Текст книги "Кошки умирают в одиночестве"

Том нахмурился. Девочка? Что она здесь делает?

Тем временем незнакомка, осторожно ступая и нервно озираясь, прошла в дальнее крыло и, открыв одну из дверей в конце коридора, тихонько юркнула в комнату. Судя по плану здания, это должен был быть кабинет короля.

Очень интересно.

Том остановился в нерешительности. По поводу находящихся в резиденции людей данный им приказ был необыкновенно четок: ликвидировать всех как преступников против Великого государства Беловодье. Однако когда отдавался подобный приказ, никто не думал, что там будут посторонние люди. А то, что девочка была посторонней, не вызывало у Тома никаких сомнений. Кроме того, одно дело – устранять взрослых тренированных мужчин, и совсем другое дело – неизвестных молодых девушек, которые, скорее всего, и оказались-то в гуще событий совершенно случайно.

Вопрос был только в том, как она оказалась здесь и что, собственно говоря, делает.

Том на мгновение прикрыл глаза, судорожно пытаясь найти выход. Ему совсем не хотелось становиться перед дилеммой: убить девушку или нарушить приказ, за который могут убить его, но, похоже, от этого никак не уклониться. Надо что-то решать, но сначала надо узнать, кто она такая.

Бесшумно ступая вдоль стены, Том вплотную подошел к кабинету и, движимый любопытством, прислушался. За дверью он услышал вздохи.

– О Боже, Боже.

Внезапно раздался приглушенный крик внизу, и Том, хотя и не видел девочку, буквально почувствовал, как та вздрогнула и, судя по звуку, смахнула что-то со стола. Он едва успел отскочить и укрыться за соседней приоткрытой дверью, как девочка опрометью выскочила из кабинета и вбежала обратно в комнату, из которой ранее вышла.

Том поколебался и, плавно двигаясь вбок, скользнул в кабинет.

Верхний свет здесь был выключен, но Том, привыкший ориентироваться в пространствах, освещенных значительно хуже (если освещенных вообще), быстро осматривал помещение.

Кабинет был небольшой. По обеим сторонам от пола до потолка были бесчисленные полки с книгами. В центре комнаты у высокого окна стоял громадный дубовый письменный стол. В углу стола стояла массивная настольная лампа – единственный источник освещения. Она отбрасывала белый электрический свет на груду разных бумаг.

Том подошел чуть ближе. Что такого было в них, что девочка тайком пробралась в кабинет и была, судя по всему, очень и очень удивлена? Или, может, в ужасе.

Огибая стол, Том заметил, что многие ящики стола были выдвинуты, а их содержимое было перевернуто вверх дном. Пара статуэток, несколько блокнотов и ворох бумаг лежали на устланном ковром полу.

Ему это очень не понравилось.

Юноша подошел к столу и, быстро оглядев стол и открытые ящики, краем глаза взглянул на разбросанные в беспорядке по столу бумаги. В эту секунду что-то зацепило его взгляд, и Том, чуть наклонившись к столу, рукой, затянутой в черную перчатку, аккуратно подвинул пару брошюр, скрывающие нижние бумаги. Вначале он ничего не понял, но потом осознал, что бумаги были о них. Внутри у него все замерло и похолодело.

Их команда в полном составе с именами.

Фотографии Джейсона, Лестера, других его товарищей и его собственные глядели на него с бумаг. Все до единой фотографии были нечеткие, будто сделанные издалека, а кто-то (Джейсон, например) был снят в профиль, но Том, конечно, сразу всех узнал. Под фотографиями красовались их имена, а также примерные рост и вес. Еще ниже располагалась надпись: член беловодческого специального подразделения. И рядом ручкой приписано: убийцы.

В самом низу снова рукописная приписка: НЕЛЮДИ. И рядом два знака вопроса.

