Текст книги "Аромат смерти, страсти, любви"

Грэгхан выпрямился, оценивающе глядя на меня, и, кажется, еле заметно улыбаясь.

– Я же не успела даже начать отвечать на ваш вопрос…

– Но ты же собиралась это сделать, – ответил он с той же снисходительной "недоулыбкой", неожиданно переходя на «ты».

– Откуда вам знать? – сложила руки на груди. – Может, я бы назвала составляющие неправильно…

– Запах таких, как я, Каролина, различают только такие, как ты.

Его глаза вдруг сверкнули каким-то пугающим золотистым бликом, и волосы у меня на голове с готовностью снова начали вставать дыбом… Я собралась было привстать вместе с ними, а потом либо упасть в обморок, либо рвануться подальше, как получится… Но он вдруг мягко прикрыл своей ладонью мою.

– Успокойся, пожалуйста. Я здесь, чтобы защищать тебя.

То ли таблетки все же действовали, то ли после всего пережитого я уже просто не могла больше впадать в панику, то ли его жест и голос обладали гипнотическими свойствами, но внутри все быстро улеглось, дыхание выровнялось, и я совершенно спокойно откинулась на спинку стула.

– А теперь поешь, – неожиданно заботливо продолжил он, как ни в чем не бывало, – скоро вылет…

Глава 4.

Кусок предсказуемо мне в горло так и не полез, а кофе давно остыл. Сидела, теребя ручку фарфоровой чашки, и делала вид, что рассматриваю снующих туда-сюда людей, а сама пыталась понять, почему так спокойно внутри? Ведь с его глазами было явно что-то не так! И с ним тоже!

Он углубился в монитор, периодически отвечая на звонки, и на меня больше не смотрел. Но я чувствовала, что стоит мне дернуться, и я увижу тот же самый спецэффект, что и в моем кабинете, когда я опрокинула кофе на документы.

Вскоре к нашему столику подошел служащий аэропорта, передал Грэгхану какой-то пакет и попросил нас следовать за ним, объяснив, что частному рейсу моего предполагаемого босса через полчаса дают разрешение на взлет. Точнее, через тридцать минут и двадцать пять секунд.

Шла рядом с ним и удивлялась: как давно весь мир начал так следить за временем? А я совершенно «не в теме».

Пройдя через пару терминалов, мы двинулись одинокими коридорами, наполняя их звуками наших шагов. Вскоре, они вывели нас к выходу на взлетное поле, где нас ждал другой автомобиль: тоже Вольво, только черный, и, кажется, другой модели. Грэгхан открыл передо мной двери, сам сел рядом.

– Это – из вашей квартиры.

Он снова перешел на «вы», а на мои колени лег переданный ему пакет. Я кинула долгий напряженный взгляд на непроницаемое лицо мужчины, не зная, чего ожидать от содержимого, но в конце концов все же развернула его с опаской и заглянула внутрь. В нем обнаружился мой паспорт, отдельный пластиковый пакет с украшениями и три флакона селективных духов. Ничего не скажешь –  самое необходимое! Посмотрела удивленно на Грэгхана.

– Парфюм?

Он выдержал мой взгляд.

– Я бы хотел попросить вас впредь пользоваться каким-либо парфюмом…

У меня просто перехватило дыхание от этой просьбы!  Возмущенно распахнула глаза и с хрустом смяла пакет.

– Тестеры экспериментальной японской парфюмерии с запахами «раскалённого асфальта», «преющей осенней листвы» и «лошадиного пота» будут пахнуть на мне не лучше, чем я без них! –  прорычала, прожигая мужчину взглядом.

По мере произнесения мной этого уничижительного замечания, железобетонный взгляд Грэгхана все больше становился недоуменно-смущенным. В конце он откинулся на спинку сидения и схватился рукой за подбородок, а я кинула смятый пакет к косметике и отвернулась в окно. Какая там аэрофобия! Я собираюсь запереть себя в самолете на несколько часов с человеком, который моему запаху предпочитает запах лошадиного пота!

– Вероятно, это все, что осталось целым, – услышала я его усталый, но не сломленный голос. – А мой помощник не разбирается в парфюме…

Да, я помню кучу битых флаконов в центре коридора моей квартиры… Только зачем это было сделано?

