Текст книги "Маскарад любви"

Глава вторая

– Хейз?

Вздрогнув, девушка резко выпрямилась в кресле, моргая от яркого солнечного света, заливавшего ее кабинет через большие окна. В дверном проеме, едва скрывая тревогу, стоял Абель. Хейз с раздражением потерла лицо руками и покачала головой, прогоняя последние остатки сна.

– Который час?

– Полвторого. Я стучал, но ты не отвечала.

– Поздно легла вчера, – пробормотала девушка, подозревая, что Абель ей не верит. – Я же не пропустила какую-нибудь встречу?

– Нет. У тебя ничего не запланировано до четырех, когда мы будем обсуждаться финансовые вопросы. Может, пойдешь домой на пару часов? И на самом деле поспишь.

– Все нормально, я в порядке. – Девушка встала из-за стола и прошла через другую дверь в комнату отдыха. Абель последовал за ней. Не глядя в его сторону, Хейз налила себе кофе. – Мне нужно просмотреть контракты с авторами из нашего нового приобретения.

– Это не к спеху. – Голос Абеля звучал мягко, почти с нежностью.

Когда Хейз повернулась к нему, стало видно, что ее глаза полыхают от гнева.

– Разве?

– Хейз…

Она подняла руку и быстро улыбнулась.

– Прости. Забудь об этом.

– Как прошла встреча с мисс Фрост? – полюбопытствовал Абель, когда они, идя рядом, возвращались в кабинет Хейз. – Мне так стыдно за эту неувязку. Жаль, что тебе пришлось в это влезать. Я снова приглашу ее к нам, как только появится подходящая позиция, и, конечно, отправлю ей письмо с извинениями.

– Это не понадобится. Можешь извиниться перед ней уже завтра, если решишь, что это все еще необходимо. – Хейз со вздохом уселась за стол и отпила крепкого кофе. Прилив энергии будет коротким, она уже знала, но уж лучше так, чем совсем никак.

– Завтра? – Притчард застыл на месте. – Что ты имеешь в виду?

– Я наняла ее руководить подразделением лесбийской литературы.

– Вот так запросто?!

Лицо у Хейз потемнело.

– Мне не требуется ничье разрешение, Абель, – резко произнесла она.

– Да, знаю. Но она… не подходит.

– Она справится.

– С чего ты взяла? – Абель раскраснелся, пытаясь справиться с приступом злости. Меньше всего ему сейчас хотелось спорить с Хейз. Но с каждым днем она, похоже, становилась все импульсивнее и безрассуднее. Его тревожили вовсе не ее решения относительно бизнеса. Она похудела и явно плохо спала.

– У нее есть опыт работы в издательстве.

– Она была редактором, но не менеджером. Когда мы обсуждали покупку «Женских слов», мы же планировали нанять человека, который станет самостоятельно работать с этим с самого начала. А не такого, за которого придется работать тебе.

– Оден Фрост способна руководить этим проектом. – Тон Хейз был непреклонным. Она вспоминала Оден, ее ясный взгляд и твердость, с которой та излагала стратегию развития прямо из головы. А потом Хейз припомнила искру возбуждения в сине-зеленых глазах и предвкушение в голосе Оден. От этого у нее самой приподнялось настроение, и Хейз почувствовала давно позабытое удовольствие. – Ей всего-то недостает опыта работы с таким жанром.

– Вообще-то это серьезная проблема.

Хейз усмехнулась и повторила слова Оден:

– Это поправимо.

⁂

– Давай-ка еще разок, но помедленнее, – попросила Гейл Данбар. Она только проснулась, когда Оден ей позвонила. Сейчас Гейл, одетая в поливнявшую зеленую медицинскую футболку и боксеры с красными сердечками, сидела с подругой за маленьким кухонным столом в своей съемной квартирке на третьем этаже. В открытое окно залетал теплый ветер, приносивший запах набухающих почек и обещание весны.

– Теперь я новый директор отдела лесбийской художественной литературы в «Палмер Паблишинг». – В голосе Оден звучала неприкрытая радость.

– Я, конечно, безумно за тебя рада, милая, но как такое вообще могло произойти?!

