Текст книги "Проданная зверю"

24

Только, когда я проигнорировала его поданную руку на выходе из машины, он сдвинул брови:

– Вы ничего не знаете о том мире, куда вам не повезло угодить, – склонился к самому лицу. – Поэтому будьте благоразумны.

Я глянула в его глаза, отвечая злым взглядом, и упрямо сжала губы.

На этот раз мы приехали в отель «Голден пэлас» – баснословно дорогой, чтобы чувствовать себя здесь дешевой шлюхой, но я сумела. Джинсы и растянутая майка, которыми я обозначила свое наплевательское отношение к статусу приглашающей стороны, казались прозрачными, пока шагала через пышущий статусом холл.

– Мистер Хауэр задерживается, – сообщил мне в лифте Найф.

– Прекрасно, – закатила глаза.

В номер он за мной не последовал. Подождал, пока пройду пару шагов вперед, и неслышно закрыл двери. Я вздохнула, осматриваясь. Первое, на что обратила внимание – запах. Он будто дублировал тот, призрачный, что сопровождал меня, как тень. Ноты яркой горечи вдруг ткнулись в солнечное сплетение каким-то отчаянием и незнакомой жаждой защиты. Я тряхнула волосами и прошла в гостиную, отделенную от входа прозрачной панелью. У окна был накрыт стол, свечи отражались в окнах, и казалось – монстр следит за мной с другой стороны и жмурит горящие глаза.

Запахи еды напомнили, что я поспешила убраться из квартиры до прихода Банни, и я, послав все к чертям, села ужинать. Нашла пульт от плазмы, набрала себе еды на тарелку и уселась на диване, скрестив уютно ноги. Внутри все равно пекло от адреналина в ожидании Зверя, но я упорно наслаждалась потрясающей пастой с креветками и теплым салатом с какой-то птицей.

Как он вошел я не услышала. Только жажда вдруг стала острее, в груди стукнуло лишним ударом сердце, и я обернулась. Аарон стоял позади, сложив руки в карманы брюк, и смотрел на меня с таким выражением лица, будто решал стоит приближаться или нет.

– Как ужин?

Голос Зверя показался уставшим.

– Спасибо, неплохо, – пожала плечами и вернула внимание на экран плазмы.

– Выключи телевизор.

Его приказ прошелся по нервам легким остужающим дуновением, но тело среагировало волной озноба. Я потянулась к пульту и щелкнула красную кнопку:

– Что еще не так?

Но он молча обошел диван и направился вглубь номера, а вскоре до меня донесся шелест воды. Я спустила ноги и направилась к столику, где осталась бутылка вина.

Аарон вернулся через несколько минут без пиджака, в рубашке с ослабленным воротом и, кажется, слегка влажными волосами – в полумраке не разобрать. Я сидела на стуле в нашей с Банни любимой манере – поджав под себя ноги, и болтала вино в бокале.

– Я не мог не отказать тебе сегодня, – вдруг бросил он, медленно приближаясь. Город перекатывался в бокале огнями, так напоминавшими искры в его глазах. Я молча сделала маленький глоток и прикрыла глаза. – Теа…

– Что ты сегодня планируешь? Зачем я здесь? – посмотрела на него. Он молча сел напротив, но снова не спешил отвечать, и это взбесило: – Мы говорим только на удобные для тебя темы?

Не знаю, откуда такая смелость, ведь еще не напилась, но что-то подсказывало – Зверь ее быстро задавит.

– Мы не говорим, – констатировал он холодно.

– Ты прав, – кивнула. – Сложно беседовать с мужчиной, который утверждает, что купил как вещь, и не упускает возможность указать мое место…

– Твое место? – недобро сощурился он.

– Я даже шлюхой не могу себя обозначить – ты меня не трахаешь… больше, – пожала дрожащими плечами и сделала большой глоток.

– А хочешь? – зло оскалился он.

