Текст книги "Мое ледяное проклятье"

– Поверь, быть потерянной и ненужной мне не привыкать. Я выросла одна.

– Ах да, тебя же скрывали от меня в теплых странах. Так и сидела бы на берегу моря. Зачем приперлась? Дразнить меня?

– Может быть, у меня свой резон бежать с побережья?

– А, то есть там ты тоже кому-то испортила жизнь? Как интересно.

– Это не твое дело, – отозвалась я.

– Очень даже мое, – уперся он. – Но мы обсудим это позже. А пока я хочу, чтобы ты все же примерила одно из купленных платьев. Я хочу этого с утра, а ты обломала меня в примерочной.

– Я не собираюсь устраивать тебе тут показ мод.

– А зря! – отозвался Ранион и уселся в кресло-качалку. – Ну же, Валенси, раздевайся. Обещаю не трогать тебя и не портить мебель. Поверь, предложение щедрое, и второй раз я его повторять не буду.

Ранион разглядывал меня так, что захотелось прикрыться руками, будто я уже стояла перед ним обнаженной. Некстати вспомнилась сцена в примерочной. Тогда мне было не до смущения, мной владел только страх, но сейчас от воспоминаний задрожали колени. Ранион был так близко, что явно успел все рассмотреть. Зачем же он сейчас просит повторения? Только вот задавать вопрос не имеет смысла, все равно не ответит.

– Если я примерю платье, ты уберешься отсюда и не будешь меня доставать? – дрожащим голосом спросила я, ожидая какой угодно реакции. Но Ранион воспринял мои слова вполне миролюбиво.

– Хорошо. – Он пожал плечами. – Но только сегодня. И лишь в том случае, если ты снимешь лифчик.

От его слов кровь хлынула к щекам, и мне стало жарко. Очень странное ощущение возле Раниона, рядом с которым обычно сковывал холод.

– Это платье не предполагает отсутствия нижнего белья, – постаралась как можно ровнее заметить я. – Поэтому нет, я не буду снимать лифчик.

– Разумный довод. – Парень усмехнулся, и у меня екнуло сердце от его нереальной и недостижимой красоты. – Но тогда завтра ты со мной поужинаешь.

– Ты морозишь мои напитки. Боюсь представить, что случится с моей едой.

Переводить разговор в шутку было очень тяжело. Я не знала, как общаться с тем, кто поставил своей целью уничтожить тебя и морально, и физически.

– Я же ледяной, Рыжик. Но завтра дам тебе нормально поесть. Если есть ты будешь в моей компании.

– Так понимаю, если не в твоей, то придется голодать?

– Какая ты проницательная.

– Чего ты хочешь? – устало спросила я.

– Сейчас – обещанную примерку.

– Не сейчас. Вообще.

– Вообще, я хочу быть живым, Валенси, – тихо произнес он и перенесся ко мне. Холодное дыхание морозом пробежало по губам. – Но ты ведь понимаешь, даже это не изменит мою жизнь. Я хочу вернуться в тот день и все исправить. Но это невозможно.

– Я тоже этого хочу. Даже если ты мне не веришь.

– Ну почему же не верю? – Он удивленно приподнял бровь. – Охотно верю. Ты была маленькой и сотворила глупость, о которой тут же пожалела. И жалеешь до сих пор. Только вот, Рыжик, мне от твоей жалости… хотелось бы сказать – ни жарко, ни холодно. Только жар я не испытывал уже восемь лет. Я не могу великодушно простить малышку, которая меня совершенно случайно прокляла. Так, из-за плохого настроения. Ты сломала мне жизнь, разрушила мои мечты и обрекла на это невозможное существование.

– Так убей меня взамен или прокляни! – в сердцах воскликнула я.

Находиться рядом с ним было нереально тяжело. Меня бросало то в жар от откровенных взглядов, то в холод из-за того, что Ранион стоял слишком близко. Если бы он хотел, он мог бы наклониться и поцеловать. Но я боялась его поцелуя до дрожащих коленок, потому что хотела жить.

