Текст книги "Бессмертный огонь"

– Ну, вышло у нее не очень-то хорошо, – самодовольно заявил Широ. – Ей предстоит столкнуться со всеми куницуками.

– И с Аматэрасу, – добавил Сусаноо.

Веселье Широ тут же испарилось, глаза помрачнели. Сердце Эми сжалось, и она опустила взгляд, не давая разгореться искре тревоги.

– Как нам обнаружить копье? – нарушил давящую тишину Юмэй.

Когда никто не ответил, Эми прижала ладонь ко лбу, вспоминая все, что знала о ками.

– Вы говорили, что Изанаги упрятал копье в надежном месте. А что может быть надежнее земель, где он обладает наибольшей властью? Копье, наверное, хранится в одном из крупнейших храмов, где его защитят, даже пока Изанаги в Такамахаре.

– Изанаги зачастую там и остается, – заметил Сусаноо. – Земное царство ему не по нраву, и нисходит он лишь при необходимости.

– Тогда копье оберегают его поданные и слуги храма. – Эми помассировала виски пальцами. – Если храмы Изанаги не так уж отличаются от тех, что принадлежат Аматэрасу, то готова поспорить, что о копье должны быть записи. Подобное всегда упоминается в летописи храма.

– Думаешь, такое стали бы записывать? – спросил Широ. – Не рискованно ли?

– Они могут не знать, что именно им доверили, но хоть какие-то сведения о божественном артефакте, который хранится у них невесть сколько лет, должны упоминаться. – Эми вопросительно взглянула на Сусаноо. – Разве до затеи Изанами у Изанаги была причина именно прятать копье? Или достаточно было просто его оберегать?

– Вряд ли он стал бы его прятать, – ответил куницуками бури. – Даже если о том, где оно, узнают, кто посмеет напасть на слуг Изанаги?

Эми хотела было взглянуть на Юмэя, но сдержалась – тот наверняка не оценил бы напоминание о болезненном прошлом.

– Более того, – продолжил Сусаноо, – копье – отнюдь не та добыча, которую стремятся заполучить многие ёкаи. Любой, кто возьмет его в руки, столкнется как с амацуками, так с куницуками.

– В таком случае, – произнесла Эми – думаю, нам стоит начать поиски с крупнейшего храма Изанаги.

Широ закатил глаза.

– Уверена, что не хочешь объявить Изанаги войну с несколько бо́льшим изяществом? Если мы подберемся к какому-нибудь из его главных храмов, он не будет сидеть сложа руки.

– Вам троим лучше держаться подальше, – согласилась Эми. – Но в таких храмах всегда полным-полно мико. Одной больше, одной меньше… Строятся храмы чаще всего по схожему принципу. Я могу туда прокрасться, найти архив и выбраться, не вызывая никаких подозрений.

Широ и Сусаноо переглянулись.

– Эми, – медленно произнес куницуками бури, – ты должна понять: Изанаги – не просто глава амацуками. Он – единоличный правитель Такамахары и всех ками. Его сила… непреодолима. И если ты войдешь в его цитадель…

Ее нутро сжалось от страха.

– Изанаги не в земном царстве, – вмешался Юмэй.

Сусаноо вскинул голову.

– Что?

– Его камигакари готов, но сам он все еще в Такамахаре. Скорее всего, как и Аматэрасу, дожидается солнцестояния.

– Откуда ты знаешь?

Юмэй взглянул на Эми, и та с пониманием улыбнулась. Однажды он уже искал амацуками по ее просьбе – когда девушка пыталась выяснить правду о своей судьбе.

Ее сердце забилось чаще.

– Чем скорее я попаду в храм, тем лучше.

– Ты не отправишься в крепость врага в одиночку, – прорычал Широ.

– Я могу…

– Инари прав, – перебил Юмэй. – В одиночку риск чересчур велик.

– Но никто из вас не может пойти со мной. Нужен тот, кто способен смешаться с толпой. Такой же человек.

– Разве смертный будет полезен? – усомнился Сусаноо.

– Я приведу сохэя. – Эми посмотрела на Широ. – Катсуо пойдет со мной. Я знаю, он согласится.

Широ стиснул зубы, но затем кивнул:

– Мальчишка тебе верен. Он тебя защитит.

