Текст книги "Убить демона, спасти короля"

– Представьте, что на одном из них завелась черная плесень и она уничтожает яблоко. Яблоко темнеет, гниет и заражает соседнее яблоко. Между ними возникает связь. И если бы внутри яблока жили…

– Улиточки, – прошептала Эвелина.

Время для шуток совсем неподходящее, но ей так хотелось, чтобы Дегар снова улыбнулся, пусть и такой глупой шутке. И он улыбнулся.

– Лягушки, – хмыкнул он.

Магистр Куин молчал, но неповторимое выражение его лица весьма красноречиво вопрошало: «Что за зверинец? Вы ополоумели?»

– Если бы внутри яблока жили лягушки, они бы перебежали на здоровое яблоко, спасая свою жизнь. Но оно уже заражено. Из одного маленького пятна гниль расползается во все стороны.

– И бежать улиткам или лягушкам больше некуда, – подытожил егермейстер.

– Но мы помним, что у нас целая корзина с яблоками. Вот только первым на здоровое яблоко проникает гниль. И все повторяется заново. Вы понимаете меня?

Дегар поднял темные глаза на магистра Куина, посмотрел в упор, а тот все сильнее хмурился. Только Эвелина пока не улавливала сути: мысли после утомительной дороги витали где-то далеко.

– Безжизненная пустошь нашего мира, – медленно проговорил егермейстер. – Это пятно плесени, которая проникает к нам из другого мира? Сначала появилась она, и только потом вы. Крысы, бегущие с тонущего корабля!

– Мы договорились называть их лягушками, – горько усмехнулся Дегар. – Или сынами Джалгарра, если угодно.

– А плесень – это?..

Магистр Куин еще ни разу не терял самообладания, он не растерялся и тогда, когда в хранилище хлынула армия мертвецов, раздавал приказы и прикрывал парней. Но сейчас он вскочил на ноги и заметался по палатке, которая сразу же стала казаться тесной.

– Мы называем ее – Тьма, – глухо произнес Дегар.

Эви встрепенулась. Дегар говорил о Тьме, когда рассказывал легенду своего народа. «Однажды в нашем прежнем мире кто-то прогневал Джалгарра – потушил пламя, горевшее сотни лет. С тех пор мы были прокляты. Изгнаны. Наш мир заполнила Тьма. И куда бы мы ни отправились – мир людей третий по счету, – она идет по пятам…» Тогда Эвелина думала, что это лишь красивая и грустная история.

– Так это правда? И что будет, когда Тьма затопит наш мир? – Эви схватилась за голову. – Не отвечай! Я знаю! И что же, спасения нет? Что делает Тьма?

– Питается душами. У всего живого есть душа. У растений. У зверей и птиц. У людей. Тьма оставляет после себя пепел и смерть. Мы бессильны против нее. Были бессильны…

Магистр Куин нервно взъерошил волосы.

– Были? – выделил он главное. – Больше не бессильны?

Дегар дернул уголком рта.

– Не уверен. Теперь.

– Артефакты! – воскликнула Эвелина. – Они должны были помочь победить Тьму? Но почему? Да и как демоны вообще узнали об артефактах? Ведь их создали для того, чтобы одолеть дем… сынов Джалгарра.

– Я здесь для того, чтобы рассказать. Пока есть время. Очень давно в бою был ранен король людей. Ранен стрелой в спину. Его хотели убить. Заговор…

Дегар надсадно закашлялся. Эви больше всего боялась, что «Секира» все-таки повредила легкое, и ее опасения подтверждались: когда демон отвел руку ото рта, на ладони остались капли крови. Магистр Куин откинул полог палатки и велел принести воды. Дегар напился, и ему стало легче.

– Мы забрали короля в Ашхатар. На его руке был перстень с рубином…

Эви слушала, и разрозненные кусочки мозаики постепенно собирались в цельную картину. Раненый король – прадед Райли, пропавший в бою. Вот так Арканар попал к демонам. И неспроста Дегар отправился именно в Карнаэль – нес рубин Раулару как символ примирения. Да только пришлось превратить артефакт в ловушку для короля…

– Дальше! – потребовал магистр Куин.

