Текст книги "Миледи Трех миров"

Глава 6
СТОЛИЦА ЗУБАРА

До столицы Зубара мы добрались часа за два. Шли молча – мне говорить не хотелось, а у нана, вероятно, сказывался удавшийся вечер (или ночь?). Поэтому, когда Фар вдохновенно вымолвил-выдохнул: «А вот и Фашур!» – я вздрогнула и подняла глаза. Прямо перед нами в нескольких сотнях метров раскинулась столица нанов.

Да, город действительно впечатлял и удивлял одновременно. Впечатлял громоздкостью и массивностью зданий, тем не менее выглядевших изящно и мило. А удивлял отсутствием стен, заборов и прочих защитно-заградительных строений и сооружений, без которых я совсем не представляла свой мир. Пока мы шли по городу (а город, поверьте мне, немаленький), я заметила только одну статую (хотя в наших городах они повсюду), которая в связи с этим и привлекла мое внимание – на постаменте с отрешенным взглядом спокойно сидел огромный белый нан. Никаких надписей или цветов.

– Это кто? – спросила я у своего провожатого.

– Белый нан, – получила я лаконичный и очевидный ответ.

– Я сама вижу, что он из белого камня. Чем он так прославился, что ему выпала честь быть увековеченным в единственной статуе столицы?

– Ну, начнем с того, что это не единственная статуя этого города, – поистине заунывным голосом гида начал Фар. – Их в городе три. С северной стороны стоит статуя «Нан и дракон» в честь объявления союза с драконами. А у дворца установлена статуя маленькой тати, спасшей моего прадеда. Эта же статуя не просто так сделана из белого цвета, она поставлена в честь белого нана.

– То есть ты хочешь сказать, среди вас попадаются наны с белой шкурой? – удивилась я. – Ну, это слишком. За белую шкуру ставить памятник! У нас, например, альбиносы тоже редко встречаются, но до сих пор им никто памятник не воздвигал, в стихах не воспевал, на полотне не увековечивал – не догадался как-то, – пожала я плечами. – Кстати, сколько мы тут идем, я еще ни разу не видела ваших альбиносиков. Покажешь?

– Увидишь во дворце.

– Значит, их так здесь любят, что они все живут во дворце?

– Это значит, что он там один! – отрезал Фар.

– А где все остальные? – не унималась я, стараясь не обращать внимания на недовольный тон.

Пушистик остановился, глубоко вздохнул, пытаясь справиться то ли с остаточным похмельем, то ли с желанием плюнуть на все, в том числе и на жутко любопытную и дотошную Миледи, и удалиться в скит – отшельником, и с видом профессора стал «читать лекцию».

– Белый нан рождается очень редко. Почему, никто не знает, – предупредил он мой новый, рвавшийся наружу вопрос. – Это не просто нан. Он обладает способностью к магии, а не только к защите против нее, как все мои сородичи. Если коротко, то белые наны – волшебники. Если же такой нан женского пола, то прибавь еще и умение общаться и передавать информацию (а с нею и некоторое волшебство) на огромных расстояниях. Следовательно, такому нану цены нет. Но, как я уже сказал, рождение белого нана большая редкость. На Зубаре тридцать шесть больших городов, и только в семнадцати из них есть белый нан, а женского пола из них вообще лишь шесть! Так что… Делай выводы сама.

– Что, семнадцать белых нанов на весь ваш мир?! Но почему?

– Полной уверенности ни у кого нет, но несколько столетий назад провели исследование, которое показало, что белые наны рождаются преимущественно в высокородных семьях. Чтобы совсем не лишиться нашего белого чуда, элитой нанов было решено заводить семьи только с себе подобными. Вот… – Фар на мгновение задумался, смотря куда-то вдаль. Затем встряхнул головой, перевел взгляд на меня, и мы двинулись дальше. Мой спутник о чем-то думал, а я просто шла рядом не мешая.

Так мы прошли еще пару улиц, когда Фар вновь заговорил:

– Через несколько минут будем во дворце, там я познакомлю тебя… – резко оборвав свой монолог, мой пушистик сказал что-то резкое. Я была готова поклясться, что он выругался на своем нанском языке (вот бы запомнить и выучить, вдруг пригодится?). Не успела я осведомиться о причине его столь резкого и явного негодования, как мой взгляд привлек новый объект.

К нам, величаво вышагивая, двигалась пепельная холеная нанка. В том, что это именно нанка, я ни в коей мере не сомневалась. Ее вид и манерность говорили сами за себя.

