Текст книги "Великие исторические личности. 100 историй о правителях-реформаторах, изобретателях и бунтарях"

Дантон Жорж Жак

1759–1794

Один из отцов-основателей Первой французской республики, первый председатель Комитета общественного спасения.

Дантон родился в Арси-сюр-Об, он был четвертым сыном в семье провинциального прокурора. Детство Дантон провёл в сельской обстановке, учился в семинарии и в светском пансионе в Труа. Он проникся поклонением древнему миру. Готовясь к адвокатской профессии в Париже, Дантон ознакомился с литературой XVII и XVIII веков и принимал горячее участие в масонстве. В 1787 году он купил место адвоката при совете короля, считая тогда ещё возможным переворот сверху.

Выступая в судебных палатах парижского Парламента, Дантон быстро обрел клиентуру и известность благодаря редкому ораторскому таланту. Человек огромного роста и физической силы, с некрасивым приплюснутым носом, изрытым оспой и покрытом шрамами лицом, он обладал мощным и красивым голосом, обаянием и искусством убеждать.

Уже в 1789 году Дантон деятельно проводил крайние революционные и республиканские идеи в разных собраниях и клубах, играл видную роль в событиях 14 июля 1789 года. Уже накануне взятия Бастилии голос Дантона звал парижан к оружию. Обладая всеми качествами народного трибуна, он быстро стал одним из революционных вождей и был избран председателем радикального клуба кордельеров, являясь одновременно членом Якобинского клуба.

Всюду и всегда Дантон был против двора, министерства, Национального собрания; 17 июля 1791 года он призывал народ на Марсовом поле подписывать петицию о низложении короля. После подавления этого движения Дантон недель на шесть скрылся в Англию и вернулся только к выборам в Законодательное собрание. В депутаты он не попал, но стал в Париже подготавливать низложение короля то в качестве администратора департамента, то в звании товарища прокурора Парижской коммуны, то в клубах, то среди отрядов народного войска. В этот период это была его главная цель.

После свержения монархии Дантон был назначен министром юстиции революционного правительства. Он был одним из немногих, сумевших сохранить хладнокровие при наступлении интервентов в августе – сентябре 1792 года. Он помешал правительству покинуть Париж, направил в провинции комиссаров, чтобы воодушевить массы и набрать добровольцев, арестовал в Париже около трех тысяч подозрительных. Будучи министром юстиции, Дантон был повинен в попустительстве массовым бессудным убийствам роялистов в тюрьмах Парижа в сентябре 1792 года. Как депутат Конвента голосовал за казнь Людовика XVI, активно боролся с жирондистами.

В 1793 году по инициативе Дантона был создан революционный трибунал, ставший на путь террора. Однако после разгрома жирондистов он, считая, что достижения революции уже достаточно закреплены, стал высказываться за необходимость прекращения террора.

С этого времени Дантон открыто и решительно выступает против сторонников террора, помогает Робеспьеру расправиться с некоторыми его врагами.

Но сам он возбуждает подозрения Робеспьера, который находит линию дантонистов недостаточно революционной. Под давлением Робеспьера Дантон и его сторонники 31 марта 1794 года были арестованы. Суд трибунала закончился вынесением смертного приговора.

Дантон стал одной из многих жертв, погибших от недавних соратников. В 1794 году якобинцы издали ряд декретов, которые положили начало «великому террору», который был направлен против всех «врагов народа», против тех, кто так или иначе «содействовал врагам Франции», пытался «нарушить, чистоту и силу революционных принципов». Жертвами репрессий становились как дворяне, роялисты, так и сами революционеры, которые по тем или иным причинам объявлялись «врагами народа». Стоя перед лицом революционного трибунала, Дантон с горечью бросил его членам: «Это я приказал учредить ваш подлый трибунал – да простят мне Бог и люди!» Логика послереволюционных событий такова, что борьба между самими революционерами становится неизбежной, и обычно люди, которых революция возносит на вершину государственной власти, гибнут первыми. Когда Дантона везли на казнь мимо дома, где жил Робеспьер, он выкрикнул пророческие слова: «Максимилиан, я жду тебя, ты последуешь за мной!»