– Потому и осталось, что те, кто это сделал, разбираются в нем лучше… – выдавила обиженно. Мне это показалось какой-то издевкой над делом всей нашей с мамой жизни…

– Все равно, каким парфюмом отбивать нюх, – сухо возразил он и потянулся к дверной ручке. Оказывается, мы прибыли. Стоило двери распахнуться, и по ушам ударили звуки двигателей самолета, раскинувшего свое железное тело в нескольких шагах от автомобиля.

Самолет был небольшой, по сравнению с теми, к которым я привыкла. Но очень красивый… По низу он был оторочен полосой темно-красного цвета, в зоне которой ближе к трапу красовалась вызолоченная надпись «Skyacht Neo”. Трап был уже опущен и представлял собой всего несколько ступенек, за которыми начиналась роскошная … гостиная? У подножия нас встречал улыбающийся мужчина лет сорока в черном строгом костюме. Превозмогая слабость в ногах – напоминание о моей аэрофобии – поднялась по аккуратным ступеням, следуя приглашению  встречающего.

За моей спиной Грэгхан перекидывался фразами на итальянском с кем-то еще, а я, осторожно ступая, прижимала к себе сумку с пакетом, не представляя, куда тут ее можно поставить.

Сказать, что это было шикарно, не сказать и половины. Сразу из гостиной мягкая ковровая дорожка вела через маленькую кухню в роскошный салон. Кресел было всего ничего: два слева, между которыми изящно был вставлен деревянный блестящий столик, и еще одно с противоположной стороны. А за ними раскинулась зона с нереальной красоты диваном, напротив которого располагалась плазма с тумбой и колонками. Дальше шла перегородка с дверью, оставляющая пространство для фантазии. Но это было даже к лучшему… Что-то мне подсказывало, что там меня ждало бы еще большее потрясение…

– Садитесь, – услышала сзади голос Даррэйна и легкое направляющее касание по руке в сторону левых кресел, разделенных столом.

– А курить тут можно? – спросила, усаживаясь.

Грэгхан сел напротив и привычно пристрелил меня своим взглядом, словно бабочку к листку бумаги булавкой. Отметила с какой-то мелочной радостью, что это меня впечатляет с каждым разом все меньше.

– Может, вы, в конце концов, прочитаете свой контракт? – с еле уловимой насмешкой произнёс он.

– Я доверяю своему юристу, – огрызнулась неуверенно. Мужчина вдруг хищно улыбнулся и нажал кнопку вызова бортпроводника на изящной панели возле иллюминатора справа от него. К нам незамедлительно подошел тот самый улыбчивый тип, что встречал нас у трапа.

– Каролина, это Бернард, – представил его Грэгхан, и тот с готовностью так искренне мне улыбнулся, что я не удержалась от ответной улыбки. – Мой друг и помощник, главный координатор моего времени.

Грэгхан многозначительно изогнул бровь, подчеркивая этим жестом последнюю фразу. Я сделала вид, что восхищена услышанным и слегка кивнула.

– Buonasera, Signorina, – чуть поклонившись, приветствовал меня помощник.

– Бернард, – обратился к нему Даррэйн, – принесите, пожалуйста, договор Каролины.

Пока Бернард выполнял поручение, с интересом рассматривала детали салона, и почти искренне увлеклась этим занятием, не сразу заметив, что передо мной положили два экземпляра и ручку. Бернард тут же удалился. Мягкое гудение самолёта в этот момент начало сменяться утробным рычанием, переходящим в нарастающий гул.

– Подписывайте, – бросил Грэгхан.

Он сидел, положив руки на подлокотники кресла, и неприкрыто наслаждался ситуацией.

– Я проверю, все ли, согласованные с юристом пункты, учтены, вы не против? – спросила как можно хладнокровнее.

Удостоилась такого же насмешливого кивка.

– Можно чего-нибудь… попить?

Пока выискивала в телефоне пункты, правленые Славой, мне принесли чистой воды в стакане. Самолёт тем временем тронулся и мягко заскользил по полосе. Изо всех сил пыталась отвлечься от страха перед предстоящим взлётом, от этого приходилось перечитывать абзацы по два раза. Тем не менее, скрупулёзно проверила наличие всех правок в обоих экземплярах, демонстративно игнорируя замершего напротив мужчину.