– Фар, дорогой, – начала она томно-тягучим голосом, – где ты пропадал столько времени? Я уже несколько раз справлялась о тебе во дворце, но все только лапами разводят. Неужели ты не мог дать какую-нибудь весточку о себе? – Она подошла почти вплотную к недовольному такой встречей, но молчащему Фару и уселась напротив него, медленно распушив свой хвост и положив его на землю с таким видом, будто это сокровище мира. – Как твои дела? – прогундосила она и, наконец-то заметив меня (судя по ее виду – я могла бы выглядеть и получше с таким-то эскортом), она наморщила нос и пренебрежительно поинтересовалась у Фара, кто эта «непонятная девчонка», которой позволено его сопровождать.

Я не стала обижаться на нее за «девчонку» – грешно обращать внимание на больных нанов (а она явно была больна снобизмом), но не дав своему приятелю и рта раскрыть, я, точно копируя манеру разговора незнакомки, с той же тягучестью, положив руку на грудь и часто моргая ресницами, выдохнула:

– Фар, милый, неужели ты будешь ей рассказывать о нашем романтическом уикенде? Я считаю, что ей достаточно знать, что ты просто очарован моим задним видом!

Я нарочито медленно похлопала себя по «пятой точке». У Фара в «зобу дыханье сперло», а у нанки глаза округлились до невероятных размеров. Она то открывала, то вновь закрывала рот, словно рыба, попавшая на берег, не в силах что-то сказать (ну точно, она больная!). Она лишь переводила свой взгляд то на меня, то на Фара.

– Пойдем, пушистик, – нежно проворковала я и небрежно почесала его за ухом, а затем пошла, старательно виляя «задним видом».

Мой телохранитель, не в силах что-то добавить, посеменил за мной, а красотка так и осталась сидеть с широко открытыми глазами, пока мы не скрылись из вида. Может быть, столица Зубара с моей легкой руки (или языка) приобрела новую великолепную статую номер четыре, которую потомки назовут «Великое удивление нана». Неплохо, да?

К чести Фара, он не стал комментировать эту встречу. Я подозреваю, что эта пепельная «роковая дама» его уже давно порядком достала, поэтому мне показалось, что он был даже рад этому происшествию. А когда мы вышли ко дворцу… эта встреча ушла на задворки моей памяти.

Он был великолепен. Не просто великолепен, а ВЕ-ЛИ-КО-ЛЕ-ПЕН. Если Серебряный дворец был изящен и сказочно красив (как запомнилось мне по сну), то дворец Фашура был великолепен. Других слов у меня просто не нашлось. А я даже не пыталась скрыть своего восхищения. По виду Фара я поняла, что он горд произведенным на меня впечатлением их «Белого дома».

Дворец, казалось, был выдолблен из цельного камня или горы руками удивительно умелого мастера, и никак не лапами. По низу здания шли какие-то письмена (мне тут и со словарем делать нечего), а во все его рельефы, в двери и окна были вставлены зеленые и синие самоцветы, переливающиеся на солнце и игрой света создающие нечто прекрасное. Эх, жаль, фотоаппарата не прихватила! Сказала бы друзьям в своем мире, что побывала в Изумрудном городе. Они бы от зависти удавились. А то эта воображала Надька вечно хвастается: «Моя мама недавно в Испанию ездила…» С другой стороны, что мне теперь какая-то там Надька?!

Слева от входа во дворец действительно стояла небольшая композиция, упомянутая Фаром, – статуя номер два. Маленькая тати изо всех сил тянула торчащую из камня огромную лапу нана.

– Куда это попал твой прадед, что не смог переместиться или выбраться самостоятельно?

– Перемещение открыли только полвека назад. А выбраться мой прадед не мог из болота Фирард. Оттуда никто не мог выйти самостоятельно. Как моего предка занесло туда, никто не знает, он не рассказывал, но после той истории болото сразу огородили, теперь случайно в него никто не забредет, – объяснил мне Фар.

А мое внимание уже переключилось на вышедшего из дворца навстречу нам нана. Его осанка, поступь и взгляд говорили о том, что он здесь далеко не последнее лицо (морда). На груди у него красовалась широкая зеленая лента, кончики которой были отделаны какими-то синими блестяшками (может быть, драгоценными камнями). Он величаво подошел к нам и склонил голову в знак почтения.

– Рад вас снова видеть, Миледи. Я рад, что вы не обошли нашу столицу стороной, – зычным басом проговорил он. – Приветствую тебя, Фаравул. Ты долго отсутствовал. Добро пожаловать во дворец! – Вот с кого надо брать пример: коротко, весомо, понятно.