Личность и деятельность Дантона крайне противоречивы. Неоспоримы заслуги Дантона в утверждении принципов Французской революции. Вместе с тем Дантон принадлежал к тем деятелям, которые ждали от революции быстрой личной выгоды. Во время революции Дантон скопил огромные земельные богатства за счет покупки национальных имуществ. В целях личного обогащения он использовал реквизиции на нужды армии. Дантон метался между своей славой вождя и стремлением остановить революционное колесо, чтобы спокойно наслаждаться жизнью и собственностью.

5 апреля 1794 года Дантон со своими ближайшими единомышленниками был гильотинирован. Перед казнью он сказал: «Революция пожирает своих детей».

Робеспьер Максимилиан

1758–1794

Один из лидеров Великой французской революции, глава самого радикального революционного движения – якобинцев.

Максимилиан Робеспьер родился 6 мая 1758 года в Аррасе в семье адвоката. Мать умерла, когда Максимилиану было шесть лет, после чего отец уехал за границу, оставив детей на попеченье родственников. В 1769–1781 годах Робеспьер изучал право в парижском коллеже Людовика Великого. По окончании учебы работал адвокатом в Аррасе.

Робеспьер был поклонником вольнолюбивых идей философа Ж.-Ж. Руссо. Состоя адвокатом в Аррасе, Робеспьер много работал в области юриспруденции и литературы. Он также писал много стихотворений в сентиментальном духе, часто посвящая их дамам Арраса, и в 1789 году был избран директором аррасской академии.

Францию охватила беспрецедентная волна восстаний, которые были вызваны экономическим кризисом, массовой безработицей и голодом, достигшим своего пика весной – летом 1789 года.

Королевским указом было постановлено созвать 27 апреля 1789 года Генеральные штаты, высший законодательный орган Франции, который не созывался около двухсот лет. Король указывал целью будущего собрания «установление постоянного и неизменного порядка во всех частях управления, касающихся счастья подданных и благосостояния королевства, наискорейшее по возможности врачевание болезней государства и уничтожение всяких злоупотреблений». При этом король выражал желание, чтобы «и на крайних пределах его королевства, и в наименее известных селениях за каждым была обеспечена возможность довести до его сведения свои желания и свои жалобы». Избирательное право в Генеральные штаты дано было всем французам мужского пола, достигшим двадцатипятилетнего возраста, имевшим постоянное место жительства и занесённым в списки налогов, последнее ограничение исключало из избирательного права значительное число бедных граждан. Выборы были двухстепенные, то есть выбирались депутаты не самим населением, а выбранными им уполномоченными.

В апреле 1789 года Максимилиан был избран в Генеральные штаты Франции депутатом от третьего сословия.

20 июня 1789 года лишенные помещения депутаты Генеральных штатов собрались в зале для игры в мяч, где принесли клятву-присягу бороться с абсолютизмом. Одним из авторов текста присяги был Максимилиан Робеспьер.

Робеспьер переехал в Париж, где снимал маленькую комнату. Постепенно он стал наиболее влиятельным членом Якобинского клуба; в июне 1790 года был выбран одним из секретарей собрания. Якобинский клуб получил своё название от места проведения заседаний клуба в доминиканском монастыре святого Якова на улице Сен-Жак в Париже. До 1791 года члены клуба были сторонниками конституционной монархии. Якобинцы были самым радикальным крылом разворачивающихся революционных событий. Клуб имел громадное влияние на ход французской революции 1789 года: революция росла и развивалась, падала и исчезла в связи с судьбой этого клуба. В Генеральных штатах, а затем в Национальном собрании (1789–1791 годах) якобинец Робеспьер занимал крайне левые позиции.

Робеспьер сначала обращал на себя мало внимания. Он говорил против военного закона, против разделения граждан на активных и пассивных, за допущение евреев к занятию общественных должностей. Газеты, давая отчёт о заседании, сначала путали его имя. Однако, несмотря на свою незаметность, Робеспьер был одним из самых деятельных депутатов. В 1789 году он выступил 69 раз, в 1790 году – 125 раз, в 1791 году (за 9 месяцев) – 328 раз. Его речи казались длинноватыми и не всегда понятными. Слушали его невнимательно, но он был настойчив и не уставал повторять своё.

