Текст книги "Кошки умирают в одиночестве"

– Ох!

Нечто мигом отпрянуло от него, и на Тома снизу вверх с неприкрытым удивлением уставились красивые миндалевидные, чуть раскосые темно-карие глаза.

– Я… простите, – в растерянности пробормотал Том.

Девушка сделала шаг назад и, чуть сдвинув брови, взглянула на него исподлобья.

– Нет-нет, – торопливо проговорила она почему-то полушепотом и покачала головой, – все в порядке. Это я виновата.

И быстрее, чем он успел что-либо вымолвить в ответ, незнакомка, воровато оглядевшись по сторонам, проскользнула мимо него и поспешила к выходу. Том, поддавшись неожиданному порыву, обернулся и посмотрел ей вслед. Словно почувствовав его взгляд, девушка остановилась у дверей, оглянулась через плечо и внимательно оглядела юношу сузившимися глазами. Затем резко отвернулась и, накинув капюшон на голову, шагнула в дождь.

***

Иной человек, скорее всего, вообще не заметил бы ничего странного, но он все-таки был профессионалом. Когда-то их специально обучали выискивать и подмечать подобные детали, и со временем этот навык был отработан им до автоматизма.

Том пробежался взглядом по полкам и практически сразу выхватил ее.

Книга была задвинута слегка не до конца, и пыли на полке перед ней – по сравнению с другими – было чуть меньше. Ее явно недавно вытаскивали. Впрочем, это, конечно, ничего не значило. В конце концов, это книжный магазин. Но делать все равно было абсолютно нечего. На улице дождь по-прежнему лил без остановки, изредка лишь меняя свою интенсивность; и Том рассудил, что гораздо уютнее и даже безопаснее оставаться под крышей. Несмотря на то, что современные ученые настаивали на полном отсутствии в нынешних дождях радиоактивных элементов, простые люди все же опасались любых осадков и по возможности старались переждать их в каком-либо укрытии.

Том вытащил книгу и пролистал. Название он счел абсолютно неинтересным («Моя борьба»). Он собирался было поставить книгу на место, как вдруг меж старых пожелтевших страниц он обнаружил сложенный вчетверо лист бумаги, прежде служивший, верно, кому-то закладкой. Бумага была тонкой настолько, что на одной из сторон просвечивал текст, написанный чьим-то наклонным почерком на другой стороне. Его природное любопытство сонно подняло голову, и Том тотчас вынул лист, положил книгу обратно на полку, после чего хотел было уже развернуть лист, как услышал звук открывающейся двери, а мгновение спустя – звон дверного колокольчика. Офицер Макинтош, догадался Том и, почему-то испугавшись, по наитию сунул сложенный лист в карман форменных брюк.

– Эй, Том, ты тут? – позвал его Макинтош и, чертыхаясь, заглянул в секцию, где стоял юноша. – Чем это ты тут занимаешься?

Том пожал плечами с непроницаемым лицом.

– Листаю книги, сэр.

Макинтош, чуть нахмурившись, несколько мгновений оценивающе смотрел на юношу, потом очень внимательно оглядел полку с книгами, перед которой стоял Том. Юноша стоял очень спокойно, хотя и сразу просек, что офицер ищет любую причину, дабы сорваться на нем. И правда, тот был чрезвычайно зол, поскольку его свидание с очаровательной булочницей неожиданно завершилось грандиозной ссорой, и потому ему пришлось ретироваться гораздо раньше, чем он планировал, а тут еще этот проклятый дождь!

К сожалению, придраться было не к чему, и потому, чуточку поразмыслив, молодой офицер чертыхнулся, хмуро кивнул и взглянул на часы.

– Хорошо, солдат, время вышло. Возвращаемся на базу.

Том послушно проследовал за офицером и вдруг осознал, что в какой-то степени нарушает устав. Согласно уставу, они не имели права ничего покупать и/или привозить в школу без ведома старшего офицера. С другой стороны, рассудил он, он ведь ничего не купил. И едва ли это можно счесть кражей. Это ведь просто листок бумаги из какой-то старой книги с дурацким названием.

