Текст книги "Запах асфальта после дождя"

Глава 4

В стране наступил кризис и в нашей семье совсем обострилась ситуация с деньгами. Папу уволили с работы, и теперь мы жили почти только на деньгах, которые папа выручал за подработку на стройке.

В то же самое время, на школьном мед осмотре у меня обнаружили грыжу. Врачи сказал, что меня нужно срочно прооперировать, пока дело совсем не ухудшилось. И меня стали готовить к операции.

За день до операции, мне приснился сон:

«Ярко светит солнце. Я (немного подросшая во сне) иду по горячему, раскаленому от солнечных лучей, асфальту. Слева от меня стоят цветочные сады, возле них столики, на которых стоят чашечки с кофе. За столами люди, их очень много. Все они болтают друг с другом. Кто они мне? Не знаю, но вроде не чужие. Мне даже смутно кажется, что они предположительно мои друзья. Среди них, я вижу людей с которыми знакома в реальной жизни, других же я никогда не встречала, тем не менее они все равно мои друзья. Хотя, я чувствую к ним ровно ничего.

Кому – то я улыбаюсь ради приличия, с другими перекидываюсь парой слов. И продолжаю идти дальше по дорожке. Вижу гостей вечеринки, которые стоят небольшими компаниями и ведут беседы. Слышен звон бокалов от шампанского. Всюду слышится смех, некоторые особы танцуют.

Но ни в одной компании я не задерживаюсь надолго. В глазах у меня стоят слезы. Я иду дальше.

Людей становится все больше и больше. По мере того, как я уже буквально пробиваюсь через толпу, которая стала невероятно тесной, я чувствую на себе чей – то пристальный взгляд.

Оборачиваюсь, и встречаюсь глазами с парнем, который не отрывая взгляда смотрит на меня. Он сразу же направляется ко мне. Вид у него забавный – смешная копна темных волос, расыпаная на голове так, словно ее хозяин уже устал ее зачесывать, и просто оставил так как есть. Ветер раздувает его волосы, и я сразу замечаю хорошо очерченую родинку на левом виске.

«Прям как у меня», – подумала я.

Он подходит и обнимая меня за плечи, тихо говорит: О, привет! Как у тебя дела?

Я будто ждала, что он подойдет, проста молча опускаю голову. И думаю: «Жаловаться ли ему на происходящие в данный момент события моей жизни, или же просто что – то выдумать?»

Нет, я знаю, что я специально искала его среди толпы, чтобы обрести такую необходимую мне поддержку и понимание. И я начинаю рассказывать ему все недавние события.

Рассказываю и понимаю, что незнаю его, но он кажется мне безумно родным. Меня тянет к нему.

Странное чувство, по коже пробегают мурашки от ощущения, что он нечто большее чем друг или еще кто – то. Вдруг, на меня волной накатывает осознание того, что он является моим мужем.

Мне становится хорошо, и я зарываюсь ему в объятия, продолжаю свой рассказ. Так мы идем посреди толпы, которая потихоньку начинает рассеиваться.

А он просто смотрит на меня и внимательно слушает.

Затем он говорит: Послушай меня, не плачь. Все будет хорошо. Не переживай, я с тобой.

И снова крепко прижимает меня к себе. На глазах у меня слезы, я чувствую он уходит. Пытаюсь его удержать, крепко хватаясь за его куртку…

Но сон обрывается, оставляя меня один на один, со звенящей тишиной и утренней прохладой моей комнаты. Лежу с открытыми глазами и улыбкой на лице, обдумываю, что мне только что приснилось.

Не понимаю кто он, но чувствую связь – сильную связь с человеком из моего сна. С человеком которого я не знаю. Все будет хорошо, и я даже не могу понять, откуда эта уверенность.

Глава 5

Операция прошла хорошо. Я быстро отошла от наркоза. В жизни все начало возвращаться на круги своя.

Я начала подрабатывать с тринадцати лет, чтобы купить себе вещи, например, куртку которую проносила четыре года, и просто с нее выросла. Я помню лица знакомых, которые смотрели на меня и качали головами. Мне было обидно, что я девочка и не могу нормально одеваться как другие, но одновременно мне было все равно. Я не могла ничего сделать. У меня не было денег. И у родителей не было денег, я это знала.

Безусловно, они делали все чтобы нас обеспечить. Просто если папа вдруг уходил в запой, у нас совсем не оставалось денег. И тогда я училась быть благодарной, и обходиться тем, что у меня есть.