– В те времена, когда мы забрали в Ашхатар раненого короля, из Червоточины уже просачивались Тени. Тени – клочки Тьмы. Высасывают душу, оставляют пустую оболочку. Привратники удерживали их и стягивали края червоточины, – продолжил Дегар. – В каждом мире все начиналось и заканчивалось одинаково: воронка мрака посреди раскаленной пустыни, Тени, которых становится все больше с каждым годом. Сыны Джалгарра хотели объяснить людям, что им нужно уйти. Чем дальше, тем лучше. Тьма разрастается. Зачем им выжженная земля? Жизнь важнее.

– Но они не ушли. – Эви была потрясена. – Они думали, что вы захватчики! Неужели нельзя было объяснить по-человечески?

– По-человечески? – усмехнулся Дегар и снова закашлялся. – Как? Мы не знали языка людей.

Демон провел пальцами по губам, стирая выступившую кровь.

– Наш язык устроен иначе. Мы произносим слова, а вы слышите рычание. Но я не оправдываю сынов Джалгарра. Мы вспыльчивы и жестоки. Думаем, что силой объяснить проще…

Эви читала о первом столкновении людей и демонов. Его описывали в учебниках с неизменным преувеличением героизма защитников маленькой крепости Зерр на границе с Феррандом и гнусного вероломства «исчадий». Эвелина листала страницы и люто ненавидела демонов.

Небольшой отряд вышел с пустоши и встал под стенами крепости. Предводитель задрал голову и молча уставился вверх черным взглядом. Дело происходило в зловещей тишине. «Чего тебе, образина? – испуганно закричали часовые. – Возвращайся, откуда пришел!» Демон только рыкнул, он явно понимал, что к нему обращаются мелкие сошки. Вскоре явился и начальник крепости в наспех застегнутом на золотые пуговицы мундире.

Тогда предводитель взревел, поднял копье и указал на север. Все демоны, что находились рядом, повторили его жест. «Прочь! – говорили демоны. – Убирайтесь. Оставьте земли и уходите!»

Защитники погибли, защищая Зерр, но крепость пала. Досталась демонам. С тех пор началась непримиримая война, которая длится много лет.

Между людьми и сынами Джалгарра лежала пропасть непонимания. Пришельцы из другого мира выглядели чудовищами: огромные, мощные, жуткие дикари. Говорить – и то не умеют, только рычат. Наверняка жарят убитых воинов на вертеле и едят на ужин! Да что там, они и своих едят, тех, кто послабее. Не знают жалости, не умеют любить. На их застывшие лица посмотришь и сразу поймешь, что это бесчувственные чурбаны. И на свет они наверняка появляются из камней. «Помочится краснорожий лягух на камень, – шепотом делился Райли свежими слухами, – а камень трескается, и из него вылупляется новый демон. Сразу взрослый!»

Всю свою жизнь Эви не сомневалась, что армия Карнаэля сражается с кошмарными существами.

– Ну как же так… – прошептала Эвелина. – Вы… защищали нас?

– В первую очередь себя. – Дегар, как всегда, был честен. – Но людей тоже…

Он потер грудь, опрокинул в рот последние капли воды, которые оставались на дне кружки.

– Почему вы не поможете ему? – не выдержала Эвелина. – Ваш магический резерв полон. Вы видите, как ему плохо!

Магистр Куин покачал головой.

– Без меня он был бы уже мертв, девочка. А для того, чтобы вылечить его раны полностью, нужен не один час и все мое умение. Я не целитель! И не собираюсь отвлекаться, когда идет речь о будущем человеческого рода.

Эви пристыженно замолчала. Переплела пальцы с пальцами Дегара, тихонько пожала: «Держись, только, пожалуйста, держись…»

– Король и рубин! – напомнил егермейстер. – Я вижу, что тебе тяжело говорить. Поведай главное.