Всю дорогу обратно Том, вполуха прислушиваясь к тихонько ругающемуся офицеру, бездумно глядел в заляпанное окно автомобиля. Дождь постепенно стих, а затем и вовсе сошел на нет. Люди настороженно высовывались из домов, а затем, удостоверившись в полном прекращении осадков, вновь выскальзывали и спешили по своим делам. Улицы мало-помалу вновь начали наполняться.

Оказавшись в стенах школы, Том прямиком направился в сторону стадиона, слева от которого меж запущенных аллей ютилась полуразрушенная каменная беседка-ротонда, увитая засохшим плющом. Здесь было его излюбленное место времяпрепровождения. Беседка располагалась на небольшом возвышении, что позволяло видеть любых приближающихся к ней людей издалека и, соответственно, отметало любую возможность подкрасться к находящемуся внутри человеку незамеченным. Именно это качество данной беседки Том ценил более всего.

Не теряя времени, Том уселся на скамейку, прислонившись спиной к каменной кладке беседки, опасливо оглянулся и, сочтя себя находящимся в безопасном и уютном одиночестве, развернул листок.

Это была записка.

Том даже не успел подумать, чего, собственно, ждет от этой записки, как его охватило какое-то странное чувство предвкушения. Может, это станет новой частью его мозаики мира?

Судя по всему, она писалась впопыхах: слова скакали по всей странице. Кое-где было трудно разобрать написанное, однако Том, чуть поднапрягшись, сумел прочитать послание.

Дорогой дядя Антон,

Спешу поделиться главной новостью: я узнала, что один из возлюбленных сыновей отца давно уже тайком приехал в гости. Он сам говорит, что впал в немилость. Хотя поговаривают, что при этом он частенько наведывается домой. Не уверена, однако, насколько это важно, но, зная тебя, боюсь, что сюрпризы эти могут быть не слишком приятными, так что решила предупредить.

P.S. Я пока была проездом и не успела застать тебя. Скоро приеду снова, и тогда, я надеюсь, свидимся. Дай знать, как поживают Виктор и Z.

Д.

Том перечитал короткую записку несколько раз и разочарованно вздохнул. Письмо казалось простой запиской дяде. Однако в какой-то момент нечто на секунду вспыхнуло в его мозгу. Что-то было не так. Какое-то тревожное чувство колыхнулось где-то на грани осознания, и Том поморщился. Что-то в этой записке подспудно беспокоило его, но он никак не мог сообразить, в чем дело. «Черт побери! – подумал он с досадой. – Опять та же ерунда!». Он хотел заново перечитать записку, надеясь, что в этот раз сумеет понять, что так его взволновало, но в этот самый миг поднял глаза и увидел, как в сторону беседки спешно направляется Лестер. Том молниеносно свернул письмо и сунул в карман еще до того, как тот успел подняться к нему.

– Том, профессор Мортон послал за тобой, – сообщил Лестер. – Твоя очередь.

Том вновь поморщился. Очередь разговаривать. Эти уж сеансы психотерапии!

Вообще говоря, Том не видел никакого смысла в этих злосчастных сеансах, считая их пустой тратой времени. Он рано открыл, что не следует задавать много вопросов и рассказывать все, как есть на самом деле. Чем меньше говоришь – тем короче сессии.

Однако приказ есть приказ, а приказу нельзя не подчиниться. Поэтому Том кивнул Лестеру в знак благодарности, спрыгнул и тотчас направился в сторону административного здания.

***

– Ну-с, Том, как прошла у тебя последняя неделя? – жизнерадостно поинтересовался профессор.

Кабинет профессора Мортона был довольно мал, но светел. Сам профессор – худощавый лысеющий старик с выцветшими голубоватыми глазами за прямоугольными стеклами очков и хитрой улыбкой – сидел за массивным дубовым столом, почти полностью заваленным разными бумагами, в которых тот время от времени рылся.

– Прекрасно, сэр.

– Ничего не беспокоит?