Мы пошли за этим наном. Мои шарики в голове быстро закрутились и выдали итог размышлений – встречать нас вышел САМ здешний царь (повелитель или как там его по титулу), то бишь Кемтес собственной персоной. Какая честь! С другой стороны (если смотреть сзади), то его пушистость в моих глазах ну совсем не был похож на правителя. Скорее, как и его брат, на большую (очень большую) собаку.

Меня вежливо препроводили в мои покои и сообщили, что через полчаса будет обед в мою честь, но ввиду нашей усталости Кемтес распорядился провести его в тесном семейном кругу, без размаха, соответствующего такой важной гостье. А вечером, когда мы отдохнем и наберемся сил, Кемтес попросил меня выступить перед жителями Фашура и представителями Зубара, которые на данный момент находятся в столице. Выступления, выездные туры, автографы… Ах, как бы не заболеть звездной болезнью… Я быстро дала на все свое согласие и, дождавшись ухода провожатых, кинулась в душ.

После принятых мер гигиены я занялась разбором своих пожитков. Порывшись в рюкзачке, я выудила оттуда:

– белые шкуры коренулов – две штуки;

– плед теплый любимый – одна штука;

– одежда запасная (джинсы с футболкой и др.) – по одной штуке;

– вечернее платье (помятое!) – одна штука;

– туфли на шпильке – одна пара.

Кроме того, находились в рюкзаке косметичка, походные принадлежности и продуктовое энзэ на случай неудачной охоты Фара. Ну, всякая мелочь сейчас меня мало интересовала. Главное на данный момент было решить – в чем пойти на обед? Я задумалась. Внутренняя борьба за право быть на меня надетыми шла между платьем и джинсами. Победило платье, так как кроссовки надо было мыть, а туфли – нет. Легкая помятость к тому же на мне растянулась, и наряд смотрелся вполне сносно.

Надев туфли, я критически прошлась по своему благоразумию. На шпильках я не ходила ни разу в жизни! Удобства – ноль, а равновесие приходилось держать как канатоходцу. Тем не менее одета я была должным образом. Во всяком случае, неплохо – не броско, не вычурно, но элегантно. Поэтому, когда за мной пришли, я чувствовала себя вполне нормально, примерно на девяносто девять процентов.

Как бы поточнее описать «тесный семейный круг» нанов. Слово «семейный» означало не семью (в нашем понимании), а всех, кто находится в замке. Получается, это своего рода перефразировка. «Тесный» – это, по местным меркам, забитый под завязку зал, то есть по принципу «в тесноте, да не в обиде». Короче, стол длиной приблизительно метров пятнадцать был занят полностью. Здесь были наны всех цветов и расцветок, даже (как и обещал Фар) белый нан, который сидел по левую лапу (с левой стороны) от Кемтеса. Мне представили царственную супругу и их альбиноса. Все терпеливо дожидались (и я в том числе!), когда представления остальных гостей подойдут к концу и я сяду за стол. После того как все церемонии официального открытия вечера были, вероятно, исчерпаны, все неторопливо заняли свои места. Ну что сказать, голод не тетка… Поэтому после произнесения коротенького приветственного тоста все принялись поедать угощения. Я не отставала. В конце концов, я – Миледи этого мира и должна быть во всем первой! В свой «люкс» я вернулась босиком – количество съеденного и выпитого не располагало к цирковым трюкам по ходьбе. Благо провожал меня до комнаты только Фар, поэтому «блюсти лицо» было не перед кем. Договорившись встретиться вечером, ближе к моему торжественному выступлению для здешнего народа, мы расстались. Войдя к себе, я направилась к единственному по-настоящему сейчас желаемому предмету интерьера – кровати. Уже погружаясь в сон, я подумала: как замечательно, что приходится спать не на пуфике или коврике каком-нибудь (как я ожидала), а на самой простой и милой сердцу кровати. Или эта комната специально для заезжих Миледи. Хотя какая раз-ни-ца-а-а…

Проснулась я от грохота в дверь – ко мне явно кто-то ломился, причем довольно бесцеремонно и настырно. Сладко зевая и потирая кулаками сонные глаза, я полная негодования распахнула дверь и увидела Фара, который всего-навсего стучал по двери лапой.

– Что за набат? Неужели пожар приключился?

– Тебе пора уже собираться. Твое выступление через пять минут!

Остатки сна вылетели как по мановению волшебной дубинки, использованной по назначению.

– А пораньше меня нельзя было разбудить?! – ворчала я, лазая по углам в поисках своей второй туфли.

– Я стучусь к тебе уже десять минут. Кто виноват, что ты такая соня?