– Король прожил в Ашхатаре несколько лет. Обучил языку людей моего отца, когда тот был еще ребенком. Он хотел, чтобы сыны Джалгарра и люди смогли поговорить. Рубин он отдал Привратникам. Очень сильный артефакт. Благодаря ему Червоточина не разрасталась много лет… От короля мы узнали, что артефактов пять. Старейшины рассудили, если собрать их вместе, то выброс силы захлопнет воронку навсегда.

– Почему ты только теперь решил отправиться на поиски? Вы хранили рубин в Ашхатаре много лет. Что-то изменилось? – Сухой тон, каким были заданы вопросы, не скрыл волнения магистра Куина.

– Да. Червоточина увеличилась. Каждый день приходилось сражаться с Тенями. Времени почти не осталось. Я с детства учил язык людей. Я не должен был провалить миссию… – В голосе Дегара сквозила горечь. – Но провалил.

«Ты сделал все, что мог, мой любимый. Ты вышел к людям, ты хотел объяснить, а когда не удалось, не испугался смерти…»

Эви вспомнила, как самоотверженно Дегар шел к цели, не останавливаясь ни перед чем. И как выпустил из рук кинжал… «Не могу. Даже ради всего мира».

Она погладила Дегара по щеке, влила немного своей магии – ее слишком мало, но на несколько минут дышать станет легче.

– Где теперь артефакты? – резко спросил магистр Куин.

– А вы не знаете? Удивительно! Лучше бы вместо того, чтобы гоняться за нами по всем королевствам Южного Цветка, присмотрелись к королю Бальтазару! – Эви выплеснула злость, но заметила недоумевающий взгляд егермейстера и поникла.

– Вы забрали сапфир из его хранилища – это все, что мне известно. Так артефакты у него?

– Да! Это ужасный человек!

Эвелина рассказала обо всем, что случилось после того, как они сбежали из цитадели Виир. О полете над озером, о проклятии зеленой плесени, о Лисси и ошейнике из ее волос. О том, что она пощадила Бальтазара, а тот в ответ подло завладел артефактами.

– Правитель Ферранда во главе армии выдвинулся в сторону Ашхатара, – сказал магистр Куин. – Он окажется у границы через два дня, потому что строит порталы. Я удивился, что он настолько силен. Теперь ясно: благодаря артефактам.

– Он хочет уничтожить Ашхатар! – воскликнула Эви. – Но тогда ничто не спасет мир от Тьмы! Вы должны сделать хоть что-нибудь! Помочь нам! Помочь сынам Джалгарра!

– Помочь демонам? – изумился магистр Куин.

Похоже, такого поворота он не мог вообразить даже в кошмарном сне. Магистр Куин дослужился до командира отряда, потому что отлично выполнял свою работу, в том числе разыскивал демонов, которые завладели телами людей.

На одном из привалов Эви пристала к Дегару с вопросом, зачем демоны вселяются в слабых улиточек. Какой от этого прок? Ведь все равно егермейстеры вычислят их на раз-два и отправят прямиком к их огненному богу. «Разведчики, – объяснил тот. – Идет война. Нам приходится сражаться на два фронта, и лучше, когда есть преимущество».

– Идет война! – Магистр Куин точно подслушал мысли Эвелины. – Нет никаких доказательств того, что Исс-Дегар ха-Тэшш говорит правду. Ты видела Червоточину своими глазами? А Тени?

Эви медленно покачала головой.

– Все это может оказаться хитроумным планом, чтобы завладеть магией великой силы!

– Сыны Джалгарра не врут! – в отчаянии крикнула Эвелина.

Она верила Дегару. Если бы магистр Куин прошел рядом с ним этот долгий путь, он бы тоже поверил!

– Забери артефакты, – произнес Дегар. – Останови Тьму.

Разговор вымотал Дегара, последние слова прозвучали тише шелеста. И когда главное было сказано, он потерял сознание.