Среди всего этого хаоса и пьяных разборок, все, что мне хотелось, – это знать, что у меня есть крепкая стена за которою я могу спрятаться при любых обстоятельствах. Родители иногда вступались за меня. Но это было редко, чаще всего они были слишком заняты своими делами. Вскоре я научилась вступаться за себя сама и заступаться за своих друзей.

Однажды, в майский день, я возвращалась домой. На улице шел дождь, поэтому я была вся промокшая до нитки. Зонт я с собой никогда не брала, да и в общем, не любила зонты. Если шел ливень, я буквально плыла по улице вся мокрая, но принципиально без зонта.

На это было несколько причин: Первая причина – если идет дождь, значит нужно уважать и такую погоду, а не укрываться от нее зонтом. Вторая причина – кто нибудь обязательно подойдет и поделиться зонтом, а там уже и поболтать и познакомится можно. Ведь никогда не знаешь, где и кого можно встретить.

От моей мокрой обуви и одежды осталось большая лужа на коврике перед дверью, поспешно скинув кеды, я поплелась переодеваться, потом поскользнулась на линолеуме, но профессионально удержала равновесие, на что папа который сидел рядом на диване и читал газету, лишь покачал головой и ухмыльнулся. Он привык к таким приходам домой.

Потом я пошла в кухню. На кухне мама жарила омлет. Лицо ее было озадаченно, но все же она улыбалась. И все время поглядывала на меня. Я проскочила к чайнику, налила кипятка и высыпала оставшийся кофе в кружку.

Потом с довольным видом, наслаждаясь ароматом кофе, я упала на стул. Мама заметив, что у меня до сих пор стекает вода с волос, спросила: Опять под дождь попала?

Я кивнула и засмеялась.

Она посмотрела на меня и сказала: Ну, что ты такая упорная, зонт что – ли трудно брать с собой?

Я пожала плечами: – Не знаю мама, я их не люблю, вот и все.

Рассмеявшись она сказала: Да, ты у меня, всегда упертой девочкой была. Между прочем, у меня есть новость.

– Какая, – спросила я, пытаясь соскрести омлет со сковородки.

– Мы тут с папой подумали и решили, что мы можем попытаться переехать в…

– Куда? – поперхнулась я.

– В Америку, – и она улыбнулась.

– Куда? – переспросила я, чуть не подавившись. – А с чего это? У меня столько тут друзей, школа. Мама тут моя жизнь. И сейчас, перед тем как поступать в колледж, ты хочешь чтобы мы меняли, не то чтобы место жительства, а целую страну?!

– Ну подожди, не факт, что у нас получиться еще. Тем более, пройдет пару лет, прежде, чем мы сможем куда – нибудь уехать. Не переживай ты так, заведешь новых друзей, выучишь новый язык.

Это новость пронзила прямо внутрь. Я не думала, что можно все так просто потерять – друзей, город, родные улицы. Сколько я по ним ходила, не сосчитать.

Я некому не рассказала эту новость, рассказала только Аленке. Она внимательно меня выслушав, вздохнула, пожала плечами, приобняла и принялась успокаивать.

– Слушай, все к лучшему. Ты же знаешь это. Поедешь, выучишся там, попутешествуешь. И вообще, поживешь в новой стране немного, а потом просто свалишь когда станешь совершеннолетней, вот и все.

Я рассмеялась и посмотрела на нее – она умела успокаивать. И вправду, почему я волнуюсь? Ничего ведь страшного в этом нет, съезжу, посмотрю этот мир, а потом приеду обратно – проще некуда.

Но, все равно, внутри было ощущение, что что – то не так.

Неправильно.

Это не было страхом, это была тоска.

С того момента, чтобы как то заглушить это чувство, я начала воровать сигареты у папы, наивно полагая, что он, не обнаружит их недостачу.

Я дожидалась пока дома никого не будет, открывала настежь окно, брала сигарету и «курила» пуская дым верх, чувствуя себя сильно взрослой. К моему счастью, где – то на пятой сигарете я остановилась и навсегда кинула эту затею.

Глава 6

Прошло два года с момента подачи наших документов в Америку. Я уже подуспокоилась. Жизнь продолжалась. Папа нашел работу – хуже предыдущей, но так как в стране был кризис, это тоже было хорошей прибылью.