– Все немного сложно, – с улыбкой поведала Оден. Она уже переоделась в джинсы и хлопковый свитер с круглым воротом и сидела, поджав одну ногу под себя и уперев локти в стол. – Сейчас я выдам тебе короткую версию.

Гейл внимательно слушала подругу, машинально поглаживая по голове Шейлока, который прикорнул у нее на коленях.

– Так, стоп, отмотай назад. Опиши ее снова, – внезапно потребовала Гейл.

Припомнив, как Хейдон Палмер стояла, прислонившись к дверному косяку, и без малейших усилий излучала мощнейшую харизму, Оден неожиданно залилась румянцем и стала с трудом подбирать слова.

– Она примерно моего возраста, очень… красивая. Лицо волевое, резко очерченное. Черные волосы, темные глаза с выразительным взглядом. Выше меня, в хорошей форме, худая. Глубокий голос, такой, знаешь, очень приятный и сексуальный.

– Боже, из-за тебя я возбуждаюсь, – выдохнула Гейл.

– Да ты из-за всего возбуждаешься, – рассмеялась Оден. – Но она правда потрясающая.

– Не дразни меня, я страдаю, – Гейл потешно изобразила свои мучения.

– Как насчет… как там ее, Лилит?

– Она приходила на прошлой неделе.

– И тебе уже снова неймется?

– Я вас попрошу! – добродушно возмутилась Гейл. – Ты вообще знаешь, какой это ад – быть хирургом-ординатором? Мне просто нужно унять весь этот стресс каким-нибудь маленьким весельем.

– Слово «веселье» к Хейдон Палмер совершенно не подходит. – На мгновение Оден снова представила темноволосую девушку и какой та могла быть – целеустремленной, требовательной, решительной. В ее глазах светилась страсть, когда она говорила о новом подразделении. Но веселье? Для этого в ней не было места. – Она выглядит такой сосредоточенной и несгибаемой.

– Высокая, темноволосая, красивая и-и-и страстная. Похоже, она произвела на тебя впечатление, – заключила Гейл, вздернув бровь. Это что-то новенькое, причем во всех смыслах.

Оден заерзала и пожала плечами. Она по-прежнему не понимала, что значат все эти эмоции, которые пробудила в ней издательница. Так непривычно, что кто-то столь сильно подействовал на нее за короткую встречу.

– Забавно, – задумчиво произнесла Оден, – мы провели вместе совсем мало времени, но у меня такое чувство, будто мы с ней проговорили несколько часов.

– М-м-м, – протянула Гейл и встала к холодильнику за газировкой. – Хочешь чего-нибудь?

– Что? – Оден полностью ушла в воспоминания о Хейдон Палмер. – Нет, спасибо.

– Итак, – продолжила Гейл, усевшись на место, Шейлок снова запрыгнул к ней на колени, – она лесби?

– Понятия не имею. Откуда мне знать? – От смущения Оден покраснела вновь. – Мы не говорили с ней на личные темы.

– Ну, все-таки лесбийские романы. – Гейл попивала газировку и внимательно наблюдала за подругой. Ей еще никогда не доводилось видеть, чтобы Оден была настолько выбита из колеи и столь возбуждена. Только не вечно спокойная, организованная Оден, которая всегда держит себя в руках. – Наверняка это что-то значит.

– Ничего это не значит. Она же издательница, ладно тебе!

– Ну-ну, – фыркнула Гейл. – Мы же прекрасно знаем, на лесбийских романах много не заработаешь. Хватит тебе, Оден, это же нишевый рынок. Не представляю, чтобы кто-то разбогател, издавая немейнстримовую литературу.

– Может, для нее главное не в том, чтобы разбогатеть! – возмутилась Оден, изумляясь, с чего это вдруг она защищает Хейдон Палмер, которую толком не знает. Сбавив тон, она закончила: – Возможно, она просто хочет издавать хорошие книги независимо от.

– Да, все может быть, все может статься, – согласилась Гейл. – А она знает, что ты не лесби? – словно между делом спросила она.