После роспуска Национального собрания в октябре 1791 года Максимилиан Робеспьер получил должность общественного обвинителя в уголовном суде Парижа и продолжил активную политическую деятельность в столице.

В апреле 1792 года он сложил с себя обязанности обвинителя и основал якобинский журнал. В это время начались острые столкновения между жирондистами и монтаньярами по вопросу о войне. Робеспьер был против войны и нападал в якобинском клубе и в печати на жирондистов. В декабре 1791—апреле 1792 годов он вел в Якобинском клубе острую дискуссию со сторонниками «экспорта» революции, призывая прежде всего бороться с «врагами свободы» внутри страны.

21 августа 1792 года Робеспьер был выбран одним из 24 депутатов Парижа в Национальный конвент. В первые же дни существования Конвента в нем вспыхнула вражда между жирондистами и якобинцами, обвинявшими друг друга в стремлении к диктатуре. Когда был поставлен вопрос о предании короля суду, партии еще сильнее разделились. Робеспьер требовал «смерти Людовика, чтобы жила республика». Робеспьер предложил без суда казнить Людовика XVI, а когда суд все-таки состоялся, проголосовал за смерть короля.

В марте 1793 года начался контрреволюционный Вандейский мятеж. Для спасения революции 6 апреля 1793 года создаётся Комитет общественного спасения. 9 марта 1793 года Робеспьеру удалось настоять на отправлении в департаменты, в качестве комиссаров, 82 депутатов, выбранных из якобинцев и всюду распространявших их учение.

2 июня 1793 года власть в Конвенте перешла к Якобинскому клубу и к его вождям – Робеспьеру, Марату, Дантону. Настала эпоха террора. Главную роль в комитете общественного спасения с июля 1793 года играл Робеспьер. Террором заведовали триумвиры, как их называли, во главе которых стоял Робеспьер. От них исходили декреты о проскрипции и казнях. Все выдающиеся предложения излагались, большей частью, Робеспьером. Он говорил, что нужно истреблять среднее сословие. 10 июня 1793 года силами Национальной гвардии была установлена якобинская диктатура. 13 июля юная республиканка Шарлотта Корде заколола кинжалом Марата; в ответ на это убийство якобинцы усилили революционный террор.

С новой силой заработали чрезвычайные суды – революционные трибуналы. Многие из политических противников якобинцев были арестованы, часть – казнена.

Конвент принял новую Конституцию, провозгласившую Францию республикой. Ситуация накалялась, и по мере обострения положения в тылу и на фронтах Конвент принял Закон о подозрительных, который предписывал брать под арест всех «подозрительных». Таковыми объявлялись «враги революции и республики, сочувствующие тирании», кого подозревали комиссары Конвента, родственники эмигрантов. В этих условиях в число «подозрительных» мог попасть каждый.

В этих условиях Дантон выступил за прекращение революционного террора и уступки в пользу крупной буржуазии. 25 декабря 1793 года Робеспьер произнес речь против своих врагов, где говорилось о необходимости направлять корабль между двумя подводными камнями – умеренностью и излишеством. 5 апреля 1794 года Дантон и Демулен были казнены.

Наступило время наибольшего влияния Робеспьера. Он и Кутон добились принятия закона, которым вводилась смертная казнь за преступления против республиканской морали, а обвиняемые фактически лишались права на защиту. Начавшийся сразу после этого «Большой террор» затронул все социальные слои и подорвал былую популярность Робеспьера. Утопические идеалы Робеспьера не встречали поддержки в обществе, а его диктаторские устремления настроили против него подавляющее большинство депутатов Конвента. 27 июля 1794 года Конвент постановил отдать под суд Робеспьера и его сторонников. Те попытались организовать сопротивление в парижской Ратуше, но были захвачены верными Конвенту войсками.