***

Том не знал, сколько прошло времени, когда вдруг он услышал вдалеке приглушенные звуки… выстрелов. «Перестрелка?» – пронеслась у него тревожная мысль где-то на краю сознания, но юноша был все же слишком увлечен изучением обнаруженных им бумаг. Он глядел на личные дела каждого из своих сокурсников и не мог взять в толк, как здесь – в другой стране – оказалась информация о них. Конечно, объективно информации было мало, но были фотографии и имена. Откуда? Что значит специальное подразделение? Нелюди? Убийцы? Но ведь это же их первое задание!

Его размышления прервал раздавшийся в наушнике тихий и напряженный голос Джейсона.

– Том?

– Да.

– Главная цель не обнаружена. Несколько других тоже. Но тут Эш напортачил, так что нам лучше убираться отсюда да поскорее. К тому же, нас тут встретили… А ты сам, собственно, где?

– Второй этаж, – коротко произнес Том и добавил после секундного раздумья: – Тут чисто.

– Лестер ушел туда же проверять. После зачистки отступаем незамедлительно.

– Принято.

Том аккуратно подцепил и перевернул лист с фотографией и информацией о себе. Внизу листа была сделана приписка: скорость. И несколько знаков вопроса, будто бы человек, приписавший это, думал о чем-то в течение некоторого времени и сомневался в своих умозаключениях.

Он был настолько поглощен обнаруженными бумагами, что услышал шаги слишком поздно. Кто-то тихонько вскрикнул. Том встрепенулся и незамедлительно поднял голову. На пороге кабинета стояла та самая девушка с рыжими волосами, которую он давеча видел в коридоре. Стояла с широко раскрытыми глазами, прижимая руки к губам и готовясь закричать.

В это же мгновение острый слух Тома различил чьи-то осторожные шаги в дальнем от кабинета конце коридора – похоже, Лестер.

Решение было принято в мгновение ока.

Всего доля секунды – и Том оказывается рядом с девушкой, одной рукой зажимает ей рот, другой – хватает ее за руку и рывком втягивает ее в комнату, после чего локтем прикрывает дверь. Затем, не теряя ни секунды, быстро толкает ошеломленную девушку к стене, отпускает ее руку и прижимает указательный палец к своим губам. Повернув свое лицо к двери, он напряженно вслушивается в звуки за дверью. В какой-то момент, слегка успокоившись, Том снова переводит взгляд на девушку. В ее широко раскрытых глазах плещется страх, изумление и что-то еще, что Том не смог идентифицировать. Мгновение спустя она кивает, и Том, помедлив еще пару секунд, убирает ладонь с ее лица, напряженно смотря на ее реакцию.

Она стоит почти неподвижно, точно статуя. Вне всякого сомнения, девушка боится его, но все же молчит, продолжая неотрывно глядеть на Тома бирюзовыми глазищами. В какой-то момент ее глаза странно заблестели, и одна-единственная прозрачная слеза, сорвавшись с длинных ресниц, капнула на толстый ковер. От страха, что ли? Том, поморщившись, тотчас отступил на шаг, коротко кивнул ей, еще раз прижал палец к своим губам, после чего повернулся было к двери, как вдруг девушка стремительным движением выбросила вперед обе руки.

Девушка судорожно ухватила его за запястье, удерживая и пытаясь вновь заглянуть в его лицо. Руки у нее мелко дрожали, а рот приоткрылся, словно она хотела что-то сказать. Том ощутил на себе ее тревожный пристальный взгляд и, удивленный подобным поведением, предупреждающе покачал головой и насилу стряхнул ее вцепившиеся руки. В какой-то момент в глубине его души вспыхнуло некое ощущение смутного… узнавания. Он замер на одно-единственное мгновение, пытаясь сосредоточиться на этом ощущении, и вгляделся в лицо девушки, но тут услышал тихие шаги в коридоре. Мгновенно переключив внимание, Том спокойно вышел из кабинета. Странная девица, однако.

Лестер, конечно, уже стоял перед дверью.

– В кабинете все чисто, – заверил его Том, выходя в коридор.

Лестер секунду поколебался, подозрительно косясь на дверь за спиной Тома. Ему послышалось, или он действительно слышал чьи-то шаги в этой части коридора пару минут назад, когда сам поднимался по лестнице? И очень маловероятно, что то были шаги Тома.