– Это же собеседование. Она бы и не спросила о таком, – натянуто ответила Оден. Пытаясь скрыть свою неуверенность, девушка стала переставлять солонку и перечницу на скатерти в красно-белую клетку, избегая слишком наблюдательного взгляда подруги. Даже спроси она у меня об этом, что бы я ей ответила? Что не знаю, кто я? Что почти ничего о себе не знаю?

– Я лишь подумала, что она, возможно, намекнула на это, учитывая, с чем ты будешь работать. – Чувствуя, что подруге не по себе, Гейл легонько погладила Оден по пальцам. – Прости, я не хотела давить на тебя.

– Все в порядке, – с улыбкой сказала Оден, – хотя именно этого ты и хотела. Только потому, что я не сплю с каждым встречным-поперечным…

– Точнее, ни с кем.

Оден вздохнула.

– Просто еще не было подходящего случая, понимаешь?

– Если ты дожидаешься колоколов или грома небесного, то так и прождешь до скончания века. – Гейл с непритворным огорчением взглянула на подругу. – Од, девственниц старше двадцати уже в принципе не осталось. Ты же практически вымирающий вид.

Смутившись, Оден отвела взгляд.

– Перестань.

– Я лишь хочу, чтобы ты наслаждалась жизнью, моя хорошая, – тихо сказала Гейл. – Когда видишь то, что вижу в больнице я, начинаешь ценить время как никогда.

– Понимаю. Но я не могу создавать чувства из воздуха.

– Как там этот Бернард, с которым ты встречалась?

– Бог мой, это было в прошлом году! – расхохоталась Оден. – Слушай, мне действительно нужна твоя помощь, только не со свиданиями.

– А с чем же тогда?

– Мне нужно перечитать все лесбийские романы, что у тебя есть.

– Все-превсе?

– Ага.

– Какие у нас сроки?

– Хорошо бы к завтрашнему дню.

– Ты вообще представляешь, сколько у меня таких книг?! – громко изумилась Гейл. – Я же собираю их всю свою сознательную жизнь.

– Я не шучу. И я видела груды книг в твоей свободной комнате. – Ощутив внезапный прилив бодрости, Оден встала и стала расхаживать из стороны в сторону. Шейлок спрыгнул с колен Гейл и принялся бегать за ней по пятам в надежде на вкусняшку. – Серьезно, мне срочно нужен ускоренный вводный курс, чтобы понять, как это все устроено. Чего хотят читательницы. Мне нужно… прочувствовать стилистику, постичь, как эти книги воспринимаются.

– Тогда тебе придется немного сузить список, – запротестовала Гейл. – Иначе просидишь здесь безвылазно полгода и вдобавок ослепнешь от чтения.

– Ладно, как насчет самого популярного?

– Пойдем! – Гейл вскочила со стула и, схватив Оден за руку, потащила ее в свою комнату. Разочарованный Шейлок поцокал за ними. – Сейчас я тебе кое-что покажу.

Оден пошла за подругой в угол L-образной гостиной, где Гейл устроила себе рабочий уголок, и наклонилась над плечом подруги, которая уселась за компьютер.

– Значит, популярное, – пробормотала Гейл, ткнув в закладки в браузере. – Вот, пожалуйста, список лесбийских бестселлеров на «Амазоне».

– И как тут все устроено?

– Вот, смотри – двадцать пять лесбийских бестселлеров. – Гейл стала считать вслух, прокручивая страницу вниз. Оден, в свою очередь, пыталась вникнуть в краткое содержание.

Гейл откинулась в кресле, склонив голову набок.

– Восемнадцать из двадцати пяти книг – это любовные романы или эротика. Есть парочка мистических вещей, но там тоже про любовь. Этот список обновляется ежедневно, но ничего не меняется: любовные романы продаются лучше всего.

– Значит, романы. – Оден застонала про себя. – Вроде Норы Робертс или Джеки Коллинз.

– Ну, только про лесбиянок. – Гейл встала и развернулась лицом к Оден, опершись своими худыми бедрами на край стола. – Только не относись предвзято, пока не прочтешь сама. Если эти книги не считаются серьезной литературой, это не значит, что они не могут быть хорошими.

– Итак, с чего мне начать?

Гейл пожала плечами.

– Ты сама напросилась, иди за мной.