– Тогда заберем его из Шиона по пути. Старейший и крупнейший храм Изанаги расположен всего в часе езды оттуда. – Обыденные стороны обучения в качестве мико редко приходились ей кстати, но, по крайней мере, Эми знала, где находятся все главные храмы амацуками. Она встала. – В Шионе я вдобавок смогу достать одеяние мико и что-нибудь поесть. Если вы трое и способны неизвестно сколько обходиться без пищи, то я – нет.

– Шион? – пробормотал Сусаноо, поднимаясь на ноги вместе с Широ и Юмэем. – Главнейший храм Аматэрасу, верно?

Широ, лениво потягиваясь, глянул на Эми и озорно усмехнулся.

– Сознаешь, что этим ты пригласила в свой храм самого куницуками бури? Что же подумают твой гуджи и дружок-сохэй, м-м?

Эми покачала головой. Она пригласила в свой храм не одного, а двух куницуками, и как только гуджи Ишида поймет, кто ее спутники… Она не хотела представлять его реакцию.

Глава 11

Чтобы пересечь северные горы, Юмэй создал проход через Цучи, который позволил миновать расстояние за считанные шаги, – как в прошлый раз, когда им нужно было попасть на остров Орочи. Пусть на подготовку и ушло несколько часов, Юмэй затратил на нее куда меньше сил, чем если бы переносил их при помощи своих жутковатых чар телепортации.

Миновав порог тьмы и ступив на землю, Эми услышала грохот барабанов и невольно вскинула голову. Ее охватил тошнотворный страх.

– Что за шум? – поинтересовался у нее Широ.

К ним шагнул Сусаноо, и Юмэй рассеял мерцающий темный проход взмахом руки.

Эми обхватила себя руками, пытаясь сдержать дрожь. Легкие сдавило.

– Сегодня, должно быть, двенадцатое декабря. – Голос все-таки сорвался. – Фестиваль, празднующий начало Восьми благословений Небес и Земли, восьми дней, предшествующих… предшествующих солнцестоянию.

Неделю и один день храм будет отдавать дань каждой стихии – ветру, небу, лесу, воде, горам, земле, буре и огню – и просить их благословения перед солнцестоянием в девятую ночь, самую долгую в году. Ночь, когда ее жизнь подойдет к концу.

Эми судорожно вдохнула. Всего восемь дней. Куда ушло время? Дни на острове Цукиёми так сливались, что она даже не подозревала, как долго там пробыла. А теперь у нее осталось чуть больше недели – и все. Она закрыла глаза, стараясь сосредоточиться на поиске небесного копья, а не на неминуемой гибели.

– Эми? – негромко позвал Широ, совсем рядом.

Взяв себя в руки, она расправила плечи.

– Из-за фестиваля найти Катсуо будет сложнее. Нужно спешить.

Не глядя на трех ёкаев, Эми зашагала вперед. Портал Юмэя вывел их прямиком к восточной части храма, у реки – она слышала плеск воды, – и уже через несколько минут ходьбы земля стала источать ласковое тепло. Эми ступила на священные земли.

– Я и забыл, насколько отвратительны храмы ками, – прошипел сзади Сусаноо.

Эми оглянулась, но промолчала. Тории способны вызвать у куницуками неприятные ощущения, однако барьер его, по крайней мере, не отторгал. Широ – впрочем, как всегда – миновал тории без малейшей тревоги.

Землю окутывала ночь, и с ней пришел неприятный холодный ветерок. Огибая ели, Эми с тоской вспоминала свой давным-давно потерянный теплый плащ. Тонкий слой снега похрустывал под ногами и таял, впитываясь в ее носки. Эми жалела, что при побеге с острова Цукиёми не захватила какую-нибудь обувь.

Барабаны звучали все громче, из-за деревьев сочилось зловещее оранжевое сияние, мелькающее всякий раз, как гости фестиваля проходили перед фонарями. Сквозь ритмичный стук начал доноситься гомон разговоров.

Приблизившись настолько, чтобы различать отдельные силуэты, Эми повернулась к спутникам. Каннуши, мико и сохэи точно поймут, что те – не люди.

– Вам троим придется подождать здесь, – сказала она.

