Текст книги "Первое испытание"

Глава 10
Трагедия

Тепло – в зале хорошо топили. Достаточно удобно – мягкий гимнастический коврик и музыка доносится из динамиков. Только странная. С одной стороны, медленная, протяжная, расслабляющая, но с вплетающимися в основной ритм ударами. Мерная барабанная дробь завораживает, заставляет сердце сменить ритм, подстроиться. Сначала мне было некомфортно, удары сердца стали сильными, прерывистыми, кровь застучала в ушах, но я быстро привыкла к музыкальному сопровождению и следующие полчаса лежала на спине со скрещенными на груди руками и пыталась познать истину, представляя себя бабочкой или мотыльком. Дыхание и сердечный ритм выровнялись, ударных я почти не слышала, просто отдыхала и скучала. Едва не уснула, но сумела взять себя в руки. В кой-то веки я была полностью согласна с Машей – предмет оказался на редкость неинтересным и глупым. Но с другой стороны, лежать и ничего не делать гораздо приятнее, чем писать диктант или разбираться в непонятных воззрениях ассирийского мудреца Заратустры. К тому же минут через сорок я начала что-то чувствовать – умиротворение, легкость во всем теле и неожиданный прилив сил. Мне стало хорошо и комфортно.

– Перерыв пять минут! – скомандовал Денис Сергеевич, когда я только начала получать удовольствие от происходящего. Я села на коврике, потянулась и, не удержавшись, зевнула. Тревоги отошли на второй план, настроение улучшилось, и я почувствовала себя просто замечательно – отдохнувшей и полной сил. Видимо, медитация не такая уж бесполезная штука – расслабляет здорово. К моему удивлению, не все лицеисты чувствовали себя так же – сидящая рядом Ксюха поморщилась, шепнув:

– Терпеть не могу валяться без дела! Голова разболелась – вот и все сомнительное удовольствие.

Словно прочитав ее мысли, Денис Сергеевич поинтересовался:

– Все ли хорошо себя чувствуют? Слабость? Тошнота? Головокружение или головная боль у кого-нибудь есть?

Несколько человек подняли руки, и преподаватель, сдержанно кивнув, показал на дверь, разрешая им уйти.

– О, да тут можно валять дурака! – обрадовалась Ксюха и тоже с надеждой покосилась на выход.

– Не обольщайся, – улыбнулся Ян, закинул руки за голову и устроился поудобнее на ковре для медитаций, – узнает, что соврала, будет хуже. Денис Сергеевич у нас неплохой, но уж больно злопамятный.

– А откуда он узнает? – с интересом уточнила девушка, а я для себя отметила, что у Яна, как и у Влада, нет браслета-змейки. Зато имеется татуировка – черный, профессионально набитый змей, свивающийся в три кольца вокруг предплечья, чуть повыше локтя. Голова змея скрыта рукавом темно-синей футболки.

– Он, может быть, и кажется с первого взгляда простаком, но опыт работы у него огромный, – не заметив моего взгляда, рассказывал Ян Ксюхе. – И лучше ему не врать, но, если тебе стало плохо, лучше уйди. Может стать хуже.

– Да нет, не плохо, – покачала головой Ксюха, – просто скучно. Я люблю бегать и прыгать, а не лежать, словно труп!

– А ты думай о чем-нибудь приятном… – загадочно намекнул Ян и демонстративно закрыл глаза, улыбнувшись. Я перевела взгляд на его сестру, внимательно посмотрела на руки и сделала то же открытие. У Яны не было браслета. Татуировку я тоже не заметила, но это ничего не означало. Она могла быть на любой части ее тела. У всех остальных старшекурсников браслеты имелись. Видимо, эти трое, включая Влада, находились на каком-то привилегированном положении. Хотя это странно, браслет же – отличительный знак, символ. Зачем его снимать?

