопросов, на которые ответить мне сможет только она сама. Но из-за долбанных правил я просто не могу прямо сейчас вернуться и перехватить маму. Чувство беспомощности, связывающее по рукам и ногам, давило на плечи с ужасающей силой. Я ненавидела себя. Ненавидела за слабость.

– Почти пришли, – выдернул меня из столь мрачных мыслей голос Драфока.

Лестница, по которой мы поднялись на третий этаж, окончилась длинным коридором с множеством одинаковых серых дверей, которые отличались друг от друга лишь номерками, выжженными над ручками.

– Твоя триста шестьдесят пятая, – монотонно пробубнил парень. – Делить её будешь с двумя соседками. Если я не ошибаюсь, они ещё не приехали.

– Ты сможешь передать письмо? – я резко остановилась. – Или найти того, кто сможет его передать? Я напишу и отдам. Пожалуйста.

– Шер, – он грустно улыбнулся, – я такой же студент, как и ты. Как думаешь, могу ли я нарушать правила? Даже будь я мастером, все равно ничего бы не получилось. Прости.

– Но это ведь не нарушение правил! – воскликнула я, пытаясь то ли убедить проводника, то ли выплеснуть эмоции. – Это ведь просто письмо!

– Все послания отправляются и принимаются раз в двадцать дней, – вздохнул парень. – Только через двадцать дней с момента начала учёбы твоё письмо уйдёт к ней. Сможешь указать точный адрес? Или сымитировать часть ауры для магического послания?

– Значит, и письмо от неё я получу не скоро, – вздохнула, а потом добавила: – Если вообще получу…

– Думаю, что если твоя мама пообещала тебе написать, то она это сделает, – постарался приободрить меня Драфок. – Шер, я понимаю, как ты себя сейчас чувствуешь, но я ничем не могу тебе помочь. Совсем.

– Да? И как?! Как я себя чувствую?

– Я уверен в том, что твоя мать поступила так не со зла. Ты бы отправилась в Академию, узнай все раньше?

– Нет…

– Вот видишь.

– Да что я видеть должна? Я хочу вернуться к ней! Поговорить!

– Не уверен в том, что это было бы разумно с твоей стороны. Этим поступком ты могла бы сделать только хуже. Если твоя мать приняла такое решение, значит, тому должны быть веские причины. Просто поверь ей, Шер. Поверь, выучись и отыщи. Я почему-то не сомневаюсь в том, что у тебя все получится.

– Триста шестьдесят пятая? – я обогнала проводника и пошла по коридору, рассматривая символы, выжженные на дверях.

Из-за спины послышался тяжёлый вздох от человека, который пытался мне помочь.

Нужная дверь нашлась через несколько минут. Остановившись возле неё, я повернулась к парню, который плёлся позади и молчал.

– Прости, – пробормотала я, – ты не должен был это все выслушивать. Просто так сложно смириться с тем, что женщина, которую я всю жизнь звала тётушкой, оказалась намного роднее. А теперь… – я проглотила ком, ставший в горле, – она сбежала, не захотев рассказать мне все, глядя в глаза.

– Мне не за что тебя прощать, – лучезарно улыбнулся парень. – А вот ты её прости.

Не зная, что на это ответить, я просто отвернулась.

Драфок толкнул дверь и первым вошёл в комнату под номером триста шестьдесят пять:

– Так как ты аристократка, придётся нелегко.

Не понимая, о чём он говорит, я зашла следом.

За дверью оказалась небольшая круглая комната, выполненная в спокойных персиковых тонах. Напротив выхода находилось большое круглое окно с тонкими воздушными занавесками бледно-оранжевого цвета. У одной из стен стоял невысокий овальный стол из светлого дерева. Если не обращать внимания на тонкую белоснежную вазу с жёлтыми цветами, возвышающуюся на нём, то комната была пуста.

– Там купальня, – указал Драфок на одну из дверей, украшенную золотистым витиеватым орнаментом. – Тут лаборатория, а там спальня.

Я проследила взглядом за тем, на какие двери было указано.

– Разбери свой багаж, а я пока сбегаю за твоим расписанием.

Не дожидаясь, пока я что-то скажу или потребую, третьекурсник ретировался из комнаты под номером триста шестьдесят пять.

Признаться честно, делать ничего не хотелось. Было только желание лечь прямо тут на полу и разрыдаться.

Но одна волшебная женщина учила меня быть сильной и не сдаваться. А также не лить слезы понапрасну.

– Как же ты была права, – вздохнула я, открывая дверь, ведущую в спальню. – Чародейкам ведь плакать нельзя.