Молча потянулась к ручке и, не удержавшись, все же бросила взгляд исподлобья на Грэгхана. Он, как оказалось, был поглощён происходящим за окном. Опустила взгляд обратно и поставила свою размашистую подпись на обоих экземплярах договора.

– Так боитесь летать? – вдруг спросил он.

– Боюсь, – смутилась я и откинулась на спинку. Та неприятно холодила спину мягкой кожей. – Так заметно?

Он задумчиво кивнул.

– Так что же на счет покурить? – уже зная ответ, все же напомнила я. Нет, в договоре я ничего не успела выискать, но и так было ясно…

– Вам запрещено курить. Совсем. Даже вне работы и моего общества. Услышу запах табачного дыма… – он сделал эффектную паузу, – будете наказаны…

– Понятно, – вцепилась в подлокотники, услышав рев двигателей вышедшего на взлётную полосу самолёта и прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Как и кто меня собирается наказывать, решила выяснить позже.

Летала я всегда по-разному. Иногда терпимо, а иногда меня жутко трясло весь полет. От чего это зависело, сказать было трудно. Сейчас же, после пережитого, моя нервная система разве что не полыхала красной лампочкой, сдаваясь очередным стрессовым обстоятельствам без боя. Было жутко страшно до дрожи.

А самолёт тем временем начал свой разбег, и моё сердце вместе с ним. Свет в салоне стремительно угас до интимного полумрака. Мои руки вспотели, во рту вновь пересохло. Я в панике распахнула глаза и встретилась с обеспокоенным взглядом своего, теперь уже самого настоящего, босса. Он медлил еще пару секунд. Потом резко встал со своего места, шагнул ко мне и подхватил на руки. Взмахнула от неожиданности руками, но Грэгхан тут же уселся на мое сидение и устроил меня у себя на коленях. Пропустив свои руки под моими, он прижал меня к себе.

– Трусишка, – услышала его смешок над своим ухом, и в этот самый миг самолёт оторвался от земли.

Я вцепилась в его руки и сжалась на его груди, тяжело дыша. Он же переместил одну руку мне на шею, привлекая меня еще ближе.

– Тише, Каролина, все хорошо, – говорил он мне на ухо, пуская волну мурашек по коже. – Я никому тебя не дам в обиду. Даже самолёту…

– Самолёту? – вяло усмехнулась.

– У меня хороший самолёт, правда, – продолжал он, улыбаясь. Я чувствовала его улыбку. Наверное, она сейчас была очень похожа на ту, с фотографии… Или мне этого бы хотелось. Мысли в голове застыли в страхе перед появлением новых. Я ощущала легкое подрагивание подушечек его пальцев на своей шее, и старалась пока что не думать о событиях последним минут. Сначала – пережить взлет, с остальным разберусь позже.

Самолет некоторое время вел себя хорошо и взлетал ровно, но внезапно стал наклоняться, разворачиваясь, и я сдавила запястье мужчины сильнее.

– Давай рассказывай, что чувствуешь, – вдруг скомандовал он, – все ноты, оттенки… Вдруг я правда ошибся?

– Выкинешь с парашютом? – от страха сама не заметила, как тоже перешла на «ты».

– Я слушаю, – непреклонно потребовал он все с тем же ощущением улыбки.

Постаралась сосредоточиться, чуть повернула голову в его сторону, хотя этого и не требовалось… Прикрыла глаза…

– Дягиль… – заговорила медленно и осторожно, словно ступая по минному полю, – его больше остальных… дальше… что-то древесное… сердцевина японского кедра скорее всего… только она дает такой многослойный горьковато-пряный оттенок…

Поразительное сочетание. На поверхности запаха его кожи колыхалась благородная горечь, как будто ограждая более изысканную и чувственную сердцевину. Облизала пересохшие губы и задержала дыхание…

– Что дальше? – вдруг услышала его охрипший напряженный голос. Он тяжело сглотнул. Его пальцы замерли на моей шеи.