Глава 30

Бальтазар потер шею, но опомнился и досадливо опустил руку. Иногда ему казалось, что волосяной ошейник по-прежнему сжимает горло. Рубец на коже давно затянулся, не осталось и следа, но Бальтазару чудились косые взгляды и смешки за спиной. Никто не должен видеть его слабости, но пальцы сами собой тянулись к прежней ране. Бальтазар ненавидел себя за это. Ненавидел подданных. Несколько слуг уже поплатились за то, что недостаточно проворно и почтительно поклонились.

Но больше всего он ненавидел девчонку, которую зачем-то оставил в живых. Да как она посмела! Вела на поводке, как бродячего пса! Смотрела, как на падаль! Поставила на колени! Но главное – унизила его жалостью!

Когда Бальтазар вспоминал эту гадливую жалость в глазах девчонки, он выходил из себя. Пока от припадков ярости страдали только деревья в лесу. Гвардейцам из личной охраны доставало ума в такие моменты держаться от своего правителя подальше.

«Почему я ее не убил?» – поражался Бальтазар. Это было так просто: щелчок пальцев – и тонкая шея ломается, как спичка. Но в глубине души он знал почему.

В мертвых глазах не отразится страдание и страх. Мертвые губы не станут умолять о пощаде. А Бальтазар не терял надежды, что однажды доберется до дерзкой Эвелины Соль. Она принадлежит ему! И на этот раз никто не помешает довести дело до конца. Маленькая дрянь получит все, что ей причитается.

Бальтазар так ясно представил, как впивается в нежный рот поцелуем, что застонал и сжал кулак. Мерзавка еще и дразнилась, облизывала свои розовые губы, чтобы они призывно блестели. А после лила притворные слезы! Все девицы хотят одного и того же. Лживые распутницы! Все как его мать, которую он еще ребенком заставал то с одним любовником, то с другим, а то и с обоими сразу!

Правитель Ферранда поймал себя на том, что снова растирает саднящее горло. Вскочил на ноги, грохнул кулаком по походному столику – хлипкие ножки тут же подогнулись, жестяной кубок с вином опрокинулся и покатился по земляному полу.

Ничего. Он еще доберется до девчонки, но сначала следует разобраться с рогатыми тварями. Завтра решающий день!

Вход в палатку охраняли гвардейцы. Они должны были немедленно явиться на шум, но прошло долгих несколько секунд, прежде чем отодвинулся полог и заглянуло бледное безусое лицо.

– Вон! – рявкнул Бальтазар, и паренек с облегчением скрылся.

Правитель Ферранда опустился на стул и нежно погладил алый и черный перстни, надетые на правую руку. Приятная тяжесть артефактов, с которыми он теперь не расставался, успокаивала его. Алмаз он самолично заключил в зачарованную оплетку из платины: Гристринс все еще сопротивлялся, будто не до конца признал в Бальтазаре своего хозяина. Вот и сейчас дернулся на груди.

– Тихо, тихо! – Король сжал артефакт, усмиряя, точно норовистую девку.

Точно дерзкую Эвелину Соль, та тоже все трепыхалась и норовила сбежать.

– Ты принадлежишь мне!

Кому он это говорил? Гристринсу? Или?..

– Мой король! – В просвете палатки нарисовался давешний перепуганный мальчишка-гвардеец.

Как он попал в личную охрану? Не иначе дворянский сынок. Надо будет выяснить, кто отец, и обоих…

– К вам посетитель! Вернее, посетительница! – доложил сосунок, сбив с мысли.

Посетительница? Это уже интересно. Но не настолько, чтобы подняться с места. Бальтазар вытянул длинные ноги и лениво спросил:

– Старая или молодая?

Если явилась Елисавета, появится отличная возможность расправиться со старой каргой. А ведь какая знойная была девка! Как боролась, как царапалась! Непросто оказалось сломить ее сопротивление, но тем слаще было обладание.

А если молодая – пойдет, чтобы скрасить вечер перед решающим днем.

– Молодая, ваше величество. И с ней господин егермейстер. Но он говорит, что подождет снаружи.

Бальтазар удивленно выпрямился, кивнул:

– Зови!