– Уверен? Мы так и не нашли основную цель.

– За кого ты меня принимаешь? – холодно произнес Том, приподнимая брови. – Разумеется, я уверен.

Лестер внимательно посмотрел на Тома. Светло-карие глаза его выражали толику сомнения, но, впрочем, быстро стали снова непроницаемыми. Лестер пожал плечами.

– Что ж, тогда нам здесь больше нечего делать. Был получен приказ немедленно отступать. Уходим. Скоро сюда прибудет специальное королевское подразделение.

Том кивнул, и оба юноши, не обернувшись, ушли тем же путем, что и пришли.

***

Воздух здесь был куда холоднее, чем в родном приграничном городке, и изо рта при дыхании и разговоре вырывались маленькие клубы пара. Кроме того, дул пронизывающий ветер, так что руки – даже в кожаных перчатках – закоченели напрочь, и пальцы почти не гнулись.

Странно, но по дороге до королевской резиденции холод ими едва ощущался. Должно быть, все дело во всплеске адреналина. Сейчас же уровень адреналина в крови упал, и мороз набросился на них с удвоенной силой.

Микроавтобус, обещанный за ними, слегка запаздывал, но ребята молча и дисциплинированно сидели на холодном берегу реки в ожидании. Однако ожидание с каждой пройденной минутой становилось все более тягостным и напряженным. Все юноши были в разной степени насуплены и угрюмы, ибо не понимали, что же такое произошло. План был простым, опасность маловероятна, однако выбраться сумела только половина ребят.

Том, Джейсон и Лестер сидели рядом. Джейсон был сосредоточен и непривычно молчалив. Его трясло, как заметил Том, сперва слегка, затем все сильнее.

– Сколько наших выбралось? – оглядевшись и нахмурившись, поинтересовался Том.

– Восемь, – не глядя на Тома, неохотно ответил Джейсон.

Восемь из пятнадцати! Том не мог поверить своим ушам. Когда они отправлялись на операцию, им сообщили, что там будет всего несколько высокопоставленных лиц и их охранников, которые, впрочем, не должны были представлять серьезную угрозу. Кроме того, на их стороне должен был быть также фактор внезапности.

– Что там у вас произошло? Их же должно было быть всего ничего.

Джейсон, наконец, взглянул на Тома и сжал зубы, от чего у него заиграли желваки на скулах. Янтарного цвета глаза его яростно сверкнули.

– К твоему сведению, там был целый отряд, вооруженный до зубов, и они явно ожидали нас, – с тихой угрозой в голосе произнес Джейсон. – Мы и глазом моргнуть не успели, как завязалась потасовка. А где, спрашивается, был в это время ты?

Это был первый раз на памяти Тома, когда он видел своего сокурсника в подобном состоянии бессильной злобы и ярости. Даже взять тот случай с их дракой – тогда он был, конечно, очень зол, но все же от него не исходили такие чудовищные потоки безудержной ярости. Том раскрыл было рот, чтобы сообщить о бумагах, на которые наткнулся, но тут подал голос Лестер:

– Джей, – примирительным голосом проговорил тот. – Том выполнил свою часть плана и ушел проверять второй этаж. Все в соответствии с планом. Не кипятись.

Джейсон медленно кивнул и отвернулся. Том внезапно подумал, что, как лидер операции, он, должно быть, чувствует ответственность за тех, кто сегодня выбраться не смог. Или все же его больше заботит провал операции, а не погибшие однокашники?

В любом случае для Тома подобная реакция со стороны его извечного соперника была в какой-то мере открытием. Он, по правде говоря, привык думать о нем как о самовлюбленном эгоисте. Как оказалось, Джейсон не совсем таков.

– Кстати, – Джейсон вновь повернулся и внимательно, чуть прищурившись, посмотрел на Тома. – Чего ты там застрял на втором этаже? Нашел что-нибудь? Или… кого-нибудь?

Том отстраненно подумал, не рассказать ли все сокурсникам, но затем, поддавшись некоему неясному порыву, отрицательно помотал головой.