Платье я так и не снимала, оно стало от этого только лучше выглядеть – разутюжилось, наверное, под прессом моего тела. Туфли были благополучно найдены и водружены на ноги. Прическа, после небольшой корректировки, стала самим совершенством.

– Готова! – объявила я, переведя дыхание, через пару минут (а может, и меньше), проявив сверхскоростную способность собираться.

Ни слова не говоря, мой телохранитель повернулся к двери, приглашая следовать за ним. Расправив плечи и приняв величественную осанку, я зашагала следом. Но я не рассчитала, что «величественная осанка» заставляет смотреть прямо, а никак не под ноги, что было значительно важнее в моем прикиде. В результате я запнулась обо что-то, так нелюбезно расположившееся у меня под ногами, и, не удержав равновесия, совершила умопомрачительное сальто. Решивший в этот момент меня спасти и помочь Фар был невольно задействован в моем потрясающем акробатическом трюке. Произошел страшный тарарам, и мы дружно приземлились на ковер.

Когда на шум прибежал какой-то нан из здешнего персонала, то он имел возможность наблюдать редкостный, замысловатый и хитросплетенный клубок миледи-нанного характера. Его морда вытянулась, а глаза стали несколько крупнее. Вопрос он задал соответствующий данной ситуации:

– А чего это вы тут делаете?

С трудом подняв свою взлохмаченную голову, я ответила за обоих:

– Лежим… не очень удобно.

Вероятно, нан не оценил подобного зрелища и моего скромного юмора, так как он предпочел тут же убраться, вместо того чтобы предложить помочь нам подняться. Не огорчаясь по поводу отсутствия зрителей, мы, немного попыхтев и повспоминав (насыщенно и громко) каждый свое, наконец обрели долгожданную свободу. Фар внимательно посмотрел на меня и вдруг захохотал, да так, что если бы стены были не из камня, то они бы задрожали и осыпались (смех у нанов еще тот).

– Что с тобой? – испугалась я за его нервное состояние. Перестать гоготать пушистику удалось лишь с третьей попытки. Вытирая лапой глаза и все еще всхлипывая и давясь словами, он прохрипел:

– С тобой не соскучишься! Правильно я сделал, когда решил взяться за эту работу. Знаешь, я уже начал входить во вкус твоих головокружительных и нервощипательных выкрутасов. Это что-то.

– Сам ты… выкрутас, – попыталась я надуться, но невольно расплылась в улыбке. – Тебе бы только смеяться над несчастной девушкой! Нет чтобы помочь!

Я стала подыматься, но в последний момент вновь рухнула на пол (хорошо еще, что коврики мягкие!). Заподозрив неладное и уже не рассчитывая на положительный исход, я осмотрела свои туфли. Так и есть! Каблук на одном из них был безвозвратно сломан. «Ментос» тут не помощник, в чем бы там ни убеждала наша отечественная реклама. Во-первых, его здесь просто не было, а во-вторых, не очень-то комфортно на такой колодке без каблуков. Выход напрашивался только один – переобуться! У нанов обуви нет, обувного магазина для туристов-людей тоже, следовательно, необходимая обувь только в моем гардеробе, а у меня, как на грех, остались одни кроссовки. Ну, при всем богатстве выбора…

Когда я вышла на сцену (небольшой помост сразу за «дворцовой» площадью), Кемтес удивленно поднял брови. Я в ответ лишь незаметно пожала плечами, прекрасно его понимая. В зеркало я себя не видела (некогда было), но свой теперешний вид представляла очень даже хорошо. Длинное (до щиколоток) вечернее платье бордового цвета, а из-под него выглядывают грязные кроссовки с неоново-розовыми шнурками. Прическа «утренняя ведьминская после бурного шабаша» старательно забрана в хвост, никак не желающий лежать аккуратно. Величием от меня прямо-таки «несло» за несколько миль. И, как назло, никакой трибуны, за которой можно было бы спрятаться – голая сцена. А вот если бы я была в мини-юбке, в сногсшибательных босоножках, то такая трибуна обязательно бы присутствовала и мне бы настоятельно рекомендовали выступать именно за ней. Закон подлости. Как всегда.