Полог снова всколыхнулся, пропуская хрупкую фигуру, укутанную в серый плащ. Спутанные волосы, заплаканные глаза. Девка старалась держать голову прямо, но губы дрожали. Вот она снова облизнула их, как в тот день, когда Бальтазар увидел ее в первый раз. Не может быть! Иллюзия!

Король повел пальцами в воздухе, нащупывая морок, но не почувствовал магии. Тогда он встал и стремительно приблизился к мерзавке, взял за подбородок, заставил задрать лицо.

– Эвелина Соль, – процедил он.

И понял, что улыбается.

Дерзкая мерзавка смело смотрела ему в глаза. Отлично. Не сломлена, а значит, игра будет интересной и долгой. Позже. Сначала нужно узнать, что привело мейджи в лагерь. И почему компанию ей составил чернорубашечник.

Она ждала вопросов, но Бальтазар молчал, наслаждаясь ее близостью, сбивающимся дыханием и запахом страха. Хотелось поскорее освободить ее от пыльной одежды, как от шелухи. Попробовать на вкус ее пот, ее слезы…

– Соскучилась? – усмехнулся король, дождавшись, когда мерзавка моргнет, устав таращиться.

Она хотела плюнуть ему в лицо. Как и другие паскудницы до нее. Как и те девки, эта упала бы к его ногам, зажав разбитую губу. Но, удивительное дело, вместо этого Эвелина потупилась.

– Спаси Райли, – прошептала она. – Только ты сможешь спасти правителя Карнаэля с помощью артефактов.

– Как интересно! – рассмеялся Бальтазар.

Он наконец отпустил мейджи и щелкнул пальцами, устанавливая защитный купол. Уселся, водрузив ноги на хлипкий стол.

– Рассказывай!

– Райли…

Король поцокал языком, оборвав на полуслове.

– Ты пришла с просьбой? Так проси как положено.

Он указал на клочок земли у своих ног. Мерзавка сначала не поняла, а потом сообразила, вспыхнула. Пошатнулась. На колени опускалась так медленно, точно суставы у нее не гнулись. Ничего, еще научится стоять на коленях!

– Райли умирает…

– Удивлен, что он еще жив. Как вы оказались рядом с моим лагерем? – Бальтазар потрепал по макушке склоненную голову и вдруг схватил за волосы.

– Ай!.. Магистр Куин, начальник отряда егермейстеров, помог мне, построил портал, чтобы мы смогли доставить тело. Но он отказывается залечивать раны, потому что в теле правителя Карнаэля сейчас находится демон…

– А, твой старый дружок! Я должен выгнать его прочь? Хм… И не жаль?

Эвелина подняла на Бальтазара обжигающий взгляд.

– О, да ты горишь в огне, девочка. Больно, правда?

Мерзавка снова облизала губы, и правитель Ферранда больше не стал сдерживаться – сжал в горсти запахнутый на груди плащ, подтащил к себе упирающуюся девку и смял рот поцелуем. Мейджи дернулась, готовая ударить магией. «Давай же, бей!» Она такая забавная, когда выпускает свои крошечные коготки. Но девка только застонала и вцепилась изо всех сил в ткань подола так, что материя затрещала. Он оттолкнул ее от себя. Бальтазар не любил, когда играли в поддавки. Ясно, что сейчас эта притворщица готова на все, чтобы спасти своего короля.

Конечно, он возьмет ее. Но позже, не сейчас, когда отчаяние перевешивает гордость. Пусть ощутит надежду, поверит, что спаслась. Он выпустит на волю эту хрупкую птичку, но только затем, чтобы снова смять мягкие перышки.

– Что я получу за свою помощь? – холодно спросил Бальтазар.

– Меня… – беззвучно произнесли губы.

– Это само собой. Что еще? Земли Карнаэля? Фамильные драгоценности? Редкие артефакты? Я бы хотел увидеть опись хранилища.

– Уверена… Раулар Карнаэльский щедро отплатит за вашу… доброту…

Слова застревали у мерзавки в глотке, но она все-таки вытолкнула их.

– Магистр Куин и его отряд будут свидетелями и гарантом того, чтобы вы были сполна вознаграждены.