Через час Оден растянулась на своей кровати с внушительной стопкой из десятка книг. По мнению Гейл, это были популярные примеры тех самых лесбийских романов, которые Оден в скором времени предстояло рецензировать и издавать. Впервые за все время задача показалась ей не по плечу.

– О господи.

Оден просмотрела всю стопку и остановилась на одной из книг, потому что ей приглянулась обложка с продуваемым ветром пустынным побережьем. От этого изображения веяло чем-то диким и опасным. Книга называлась «Секретный шторм».

– Ладно, посмотрим, насколько меня хватит, – пробормотала девушка.

Ветер нежно обвевал ее кожу в темноте, успокаивая и обнадеживая. Она надеялась, что ей полегчает. В воздухе еще чувствовалась дневная жара, песок тоже остыл не до конца, она ощущала его тепло, шагая по безлюдному пляжу. Только что миновала полночь, туристы давно разошлись по отелям. Она любила гулять по пляжу именно в это время. Темнота и бесконечный шум волн умиротворяли ее. Может, дело в том, что океан никогда не спал и никогда не уставал. Или в том, что ей было комфортно в темноте. Но какая разница, если в эти моменты на нее снисходил покой?

Строчки мелькали у Оден перед глазами, но она не задумывалась ни о структуре текста, ни о его стилистических особенностях. С первыми словами, с первым ощущением прикосновения ветра Оден отдалась на волю чувств. Одиночество человека, который гулял один, просыпался один и все время был один, застало ее врасплох и отозвалось болью где-то глубоко в сердце.

Оден читала без остановки, позабыв про время и про ужин, вопрошая, надеясь, желая, чтобы эта женщина, с которой их роднила одна и та же пустота, в конечном итоге перестала путешествовать в одиночку.

Руна Дайер устало потерла глаза и подвигала затекшими плечами. Кофе уже давно остыл, но она все равно рассеянно отпила из чашки, которая стояла у нее под правой рукой, в пятый раз перечитывая последний отрывок. Нахмурившись, она выделила цветом одну фразу, удалила ее и набрала по-другому.

Тайные страсти. Сцена первая

Я думала, в комнате никого не будет, но вышло иначе. Она сидела в кресле перед столом, закинув стройную ногу на ногу. Из-под незаметно задравшейся юбки, нежно обнимавшей ее бедра, виднелась белоснежная кожа. Я даже не знала ее имени, но мне уже захотелось прикоснуться к ее внутреннему миру.

Когда я приблизилась, девушка подняла взор – и я буквально ожила от признания в ее взгляде. Эти глаза, голубые, переходящие в зеленый, словно ощупали мое лицо, и меня бросило в жар. Мой пульс участился, ибо ее взгляд словно проникал мне под кожу. Из меня будто выпустили весь воздух, сердце билось как сумасшедшее. Мир исчез, я различала лишь шум прибоя.

Ее, должно быть, удивило мое нежданное появление, но в ее глазах я увидела совсем другое. Кто же вы? – вопрошала она. Этот взгляд обещал теплый прием еще до ответа.

Позволь мне дотронуться до тебя.

Протяни она мне руку, я бы с радостью взяла ее и последовала куда угодно. До самой смерти.

Руна нажала «сохранить», кое-что написала на бумажке с липким краем, которые были в изобилии разбросаны по ее столу, и встала. От резкого приступа боли в спине она нахмурилась, а потом бросила взгляд на часы.

Два часа ночи, и снова без сна.

Голова у нее раскалывалась, стала подступать тошнота. Вздохнув, Руна подошла к окну и посмотрела в сторону реки. Слева от нее виднелась взмывавшая в звездное небо арка моста Бенджамина Франклина, подсвеченная голубыми огнями. Город спал.

Девушка закрыла глаза, представляя, как нежные пальцы прогоняют усталость из ее души.

Глава третья

Оден смогла оторваться от книги почти в два часа ночи, а через четыре с половиной часа ее поднял резкий звук будильника. В восемь утра у нее значилась встреча с Хейдон Палмер, и Оден совсем не хотелось опаздывать. Она выглядела слегка усталой, поскольку обычно спала не меньше семи часов. Несмотря на недосып, настроение у нее было приподнятым, хотя учащенный пульс и бабочки в животе были вызваны не только первым рабочим днем на новой работе. Оден в который раз вспомнила темные глаза и мимолетную усмешку Хейдон Палмер и улыбнулась.

