Текст книги "Упасть с неба"

– Не удивительно. Странно, с чего это ее решили убрать.

– Не знаю. Генерального нет, да и не пойдешь к нему с таким вопросом. Его зам довел решение до Татьяны Гавриловны. И сказал: «Мы вам что-нибудь подыщем. Например, место начальника отдела». Она даже обиделась. Говорит, столько сил вложила в развитие компании. А ей «что-нибудь подыщем». В общем, она оскорблена, и твердо решила уйти.

– Так, а кто вместо нее будет?

– Начальник отдела продаж, Кирилл Сорокин. – Я произнесла его фамилию ровно и безэмоционально. Не потому, что хотела что-то скрыть от мамы. Просто потому, что действительно ничего не чувствовала. Последние события убили весь романтический флер наших отношений. Наших потенциальных отношений. Мне неприятна его роль в ситуации с кадровыми перестановками. А еще более неприятно то, что он меня держал за дурочку. Ни словом не обмолвился о своем повышении. О том, что характер наших служебных отношений меняется.

– Сорокин, Сорокин. Что-то я не помню такого.

– Не удивительно. Он работает не так давно, и мы мало пересекались. Темная лошадка в сложившейся ситуации.

Пока говорили, я нарезала салат, разогрела котлеты и разложила ужин на тарелки.

– Полина! – Крикнула я в сторону коридора.

– Что ты кричишь, как в лесу? – Недовольно сморщилась мама. Она терпеть не могла, когда мы с Полиной перекрикивались через всю квартиру.

На кухню вошла Полина. Как всегда, в наушниках. Молча взяла свою тарелку и ушла к себе в комнату.

– Видела? – кивнула в ее сторону мама.

– Вы что, поссорились? – обычно дочь обнимала меня и говорила, что соскучилась. А потом уходила ужинать к себе.

– Мы? Нет. Нисколько, – мама независимо пожала плечами. Из чего я тут же сделала вывод, что они действительно поссорились.

Ладно, разберусь с этим позже. Вечером поговорю с дочерью. А завтра с утра, пока она будет спать, поговорю с мамой. Перед тем, как ехать на дачу.

***

Утро понедельника выдалось сумбурным.

Генеральный был не в духе и разогревал всех по очереди. Досталось и мне на орехи. Вспомнил все недоделки, прошел по списку запланированных задач, спросил, как продвигаются.

– Через две недели запускаем новый модуль расчета заказов. Сейчас тестовый период – отчитывалась я.

– Через неделю. – Проревел в трубку генеральный.

– Хорошо, Игорь Васильевич.

Я предпочитала не спорить, а соглашаться, если это возможно. Объяснять, если невозможно. Объяснять, безусловно, сложнее. Каждый раз я делала глубокий вдох, понижала голос и спокойно, медленно, размеренно приводила свои доводы. По возможности, кратко и емко. Пока такой способ действовал. Спорить и кричать я в принципе не люблю. Да и на нашего генерального любые споры и возражения действуют, как красная тряпка на быка.

Через полчаса позвонила Юля, секретарь, и пригласила на собрание в переговорную.

Собрание было назначено через десять минут. Вполне в духе нашего директора. Бросив все дела, подкрасив губы, я спустилась на первый этаж.

В переговорной собрался весь руководящий состав. Все нервно переминались с ноги на ногу, пытались шутить. Но также все недоумевали относительно срочности собрания и его повестки.

Энергичной походкой вошел Игорь Васильевич, сел во главе стола переговоров и обвел всех суровым взглядом.

– Меня не устраивает то, что происходит в компании. Мы топчемся на месте. Нет развития. Как вы собираетесь развиваться на рынке?! – с места в карьер начал он.

– Кто мне ответит, почему нет развития?

Все втянули головы и, как нерадивые ученики, опустили взгляд. Кто-то рассматривал столешницу, пытаясь найти в узоре дерева ответы на вопросы. Кто-то смотрел на свои сцепленные руки, кто-то просто пытался уменьшиться в размерах и стать прозрачным. Бывали случаи, когда с подобных совещаний люди выходили уже безработными. Не часто, но бывали.