Дальше… Дальше – сплошная эротика. Под горьким слоем вскрывался дуэт из тонка и мускуса. Но не привычного… а какого-то незнакомого, пугающего и притягательного одновременно.

Я открыла глаза и повернулась к Даррейну, не в силах произнести то, что чувствовала.  И обнаружила, что он смотрит на меня таким пронзительным темным взглядом, полным какой-то непонятной борьбы и удивления, что я забыла совершенно о том, что еще мгновение назад пыталась ему сказать. Его лицо было очень близко, грудь вздымалась от частых вдохов, словно моя аэрофобия передалась и ему. Его руки заметно сильнее сжались на мне.

Он вдруг порывисто подался еще ближе, и мои губы уже обдало жаром его дыхания. Но вдруг свет в кабине стал ярче, за нашими спинами что-то мелодично звякнуло, очевидно, обозначая окончание набора высоты самолетом. Даррэйн отпрянул от меня и отвел взгляд, на мгновение прикрыв глаза.

– Синьор, ужин подавать?

Я обернулась и встретилась взглядом с улыбающимся как ни в чем не бывало Бернардом. Заерзала, выпутываясь из рук босса, и попыталась достать ногами до пола. Даррэйн, наконец, соизволил помочь мне подняться и встал следом.

– Каролина, может, у вас есть особые пожелания? – не унимался помощник.

Тут руки Грэгхана легли мне на талию… чтобы отодвинуть с дороги.

– Я пока пойду в кабину, – глухим голосом обратился он к Бернарду, – покажи синьорине здесь все. Каролина, – а это уже ко мне, но не оборачиваясь, – поешь, в конце концов…

И он вышел из салона.

Я провожала его взглядом, пока его белая рубашка не растворилась в полумраке гостиной, и не могла прийти в себя. Меня мелко потряхивало, но уже совершенно не от страха перед взлетом.

– Каролина?

Бернард, кажется, уже не первый раз, пытался меня дозваться.

– Простите, – тряхнула головой, – а можно мне в туалет?

– Конечно, – с облегчением улыбнулся он, – пройдемте.

Под размеренный мягкий гул я проследовала за ним через зону с плазмой и диваном в хвост самолета. Бернард распахнул передо мной дверь, за которой оказалась спальня.

– Прошу вас, – вновь легкий поклон, – налево.

Уже шагнула в указанную сторону, когда услышала его голос вновь:

– И все же об ужине…

Обернулась к нему:

– Можно на ваше усмотрение? Что-нибудь легкое…

– Хорошо.

Он прикрыл двери в спальню, а я не задерживаясь прошла наконец в такую необходимую мне комнату. Закрылась на замок и сползла по стенке на холодную золотистую плитку пола.

Я уже совершенно не понимала, что чувствовала… События крутились вокруг меня с такой скоростью, что я не успевала их переживать. Жизнь напоминала мне калейдоскоп, который тряс непослушный ребенок. Картинки разлетались, не успевая складываться перед моими глазами!

Смешно подумать, что еще сегодня утром я злилась на нерешительность Родиона, его страх брать ответственность и принимать решения. И что же я получила в итоге? В мою жизнь ворвался тип, который стукнул кулаком по столу (ну и что, что он просто спасал документы от кофе), заставил меня бросить магазин и улететь с ним в Италию! А стоило мне поставить подпись в договоре, как я оказалась у него на коленях с детальным отчетом о нотах, которые я слышу в его запахе!

Я решительно поднялась и подошла к раковине, расположенной слева. Маленькая и изящная, квадратной формы, она венчалась весьма затейливым и атмосферным краном, похожим на штурвал. Справа от входа располагалась душевая. Задумчиво рассматривая ее, я поймала себя на мысли, что здесь совершенно нет ощущения полета, а с ним – и страха этого самого полета. А если еще залезть под душ и включить музыку погромче, так вообще будет отлично! Может, всерьез задуматься о том, чтобы посидеть тут до самой посадки? Представляю лицо Даррэйна…

Я отыскала фронтальный свет сбоку от зеркала и всмотрелась в свое отражение.