Приключение! Да, пожалуй, именно так это и называется.

Пока она стояла под душем, наслаждаясь горячей водой, стекавшей по ее невыспавшемуся телу, у нее в голове крутились сцены из книги, с которой она уснула. Оден недоумевала, почему она так сильно прониклась историей по крутую женщину-полицейского под прикрытием и женщину-агента ФБР с израненной душой.

Вообще-то я и раньше читала любовные романы. Да кто их не читал? Это обязательный элемент американского книжного набора, если о популярности автора можно судить по стендам перед кассой в супермаркетах и по полкам с новинками в книжных магазинах. Просто эти романы никогда меня не привлекали. Прежде.

В юности ей так и не удалось представить себя на месте героини любовного романа. Окончательно поняв, что рассказы о хрупкой молодой девушке, чуть ли не теряющей сознание от доминирующего опасного мужчины, абсолютно ей чужды, Оден бросила этот жанр. Ей по душе были более правдоподобные книги, надежные и предсказуемые, как ее собственная жизнь.

Девушка вышла из душа и потянулась за полотенцем.

– Так с какой стати я связалась с любовными романами и вдобавок лесбийскими! И те и другие для меня – темный лес, – пробормотала Оден.

Но потом она вспомнила о книге, которая моментально захватила ее накануне, и поняла, что это уже не совсем так. Главная героиня романа зацепила и не отпускала ее.

Шум ударявшихся о берег волн, долетавший до нее через открытое окно, завораживал, и вскоре ей вспомнились ленивые утра, когда рядом с ней в постели лежала ее возлюбленная. Они всегда просыпались почти одновременно. Может, все дело было в том, что их души и тела были неосознанно настроены друг на друга. Как бы то ни было, они обе дорожили редкими утренними моментами, когда можно было подольше побыть вместе, наблюдая, как солнце медленно поднимается над горизонтом, и заниматься любовью нежно, неспешно, пока им не приходилось вылезать из постели в поисках еды.

Она закрыла глаза, вспоминая прикосновения любимой, снова чувствуя медленные ласки и невесомые поцелуи, сводившие ее с ума. Как она умоляла дать ей разрядиться от этой сладкой пытки. Занятия любовью помогали прогнать тьму и зло из их жизней.

Оден не доводилось просыпаться в объятиях любимого человека. Еще никто не прикасался к ней в порыве страсти и не уносил в царство чувств. Девушка вновь вспомнила эти строки. Хотя она не испытывала такой близости ни разу в жизни, представить эти чувства она все же могла. Оден вообразила двух близких людей: им тепло и безопасно в объятиях друг друга, и они наслаждаются своей любовью. Когда-нибудь, подумала она, и у нее будет любимый человек, хотя передать ощущение близости было непросто. Дружба, товарищество, привязанность – это она могла представить.

«Как она умоляла дать ей разрядиться от этой сладкой пытки».

Она даже не задумывалась о таких вершинах.

Зато я кое-что знаю об одиночестве.

Значит, это и есть любовный роман? В таком случае она ошибалась, думая, что не сможет представить себя его героиней.

Может, если бы я читала такие романы вместо Даниэлы Стил, мое отношение к художественной литературе, глядишь бы, и поменялось, подумала Оден, одеваясь.

Тот факт, что в этой книге любили друг друга женщины, почему-то не обескураживал ее. Напротив, их любовь казалась абсолютно естественной. Да и как иначе? Лучшая подруга Оден была лесби и никогда не скрывала свои любовные приключения. Гейл обходилась без подробностей, но Оден, разумеется, уловила суть. Мельком она задумалась, почему она задерживала дыхание, когда, читая ночью книгу, предвосхищала взаимные ласки женщин.