– Я хочу убраться отсюда! – выкрикнула и швырнула в него полупустым бокалом. Как он уклонился – сложно сказать, и даже глазом не моргнул на звон стекла позади.

– Никогда так больше не делай. – Под ложечкой болезненно заныло от странного хриплого рычания, в который вдруг обернулся его голос. – Тебе ясно? – последние слова он процедил сквозь зубы. – Я не люблю повторять вопросы.

– Ясно.

Что-то внутри подсказало – сейчас лучше блеять, а не рычать. Может, не зря его невеста напомнила мне овцу?

– В моем мире, Теана, все не так, как привыкла ты. То, что дико для тебя – моя реальность. – Он сделал глубокий вдох, будто успокаиваясь. – Наших женщин с рождения учат быть парой мужчине.

– Дьюман говорил, что ваши женщины бесплодны, – я подняла голову.

Он какое-то время прожигал меня злым взглядом.

– Так и есть, – снизошел до ответа.

– А дети?

И снова тяжелая пауза.

– Дети – не проблема.

Лучше бы я не поднимала голову.

– Вы для этого покупаете таких как я?

– Для этого таких как ты не покупают, – голос Зверя стал глуше.

– Содержите где-то? – мой дрожал. Он не ответил. – Зачем я тебе? – я дышала все тяжелее. И снова ответа не последовало. – Что я тебе такого сделала? – съежилась в комок, дрожа.

Горло сжимало отчаянье. Я словно билась в паутине, и она плотнее связывала по рукам и ногам – ни дернуться, ни попросить о помощи.

Его взгляд дрогнул.

– Теа…

В грудь будто ткнулось что-то мягкое, теплое, обволокло и успокоило… Я моргнула, и ощущение исчезло, оставив неожиданную уверенность.

– Шейн тоже зверь? – вздохнула глубже и выпрямилась.

– Зверь? – усмехнулся он.

– Вас называют так по телеку, – передернула плечами.

25

– Понятно, – он выпустил меня из плена внимания и опустил взгляд. – Да, Шейн – тот еще звереныш.

Я нахмурилась. Это означало лишь то, что теперь моим реальным местом работы был клубок интриг, а не модный дом.

– И что ему нужно?

– Я. Прекрати дрожать.

Стало интересно, как воспитывают их невест. Чему такому нужно учиться всю жизнь?

– Как же вы с такими как я, мучаетесь? – вздохнула глубже.

– Это ты мягко сказала.

– Почему не обучаете и нас с рождения?

Теперь блики свечей обосновались в его глазах, и от любого движения воздуха рассыпались на искры в его зрачках.

– Потому что ваше правительство запрещает вмешиваться в жизнь потенциальных лотов до момента их приобретения.

– Нас продает правительство?

– Двум мирам нужно как-то уживаться – идем на уступки, – пожал он плечами. – Еще вина?

– Можно. – Между нами воцарилось какое-то настороженное перемирие. Я устала, Зверь – тоже, я это чувствовала. – У тебя впечатляющий офис…

Он беззлобно усмехнулся, наполняя второй оставшийся бокал:

– Я не был готов к твоему визиту – Шейн не предупредил.

– Надо было готовиться по-особенному, чтобы унизить меня еще больше? – закатила глаза, вспоминая его слова.

Разговора у нас снова не получалось. Как только он протянул мне бокал, я отметила очередной дипломатический провал большим глотком.

– Чем я тебя унизил? – Он проводил взглядом хрусталь до самых губ.

– Ты правда не понимаешь?

Вино показалось совершенно другим на вкус – сладким, пряным, расслабляющим. Первый бокал взбудоражил и обжег горло.

– Не понимаешь из нас двоих ты.

– Прекрасно, – оскалилась я.

– Потому что я не объясняю.

– Думаю, ты объясняешь больше, чем планировал, – заметила с сарказмом.

