Текст книги "C Гёте в мире духов"

I. Истории о духах – прогулка через столетия

…И вот совет мой: солнце

И звезды ты безмерно не люби!

Иди за мной в мой беспечальный мир[6]6
  Перевод Н. Вильмонта.


[Закрыть]

Гёте. Ифигения в Тавриде, действие 3, явление 1

Отважимся же вступить в огромный мир духов. Перед нами открываются новые пространства, временные периоды смещаются и сливаются. Но мы следуем все дальше и дальше, пока наконец не поредеет слегка пелена тумана и пробивающийся сквозь нее свет не озарит наш путь. Однажды Гёте писал об этом Шарлотте фон Штайн (1742–1827): «Я молюсь о том, чтобы боги никогда не насылали тени на мой жизненный путь» (22 марта 1781 г.).

Иоганн Генрих Вильгельм Тишбейн (1751–1829). Две нимфы тумана над речной долиной (из «Ольденбургских идиллий»)

Исторические рассказы о духах – это рассказы о чьих-то видениях? И да и нет. Да – потому что речь действительно идет об историях привидений, о самых различных историях из самых разных источников. Нет-потому что речь идет о подлинных историях привидений, о рассказах, претендующих на истину. Изложенные события были пережиты и записаны заслуживающими доверия людьми, при этом авторы рассказов нередко сами являлись и участниками описанных событий.

Альберт Йозеф Мор (1841–1893). Чтица

Перейдем прямо к делу и ознакомимся с типичной историей о привидениях.

ДОМ СВЯЩЕННИКА

Окончив семинарию, я получил от короля Фридриха Вильгельма I [ «солдатский король» (1688–1740)] маленький приход в глубинке, довольно далеко к югу от Кёнигсберга. Я отправился туда, чтобы принять приход, и обнаружил очень милый дом священника, где и провел ночь в спальне моего предшественника. Это было летом, в период самых длинных дней в году. Следующим, воскресным, утром, когда я проснулся и лежал на кровати под пологом, а солнце уже заполняло светом всю комнату, мне привиделся мужчина, одетый в подобие ночной рубашки. Он стоял у столика для чтения, на котором лежала большая книга, и вроде как иной раз перелистывал ее страницы. Справа и слева от него стояли два маленьких мальчика, и время от времени мужчина серьезно смотрел каждому из них в глаза, всякий раз при этом, казалось, глубоко вздыхая. Его бледное безутешное лицо выдавало глубокое страдание. Все это я видел очень отчетливо; и только потому, что я был слишком изумлен и напуган, чтобы встать или обратиться к видениям, несколько минут я оставался совершенно недвижен, не мог произнести ни звука и только наблюдал за происходящим, затаив дыхание. Наконец мужчина закрыл книгу, взял детей за руки и медленно повел их по комнате. Я испуганно следил за ними, пока все трое постепенно не растаяли в воздухе и не исчезли за железной печью, стоящей в самом отдаленном углу комнаты.

Меня глубоко и ужасно потрясло это видение, я был не в состоянии его объяснить, но мне все же удалось сохранить присутствие духа, чтобы встать, быстро одеться и покинуть дом. Солнце стояло уже высоко; я отправился к церкви и обнаружил ее двери открытыми, но церковного служки было нигде не видно. Когда я поднимался на церковную кафедру, мой разум и чувства были полностью заняты только что увиденным, но я попытался отвлечься, разглядывая окружающие меня предметы. Почти во всех лютеранских церквах Пруссии принято украшать стены картинами с изображением церковных служителей и священников. В одном из нефов висело несколько таких картин, плохо нарисованных. Только я взглянул на последнюю из них в ряду, с портретом моего предшественника, как тут же узнал в нем мужчину, посетившего утром мою спальню, но на лице его не было того выражения глубокого горя.