Разобраться в этом сейчас было невозможно, поэтому я, вздохнув, последовала примеру Яна, иначе взгляд постоянно натыкался на Влада, который, как назло, сидел напротив меня. В узкой майке без рукавов и серых спортивных штанах он привлекал меня больше, чем обычно. Бронзовые мускулы на его руках не давали покоя и раз за разом заставляли возвращаться мыслями в сегодняшний сон. Я отчетливо помнила, каким сильным казался в нем парень. Едва закрыв глаза, я тут же погрузилась в воспоминания, которых просто не должно было остаться. Из-за таких откровенных и ярких снов я чувствовала себя предательницей. Неужели этот чертовски красивый парень будет теперь преследовать меня не только наяву, но и во снах? Додумать мысль мне не дали, Денис Сергеевич скомандовал:

– Ну, все отдохнули? Начинаем второй этап! Выполняем все то же самое. Но чуть с большим усердием. Новички, не расслабляемся, а то я видел, как некоторые из вас бесстыдно спали. Здоровый сон – это хорошо. Но не у меня на занятиях.

Во второй раз в приятное расслабляющее состояние удалось погрузиться быстрее. Я, повинуясь словам Дениса Сергеевича, пыталась почувствовать потоки энергии, которые приближаются извне, и почти увидела разноцветные тоненькие лучики, струящиеся со всего зала и наполняющие меня силой. Дышать стало легче, лежать не хотелось, я чувствовала, что в этом состоянии готова свернуть горы. Время летело незаметно.

– Отдыхаем! – Этой команде повиноваться не хотелось. Я совсем не устала и не видела причин прекращать накатывающее волнами сонное блаженство. Хотелось и дальше витать в плотном облаке живительной силы, но Денис Сергеевич окликнул снова: – Отдыхаем! Команда касается всех!

Я тут же открыла глаза, с ужасом думая, что единственная ослушалась приказа, но с удивлением увидела, как вместе со мной так же лениво поднимается Вероника. Щеки девушки раскраснелись, а глаза странно блестели. Сидящий рядом Влад смотрел на свою подругу со снисходительной улыбкой. Выражение лица Вероники мне показалось знакомым. Тот же взгляд я видела у девушки на вечеринке, посвященной первому сентября.

Я оглянулась по сторонам и заметила двоих лицеистов, до сих пор лежащих со скрещенными руками, – Маша, ну с ней-то все ясно – она во всем стремится быть лучше. И Тема. Маша медленно, словно нехотя начала подниматься, тяжело опираясь на локоть, а Тема так и остался лежать.

Яна, которая валялась на животе на коврике рядом с парнем, очень обеспокоенно на него взглянула, вскочила и, нагнувшись, шепнула:

– Темыч?

Влад странно посмотрел на нее и, перепрыгнув через ноги Вероники, кинулся вперед.

– Что-то произошло? – Денис Сергеевич устремился в нашу сторону, но Тема медленно открыл глаза.

– Все нормально, – отмахнулась Вероника, не заметив, какой ненавидящий взгляд кинул в ее сторону Влад.

– Темочка! – присела рядом с парнем на колени Яна. – Ты в порядке? Голова кружится?

– Нормально, – чуть слышно прошептал он и попытался сесть. Взгляд у парня был отсутствующий. Я видела, от слабости у Темы дрожат руки, и хотела позвать преподавателя, но Яна сделала странную вещь, она наклонилась, обняла Темыча за шею и поцеловала. Это был не мимолетный дружеский поцелуй. Похоже, сам парень не ожидал от подруги подобного поведения. Он отстранился от нее, собираясь что-то сказать, но не стал, замерев с приоткрытым ртом. А Яна, хитро усмехнувшись, сказала:

– Теперь тебе значительно лучше! Так ведь?

Я возмущенно отвернулась. В моем понимании подобное поведение прямо на занятиях недопустимо, тем более Теме нужен врач, а не поцелуи. Я только собралась высказать свое мнение, но услышала крики:

– Денис Сергеевич! Маше плохо!