– Посмотри на меня! – рявкнул Бальтазар.

Эвелина широко распахнула глаза, в которых плескалось страдание. Нет, она не обманывала, ее душу действительно раздирал на части мучительный выбор.

– Лучше живой Райли, чем мертвые… оба… – выдохнула она.

– Хорошо, – принял решение Бальтазар.

Он был наслышан о Рауларе – мальчишке, занявшем трон в пятнадцать лет. Он слабый, ведомый правитель, им можно будет вертеть как угодно.

Был у Бальтазара и другой интерес – испытать камни в действии. Он уже испробовал грубую силу – сфокусировал пять лучей в один и проредил лесок, оставив просеку из обгоревших стволов. Гвардейцы, точно испуганные дети, сгрудились за спиной, когда невидимое при свете солнца излучение выжигало деревья. Это было слишком просто. Хотя для исчадий в самый раз. Но хотелось попробовать и ювелирную работу, такую как изгнание души из тела.

Через охрану он передал егермейстерам распоряжение, куда отнести тело. В паре минут ходьбы от лагеря располагалась ровная каменистая площадка – отлично подойдет для обряда. Магистр… Как там звали мрачного егермейстера с колючим взглядом? Ах да, магистр Куин. Он подскажет, что делать. Но больше придется действовать по наитию: еще никто не использовал древние артефакты, чтобы изгнать демона.

Мерзавку он ни на шаг не отпустит от себя. Пусть удостоверится, что король-мальчишка вернулся, а потом платит по счетам.

Бальтазар не утруждался тем, чтобы оглядываться на маленькую дрянь: никуда не денется. Ее очередь чувствовать себя собачонкой. Да только поводок у Бальтазара покрепче будет. Он умеет вязать самые крепкие поводки – из любви и верности близким. Такие оковы не разорвешь заклинанием. Вприпрыжку помчится спасать своего нелепого королька.

– Стоять! – крикнул Бальтазар гвардейцам. – Оставайтесь на месте.

Еще не хватало, чтобы разнеслись нелепые слухи об обряде над окровавленным телом, достаточно того, что в народе правителя прозвали Сластолюбцем. Охрана с облегчением повиновалась. Бальтазар подтолкнул Эвелину в спину, указал на валун размером с человеческий рост: удобная площадка как раз под ним.

Егермейстеры прибыли на место первыми, очистили площадку от крупных камней. Магистр заканчивал чертить пентаграмму: линии ровные, точно по линейке. Увидел короля – кивнул, но головы не склонил. Скверно. Егермейстеры не подчинялись земным правителям, только Магистериуму, но Бальтазара задело пренебрежение.

Искалеченное тело Раулара валялось в тени валуна. Серая кожа. Грудь перетянута бурой тряпкой. Точно не мертвяк? Бальтазар носком ботинка брезгливо толкнул его в бок, переворачивая на спину. Услышал, как пискнула девка. Не глядя поймал за лохмы, оттащил, не дав прикоснуться к полутрупу.

– Дегар! Дегар! Пусти меня к нему! – Она извивалась, пыталась вырваться.

Напрасно старается, больше она его не коснется.

Магистр Куин поднялся, на скулах играли желваки. Этому-то что не так? Сам отказался лечить рогатую тварь – и правильно сделал. Егермейстер указал своим парням на пентаграмму: мол, готово. Раулара подхватили за руки, за ноги и распластали тело подобно звезде.

Бальтазар обошел кругом, отмечая про себя, что в основании каждого угла в земле сделано углубление.

– Я правильно понимаю, углубления для артефактов?

– Да… ваше… величество.

Кем возомнил себя этот служака, так небрежно процедивший ответ? Надо будет нанести визит грандмагистру и навести справки по поводу магистра Куина. Едва ли у того за спиной знатный род. Выкарабкался из грязи, а теперь смеет воротить нос. Ничего, дай только срок!

Бальтазара ломало от одной мысли, что с камнями придется расстаться, пусть и ненадолго. Он будто сросся с ними. Однако никто не должен увидеть его замешательства! Бальтазар небрежно стащил с пальца рубиновый перстень и опустил в ямку.