– Валентин Витальевич, что вы скажете? – обратился генеральный к своему заму.

Тот, прокашлявшись, начал говорить о необходимости расширения, открытия новых филиалов, о потребности в свежих кадрах и прочую ерунду.

– Вы сначала с имеющимися филиалами разберитесь, Валентин Витальевич! Показатели по Самаре падают, Москва в стагнации. Нам конкуренты на пятки наступают!

По Самаре показатели падают, потому что склад перемещали на другой адрес. Плюс этот футбольный чемпионат парализовал работу во всех городах – миллионниках. Стройки были заморожены, передвижение ограничено. Все логично и объяснимо. Наезд ради наезда. Похоже, что нас всех собрали, чтобы сначала взбодрить, а потом «обрадовать» очередным решением. Не удивлюсь, если оно касается Москвы.

– А вот то, что вы говорите о необходимости новых сотрудников, тут вы правы, – продолжал Игорь Васильевич. – Кадры надо периодически менять. Все вы тут засиделись! Привыкли, пригрелись, тепло, хорошо. Проблема возникла, мы ее вниз спустим и потом с исполнителей спросим и наверх доложим. А нужны ли компании такие руководители?! Которые не руководят, а являются передаточным звеном?

Генеральный обвел нас взглядом и продолжил:

– Перемены начинаем с центра. С первого числа исполняющим обязанности директора московского филиала назначается Сорокин Кирилл Леонидович. Прошу оказать содействие. Затем пересмотрим руководящий состав Самары. Если не увижу положительных сдвигов, руководство будем менять. Возможно, искать со стороны. Каждый! Я повторяю, каждый, кто сидит более трех лет на своем месте, не способен более принести свежие мысли в компанию. Соответственно, либо переводим на другое место, либо прощаемся. Меня все поняли?

Все, как болванчики закивали головой. Похоже, гроза прошла рядом, но не зацепила. Посыл собрания понятен: надо, чтобы слоники забегали, а не паслись спокойно на лужайке. Плюс официальное объявление о перестановке.

Валентин Витальевич после собрания задержался, обсуждая с директором по логистике рабочие моменты. Я решила дождаться и попытаться узнать у него судьбу Татьяны Гавриловны. Все же мне было обидно за нее. И непонятна равнодушная позиция руководства, спокойно взирающего на потерю классного специалиста.

– Вы что-то хотели Инна Васильевна?

– Да, Валентин Витальевич. – Я подошла к нему и вполголоса поинтересовалась, – Хотела узнать, Татьяна Гавриловна остается в компании? Может, ее пригласить сюда в Питерский филиал? Жалко терять опытного сотрудника.

– Да, согласен. Но полагаю, она уже все решила для себя. Заявление было написано в пятницу. До первого сентября она передает дела.

– Откуда такая скоропалительность? Что-то произошло?

– Скорее не произошло. Не было прорыва под ее руководством.

– Но что можно сделать за два года? О каком прорыве может идти речь? Она ведь наладила работу, собрала команду, пошли стабильные продажи…

– Да, все это так, но Инна, поймите, этого мало, – Валентин взял меня под руку и отвел к кофейному аппарату. Подальше от входной двери в переговорную. – Надо еще уметь ладить с людьми. Не настраивать против себя, а договариваться. Где-то искать компромисс.

– Для меня новость, что Татьяна с кем-то не смогла договориться. Помнится, десять лет назад, когда она была здесь начальником отдела продаж, были очень популярны ее лекции по деловому общению.

– Все это так. Мы все ее знаем, как безупречного переговорщика. Но важно построить диалог не только с чужими, но и со своими.

Так, Татьяна Гавриловна перешла дорогу. Но кому? Насколько мне известно, она со всеми, кто только что был в комнате переговоров в хороших отношениях.

– Кстати, Инна, тебе надо поговорить с Сорокиным. У тебя были какие-то проекты с Москалец. Введи его в курс дела, чтобы не потерять время. Он до среды здесь находится, а потом в Москву поедет дела принимать.

– Хорошо, Валентин Витальевич. Сделаю.