– Ничего особенного, – сообщил он. – Очевидно, дом покидали в спешке. Ящики выдвинуты, бумаги в беспорядке. Видимо, кто-то их предупредил незадолго до начала операции.

Джейсон, казалось бы, вполне удовлетворился его ответом. Лестер же, чуть прищурив глаза, взглянул на Тома, однако не вымолвил ни слова.

– Разведывательная группа – отстой, – резюмировал Джейсон, зло сплевывая на землю. – Так и доложим старику Мортону, – он немного помолчал, затем, сощурившись, подозрительно оглядел Тома и произнес: – Кстати говоря, я тут кое-что заметил. Почему это ты просто…

Его слова прервал раздавшийся впереди шум мотора, и Джейсон отвлекся, повернулся и поднял голову. Кое-кто из ребят вскочил на ноги. Тут и там раздались облегченные возгласы, а Джейсон посмотрел на свои часы.

– Как раз вовремя, – ворчливо заметил он. – Еще бы немного, и пришлось бы уходить своими силами. Ладно, все уходим.

Джейсон и Лестер мгновенно поднялись на ноги. Светловолосый юноша расправил плечи и по обыкновению пошел первым, а остальные ребята гуськом потянулись за ним. Лестер тоже было направился к подъехавшему автобусу, но в какой-то момент остановился и взглянул на Тома. Том по-прежнему сидел, задумчиво уставившись в землю.

– Том, – позвал он, – ты идешь?

Том поднял глаза на Лестера, и что-то мелькнуло в его взгляде, что последнему совершенно не понравилось. Затем Том тряхнул головой.

– Да, конечно, – спокойно произнес он. – Пошли.

Основная часть ребят уже поднялась в автобус, как вдруг в чаще леса позади них послышались голоса и топот бегущих ног. Том и Лестер одновременно обернулись и принялись с напряженным вниманием вглядываться в сплошную темень леса.

– Вот черт, – тихо выругался Лестер. – Быстрее, Том. Они вот-вот добегут до берега.

Из автобуса выглянул раздраженный офицер и нетерпеливо махнул ребятам, дескать, быстрее. Том и Лестер побежали и быстро впрыгнули в уже начавший движение автобус. Он стал быстро набирать скорость, и последнее, что курсанты увидели из заднего окна, – как через минуту на берег реки выбегает отряд вооруженных солдат и начинает отчаянно стрелять им вслед.

Постепенно дорога становилась все хуже. Старенький автобус же, не сбавляя скорости, летел дальше по разбитой, покрытой рытвинами и ямами дороге, время от времени опасно раскачиваясь из стороны в сторону и прилично подскакивая на ухабах.

В несущемся автобусе царила настороженная тишина, каждый осмысливал случившееся.

Офицеров, прибывших за группой, было двое: хмурый Макинтош, не проронивший ни единого слова при виде ребят; и еще один молоденький кучерявый офицер, сидевший за рулем старенького микроавтобуса.

Едва только ребята расселись по местам, Макинтош встал в проходе между двумя рядами сидений, повернувшись к ним лицом, достал откуда-то портативный микрофон и поднес его к губам. Окинув недовольным взглядом мрачных воспитанников, он произнес:

– В данный момент мы выясняем причины произошедшего… гм… разлада в разведывательной группе, из-за которого провалилась вся операция. Вы все сейчас, конечно, вне закона и должны вести себя спокойно. В целях обеспечения вашей же безопасности мы везем вас в другое укрытие, где вы подробнейшим образом доложите о ходе вышеупомянутой операции и сопутствующих событиях, если таковые имели место быть. Дальнейшие решения будут приниматься с учетом всех обстоятельств, доступной информации и национальных интересов.

По салону пробежал взволнованный шепоток. Том сдвинул брови и пристально наблюдал за надменным Макинтошем. Что это значит – «вне закона»? Значит ли это, что Беловодье оставляет их без своего покровительства и защиты? Иными словами, отказывается от них?

Макинтош величественно поднял руку вверх – все моментально стихло.