– Видишь ли, Рыжик, я не хочу тебя убивать, – с легкой грустью заметил Ранион, словно его самого печалил этот факт. – Пока. Поэтому стаскивай свое платье праведницы и влезай в другое, красивое. Не заставляй меня вспоминать о том, как сильно я хочу обидеть тебя. Заставить почувствовать то, что чувствую я. Просто выполни свое обещание, и я исчезну из твоей жизни до завтрашнего вечера.

Руки дрожали, когда я стаскивала через голову платье. Не знаю, чего ожидал Ранион, но вытряхивание из одежды точно получилось неэротичным. Я нервничала, стеснялась и поэтому вообще не смогла стащить его с первого раза. Запуталась в воротнике, зацепилась тканью за цепочку, а когда под невозмутимым взглядом Раниона осталась в нижнем белье, которое он, к слову сказать, уже видел, поняла, что платье я не приготовила. Придется идти через всю комнату к пакетам и выбирать. Точнее, хватать первое попавшееся.

Сложнее всего было это проделать, не пытаясь прикрыться руками. Я чувствовала себя очень неловко, несмотря на то что в примерочной уже стояла перед Ранионом практически обнаженной.

– Возьми голубое, – приказал ледяной, жадно разглядывая меня. Его глаза сейчас тоже были неестественно голубыми, выделяясь на бледном лице.

Я чувствовала лопатками оценивающий взгляд. По спине пробегали мурашки, а кожа, казалось, сейчас покроется морозными узорами, хотя и холодно-то мне не было. Просто его присутствие действовало подобным образом.

Достав из пакета невесомое голубое платье и даже как следует не рассмотрев, я тут же натянула его, стараясь как можно быстрее скрыться от жадного мужского взгляда. Когда-то я мечтала привлечь внимание Раниона. Но сейчас, спустя восемь лет, по-прежнему не знала, что с этим вниманием делать. И даже не потому, что парень стал воплощением ледяной стихии – холодным и недосягаемым. Просто такие взгляды заставляли меня смущаться и краснеть. Хотелось провалиться сквозь землю. Особенно когда я поняла, что самостоятельно застегнуть ряд мелких, идущих по спине пуговичек невозможно. Это просто нереально сделать в одиночестве.

Я покрутилась и так, и этак, застегнула несколько у поясницы, изогнулась, но продвинуться выше лопаток не смогла.

– Дальше не получается, – потерянно призналась я. Вообще, я надеялась, что такой «примерки» окажется достаточно, но Ранион по-своему истолковал мой беспомощный взгляд. Он хищно улыбнулся и поднялся из кресла. Одно смазанное движение – и ледяной очутился за моей спиной.

– Помочь?

Казалось, он задал вопрос, но ловкие пальцы уже скользнули по полоске обнаженной кожи, заставив вздрогнуть от ледяного прикосновения.

– По-моему, и так понятно, как оно сидит. А ты обещал меня не трогать.

– А я и не трогаю, – проникновенно заметил он. – Я просто помогаю в том, с чем ты не можешь справиться сама.

Я стояла и боялась пошевелиться, но Ранион был верен своему слову. Просто осторожно и неторопливо застегнул все мелкие жемчужные пуговички, а потом сделал нечто совершенно неожиданное. Дернул за шпильки, и мои тяжелые длинные волосы рассыпались по плечам. Потом ледяной повернул меня и уставился своими нереальными глазами, в глубине которых я увидела то, что заставило меня попятиться.

– Ты опасно красива, – признался он с болью, хрустнувшей в голосе весенним льдом. Холодная ладонь чуть коснулась моей щеки, и Ранион намотал на палец прядь волос, которая тут же заледенела. Я не успела ответить, как он рассыпался снежным вихрем, который пробежал по комнате и унесся в приоткрытую форточку.

Глава 6

Быть рядом с ней невыносимо. Такая живая, юная и соблазнительная. Интересно, она сама понимает, насколько красива? Чувствует ту власть, которой обладает? Пока я сидел там, в кресле, и смотрел, как она лениво стягивает с себя платье, а потом в двух кружевных кусочках ткани прохаживается по комнате и соблазнительно изгибается, пытаясь застегнуть непослушные пуговицы, не знаю, чего хотел сильнее: убить ее или обладать ею.