***

– Инночка, привет! Как твои дела? – в трубке журчал довольный голос Кирилла.

– Все хорошо, твоими молитвами. – Сдержанно ответила я. Нам предстоит работать вместе и весьма плотно. Поэтому все свои обиды, Инна, заверни в ковер и выброси на помойку. Это новый фаворит на скачках, к нему все внимание. Держи его рядом, но не открывай свое истинное отношение.

– Поздравляю тебя с назначением. Рад?

– Конечно, спасибо. Сейчас компания разделится на два лагеря: в одном мне будут помогать и содействовать. В другом запасутся попкорном и будут делать ставки, сколько я продержусь. И тихо саботировать работу. Ты в каком?

–Я в своем. – Засмеялась я. Он точно описал ситуацию. Именно так и происходило при каждом нежданном назначении. Что же, в сообразительности ему не откажешь. Откровенно выразил свои опасения.

– В любом случае, Кирилл, я готова помочь, если это потребуется. И, кстати, будет очень неплохо, если ты найдешь пару часов обсудить те мероприятия, которые мы запланировали с Татьяной Гавриловной.

– Конечно, найду. О чем речь! Завтра во второй половине дня у тебя будет время?

Я посмотрела расписание: селектор на утро, собрание с рабочей группой ИТО после селектора. Вторая половина дня свободна. Текущие вопросы можно отодвинуть.

– Да, давай в три часа в моем кабинете.

– Мммм, звучит так интригующе! – Кирилл добавил в голос бархатных ноток.

– Все. Договорились. – Я поспешила поставить точку в разговоре и повесила трубку.

Вечером мне срочно нужна скорая психологическая помощь в лице Ирины. Позвоню любимой подруге, пусть вправит мне мозги. В отношении Кирилла я могу посоветоваться только с ней. Маме нельзя даже и заикаться о нерабочем интересе к нему. С Ольгой тоже лучше молчать. Она хоть и верный друг, но может сболтнуть где-то. А может и из лучших побуждений начать устраивать наши отношения. Так что с Ольгой Кирилла не обсуждаем.

Стоило вспомнить мою коллегу, как она возникла в моем кабинете.

– Вырвалась на перекур! – объявила она, устраиваясь на стуле у окна. Она любила это место, потому что с него был отличный обзор на крыльцо и стоянку. Получалось, что ее скрывают жалюзи на окне, при этом она может беспрепятственно рассматривать. Кто курит на крыльце. Кто приезжает и уезжает. А главное, с кем.

– Ты не куришь, – привычно и машинально ответила я.

– Ну, не вредничай, – заныла Ольга, – ты же знаешь, зачем я пришла. Рассказывай давай, зачем вас всех так экстренно собрали? Даже Аркадьевна ходила.

Ольга Аркадьевна – это главный бухгалтер компании. Старожил, работает с момента основания. Строгая и требовательная, она приходила раньше всех и уходила на час позже. Сотрудниц бухгалтерии она держала в ежовых рукавицах. Не позволяя им опаздывать и устраивать чаепития более трех раз в день. Три раза в день на десять минут. Если девчонки – бухгалтера забалтывались и задерживались в чайной, она выходила из своего закутка, шла в чайную и молча вставала в дверях. Ее редко звали на собрания, так как бухгалтерские вопросы решались оперативно. Не было необходимости ее участия также при принятии каких-либо управленческих решений. То, что ее сегодня тоже вызвали, всколыхнуло тихое болотце бухгалтерии. Даже Ольга прибежала ко мне, пожертвовав традиционным чаепитием.

– Ничего для тебя неожиданного. Объявили о назначении Сорокина. Остальным напомнили: «Работать надо лучше, товарищи!».

– И все? – разочарованно протянула Ольга.

– И все. Я, кстати, завтра встречаюсь с Кириллом. Будем обсуждать намеченные с Татьяной Гавриловной планы.

– А он симпатичный, этот Сорокин.

– Ольга! – я состроила суровую гримасу – Ты замужем!

– Ну и что, что замужем, – невозмутимо ответила она, – что же мне теперь, на других мужчин смотреть нельзя?