– Без паники, солдаты! – гаркнул он. – Оставайтесь на своих местах. Прямо сейчас мы решаем эту… гм… проблему. Новое укрытие находится далеко, и ехать придется долго. Через несколько часов сделаем короткую остановку, а потом будем ехать без перерыва сутки. Приготовьтесь.

И сел на переднее сидение.

***

Сразу после прибытия на какую-то заброшенную базу офицер Макинтош собрал всех перед небольшим двухэтажным кирпичным зданием. Он сообщил, что дальнейшие распоряжения будут спущены руководством завтра утром, а до этого времени все они должны оставаться здесь, и посоветовал, пользуясь возможностью, как следует выспаться.

Все ребята, понурые и угрюмые, в полном молчании разошлись по кроватям в бараке, куда их определили. Том, измотанный недавними событиями, быстро уснул, но спал он беспокойно.

В ту ночь ему снилась их жизнь в школе. Затем во сне появились Джейсон, Лестер, мелькнул Старый Сэм, потом образ сменился черноволосой девочкой из книжного магазина, которая затем обернулась девочкой с сине-зелеными глазами из резиденции. Через минуту они все полукругом стояли прямо перед ним и хором задавали какой-то вопрос, а Том не мог ответить на него, как ни старался. Они настойчиво и терпеливо раз за разом повторяли вопрос; он же, ощущая себя полным кретином, молчал. Затем все неожиданно провалились в сплошную непроглядную тьму, где были слышны только звуки выстрелов и чьи-то крики. Мгновение спустя Том вновь обнаружил себя стоящим в королевской резиденции и читающим записи из тех досье.

Вздрогнув, как от удара, Том проснулся. Некоторое время он лежал в темноте и отрешенно пытался вспомнить, что за вопрос задавали ему во сне. Вопрос этот казался чрезвычайно важным, но он не мог ничего припомнить. В отчаянии он подумал, что чем больше времени проходит и чем больше усилий прикладывает, тем меньше деталей сна он может припомнить. С течением времени образы из сна становились все более размытыми.

Уснуть он больше не смог, поскольку перед глазами все время вставали те злополучные записи. Вяло текущие мысли кружились в голове, все время путались, перескакивая с одного на другое, и никак не хотели упорядочиваться.

Постепенно мысли от обнаруженных им досье сменились размышлениями о его собственной жизни, и он в который раз попытался вспомнить, как попал в школу. И в который раз не смог.

Воспоминания о детстве были отрывочные. Одни тренировки, лекции и всяческие занятия. Они никогда не спрашивали, почему они учатся там. Том только помнил внушаемую им мысль, что учиться в их школе – очень и очень престижно, что они были специально избраны, что они лучше всех других. Правда, то, каким, собственно, образом их избрали, никогда не упоминалось.

В какой-то момент Тому мучительно захотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями по поводу найденных досье в том особняке – но с кем? Он повернул голову и, чуть прищурившись, вгляделся в силуэты лежащих на соседних койках людей. Слева лежал Джейсон, чуть дальше – Лестер. Оба не двигались, и Том гадал, спали ли они.

Он вновь спросил себя, что именно произошло в его отсутствие в особняке, ведь Том впервые в жизни видел Джейсона в настолько мрачном расположении духа.

Разбудить, что ли?

Том почти сразу же отмел эту мысль. Он никогда не был по-настоящему близок ни с кем из ребят, не дружил с ними, даже более того – сторонился их. Поэтому он не мог бы поручиться, что все, что он скажет, останется между ними. К тому же Том прекрасно понимал, что, если то, что его волновало, вдруг дойдет до старшего офицерского состава, вряд ли это их обрадует. Ведь сам Том во время своей короткой беседы с Макинтошем умолчал обо всем, что произошло на втором этаже. Ему самому не хотелось лишних проблем, особенно учитывая, что он и сам не знал, есть ли что-то важное в тех треклятых досье или нет. Пусть это и не давало ему покоя.