– Когда ты заявилась сюда в прошлый раз, на тебя напал ками, – вскинул брови Широ. – Ты ведь не думаешь, что я выпущу тебя из поля зрения?

Ее сердце странно затрепетало, и Эми быстро помотала головой:

– Я не уйду далеко. Просто попрошу кого-нибудь найти Катсуо.

Широ смерил ее взглядом и скрестил руки на груди.

– Пять минут.

– Но это… – Эми вздохнула. – Ладно. Пять минут.

Не теряя времени, она миновала последние деревья и вышла к широкой аллее. Гравиевую дорожку в ее центре обрамляли десятки ярких лотков, за которыми мико, каннуши и даже несколько частных торговцев предлагали гостям все, что угодно: от еды до сувениров, от талисманов до игр с призами.

От лотка к лотку бродили посетители – кто в обычной зимней одежде, кто в традиционных кимоно и хакама под плотными теплыми хаори. Атмосфера веселья, которую подчеркивали разноцветные одеяния, яркие вывески, сияющие бумажные фонарики на натянутых между деревьями веревках, заражала всех и каждого. Некоторые фестивали проходили серьезно и торжественно, однако сегодня царил праздник, полный радости, посвященный окончанию одного года и светлым надеждам на следующий.

Эми остановилась в тени и тщетно оправила одежду. Ее голубое кимоно было бы уместным, если бы не пятна грязи, потеки засохшей крови – крови Широ – и смятая ткань. Сейчас Эми выглядела, наверное, даже неприличней, чем ее спутники-ёкаи, включая Широ. Его одежду починила и вычистила Узумэ, применив свою таинственную магию, поэтому жертвой катастрофы осталась выглядеть только Эми.

Надеясь, что оранжевый свет скроет пятна, она поспешила к крайней в ряду палатке, где покупателей дожидались две юные мико. На прилавке лежали подносы с разноцветными клецками, нанизанными на палочки, а за ним виднелась стойка с горшочками, полными кипящей воды, и соусницами.

Когда Эми поклонилась в знак приветствия, мико машинально ответили тем же, но как только выпрямились и разглядели ее повнимательнее, мигом согнулись обратно, на этот раз гораздо ниже.

– Госпожа! – воскликнула старшая, лет шестнадцати-семнадцати. – Мы думали, вы… почему вы одеты как… то есть, э-э, чем мы можем вам помочь?

– Мне нужно поговорить с сохэем Катсуо. Вы знаете, где он?

– Сохэй Катсуо? – Мико глянула на подругу. – Ты знаешь?

– Чихиро может знать, – ответила вторая девочка. – Таро, ее парень, тренируется вместе с Катсуо. Я могу у нее спросить. Она в палатке с омамори.

– Прошу, поспеши, – произнесла Эми с благодарным поклоном.

Девочка вышла из-за прилавка и, пробежав вдоль лотков, скрылась в толпе шумных гостей. Барабаны продолжали отбивать ровный, отрывистый ритм.

– Госпожа, – с опаской обратилась к Эми оставшаяся мико. – Я думала, вы отправились в более безопасное место после нападения…

– Я здесь ненадолго. – Не желая обсуждать темы, затрагивающие вопросы жизни и смерти, Эми обвела прилавок ладонью. – Данго выглядят потрясающе. Вы сами готовили?

– Мы с Йошико делали все сами, – просияла девушка. – Это рецепт моей бабушки, вкуснее вы нигде не попробуете, честное слово.

С подачи Эми мико пустилась в рассказ о различных вкусах и соусах. Скрывая нетерпение и стараясь не обращать внимания на пустой, ноющий желудок, Эми вежливо слушала, пока вторая мико – Йошико, судя по всему, – не прибежала обратно, хлопая красными хакама.

– Катсуо участвует в процессии. – Мико виновато поклонилась. – Начнется через несколько минут.

Эми поникла. Значит, незаметно утянуть его в сторонку удастся лишь через пару часов.

– Благодарю, – отозвалась она с очередным поклоном. – Дождусь, когда он освободится.

Мико нахмурились, наблюдая за тем, как Эми пятится от прилавка.

– Госпожа, – произнесла старшая. – Могу ли я спросить… все хорошо?