– Нельзя. Особенно на коллег.

– Зануда!

– Иди работай!

– И пойду, а ты сиди тут одна со своими бумажками.

Ольга демонстративно тряхнула копной своих рыжих волос и с видом оскорбленной царственной особы выплыла из моего кабинета. Через секунду дверь приоткрылась, и эта рыжая бестия, загляну в кабинет, сказала:

– Симпатичный!

Сентябрь

Сентябрь выдался на удивление сухим и теплым. Питерцы наслаждались последними солнечными деньками перед наступлением «серого сезона». Полина по утрам просыпалась недовольная и хмурая. Я будила ее оптимистичным «Доброе утро, Солнышко» и убегала на работу. Мне очень повезло, что офис был в получасе езды от дома. В условиях вечных пробок и нехватки времени, это огромная удача. Я возвращалась домой стабильно в одно и то же время. Если, конечно, не было срочных встреч или авралов.

По вечерам, взяв сотовый телефон, выходила погулять в парке. Разглядывая начинающую желтеть листву, я бродила по аллеям и болтала с подругой по телефону. Это был единственный вариант спокойно поговорить, без опасений, что мимо комнаты пройдет мама и что-то там не так услышит. Звала с собой Полину, но она крайне редко и неохотно соглашалась на прогулку. Только если ей надо было что-то попросить или на что-то меня уговорить.

В конце сентября в город приехала Татьяна Гавриловна. Мы с Ольгой предложили ей встретиться, поболтать. Она согласилась без раздумий. Место выбирала Ольга и, благодаря ее выбору, мы оказались в пивном пабе «Лондон».

Когда мы подъехали по адресу и увидели вывеску, не смогли удержаться от хохота. Подходящий вариант для дам среднего и пенсионного возраста. Особенно, чтобы выпить чаю с печеньками и посплетничать. Ольга оправдывалась, что ей очень рекомендовали и советовали это место. Якобы оно милое и уютное (подумаешь пивной паб!), что там вкусно кормят и подают хорошее пиво.

Как бы то ни было, а место оказалось действительно уютным. Два небольших зала, разумеется с огромными телевизорами на стенах, по которым транслировали спортивные канала. Поскольку чемпионат уже закончился, а время было не слишком позднее, народу в баре практически не было. Мы устроились в первом зале. В нем были поставлены огромные мягкие кресла и низенькие столы. Я моментально представила, как это будет здорово забраться с ногами в такое кресло, укрыться пледом и потихоньку тянуть ароматный пенный напиток.

Поначалу мы сидели чинно, стараясь держать спину ровно, несмотря на то, что в таком кресле это практически невозможно. Мы с Ольгой старались. Татьяна Гавриловна, казалось, чувствовала себя вполне комфортно в подобном месте. Она облокотилась на подлокотник, закинула ногу на ногу и с удовольствием поглощала сырные гренки, запивая их темным нефильтрованным пивом.

По мере выпитого пива, разговоры о природе и погоде стали сменяться воспоминаниями.

– А помните, Татьяна Гавриловна. Как я пришла в зеленой кофточке? – со смехом спросила я.

Тот случай намертво закрепился в моей памяти под грифом «так нельзя ходить на работу». В нашей компании пятница официально считается «джинс-дей». Отменяются, в разумных пределах, все требования к одежде. Вот с этими пределами я и столкнулась, когда пришла на работу в ультрамодных рваных джинсах, зеленой трикотажной кофточке и свободном кардигане. Все вроде и по правилам. Дырки на джинсах, правда, были размером с ладонь. А кофточка не доходила до талии. Но зато на ней были симпатичные рюши по низу. Я казалась себе такой куколкой в этом наряде. Что поделать. Если в тринадцать мне была недоступна такая «красота». Хотя бы в тридцать и в пятницу показать коллегам, что я еще молодая, модная девчонка.

– Инночка, что вы? Как можно забыть этот ужас? – Татьяна Гавриловна широко улыбнулась. – Вы, такая интересная молодая женщина, а оделись как пугало. Какая-то дешевая, с ужасными рюшами, мерзкого оттенка кофта. Эти джинсы, свисающие на попе и превратившие вашу чудесную фигуру в неизвестно что. Признаться, от кого, но от вас я не ожидала такого костюма.