Вот уже некоторое время его мучила тревога; какая-то мысль постоянно вертелась в его голове, назойливо выпячивалась и сразу же исчезала, словно издеваясь над ним; и он никак не мог ее, эту самую мысль, ухватить. Каждый раз она ускользала от него, когда ему казалось, что он вот-вот поймет, в чем же, собственно, дело. Будто картинка на краю сознания, виденная раз в жизни в течение пары секунд, после чего ты не можешь припомнить ни изображение, ни суть. Только неясный силуэт, расплывчатый, увиденный словно сквозь толщу воды. Единственное, в чем он был почему-то уверен, так это в том, что эта возрастающая тревога неким непостижимым образом связывалась с теми досье.

Остатки сна вконец улетучились. Том сел на кровати и, тряхнув головой, огляделся. Некоторое время он неподвижно сидел и размышлял, уставившись в одну точку, а затем сбросил одеяло и, нацепив кроссовки, бесшумно прошел к двери.

У двери он обернулся и оглядел комнату. Никто из ребят не шевельнулся, все крепко спали. Через мгновение Том вышел, тихонько притворив за собой дверь.

То, что ему было сейчас нужнее всего, это привычная утренняя пробежка. Мысли в его голове теснились нестройной кучей, и требовалось привести их в порядок, рассортировать и успокоиться. Иного же способа, кроме как пробежка, он не знал. В противном случае голова у него непременно взорвется от всей этой информации.

Формально приказов о запрете на физические упражнения и занятия спортом не было, хотя Том прекрасно и понимал, что офицерским составом ожидается, что они будут находиться строго в их комнате до получения дальнейших распоряжений. Он поразмыслил и во избежание возможных неприятностей и недоразумений решил приложить все усилия, дабы избежать встреч с кем бы то ни было. Хотя в случае чего он всегда мог прикинуться дураком.

Том вышел из здания, благополучно не встретив никого на своем пути. Удача сопутствовала ему, и он вздохнул с облегчением.

Было раннее утро, и на дворе только-только начинало светать; небо на востоке чуть посветлело. Он вдохнул полной грудью морозный воздух и зашагал вдоль здания, намереваясь дойти до мельком виденного вчера небольшого стадиона.

На первом этаже было немало окон, и, проходя мимо них, Том пригибался пониже и вообще старался быть предельно аккуратным и бесшумным. Даже если свет в них зажжен не был, ему не хотелось бы, чтобы какой-нибудь бодрствующий, как и он, офицер заметил его свободно разгуливающим по базе.

В предпоследнем окне свет горел, и это насторожило юношу. Кто-то, по-видимому, не спал, и Том, стараясь ступать как можно тише, собирался было пройти под окном, как и делал несколько раз до этого, и проследовать дальше. Но внезапно раздался голос офицера Макинтоша. Судя по всему, он говорил с кем-то, находящимся в комнате.

– Ага. Вчера говорил с Уильямсом, и он, скажу я тебе, просто вне себя от злости из-за провала операции. Говорит, что это сулит большими неприятностями нам и всему проекту. Может, даже всему Беловодью. Они потому никак не могли решить, забирать команду вообще с точки встречи или лучше оставить там, умыв руки, мол, мы ни при чем. Мортон все же настоял на том, что надо сначала забрать, а потом решить, что делать, потому что… Ну, ты сам понимаешь. Они же у нас не совсем обычные. Уильямс, кажется, был против, но профессор вроде его переубедил. Дескать, так лучше.

Не совсем обычные?

– И что же нам теперь делать? – встревожено произнес другой голос, и Том узнал в нем того молоденького офицера, который был за рулем автобуса. Имени его он не помнил.

– Да черт его знает! – произнес Макинтош с деланной небрежностью. – Возможно, придется дать Тесмору козлов отпущения. Мол, исполнители операции действовали не в соответствии с приказами Беловодья, а самостоятельно. А что? Их вполне ведь можно представить в виде какой-нибудь террористической группы. Я бы, наверно, так и поступил. Ну, не знаю. Уильямс говорил, что ему сегодня надо обсудить все обстоятельства кое с кем там – ну ты понимаешь – наверху, после чего решение спустят нам. Мортон тоже отбыл.