Каждый день, я бродила по городу с разными людьми, знакомыми и друзьями и т. д. Но чаще всего c Аленой, с ней мы были как сестры, деля все пополам, мы жили от случая к случая, сами творили историю как хотели. Тогда казалось в руках весь мир. Огромный такой, аж дух захватывало. Кем мы станем? Кем мы будем? Вопросы они были повсюду.

Но нас, это не волновало. Все казалось правильным. Казалось так, будто все эти вопросы были мозаикой, которые, когда их складешь вместе пазл к пазлу, создают идеальную картину.

Только с ней можно было обсудить все. С ней можно было говорить как с самой собой, не думая не о чем. А если наговорились, то можно было просто молча сесть на берегу речки и кидать камушки в воду.

А потом будто очнувшись от сна, мы снова начинали болтать, долго и без умолку. Будто хотели наболтаться на долгое время вперед, чувствуя, что скоро нам будет сильно не хватать друг друга.

Прошло уже довольно много времени с того момента, когда мне приснился якобы «муж», и этот сон я давно подзабыла. Но в самом деле, почему я его вообще должна помнить? Мало ли, игра подсознания, людям и не такое снится. Мне даже плевать, что он был таким родным тогда. И, что я некогда не чувствовала такое родства не с кем. Я не кому не рассказывала этот сон, казалось будто если расскажу, то отдам кусочек своей души. Кусочек чего то своего, своей тайны, которая создана только для нас двоих.

Этот сон, безусловно, я вспоминала в плохие моменты жизни. Подобно тому, как солдаты на войне бережно перечитывают и хранят письма от своих любимых – я пересматривала этот сон, снова и снова, воспроизводя каждую деталь сна, который, к моему удивлению так и не забылся. Я вспоминала его тогда, когда мне нужна была поддержка. Когда казалось совсем никого рядом не осталось. Я сбегала в этот сон, в иллюзию, которая давно заменила мне спасательный круг в мире, где моей семьей правили баптисткая церковь и бутылка водки.

А что поделаешь, такова жизнь, кто во что верит, и у каждого есть свои илюзиии и свои варианты побега от реальности. Так мы отдыхаем от событий которые валятся нам на голову.

Но, моя жизнь продолжалась и понемногу я стала отдалятся от сна, вспоминая его больше с улыбкой, чем с надеждой, что в этом мире есть где – то человек, который не может без меня. Я думаю, всем приятно знать, что на этом земном шаре есть человек, которому мы нужны.

Все это, так бы и осталось где то в наивных детских воспоминаниях, если бы не одно но, – он приснился мне снова.

«Корабль, солнце ярко освещает палубы. За бортом океан. Чистая палуба, на ней много людей, все идут кто куда, играет музыка. Я иду и наблюдаю за людьми.

Все, что я делаю, это пытаюсь вспомнить, почему я на корабле, и куда я направляюсь. Вдруг меня охватывает паника. Я ведь серьезно не понимаю, почему я тут оказалось. Лихорадочно стараюсь найти ответ, но у меня не получается. Тогда, я пытаюсь расспросить людей, куда мы плывем, но все они проходят мимо, не замечая меня, будто меня нет. Потом я бегу по палубе, пытаюсь что – то выпытать у окружающих и задаю много вопросов.

В конце концов, я устаю и просто потихоньку иду по кораблю, как вдруг, чувствую чьи – то руки, которые сомкнулись в объятия сзади меня. Я выворачиваюсь и вижу «мужа», бросаюсь к нему. Он с распростертыми руками заключает меня в свои объятия. Я принимаюсь рассказывать ему, о том, что этот корабль очень странное место, и, что люди тут очень странно себя ведут и не хотят отвечать на мои вопросы, и вообще, я не понимаю где я, и куда мы плывем. И можно ли как то сойти, потому – что берег не так далеко.

Он только улыбнулся, поцеловал меня в волосы и глядя прямо в глаза, сказал: – Нет, сойти точно нельзя, – обнял меня снова и продолжил, – Тебя ждет путь. Трудный, но ты справишься.

Я начала задавать ему бесчисленное количество вопросов, но он лишь ответил: Слишком много вопросов, слишком. Придет время, ты сама все поймешь.

Я просыпаюсь и понимаю, что намертво вцепилась в свою подушку. Закрываю глаза, открываю и снова закрываю их, силясь понять где я и что мне только, что приснилось.

Опять он. Уже немножко изменившийся. Щетина на лице, более широкие плечи. Но глаза все те же. И возле глаз, нa виске та же самая родинка. Но, я снова узнала его не по такой заметной вещи как родинка, а все по тому же чувству родного человека.