Зверьком сейчас была я, поэтому он так и усмехнулся. Он меня себе завел и теперь с интересом следил за моими реакциями. Я видела в его глазах интерес, с которым он наблюдает за каждой моей эмоцией и движением. Должно быть то еще развлечение! Растерянная, испуганная, не дрессированная…

– Я ничего не планировал, Теа, – серьезно возразил он.

Еще один большой глоток, и показалось, что я вполне могу вот так с ним ужинать хоть каждый день.

– Так зачем готовится к моему появлению? – я снова облизала сладкие губы.

Видела – он особенно пристально следит за этим моим действом. Жадно, повернув голову слегка набок. Только я едва отдавала себе отчет, что тону в его взгляде…

– Ты выбиваешь меня из равновесия.

…Потому что мне хотелось утонуть.

– По тебе не скажешь.

– Я не мог позволить ему догадаться, – моргнул он и опустил взгляд на свечи.

– Почему?

– Александр Шейн – мой враг. Он притащил тебя ко мне, чтобы проверить, принадлежишь ты мне или нет.

Я начала ловить себя на том, что готова слушать его. Мне нравилось, как он говорит… Вернее, как он старается это делать. Было ощущение, будто мы общаемся на разных языках и едва понимаем друг друга, но от этого только интереснее и… чувственней. Я снова будто уплывала в какой-то транс. Дыхание становилось поверхностным и быстрым. Хотелось стряхнуть с себя это странное предвкушение, и я цеплялась за нить разговора, как утопающий за соломинку.

– Зачем ему это?

– Из-за Дьюмана. Они были друзьми.

В голове щелкнуло, дыхание сбилось. Стоило труда вспомнить, что мне ведь как раз нужно было вывести его на этот разговор. А тут он сам начал говорить об убитом ювелире. Зверь вдруг сощурился, но я не придала этому значения. Стук вмиг ускорившегося пульса будто заглушил здравый смысл и осторожность:

– Из-за… того, что ты его убил?

Никогда прежде я не видела у человека такой взгляд. Но то, что его нужно бояться – хорошо знала. С таким дикие хищники и смотрят на свою жертву в ее последние минуты жизни – видела на зооканалах. Я не вскрикнула только потому, что горло онемело от ужаса. Аарон медленно поднялся и шагнул ко мне, а я вжалась в спинку стула. Когда он приблизился, меня уже трясло, и прикосновение его пальцев к груди, на которой висел кулон-камера, обжег почти натурально. Резкий рывок, и шею будто ошпарило, а Зверь пристально всмотрелся в трофей с обрывками цепочки. Она наверняка оставила красный след, но одним больше, одним меньше – мне ли теперь привыкать? Вторая рука молниеносно обхватила шею и рванула меня вверх. Я вцепилась в его запястье, забившись в панике, а он приложил меня к стеклу затылком:

– Хочешь собрать на меня компромат? – прорычал в лицо.

– Я… – прохрипела и стукнула его в грудь кулаком. Только он этого даже не заметил.

– Слушай внимательно и запоминай, – прорычал в лицо, – ты принадлежишь мне с потрохами. Никто тебя не кинется, кроме твоего друга гея, если мы вдруг оба не выдержим свалившегося на голову «счастья». Сейчас ты живешь, работаешь, ходишь и дышишь только благодаря тому, что я позволяю! Тебе ясно?!

Рука ослабила давление на горло, и я получила возможность полноценно вдохнуть.

– Сволочь, – просипела.

Он приблизился к лицу так, что почти коснулся губ своими:

– Зверь, – поправил меня цинично и разжал пальцы. – Гею лучше рассказывать поменьше, – бросил неприязненно. – Свободна.

Когда за мной закрылись двери, в номере что-то разбилось с диким грохотом, и я рванула по коридору. Босиком.

26

Я изо всех сил старалась выглядеть спокойно и трещать о «Тэйвале», как заведенная, только Банни на это не купился. Перехватил за руку, когда я подскочила его обслуживать в пятый раз, и притянул к себе:

– Что он сделал? – потребовал хмуро.