– Мортон тоже отбыл? – подивился младший офицер.

Том под окном поморщился, на секунду представив самодовольно улыбающегося Макинтоша, который всегда любил делать вид, будто он есть важная птица и всегда в курсе всего и вся. Прямо-таки серый кардинал Беловодья.

– А то, – Том не видел, но почувствовал по голосу, как Макинтош скривился. – Что-то у них типа секретного совещания. Мортон, однако, обещал вернуться к утру. Через пару часов, глядишь, и вернется.

– Что, неужели отдадут всех этих?.. – полувопросительно произнес младший офицер, и у Тома все похолодело внутри.

– Вполне возможно, – ухмыльнулся Макинтош. – Но сначала им нужно надежно заткнуть рты. Причем навсегда, чтобы ненароком ничего не выдали… Ну, я бы…

Его прервала пронзительная трель телефона, который стоял на столе у самого окна.

– Сейчас мы все и узнаем, – заявил Макинтош и, прошагав к столу, снял трубку.

Поскольку Том притаился у стены прямо под подоконником, то прекрасно мог слышать все реплики Макинтоша. Но то, что говорили офицеру, он, конечно, разобрать не мог.

«Дорого бы я дал, чтобы услышать, что ему говорят», – подумал Том.

– Я понял, сэр. Так точно, – Макинтош положил трубку на рычаг.

Том услышал скрип офицерских туфель, когда тот резко развернулся к своему собеседнику.

– Ну, мои предположения были вроде как верны. Сходи к доктору, нужно подготовить все необходимые препараты. Потом проверь, что поделывают наши козлы отпущения. Только будь аккуратнее, не разбуди их.

Сердце у Тома заколотилось, и он бессильно привалился к стене и закрыл глаза.

Что за препараты? Что это значит? Что вообще, черт побери, происходит?

От происходящего голова шла кругом.

В сплошной неразберихе Том понял только одно: он не может вернуться в комнату ни прямо сейчас, ни позже. Хотя из подслушанного разговора ему и не было до конца ясно, что за решение насчет них было принято сверху, звучало все это не слишком обнадеживающе. Ему вспомнилась речь Макинтоша в автобусе. Беловодье действительно отказывается от них? Если же и вправду их офицерский состав вместе с представителями высших эшелонов власти будут против них, им объективно не выстоять. Более того, он сейчас вообще один, что сокращает его шансы фактически до нуля. А если не выстоять, то, по убеждению Тома, и участвовать в предприятии не стоит. Зачем рисковать впустую?

Том вновь подумал о досье, которые не выходили у него из головы, а потом вернулся мыслями к подслушанному разговору. Все вкупе вызывало у него какое-то смутное беспокойство. Похоже, их все обманывали, хотя доказательств тому у него не было.

Что же ему делать? Решать нужно было без промедления.

Минуту спустя он открыл глаза и стал аккуратно пробираться в обратную сторону.

***

Старый Сэм встал, достал початую пачку сигарет из кармана пальто и, снова сев, закурил. Кончик сигареты вспыхнул огнем в полумраке комнаты. Старик медленно затянулся и выдохнул клубы дыма. На некоторое время воцарилось молчание, а потом охранник проговорил:

– Вот и все. Фактически это было объявление войны.

– Войны? – эхом повторил Том.

– То, для чего вас растили, это война. Ты ведь и сам это понял. Теперь вопрос только в том, готов ли ты к ней.

Старый Сэм встал, достал что-то, спрятанное меж книг на полке над кроватью, а затем бросил это на стол перед юношей. Том взял в руки небольшие, отпечатанные с обеих сторон листочки, небрежно скрепленные между собой, и осторожно разгладил. Судя по всему, это была газетка маленького формата под названием «Голос Беловодья». На первой полосе располагалась статья «Эндрюс разжигает войну с Тесмором?». Том молча пролистал потрепанные страницы, с которых на него нет-нет да и глядели черно-белые испуганные лица взрослых и детей. Фотоснимки были низкого качества, криво напечатаны, но Том почувствовал, как в груди что-то екнуло и нехорошо защемило. Взгляд задержался на фотографии, на которой крупным планом было изображено перепачканное детское личико со впалыми щеками и загнанными глазами в пол-лица.

