Текст книги "Время, которое живет в чемоданах. Родословный детектив-путешествие по временам и странам"

Кто ты, Захария Чет: версия третья и последняя

Ну и наконец ещё одна версия происхождения Захарии Чета, ставшего прародителем родов Годуновых, Сабуровых, Зерновых, Шеиных, Вельяминовых… И Вислоухов (Вислоуховых), к которым имею честь принадлежать.

Вот какой вариант предлагает историк М. А. Емельянов-Лукьянчиков. Оказалось, что просто нужно хорошо посидеть над картами, и тогда станет ясно, где чаще всего упоминается географическое название с корнем «Чет». Как известно, чуть ли не половина населённых пунктов в России, и не только в России, происходит от имени собственного – кто село или город основал, в честь того и названо.

Где же можно найти населённые пункты с названием Четово? Во-первых, на границе Рязанской области с Мордовией их целых три: Старое Четово, Новое Четово и просто Четово. Кстати, рядом расположено озеро Зерново (!). И, во-вторых, на Украине – на границе с Венгрией.

Что общего между этими землями? Село Четово сплошь населено венграми. Оно получило своё имя от имени помещика Чета, который владел им около 1260 года. А Четово на границе с Рязанской областью заселено мордвой и названо по имени прежнего владельца Чета. Так вот, и мордва, и венгры – финно-угорского происхождения. У них общие корни, схожие языки и культура.

Венгерское село Четово – это земли Галицко-Волынского княжества, соседа Киева. Сейчас это Западная Украина, а раньше это были исконно русские земли, земли, где прославился князь Даниил Галицкий, многие годы успешно лавировавший между Западом и Ордой.

История этих земель нам известна из «Галицко-Волынской летописи», которая вошла в «Ипатьевскую летопись», точнее – в летописный свод. Другими составными частями свода стали «Киевская летопись» и знаменитая «Повесть временных лет».

«Ипатьевская летопись» была найдена в костромском Ипатьевском монастыре в XIX веке. И уже давно исследователи пытаются ответить на вопрос, как эта уникальная летопись попала на северо-восток Руси, где она стала частью летописного свода, получившего название «Ипатьевский»?

Емельянов-Лукьянчиков утверждает, что туда её привёз основатель монастыря Захария Чет. И отсюда можно сделать следующий вывод. Костромская Ипатьевская икона «Явление Богоматери боярину Захарии» имеет только одну аналогию – киевскую. Прозвище Захарии Чета имеет аналогию в галицко-волынских землях. Биография Захарии Чета тесно связана с выходцем из галицко-волынской земли митрополитом Петром. Потомки Захарии активно общались с родом Квашниных, которые также вышли из Галича Волынского. И наконец, «Ипатьевская летопись» описывает историю Киевских и Галицко-Волынских земель.

Всё это позволяет утверждать, пишет далее Емельянов-Лукьянчиков, что Захария Чет был выходцем из галицко-волынских земель. Под давлением Запада и татар во второй половине XIII – начале XIV века всё больше представителей галицкой знати и простых русских людей уходили в Северо-Восточную Русь – служить Владимиру и Москве. В этом массовом движении видную роль играли митрополит Киевский Пётр, предки Сабуровых, Годуновых и Квашниных.

Осталось найти подтверждение этой гипотезе в источниках. И учёный его находит – в самой Ипатьевской летописи. Под 1208 годом там есть такая запись: «После этого Роман вышел из города, чтобы просить помощи у русских князей. Когда он был на мосту в Шумске, его захватили Зерно и Чухома, и приведен он был в стан к князю Даниилу и ко всем князьям и воеводам угорским».

Описываемые здесь события происходили в Галиче Волынском и рассказывают о том, как воеводы галицкого князя Данила Романовича взяли в плен другого князя – Романа. Речь идёт о знаменитом князе Данииле Галицком (1201—1264), который вместе с угорскими (то есть, венгерскими) войсками решал свои внутри– и внешнеполитические задачи. Одного из воевод князя Даниила звали Зерно.