– Ни…

– Не ври.

– Напугал! – я вырвала руку и отвернулась к столу. – Ничего нового.

На самом деле, когда Найф меня выпустил из машины, я дошла до дома, едва не сорвавшись на бег. Сначала думала, ни секунды терять не буду, потом решила собрать шмотки и свалить ночью, пока Банни спит. Какое-то время было плевать на все – карьеру, деньги, но, посидев в горячей ванной, я успокоилась – бежать некуда. Ну побегаю я день-два-неделю, он найдет – сомнений не было. Хотя бы потому, что я не умела убегать. Я умела пробивать лбом препятствия на пути достижения целей в карьере, ходить по подиуму, сниматься на камеру. А сбегать от таких мужчин – нет. Не было необходимости. От Банни разве что могу убежать… И куда бежать? Обратно в нищету? Там, в гостинице, с его лапой на горле сомнений не было – все лучше, чем он рядом. Но теперь я не была уверена. Я не хочу обратно в грязь. Я там уже была – это не жизнь. И сбегать я не буду. Дышу и живу, потому что он позволяет? Тоже неплохо. Позволяет же… А с камерой я сама виновата. Это была идиотская затея с самого начала.

– Теа…

Неизвестность помноженная на безысходность давила. Все, что мне оставалось – ждать его звонков и непонятных ужинов, которые приводили только к общему апокалипсису. Я тоже портила жизнь Зверю – он сам признался. Вопрос только в том, когда ему надоест это «изысканное удовольствие».

Губы растянулись в злой усмешке.

– …Теа, – в который раз позвал Банни.

– М? – я полезла в холодильник и достала коробку с лентой. – У меня для тебя королевские трубочки.

Банни вздохнул, поджав губы, но долго молчать не мог:

– Теа, может с ним все же… попробовать как-то договориться?

– Думаешь, я не договариваюсь? – водрузила коробочку в центре стола и потянула ленту.

– Зная тебя – нет, – посмотрел он на меня в упор.

– Я купила записывающее устройство в виде кулона, – подцепила крышку и потянула с коробки, – и он меня раскусил.

– Тот новый кулон?! – Банни схватился за голову. – Ты ненормальная? Повезло, что вообще вернулась!

Может быть. Я невозмутимо вытащила кремовую трубочку в пудровой глазури и плотоядно вонзила в нее зубы. Скорее всего, основной удар на себя принял то ли столик, на котором был накрыт ужин, то ли плазма… Только потом, когда осталась в тишине салона автомобиля, почувствовала, что из груди будто выдрали что-то. Что-то особенное… Зверь не только забирал мое время, когда ему вздумается. Эта метка что-то делала с нами обоими. И это пугало гораздо сильнее, чем его угрозы.

– Шейн таскал меня к нему днем выпрашивать колье с бриллиантом.

– То самое?

– Он не дал. Сказал, оно для особенной женщины.

Банни прикрыл глаза, качая головой:

– Урод.

– Возьми трубочку, – улыбнулась я.

– Угу, а потом три недели на беговой дорожке, – закатил друг глаза. – Это на тебе, сучка, ничего не откладывается.

– Ешь, – впихнула ему лакомство. – На тебе тоже, ты просто истеришь вечно.

– Не я, а Кейв, когда я не влезаю в дизайнерские шмотки. – Он покорно откусил.

Я одобрительно потрепала его по волосам и обняла:

– Люблю тебя.

– И я тебя, – чмокнул меня губами, измазанными кремом. Но стоило отсмеяться, он серьезно посмотрел мне в глаза: – Я сделаю все, что скажешь. Скажешь уехать – уеду. Скажешь остаться – останусь.

Я какое-то время смотрела на него, улыбаясь, но веселье длилось недолго.

– Я сожалею, что втянула тебя во все это.

– Теа… – снова начал притягательно хмурится он, но я помотала головой:

– Ты сказал, что сделаешь все.