– Нет, сэр.

Профессор Мортон внимательно посмотрел поверх очков на сидящего в кресле напротив Тома, неодобрительно покачивая головой, словно сетуя на немногословность своего собеседника. Затем он отложил бумаги и сложил руки на столе.

– Слышал, ты сегодня брал увольнительную. Расскажи-ка, что вы сегодня делали с офицером Макинтошем?

– Ничего особенного, сэр, – мотнул головой Том.

– Том, – доверительным тоном произнес профессор, слегка наклоняясь вперед, – помнишь, мы говорили о том, что ты будешь делиться тем, что ты видел и слышал во время увольнительных? Например, ты видел сегодня людей? Какими они были?

Том поколебался, с трудом пытаясь припомнить виденных сегодня людей. Люди? Кажется, не видел он сегодня особенно никого. А тех, кого видел, бежали по делам. Это неинтересно. Хозяин книжной лавки? Был поглощен собственными делами и не обратил на него ровно никакого внимания. Внезапно он вспомнил красивую кареглазую девочку, с которой столкнулся в магазине. Однако Том осознал, что говорить об этом вообще не желает, ибо, начни он говорить о ней, глазом не успеет моргнуть, как Мортон вытащит из него и историю с запиской. Дальше – больше. Нет уж, плавали – знаем. Эту историю, пожалуй, вообще не стоит упоминать. Хотя и истории как таковой и нет… Но промолчать профессор, судя по всему, не даст. Вон как выжидательно смотрит. В итоге Том просто пожал плечами и ляпнул первое, что пришло ему на ум:

– Озабоченные. Молчаливые.

Профессор Мортон на мгновение прищурился, будто бы заподозрил нечто неладное, но потом складка на его лбу разгладилась, и он просто кивнул.

– Да, ты все верно подметил. Все ребята говорят об этом. Ты, вероятно, знаешь, какая у нас на данный момент нестабильная политическая обстановка в стране. Наша страна, к сожалению, оказалась в самом худшем положении после двух ядерных войн, и потому мы сильно зависим от королевства Тесмор в экономическом и политическом аспектах. Но мы поднимаемся, а это не очень нравится королю, который рассчитывал использовать нас как сырьевую базу и далее, – профессор нахмурился и внезапно понизил голос до шепота: – Есть достоверные сведения, что Эдвард организовывает различные пропагандистские кампании против нашего правительства, поддерживает оппозиционные силы.

История и политика Тома никогда особенно не интересовали, поэтому он, не зная, что сказать, промолчал. Рассказы же о насильственном удержании их региона в невыгодном положении каким-то образом почти каждый раз – Том и сам удивлялся, как так получалось, – всплывали во время сеансов с профессором. Даже если они говорили о чем-либо отвлеченном, то разговор все равно, в конце концов, так или иначе съезжал на тему исторических и политических отношений между тремя действующими странами. Том уже даже привык и пропускал часть мимо ушей, умело научившись поддакивать профессору и кивая в нужных местах. Видимо, это была самая любимая тема для разговоров у Мортона.

Профессор тем временем не унимался, все более распаляясь.

– Все, что было раньше, разрушено! Мы скованы унизительным договором и ничего не можем поделать. Миллионы наших людей потеряли все: работу, сбережения, надежды! А люди, виновные в наших несчастьях, все еще находятся у власти! Нам навязывают новую конституцию, диктуют даже, каким должно быть наше внутреннее устройство! И мы беззащитны, Том! Наши люди тем временем умирают от холода и голода, у молодых людей нет абсолютно никаких перспектив. Как ты думаешь, кто виноват, Том?

Том, успевший уйти в свои мысли, очнулся, только услышав прямой вопрос.

– Не знаю, сэр.

– Виноват король, Том, который не хочет давать нам независимости, потому что якобы желает нам добра. Виноваты политиканы, которые сидят у него в советниках и твердят ему, что нельзя отпускать такой выгодный регион. Мы же задыхаемся под гнетом Тесмора! Нет, так жить нельзя! Мы обязаны бороться с существующей несправедливостью! Так что я думаю, Том, что война, в которой погибнет множество людей, неизбежна.