Емельянов-Лукьянчиков обращает наше внимание на тот факт, что здесь фигурирует одна из фамилий Захарии Зерна-Чета. Речь, по-видимому, идёт о его деде. Учитывая, что в 1208 году князю Даниилу не было ещё и 10 лет, то можно предположить, что Зерно служил ещё его отцу – великому князю Киевскому Роману Мстиславичу Великому (ок. 1150—1205).

Однако после величественного правления князя Даниила Галицко-Волынское княжество стало слабеть под давлением внешних сил, и его жители стали уходить на северо-восток. Среди них был и боярин Захария.

Теперь мы можем ответить на вопрос, откуда в конце XIII века в Костроме появился Захария Чет и почему его потомки были приближены ко двору. Это был древний боярский род, служивший галицкому князю Даниилу и сохранивший для нас древнейшую русскую летопись, а сам Захария Чет был известен своим благочестием. Поэтому неудивительно быстрое возвышение рода, и то, что потомки Захарии Чета дали России двух царей – Бориса и Фёдора Годуновых, царицу Ирину Годунову, великую княгиню Соломонию Сабурову и царевну Евдокию Сабурову.

Все три версии, безусловно, интересны. Но меня больше всего привлекла последняя. Мне кажется, что она неплохо доказана, хотя там есть ещё что исследовать. Впрочем, и для учёных, и для любителей история Руси – просто поле непаханое. До сих пор.

Поездка в Ипатьевский монастырь

Итак, я обнаружила в «Бархатной книге» поколенную роспись рода Захарии Чета (там она ведётся от его внука Дмитрия Зерно): «У Дмитрея у Зерна были 3 сына: Иван, да Констянтин Шея, бездетен, да Дмитрей. А у Ивана Дмитриевича дети: Федор Сабур, Данило Подольский, бездетен, да Иван Годун. А у Федора Сабура дети: Иван, да Василей Сабуров, да Семен Пешек, да Костянтин Сверчок. А у Ивана Федоровича Сабурова дети: Федор Пильем, да Семен Вислоух…

У Семена Вислоухова дети Тимофей, бездетен, а была у него одна дочь за князем Семеном Пронским, да Юрьи, да Федор, да Борис, да Иван, да Федор Папа, а были в Великом Новгороде все на поместье…». И так далее.

В XV веке род сильно разветвился, его представители жили и на территории Речи Посполитой, и Великого княжества Литовского, и на Руси. И я, собственно, ответила на вопрос: почему у основателя Воронежа Семёна Сабурова были такие родовые прозвища. Но однозначно утверждать, что мой род Вислоухов пошёл именно от Захарии, я всё же не могу. Как говорят генеалоги, это могут подтвердить только документы. Но найти сегодня такие документы…

Эта задача мне кажется непосильной и вряд ли выполнимой. Хотя я ещё не исследовала документы Российского государственного архива древних актов (РГАДА), но, видимо, потому, что у меня нет такой цели. Хотя я не исключаю работы в архиве на будущее. Пока же пусть эта история останется просто легендой. Такие легенды тоже имеют право на существование.

Но всё же мне захотелось съездить в Кострому, в Ипатьевский монастырь, основанный Захарией или перешедший к нему позже, где он со своим сыном и был похоронен. И летом 2018 года я, мой муж, дочь и внучка двинулись в путь.

Усыпальница Годуновых в Ипатьевском монастыре, 2018 год

За неполных пять дней проехали мы по северной части Золотого кольца, побывав в Сергиевом Посаде, Ростове Великом, Костроме, Переславле Залесском и Ярославле. Возвращались домой переполненные новыми ощущениями и впечатлениями.

Мы словно побывали и в Смутном времени, и во времени правления Рюриковичей, и своим глазами видели знаменитую Феодоровскую икону Божьей матери, которой инокиня Марфа благословила своего рыдающего сына Михаила Романова на царство, и монастырь в Ростове Великом, основанный сыном Владимира Красное Солнышко Борисом в 1010 (!) году, и поклонились мощам свт. Игнатия Брянчанинова и чудотворной Толгской иконе Божьей матери в Толгском монастыре.

И посетили потрясающий Переславль Залесский с ботиком Петра и Плещеевым озером, в котором внучка бултыхалась даже в непогоду и выловила со дна «древний» кусок дерева, не иначе как от ботика откололся. И не могли проехать мимо Троице-Сергиевой лавры с усыпальницей «родственников» Годуновых.