Я резко развернулась и увидела, что Маша так и не смогла подняться. Она в нелепой позе замерла на полу.

– Как это произошло? – подскочил преподаватель, переворачивая девушку на спину. Маша была без сознания.

– Не знаю, – начала рассказывать девушка, которая сидела рядом с Машей. – Она встала самая последняя. Медленно, я сразу подумала, что ей нехорошо, но она вроде бы села. А потом начала заваливаться на пол! Почему она отключилась? Это серьезно?

Девушка, закрыв рот руками, пыталась сдержать рыдания. Я переглянулась с бледной Ксюхой, кинулась вперед и присела на пол, взяв в руку прохладную Машину ладонь. Рядом на колени плюхнулась Ксюша. К моему удивлению, следом за нами устремился Влад.

– Эй, вы двое! – по-хозяйски крикнул он на двоих первокурсников. – Быстро помогите Денису Сергеевичу отнести ее в медблок.

Преподаватель взглянул на Влада исподлобья, но, не сказав ни слова, подхватил бесчувственную девушку на руки и направился к выходу. Парни придерживали перед ним дверь.

– Все нормально, – резко бросил Влад в зал. – Это обычный обморок. Через полчаса она придет в себя, а вы пока наслаждайтесь неожиданной передышкой. Думаю, на сегодня занятия закончены.

– Я пойду посмотрю, что с Машей! – запоздало бросилась я к выходу, но стоящий рядом Влад бесцеремонно поймал меня в охапку со словами:

– Стоп! Ты никуда не пойдешь! Думаю, там прекрасно разберутся и без тебя.

Я замерла в его объятиях, не в силах выдохнуть. Парень был таким же сильным, как и в моем сне. Казалось, его руки отлиты из стали. Но наваждение быстро прошло, я поймала возмущенный взгляд Вероники и попыталась вырваться, но безуспешно. Влад только стиснул меня сильнее, прижимая к себе и не позволяя брыкаться. Почувствовав за спиной его сильное, горячее тело, похоже, полностью состоящее из мышц, я ощутила неловкость и опустила глаза – к щекам прилила кровь, и я лишь надеялась, что окружающие спишут это на возмущение и злость.

– Иди к себе в комнату, с ней все будет нормально, – шепнул он мне прямо на ухо, словно невзначай скользнув губами по мочке. От такой наглости я потеряла дар речи и не смогла ничего возразить, когда он отпустил меня и отступил на шаг. Щеки пылали, сердце бешено колотилось в груди, дыхание сбилось, а Влад стоял напротив и как ни в чем не бывало улыбался.

Не сказав больше ни слова, он развернулся и вышел в коридор за большинством лицеистов. Вероника выпорхнула за ним следом, одарив меня напоследок ненавидящим взглядом. Девушка Влада не была дурой и все прекрасно видела. Это меня пугало. Не хотелось бы встретиться с ней тет-а-тет. Зал быстро опустел, и мы с Ксюшей остались одни.

– Мне страшно, – выдохнула Ксюша и поежилась. – Куда, интересно, понесли Машу?

– Пойдем спросим! – решительно заявила я, не желая поддаваться панике, и выскочила в коридор. Руки тряслись, губы тоже, и я чувствовала, если ничего не предприму – разревусь. – Кто-то же видел, куда ее понесли. Влад упоминал медблок.

– Знать бы, где он находится! – скептически отозвалась Ксюха.

– Не переживай, узнаем.

Мы выскочили из зала и следующие полчаса потратили, пытаясь узнать, где сейчас наша подруга. Девчонки со второго курса сказали, что ее понесли по подземному проходу в сторону главного корпуса.

– Наверное, увезли в больницу! – покачала головой одна.

– Или в морг… – добавила другая, заставив мое сердце сжаться. – Она выглядела ну очень плохо! Наши хотели узнать подробности, но Денис Сергеевич накричал и велел не соваться. Думаю, вас тоже пошлют. Подождите, пока все прояснится.