Я все еще всматривался в завороживший меня портрет, когда вошел церковный служка, и я стал расспрашивать его о своем предшественнике. «Мы считаем его самым ученым и милосердным человеком из всех, кто когда-либо жил среди нас, – сказал он. – Его любили прихожане, и мы еще долго будем горевать об этой потере. В середине жизни унесла его изнуряющая болезнь, и это дало повод для всяческих слухов. Многие считают, что умер он от душевных страданий». Этот рассказ возбудил во мне любопытство, и я упросил служку поведать мне все, что он знал или слышал. «Об этом, – продолжил служка, – точно ничего неизвестно. Но говорят, что священник состоял в недозволенной связи с молодой женщиной, живущей по соседству, и что она родила ему двух сыновей. Вот это я точно знаю – в доме священника жили два мальчика четырех-пяти лет. Но когда священник умер, они вдруг исчезли, и никто не знает, где они теперь и что с ними стало. Догадки и дурные слухи об этой его тайне не могли не дойти до ушей священника, и если и не они вызвали его болезнь, то, верно, ускорили ее исход. Но теперь он расплатился за все, а мы должны думать об ушедшем по-христиански».

Теодор Шторм (1817–1888)

Я думаю, не стоит и говорить, насколько взволновал меня этот рассказ, ведь он казался мне подтверждением тому, что я видел в доме священника. Однако не желая дольше оставаться во власти виденного, которое могло быть заблуждением или ошибкой, я ничего не рассказал служке о пережитом видении и остался жить в комнате, в которой мне явились призраки. Они больше не посещали меня, и даже воспоминания о них постепенно стирались из памяти. С наступлением зимы, когда в доме уже было слишком холодно, я велел протопить в спальне железную печь, за которой тогда на моих глазах исчезли три видения. Работникам пришлось попотеть, потому что печь нестерпимо дымила и от нее шел ужасный запах. Кузнец, которого вызвали, чтобы осмотреть и починить печь, обнаружил внутри нее, в самом дальнем углу, кости двух маленьких человеческих скелетов. Судя по их размеру, это могли быть скелеты детей, по рассказу служки, живших в доме священника. Я был поражен – находка доказывала истинность видения, которое раньше можно было бы счесть обманом чувств. Я отказался от прихода, покинул местечко и вернулся в Кёнигсберг, но след этого происшествия навсегда остался в моей душе.

Эпизод, рассказанный Штормом, содержит все элементы классической истории о привидениях:

• призраки, виденные при ясном освещении и растворяющиеся в воздухе;

• опознание призрачных существ;

• очевидная идентификация других призраков;

• трагическая история призрака;

• мертвое тело на месте видения, благодаря чему приходит мысль о возможности жизни после смерти.

В библиотеках нет специального шкафа для историй о духах. Они скрываются за терминами «суеверие» «магия» и «оккультизм». Сегодня, впрочем, их относят к области парапсихологии (Макс Дессуар), т. е. «учению об околопсихических процессах», или парапневматологии (Андреас Реш), т. е. «учению об околодуховных процессах». Однако Гёте был уверен, что «суеверие – это поэзия жизни, поэтому поэту не вредно быть суеверным» (Гёте. Максимы и размышления).

Личная библиотека Гёте в доме на Фрауэнплане в Веймаре

Если что-то нельзя объяснить известными законами природы, то это вовсе не значит, что это необъяснимо. Знание принимает различные формы, оно переменчиво, и это дает нам свободу искать реальное, истинное зерно в произведениях, кажущихся фантастическими. К хрестоматийным сочинениям о древних и древнейших народных мудростях относятся «Немецкая мифология» Якоба Гримма (в трех томах, 1835/1992) и «Словарь немецких суеверий» Бахтольда-Штойбли (в десяти томах, 1927/1987). Такие издания, как «Библиотека волшебства» Хорста (в шести томах, 1821–1826), «Магикон» Кернера (в пяти томах, 1840–1853) и «Теория науки о духах» Юнга-Штиллинга (1808), представляют собой собрания сообщений, в которых прежде всего критически рассматривается реальность происшествий.