Хотелось подойти сзади, обнять, с силой притянуть к себе, развернуть и впиться в сочные губы поцелуем. Но ей было холодно рядом со мной. Им всем было холодно. Раньше я пытался отогреться рядом с живыми женщинами, но это было нереально. Пару раз я остановился на грани. Нет, они теряли от меня голову, пожалуй, я привлекал их даже сильнее, чем раньше. Необычной внешностью, способностями… Потом они хотели растопить меня и мое сердце. Только, увы, это невозможно. А вот я вполне мог заморозить кого угодно, и Валенси тоже.

Интересно, каково это – наблюдать за тем, как она умирает от наслаждения в моих объятиях? Замерзает от поцелуев. Руки холодеют, а Валенси просит еще и еще, понимая, что это последние мгновения ее жизни. И убивают ее мои поцелуи.

Картина вышла заманчивая, только вот я не готов ее убить. Не сейчас. Возможно, когда я решу, что пора, смерть девушки будет именно такой. Валенси погубила меня во имя детской влюбленности, а ее саму погубит вполне осознанная любовь ко мне. Я верил, что где-то в глубине души этой роковой красавицы еще сидит маленькая девочка, которая меня когда-то боготворила.

Ну а пока нужно проветриться. Пролететь вьюгой над городом, повалить парочку деревьев порывами ветра, засыпать подъездной путь – все равно к утру расчистят. Жители наловчились, и заносы им были не страшны. Да я и не особенно старался. Гонял по дороге снежные барханы. Вьюга шла по улицам, с завыванием билась в стекла, и я начал успокаиваться. Только в последний раз решил пролететь мимо ее окон. Вдруг еще не погасила свет? Вдруг еще не спит, а может, думает обо мне?

То, что я увидел, заставило рассмеяться. Валенси определенно думала обо мне. Нелепо изогнувшись, девушка пыталась расстегнуть треклятое платье. Она закусывала губы, хмурила брови и, кажется, ругалась сквозь сжатые зубы. У ее ног крутился толстый Рыжий кот. Хорош зверь. Именно он так забавно и брезгливо тряс лапами, когда я пытался его погладить. Не знаю почему, но поведение наглого животного тогда обидело.

Затаившись за окном, я намеревался понаблюдать за забавным действием. Я просто сбежал от нее. Сбежал, чтобы не наделать глупостей. И о том, что если платье нереально застегнуть, то и расстегнуть будет проблематично, как-то не подумал. Зато сейчас меня ждало весьма интересное представление.

* * *

После того как Ранион неожиданно испарился, я какое-то время не могла прийти в себя. Его присутствие, оказывается, невероятно выматывало.

Прикрыв форточку, я упала в кресло у камина, спрятав пылающее лицо в руках. От его прикосновений шел мороз по коже и горели щеки. Руки дрожали до сих пор. Он снова видел меня практически обнаженной, но зато до завтрашнего вечера я свободна. Если он, конечно, сочтет нужным сдержать обещание. Раньше всегда сдерживал. Но я уже успела заметить, что за последние восемь лет очень многое изменилось.

Пэрсик, который во время визита ледяного прятался под диваном и вообще никак не заявлял о своем присутствии, осторожно выполз на свет, брезгливо обнюхал подол моего платья. Потрогал лапой искусно сделанную снежинку на подоле и, раздраженно дернув хвостом, отошел в угол. На руки не полез.

Ну и молодец, не хотелось, чтобы он оставил зацепки на дорогой ткани. Как любые котики, Пэрсик был линюч и когтист. Причем эти его качества проявлялись в самые неподходящие моменты.

Платье было великолепно. Удобное, мягкое и очень теплое. На юге таких просто не делали. Несмотря на то что его подарил Ранион, я была рада, что оно у меня есть. Точнее, не оно, а они. Стоял еще целый пакет.

Единственным недостатком были эти треклятые пуговицы. Я просто не представляла, как расстегнуть их без посторонней помощи. Благодарна им была только за то, что, пытаясь справиться с ними, я выкинула из головы ледяного. Точнее, про него я помнила всегда, но сейчас все ресурсы были направлены на то, чтобы изогнуться и дотянуться до мерзких круглых бусинок, не желающих вылезать из петелек.

Я ругалась как сапожник, вся взмокла, но осилила только треть. Часть у воротника и часть – в районе поясницы. А вот пространство между лопаток не позволяло ни вылезти из проклятого платья, ни расстегнуть оставшиеся пуговички. Рвать ткань дико не хотелось.