Мы с Ксюхой решили не сдаваться, но никого из преподавателей не было, «Скорую» у ворот лицея я тоже не видела. Все будто сквозь землю канули, и мы, так ничего и не выяснив, вернулись в свою комнату.

– Куда могли все деться? – всплеснула руками подруга и уселась на подоконник, выходящий во внутренний двор лицея, парковка перед главным входом из нашего окна была видна как на ладони.

– «Скорую» мы отсюда в любом случае увидим, – удовлетворенно заключила Ксюха и обняла колени руками. – Не могу поверить, что с Машкой произошла такая трагедия! И вообще не понимаю, что случилось. Ты думаешь, нам скажут?

– Мы выясним. – Я упрямо сжала губы, не сказав Ксюше о своих подозрениях. Я предполагала, куда могла деться Маша и наши преподаватели. В подземном переходе между общагой и главным корпусом находился еще один проход – в тайные подземелья. А вдруг там располагается какая-нибудь секретная лаборатория, в которой над людьми проводят эксперименты, и Маша пострадала от одного из них, а преподаватели просто стараются все скрыть. Мысль, конечно, совсем глупая, но ничего другого в голову не приходило. С каждым днем мне все меньше нравился этот элитный лицей. Наверное, права была бабушка, не стоило сюда поступать.

– Ты сиди, смотри, вдруг подъедет «Скорая», а я пойду прогуляюсь до медблока, выясню, может быть, Маша уже там. У нас ведь есть медблок? – обратилась я к Ксюше, кинув спортивный костюм в корзину для грязного белья.

– Конечно, есть, в главном корпусе. Мы с тобой пробегали мимо, но там было закрыто.

– Ну, мало ли, вдруг кто появился, – не стала сдаваться я. Не говорить же подруге, что я попытаюсь найти тайный проход в секретную лабораторию, где проводят опыты над лицеистами. Мне самой эта мысль казалась безумной, но ее непременно стоило проверить. Хотя бы для того, чтобы не думалось.

Прежде чем выйти в коридор, я с тоской посмотрела на ноутбук. Я почти сутки не выходила на связь. Вчера вечером была вечеринка, сегодня с утра я проспала, и до сих пор у меня не дошли руки черкнуть пару милых глупостей Данилу. Он звонил два раза. Вчера вечером – я не слышала звонок из-за громкой музыки, а сегодня не могла взять трубку, так как опаздывала на пару. Я прихватила с собой мобильник, решив позвонить Данилу и маме по дороге к подземному переходу.

Глава 11
Кобра-убийца

Из комнаты я отправилась напрямую в подземный переход, не надеясь, однако, на то, что там будет безлюдно. Из-за несчастного случая, произошедшего с Машей, занятия прервались на середине, и никто не думал идти учиться дальше. Лицеисты кучковались в коридорах, взволнованно обсуждали случившееся и пили чай, а преподавателям было не до лицеистов. Напоминающая хищную птицу Елена Владленовна, и та куда-то пропала из корпуса общежития, оставив своих шумных подопечных без надзора.

Мне пришлось нарезать несколько кругов по холлу, выпить два стакана чая и один капучино, которое я купила в столовой, несколько раз вернуться из одного корпуса в другой, каждый раз останавливаясь у стены, где я видела изображения змей во сне, прежде чем удалось их разглядеть наяву. Зато я успела поговорить по телефону с мамой и нагло соврать ей, что у меня все хорошо. Потом позвонила Данилу, но он отделался лишь парой ничего не значащих фраз, торопливо чмокнул в трубку и отключился. Пока я разбиралась со своими проблемами, у моего парня появились иные заботы. От этого стало грустно, но ненадолго. Я заметила, что наконец-то коридор опустел, и приблизилась вплотную к стене с изображением змей.