– Да, конечно. Я просто хочу… хочу обойти толпу.

Оставив встревоженных девушек позади, Эми отступила в тень деревьев.

– Прошло больше пяти минут, малышка-мико.

Подпрыгнув и чуть не взвизгнув, Эми развернулась и увидела в шаге от себя Широ, который стоял, прислонившись к стволу молодого дуба, и сверлил ее укоризненным взглядом.

– Поверить не могу, что ты так долго слушала болтовню той девчонки о данго и не принесла ни одного. Кто еще тут жесто…

– Госпожа! – воскликнул совсем рядом голос. – Госпожа, где…

Мико из палатки оббежала куст и чуть не врезалась Эми в спину, а затем отпрянула, стискивая тарелку маленьких данго.

– Госпожа, я подумала, вдруг вы захотите…

Взгляд девочки скользнул мимо Эми к Широ, который успел нырнуть за дерево – слишком узкое, чтобы действительно его скрыть. Мико заметалась изумленным взглядом по его лицу и лисьим ушам, а затем уставилась в рубиновые глаза. Ее лицо побелело, а тарелка выпала из рук и перевернулась в снег.

Боясь, что девочка закричит, Эми схватила Широ за руку, притянула его ближе и выдавила улыбку.

– Это Широ, – спокойно произнесла она. – Он – мой гость на этом фестивале.

Мико молча открыла и снова закрыла рот.

– Но это же… это…

– Он ёкай, да, – подтвердила Эми, – но он также союзник Аматэрасу и в храме ему рады.

– О-он… правда?

– Да, разумеется.

– Ой. – Девочка несколько раз моргнула, пытаясь взять себя в руки, а потом прижала ладони к бедрам и неуверенно поклонилась. – Для меня честь познакомиться с вами, ёкай Широ. Меня зовут Айя.

– Айя, – промурлыкал Широ. – Взаимно, взаимно. Мне всегда в радость встретить женщину, чья готовка источает столь божественный аромат.

Эми разинула рот. И мигом его захлопнула.

На щеках Айи расцвел румянец, и она склонила голову:

– Простите, что я выронила тарелку. Хотите… хотите я принесу еще?

– Не смею тебя так беспокоить, – отозвался Широ все тем же мурлыкающим тоном. Эми прекрасно знала, что по спине Аи сейчас пробегают мурашки, потому что с ней самой происходило ровно то же самое.

– Ничего страшного, – затаив дыхание, пробормотала Айя. – Сейчас принесу!

Смущенно улыбнувшись, она бросилась обратно к прилавку.

Как только она убежала, Эми пронзила Широ взглядом:

– Что это вообще было?

– Что было?

– Это!

Он вскинул бровь.

– Я прекрасно могу есть и с земли, но ты же говорила, что умираешь от голода. Разве не хочешь поесть?

– Я… да, но… но тебе было не обязательно… – Эми закусила губу, не желая обвинять его в том, что он заигрывал с мико. – Почему ты не услышал, как она идет к нам?

– Расслышать шаги единственного человека в этом грохоте? Тут так шумно, что я не замечу, даже если…

Из темноты появился Юмэй, следом за ним шагнул Сусаноо.

– …кто-то подберется ко мне со спины, – закончил Широ.

– Что так долго? – спросил Юмэй с раздражением во взгляде.

– Еда, – ответил Широ.

– Что?

– Мы ждем еду.

– Здесь? Неужто заказали доставку? – с сарказмом поинтересовался Тэнгу.

– Надо уходить, – поспешно произнесла Эми. – Встречу с одним ёкаем Айя, может, и пережила, но…

Айя, сияя радостной улыбкой, с нагруженным всеми видами данго подносом обогнула куст – и чуть не споткнулась, когда заметила, что количество ожидающих ее возвращения удвоилось.

А потом из-за ветвей выглянула вторая мико с тарелкой еды. И еще одна. Позади Айи толпились уже четыре девушки, и все жадно разглядывали ёкаев со смесью благоговения и опаски.

Айя поклонилась – грациозно, даже несмотря на увесистую ношу.

– Я подумала… я подумала, вдруг вы пожелаете попробовать разные блюда?