Комната оказалась немногим больше прихожей. У бледно-бежевых стен стояли три узкие кровати, застланные светлыми покрывалами, а напротив них возвышались широкие платяные шкафы. Возле самого правого лежал мой багаж.

Ещё раз осмотревшись, я заметила широкий деревянный трельяж, спрятавшийся за открытой дверью. Свет из окна падал так, чтобы девушка, сидящая у зеркала, видела себя под углом удобным для наведения красоты.

Вздохнув, направилась к сумкам. Открыв дверцы шкафа, я вытащила первое платье и тихо всхлипнула. Провела пальцами по мягкой ткани чехла, в который Маливика упаковала вещь, и зажмурилась.

– Шер! – входная дверь хлопнула, оповещая о том, что гость и не подумал постучать. – Тут?

В спальню ввалился Драфок, таща под мышкой несколько белоснежных листов.

– А где мне ещё быть? – огрызнулась я, вешая платье в шкаф и украдкой вытирая невольно катящуюся по щеке слезинку. – Отсюда сбежать у меня пока не получится. Не школа, а темница какая-то.

– Но-но, – усмехнулся третьекурсник. – Тебе в этой темнице скоро понравится. Так, смотри, – он передал мне первый лист, – это карта замка. К сожалению, у меня уже нет времени на экскурсию, потому придётся справляться самостоятельно. Это твоё расписание, – Драфок положил сверху ещё два листа. Думаю, и без меня с ним сможешь ознакомиться. Там предметы, номера кабинетов, имена преподавателей и список литературы, которую нужно взять в библиотеке. Её найдёшь по карте. И у меня для тебя есть ещё сюрприз. Даже не знаю, как ей это удалось.

Я заинтересовано приподняла бровь, пытаясь понять, о чём говорит парень. Какой такой сюрприз он мог мне принести? Обед? Я бы не отказалась.

Но в руках студента Академии Двух Богов был лишь желтоватый конверт без печатки.

– Оставлю тебя, – проговорил он, передавая мне последний предмет.

Но я уже не слушала. Листы с распинаем и картой с шелестом приземлились на мягкий светло-коричневый ковёр, потому что в руках я держала письмо от человека, который оказался самым родным на всём белом свете.

Разорвав бумагу, вытащила лист, исписанный ровным почерком. Часть символов поплыла, словно тот, кто это писал, плакал.

«Светлых путей, Шерил!

Знаю, что сейчас ты на меня злишься, а может, даже и обижена. Но знай: всё, что происходит, я делаю только ради тебя.

А сейчас присядь, этот разговор будет длинным и, возможно, не очень приятным. Мне жаль, что не могу поговорить с тобой лично, мой отъезд был необходим. Поверь. Надеюсь, что ты простишь меня.

Начнём, пожалуй, с истории.

Родилась я в семье старосты одной из отдалённых деревушек нашего королевства. Моя матушка была магом. Я переняла от неё искру. Но в Палату Магии со мной не обратились. Почему-то она не хотела, чтобы меня занесли в реестр. Не хотела того, чтобы я была чем-то обязана короне. Тогда она сильно рисковала моей жизнью, предавала правителя. Но не об этом сейчас идёт речь. Матушка обучила меня манерам, достойным королевского двора, грамоте и этикету. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как она оказалась так далеко от столицы. Папенька же делал все возможное, чтобы мы с мамой ни в чём не нуждались. Но я видела, что ей скучно в нашей глуши. Она часто рассказывала о волшебных местах, богатых людях и красивых балах.

Мне было десять, когда она пропала. Я уже и не помню всего, но знаю, что отец очень постарел от переживаний, ведь она не предупредила о своём уходе, не взяла с собой никаких личных вещей, не оставила никаких зацепок. Папенька старался воспитывать меня сам. Не подавал виду, как больно ему от пропажи любимой женщины.

Когда мне исполнилось пятнадцать, в нашей деревне начали пропадать люди. Долго это длилось. Но никто не бил тревогу, потому что были это в основном молодые парни и девушки, которые вполне могли сбежать в поисках лучшей жизни. Все изменилось, когда пропала единственная дочь папенькиного друга. На тот момент ей было всего пять лет, она не смогла бы сбежать. Её украли.

Звали эту девочку Нириит. Тогда папенька созвал всех мужиков деревни на совет. Было принято решение начать поиски самостоятельно. Бондарь, потерявший свою единственную дочку, умолял всех на коленях, и ему не смогли отказать.