И конечно же, достигли основную цель нашего путешествия – Ипатьевский монастырь, где был захоронен мой предполагаемый предок Захария Чет в непостижимом XIV веке.

Правда, сама могила его не сохранилась. Почему, я узнала немного позже, когда написала письмо главному хранителю Церковного историко-археологического музея Ипатьевского монастыря Светлане Геннадьевне Виноградовой.

Меня интересовали надписи на надгробиях, которые стоят у входа в третью усыпальницу Годуновых.

Протоиерей Димитрий Сазонов, автор монографии «История и историософия Костромского Ипатьевского мужского монастыря», которому я написала вначале, посоветовал обратиться именно к ней. Светлана Геннадьевна прислала мне подробное письмо с перечнем захороненных в третьей усыпальнице Годуновых.

В Ипатьевском монастыре были погребены основатель рода 3ахария Чет, его внук Дмитрий Зерно и праправнук Иван Годун. В первой усыпальнице, вплоть до начала XVII века было устроено 22 погребения, в том числе, родителей царя Бориса и царицы Ирины – Фёдора и Стефаниды, брата их – Василия Фёдоровича и родного дяди Дмитрия Ивановича – главного покровителя Ипатьевского монастыря.

Под сводами второй каменной усыпальницы находилось 16 погребений, в которых нашли вечный покой представители родовой ветви Василия Петровича Годунова, двоюродного брата Дмитрия Ивановича.

В третьей усыпальной палате, в подклете под западной галереей Троицкого собора, были захоронены Годуновы, ведущие свой род от внука Ивана Годуна – Иосифа Дмитриевича Годунова-Асанова. Всего здесь было 14 погребений.

Первые две «Годуновские» усыпальницы были упразднены в середине XVIII века при строительстве нового каменного соборного храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы.

Второе надгробие у входа в усыпальницу Годуновых в Ипатьевском монастыре в Костроме

Третья усыпальница продолжает называться «Годуновской», но в ней только три надгробные плиты принадлежат представителям этого древнего боярского рода. К ним было добавлено надгробие, найденное при археологических раскопках на территории Ипатьевского монастыря в 2008—2009 годах.

Меня же интересовали те три надгробия, которые стоят у входа в усыпальницу. Вот что ответила Светлана Геннадьевна: «Кроме III усыпальницы, надгробные плиты расположены у западной стены Троицкого собора.

Здесь находится три надгробия, которые прошли реставрацию в компании «Практика реставрации».

Первое надгробие – первое от входа в усыпальницу.

Текст находится на торце надгробия:

1. СТВА ХРИСТОВА

2. ДЕНЬ ПРЕСТАВИ РАБ БОЖИЙ

3. МОНАХ (?) ТРИФОН ИВАНОВИЧ КАЦОВ

Второе надгробие – самое крупное, текст не расшифрован.

Третье – крайнее от входа в усыпальницу. Текст, который не расшифрован, находится на верхней стороне надгробия».

Итак, текст на самом крупном надгробии (с торца) не расшифрован. Задача для палеографов, которую не могут решить уже долгое время. Текст на верхней стороне, увы, совсем, в отличие от предыдущего, не читаемый. Эта тайна, как раз из той серии исторических загадок, о которых я говорила выше, пока остаётся неразгаданной и ждёт своего исследователя.

Семён Сабуров, основатель Воронежа. И мой родственник?

В предыдущих главах я рассказала о том, что род Вислоухов, к которому принадлежу, ведёт своё начало от некоего Захарии Чета, ставшего основателем родов Годуновых, Сабуровых, Шеиных, Вельяминовых, Зерновых, Пильемовых, Вислоуховых. Правнук Дмитрия Зерно, внука Захарии, Иван Федорович Сабуров был отцом Семена Вислоуха и Федора Пильема. В свою очередь, у Семена было шестеро сыновей (по Савёлову). В пятом поколении, как и писала выше, род разветвился, его потомки расселились по Великому княжеству Литовскому, Речи Посполитой и Руси.