Взгляд девушки упал на часы: уже позднее, чем ей казалось. Оден в спешке зарядила кофеварку и с нетерпением ждала, когда кофе приготовится. Она стояла рядом с распахнутым окном, наблюдая за проходившими по тротуару людьми, и опустошила чашку, как только кофе достаточно остыл. В груди у нее трепетало. Должно быть, нервы. Оден подумала, не позвонить ли Гейл за моральной поддержкой, но потом до нее дошло, что подруга всю ночь проработала в больнице «Темпл» и наверняка только доползла до постели.

Мне просто нужно довериться инстинктам. Вчера все прошло хорошо. Лишь бы только Хейдон Палмер не пожалела о своем решении и не передумала.

⁂

Руна сидела за компьютером с чашкой свежесваренного кофе. Ей удалось поспать целых четыре часа – неслыханная роскошь за последнее время – и она чувствовала себя непривычно отдохнувшей. Ей приснился яркий сон по мотивам написанной ею последней сцены. Пропитанные возбуждением, мучительно соблазнительные образы прекрасной девушки, к которой нельзя прикоснуться. Но Руна не переживала из-за неутоленной страсти, наоборот – ей нравилось неостывшее желание, это уже было неплохо.

Она залогинилась и проверила почту. В ящике обнаружилось новое письмо.

Руна!

Несмотря на то что «Секретный шторм» НАВСЕГДА останется моим самым любимым вашим произведением, хочу сказать, что новая история, которую вы размещаете на своем сайте, мне тоже очень нравится. Поначалу я опасалась, что читать «Темные страсти» будет слишком трудно, однако книга оказалась совсем не такой, как я думала. Будет ли эта книга издана, как другие ваши романы? Очень на это надеюсь!

Я куплю ее одной из первых!

Ваша большая поклонница, Звезда

Руна набрала ответ.

Звезда!

Мне очень приятно, что вам нравятся «Темные страсти». Ее издание пока задерживается. Как вы, наверное, знаете, «Женские слова» закрылись и больше не издают книги. Я пока не знаю, как сложится ситуация с новым издателем, но, как только что-то станет известно, я размещу новость на своем сайте.

Большое спасибо, РД

Руна пробежалась еще по нескольким письмам, в основном от благодарных читательниц, и ответила на все. Закончив с почтой, она открыла файл, над которым трудилась, и перечитала последний абзац. Эта красавица, сотканная из слов, едва способных передать всю ее прелесть, и девушка из сна – одна и та же? Вздохнув, она бросила взгляд на часы и закрыла файл. До следующей сцены придется подождать.

⁂

– Доброе утро, Алана, – сказала Хейз, выйдя из лифта. Она прошла через просторную зону ресепшн к коридору, который вел к ее кабинету.

– Мисс Палмер, – сдержанно поздоровалась Алана, следя за Хейз взглядом.

Не успела Хейз зайти в кабинет, как зазвонил телефон.

– Да?

– Пришла мисс Фрост. Говорит, у нее встреча с вами. – После короткой паузы секретарша добавила: – Но в том расписании, которое мистер Притчард оставил мне вчера вечером, этой встречи нет.

Хейз со вздохом потерла глаза. Абель, конечно, незаменим, он превосходный советник. Он следил, чтобы все в издательстве работало как часы, и поддерживал ее. Но порой его одержимость расписаниями выбешивала Хейз до предела, а его тонкие, но настойчивые попытки следить за тем, не перерабатывает ли она, лишь заставляли девушку еще больше стремиться работать каждый свободный миг.

– Ничего страшного, Алана. Я сама назначила эту встречу.

– Мистер Притчард предпочитает проводить встречи, которые внесены в ежедневный календарь…

– Да, я отлично знаю, что предпочитает мистер Притчард, – в голосе Хейз наметилось раздражение, и она задержала дыхание, чтобы успокоиться. В конце концов, Алана лишь делала свою работу. – Пожалуйста, проводите мисс Фрост ко мне.

Алана замерла на другом конце провода. Хейз почудилось, что телефонная трубка у нее в руке похолодела от этого ледяного молчания. Она усмехнулась. Алана наверняка сразу пожалуется Абелю.

– Хорошо, мисс Палмер.

– Спасибо, Алана, – мирно сказала Хейз, кладя трубку.