Мне до сих пор не известно, что там произошло. Но на третий день поисков, когда группа людей вошла в лес, находящийся не так далеко от нашего селения, часть из них домой не вернулась. А те, кто все же смог унести ноги от монстра, поселившегося в лесной глуши, никому ни о чём не рассказывали. Папенькин друг, потерявший дочь, был одним из тех, кто погиб.

Староста, понимая, что им не управиться своими силами, обратился в Ложу, которая впоследствии прислала мага для разрешения проблемы. К нам в селение прибыла чародейка и сразу же приступила к поискам.

Она нашла Нириит, нашла то, что похищало людей. И уничтожила его.

Оставшуюся без отца малышку, папенька забрал к нам. Уже от её я узнала, что, кроме папы, у неё никого не было. Я пожалела её, приняла как сестру, постаралась передать все те знания, которые получила от своей матушки. Мы стали одной семьёй. Вот так с лёгкой руки Братьев-Близнецов у меня появилась младшая сестрёнка Нириит.

Тогда мы думали, что все закончилось. Но спустя пятнадцать лет инцидент повторился. Пропал мальчик.

К тому моменту я уже была вдовой. Детей у нас с мужем не было, и я приняла решение оставить все попытки наладить личную жизнь. Папенька уже был слаб, наследника не имел, и я старалась помогать ему всем чем могла. Это я написала письмо в Ложу от имени старосты, просила помочь с бедой, которая вновь показала свой лик.

Маг, прибывший на задание, назвался Беоном. Я видела, как горят глаза у моей младшей сестры. Нириит потеряла голову в их первую же встречу. Я тоже. Но об этом позже.

Беон искоренил зло, которое зализало раны после битвы с чародейкой и затаилось в лесу неподалёку. Он дал своё слово, что на этом беды закончатся. Нириит не допустила его отъезда, опоила одним зельем, которое прикупила у местной ведуньи, и затащила в постель.

Тогда я её за это ненавидела. А Беон поступил как настоящий мужчина, он предложил моей младшей сестре руку и сердце. Как потом оказалось, не зря, ведь Нириит уже была беременна твоим братом, Шерил.

Папенька приказал ехать с ними в город, говорил, что тут мне жизни не будет. Он даже не представлял того, что все эти годы я мечтала оказаться в столице, увидеть своими глазами все то, о чём рассказывала матушка. Боялась я только того, что во мне признают чародейку. Тогда я уже знала, что незарегистрированных магов приравнивают к предателям и казнят.

Беон не был против того, чтобы я последовала с ними, а вот Нириит закатила скандал. Но ничего поделать против воли отца не смогла.

Увы, столицу повидать мне было не суждено. Мы прибыли в город Табрунг. Но и восточные земли были не менее прекрасны тех, о которых я слышала от маменьки.

Нириит с Беоном сыграли свадьбу. Мы с сестрой приняли фамилию Селинер. Стали одной семьёй.

Ваорлион родился без искры. Это стало ударом для твоего отца. Он просил у Ложи самые сложные задания, чтобы утихомирить своё разочарование.

Однажды, вернувшись с одного из них, он не застал свою жену дома. Тогда-то все и произошло. Честно говоря, я совершенно ни о чём не жалею. Я полюбила Беона с первого взгляда. Не знаю, любил ли он меня все то время или просто говорил эти слова в порыве страсти, но после этой ночи многое изменилось.

А через время изменилась и я. Я носила под сердцем ребёнка.

Беон вновь пропадал на заданиях. А моё положение вскоре открылось. Нириит была в бешенстве. Она знала, что я ни с кем не встречаюсь, требовала объяснений и целительского вмешательства для прерывания беременности. Но твой отец не позволил этого, он отвёл меня в Палату Магии для проверки плода на наличие силы.

Как же я тогда боялась. За день до ритуала я рассказала Беону правду о том, что являюсь чародейкой. А он лишь усмехнулся и сказал, что всегда это знал и согласился заплатить кому-то за сохранение моей тайны.

Тебя спасло только то, что ты оказалась с искрой. Да не с одной, а двумя. Только Нириит об этом знать не стоило. А после твоего рождения Беон сам провёл ритуал скрытия искры воздуха. Нарушить этот барьер могла только я. Своим поцелуем».

Ахнув, я прикоснулась рукой ко лбу, вспоминая ту внезапную нежность от Маливики в библиотеке. Тогда она поцеловала меня в лоб. Она сняла блок.

Всхлипнув, я вернулась к чтению, совершенно не замечая того, что сижу на полу.

«Для того, чтобы о семействе Селинер не ходили дурные слухи, мы сделали так, чтобы все думали, что беременна не я, а Нириит. Все думали, что именно она вынашивает второго ребёнка Беона. Ребёнка с искрой. Никто даже не догадывался о том, что живот моей названой младшей сестры накладной.