«Чем выше поставлен человек, – сказал Гёте, – тем больше он подвластен влиянию демонов, ему надо постоянно следить за тем, чтобы воля, им руководящая, не сбилась с прямого пути»[7]7
  Перевод Н. Ман.


[Закрыть].

Эккерман. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни, часть вторая, вторник, 24 марта 1829 г.

На протяжении истории Европы здесь были написаны тысячи сочинений о духах, только в Германии их минимум две тысячи, а в число авторов кроме Гёте, входят Лютер, Агриппа Неттесгеймский, Парацельс, Меланхтон, Лаватер, Юнг-Штиллинг, Экартсгаузен, Мориц, Шиллер, Хорст, Новалис, Гёррес, Брентано, Арним, Кернер, Шопенгауэр, Дросте-Хюльсхоф, Гейне, Даумер, Фехнер, Мёрике, Шторм, Фонтане, Гессе, Юнг, Мозер, Яффе, Авенариус и многие другие.

Карл фон Экартсгаузен (1752–1801)

 
Иль здесь, у дюн, сразит
крушенье
Всесильной воли все
решенья?[8]8
  Перевод Н. Холодковского.


[Закрыть]
 

Гёте. Фауст, часть 2, акт V

Гороскоп Гёте. 28.08.1749, 12 часов пополудни. Франкфурт-на-Майне

II. Восприятие духов

Почему я не могу сию минуту…, как те сведенборгианские духи, которые иногда выпрашивали себе позволения вселиться в органы чувств своего хозяина и видеть мир через них, на короткое время погрузиться Вам в душу?

Гёте. Письма. Фридриху Августу Вольфу, 28 ноября 1806 г.

Хотя далеко не все признают существование духов, многие вступали с ними в какие-то отношения. Но как? Есть множество способов повстречаться с духами, и для этого необязательно быть душевнобольным или сумасшедшим. Можно ли воспринять духов органами чувств или же они лишь плод чьего-то воображения? Являются ли они внечувственными или сверхчувственными созданиями? В этой главе описаны разные варианты восприятия духов, так что читатель может сам поразмышлять о том, какую роль играют чувства при встрече с ними. А есть ли в явлении духов какой-то смысл или же это лишь пустые, бессмысленные существа? Об этом будет сказано в самом конце книги (гл. IX, 6).

Гёте в возрасте 26–27 лет. Георг Мельхиор Краус (1737–1806). И. В. Гёте. 1775–1776.

1. Видения духов и «второе зрение»

Ты видишь духов.

Гёте. Братья. Пьеса в одном действии

Духи могут дать себя увидеть. Они – настоящий феномен в прямом смысле этого слова, потому что они являются взору изумленного наблюдателя. Греческое слово cpaivopevov (в современном произношении – феноменон) означает «чувственно воспринимаемое», «видимое явление», нечто «явившееся». Так что духов по праву можно называть феноменом. Но видим ли мы их физически, своими глазами или для этого требуется иное, «второе зрение»? За ответом на этот вопрос отправимся с Генрихом Гейне – на дворе 1820 г. – в местность, окутанную покровом тайны: «В Вестфалии, бывшей Саксонии, не все мертво, что похоронено. Прогуливаясь там по древним дубовым рощам, можно еще услышать голоса древности, там еще слышишь отголоски тех глубоких заклинаний, в которых бьет ключом больше жизни, чем во всей литературе марки Бранденбург».

Мориц фон Швинд (1804–1871). Явление в лесу. Ок. 1823

Вестфалия и «второе зрение» прочно связаны уже многие столетия. С одной стороны, «второе зрение» – понятие, означающее определенный род предвидения будущего, распространенный и в других областях Европы и, как представляется, передающийся по наследству (см. VIII, 9). С другой стороны, это понятие означает общий феномен, синоним ясновидения. Из истории других культур мы знаем, что и внутренний третий глаз (или глаз Шивы) может видеть будущее и воспринимать события, происходящие в одно и то же время в разных местах.