Почти не удивилась, когда в спину дунул холодный ветер, а у моих ног закружились снежинки. Пэрсик подпрыгнул на всех четырех лапах и, оскальзываясь на полу, умчался на кухню, откуда раздался грохот и звук падающей посуды.

– Ты напугал моего кота, – отозвалась я, не поворачиваясь к Раниону, но чувствуя, что он стоит за спиной.

Ледяные пальцы скользнули по коже спины, и я вздрогнула. Зато корсет перестал жать. Он молчал. Только медленно, пуговица за пуговицей, расстегивал платье до тех пор, пока оно не упало к моим ногам.

– Хороших тебе снов, Рыжик, – шепнул Ран мне на ухо, и от его ледяного дыхания кожа покрылась мурашками.

– И тебе, ледяной, – отозвалась я, а он унесся с порывом ветра.

Сейчас между нами не чувствовалось ненависти, но не уверена, что завтра она не вернется. Точнее, почти на сто процентов уверена: завтра последует новый виток.

Я переоделась в теплое и уютное платье Женевьев. Оно было удобным и очень домашним. Отыскала вязаные носки и забралась с ногами в кресло. Камин загорелся, едва я о нем подумала. Поленья весело зашипели. В доме было тепло и без него, но живой огонь создавал уют, а на колени мне прыгнул Пэрсик. Я повернула голову к окну, чтобы бросить взгляд на окна дома, в котором жила сестра, но стекло было плотно покрыто ледяным орнаментом. Острые углы и иглы, так похожие на решетку. Наваждение прошло. Ранион четко дал понять, где я нахожусь. В клетке. И только он решает, выпустить меня или нет.

Я уснула прямо в кресле. На диван перебралась уже совсем ночью, так и не заставив себя снять платье. Просто притянула к себе Пэрсика, который изображал лохматую сардельку, и снова провалилась в уютный сон.

Ранион не обманул. По крайней мере, на эту ночь он оставил меня в покое. А с утра, когда я только открыла глаза и даже не успела вылезти из постели, ко мне нагрянули Женевьев и Китти.

– Пэрсюшка! – закричала малышка, скинув на пороге расшитые бабочками валенки.

Проигнорировав меня, она пронеслась в комнату, где сграбастала в объятия сонного и поэтому весьма медлительного Пэрсика. Кот вытаращил глаза и стал похож на рыжую, лохматую и очень напуганную сову. Но вырываться не стал, только раскинул лапки и безвольно повис в удушающих объятиях.

– Все, Пэрсюшка, – передразнила я Китти, – сбежать не успел.

– Давай кофе пить! – жизнерадостно заявила Женевьев и прошла мимо меня на кухню.

– Да, самое время.

Я сонно зевнула, прихватила с кресла плед и, завернувшись в него, потопала за Женевьев, понимая, что есть-то у меня нечего, а хочется. Но, как оказалось, Женевьев предусмотрела и это. Видимо, в старших сестрах есть какой-то особенный ген заботы, сейчас помноженный на материнский инстинкт. Он снова сыграл мне на руку. Женевьев принесла ароматные круассаны. Они лежали в бумажном пакете, от которого теплом исходила магия.

– Ты с утра пекла… – удивилась я.

– Вал, ну ты прямо как маленькая! – фыркнула сестра. – Нет, конечно. Зашла в ближайшую пекарню.

– Спасибо тебе, – искренне сказала я и сжала в руках чашку с ароматным кофе, которую протянула Женевьев. – Ты так много для меня делаешь… А могла просто притвориться, будто меня не существует. Я бы тебя поняла.

– Ты моя сестра, и я не хочу забывать о твоем существовании.

– А Дэвид? Он, кажется, не очень рад моему появлению.

– Ну, появлению и я не обрадовалась. Согласись, это все усложнило. А Дэвид… – Женевьев встала вполоборота к окну и уставилась на заснеженную улицу. – Он просто нервничает.

– Из-за чего?

– Они с Раном дружили. Ты же помнишь. И когда Ран стал таким… то отступил в сторону. Отпустил меня, понимаешь? Даже, вернее сказать, оттолкнул. В объятия Дэвида, который давно был в меня влюблен. Дэвид не смог отказаться.