Робеспьер верил в свою миссию, но не был государственным человеком. Вся революция сливалась в его уме с якобинизмом, то есть с ним самим. Его мысль была узка и прямолинейна, как у сектанта. Гуманные соображения были для Робеспьера своего рода вероотступничеством. О Робеспьере писали: «Желчный темперамент, узкий кругозор, завистливая душа, упрямый характер предназначали Робеспьера для великих преступлений. Его четырехлетний успех, на первый взгляд, без сомнения, удивительный, если исходить лишь из его посредственных способностей, был естественным следствием питавшей его смертельной ненависти, глубинной и неистовой зависти».

Максимилиан Робеспьер был казнен 28 июля 1794 года.

Вместе с Робеспьером утихла неимоверная волна казней французов. На могиле этого человека помещена эпитафия: «Прохожий! Не печалься над моей судьбой. Ты был бы мёртв, когда б я был живой».

Аввакум [Аввакум Петрович]

1620–1682

Глава старообрядчества, протопоп города Юрьевца-Повольского, противник церковной реформы патриарха Никона в XVII веке, духовный писатель.

Происходивший из бедной семьи потомственного приходского священника (Петра, сына Кондратьева), довольно начитанный, строгого нрава, он приобрёл известность довольно рано как подвижник православия, занимавшийся также изгнанием бесов. Родившись «в нижегородских пределах за Кудмою рекою, в селе Григорове», Аввакум в 15-летнем возрасте лишился отца и много вытерпел от своего сиротства.

По указанию матери женился он в семнадцать лет на обедневшей четырнадцатилетней сироте, дочери кузнеца Анастасии Марковне, которая была ему истинной «помощницей ко спасению», верным другом во всех его невзгодах.

Аввакум с детства приучался к аскетизму. В 1642 году Аввакум был рукоположен в диаконы, а в 1644 году – поставлен в попы. Он стал священником села Лопатицы Макарьевского уезда Нижегородской губернии. Отвращение от всего мирского и стремление к святости он считал настолько естественным для человека, что не мог ужиться ни в одном приходе из-за неустанного преследования им мирских утех и отступления от обычаев веры. Многие считали его святым и чудотворцем. Но многие и раздражались его строгими обличениями. Например, один «начальник», которого он уличал за то, что тот у вдовы дочь отнял, его сначала «до смерти задавил», так что он лежал «мертв полчаса и больше», затем «пришед в церковь бил и волочил за ноги по земле в ризах», палил «из пистола» и наконец «дом отнял и выбил, все ограбя». Так случилось, что именно этому строгому и непреклонному человеку пришлось включиться в одно из самых сложных и трагичных противостояний, пришедшихся на долю русского народа.

Важным фактом русской истории XVII века был церковный раскол, явившийся результатом церковной реформы патриарха Никона. Реформа должна была устранить разночтения в церковных книгах и разницу в проведении обрядов, подрывавших авторитет церкви. А начиналось все немного раньше.

В Москве, благодаря своим друзьям, царскому духовнику Стефану Вонифатьеву и протопопу Казанского собора Иоанну Неронову, Аввакум привлечен был к участию в исправлении богослужебных книг, предпринятом патриархом Иосифом и состоявшем в сличении их с более древними старопечатными славянскими оригиналами. С 1652 года, после смерти Иосифа, дело книжного исправления продолжено было патриархом Никоном.

С необходимостью проведения реформы согласились все: и Никон, и его будущий противник протопоп Аввакум. Было только неясно, что брать за основу – переводы на старославянский язык византийских богослужебных книг, сделанные до падения Константинополя в 1453 году, или сами греческие тексты, в том числе исправленные после падения Константинополя.

По приказу Никона в качестве образцов были взяты греческие книги, причем в новых переводах появились разночтения с древними. Первоначально патриарх хотел взять древние «харатейные» книги, но потом довольствовался их итальянскими перепечатками. Аввакум же и другие противники реформы были уверены, что эти издания не авторитетны и имеют искажения. Протопоп подверг точку зрения Никона резкой критике в челобитной царю, написанной им совместно с костромским протопопом Даниилом.