Генрих Гейне (1797–1856)

Якоб Бёме (1575–1624), «philosophus teutonicus»[9]9
  Немецкий философ (лат.).


[Закрыть], – выдающийся пример владения этим даром. Ему хватало оловянного сосуда, чтобы «открыть врата рая и ада» (Кернер).

П. Гунст. Якоб Бёме (1575–1624), немецкий философ и мистик. XVII в.

Двухтомное издание Хорста «Дейтероскопия» (1830) дает самое полное представление о «втором зрении» в Германии, также по этой теме можно найти более новые работы Цур Вонзена (1907 и 1920) и Шмаинга (1954), а в книге «Описание западных островов Шотландии» (A Description of the Western Islands of Scotland, ok. 1695) Мартин Мартин рассказывает о «втором зрении» на Гебридских островах (по-ирландски Taish). Истории на эту тему, как в Германии, так и в Шотландии содержали одновременно и символику, и нечто конкретное. Если в

Шотландии и на Гебридах кому-то привиделся саван, это означало скорую смерть, в Германии ее предвещало видение в форме гроба или погребальных носилок перед домом или рядом с человеком, который вскоре должен был умереть; в Голландии это был дым, висящий рядом с лицом или вокруг торса обреченного (Хорст, 1830). В Шотландии таинственным зрением обладали в основном мужчины (Там же). Так ли это было в Германии и так ли это сейчас? Ответ мы услышим из уст женщины, которая сама обладала этим даром. Аннет фон Дросте-Хюльсхоф пишет, что от обладания способностью предвидения, или предузнания – так в Вестфалии называют «второе зрение» – не сможет полностью отговориться «почти ни один из здесь рожденных». Связанная крепкими узами с мюнстерской землей, эта поэтесса так описывает провидца (или ясновидца): у него светло-русые волосы, лихорадочный блеск в глазах цвета водной голубизны и невероятно нежный цвет лица. Когда в 2002 г. я посетила замок Хюльсхоф, на пути мне встретилась молодая девушка, полностью подходящая под это описание, и более того – девушка была как две капли похожа на портрет поэтессы Аннет фон Дросте-Хюльсхоф (см. цветную вкладку, рис. За).

Аннет фон Дросте-Хюльсхоф (1797–1848). 1838

Известно, что предвидение чаще всего случается в лунные ночи. Ясновидящий неожиданно просыпается, что-то влечет его к окну или на улицу, и он волей-неволей видит то, что открывается его «второму зрению», например, похоронные процессии, длинные ряды воинов и сражения, которые произойдут в будущем. Кто не наделен даром ясновидения, стоит рядом с провидцем, и, конечно, ничего такого не видит, лошади же в конюшне чуют происходящее и испуганно фыркают, собаки воют, поджимают хвост и жмутся к ногам хозяев. Но «второе зрение» может передаться тому, кто однажды присутствовал в момент, когда провидцу явились призраки, и наблюдал в это время за ним. Потом он уже сам будет обладать этим даром (см. ниже).

Я хорошо помню, как около тридцати лет назад в краю «проникновенных заклинаний» Гейне, в Неттельштадте, вечерами мы сидели в семейном кругу у камина и, затаив дыхание, слушали легенды о призраках, которые рассказывала нам бабушка; все это были правдивые истории из прошлого. В соседнем местечке Хартум я услышала балладу о «втором зрении», спетую крестьянкой, ткачихой и поэтессой Элизабет Фикер. Балладу сочинил Мартин Симон (1909–1942), который жил в Неттельштадте. Действие происходит в части Неттельштадта, которая называется Гузен. Вдова поэта Эмми Симон меня заверила, что в ней рассказана реальная история. Баллада называется «Провидец».

ПРОВИДЕЦ

 
Жан Поль у Гротуса служил,
Из Хусена, где Хилльбрехт жил —
Его детьми мы знали.
Тринадцать телок он держал,
Но раз в болото их загнал,
И все они пропали.
 