– О да, я помню ваш взгляд. Мне казалось, что вы разобрали костюм на ниточки. Хотелось вскочить и побежать зашивать дырки. Хорошо хоть кардиган был, я в него куталась весь день, пытаясь спрятаться от вашего взгляда.

– Запомните, девочки, в любом возрасте можно и нужно быть модной. Модной. А не молодящейся и нелепой. Вы, Инна, тогда были именно нелепы. И благодаря вашей сообразительности сделали правильные выводы.

Спорить и возражать Татьяне Гавриловне было нечего. Весь женский коллектив нашего офиса бегал к ней со своими нарядами. Просили оценить, посоветовать, как и что носить. Не знаю, возможно, это природная особенность, но она для меня является эталоном элегантности.

Высокая и стройная, в свои пятьдесят семь была коротко острижена, выкрашена в блонд и любила красную помаду. Носила преимущественно одежду черного цвета, сочетая ее с красными бархатными туфлями. Летом ее выбор падал в сторону брюк в стиле Марлен Дитрих, свободных рубашек и широкого ремня. В более холодную погоду – длинные трикотажные платья, юбки с запахом и водолазки. Казалось бы, ничего необычного. Но как это все смотрелось на ней!

– Я знаете ли, Инночка, не люблю человеческую глупость. А вот если человек умеет делать выводы и корректирует свое поведение, значит с ним можно иметь дело.

Татьяна подхватила с тарелки кусочек копченой рыбки и с явным удовольствием его съела. За все время нашего с ней знакомства, я и подумать не могла, что она вот так запросто будет сидеть в баре, пить пиво и брать рыбу руками. При этом она не выглядела неуместно. Скорее была похожа на европейскую даму. Решившую себя побаловать и провести вечер в «мужском стиле».

– Чем планируете заняться, Татьяна Гавриловна? – любопытная Ольга не могла прояснить все мучившие ее вопросы. Полагаю, это первый.

– Для начала отдохнуть. – Татьяна Гавриловна отреагировала спокойно. – Съезжу на Мраморный каньон, прокачусь по Карелии. Потом подумаю. Сын зовет к себе, да я не хочу уезжать из России. Мне кажется, я еще способна принести пользу Родине, – с улыбкой добавила она.

Произнесено было с нежностью и смягчило весь пафос последней фразы.

– Вы и у нас еще могли принести пользу. Не понимаю, о чем думает Игорь Васильевич.

– Не о чем, а о ком, – поправила Ольгу Татьяна Гавриловна.

Она потянулась за очередной гренкой и замерла, покосившись на наши недоуменные лица. Вздохнув, отложила гренку в сторону.

– Девочки, я вас глубоко уважаю за профессионализм. И за умение держать язык за зубами. Но в данном случае, мне уже нечего опасаться, худшее уже случилось. А вам еще работать.

Она складывала и расправляла обратно бумажную салфетку. Казалось, что она в этот момент принимает решение.

– Я скажу вам так, в нашей работе очень много значат личные отношения с людьми. Не стоит без особой необходимости ссориться и выяснять отношения. Это больше касается вас, Инночка. Вы сейчас на взлете, с одной стороны. С другой – под микроскопом. Все ваши ошибки оцениваются гипертрофированно. Все удачи приписываются стечению обстоятельств и советам опытных коллег. Даже если это только ваши удачные решения. Вам придется долго доказывать, что вы имеете полное право на это место.

Татьяна так и не объяснила причин своего увольнения. Либо не знала, либо не захотела говорить нам. Мы провели чудесный вечер, выпили море пива и расстались со слезами на глазах. Нам с Ольгой предстояло трудиться дальше на благо родной фирмы. А Татьяна Гавриловна, скорее всего, окажется отрезанным ломтем. Просто потому, что суета дней затянет в свое болото. Будет сложно выкроить время для тесного общения. Работая в одной компании, мы созванивались несколько раз в неделю и были в курсе рабочих дел друг друга. Особенно учитывая то, что сначала она была моей начальницей, а затем я переросла ее в должности.