– А должен был?

– Ран скорее перерезал бы себе вены, чем поступил бы так. Для него очень много значила эта дружба. В этом их отличие. Дэвид убедил себя, что поступил так и потому, что был в меня влюблен, и потому, что Ран уже не мог быть со мной. Но по факту мы всегда думаем только о себе. Даже если не хотим в этом признаваться. Поэтому я не могу на тебя злиться.

– Ты тоже думаешь только о себе?

– Именно. Но в отличие от Дэвида, не пытаюсь себя обмануть. А он почему-то ощущает вину перед Ранионом. До твоего появления мы не видели Рана пять лет. С момента рождения Китти. Город вообще почти забыл о его существовании. Да, климат стал холоднее, но не более. Ты же, сама того не желая, вернула ледяного дракона в нашу жизнь. И Дэвиду не нравится именно это. А не твое появление.

После объяснения с Женевьев от души отлегло. Я действительно переживала из-за его отношения ко мне. Из-за злых взглядов и с трудом сдерживаемого раздражения. Но его эмоциям нашлось вполне логичное оправдание, и я успокоилась, убеждая себя, что все непременно наладится.

– Жен, можно взять кое-какие вещи у себя в комнате? – поинтересовалась я, когда они с Китти начали собираться домой.

– Да, конечно. А что ты хочешь забрать?

– Так, безделушки… – уклончиво ответила я. – Оказывается, там много вещей, по которым я скучала.

– Тогда собирайся. Заодно у нас пообедаешь.

Я не стала упрямиться. Правда, мне нужны были не безделушки, а книга. Красивая сказка о ледяной душе. Не знаю, что именно хотела в ней отыскать, но испытывала потребность перечитать и поискать зацепки. Хотя, думаю, это пытались сделать и до меня.

Время до вечера пролетело в один миг. Сначала меня несколько напрягал Дэвид. Его тяжелые взгляды, надменное молчание и скупые улыбки. Но, к счастью, мне не нужно было проводить с ним весь день. Я пообедала в напряженной атмосфере, поиграла с Китти, поднялась к себе в почти просохшую комнату и устроилась на подоконнике с книжкой, как не делала уже давно.

За восемь лет ничего не изменилось. Меня по-прежнему завораживала эта история, я по-прежнему помнила ее практически наизусть. И по-прежнему в ней не было ответов. Красивая сказка, каких создано море. И ни одного намека на то, что она может стать былью.

Я почти сдалась, когда взгляд зацепился за выходные данные. Создана на основе легенды о Ледяном драконе… Так, может быть, где-то есть первоисточник? Не сказка, а миф? Необработанный и нехудожественный текст? Эта идея воодушевила. Я готова была прямо сейчас бежать в библиотеку, но за окном уже стемнело, и до встречи с Ранионом осталось совсем немного времени. Нужно было идти домой и собираться.

Я попрощалась с родственниками и помчалась к себе. На стоящую у тротуара повозку просто не обратила внимания. Как оказалось, очень зря.

– Ну, здравствуй, беглянка, – раздалось за спиной. – Сама сядешь в карету или тебе помочь?

– Д-дилан? – испуганно пискнула я, но жених, которого я искренне считала бывшим, больно ухватил меня за руку и сказал:

– Твой вояж закончен. Мы едем домой, как раз успеем к свадьбе. Я прощаю тебе это нелепое бегство, и мы начинаем с того, на чем закончили. С подготовки к свадьбе.

Липкий страх пробежал по позвоночнику. Если раньше я просто не хотела возвращаться к Дилану, то сейчас еще и не могла. Только вот как заставить его слушать?

– Я не могу с тобой поехать…

– Так и знал, что это начнется! – раздраженно вздохнул он. – Прости, но у меня нет времени с тобой спорить.

Я слишком поздно поняла, что он собирается сделать. Раздавленный между пальцами серебристый шарик, облачко магии – и вот я уже делаю шаг к карете.

– Дилан, это противозаконно! Отпусти меня. Я не могу уехать, правда! И Пэрсик! Там остался Пэрсик!

– Не зли меня, Вал! Мы едем домой. И твой кот меня всегда раздражал. Одна шерсть от него.