Если отбросить кучу ненужных мыслей и домыслов…  Может, Грэгхан сделал именно то, что мне было нужно? Примчался, отодрал меня от индийского ковра и заставил продолжить жить. И там в кресле он просто отвлек меня от страха перед взлетом… Ну на что бы я отвлеклась еще с такой отдачей и полным погружением?

 Хорошо… Только погрузились мы каким-то непонятным образом оба… Достаточно было вспомнить его взгляд.

Что же до странных наблюдений – я готова была все это списать на стресс. Подумаешь, чашку кофе поймал… Странность с глазами тоже могла быть всего лишь бликом от… ну… чего-нибудь. История с запахами вообще могла быть им придумана… или я не так что-то поняла, что еще более вероятно.

Приедем на место, осмотрюсь и начну работать. Грэгхан прав: это отличный способ отвлечься.

Размышляя так, я успокоилась, и выглянула в спальню. Уютная, несмотря на большое количество темных цветов в оформлении и давящего густого запаха белой древесной смолы элеми. Вдохнула его глубже, и рот сразу наполнился слюной от сладковато-пряной составляющей. Интересно, что здесь так пахнет? Скорее всего, ароматизатор. Натуральный, вне сомнений. Но явного источника запаха видно не было. Зачастую это мешочки с сырьем, или вазочки, наполненные сухоцветами, кусочками дерева или смолы.

Треть комнаты занимала кровать с тумбочкой. Над ней был расположен иллюминатор, зашторенный в данный момент. Справа в стене, к которой примыкала кровать, были сделаны полки, плотно забитые книгами. Кто в наше время еще читает книги? Корешков отсюда было не разглядеть, а ползти к ним по кровати я не решилась.

В общем, если бы не гул летящего самолета, можно было бы решить, что я в отеле.

Вышла обратно в гостиную, и снова увидела Бернарда. Он обернулся на мое появление:

– Все хорошо, Каролина?

– Да, спасибо.

– Прошу вас, присаживайтесь!

Он изящно подхватил поднос со стола, открывая мне чудесный вид на приготовленный ужин. Стол оказался сервирован только на меня одну.

– А синьор Даррэйн? – как можно равнодушнее спросила я, садясь в свое кресло. Моего контракта на столе уже не было.

– Синьор пока что не выходил из кабины, – с готовностью отозвался Бернард, – мне позвать его?

– Нет-нет, – замотала головой, – в этом нет никакой необходимости…

Кивнув, он удалился, оставив меня то ли обедать, то ли ужинать, в одиночестве.

Ужин оказался таким же шедевром, как и все вокруг. Теплый салат с мясом какой-то птицы, но точно не курицы, и различными орехами с кисло-сладким соусом, жареные в чем-то невообразимом по вкусу гренки и десерт, похожий на самый лучший в моей жизни тирамису, только со светлым бисквитом и изумительно нежной ванильной прослойкой.

Закончив с ужином, я решила пересесть на диван, и теперь наслаждалась чаем и видом из противоположного иллюминатора. За ним солнце садилось в малиновый пудинг облаков, обволакивая меня умиротворением и теплом. Сама не заметила, как сползла вслед за его лучами по спинке дивана, обняла подушку и провалилась в сон.

Очнулась от того, что меня кто-то тихо звал. Оторвала тяжелую голову от подушки и приподнялась на диване.

– Каролина, – услышала голос Бернарда, – мы прилетели.

Протерла глаза и села. Гул двигателей все еще не стих, но иллюминатор подсказывал, что мы уже едем по полосе.

– Решили вас не будить до самой посадки, – улыбнулся помощник моего босса. Значит, Даррэйн так и не возвращался. Может, я все же провалила его тест, и это он так расстроился?

Зябко обхватила себя за плечи и кивнула:

– Спасибо.

Посадки я почему-то никогда не боялась, но объяснять своей аэрофобии, что риск разбиться в момент посадки такой же, как и в момент взлета, я не спешила. Странная она у меня.

Тем временем Бернард удалился, а самолет наконец замер. Я разглядывала суету на поле, когда вдруг услышала голос Грэгхана:

– Как себя чувствуешь?

Вздрогнула от неожиданности и повернула к нему голову. Похоже, что по итогу дня мы все же перешли на «ты». Вернее, сделал это пока что только он. Я еще не определилась в этом вопросе.