Признаться честно, я надеялась, что их там не окажется, потому как если змейки на кирпичной кладке – не сон, то и поцелуй, получается, тоже? Или он мне приснился? А как это узнать? Не спрашивать же Влада напрямую? Ведь если ничего не было, он поднимет меня на смех, да если и было, тоже поднимет и в любом случае вряд ли скажет правду. Змеи, изображенные на старых кирпичах, породили больше вопросов, нежели дали ответов. Тем более, я так и не успела понять, как открывается потайная дверь. Пока я разглядывала нечеткие изображения, в коридоре вдруг снова начал толпиться народ. Из главного корпуса одна за другой устремились группы взволнованно переговаривающихся учащихся.

– Стой! – оторвавшись от созерцания стены, я поймала за рукав пробегающего мимо парня из нашей группы. – Что там стряслось? Из-за чего сыр-бор?

– А? – затормозил он и удивленно уставился на меня большими светлыми глазами в обрамлении пушистых бесцветных ресниц.

– Куда все несутся? Какие-то неприятности произошли?

– Там менты приехали, нас всех из холла выгнали, – запыхавшись, отозвался он и попытался смотаться, но я крепко держала его за рукав.

– Не менты, а полицейские, – педантично поправила собеседника я и выругалась, про себя отметив, что становлюсь похожей на Машу. – Зачем они приехали?

– Никто не знал, но когда Анатолий Григорьевич с Еленой Владленовной стали всех выгонять, Димка, ну такой рыжий… – начал объяснять парень, но я его перебила:

– Да ладно, не суть важно!

– Короче, он был в туалете, выйти быстро не успел и поэтому подслушал. Случайно, конечно!

– А как он вышел после? Проскочил мимо Елены Владленовны? – с ужасом поинтересовалась я. Незаметно проскользнуть мимо нашей местной мегеры было просто нереально.

– Да разве мимо проскочишь! – отмахнулся мой сокурсник. – Он до сих пор в туалете сидит, прячется и время выжидает. Он мне несколько минут назад позвонил, чтобы рассказать новости!

– Какие? – холодея, спросила я. Полиция редко сообщает хорошие новости. Но если с Машей случилось что-то серьезное, по идее, об этом должна уведомлять руководство лицея не полиция, а наоборот.

– Нашли Кирилла Дмитриевича! – возбужденно начал парень. – В лесу. Мертвого. Видимо, он вышел погулять…

– Неужели? – чтобы сдержать крик ужаса, я прикрыла рот руками. – Но кто? Как?

– А вот тут начинается самое интересное, – заговорщическим тоном продолжил парень, спеша поделиться новостью. – Знаешь, от чего он умер?

– Нет, конечно! Зачем спрашиваешь? – от страха дрожали губы.

– Его укусила змея… предположительно кобра.

– В нашем лесу? Совсем недалеко от лицея?

– И это не самое страшное, – кивнул парень, подогревая мой интерес. – Судя по расположению отпечатков зубов – голова у кобры была величиной с человеческую, и это без учета капюшона. Ты можешь представить себе эту тварь? Какого она должна быть размера? Метров шесть – не меньше.

– И она где-то поблизости? – сглотнула я, чувствуя, что мне становится плохо. Для полного набора неприятностей нам не хватало только гигантской кобры, ползающей где-то совсем недалеко.

– Что вы тут делаете? – сердитый оклик заставил нас отскочить друг от друга. Мой информатор, пробормотав слова извинения, как-то очень быстро испарился, а я осталась стоять перед раздраженным Анатолием Григорьевичем, растерянно хлопая глазами и старательно изображая дуру.

– Мне бы хотелось узнать… – заикаясь, начала я, чувствуя, что не могу справиться с волнением. – Как дела у Маши?

– С вашей подругой все будет в порядке, – раздраженно бросил директор. – Просто она переутомилась. Нельзя так сильно себя нагружать. Вот и заработала срыв из-за собственной беспечности.

– И где она?

– В больнице, но все будет в порядке. Полежит, отдохнет. Силы восстановит. А сейчас прошу простить, мне некогда.