Глава 7

Ждал ли я от нее подставы? Наверное, нет. Маленькая серая мышка боялась и в то же время чувствовала себя виноватой и обязанной. Она не планировала ускользать. Да и бежать было некуда.

Но время шло, а Валенси не появлялась. Вечерние огни города, удивительно спокойная морозная погода и воздух, который покалывал легкие. Не мои, конечно. Внутри меня давно был лишь лед. Сначала это доставляло неудобство. Постоянно хотелось отогреться, присесть ближе к камину. Но огонь не обжигал, не дарил тепло, а только раздражал. Холод не проходил, не отступал, сковывал изнутри, и с этим приходилось жить.

Я хотел показать ей свой замок. Зачем? Не знаю. Посмотреть на мелькнувшую во взгляде вину? Напугать льдянкой, похожей на нее как две капли воды? Или просто провести время с единственным живым человеком, которого я не боялся заморозить, потому что она это заслужила? А еще я сдержал обещание и не следил за ней весь день. А сейчас начал об этом жалеть, потому что строптивая девчонка просто не явилась! Только успел расслабиться, как она меня провела!

Время шло, а Валенси не было. Я вьюгой пролетел по городу, заглянул в пустые окна ее квартирки и без спроса ворвался в дом Женевьев, распахнув дверь и оставив хлопья снега на ковровой дорожке.

– Где она?!

В холле никого не оказалось, но я был уверен: меня услышат. И не ошибся. Буквально через секунду на лестнице появилась встревоженная Женевьев, а за ней следовал Дэвид.

– Ты чего орешь? Китти спит!

– Это я еще просто ору! – Отчетливо хотелось кого-нибудь придушить или хотя бы заморозить. – А могу устроить вам личный снежный апокалипсис. Где Валенси?

– Не знаю… – Женевьев выглядела обеспокоенной и расстроенной. – Она ушла пару часов назад. Должна быть у себя.

– Но ее там нет! Понимаешь, просто нет! Ты помогла ей сбежать?

– Ранион, ты сумасшедший идиот! Я об этом знаю и в курсе, что ты за ней следишь! Это у тебя надо спрашивать, где она!

– Видишь ли… – Я остановился прямо перед Жен, с трудом удерживаясь от того, чтобы сомкнуть ледяные ладони на ее запястьях и дать почувствовать, каково на самом деле мое прикосновение. Настолько холодное, что его невозможно терпеть. – Именно сегодня я обещал Валенси свободу взамен на кое-что. Целый день без меня – это щедрый подарок. Свое обещание я выполнил, а она… я желаю знать, куда она делась. Ты же не хочешь, чтобы я разозлился окончательно?

– Но я не…

Я все же схватил ее за руки. Когда Женевьев, вскрикнув, отпрянула, не стал удерживать, только предупредил:

– Если ты скажешь «не знаю», я разнесу к снежным демонам твой дом и полгорода в придачу.

– Она действительно не знает, – подал голос Дэвид, я удивленно перевел взгляд на него.

– Надо же… кто заговорил. Я думал, ты рот открываешь, только когда тебе дает добро Жен. Но если она не знает, значит, знаешь ты. С тобой я не буду таким нежным.

Дэвид сглотнул и попятился. Он боялся меня. Пожалуй, боялся даже больше, чем нужно. Это забавляло.

– Валенси уехала со своим женихом.

– Что?

Кажется, мы с Женевьев задали этот вопрос синхронно. И так же синхронно переглянулись.

– Дилан приехал сегодня и забрал свою невесту. Они уже должны быть далеко.

– А кто тебе сказал, что я их отпущу?

– Слушай, Ран, – обратился ко мне Дэвид, и это было самое смелое из всего сказанного мне за последние восемь лет. Обычно он прятался за Женевьев. Что же заставило его так беспокоиться из-за Валенси? – Оставь девчонку в покое. Пусть она уедет. Не стоит ворошить прошлое.

– Да вот ни льда ты не угадал! – рявкнул я и, намеренно раскидав снег по холлу, выскочил на улицу. Вздумала играть со мной, Валенси? Ну что же, поиграем!