Слух Тома зацепился за слово «война», и он тут же напрягся.

– Почему просто не выйти из союза с королевством? – просто спросил он.

Профессор Мортон покачал головой и улыбнулся одними уголками губ, но глаза его оставались по-прежнему серьезными и будто бы изучающими.

– Ты очень наивен, Том, мой друг. Кто же даст выйти из союза рабу? Королевству это очень выгодно. А мы слишком слабы и беззащитны, чтобы что-то изменить. Быть беззащитным, однако, не означает, что мы должны перестать бороться.

Глаза его как-то странно блеснули, когда он произносил эти последние слова.

– Хорошо, Том, – вздохнул вдруг Мортон и вновь начал перебирать бумаги, лежащие на его столе. – Иди. На сегодня наш сеанс окончен. Я рад, что ты чувствуешь себя хорошо. Позови, пожалуйста, Винсента.

***

– Я думаю, они готовы.

Президент Эндрюс стоял спиной к своим советникам и глядел в камин, держа в чуть дрожащих пальцах сигарету. Выглядел он куда хуже, чем раньше. Под глазами у него залегли темные тени, а меж бровей образовалась глубокая складка.

– Готовы? – эхом повторил он, продолжая глядеть в огонь и думая совершенно о другом.

– Да, – подтвердил профессор Мортон. – Их можно отправлять в дело. По результатам можно будет продолжать или же сворачивать эксперимент. Но лично я думаю, что даже на данном этапе результаты превосходят все наши самые смелые ожидания.

Генерал Уильямс, доселе стоявший, прислонясь к стене, выступил из тени.

– Господин президент, где-то к концу месяца король вместе со своим парламентом соберется для обсуждения складывающейся у нас в регионе ситуации. Предполагаемое место события – его особняк у реки Трехглавая. Он, конечно, неплохо охраняется, но большинство ребят, скорее всего, сможет прорваться. Это будет удачным…

– Большинство? – перебил президент, чуть морщась и стряхивая пепел прямо на ковер. У него нестерпимо болела голова вот уже несколько дней. Нервное это дело – быть президентом. Надо бы сказать Говарду, чтобы тот записал его на прием к доктору. – Не очень-то бережно вы относитесь к своим… гм… экспериментальным образцам.

– Это война, господин президент, – холодно произнес Уильямс, а затем, помолчав, добавил: – Вероятно, по ходу обсуждения королю будет предложено провести некую демонстрацию военной силы, ибо мы требуем невмешательства в наши внутренние дела. Думается, это лучший момент разыграть ваш козырь. Далее ждать нельзя.

– Уильямс, если следовать вашему плану, война будет также неизбежна.

– Да, – ничуть не смущаясь, согласился генерал, – такой вариант тоже возможен, но в любом случае оставшееся без лидера королевство – куда более слабый враг, нежели объединенное. Как ни крути, страна без лидера более… уязвима. А вообще, я думаю, что в случае успешной операции они будут заняты собственными проблемами и распрями за власть. Им будет уже не до нас. Мы смогли бы занять подобающее место и поправить экономику, а также в то же время попробовать заручиться поддержкой Альянса. Тот, кто заручится поддержкой Альянса сейчас – будет на коне в следующие годы.

Эндрюс пересек кабинет и сел в кресло.

– Вы не убедили меня в правильности данного решения, генерал. Тем более, нет никаких гарантий успешного исхода данной операции. Я и так уже распустил парламент, так что более ничего не мешает вести внешнюю политику так, как я считаю нужным. Так что…