 
Наш молодец пахал, как вол,
«Троих он силой превзошел!» —
Хозяин ухмылялся.
Шутя, быка брал за рога
И лишь держал его слегка,
А тот и не брыкался!
 
 
Жан вовсе крепкого не пил,
Купюры он в чулке копил,
Там было их немало.
Вот разве в Блазхайм он пойдет,
На ярмарку скота раз в год
Одну возьмет, бывало!
 
 
Но груз один был выше сил —
Его лет тридцать он носил
Но воле Провиденья.
Всегда он видел наперед
Смерть тех, кто лишь потом умрет
О, тяжкое виденье!
 
 
И было так: когда он спал,
Его загробный голос звал
Скорее встать с постели.
И видел он, глядя сквозь тьму —
Несут покойника в гробу,
Что жив на самом деле.
 
 
Боялся спрашивать народ,
Кого теперь придет черед.
Как будто он ворота
Приоткрывал для темных сил…
А после торф Жан Ноль носил
Подолгу из болота.
 
 
Однажды поздно он дела
Окончил. Вся уже спала
Деревня над лощиной.
Как вдруг он видит там, вдали,
Где три ущелья вниз сошли,
Разносчика с корзиной.
 
 
Хоть ночь без звезд, совсем темна,
Делянка Гротуса видна.
И вдруг он видит пламя.
Часы давно уж полночь бьют.
Дозор лишь мертвецы несут
Да совы над горами.
Жан в сени дверь с трудом открыл
(Амбар пристроен к дому был),
И в храмине той жалкой —
О, жуть, трясет его озноб
В о тьме стоит дубовый гроб,
Там, под седьмою балкой.
 

Вид на долину Дюбельсмюлен из Хюненбринка, под Неттельштадтом. 1934

 
Но кто в гробу тяжелом спит
У Жана кровь в висках стучит —
Скажите, Бога ради!
Он смотрит, смотрит без конца
Над мертвой бледностью лица
Горят седые пряди.
 
 
Он нож, словно во сне, занес
И прядь у мертвеца с волос
Одним срезает махом.
О, Жан, ответь, ну что с тобой?
И почему чужак седой
Тебя наполнил страхом?
 
 
Исчез мираж, а наяву
Он слышит, как жует в хлеву
Да фыркает кобыла.
Оттуда теплый валит пар.
Он вышел в ночь. Какой кошмар
Судьба ему сулила?
 
 
Он тяжким, мрачным сном заснул,
Но только утра луч блеснул
За темной пеленою,
Петух в деревне закричал,
С постели он поспешно встал
С гудящей головою.
 
 
Нагнулся Жан к ведру с водой —
О жуть! Он стал совсем седой
За ночь одну, поверьте,
И кто, вы можете сказать,
Его волос отрезал прядь —
Клеймо грядущей смерти?
 
 
Послышался ужасный крик,
Узнал себя седой старик.
Напрасно Жана звали —
Молчит, не слышит ничего.
Что ж, делать нечего – его
Прочь со двора прогнали.
 
 
Тогда решился Жан бежать,
Чтоб скорой смерти избежать.
(А был храбрец, вот жалость!)
И он в одном из ближних сел
Работу новую нашел.
Так семь недель промчалось.
 
 
Раз он телегу нагрузил —
Он в город лес теперь возил.
Рассвет мрачней был ночи.
Две серых вверх тащили воз
С трудом, а после под откос
Погнали что есть мочи.
 
 
И там, где Гротуса надел,
Воз вниз с откоса полетел,
И бревнами Жан Поля
Притиснуло. Вот он лежит,
Услышав крик, народ бежит —
Несут беднягу с поля.
 
 
Будь милосерд, всесильный Бог,
К тому, кто смерть предвидеть мог,
И к участи сей жалкой,
Не обмануть свою судьбу —
В ночи лежал Жан Поль в гробу,
Там, под седьмою балкой[10]10
  Перевод Е. Савельевой.