Октябрь

Дни шли своим чередом, октябрь принес дожди, сырость и серость. Листва облетела очень быстро после нескольких штормовых налетов ветра на город.

Мне удалось внедрить на работе новую схему расчета заказов. Мы договорились с топовыми клиентами о предоставлении прогнозов их потребности, что позволило увеличить точность заказов в Китае. Эта вечная головная боль: если закупки закажут много – накапливается неликвид. Закажут осторожно – какие-то позиции выбиваются, и мы скатываемся в жесткий дефицит. И то и другое потери для компании. Либо это замороженные деньги, либо недополученная прибыль.

Решили изменить систему пополнения региональных складов. Я была полностью погружена в технические задания, расчеты и проверку результатов. То тут, то там всплывали ошибки и недоработки. Прежде, чем продолжать изменения, надо было все выверить.

Генеральный подгонял с реализацией. Его зам, как мог, участвовал в процессе. Я согласовала подключение удаленного доступа и по выходным работала из дома.

Моих красавиц это вполне устраивало. Мама была довольна, потому что я сидела дома и никуда не ходила. Полина – тому, что не приставала к ней.

Иногда мне звонил из Москвы Кирилл. Точнее звонил-то он регулярно, в рабочее время и по рабочим вопросам. Особенно, когда я начинала задавать вопросы по почте о процессе внедрения системы заказов, почему не получается, в чем сложности. Кирилл выработал свой стиль работы: не стесняясь, звонил по любому поводу, предпочитая не давать ответ по почте, а договариваться по телефону. В разговоре можно многое прояснить достаточно быстро. Но при спорных ситуациях переписка помогает больше.

Иногда он прозванивался вечером по выходным, просто так, без цели. Как мне казалось. Вот и сегодня, увидев его номер на экране мобильного, я вышла на кухню.

– Привет, Иннок! – жизнерадостный голос Кирилла ворвался на кухню. Черт, надо выключить динамик. И сказать Кириллу, чтобы не звал меня таким дурацким именем.

– Добрый вечер, Кирилл.

– Ты чего такая серьезная? – Кириллу не откажешь в проницательности. Он моментально ловит настроение собеседника и подстраивается под него.

– Работаю. – Я прижала трубку плечом и открыла холодильник. Время к вечеру, надо готовить ужин.

– Бросай это пагубное дело, поговори со мной.

– Уже.

– Я сегодня встречался с директором Инверса, удалось уговорить его перейти на наш продукт. – Похвастался Кирилл.

– Здорово! Поздравляю тебя.

Заполучить в качестве клиента эту крупную сеть стройматериалов было большой удачей. Татьяна Гавриловна давно их обрабатывала, ездила на встречи, обговаривала разные варианты условий работы, но дело не срасталось. Кириллу удалось. Это плюс к его рабочей карме.

– Да, я уже звонил Игорю Васильевичу, мы обговорили особые условия для Инверса. Главное сейчас: войти в сеть. А для этого можно и подвинуться. А потом, потом можно и начать зарабатывать.

А вот это что-то новенькое. Я отложила нож и стала слушать внимательно. У нас была очень четкая коммерческая политика. С ясной и прозрачной системой скидок и вознаграждений партнерам. Давать «особые условия» – значит вносить в нее изменения. Любые исключительные условия рано или поздно могут стать правилом. Нарушение политики компании, спец условия для других рано или поздно станут известны нашим основным партнерам. И тяжело будет объяснить. Исходя из каких заслуг, мы дали кому-то другому большую скидку.

– О каких условиях договорились? – максимально спокойным голосом спросила я. Максимально спокойным, при том, что уже начала заводиться. Я столько сил угробила на отстаивание единой политики для всех. А Кирилл мало того, что собрался ее нарушить. Так еще и действует через мою голову и через голову Суворова. И я, и заместитель генерального являемся прямыми руководителями Кирилла. С этим вопросом он должен был как минимум придти ко мне. Как минимум поставить меня в курс дела.