Я смущенно отступила, но, поймав тяжелый взгляд, поняла – стоит уйти, и побыстрее. Подозрительно озираясь, я направилась в сторону общежития, а Анатолий Георгиевич остался стоять у стены, на которой были изображены рисунки змеек. Жаль, что я так и не успела разобраться, как открыть потайной ход. Видимо, сделать это незаметно днем не получится, придется возвращаться ночью, когда темно, страшно и есть риск наткнуться на Елену Владленовну, от которой обязательно влетит. Вряд ли она простит, если попадусь ночью в коридоре во второй раз.

К себе я шла совершенно подавленная. В голове все смешалось: трагедия, случившаяся с Машей, убийство Кирилла Дмитриевича и особенности собственного мировосприятия. Складывалась странная и пугающая картина. Кирилл Дмитриевич, встретив меня в коридоре, предупредил об опасности и велел отсюда убираться как можно скорее. Сам он последовал этому совету тем же вечером, но далеко не убежал. Его нашли со следами укуса на шее, а я накануне слышала очень странный разговор между Владом и Еленой Владленовной. Я не верила, что эти два случая не связаны! Какие секреты сокрыты в потайных коридорах? Откуда взялась гигантская змея? Хорошо хоть с Машей все обошлось.

– Но я не заметила «Скорую»! – потрясенно сказала Ксюша, после того как я передала ей слова Анатолия Григорьевича. – Зато видела полицейскую машину…

– Они тоже с печальными новостями, – отмахнулась я и поведала другую грустную историю. Точнее, ту ее часть, которую услышала от однокурсника в коридоре.

– Да что же здесь творится? – воскликнула Ксюха. – Кирилл Дмитриевич мертв, как дела у Маши – неизвестно! Если она в больнице, то почему я не видела подъезжающую «Скорую»? Если она не в больнице, то где? И зачем соврал Анатолий Григорьевич?

– Ничего не знаю, Ксюш, – я легла на кровать и закрыла глаза. Начинала болеть голова. – Но, с другой стороны, сама посуди, зачем им врать по поводу состояния и местонахождения Маши? Кстати, ты случайно не знаешь номер телефона ее родителей? Мы могли бы связаться с ними. Они-то уж точно в курсе произошедшего.

– К сожалению, нет. Я посмотрела ее ноутбук, но на нем стоит пароль, а я исключительно пользователь. Подобрать пароль выше моих сил.

– И у меня вряд ли получится, – вздохнула я. – Люди обычно используют какие-то простые и значимые лично для них комбинации цифр.

– Попробовала ее год рождения и так по мелочи, но я слишком плохо ее знала, чтобы вычислить все возможные комбинации. Даже не в курсе точной даты рождения.

– Все, – отмахнулась я. – Больше не могу думать. Моя голова сейчас просто взорвется. Давай спать, а завтра с утра определимся, что делать дальше. Быть может, все разрешится само собой.

– Всего лишь восемь вечера, – отозвалась с сомнением Ксюха, но после непродолжительных сомнений добавила: – Но ты права, сегодня мы ничего не сможем сделать. Голова болит, и самое верное решение – лечь поспать. А завтра у кого-нибудь узнаем телефон Маши. Как же мы не догадались обменяться номерами сами?

– Необходимости не было, – пожала плечами я. – Мы же везде вместе ходили и жили в одной комнате, просто не представилось случая.

Я уже присмотрелась к Ксюхе и неплохо знала ее привычки, поэтому преспокойно поставила мобильник на виброзвонок и завела себе будильник на два часа ночи. Я была твердо уверена – моя соседка не проснется, а я получу возможность проверить, что находится за каменной стеной. «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали» – ехидно нашептывал внутренний голос, но его слушать не хотелось. В этом лицее творилось слишком много странного. Хотелось убедиться, что все нелепые подозрения необоснованны. Я слабо верила в наличие в катакомбах под лицеем тайной лаборатории, куда унесли Машу, и в то, что смерть Кирилла Дмитриевича не случайна, но испытывала буквально физическую потребность убедиться в этом, избавить себя от тени сомнений, которые не давали спокойно спать и прокрадывались в сны серебристыми змейками, ползущими по руке; воителями, стоящими по колено в крови древнего змея, и прочими глупостями.