* * *

Такое просто не могло произойти со мной! Когда я размышляла о том, что оказалась пленницей этого города, то не думала, что захочу тут остаться. Дилан вообще сошел с ума, если решил использовать на мне сковывающее волю заклятие! Нет, я, конечно, сброшу путы. Да и он вряд ли проделает подобный фокус еще раз. К тому же это не просто дорого, это еще и не очень полезно. Потом замучает отдача в виде головной боли. Но и я слишком глупа и расслаблена, даже блок не поставила. Просто и подумать не могла, что он так со мной поступит. Такого рода заклятья невозможно купить в свободном доступе, а за их использование грозит суровая кара, вплоть до лишения дара. Я и о существовании такой дряни знала только в теории.

– Ты в своем уме? – поинтересовалась я, разглядывая за окном заваленные снегом улицы города. – Я не прощу тебя. И не намерена связывать с тобой свою жизнь. Зачем ты хочешь увезти меня отсюда?

– Твое место рядом со мной, – невозмутимо отозвался жених. – Это очевидно. И если продолжишь выпендриваться, придется лишить тебя возможности самостоятельно принимать решения. Будешь даже в туалет ходить по моему разрешению.

– Зачем? Чтобы я превратилась в овощ? Не кажется, что это очень странно, если ты и правда хочешь сделать меня своей женой?

– Нет, не кажется. Понимаешь, Валенси, ты молодая, красивая и обеспеченная девушка, у которой на юге никого нет. У тебя хорошее образование, воспитание и происхождение. Идеальный кандидат на роль жены. Я знал это с момента нашего знакомства. А еще ты моя, и от меня никто и никогда не уходил. Твоя выходка… – Он разозлился. Ноздри начали раздуваться от с трудом сдерживаемого гнева. Дилан даже кулаки сжал, чтобы окончательно не выйти из себя. – Она опозорила меня. Поэтому ты вернешься, выйдешь за меня и родишь мне наследников. Ну, хотя бы одного – на первое время. Если после этого ты поедешь кукушкой, потому что придется держать тебя на зелье… Это твой выбор.

– Нет… – Я покачала головой и снова бросила взгляд в окно. – Ты не понимаешь. Все не так просто.

На улице было удивительно тихо. Мир ждал. И только я знала, чего именно. Ледяной хотел, чтобы я выполнила свое обещание и пришла на встречу. Как только Ранион догадается, что я его обманула, начнется светопреставление. Только вот Дилан этого не понимал. Зачем он вообще явился? И самое главное – как меня нашел?

– Вот перестань со своими женскими штучками! – отмахнулся бывший жених. – Понимаешь, не понимаешь! Я слишком много тебе позволял!

– Дилан, ты идиот! – психанула я, когда карету мотнул первый порыв ветра, а в стекло прилетели крупные снежинки. В воздухе ощутимо похолодало.

– Язык попридержи! – огрызнулся он.

Раньше я испугалась бы. Но буквально пара дней в созданном мною ледяном аду заставила измениться. И я ответила:

– А ты мозг включи и послушай!

Дилан опешил. Я никогда с ним так не говорила. Пользуясь замешательством, я продолжила:

– Я очень нехорошо поступила в детстве.

– Я тоже не был ангелом.

– Да послушай же меня! – уже почти орала я. Карету начало болтать, ветер усиливался.

– Что за демонская тут погода?!

– Это потому, что уезжаю я. Это место меня не отпустит. Он меня не отпустит!

– Ты уже нашла себе хахаля? – возмутился Дилан. – Так пусть попробует отобрать. Ты меня знаешь. И мою силу – тоже. Она поднимает мертвых и способна уложить живых!

– Он не подходит ни под одну категорию, – тихо пробормотала я и сильнее закуталась в шубу. Окна покрыл толстый слой изморози. Лед переполз на стены и начал спускаться к сиденьям, а карета дернулась и замерла.

– Занос! – заорал кучер с козел. – Дальше не проедем.

– Ты просил горных ледяных скакунов, которые не боятся пурги и холода! – Дилан перегнулся и открыл небольшое окошко, через которое можно было разговаривать с сидящими на козлах людьми. – Что еще надо? Ты же говорил, они пройдут везде.

– Они – да… – отозвался кучер. – А вот карета – нет!