– Я тебе на почту скину предложение по условиям. Не переживай, там все в рамках закона. Да и «Генерала» мое предложение вполне удовлетворило.

– Узнаю твою настойчивость и силу убеждения, – ухмыльнулась в трубку я.

– О да, я такой! Я молодец! Скажи, что я молодец, – по-детски потребовал Кирилл.

– Ты молодец.

– Боже, как это сухо прозвучало. Ты что, совсем-совсем не рада?

– Рада и за тебя, и за нашу компанию.

Меня сильно обеспокоило, что он мог наобещать?

– Я приеду в среду в Питер. Давай встретимся вечером. После работы.

– Не уверена, что смогу. – Я помнила свое твердое решение не принимать никаких приглашений на свидания от Кирилла.

– Ну же, Инночка, зайчик, ну не мучай меня. Твой котик соскучился…

Господи, он что там курил?! Что за бред он несет? Звучит, как в дешевой мыльной опере.

– Кирилл, не зови меня зайчиком. Мне не нравится этот зоопарк.

– Прости, прости. Мне нравится, что ты держишь себя так строго, так сурово. Прямо как строгая учительница.

– Да ты любитель ролевых игр, как я вижу!

– Ты меня еще не знаешь, … – шутливо пригрозил Кирилл.

– Кирилл, извини, у меня вторая линия, – соврала я, не желая продолжать этот разговор.

–Да, конечно. Рад был тебя слышать. Надеюсь, до скорой встречи.

Я нервно ходила по кухне. По своей малюсенькой кухне. Два шага вперед и два назад.

Что меня так разволновало в этом разговоре? То, что он мог наобещать потенциальному клиенту лишнего? Это не повод для беспокойства. В понедельник посмотрю бумаги, и, если у меня будут возражения, отправлю их наверх. Даже, если Игорь Васильевич все согласовал. Я обязана высказать свое мнение.

То, что он опять перескочил на «личное» … Да, это волновало. Он интересный мужчина, умный, с чувством юмора. Его внимание ко мне, как к женщине, очень приятно. И мне совершенно точно не хватает мужского внимания. Не потому что на меня не обращают свой взор мужчины. Скорее оттого, что я ушла с головой в свои проблемы, не вижу и не замечаю ничего вокруг себя. Меня волную только семья и работа. Работа и семья. Я не поставила на своей личной жизни крест. Но настолько сильно ушла в карьеру, что сил хватает только на домашних. Даже мысленно представляя себе, что я встречаюсь с кем-то, хожу на свидания, переписываюсь, общаюсь, у меня возникает чувство отторжения и нежелание что-либо менять.

Ох и прав был, старик Губерман:

«Душа у женщины легка

И вечно склонна к укоризне:

То нету в жизни мужика,

То есть мужик, но нету жизни»

Вот нету в жизни мужика, и жизнь моя проста и понятна. Большего и не надо. Пока не надо.

***

Ноябрь

«Каникулы, каникулы», – кричала мама, прыгая по квартире и размахивая дневником.

Я читала пост ВКонтакте и улыбалась. Все точно так. Родители ждут каникул не меньше, чем их дети. Это маленькая передышка в тяготах учебного года. Хорошо, что Полина у меня самостоятельная, и мне не надо заставлять делать уроки или контролировать их выполнение. С дрожью вспоминаю начальную школу. Нам регулярно задавали презентации и разнокалиберные поделки. Которые я делала по ночам. Спрашивается, кому это все задается, родителям? Они что, плохо в школе учились, должны второй круг пройти?

К средней школе Полина научилась, с моей помощью, делать презентации сама. Активно искала информацию в интернете. Пришлось, конечно, установить родительский контроль на компьютере. Мало ли, что она там может нагуглить. Но дочка вполне успешно справлялась сама. Лишь изредка. Когда уроков задавали особенно много, просила помочь с рефератом по ОБЖ или написать рассказ по английскому.