 Он стоял в проходе и как будто не решался ко мне приблизиться.

– Отлично, спасибо, – кивнула сдержанно.

За его спиной послышался звук открывающейся двери и громкие голоса. Я уже потянулась к своим пакетам, когда услышала:

– Каролина, мы в Эдинбурге.

Глава 5.

Я так и застыла с повисшей в воздухе рукой. Что-то мне подсказало, что мы не случайно сюда залетели, и что это не просто временная остановка по каким-нибудь срочным делам. Ну что там у людей с такими самолетами может вдруг случиться? Документы какие-нибудь забрать, или сходить на какую-нибудь премьеру…

Я молча встала, так и не взяв вещей. Он следил пристально за мной, готовый, похоже, ко всему.

– И почему мы в Эдинбурге? – осторожно начала я с очевидного вопроса.

– Этого требуют правила, – ответил он, – никто не должен знать о том, где ты. Для остального мира ты улетела в Рим.

– Ваше вранье никак не способствует налаживанию нашего сотрудничества, синьор Даррэйн, – выпалила возмущенно, пытаясь удержать его взглядом на достаточном расстоянии. – Откуда мне знать, что у вас в голове?!

Кажется, я превысила допустимый для делового общения децибел, потому как выражение лица Грэгхана стало напоминать мне о его слабой стороне, проявление которой я вот-вот на себе, похоже, прочувствую. Я вдруг рванулась в противоположную сторону с такой скоростью, что мне очень захотелось посмотреть на это со стороны! За моей спиной послышался звук погони, но я точным движением распахнула дверь спальни, и стремительно захлопнула ее, провернув дверной замок. Окинув затравленным взглядом комнату, уже хотела было рвануть в туалет, чтобы отделиться еще одной дверью, но тишина снаружи остановила меня. Либо хозяин самолета не собирался его ломать ради меня, либо просто позволил мне тут запереться.

Я пятилась спиной к кровати, пытаясь унять скачущее где-то в горле сердце, и соображала, что я сделала и, главное, какой у меня выход из данной ситуации.

– Каролина, – услышала я голос Даррэйна так ясно, как будто двери между нами не было вовсе, что навело на мысль о ее в общем-то символической прочности. – То, что мы в Эдинбурге, ничего не меняет, кроме того, что я тебе соврал.

Обычно дальше извиняются за ложь. Грэгхан, видимо, об этом не знал.

– Я вам не верю, – выпалила зло в ответ, – и я вас боюсь! Вы и маму в свое время так похитили?!

– Я никого не похищал! – возмутился мужчина за дверью.

– Что-то я не помню, чтобы вы мне предлагали синюю пилюлю, – проворчала себе под нос.

– Я предложил вам договор, – после мгновенной заминки возразил он, видимо, все же расслышав меня. – Правила для всех одинаковые.

– И что сделала мама? – вдруг спросила я.

Последовало молчание.

– Она не разговаривала со мной до тех пор, пока я не выучил итальянский… – наконец выдавил он.

Я неожиданно для себя фыркнула, сдерживая нервный смешок.

– Каролина, я уже говорил, что не дам тебя в обиду, – услышала я его мрачный голос снова. – Я обещал это Изабелле…

Повинуясь порыву, шагнула к двери и открыла ее. Очень хотелось успеть увидеть его лицо, когда он это произносил. Успела ли я – не знаю. Он встретил меня прямолинейным взглядом, готовый, казалось, ко всему.

– Вы все равно не похожи на итальянца, – мстительно констатировала я.

– Я знаю, – пожал он плечами.

– И теперь мой договор с вами недействителен?

– Договор настоящий и действительный, – возразил он, – и, если бы ты его все же прочитала, обнаружила бы там пункт о том, что место работы выбирается работодателем.

Он усмехнулся.

– Но ты же доверяешь юристу.

– Доверяю, – упрямо кивнула я.

– Тогда мы снова теряем тут время.

Я еще пару мгновений сверлила его раздраженным взглядом, потом молча обошла его и направилась к своим пакетам. Он следовал за мной.