Случилось так, что я живу в Воронеже, к основанию которого имеет отношение Семён Сабуров. Вот так закольцевалась эта история. Кем же был Семён Сабуров? И был ли он действительно моим родственником? На второй вопрос я, увы, ответить уже не смогу, поэтому пусть вся эта история так и останется красивой легендой нашего рода. Хотя считается, что все люди с редкими фамилиями – родственники, и это подтверждает их ДНК.

И если, как утверждает Даниил Петров в своём «Родословном детективе», все носители такой фамилии происходят из одной местности, то очень вероятно, что нам повезло: мы столкнулись с уникальной фамилией. По всей вероятности, так и произошло с прозвищем, а затем и фамилией Вислоух. Какова история её происхождения? На этот счёт существуют разные версии, о них тоже расскажу.

Летом 1585 года (согласно разрядной книге, в 7094 году от сотворения мира), перед праздником Петрова дня (12 июля по новому стилю), было приказано наместнику и воеводе крепости Белой, что под Псковом, Семёну Сабурову прибыть к царскому двору. В Москве ему выдали предписание строить новую крепость на южной окраине государства, у реки Воронеж.

К сожалению, указ об основании Воронежа не сохранился, возможно, документ погиб в огне московского пожара 1626 года. Однако в разрядных книгах, содержащих сведения о служебных назначениях, есть такая запись: «Государь царь и великий князь Федор Иванович всея Руси указал на Поле городы ставить. На Воронеже воеводе Семену Федоровичу Сабурову да головам Василью Биркину да Ивану Судакову сыну Мясново».

Сабуров происходил из знатного московского боярского рода. Первый известный по источникам его представитель, как я и рассказала раньше, – Дмитрий Зерно. Его внуки, Фёдор Сабур и Иван Годун, костромские землевладельцы, стали родоночальниками известнейших фамилий Сабуровых и Годуновых. Один из Сабуровых, Фёдор, был участником Куликовской битвы 1380 года, он упомянут в «Сказании о Мамаевом побоище».

Дед основателя Воронежа Семён Иванович Сабуров Вислоух (вот она, фамилия наша, где появляется!) в конце XV века получил от Ивана III поместье в Новгородской земле. От него пошло самое значительное ответвление рода Сабуровых. Отец С. Ф. Сабурова – Фёдор Папа. По деду и отцу первый воронежский воевода носил прозвища Вислоух и Папин.

В конце XVI – начале XVII века Сабуровы входили в число наиболее именитых и влиятельных фамилий. Это было связано с возвышением Бориса Годунова, который при царе Фёдоре, сыне Ивана Грозного (1584—1598) стал фактическим правителем государства, а в 1598 году взошёл на престол как царь Борис.

Родственники Годуновых Сабуровы иногда записывались в документах как Сабуровы-Годуновы, что подчёркивало их родство с царём. И сам Борис Годунов охотно признавал родство с Сабуровыми. В грамоте крымскому хану Борис Годунов назвал своего посла в Крым Семёна Фёдоровича Сабурова «братом».

Родовое древо Сабуровых. Под номером 9 в центре Семён Вислоух. 1797 год

Итак, примерно осенью 1585 года воеводе было велено строить город-крепость на южной границе Русского государства. Именно здесь находилась и богатая чернозёмом земля, которую в документах того времени называли Диким Полем или Степью.

Из-за нашествия Батыя и ордынских вторжений XIII—XV веков этот край, в том числе территория современной Воронежской области, обезлюдел и запустел. В сохранившихся писцовых книгах и иных документальных источниках XVI века, составленных до 1586 года, нет сведений о существовании здесь постоянных поселений – городов, сел, деревень.

Построить крепость нужно было быстро, на южных границах Руси было неспокойно. Современные историки утверждают, что основная часть воронежской крепости возвели всего лишь за два-три месяца зимой 1585—1586 годов.

Только место для строительства крепости воевода Сабуров выбрал не у впадения реки Воронеж в Дон, как предписывалось в указе, а на одном из высоких холмов правого берега. Крепость с юга, запада и востока оказалась защищена самой природой: рекой и крутыми склонами берегов. Северная сторона, скорее всего, была укреплена рвом и частоколом. При этом имелось два кольца укреплений: город и острог.