– Что это?

– Газета. Подпольная. То, что вам никогда не давали читать в школе. Здесь излагаются правдивые новости о последних событиях в мире, а также о том, как хреново простые люди живут. Дела, однако, обстоят не совсем так, как вам, видимо, усердно преподносили.

– Мы старались им помочь, – бесцветным голосом возразил Том. – Это задание было для этого.

– Нет. Вы усугубили ситуацию. Впрочем, это не ваша вина, вас заставили это сделать. Правда же в том, Том, что внутренняя политика Эндрюса также оставляет желать много лучшего. Смотри-смотри. Президент сходит с ума в самом буквальном смысле, боясь потерять власть, преследуя и гоняя людей, которые, по его мнению, могут представлять угрозу его правлению. Он пытается установить тоталитарный режим. А теперь его действия могут привести к полномасштабной войне с соседним Тесмором. Если же война и вправду начнется, то воцарится истинный хаос. В первую очередь пострадают отнюдь не чиновники, развязывающие войну, но вот эти простые люди. Посмотри на фотографии простых людей, чьи судьбы сейчас на кону. Нет, так дальше нельзя. Эндрюс ведет Беловодье прямым путем к краху. Его необходимо низложить и как можно скорее, или скоро от страны и камня на камне не останется.

– Я не понимаю. Я ведь ничего не могу сделать, – проговорил Том, наконец, и поднял глаза на старого охранника. – Я… один. От меня одного никакой пользы, – он замолчал на мгновение, затем глубоко вздохнул и продолжил: – Боюсь, я немного стою как союзник.

Старый Сэм внимательно посмотрел на Тома и присел напротив.

– Ты не будешь один, если согласишься.

***

Ранним утром, едва забрезжил рассвет, старик, необычайно серьезный, разбудил Тома и дал ему одежду, велев переодеться. Даже не позавтракав, они спешно выехали в город.

Накануне вечером Старый Сэм пообещал показать ему кое-что, после чего Том мог бы принять самостоятельное решение, что ему делать. После недолгих раздумий тот согласился и решил не задавать никаких вопросов до поры до времени, но просто следовать. Хотя в этот раз вопросов у него было великое множество, но он, привыкший всю жизнь ничего не спрашивать, молчал.

Они со Старым Сэмом оставили машину на одной из узких улиц и пешком, петляя, подошли к небольшому неприметному бару с немыслимо грязными окнами. Внимательно оглядевшись по сторонам, Старый Сэм прошествовал внутрь. Том, чуть помедлив, последовал за ним.

Это был обычный среднестатистический бар. Внутри царила полутьма; столы были уже убраны, а стулья перевернуты ножками вверх и поставлены сиденьями на столы. Народу не было совсем, если не считать худощавого бармена с грязными и давно не стрижеными волосами и дымящейся сигарой во рту, который внимательнейшим образом перебирал и протирал стоящие перед ним бутылки с алкоголем. На нем была черная рубашка со стального цвета пуговицами.

Бармен, увидев Тома, окинул обеспокоенным взглядом Старого Сэма и нахмурился. Старый охранник вежливо кивнул ему.

– Он со мной.

Тот продолжал глядеть на Тома с плохо скрываемым подозрением, но не вымолвил ни слова. Тем временем Старый Сэм прошел мимо него и зашел за стойку, а далее, пройдя к дальнему затемненному углу, отодвинул занавеси. За ними обнаружилась тяжелая деревянная дверь.

– Пошли, Том.

Том, поколебавшись, прошествовал следом и шагнул в дверь, которая отворялась на темную и узкую винтовую лестницу, круто сбегающую вниз. Они что, направляются… под землю?

Старик кивнул и нетерпеливо подтолкнул Тома.

Юноша спустился вниз на несколько пролетов и очутился в коротком коридоре. На лестничной площадке царил полумрак; всюду лежала пыль. Здесь они свернули направо, остановившись перед другой дверью.