Когда спустя короткое время дверь отворилась, Хейз встала и улыбнулась при виде входящей в ее кабинет Оден. Новый директор буквально излучал энергию. Отметив непривычный прилив удовольствия от встречи с Оден, Хейз мельком задумалась, когда ее бизнес стал для нее лишь ответственностью, лишившись вот таких красок.

– Доброе утро.

– Да, доброе, – улыбнулась Оден, моментально успокоившись от теплого взгляда Хейдон Палмер.

– Пожалуйста, присаживайтесь. – Хейз показала в сторону того самого кресла с тонкой спинкой перед ее рабочим столом, в котором Оден сидела во время собеседования. Это потрясающе: не прошло и дня, как они познакомились, а Оден Фрост уже занимала столько места у нее в голове.

– Спасибо.

Оден устроилась в кресле, закинув ногу на ногу. Сегодня она надела темно-синий костюм с юбкой, решив, что переходить к неформальной одежде еще рановато. Оден обратила внимание, что Хейдон была одета в том же стиле, что и накануне, только на сей раз темно-серые брюки и пиджак были не такие парадные, а под ними виднелась простая белая рубашка с открытым воротом. Издательница была все столь же ослепительна, разве что тени у нее под глазами стали заметнее. Оден кольнула легкая тревога.

– Вы не передумали насчет этой работы? – спросила Хейз, усаживаясь за стол.

– А вы не передумали насчет меня?

– Я редко передумываю. Раз решила – значит, решила, – усмехнулась Хейз.

– А я никогда не бросаю что-то, если за это берусь.

– Я предположила, что вы можете отказаться, обдумав, с чем именно вам придется работать. – Хейз внимательно наблюдала за Оден, ей хотелось снова увидеть, как глаза девушки блестят от восторга. Какой пустяк, а так приятно.

– Нет, – твердым голосом заявила Оден. – Я полночи раздумывала, как бы мне поскорее изучить мою новую сферу деятельности.

– О, какой занятный выйдет учебный план! – рассмеялась Хейз. Откинувшись в кресле, она поняла, что напряжение отпустило ее. Оден остается, уф. – Список, вероятно, разрастется, когда я подкину вам фамилии авторов из нашего нового подразделения.

– Я быстро читаю. – Оден вспомнила, как уснула с книгой на груди. Это случалось с ней бессчетное множество раз. Но вчера она читала по-другому: не с обычной своей сосредоточенностью, а с наслаждением, не торопясь, перечитывая отдельные отрывки. Ей не хотелось спешить, и это было на удивление приятно. – И быстро войду в курс дела.

– Не сомневаюсь. – Хейз наклонилась вперед и положила обе ладони на полированную поверхность своего стола из орехового дерева. – Тогда у нас с вами полно организационных вопросов. Но прежде чем начать обсуждать персонал, проекты и дедлайны, нам нужно имя. – Она тихонько рассмеялась при виде замешательства, проступившего на лице Оден. – Для нового подразделения.

– О, конечно. – Оден залилась румянцем, осознавая, что Хейдон Палмер не отрывала от нее глаз с того момента, как она вошла в кабинет. Чувствовать такое внимание к себе было непривычно, но этот пристальный взгляд будоражил. – Какие у вас соображения?

– Нет-нет, не у меня. – Хейз покачала головой. – Я решила передать эту почетную обязанность руководителю нового подразделения.

– Но я без понятия, что тут подойдет! – запротестовала Оден. К ее удивлению, Хейдон встала и, обойдя стол, остановилась чуть ли не в метре от нее. Издательница прислонилась бедрами к краю стола и засунула руки в карманы брюк. Пиджак слегка распахнулся, открывая обтянутую белой рубашкой грудь. Оден мимолетно вспомнила, как вчера описывала эту девушку в разговоре с Гейл. Да, все верно: стройная, в прекрасной форме и почти вибрирует от напряжения. У Оден перехватило дыхание, когда она почувствовала энергию, которую излучала стоявшая рядом Хейдон. От этого в ней самой поднялась волна радостного возбуждения.

– Я подскажу вам, с чего начать, – предложила Хейз. – Издательство «Арлекин» недавно запустило новую серию книг, чтобы привлечь современных читательниц. Как вам известно, «Арлекин» существует целую вечность, они почти что золотой стандарт в сфере любовных романов – по крайней мере, для тех, кто уродился гетеросексуальной.