– Позвольте мне кое-что вставить, господин президент. Да, верно, парламент распущен, но люди все еще недовольны. Они ропщут за вашей спиной. Кроме того, король считает, что роспуск был противозаконен, и – не сомневайтесь – будет поднимать этот вопрос в обсуждениях с Альянсом. Кроме того, – Уильямс чуть поколебался, но затем продолжил: – я не хотел говорить, но недавно мы получили информацию о том, что король тайно поддерживает оппозиционные силы в Беловодье. Это пока непроверенная информация, но, как по мне, очень похожая на правду. Если они – Тесмор, Альянс и оппозиционные силы – объединятся, нам придется совсем худо, вы же понимаете? Мы окажемся в еще более невыгодном положении, нежели раньше. Если же вы хотите сохранить всю полноту власти в стране, а не оказаться марионеткой в руках короля, то выбора у вас нет. Необходимо избавиться от Эдварда и как можно скорее. И здесь без войны, скорее всего, не обойтись. – Генерал шумно выдохнул и продолжил: – Да и сейчас наша главная задача – удержать страну от распада. Люди злы и недовольны. Их нужно отвлечь, объединить. В трудные времена люди склонны искать сильного лидера, который поведет их вперед, даст какую-то общую цель. Чтобы иметь цель, им нужны враги, против которых они выступят. Вы дадите им и то, и другое. Мы уничтожим всех наших врагов и сделаем Беловодье великим государством!

Некоторое время президент молча сидел, обдумывая полную пафоса речь Уильямса, потом прикрыл глаза, помассировал руками виски и, откинувшись на спинку высокого кресла, задумчиво поцокал языком.

– Хорошо. Уильямс, поручаю дело вам. Но чтобы никаких явных улик! Головой своей отвечать будете.

Уильямс кивнул, удовлетворенно улыбнулся и склонил голову.

– Будет исполнено.

***

Том подошел к выложенной кирпичом крохотной сторожевой будке, где обитали охранники, и неловко потоптался на месте.

– Том, ты как? Ничего? – выходя из будки, дружелюбно поприветствовал юношу худощавый старик с зачесанными назад седыми волосами.

На счастье Тома сегодня была смена Старого Сэма. Ему, наверно, было более семидесяти лет, но несмотря на это ходил он уверенно и совсем не сгорбленно.

Тому Старый Сэм нравился.

Время от времени, когда Тому становилось совсем уж невыносимо одиноко или, бывало, очень хотелось поделиться какой-либо новостью или событием с кем-либо, он приходил к будке в рабочую смену старого охранника. Старый Сэм частенько угощал Тома чаем, и они иногда вели отвлеченные и почти всегда довольно короткие беседы. После таких чаепитий Тому становилось чуточку легче, словно они снимали часть груза с его души. Однако он старался не злоупотреблять дружелюбием охранника и потому приходил сюда не столь часто.

– Заходи, – пригласил Тома охранник, – чаю попьем.

Том кивнул, зашел в маленькую каморку, куда едва-едва помещались двое, и по обыкновению сел на старый выщербленный табурет. Старый Сэм зашел следом; включил старый электрический чайник, стоявший на узкой полке; после чего, потянувшись, стал доставать чашки. Том помолчал, а потом вдруг быстро проговорил:

– Профессор Мортон говорит, что скорой войны не избежать.

Охранник чуть повернулся и внимательно поглядел на Тома. Тут раздался тоненький свист, и Старый Сэм, пожевав губу, засыпал заварку в старый металлический чайник и следом налил туда кипятку.

– Да, по-видимому, так, – наконец, проговорил охранник негромко. – Эндрюс слишком боится потерять власть. Ему все мало.

Старый Сэм присел на соседний стул, затем аккуратно разлил дымящийся напиток из чайника в две чуть побитые фарфоровые чашки с ручками, одну из которых пододвинул в сторону Тома.

Том упрямо взглянул в глаза охранника.

– Почему нельзя просто мирно сосуществовать друг с другом? Почему нужно обязательно вести войны? Нам говорили, что в ходе двух последних ядерных войн погибли миллиарды людей, сгорели сотни городов. Зачем же все это повторять?

Слабая улыбка тронула морщинистые губы Старого Сэма.

– Ресурсы. Этого всегда не хватает, Том. В нашем мире после последних войн и последовавшей за ними тринадцатилетней ядерной зимы осталось так ничтожно мало ресурсов, а жадность людей по-прежнему не имеет границ. А еще власть. Жажда власти ослепляет.