Родинка однако тоже была очень приметной. Я не раз задумывалась о том, что значат родинки на нашем теле и для чего они вообще нужны человеку. И вот как – то раз со мной произошла следующая история: Я стояла, на остановке и ждала автобус. Одета я была в майку и джинсы, так, что мои плечи были голые, и на правом плече красовалась большая, четко очерченная родинка.

Ко мне подошла бабушка похожая на цыганку и уставилась на мою родинку.

– Если бы я могла купить у тебя эту родинку, я бы отдала все деньги мира за нее. Этот знак на твоем плече, обозначает, что ты особенно везучая, куда бы ты ни шла, и чтобы ты не делала, твои делам будет сопутствовать успех. Эта родинка, свидетельствует, что тебя охраняет очень могущественный ангел.

Я посмотрела на нее с удивлением, явно не ожидая услышать такую речь, утром на остановке, в толпе людей, от какой – то незнакомой мне бабушки.

Она поглядела на меня внимательно и тут я заметила автобус с номером 6, который подъехал на остановку. Я уставилась огромными глазами на него, потому – что была шокирована тем, что даже не заметила его прибытие. Когда я вновь, отвела глаза на бабушку, ее уже не было. Я застыла на месте, провела рукой по лицу, потерла глаза и поспешила в автобус, еле как успевая заскочить во внутрь, прежде того, как он двинется с места.

«Что это было?» – подумала я, еле как держась на ногах в толпе и пытаясь найти свободные поручни, за которые можно держаться. Но тщетно, так как автобус был набит настолько, что не протиснуться. Поэтому, я просто, переложила ответственность удержать меня на ногах, на людей, которые подпирали меня со всех сторон.

***

Пришла осень, к тому времени, нам уж дали разрешение на иммиграцию. Осталось только поставить печати. На душе становилось все тоскливей. Нет, я была не против переезда, но на душе была тоска.

В это время, я познакомилась со светловолосым парнем, наверное, просто скуки ради. Еще он был достаточно милый и смешной. Познакомились мы очень странно – в библиотеке. Это если учесть, что я никогда в библиотеке не сидела, и он тоже приходил туда чтобы почитать анекдоты в журнале. А однажды, заходит и смотрит на меня в упор. Я подняла глаза, посмотрела на него и обратно вернулась к свежему выпуску новостей.

В это время, он подошел и буквально приземлился на лавку, рядом со мной. Я подняла брови, но продолжила читать. Вскоре, поняв, что он все еще на меня пялится, я повернула голову и уставилась на него. Нагло и уперто, не моргая. Вскоре мы не выдержали и рассмеялись. Потом мы обменялись несколькими фразами и договорились сходить в кафе после школы.

Его звали Костя. Я проводила с ним очень много времени, стараясь не привязываться к нему, прекрасно понимая, что скоро уеду. Мы гуляли дни на пролет, облазили все уголки и закоулки города, занимались всякой ерундой, катались на автобусах, трамваях, целовались в парках. Нам было легко друг с другом.

С ним можно было шутить, казаться глупой, вечно смеяться. Просто наслаждаться мгновениями, которые мчались безжалостно быстро. Еще мы любили садится в старые трамваи и разговаривать, разговаривать, разговаривать. Но не о будущем, а о настоящем или о прошлом. Он не знал, что я уеду. Мне было больно, кому то, это рассказать. Мне казалось, что я как то виновата перед друзьями, в том, что уезжаю.

Однажды, он позвонил и позвал меня прогуляться по уже украшенной к рождеству, набережной. Вечер: гирлянды, мороз, кофе, его теплые руки. Нежные глаза. Еще надолго, я запомню уют этого вечера.

Еще долго, я буду благодарна жизни, за то, что тогда меня согрела, перед тем как бросить в бездну льда и пустоты.

В тот вечер я пришла домой – в дом, который мы уже продали, но еще договорились с хозяевами пожить в нем пару месяцев перед уездом. Билеты уже были куплены. Мы должны были улететь через две недели. Я тихо прокралась в комнату, стараясь не привлекать внимание родителей, чтобы не вдаваться в объяснение, где я была и что делала.

Но вдруг я увидела маму. Она сидела на диване и плакала, рядом с ней сидел папа и успокаивал ее. Я застыла посередине комнаты и спросила, что случилось. Оказалось, нашлась какая то ошибка в наших документах и мы вряд ли, уже куда – то едем. Дом продан, деньги переведены, билеты куплены – а мы не едем.