Подхватив свои вещи у кресла, я прошла в сторону выхода.

 Аэропорт Эдинбурга встретил меня пронзительным ветром и запахом мокрого асфальта.  Все накопленное тепло, казалось, выдуло из меня в один миг, и я сразу же задрожала. Бернард подхватил мою руку у подножия трапа и, едва мои ноги коснулись вожделенной земли, поспешил к двери автомобиля – двойника того, что привез нас к самолету в несколькими часами ранее. Зеркального двойника. Руль у авто был справа.

 Едва я села на заднее сиденье, дверь за мной сразу же захлопнулась, и я оказалась в полумраке салона.

Водитель сдержанно кивнул мне, а я поспешила его злорадно поприветствовать:

– Buona sera!

Честно сказать, с итальянским у меня не заладилось с музыкальной школы.   Я свободно говорю на английском и французском, а вот с итальянским я пообещала себе никогда больше не связываться.

– Buonasera, signorina, – расплылся водитель в улыбке.

Тоже мне, шутник! Они тут все издеваются надо мной с улыбкой! Кроме Грэгхана. Этот издевался в основном без нее…

Передняя дверь открылась, и рядом с водителем сел Даррэйн. А с моей стороны раздался сперва вкрадчивый стук в стекло, обращая мое внимание, а затем Бернард приоткрыл мою дверь и подал мне аккуратно свернутое одеяло и подушку.

– Спасибо, – выдавила смущенно и перевела взгляд на Грэгхана.

– Нам долго ехать, – сдержанно объяснил тот, едва поймав мой вопросительный взгляд в зеркало заднего вида, и приоткрыл окно со своей стороны.

Я не заметила, как мы выехали с территории аэропорта, поглощенная мыслями о предстоящем. А когда опомнилась, за окнами уже мелькали фонари вдоль трассы. Однообразие пейзажа вскоре наскучило мне, и я, завернувшись в предложенное одеяло и устроившись удобнее, закрыла глаза.

Так много хотелось спросить у Даррейна! И в тоже время ничего не хотелось знать. Почему, я пока не понимала. Совершенно очевидным было то, что довольно большая часть жизни мамы от меня была скрыта то ли договором, то ли ее личным решением. Если она скрывала от меня этих «итальянцев», значит причины у нее были более серьезные, чем какой-то там договор!

Поерзала на сиденьи, вытащила из-под себя подушку и устроилась так, чтобы видеть профиль Грэгхана. Он сидел, отвернувшись к приоткрытому окну, ветер из которого трепал свободный ворот его рубашки, и все, что я могла видеть – лишь жесткий рельеф его профиля, подчеркиваемый игрой светотени от фонарей, мимо которых мы проезжали.

После нашей (или моей) беготни по самолету у меня все еще подрагивали ноги. Почему я ему верила? Может, не зря мама сокрушалась по поводу моей доверчивости, и мне не стоило соглашаться на все это? Что бы она сказала, узнав, во что я вляпалась?

Глянула в противоположное окно и покачала головой. Я же в Шотландии, в конце концов! Интриган так задурил мне голову, что я была совершенно не готова к такому повороту! Я же всю юность мечтала о Шотландии! Зачитывалась Скоттом, делала зарисовки с его описаний, даже однажды уже собралась в Лондон, только нашей группе не выдали визу. И вот – на тебе! За окном – лишь какие-то мрачные поля, хотя по моим представлениям тут на каждом повороте должен стоять какой-нибудь старинный замок! Как же мы все-таки обманываемся стереотипными представлениями!

Когда-то я также прилетела в Барселону, где мы договорились встретится с моими друзьями Михаэлем и Орландо. Эти двое разнесли в пух и прах мое представление о городе, не последнюю роль в котором, стыдно признаться, сыграл и Вуди Аллен. Днем мы обходили достопримечательности, а ночью погружались в ночную клубную жизнь, которая неизменно напрочь вытесняла все мои дневные впечатления, не давая им усвоиться.

Вообще наша компания сложилась еще в Грассе. Едва разъехавшись, мы начали планировать наши совместные каникулы и неизменно встречались раз в год где-нибудь в Европе. Ребята не теряли надежды затащить меня в какой-нибудь более отдаленный кусочек нашей планеты, но я все никак не отваживалась на такие далекие путешествия самолетом.