[Закрыть].
 

Какие реальные факты содержатся в балладе о Жане, видящем призраков? Семья Гротусов, иначе Гроте, до Второй мировой войны жила на Мельничном дворе в Неттельштадте, на крутом склоне горы Виен. Семья действительно держала наемных работников, но неизвестно, кого именно называет автор вымышленным именем Жан-Поль. Гротусы были крестьянами и мельниками, владели маслозаводом, сохранившимся до сих пор. Кроме того, эта семья на протяжении многих поколений хранила целительские знания, больные приезжали к ним лечиться даже из отдаленных деревень. Однако о мельниках и их работниках ходили слухи, что они имеют связи с дьяволом (письмо Ханны Виль-де Анне-Катрин Пуле, 26.10.2000). В том же подозревали всех людей, искавших уединения, к примеру, пастухов.

2. Слышать духов

 
То духов рой. Как их игра чудна!
В движенье этом музыка слышна:
Воздушных звуков смесь и переливы
Мелодией звучат, легки и живы…[11]11
  Перевод Н. Холодковского.


[Закрыть]
 

Гёте. Фауст, часть 2, акт I

Духов можно не только видеть, порой они дают о себе знать звуками (см. также гл. VIII, 4). Больше всего они любят стук и перестукивание; домовые и барабашки, появившиеся позднее, предпочитают грохот и шум. В репертуаре духов звуки, подражающие тем, что исходят от людей и зверей: кажется, будто кто-то бросает на пол песок или гальку, крадется в носках, шаркает тапками: то будто кто-то катает по полу шар или шелестит бумагой (Кернер). «Менее одаренные люди, не способные видеть духов, слышат их» – пишет Аннет фон Дросте-Хюльсхоф в рассказе «Картинки Вестфалии», при этом она имеет в виду «второй слух», слух ясновидящего. Глухие удары молота по крышке гроба или скрип колес похоронной телеги говорят ему о грядущем событии. Если духи хотят быть услышаны, человеку этого не избежать, даже если он не хочет слушать ушами, он воспримет их «вторым», внутренним слухом. Провидица из Преворста утверждала: «И слышу я часто их [духов] говор, даже с заткнутыми ушами» (Кернер).

Пастух, обладающий «вторым зрением» (ок. 1870–1940). Неттельштадт, Вестфалия

На эту тему в сокровищнице историй о привидениях Теодора Шторма есть рассказ «Смех» о духе, который хотел быть услышанным. Вопреки названию, рассказ вовсе не веселый и никакого смеха не вызывает.

СМЕХ

Старый деревенский священник в герцогстве X. сидел однажды вечером после службы со своей таких же преклонных лет супругой, и они вели доверительную беседу о визите своего единственного сына. Он недавно взял в жены девушку из дальних мест и собирался впервые представить молодую своим родителям, которые по старости не могли сами добраться в те места и присутствовать на свадьбе. Эту приятную беседу стариков прервал вдруг хохот, доносившийся, как им померещилось, из соседнего большего помещения, так называемой залы, где проходили собрания и прочие праздничные события прихода. Старики смолкли и с тревогой уставились в ту сторону, ибо в залу нельзя было попасть иначе, как пройдя через ту комнату, где они сидели вдвоем, и, стало быть, никто там находиться не мог. Старик молча взял светильник и пошел в залу, но там действительно никого не оказалось. Но странные и тревожные звуки беспокоили священника и его супругу еще и в следующие два вечера, и они так и не смогли доискаться до их причины.

Наконец, настал долгожданный день приезда сына. И молодого человека, и его супругу приняли с нежностью, и все были преисполнены счастья. Несколько дней спустя собрались и гости поприветствовать новобрачных. За ужином завязалась беседа, и по чьему-то совету каждый должен был в свою очередь рассказать смешную историю. Так истории следовали друг за другом и становились все нелепее, и даже старый пастор принял участие в общем веселье. Но громче всех хохотал его сын и никак не мог остановиться, даже когда все остальные уже успокоились. Никто уж и не знал, как прекратить этот хохот, казавшийся под конец судорожным и устрашающим. Но вдруг хохот затих сам собой: молодой человек рухнул замертво на пол.