Меня будто пронзило электрошоком. У нас ничего не осталось. Не дома, не мечты, ничего. Работы тоже нет – мама и папа уволились и я забрала документы со школы. Так, ошарашенные этой новостью, мы просидели до поздней ночи

И потом молча разошлись по комнатам. Совсем обессилевшие от безысходности свалившейся на нас – просто упали и заснули. Следующим утром, нас разбудил телефонный звонок. Из которого, мы поняли, что ошибки не какой нет и не было, сотрудники фирмы сами что – то перепутали. Нам принесли извинения.

Это было последнее испытание перед тем уехать.

Потом мы начали собираться. Многочисленные чемоданы, сумки, проверки паспортов, документов. Родственники приезжали с других городов, чтобы пожелать хорошей дороги.

И наверное стоило было найти Костю заранее, чтобы сказать, что я улетаю, но я потеряла свой мобильный. В предпоследний день перед вылетом, я поехала на трамвае, к многоэтажке, в которой он жил, чтобы найти его и попрощаться, но сколько не искала, все безрезультатно.

– Холодно, как же холодно, – было моей единственной мыслью, когда я ехала обратно, в холодном автобусе рядом с мужчиной, от которого так несло запахом сигарет, что это навевало мне еще больше грусти.

Вечерние огни города. Неизвестность, она пугает.

Глава 7

Пришло время лететь. Мы приехали в аэропорт. Там собралось около пятидесяти человек, чем перепугали всех остальных пассажиров или просто провожающих. Все с опаской и уважением косились на нас, думая, что мы важные персоны, раз нас провожает такое количество людей.

Я и сама была в шоке. Было приятно, что столько приехало нас проводить. На улице была метель, поэтому наш рейс задержали и мы остались ждать. Так как время было позднее и всем уже хотелось спать, многие попрощавшись, уехали. С нами остались с десяток друзей и мы устроившись на сумках, уснули кто где. В основном на плечах у друг друга. Нас разбудил сонный голос диспетчера и объявил посадку на наш рейс.

Проверка багажа закончилась также быстро, как и началась. И вот, мы уже сидели в самолете, немного нервничали и переживали, потому – что было очень трудно оставить все позади, и отправится навстречу неизвестности.

Самолет поднимался вверх и приземлялся и так 3 раза покругу. Мы наконец то, вышли в аэропорту Нью – Йорка. Усталые после трех бессонных ночей и полета в эконом классе.

Нас встретили знакомые родителей и повезли на квартиру, которая была заранее снята – удобно и комфортно. Везли нас пять часов, и я чувствовала себя словно дым, словно невесомая оболочка, от усталости и нехватки сна. Помню, что все эти пять часов, я смотрела в окно не в силах вымолвить и слово. Мысленно моля только об одном, быстрее оказаться дома и проспаться.

Приехав в нашу новую сьемную квартиру, мы помылись, поужинали, решили кто какие комнаты берет, и завалились спать.

Проснулась я ближе к вечеру, тем самым проспав почти сутки, Сразу не поняв где я нахожусь, я в ужасе вскочила, но так как, даже кровать была мне не знакома, я умудрилась зацепиться пальцем за ее край, сделать «двойное сальто», выругаться в полете, приземлиться на пол и еще проехаться до двери на скользком ламинате, которым была устлана моя комната.

По мере того, как я выползала из темной комнаты на кухню, где звенели чашками родители и мой брат – до меня начало доходить, что еще вчера мы летели в самолете, а значит, сегодня мы уже в Америке. Вчерашний день мне вспоминался будто в бреду.

Мама засмеялась, увидев меня вылезающую из комнаты.

– Мы долго звали тебя, но все не могли разбудить. Думали, что уже без тебя сядем ужинать, – сказала она.

– Что опять ужинать? – было единственным, что я могла сказать.

– Что значит опять, – ответил папа. – Ты уже сутки спишь не вставая.

– Что? Сутки?.. Бррр бывает же такое.

И освободив стул от вещей, которых по видимому никто еще не собирался разбирать – села. Папа налил мне чай, я отхлебнула глоточек и принялась разглядывать квартиру.

Она была не большой, но достаточно просторной. Кухню украшали большие окна, она была выкрашена в темно коричневый цвет, что очень подходило моему нынешнему настроению.