Том потряс головой и через прямоугольное окошко посмотрел на извивающуюся вдалеке дорогу, начинающуюся за коваными воротами, а затем перевел взгляд на горизонт. Небо было, как и почти всегда, темно-серое и унылое, сплошь заволоченное тучами. Том слышал однажды, как кто-то из его сокурсников говорил, что давным-давно небо было голубым. Звучало это, однако, как несусветная чушь.

– Я… нарушил устав, – смущенно проговорил Том и вынул из кармана сложенный листок бумаги. – Я нашел это меж страниц какой-то из книг в книжном магазине и… забрал. Честно говоря, даже не могу толком объяснить зачем.

Старый Сэм, добродушно улыбаясь, взял листок из рук юноши, развернул его и пробежал глазами. В какой-то момент Тому показалось, будто руки старика непроизвольно сжали листок. Мгновение же спустя дрогнувшее лицо старика приобрело обычное беззаботное выражение, и Том решил, что ему все померещилось.

– Разве офицер Макинтош не был с тобой?

Том покачал головой. Старый Сэм дружественно похлопал его по плечу и произнес:

– Все мы нарушаем устав иногда. Кроме того, в этом письме ведь ничего такого нет. Что тебя так тревожит, друг мой?

Юноша, не глядя на охранника, взял чашку в руки и медленно сделал глоток обжигающего чая. Затем положил чашку обратно на узкую доску, прибитую на уровне пояса и служащую в закутке столом. Снова посмотрел вдаль на дорогу.

– Не знаю, – медленно проговорил Том. – Но что-то не так.

– Ты… не хочешь участвовать в войне? – осторожно спросил охранник.

В ответ Том лишь легонько пожал плечами и усмехнулся.

– Ну, даже если и так, меня никто не спрашивает, верно? Мы обязаны следовать приказам.

Голос его был тихим и ровным, но старику показалось, что в нем прозвучала какая-то усталая безнадежность. Некоторое время охранник разглядывал Тома – внимательно, долго, оценивающе, – а затем вздохнул.

– Том, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, помни: мой дом всегда открыт для тебя.

Том выглядел погруженным в себя и ничего не ответил. Старый Сэм спросил себя, услышал ли хоть слово этот странный юноша.

Но повторять не стал.

Глава 2

Примерно месяц спустя в один из промозглых дней Старый Сэм не обошел, как полагалось, школьную территорию; не проверил внимательно все входы и выходы.

Причина была проста. Едва он пришел на работу, ему с притворным сожалением сообщили, что сегодня неожиданно спустили решение сверху о роспуске школы, всех воспитанников уже увезли, посему в его услугах более нет нужды. На всякий случай ему деликатно напомнили о соглашении о неразглашении, которое он в свое время подписывал.

Обычно всегда такой добродушный старик был необычайно угрюм, постоянно хмурился и что-то безостановочно бормотал себе под нос. Под конец своего последнего рабочего дня он зашел к себе в будку, чтобы забрать старенькое драповое пальто, после чего быстрым шагом направился к полупустой стоянке, где был припаркован его старенький полуржавый автомобильчик – роскошь по нынешним временам.

Старик отворил дверцу, сел в машину и завел двигатель – как вдруг сзади что-то шевельнулось. В ту же секунду он повернулся, параллельно с поразительной скоростью вытащив небольшой револьвер из внутреннего кармана пальто, который тут же направил на заднее сидение.

– Кто… – не успел он договорить, как перед его удивленным взором предстал всклокоченный и бледный Том, наполовину скрытый, как плащом, черной брезентовой тканью. – Бог мой!

Юноша выглядел измученным, но его необычные светлые глаза горели решительным огнем.

– Том? – нахмурился Старый Сэм и, торопливо обернувшись, внимательно оглядел стоянку. Она была пуста, и старик с неимоверным облегчением вновь повернулся к Тому. – Святые небеса, что ты… что ты здесь делаешь?