Если духи могут смеяться, то, по логике вещей, должны обладать и речью. Духи и в самом деле не бессловесные существа, даже если большинству они являются в полном молчании. Да человек ведь и сам при виде их теряет дар речи. Они могут посреди ночи вдруг окликнуть нас по имени, оставаясь при этом невидимы. Феномен этот был знаком уже мудрому Сократу: «Началось у меня это с детства: вдруг – какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет» (Платон. Апология Сократа, 31 d.). Важно внимательно вслушиваться в то, что хотят сообщить нам духи, куда хотят нас направить и от чего уберечь. Сократ характеризует взывавший к нему голос как «нечто Божественное и демоническое». Голос часто помогал ему в несущественных мелочах и играл большую роль в серьезных делах. То, что голос не сдерживает Сократа в его апологии, защитной речи перед смертным судом, он считает хорошим знаком. Плутарх, Апулей, Максим из Тира и Прокл говорили, что Сократа вел по жизни дух-хранитель, ангел-хранитель, демон или гений.

Сократ Афинский (469–399). Римская копия IV в. до н. э.

Плутарх (ок. 46 – ок. 120). Ок. 120 н. э.

По своей природе духи скорее молчаливы, и немногословность – их отличительная черта. От Провидицы из Преворста, Фридерики Хауффе, мы узнаем, как может выглядеть общение с духами:

«Я не могу говорить с ними о том, о чем хочется, и не на все мои вопросы у них есть ответ… Часто, услышав из моих уст слова молитвы, духи, в особенности темные, будто впитывали в себя эти слова, и я видела, как они становились светлее и легче, но я при этом теряла все силы. Явление мне блаженных, светлых духов укрепляет меня и дарит моей душе совсем другие чувства, чем явление неупокоенных духов. [О схожем опыте сообщает и Аниа Тайллард, которая всегда чувствовала себя усталой, если видела умерших, и ощущала приток сил после явления неземных духов]. Часто я чувствовала, что добрым духам тяжело отвечать на земные вопросы, потому что они больше не связаны с земным, оно им чуждо, а злым духам тяжело говорить о небесном, они здесь бессильны, потому что от небесного далеки. С высшими, блаженными духами я говорить не могу, самое большее, что я могу сделать, – задать короткий вопрос».

Кернер

Повествование госпожи Хауффе, однако, не описывает, как ведут себя привидения, которые дают о себе знать странными звуками: «В основном это стук, вздохи и прочее. Кроме того, духи способны двигать тяжелые предметы, опрокидывать их, громко открывать и захлопывать двери». Госпожа Хауффе указывает и на еще одно ограничение: «Мне никогда не встречался дух, который был бы виден и одновременно производил какой-то звук, поэтому я думаю, что они не могут одновременно казать себя и издавать звуки, если не считать речи. Так, когда какой-то дух громко хлопает дверьми, я его в этот момент не вижу, он является только после произведенного шума». Громкие привидения, как утверждает провидица, слышны менее чувствительным людям, а говорящие духи предпочитают являться более восприимчивым. Но и среди говорящих духов есть очень разные: чем выше дух, тем меньше он говорит на земные темы. И наоборот: «Я наблюдала, что чем темнее дух, тем более громкие звуки он производит и тем больше он по своим действиям походит на привидение». Иными словами, злые привидения – это духи, производящие шум и грохот. В то время как более светлые духи парят над землей, более темные духи должны производить сильное впечатление, а свои передвижения по дому сопровождать грохотом. «Блаженные духи… не могут дать о себе знать звуками, не устраивают беспорядка».

 
Мы выдыхаем звуки грез едва,
А вы их превращаете в слова.
 

Гёте. Фауст, акт II. Вальпургиева ночь