В приоткрытое маленькое окошко ворвался ветер с ворохом снежинок, которые словно пчелы впились в лицо Дилана. Напали и на меня, но я успела отгородиться воротником шубы.

– Что за демоны тут творятся?! – Впервые мой жених выглядел растерянно. Спесь с него несколько слетела.

– А я говорила. Кажется, началось…

Карета превращалась в ледяной гроб. Лед под ногами, узоры на окнах и сверкающий потолок. Пожалуй, даже красиво. Но дико холодно. Губы закоченели, а ресницы стали тяжелыми от севшего на них инея.

– Адское место! – выругался Дилан и начал создавать заклинание, используя внутренний резерв. Мой жених был сильным магом, но я понимала – бесполезно тягаться с ледяным. Ну, выйдем мы отсюда, и дальше что?

Дверь вырвало вместе с куском льда, затянувшим ее с внутренней стороны. Только вот лучше не стало. В карету ворвался порыв ветра со снегом, пробрал до костей, зато я почувствовала, что снова могу самостоятельно принимать решения, поэтому стала выбираться следом за Диланом. Не была уверена в том, что это хорошая идея. Если ледяной решил убить меня за неповиновение, не принципиально, где оказаться: тут или снаружи. Здесь дуло меньше.

На улице завывала вьюга, дорогу замело так, что стало непонятно, где она вообще проходила. Вокруг расстилалось бесконечное снежное поле с барханами. Некоторые возвышались над накренившейся каретой. На козлах жались друг к другу двое возничих.

– Мы его прогневили! Чем же мы его прогневили? – бормотал под нос один, то и дело осеняя себя защитным знаком.

– Да кого же «его»? – в сердцах воскликнул Дилан, но ответа не получил.

Мне стало интересно, зачем мужчина призывает светлых богов. Как они помогут в борьбе со свихнувшимся ледяным драконом, у которого отобрали единственное доставляющее радость сокровище?

– Нам нельзя стоять, мы замерзнем к морским демонам, – сказал Дилан. – Нужно двигаться. Думается, до города идти меньше, чем куда бы то ни было. Отвязывайте лошадей. На них есть шанс выжить.

– Какая разница, где умирать? – обреченно спросил возничий, повторив мою мысль, но Дилан лишь раздраженно на него взглянул и полез к лошадям сам. Я замерла у кареты, всматриваясь в затянутое тучами небо – темно-серое, почти черное. На нем танцевали вихри снежинок, в которых угадывались оскаленные морды зимних духов. Неужели Ранион не пришел сам, а отправил их убить нас? Верилось с трудом, но пока ледяной дракон особо не проявлял себя. Не знаю, почему меня это расстраивало? Я надеялась, что он примчится меня спасать? С чего бы это?

Непогода усиливалась. Казалось, она издевается над нами. Все сложнее было устоять на ногах, зуб не попадал на зуб, а руки и ноги коченели.

Дилан наконец-то справился и отвязал лошадей.

– Пошли. Если сесть по двое, сумеем спастись! – бросил он, и я осторожно кивнула. Ледяной не даст нам уйти. Но если есть малейший шанс выжить, грех им не воспользоваться.

Я шагнула навстречу жениху, но тут снежное марево приняло очертание двух обнаженных ледяных девушек, которые остановились рядом с нашими лошадьми. Дилан опешил и на миг растерялся. Этого хватило, чтобы две бестии вскочили на спины животных, поддали голыми пятками и умчались в бурю. Изящные спины, распущенные волосы, которые струились снежной поземкой, и издевательский смех – все это растворилось в белом мареве.

– Что за демонщина?.. – Дилан сглотнул и потряс головой, словно отгоняя морок.

– Зря ты меня увез. Теперь погибнем все.

– Действительно… – раздался ленивый голос из-за спины. – Зря. Я никогда не отдаю свое. И не терплю, когда нарушают данные мне обещания. Сбежать хотела, Рыжик?

– Да кто ты такой?! – возмутился Дилан и, отодвинув меня с дороги, шагнул навстречу ледяному. В руках моего жениха сплелись черные нити магии потомственного некроманта. Я никогда не видела, как Дилан их использует, потому что они несли смерть всему живому. Опасное колдовство, которое некроманты применяли лишь в крайних случаях.