Том облизнул сухие потрескавшиеся губы, поколебался секунду, а затем твердо посмотрел ему прямо в глаза.

– Вы однажды сказали, что я могу прийти к вам, если мне когда-нибудь понадобится помощь, – потом помолчав, добавил: – Так вот, мне нужна ваша помощь… и укрытие.

Старик окинул его долгим, внимательным взглядом, и Том спросил себя, правильным ли было принятое им решение обратиться к нему. В конце концов, тот запросто мог сдать его руководству – и Тома тотчас отдадут под трибунал или разберутся по-свойски. Впрочем, ему все равно не к кому было больше пойти. У замкнутости есть свои недостатки.

– Ложись обратно, – спокойно проговорил Старый Сэм.

– Что-что?

– Ложись, говорю. Здесь находится тебе опасно. Отъедем отсюда – поговорим.

Дальнейший путь они проделали в полном молчании. Том, погруженный в собственные мысли, недвижимо лежал на заднем сиденье, по-прежнему укрытый черной брезентовой тканью, а старик тем временем сосредоточенно вел машину, время от времени поглядывая в зеркало заднего вида.

Погони не наблюдалось.

Через час тряской езды они подъехали к старому бревенчатому дому на опушке леса. Старый Сэм заглушил мотор, с предельной внимательностью оглядел окрестности и, только убедившись в отсутствии посторонних людей, велел Тому выходить.

Они переступили порог домика, и старик привычно щелкнул переключателем на стене. Желтый свет залил довольно чистую, но скудно обставленную комнату с единственным окном, у которого стоял небольшой деревянный стол и пара стульев. В глубине, у дальней стены располагалась узкая продавленная кровать с темно-синим пледом, аккуратно сложенным в изножье. Слева от входной двери висел старый медный рукомойник.

Это что же – его дом?

– Присаживайся, Том, – предложил старик, привычным жестом вешая свое пальто на крючок у двери.

Том огляделся и опустился на подвернувшийся первым стул. Старый Сэм занял место напротив.

– Итак, Том, где остальные? – без предисловий начал охранник. Взгляд у него был жесткий и цепкий.

Том пару секунд помолчал, словно собираясь с мыслями. В голове у него был хаос, целая куча вопросов роилась и путалась в мозгу. К тому же он все еще не был уверен, правильно ли поступает. Но назад пути не было.

– После… операции нас отвезли на какую-то старую базу, а я… сбежал.

Старик неудовлетворенно покачал головой.

– Том, мне нужно, чтобы ты подробно и связно рассказал обо всем, что произошло. Признаться, я был немало удивлен, когда пришел сегодня и обнаружил, что вас всех внезапно увезли. Куда вас повезли? Что вы там делали? Чем все закончилось? И, конечно, почему ты сбежал? Да еще и один?

Том опустил вниз голову, угрюмо уставился в грубый дощатый пол и некоторое время молчал, вцепившись обеими руками в сиденье стула. Затем он поднял голову и пристально поглядел на старика, словно решая, стоит ли ему быть откровенным. Хотя, раз он просит укрытия, то, по крайней мере, должен объяснить почему.

Том вздохнул и рассказал все.

***

После месяца усиленных тренировок и подготовки Том, Джейсон и Лестер вместе с другими ребятами после захода солнца были высажены на темном берегу.

Было два отряда. План был прост и понятен: Том как самый быстрый и ловкий должен был проникнуть первый в дом, успешно снять часовых и обеспечить проход для других. Они должны были выполнить задание и постараться уйти до того, как поднимется шум.

Группа без особого труда добралась до окруженной молодым лесом загородной резиденции короля. Резиденция представляла собой роскошный двухэтажный особняк с большим двором, фонтаном и зимним садом. Территория была огорожена высоким забором и густым вечнозеленым кустарником, а по двору то и дело расхаживали сурового вида мужчины, явно вооруженные на вид.

Джейсон – назначенный лидером операции – опустил взгляд на наручные часы, зафиксировал время и затем коротко кивнул Тому, и последний тотчас перепрыгнул через забор сзади особняка и быстро огляделся.