– Не брошу, – и он сжал губы, привычно обозначая конец переговорам. – Только попробуй сбежать – не прощу никогда!

Я обессилено свесила голову. Накатила дикая усталость. Зачем жизнь меня сначала научила везде прошибать двери самой, без помощи и поддержки? Чтобы привести в итоге к железобетонной, об которую разве что голову расшибить? Или попробовать договориться, как предлагает Банни? Проглотить унижения, потерю свободны… и договориться.

Он уже ушел спать, а я вышла на балкон и вдохнула полной грудью. Слишком люблю свою жизнь, за которую рвала жилы столько лет. За эту ночь, за этот балкон и парк перед глазами с цветными фонариками-бусинками на нитях аллей… И чувство завершенности, полноценности и уверенности в завтрашнем дне. Все это – мое. В груди снова глухо запульсировало пустотой, и я потянулась к мобильнику:

«Пообещай, что ничего не сделаешь Банни. Он ничего не знает».

Зверь сказал, что знает обо мне все. Только что мне его обещания, даже если он до них снизойдет? Пошарив за кадкой с цветком, нашла пачку сигарет и чиркнула зажигалкой.

«Пообещай, что бросишь курить».

Мобильник чуть не выпал из рук. Я закусила губы и задышала чаще, оглядываясь. Он меня что… видит?

«Я вижу только балкон».

Представить его, стоящим рядом, оказалось просто. Я уселась в кресло и забилась в угол, привычно вжавшись в спинку.

«Не кажется, что это уже перебор?»

«А кулон с камерой тебе не кажется перебором?»

В груди заныло сильнее, и в горле стал комок непонятной горечи. Я медленно затянулась и выдохнула облако дыма.

«Моя дурная привычка в обмен на Банни? Серьезно?»

Он ведь обещал, что мне придется торговаться.

«Я ничего не сделаю твоему другу. Обещаю».

Я ничего не обещала в ответ.

«Какая тебе разница, буду я курить или нет?»

«Не переношу запаха сигарет… тем более от своей особенной женщины».

27

– Вот здесь мы подошьем… – Весмер Туччи, дизайнер Лоуренса Кафарелли, уже час наворачивал вокруг меня круги, а я стояла в тяжелом свадебном платье, которое должно дополнить то самое колье. – Белла…

Непонятного тепло-серого цвета, в утреннем свете оно сияло камнями так, будто было стеклянным, а на его поверхности рассыпали бриллиантовую крошку. Корсет выгодно подчеркивал грудь и настолько плотно обтягивал талию, что дух захватывало во всех смыслах.

Мы с мистером Туччи были вдвоем в офисе Кафарелли, выделенном «Тэйваль». Еще слишком рано, сотрудники пока не пришли, и в утренней тишине ничто не мешало осознавать, что это действительно происходит со мной – легендарный создатель самых дорогих нарядов действительно шьет для меня…

На каждый уголок здесь хотелось молиться, как на икону. В одном ждала своего часа весенне-летняя коллекция – слышала, для ее презентации куплен целый курорт на горном побережье. В противоположном – несколько столов, заваленных эскизами к неделе моды.

– Мистер Шейн, – ответил на входящий Туччи, – мы закончили.

Я повернулась к зеркалу. Волосы мне собрали в пучок, и уже было понятно – это лучший вариант прически. К счастью, теперь я могла себе это позволить – метка исчезла без следа, даже шрамов не осталось. Я обнаружила это сегодня утром. Отражение невероятно вдохновляло – хотелось радоваться, позабыв обо всем, что случилось. Обманывать себя и обещать, что впереди только так, как я мечтала, невероятно приятно. Черт с ним, с очередным предстоящим мне вечером, сегодняшний день точно мой!

– Можно другу отправить? – обернулась к Туччи.

– Эх, нет, – пожал он плечами, извиняясь. – Коммерческая тайна.