Одновременно с крепостью была заложена Благовещенская соборная церковь. В слободах служилых людей строились приходские церкви. Внутри за крепостными стенами находились съезжая изба (резиденция воеводы), пороховые погреба, амбары для хранения оружия и припасов, жилые постройки для гарнизона. Рубленые (в виде срубов) деревянные стены, несколько дозорных башен.

Гарнизон крепости состоял из служилых людей «по прибору» (то есть набору): стрельцов, казаков, пушкарей и др. За службу они получали наделы земли, в то время именно земля была важнейшей ценностью. Весной 1586 года русские служилые люди распахали целину. Под защитой крепости начал формироваться Воронежский уезд, ставший центром современного края.

С. Ф. Сабуров набирал на службу в новый город «вольных людей», в том числе казаков донских, волжских, яицких. В начале марта 1586 года боярская дума сочла город Воронеж уже вполне отстроенным и весной этого же года Семёна Сабурова отозвали в Москву. Городом остался руководить Василий Биркин, он и достраивал крепостные укрепления. Так что, собственно, в биографии Сабурова строительство крепости Воронеж было не таким уж значительным эпизодом.

По возвращении в Москву Сабуров заседал в боярской думе, получив чин окольничего (окольничий – второй по значимости после боярина чин в Российском государстве). Он не раз принимал участие в церемониях царского двора.

Летом 1591 года Семён Фёдорович оборонял Москву от войска крымского хана Казы-Гирея, командовал артиллерией. В 1595 году его назначили воеводой в Чернигов. В 1598 году принимал участие в избрании своего дальнего родственника, Бориса Годунова, царём.

В том же году выполнял ответственное поручение – принимал в Смоленске присягу жителей города новому правителю России. В 1599 году Борис Годунов направил окольничего С. Ф. Сабурова на воеводство в Тобольск, главный город недавно присоединённой Сибири.

Перед выездом царь самолично наставлял воеводу, которого посылал со столь важным делом. Сабуров должен был организовать эффективное управление новыми землями. И надо сказать, Семён Фёдорович блестяще справился с царским поручением.

Тобольск при Сабурове стал центром крупного военно-административного округа. Здесь, в Тобольске, находясь на службе, и закончил в 1601 году свою полную трудов и опасностей жизнь этот талантливый и храбрый человек.

К юбилею Воронежа, в 2011 году, на Старом городище, в районе улицы Севастьяновский съезд, археологи ВГУ провели археологические раскопки. Они стали первым подобным исследованием в «заповедном» историческом центре за всю историю города. Эти раскопки дали сенсационный результат. Были обнаружены артефакты – жилище полуземляночного типа, нательный крест XVI века, предметы быта, относящиеся к «первым» воронежцам.

Проект памятника Семёну Сабурову в Воронеже

Но, к сожалению, в Воронеже так и не поставили памятник основателю города. Хотя макет его даже мелькал в местных СМИ. Идея повисела в воздухе, да так и рассеялась среди других, наверное, более значимых проектов. Как, например, бизнес-центр под громким названием «Сабуров». И это грустно. Но надежда на добрую волю властей остаётся и такой памятник, вполне вероятно, всё же будет в Воронеже установлен.

Чурка, Глаз, Брех, Немой, Пирог, Пьяница… Кто все эти люди?!

Следуя по пути документального поиска истории своего рода, я выяснила, что Wysłouch (Wisłouch, Visłavuch, Вислоух и др.) герба Одынец – имя польско-литовского дворянского рода. Первые упоминания о нём датируются 1385 годом, когда вместе с другими представителями великих литовских семей они были приняты в ряды польского дворянства. Однако фамилия Вислоух была впервые записана в первой половине XVI века.

Как возникли современные фамилии Сабуров, Годунов, Зернов, Шеин, Вельяминов и Вислоух (ов)?

В книге Чичагова «Из истории русских имён» читаю, что у Фёдора Сабура были сыновья Иван, Семён Пешок, Константин Сверчок. Все три сына именуются в грамотах Фёдоровичами и Сабуровыми. Сыновья же Ивана, которым Фёдор Сабур приходился дедом, в грамоте 1474—1484 года называют себя так: «се аз Федор Иванович да аз брат ево Семен Иванович, Сабуровы», то есть включают имя деда. Сын Константина Сверчка именует себя так: «А грамоту купчую писал Юрьи Константинов сын Федоровича Сабуров», 1474—1484 гг.