К первому охраннику, встреченному на территории королевской резиденции, Том неслышно подобрался сзади. Вырубить его труда не составило. Затем он дождался, когда второй охранник, привлеченный шумом брошенного камешка, подойдет поближе, и, молниеносно закрыв тому рот рукой, нанес ему удар камнем, обмотанным заранее тряпкой. Так второй охранник лег вместе с первым. Том постарался оттащить их в сторону, дабы они не бросались в глаза никому как можно дольше, а шум, соответственно, поднялся как можно позже, и продолжил свой путь.

Свою работу он выполнял будто бы механически. Отработанные на бессчетных ежедневных тренировках навыки делали свое дело. Удар в челюсть – человек отрубается. В висок очень осторожно, если не хочешь убить. Точный и сильный удар по печени также довольно эффективен, но и опасен. Лучше, конечно, всех вырубить. Но самое главное – без лишнего шума.

Том старался ни о чем не думать, кроме задания, которое прокручивал у себя в голове раз за разом: устранить существующую угрозу для государства Беловодье, чтобы оно могло отделиться и перестать быть сырьевой базой для королевства. Если проще: убить короля.

Собственно говоря, главным его заданием было расчистить путь для остальных. Никто ему не говорил прямо, однако, как Том догадывался, предполагалось, видимо, что он убьет попадавшихся ему на пути охранников. Ведь общеизвестно, что лишних свидетелей быть не должно. Однако он, пользуясь размытой формулировкой приказа, сознательно этого не делал.

Еще когда только объявили, что они, наконец, идут на настоящее дело, Том вдруг засомневался в себе. Имеет ли он право убивать или калечить людей, которые, по сути дела, лично ему ничего плохого не сделали, на том лишь основании, что ему было так приказано? Пока он ухитрялся обходиться без летальных исходов, но долго ли сможет он держаться выбранной линии? Является ли достаточной для убийства причина, что эти люди работают на человека, который является врагом его государства и, таким образом, видимо, и его врагом?

Ответов на эти вопросы у него не было.

Том заметил слишком много охраны у главных дверей, обезвреживать которую одному заняло бы слишком много времени и привлекло бы чересчур много внимания. Необходимо было сначала выполнить главную задачу. Если шум поднимется слишком быстро, то задание будет провалено. Поэтому, пораскинув мозгами, охрану у дверей он решил оставить для остальной части их отряда.

В целом, до сих пор все вроде бы шло довольно гладко. В дальнем углу дома Том нашел окно без сигнализации и без особых усилий вскрыл его.

Оказавшись в темной кухоньке, Том, вызывая в памяти показанный всем участникам операции план дома, легко передвигался по нему, находя нужные места. Вот он отключил сигнализацию, открыл окна в нескольких местах и, постучав пальцем по наушнику, тихо сообщил команде, что проход обеспечен. Теперь его задача состояла исключительно в оказании помощи Джейсону и Лестеру, на которых была возложена основная миссия.

Том напряженно вглядывался в темноту через окна на кухне. Он увидел, как его товарищи во главе с Джейсоном устремились во двор, и только после этого решил приступить ко второй части задания.

Согласно данным, которые сообщили ребятам, король вместе с парламентскими советниками должны находиться в комнате для совещаний в другом крыле. Одна половина группы во главе с Джейсоном должна была направиться туда с переднего входа, Лестер с другой половиной, отрезая им пути отхода, должен был зайти с другой стороны. Том же тем временем должен был подняться на второй этаж, чтобы проверить, нет ли там никого, и в случае необходимости также зачистить территорию.

Поднявшись по мраморной лестнице, он оказался в начале длинного неосвещенного коридора. Только он хотел ступить на толстый пушистый ковер, как вдруг услышал легкие и тихие шаги и мгновенно отступил. Затаившись за стеной, Том выглянул и увидел открывающуюся дверь, откуда, крадучись и все время оглядываясь через плечо, вышла тоненькая девушка с убранными в хвост длинными медно-рыжими волосами.