Оден ничего не поняла по выражению лица издательницы, а эту фразу можно было толковать по-всякому. Внезапно Оден вспомнились слова Гейл. А она лесби? И знает ли она, что ты не лесби?

А это имеет значение? Оден поняла, что отвлеклась, и быстро сосредоточилась, опасаясь, что упустила что-то важное. Это так на меня не похоже.

Между тем Хейз продолжала.

– В последние годы тональность любовных романов, ориентированных на гетеросексуальную аудиторию, изменилась: книги стали отражать крепнущую роль женщин в современном мире. Стало появляться больше историй про женщин, занятых карьерой, которые поздно выходят замуж или вообще обходятся без этого, историй про свободных женщин с насыщенной сексуальной жизнью, или историй о женщинах, которые не думают, что поиск мужа – самая главная цель. Чтобы отразить все эти новые веяния, «Арлекин» начал выпускать серию книг под названием «Пламя». – Хейз усмехнулась. – Хотела бы я посмотреть, как они обсуждали рождение этого детища в своей комнате для совещаний.

Оден обнаружила, что ей тоже стало смешно при этой мысли.

– Хорошо, я поняла. Но вот вопрос – а с лесбийскими романами происходит то же самое? Эта литература тоже так сильно изменилась за последние двадцать-тридцать лет?

Хейз вздернула бровь.

– Отличный вопрос. Да, думаю, изменения есть. Уже гораздо меньше историй про каминг-аут, а в тех, которые посвящены этой теме, меньше времени тратится на персонажей, которым трудно примириться со своей гомосексуальностью. На мой взгляд, причина в том, что многим лесби стало комфортнее быть теми, кто они есть. Больше книг про семью, детей, про трудности совместной жизни в нынешнем мире. – Хейдон пожала плечами. – Но при этом краеугольные камни любовного романа остались прежними, и не важно, для какой аудитории он написан, для лесби или натуралок, двадцать лет назад или сейчас.

Теперь уже Оден подалась вперед, очарованная глубоким, приятным голосом Хейз.

– И что же это?

– Драматическое напряжение, эмоциональный резонанс, сексуальная привлекательность и борьба с любыми препятствиями, что мешают любовникам быть вместе.

– Звучит довольно стереотипно, – заметила Оден, но не категорично. Она настойчиво искала точку отсчета, критерий, вокруг которого выстроилось бы ее понимание этого жанра.

Хейз приподняла плечо.

– В некоторой степени так и есть, поскольку любой жанр будет отличаться неким стереотипом. Возьмем, к примеру, мистический роман – там набор своих элементов, обязательных по мнению большинства авторов и критиков. То же самое можно сказать и в отношении хорошего любовного романа.

– И моя задача будет во многом заключаться в том, чтобы распознавать эти элементы, – Оден рассуждала вслух.

– Именно так. Вам будут помогать, но во многих случаях вы первой будете читать рукопись и, разумеется, будете участвовать в финальной редактуре.

Оден встала с кресла и подошла к панорамному окну. Внизу по Уолнат-стрит машины медленно ползли в сторону Риттенхаус Сквер. Парк с утра пораньше уже наводнили мамочки с колясками и собачники с питомцами, люди сидели на скамейках, попивая кофе и просматривая утренние газеты. Все еще было не по сезону тепло, и над всеми прохожими витал дух ранней весны. Машинально обозревая знакомые окрестности, Оден тем не менее напряженно размышляла о сложностях своей новой работы. Спустя какое-то время она обернулась, слегка порозовев.

– Простите. Я просто задумалась… обо всем этом.

– Какие-то проблемы? – спокойным мягким голосом спросила Хейз.

– Нет, что вы, – поспешно ответила Оден. Она вернулась к столу и остановилась совсем рядом с издательницей, до которой можно было дотянуться рукой. Девушка положила левую руку на стол. – Просто я прежде не думала о таких вещах, особенно в отношении художественной литературы. Я слишком мало читала романов, чтобы понять их характерные черты, но вчера ночью…