Это послужило формальным основанием для раскола. Наиболее существенными из нововведений, принятыми патриархом Никоном и церковным Собором 1654 года, была замена крещения двумя пальцами троеперстием, произнесение славословия Богу «алилуйя» не дважды, а трижды, движение вокруг аналоя в церкви не по ходу Солнца, а против него. Все они касались чисто обрядовой стороны, а не существа православия. Но под лозунгом возвращения к старой вере объединились люди, не желавшие смириться с возрастанием роли иностранцев и со всем тем, что казалось им несоответствующим традиционному идеалу правды.

Раскол начался с того, что патриарх Никон во всех московских церквах запретил двоеперстие. Кроме того, из Киева он пригласил ученых монахов для «исправления» церковных книг. В Москву прибыли Епифаний Ставинецкий, Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий, которые немедля занялись монастырскими библиотеками. Все привычное рухнуло враз – не только церковь, но и общество оказалось в глубоком и трагическом расколе.

Через все послания и челобитные Аввакума и его сторонников к царю красной нитью проходило стремление связать эти реформы с латинством, с учением и практикой католической церкви, с «фряжскими» или немецкими порядками. «Ох, ох, бедная Русь! – восклицал он. – Чего-то тебе захотелось немецких поступков и обычаев?»

Аввакум занял одно из первых мест в ряду приверженцев старины и был одной из первых жертв преследования, которому подверглись противники Никона. В сентябре 1653 года его бросили в подвал Андрониевского монастыря, где он просидел 3 дня и 3 ночи «не евши и не пивши», а затем стали увещевать принять «новые книги», однако безуспешно. Не таков был протопоп, чтобы отступиться от того, что считал он истиной. Протопоп не хотел покоряться, и Никон велел расстричь его. Но царь заступился, и Аввакум Петрович был сослан в Тобольск.

После долгого и мучительного пути приехал протопоп в Тобольск. Здесь ему покровительствовал архиепископ. Но ряд эксцентрических поступков по обличению неправд и проступков, а также то, что он продолжал «бранить от писания и укорять ересь Никонову», привело к ссылке к воеводе Афанасию Пашкову, посланному для завоевания «Даурской земли» – Забайкалье.

О многолетнем пребывании в Даурии, о муках, выпавших на долю его семьи, Аввакум ярко, образно повествует в своем «Житии». Вот лишь один эпизод из этой книги: «Страна варварская, иноземцы немирные, отстать от лошадей не смеем, а за лошадьми идти не поспеем, голодные и томные люди. В иную пору протопопица бедная брела, брела, да и повалилась и встать не может. А иной томной же тут же взвалилася: оба карабкаются, а встать не смогут. Опосле на меня бедная пеняет: «Долго ль, протопоп, сего мучения будет?» И я ей сказал: «Марковна, до самыя до смерти». Она же против: «Добро, Петрович, и мы еще побредем впредь».

Но в начале 1661 года царь Алексей Михайлович Романов позволил Аввакуму вернуться в Москву. Аввакум воспрянул духом, решив, что царь отвернулся от никониан и теперь будет во всем слушаться староверов. В действительности же ситуация была намного сложней. Между царем и патриархом началось охлаждение. Крайне встревоженные усилением и возвышением патриарха, бояре и высшее духовенство начали все более противиться церковным реформам, несмотря на то что за их проведение непосредственно выступал Алексей Михайлович. Алексей Михайлович колебался, но его сомнения касались отношений с патриархом Никоном, а не реформ. Зато его окружению удалось устроить возвращение в Москву протопопа Аввакума и других членов бывшего кружка «боголюбцев». Аввакум связывал свой вызов с победой староверия.

Протопоп почти два года добирался до Москвы, неустанно проповедуя по пути свое учение. Каково же было его разочарование, когда он увидел, что никонианство в церковной жизни повсюду пустило корни, а Алексей Михайлович не собирался отказываться от реформ. В нем с прежней силой пробудилась страстная готовность бороться за свои убеждения, и он, воспользовавшись благоволением царя, забрасывал царя челобитными с протестом против никонианства и самого патриарха.