Ты росла и хорошела. Пока в один из дней Беон Селинер не вернулся с задания.

Мы не придали этому значения, а ночью ты разбудила нас криком. Никто не мог понять в чём дело, не мог привести тебя в чувство. Под утро ты замолчала и потеряла сознание. Тогда мы не знали, что происходит и как тебе помочь, но теперь я понимаю: это была связь между ребёнком и родителем. В ту ночь Беон попал в беду. Но он жив. Мы обе это чувствуем.

Ложа организовывала его поиски, но они не увенчались успехом. Если хочешь знать моё мнение, то я думаю, что все их попытки были фальшью. Чувствую.

Как ты уже знаешь, Шерил, Великая Ложа не просила с нас взносов за пребывание в ней. Скорее всего, они ждали, пока вырастет Ваорлион и ты. Им нужны были люди. Но Нириит испугалась за сына и отказалась. Она понимала, что по достижению совершеннолетия её сына отправят в военную школу, ведь магической искры в нем не было. Нириит боялась его смерти на одном из заданий. Да, в Ложу могут входить не только маги, но простые люди идут туда только в тех случаях, когда им очень нужны деньги и не очень нужна жизнь.

За задания платят немалые суммы, но магам с ними справляться намного проще.

Дела семьи Селинер пошли под откос, это ты знаешь и без меня. Даже без ежегодных взносов в Ложу наши финансы таяли на глазах. Тогда я уже подумывала о том, чтобы продать свою искру. Мне было все равно на то, что Палата Магии может обвинить меня в предательстве и казнить. Ведь я не служила со своей искрой короне. Но тогда я думала лишь о тебе.

А потом, когда я уже приняла решение, ты зашла в обеденную залу и опередила меня. Никто не просил от тебя той жертвы, никто ничего не требовал. Мы пытались прожить своими силами, но ты, Шерил, спасла нас.

Мне очень стыдно за то, что тогда я тебя не остановила. Признаюсь, мне было страшно умирать. Страшно бросать тебя на женщину, которая была мне названой сестрой.

Все, что происходило после, ты знаешь и без меня.

На ритуале изъятия искры с тобой была я. Не пустила Нириит, не хотела, чтобы она знала, какую именно силу мы продадим. Покупатель нашёлся на искру Беона.

Знаю, что тебе очень хочется узнать, какой силой владел твой отец, но дай мне ещё минуту.

Для начала скажу то, что обе стихии в тебе сочетались прекрасно. Думаю, что скоро ты узнаешь нечто такое, за что меня возненавидишь. Но запомни, мне сказали о рисках только после изъятия. Я не знала ничего о совместимости.

Думаю, что сейчас самое время сообщить тебе о той силе, которую ты добровольно пожертвовала. Надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить меня за то, что я это допустила. И за то, что скрывала правду.

Родной стихией Беона Селинера была вода. Именно она досталась тебе вместе с воздухом. Именно её купили за баснословную сумму.

Мне уже пора. Надеюсь, что ответила на большую часть твоих вопросов. И, надеюсь, что ты сможешь простить меня за слабость и бездушие. Я старалась дать тебе все, что имею. Прости, если у меня что-то не вышло.

Хочу пожелать тебе удачи в обучении. Академия Двух Богов – то самое место, в котором ты сможешь отыскать себя. Беон был бы счастлив, если бы узнал, что его дочка поступила в лучшее магическое учебное заведение. И я счастлива.

Извини меня за то, что я не смогла сказать тебе все это лично. Я оказалась слабее, чем думала. Очень жаль, что приходится обрывать это письмо на такой грустной ноте. Но помни, пожалуйста, я очень горжусь тобой, Шерил.

Как и обещала, пишу тебе это письмо и мечтаю о том, чтобы ты простила меня. Я верю в то, что ты станешь сильнейшей чародейкой и выполнишь ту клятву, которую дала мне за день до поступления.

Помни о том, что Великая Ложа всегда будет на твоей стороне и защитит от Нириит, Ваорлиона и Алеса. Никто не посмеет повысить голос или прикоснуться пальцем к дочери Беона Селинера.

А сейчас выпрямись и утри слезы. Чародейки не плачут, помни это.

Я люблю тебя, дочка».

По щекам текли слезы, которые, несмотря на просьбу мамы, я не собиралась вытирать. Руки, сжимающие письмо, дрожали. А солёные капли одна за другой падали на лист и ещё сильнее размывали чернила.