У нас с ней были взяты билеты в театр. Я решила сводить ее в Мариинский театр. Не знаю, как она отреагирует на оперу. Балет пока не пошел: она проерзала половину действия и потом спросила меня громким шепотом: «Мама, чего они так топают». Я не знала, смеяться или начать объяснять, что красоты балета в движениях, грациозности.

«Привет, Нюся! Как здоровьице, как настроеньице?»

В углу экрана всплыло новое сообщение от СашкА. Это мой бывший одноклассник. Балагур и весельчак, он был грозой девичьих сердец всей школы. Правда я по причине моего высокого роста сразу вычеркнула его из списка возможных кавалеров. И поэтому не питала романтических иллюзий в отношении него. И только выиграла от этого. Потому что Сашка был отличным другом. Может, ветреным и непостоянным, но зато отрытым, веселым, честным и верным. Он мог пропасть из поля зрения на несколько месяцев. А затем появиться, как ни в чем не бывало, и начать болтать, будто мы только вчера общались.

«Привет, папа Саня! Все отлично! Как сам?»

«Начальница – стерва и истеричка, папан чудит, вчера чуть не затопил квартиру, мелкие начали сидеть, а Ленка на работу рвется»

«В общем, ничего нового» – я вставила подмигивающий смайлик.

Саша жил с отцом, женой и двумя близнецами, которым вот-вот должно исполниться полгода. Женить его стоило огромных усилий. Лена, его жена, лет шесть назад была сиделкой у его отца после инсульта. Саша тогда только потерял мать, плюс его повысили в банке, как отца разбила болезнь. Помощи Зины пришлась очень кстати. Она училась с нами в одной школе и, узнав о Сашкиных трудностях, предложила свою помощь. Благо работала медсестрой.

Конечно, она хитрила, говоря, что помогает из лучших человеческих побуждений. Я прекрасно помню, как она глазела на Сашку в школе. Как кошка на сметану. Попав к двум холостякам в квартиру, Лена принялась за обустройство их быта. Сначала навела чистоту, затем потихоньку стала готовить. Супчик для больного, котлетки для его сына. Сашка попросил остаться с отцом на несколько дней, пока он в командировку ездил. А Лена и рада была, часть вещей перевезла к ним в квартиру.

Подозреваю, что тут не без помощи отца Сашкиного обошлось. Уж больно долго он шел на поправку. А как только у ребят роман закрутился, отец как-то моментально поправился и укатил на дачу. Мы тогда с упоением наблюдали этот сериал. Когда до Сашки дошло, что Лена практически живет в его квартире, собрал ее вещи и выставил чемодан за порог. Как же, его обложили, почти окольцевали свободную птицу. А наша Елена Премудрая, вернувшись с работы, увидела свой чемодан за порогом, позвонила в дверь. Саня открыл, а она ему на шею бросилась:

– Спасибо, тебе дорогой! Спасибо, Саша. Я все никак решиться не могла! Спасибо, тебе огромное!

Развернулась и ушла, оставив чемодан растерянному Сашке.

Тот только глазами хлопал. Потом начал названивать Генке и Юрику. Своим школьным друзьям. Те, конечно, ничего иного не могли предположить, как наличие у Лены другого мужика. А как иначе объяснить необъяснимое? Бабу выгнали за порог, а она и рада! Мужская логика сработала четко и быстро: есть соперник. И тут у Сани взыграло самолюбие. Быть не может, чтобы его такого красавчика, душу любой компании, сердцееда и вообще большую умницу променяли на… На кого? И он ринулся к Ленке домой, выяснять на кого она его променяла. Причем память ему начисто отбило в отношении того, что он сам ее вот буквально полдня назад выставил из дома.

Лена, безусловно, дурой не была и ситуацией воспользовалась на полную катушку. Приехав домой, подавила в себе желание рыдать, позвонила Алле, жене Гены. Та ей рассказала, что мужики уже детектив целый с соперником выдумали. И что, скорее всего, герой-любовник уже несется к ней выяснять отношения. А раз так, значит, надо встретить его во всеоружии.

Она быстро приняла душ, накинула легкий пеньюар, сделала макияж и распустила волосы. Этакая томящаяся в ожидании дама. На кухонный стол поставила вино и конфеты…