Однако в поколении правнуков имя деда, по-видимому, не удержалось. Во всяком случае дети Фёдора Ивановича, который имел прозвище Пильем, именуются уже не Сабуровы, а Пильемовы. Хотя и в поколении правнуков появление старого отчества Сабуров (это ещё не фамилия, а прозвищное отчество) не исключено, т. к. указывало на источник рода.

Вообще, о происхождении русских отчеств и фамилий можно найти много разных исследований, но меня интересовал один вопрос: откуда взялось прозвище, а затем и фамилия Вислоух.

Каким образом прозвищные отчества становились фамилией? В тех случаях, когда отец не был носителем прозвища, его дети вместо прозвищного отчества именовались или с отчеством отца, или с его прозвищным отчеством. Прозвищное отчество отца жило, таким образом, в наименованиях двух поколений. Так обстоит дело в наименованиях потомков Фёдора Сабура.

Дети Семёна Вислоуха – Иван, Тимофей (бездетен), Юрий, Фёдор, Борис, Иван, Фёдор Папа, надо полагать, также носили прозвищное отчество Вислоуховы. Но они могли обходиться и без него: «Папа Семенов сын Сабуров».

Дети перечисленных братьев, не имевших прозвища, именовались также Вислоуховыми. В «Тысячной книге…» написано: «Григорей, да Василей, да Богдан Юрьевы дети Вислоухова-Сабурова» – псковские помещики, «Василей Борисов сын Вислоухова», сын боярский, но он же и «Василей Борисов сын Сабурова».

Дети Папы Федора получают прозвищное отчество по отцу и сохраняют прозвищное отчество отца: «Григорей да Степан Папины дети Вислоухова, но и «у Семена у Папина сына Сабурова», 1573 год. Получается, что одна из особенностей прозвищных отчеств, в отличие от собственно отчеств, что они были необязательны, также, как необязательны были и прозвища, в отличие от личных имён. Основными стали личное имя и собственно отчество.

Упомянутые выше братья Фёдор и Семён кроме личных имён имели и прозвища, первый – Пильем, второй – Вислоух, поэтому в именованиях детей этих братьев прозвищное отчество отца сменяется прозвищным отчеством самих носителей соответствующих наименований. В меновой грамоте 1566 года делается ссылка на книги «писма Степана Пильемова». В следующем поколении смены прозвищного отчества не происходит, т. к. дети Пильема прозвищ не имели.

Немного запутано, но в принципе, понятно, что прозвищное отчество одного из предков становится прозванием, если в последующих поколениях все будут называться христианскими именами. Так с выходом из употребления прозвищ прекращается образование прозвищных отчеств, а вместе с ними и прозваний. С этого момента сложившиеся прозвания получают значение современных фамилий. В том числе и фамилия Вислоух.

Другое дело, почему так человека прозвали. Я долго искала хотя бы какие-то версии и всё же поняла, что, как это ни странно, у человека были… вислые уши. Представить себе это сложно, это же не кот, в конце концов. Но можно. У такого человека были отвисшие мочки ушей. Ещё мне встретился вариант происхождения прозвища по названию шапки с длинными ушами, которую якобы носили ростовцы. Но мне этот вариант представляется сомнительным. Тогда бы Вислоухов было много. Но он-то был сначала один! Значит, это прозвище было дано Семёну именно из-за его личного дефекта или черты характера. И я нашла в «Словаре русских народных говоров» вот такое пояснение прозвища «вислоухий»: невнимательный, нерасторопный, недогадливый. Вот это, скорее всего, и есть разгадка. Хотя и не сильно положительно характеризует моего предполагаемого предка.

Не могу не поделиться прозвищами представителей некоторых московских боярских родов XIV—XVII веков, о которых я упоминала.

Воронцовы-Вельяминовы: Грунка, Рогушка, Бобр, Трубица, Пирог, Семейка, Немой, Лайка, Обляз, Пьяница.

Сабуровы: Зерно, Годун, Пешек, Сверчок, Глаз, Брех, Стерляг, Токмак, Пильем, Вислоух, Папа, Варгас, Муса, Чурка, Замятня.