Квартира все еще была завалена вещами. Чемоданы, сумки – мы не взяли многого, как мне казалось, но все равно в квартире был ужасный бардак.

В целом, квартира мне понравилась и расположение моей комнаты было удобным. Она располагалась на втором этаже, пятиэтажного дома. Как выяснилось потом, это был один из самых высоких домов в этом городке.

Дело в том, что нас привезли в город деревенского типа. И это не как не вписывалось в мои планы на жизнь. Не то чтобы я была против маленьких городов или деревень. Просто, я привыкла к большому городу, городским огням, большому выбору магазинов кафе и просторным улицам с толпами людей, через которою не всегда просто пробраться. И вот когда я поняла, что Нью – Йорк остался где то вдалеке, а точнее больше пяти часов от нашего месторасположения, (согласитесь для несовершеннолетнего человека, у которого нет машины и водительских прав, это приличное расстояние), – я совсем загрустила.

Но для хандры времени не было, потому как было много других дел. Таких как, например, подать документы в школу, скорее влиться в языковую сферу. Этому, хорошо помогали маленькие разговоры с кассирами – в магазинах, на заправках и кофейнях. И даже с местной полицией, которая однажды, когда я была одна дома – пришла и попросила дать показания насчет наших соседей, которые жили напротив и явно увлекались курением травки.

Я кое – как объяснила на ломаном английском, что я совершено их незнаю и я с ними незнакома, что мы только переехали и боже упаси, нет, я не курю траву вместе с ними.

В конце концов, вдоволь насмеяшивсь над ихними и моими попытками объясниться на руках, они решили, что пока показаний хватит. Взяли мою подпись, и улыбаясь, пожали руки и скрылись в своей машине.

И так, мы с братом, облазили весь город, вдоль и поперек. Причем, все на своих ногах, потому, как вы помните – машины у нас в наличии не было. К концу недели, мы поняли, что попали в глубоковерущий город, где на пятнадцать тысяч населения, было двадцать огромных церквей. И по улицам ходили люди совершено разных религий, удивительно как они все не переругались.

Не поймите меня неправильно, я не против религии. Но основываясь на опыте, который даже до сих пор трудно назвать прошлым своей жизни – потому, как мама пропадала или буквально зависала в баптисткой церкви, совершено не замечая вокруг себя никого, в добавок, еще устраивала скандалы по поводу того, что мы тоже должны регулярно посещать церковь, раз пять в неделю – в целом, меня это огорчало.

В общем, вот где я была заперта на последующие три года до моего совершеннолетия. Школа, церкви, люди в черных одеяниях или с чалмами на головах, менонитскиих шапочках или в длинных юбках. У нас было много различных иммигрантов.

Среди развлечений был парк и еще парк и еще один парк – три парка и клуб мини бильярда, где тусовались местные деды.

Ясное дело, я очень скучала по дому. Невозможно описать как хотела обнять Костю, поболтать с Алёной, и снова побесить моих учителей. Но мысли о том, что все временно и все проходит, придавали мне силы и спокойствие. О том, что впереди открывались новые горизонты и возможности, а я уж в силу в своего упертого характера, не пропускала ни одну хорошую возможность и нередко плохую тоже. Потому на мой зад валились всевозможные задачи и проблемы, решения которых, я искала также отчаянно, как напивалась кофе по утрам.

Понемногу, я начала вливаться в сонную, религиозную атмосферу города, под звуки музыки с басами, что звучали в наушниках, которые в свою очередь, были наглухо запиханы в мои уши.

Прошло две недели и я пошла в школу.

Меня отправили в десятый класс. Своих людей там было мало. Я по немногу вливалась, стараясь хоть немного уловить суть проходимых предметов, и скажу честно, получалось, но потом я просто заскучала.

Я не понимала, ну вот честно, не понимала – почему мы должны сидеть в этом маленьком городке? Почему бы просто не остаться в Нью – Йорке, и жить как нормальные люди?

Не раз я капала на мозги маме, упрашивая переехать, но все было безрезультатно. Мама восторженно отзывалась об этом городке. Об его уютной и такой привычной ей религиозной атмосфере, что она прям нарадаваться не могла.

Ничего непривычного в ее словах я не услышала. В очередной раз, вынесла для себя, то что маме плевать на все, кроме ее церкви и ее общины, которую она тут успешно и быстро себе отыскала, и вновь как в старые времена, погрузилась в нее с головой.