Последним у головы дохлого королька оставил Гристринс и сам встал рядом.

– Что дальше? – презрительно бросил он.

Без артефактов Бальтазар чувствовал себя голым.

– Отойдите на шаг, – велел магистр Куин. – Еще. Так, хорошо.

Девчонка брела следом, как привязанная. Правильно, пусть привыкает слушаться каждого взгляда. Глядишь, Бальтазар и вышколит ее. Не сразу, конечно. С этой дерзкой игрушкой ему долго не наскучит.

Мерзавка снова облизнула губы, распухшие после поцелуя. Король в нетерпении качнулся с носка на пятку: скорей бы закончить с нудным делом и приступить к делу приятному. Что там чернорубашечник валандается? Бормочет что-то? Никак забыл слова заклятия?

Эвелина Соль опустилась на колени. Украдкой потянулась и дотронулась до запястья полудохлого королька. Думает, хозяин не видит? Он все видит. И позже накажет дерзкую.

Егермейстеры окружили площадку плотным кольцом, лица настороженные. Бальтазар вдруг пожалел, что велел гвардейцам дожидаться его возвращения. Да нет, бред. Чернорубашечники подчиняются Магистериуму, а Магистериум на его стороне.

– Что ты тянешь? – рявкнул Бальтазар.

А потом началось нечто невообразимое.

Правитель Ферранда привык к собственной неуязвимости, в магии он с детства не знал себе равных. Отец приглашал лучших магистров, чтобы те обучили сына всему, что умеют сами. Бальтазар легко одолел бы в бою магистра Куина, а девку так и вовсе переломал бы через колено.

Он просто не был готов к тому, что произойдет дальше.

Егермейстеры одновременно сложили руки в жесте заслона, спеленав короля магией. Мерзавка, что смиренной зверушкой сидела у ног, выхватила из углубления Гристринс.

– Ко мне! – взревел Бальтазар. – Я велю слушаться!

Но Гристринс, паскудник, остался в ладони Эвелины, будто она его истинная хозяйка. Впрочем… Так оно и было.

– Это предательство! Ты! Ответишь!

Магистр и ухом не повел. Знай себе плетет заклинания, удерживающие Бальтазара на месте.

– Ко мне! – пискнула мелкая дрянь, и все камни послушно прыгнули ей в руки.

Предатели! Все предатели!

Тут и будущий покойничек вскочил на ноги. Сорвал тряпки, сковывающие движения, – на груди затянувшийся шрам. Все это время он только притворялся.

– Дегар! – крикнула мерзавка и повисла у исчадия на шее.

Тот сгреб в медвежьи объятия – вот-вот переломает тощие ребрышки. Но большие руки не ломали, а гладили, и объятия были хоть и крепкими, но бережными.

– Дегар!

И поцелуи, которыми девчонка одарила эту тварь, были… Бальтазар ощутил во рту горечь. Его никто никогда так не целовал. Он знал поцелуи притворной страсти, продажные поцелуи и поцелуи страха, поцелуи, вырванные силой, но лишь сейчас впервые увидел, как целует тот, кто любит по-настоящему.

– Дрянь! – взвыл он.

Его не удостоили и взгляда.

– Уходите! – крикнул магистр Куин. – Я догоню!

– Охрана, ко мне! Король в опасности!

Но Бальтазар понимал, что звать бесполезно: над площадкой повис купол, не пропускающий звуки. А с того места, где остались гвардейцы, они не видели своего повелителя.

Эвелина Соль уходила прочь, унося с собой артефакты. И мерзавка даже не услышит проклятий, которые несутся ей вслед.

Впрочем, один факт немного примирял Бальтазара с потерей. Эвелина не лгала, когда смотрела в его глаза: ее душа болела, разрывалась на две половины. Только поэтому он и поверил ей. Мерзавка получила отсрочку, но когда-нибудь ей придется выбрать одного из двух. И после сгорать в огне всю оставшуюся жизнь.