Что нас так привязало друг к другу? Сложно сказать. Дружба, общая страсть к парфюмерии и похожие взгляды на мир. С друзьями я могла быть самой собой, до умопомрачения спорить на английском и французском вперемешку о композициях в целом, ингредиентах и новых технологиях, захватывающих наше старейшее ремесло. Ребята были бОльшие фанаты своего дела, чем я. По крайней мере, мне так казалось. Для них это было смыслом всей жизни и способом самовыражения, а также средством заработка. А для меня – больше способом восприятия окружающего.

Поддавшись какому-то порыву, как это часто со мной бывает, зашла в наш обветшалый чат в Вайбере и послала им сообщение:

«Еду по ночному Риму».

Не успела я сделать и пару вдохов, как получила первую реакцию.

«Кароль», – это от Микаэля, – «почему не сказала?! Я как раз в отпуске, встретил бы!»

Мик был в отпуске почти всегда. Его родители, как и моя мама, владели сетью парфюмерных магазинов, давая возможность Мику избирательно подходить к предлагаемым заказам и проектам. На сколько я знаю, он все собирался вникнуть в коммерческую составляющую бизнеса, но никак время не мог найти.

«Я сама не знала, сегодня все решилось. Но у меня не отпуск, а работа. Поэтому встретиться пока не получится.»

«Каролин…», – а это Орландо.

Терпеть не могла произношение своего имени на английском. Поэтому Орландо долго учился называть меня не «Кэролайн», а «Каролин». Для этого я поменяла написание имени для него с «Сaroline» на «Сarolynn».

«Нечестно, почему ты оказалась ближе к Микки?! За моей спиной договорились?!»

Эх, знал бы ты, что, на самом деле, я нахожусь ближе к тебе!

Орландо жил и работал в Лондоне на парфюмерный дом Burberry. Его путь к Грассу был более тернист, нежели у обеспеченных меня и Микаэля. Орландо был из малообеспеченной семьи, и долгое время зарабатывал на свое обучение, работая механиком в мастерской.

«Что за работа такая, что даже кофе попить не отпустят?» – резонно возмутился Мик.

«Пока что только еду на место. Контракт очень жесткий, шаг влево – шаг вправо – расстрел. И все очень секретно.»

«Ничего себе, – а это Орландо. – Ничего не знаю! Мы должны увидеться!»

Вот о чем я думала, оживляя наш чат? Конечно, эти двое сорвутся в любую точку мира, стараясь друг перед другом. Как это, их Каролина – трусиха вдруг оказалась в Риме, а они еще не там?! Вздохнула обреченно.

«Я вынужденно вру, ребята. Я в Риме только для остального мира. Но я в Европе. Пока не могу говорить, где именно… Условия договора, чтоб его!»

Последовала минутная заминка.

«Во что ты вляпалась, девочка наша любимая? – начал ласково Мик. – Ты уверена, что тебя еще не надо спасать?»

Хотела бы я знать…

«Ты самолетом летела?» – начал практично допытываться Орландо.

«Угу.»

«Нормально все прошло? Не умерла?»

«Ну я же разговариваю с тобой сейчас!»

Знали бы вы, как прошел мой полет… Бросила взгляд на сидящего спереди босса. Он как раз смотрел в сторону водителя, и я поспешила опустить взгляд обратно на экран айфона.

«Кажется, у нас появился конкурент, Мик», – предложил вдруг альтернативную версию Орландо.

Чуть не выронила гаджет от неожиданности. И с чего он вдруг это взял?!

«Как ты могла, детка? – схватился за предложенную тему Мик. – Мы потратили лучшие годы в надежде, а ты вот так поступаешь?»

Закатила глаза, фыркая. И тут же спохватилась, настороженно взглянув на Грэгхана снова. Конкурент, как же…

«Не говорите ерунды, я по вам соскучилась!»

В окошко телефона посыпались сердечки и иконки теплых объятий.

Я не сказала ребятам ничего о маме. Знала, что стоило мне сказать, они бы сразу примчались. Но почему-то не хотелось этого…