Стараясь не обращать внимания на косые взгляды, относящиеся к моему одеянию, я сделала вид, что так и должно быть, что все так и задумано, и после объявления моей персоны гордо вышла вперед. Первой, как ни странно, мне на глаза попалась «знакомая» нанка, нагло охмурявшая прямо на моих глазах Фара. Сейчас она сидела в первых рядах (похоже, для особ привилегированных), резонно решив вновь побыть ошарашенной статуей (может, попробовать себя в роли скульптора?). Оглядев публику, я невольно представила себя маленькой болонкой, выступающей перед сворой огромных бродячих собак, которые просто из интереса и сострадания к оратору пришли на это шоу и расселись вокруг, ожидая некоего подобия развлечения. Сбросив с себя это наваждение, я принялась ораторствовать, то есть делать то, зачем я сюда, собственно, и заявилась.

Как и требовалось, я произнесла коротенькую, но эмоционально насыщенную речь типа: «Привет. Я – Миледи. Сила моя еще пока не пробудилась, но если вас кто обидит, я первая приду бить ему морду, восстанавливая справедливость». Было много усмешек (посмотрели бы вы на них в таком количестве с клыкастыми мордами – фильм ужасов «В стране чудовищ» отдыхает), но добрых напутствий и пожеланий «из зала» было еще больше. Фар сказал, что наны, несмотря на мою «исключительную и эмоционально окрашенную» речь, почувствовали в ней искренность и доброту. А это самое важное.

Основным врагом нанов, как оказалось, был (кто бы мог подумать!..) Черный колдун. Он напускал на драконов вой. Мне пояснили, что драконы этого мира с давних времен до ужаса боятся воя. Почему, уже никто не помнит, но это факт. Дракон буквально рождается с этим страхом на инстинктивном уровне. Заслышав подобное вокальное исполнение, «ослепленный» ужасом дракон может натворить столько бед! Это сродни реактивному самолету, терпящему бедствие. Только самолет упал, и все, а дракон подымается и летит вновь. Что уж говорить о целом семействе или селении ослепленных страхом драконов. Свое хозяйство они потом месяцами восстанавливают, а, например, столицу Зубара, как оказалось, отстраивали за последние сто лет уже семь раз!

Сначала посчитали, что у этого черного паршивца такое примитивное чувство юмора, но потом заметили, что после каждого такого переполоха один-два дракона пропадают. Этот зловредный гад придумал, как их себе подчинить. Однако любой дракон после такого подчинения почему-то долго не живет. И вредитель появляется вновь и вновь.

Миролюбивые наны и дружелюбные драконы давно мечтали прибить его уши к ближайшей скале (причем отдельно от их обладателя), но ни их сила и устойчивость к магии, ни их количество и мощь не могли в этом помочь. Колдун никогда погостить не оставался – дела, дела… Прилетал, пакостил, затаривался и смывался в неизвестном направлении. Где он квартирует, увы, никто не знал, а вычислить не удавалось. Поиски тоже ничего не дали.

Все бы ничего. Столица с каждым разом получалась только красивее да современнее. Сломанное и разрушенное можно отстроить, отремонтировать, восстановить. А вот драконов… Буквально месяц назад эта сволочь (вольная подача их текста из моих уст) угнала в рабство отца одного большого семейства. Если не случится чуда, то скоро и этот несчастный «улетит» к предкам.

Все эти подробности я узнала в приватной беседе с Кемтесом и Фаром. Мы втроем проговорили до полуночи, а затем меня, с эскортом в два нана королевской крови, препроводили до моих покоев. Когда я, отяжеленная новой информацией, снова очутилась в своей комнате, то на прикроватном столике обнаружила пару чудесных туфель на небольшом каблучке. Наверное, мой заботливый телохранитель поведал брату о моей безвременной утрате, а тот, в свою очередь, распорядился меня обуть (приобрести мне обувь, а не то еще своим извращенным мышлением напридумываете невесть что). Как мило! Скорей бы уж мое волшебство просыпалось, тогда бы я в полной мере смогла отблагодарить моих чудных новых подданных за их внимательность и гостеприимство, применив носок этих туфель к колдуну по назначению. С Фаром мы решили «выступать» в поход завтра утром. Поэтому я поскидывала вещи в одну кучу (не забыв накануне пополнить свои запасы здешними «спичками») и отошла ко сну.

На рассвете, «легко» перекусив (на столе было более двадцати блюд, и, конечно, все их хотелось попробовать), взяв с собой небольшой тормозок на дорожку (корзинку, набитую доверху) и вежливо, но твердо отказавшись погостить еще, мы отправились изучать следующий мир – Третий. Из города по моей просьбе мы отправились своим ходом: захотелось повнимательнее посмотреть на архитектуру Фашура и третью статую – с драконом, которая стояла с противоположной стороны города.

Еще пересчитывая в третий раз (для точности!) зубчики на хвосте у статуи-дракона, я ощутила нетерпение Фара, а через мгновение легкую невесомость перемещения.