– Окей, – улыбнулась в ответ. Банни придется подождать недели моды.

– Нравится?

– Вы шутите? – улыбнулась шире. – Я на грани обморока от счастья!

– Стой-стой, не падай, – рассмеялся он. – Еще помнешь!

Я смущенно закивала, закусив губы, и Туччи осыпал меня комплиментами, уверяя, что мы с этим платьем оба произведения искусства.

Когда позади хлопнули двери, я была готова увидеть даже Шейна. Понятно, что вице-президента «Тэйваль» стоило опасаться, и это было в моих планах. Но, обернувшись, я раскрыла широко глаза, онемев. Улыбка сползла с лица.

На пороге стояла «овечка» Грейс Долли – невеста Аарона Хауэра. Моего Зверя.

– Весмер! – с придыханием воскликнуло «явление» и кинулось к дизайнеру обниматься. А потом вдруг обернулась ко мне, восхищенно осматривая платье: – Какая красота! Я Грейс Долли…

И протянула мне руку, стянув с нее белоснежную перчатку. Милое до зубовного скрежета платьишко небесно-голубого цвета и розовый пиджачок хоть и были последним трендом благодаря «Тейваль», но я бы в жизни на себя такое не нацепила. Модный дом в этом сезоне стремился смягчить агрессивный образ современной женщины, но на Грейс Долли это смотрелось так же уместно, как сахарная глазурь на зефирном пирожном – куда уж слаще?!

– Теана Мелори, – осторожно пожала пальцы девушки.

– Вы – та самая Теана?! – сложило «явление» бровки домиком. – Какое платье! Весмер, это божественно! – Грейс обошла меня по кругу, хлопая голубыми глазами и сложив пухлые губы буквой «о». – Маэстро просто бог!

Я смотрела на это восхищенное фонтанирование и силилась представить, как она скачет вокруг Аарона… Почему он вообще на ней женится, если детей от нее все равно не будет? Вкусно готовит? Или качественно играет покорный предмет интерьера? Типа робота-пылесоса…

Пользуясь тем, что Грейс не могла оторвать взгляд от платья, я рассматривала ее. На вид ей максимум двадцать. Вся от кутюр, даже заколка в белокурых волосах, закрученных на макушке, и та стоила половину моего гонорара за съемку у Дьюмана. Породистая.

На этот раз дверь открылась двумя створками, и в офис изящно скользнул Шейн, а за ним – еще одно платье в руках двоих парней.

– Александр! – бросилась Грейс к Шейну. – Привет!

– Привет, красавица. – Кот вел себя целомудренно, как никогда – осторожно чмокнул посетительницу в щечку. – Я знал, как видеть тебя чаще. – И он повел рукой в сторону платья. – Принимай!

– Боже мой! – едва ли ни взвизгнула Грейс, а я чуть не расхохоталась – сколько в этой девушке, казалось бы, неподдельного восторга. Хотя, наверное, свадебное платье от Кафарелли – хороший повод повизжать даже для меня.

Пока она благоговейно осматривала свое, Александр направился ко мне:

– Теана…

Он медленно прошелся по мне взглядом снизу вверх и обратно. Когда вернул его к лицу, глаза горели восхищением. И это лишь подогрело мое собственное.

– Доброе утро, мистер Шейн…

– Давай, не ври мне – это лучшее утро в твоей жизни, – оскалился он, и я искренне заулыбалась.

– Да! – кивнула.

– Великолепная шея, – приблизился он почти вплотную, и улыбка тут же погасла на моем лице сама собой. – Она просто создана для того бриллианта… – он сощурился, вглядываясь как раз туда, где был пластырь. – Кейв говорил, у тебя тут была травма после нападения в больнице.

Казалось, он едва сдерживается, чтобы не коснуться.

– Пара царапин, – хотелось отдернуться.

– Повезло… – протянул задумчиво и усмехнулся, – совсем не осталось шрамов.

– Да, повезло…