Я сходила в душ и переоделась в спортивные штаны и ярко-желтую футболку и прямо так залезла под одеяло.

– Ты даже переодеваться не будешь? – сонно отозвалась со своей постели Ксюша и перевернулась на другой бок.

– Нет, – ответила я. – Настроение плохое, буду спать так.

– Ну, как хочешь, – буркнула подруга и через несколько минут засопела.

А я долго не могла уснуть, перебирала в голове события, произошедшие за последнюю неделю, и автоматически крутила на запястье заметно потеплевший браслет-змейку. Еще с утра он мне казался ледяным, а сейчас словно подстроился под температуру тела. Вместо овец на ночь, пытаясь уснуть, я считала змей, отчетливо представляя перед глазами стену в подземном переходе. Днем я и не успела разобраться в механизме, зато сейчас, вспоминая отдельно каждое изображение, начала немного понимать. На кирпичах была изображена ползущая змея, точнее несколько ее состояний. Сначала свернувшаяся в клубок, потом расправляющаяся в длинную извивающуюся линию, настороженно поднимающая голову, дальше – раздувающая капюшон и последняя – атакующая, с открытой пастью. Можно предположить, что на изображения нужно нажать в этой последовательности, чтобы они показывали изменения, происходящие с коброй, когда она готовится к атаке. Если я, конечно, права и потайной механизм работает именно так.

Мне казалось, что после этой догадки вообще не получится уснуть, но, как ни странно, открытие, наоборот, успокоило меня, и я очень быстро провалилась в глубокий, мутный сон без сновидений.

Вибрирующий звук из-под подушки не сразу смог проникнуть в мое сознание. Я вытаскивала себя из сна, словно из тягучего черного дегтя. Машинально нажала на будильнике кнопку «отклонить» и села на кровати, не открывая глаз. Первая мысль была плюнуть на все и спать дальше, но я знала – утром буду мучиться угрызениями совести. Поэтому нехотя поднялась и на ощупь прошла до двери. Подхватила с пола у тумбочки приготовленные вечером кроссовки и босиком проскользнула в коридор.

Было тихо, пустынно и темно. Сегодня даже ночники на стенах не горели, только одна тусклая лампочка в конце коридора. Нужно бы прихватить из дома в лицей фонарик, но я никак не могла предположить, что он мне здесь пригодится. Идти было страшно, в темноте вечерние страхи стали реальнее и осязаемее. Наверное, стоило все рассказать Ксюхе и взять ее с собой. Она бы меня точно поддержала, а идти вдвоем не так страшно. Я некоторое время боролась с собой и желанием вернуться в комнату разбудить соседку, но решила, как и собиралась, идти в одиночку. Не хотелось ни с кем делиться своими бредовыми и необоснованными предположениями.

В подземном переходе оказалось совсем темно и промозгло. Я поежилась и осторожно двинулась вперед, стараясь не стучать зубами от холода и страха. Для того чтобы разглядеть хоть что-то, приходилось подсвечивать себе мобильником. Руки похолодели, а колени дрожали, пока я негнущимися пальцами нажимала на изображения на кирпичах. Когда коснулась первой змейки, по подушечкам пробежал легкий ток, покалывая кожу. Я испуганно ойкнула и отдернула руку. Но потом осмелилась и нажала снова. Несильный электрический разряд повторился, и проскочила едва заметная голубенькая искра. Видимо, механизм сделали в двадцатом веке, но достаточно давно, раз работал он неисправно. Осталось нажать на последнюю змейку. Сердце от волнения колотилось в бешеном ритме. Я не знала, чего боюсь сильнее – угадать или ошибиться. Я осторожно коснулась изображения, и массивный кусок стены бесшумно отъехал в сторону.