Алексею Михайловичу хотелось привлечь на свою сторону неустрашимого «ревнителя благочестия», так как это позволило бы в корне заглушить все более нараставшую народную оппозицию. Оттого он, не выказывая прямо своего отношения к челобитным Аввакума, попытался склонить его к уступчивости обещанием сперва места царского духовника, затем, что гораздо больше привлекало Аввакума, справщика в Печатном дворе. Одновременно от имени царя боярин Родион Стрешнев уговаривал протопопа прекратить свои проповеди против официальной церкви, по крайней мере до собора, который обсудит вопрос о Никоне.

Такой поворот событий пришелся не по душе староверам, и они бросились со всех сторон уговаривать протопопа не оставлять «отеческих преданий». Аввакум возобновил свои обличения никонианского духовенства, называя их в своих проповедях и писаниях отщепенцами и униатами. Царь увидел, сколь безнадежны его надежды на примирение Аввакума с церковью.

Через год, 29 августа 1664 года, вследствие челобитной, поданной царю, в которой обличалась в ереси вся Русская Церковь, протопоп был сослан в Мезень, где пробыл около полутора лет. В 1666 году Аввакум возвращен был опять в Москву, где на проходившем в это время Соборе его пытались заставить отказаться от поднятой им оппозиции; но Аввакум остался непреклонен и в 1667 вместе с сообщниками Лазарем-попом и Феодором-дьяком сослан был в Пустозерский острог на Печоре. После четырнадцатилетнего, полного суровых лишений заключения, во время которого Аввакум все еще не переставал поучать единомышленников через послания, вследствие резкого письма царю Феодору Алексеевичу, в котором поносил всю Русскую Церковь и хулил царский дом, приговорен был вместе с сообщниками к сожжению.

В 1991 году староверами из Риги был установлен памятный крест на пустозёрском городище, а 27 апреля 2012 года староверами-поморцами рядом с крестом была освящена часовня в память Пустозёрских мучеников. Аввакум почитается в большинстве старообрядческих церквей и общин как священномученик и исповедник. В 1916 году старообрядческая церковь Белокриницкого согласия причислила Аввакума к лику святых. В 1991 года в селе Григорово Нижегородской области (родине протопопа) состоялось открытие памятника Аввакуму.

До настоящего времени нет не только полной библиографии сочинений Аввакума, но даже сводок основной литературы о нем, несмотря на огромное количество работ, посвященных этой личности. Исследователями много сделано по изучению жизни и литературной деятельности протопопа Аввакума.

Одно из руководящих мест среди расколоучителей Аввакум занял постепенно, лишь с отходом прежних руководителей и с превращением движения в народное. Значение Аввакума для старообрядчества определяется в основном талантливой и многогранной проповедью воинствующего характера раскола, сопротивления, идеологическим обоснованием тоталитарности движения для всех слоев общества, в самых различных формах, приемлемых для различных степеней протеста.

Значение идеологических вопросов в старообрядчестве исключительно велико. Обоснованием мировоззрения каждого раскольника, как и вообще православного христианина, являлось соответствие исповедуемого учения с христианским учением. Именно поэтому так важно было и для раскольников, и для никонианцев следовать «букве закона» – в данном случае богоданного закона – так как каждая «буква», каждое слово, каждый обряд был не просто символом, но одухотворенным и осмысленным элементом веры. Именно поэтому так важно было понимать, на чем основывать богослужебные книги – на исконных греческих оригиналах или на их западных переводах, в которых за несколько веков могли накопиться ошибки и несоответствия.

Вероучительные взгляды Аввакума Петровича достаточно традиционны, его любимая область богословия – нравственно-аскетическая. Протопоп Аввакум не был прямо замешан в борьбу различных политических и идеологических группировок внутри раскола (другой разговор, что его фигуру и его проповедническую деятельность могли использовать в этой борьбе). Сам он был борцом за духовные идеалы и ярким проповедником. Протопоп Аввакум – выдающийся новатор в области стиля и языка, человек с большим литературным дарованием. Сочинения его составляют богатую сокровищницу многоцветного и сочного народного русского языка.

Этот человек явился одним из наиболее ярких личностей в истории России. Это был человек огромной силы духа, которая в полной мере проявилась во время гонений на него.