Эми сжала губы. Она подозревала, что на самом деле Айе просто хотелось похвастаться знакомством с неуловимым, запретным ёкаем перед остальными.

– Благодарю, Айя, – пробормотала она, не представляя, как бы повежливее отослать пятерых мико.

Девушки приблизились, откровенно глазея на ёкаев. Сусаноо неуютно переступил с ноги на ногу.

– Отступление будет трусостью? – пробормотал куницуками.

– Да, – без колебаний отозвался Юмэй.

Сусаноо что-то проворчал, но Эми не разобрала слов.

Широ же ухмыльнулся собратьям-ёкаям и обошел Эми. Айя сразу перестала колебаться и предложила ему данго. Широ взялся за палочку, и это словно стало сигналом: его тут же обступили и остальные четыре мико, наперебой предлагая попробовать что-нибудь еще.

Стоя рядом с Юмэем и Сусаноо и совершенно не представляя, как реагировать на происходящее, Эми наблюдала, как Широ вкушает еду с каждого подноса и щедро сыплет комплиментами, заставляя всех мико сиять от гордости. От вида раскрасневшихся девушек, восхищения в их глазах, у Эми оборвалось сердце. На нее он влиял точно так же.

Одна из мико обернулась к ней. Неспособная больше сдерживать голод, Эми взяла из ее рук протянутую тарелку, которую девушка сразу же наполнила вкусностями.

Айя тем временем робко приблизилась к Сусаноо – скорее всего потому, что из-за юного вида он выглядел чуть менее грозно, чем Юмэй.

– Могу ли я предложить вам данго? – спросила она.

Куницуками бури, казалось, предпочтет и дальше прятаться за Юмэем, пока смертные не уйдут. Однако уже через мгновение он, бросив раздраженный взгляд на Широ, взял с подноса палочку и нехотя потянул зубами первый шарик. Айя восхищенно уставилась на его рот, в котором на миг мелькнули острые клыки. Сусаноо быстро прожевал и проглотил, а затем с прищуром взглянул на оставшиеся данго.

– Очень вкусно, – неохотно пробормотал он и посмотрел на Юмэя. – Попробуй.

– Попробуйте вот этот, – Айя указала на сбрызнутую темным соусом палочку.

Юмэй последовал совету. Выражение его лица не изменилось, однако он тут же взял добавки. Они с Сусаноо мигом расправились с данго на подносе Айи, и Эми стало не по себе. Ее обучение камигакари уроки готовки не включало.

– Этско! – со смехом воскликнул кто-то из мико в притворном возмущении.

Оглянувшись, Эми чуть не подавилась. Одна из тех, кто помладше, схватила Широ за ухо и продолжала держать его со счастливой улыбкой.

– Такое мягенькое, – хихикнула Этско. – Как мех котенка.

Ее подруга, загоревшись любопытством, потянулась ко второму лисьему уху.

Эми сунула тарелку Айе и шлепнула девушку по запястью, не давая ей коснуться Широ. Когда затем она повернулась к Этско, та выпустила ухо и улыбнулась без доли раскаяния.

– Прошу прощения, госпожа. Не сдержалась.

– Извиняться стоит не передо мной, – одернула ее Эми. – Ёкаи заслуживают ровно того же почтения, что и ками. Таким неуважением вы лишь позорите Аматэрасу. – Она сверлила Этско холодным взглядом, пока та не согнулась в поклоне. – Вам пора вернуться к прилавкам.

Девушки разочарованно заворчали.

– Сейчас же, – расправила плечи Эми.

Мико неохотно удалились. Этско, надув губы, бросала на Эми недовольные взгляды из-под ресниц. Последней, бормоча извинения, ушла Айя. Троица ёкаев с трудом скрывала облегчение. Широ прижимал уши к голове, словно ждал очередного вероломного нападения.

– Простите, – произнесла Эми, устыдившись поведению мико из своего храма.

Сусаноо, выглядящий мрачнее Юмэя, отвернулся от галдящей толпы за тонкой границей леса.

– Мне больше по душе времена, когда смертные при виде нас бежали.

Если бы мико осознали, каким ёкаям строили глазки, бросились бы они наутек? Уводя спутников прочь от шумной торговой аллеи, Эми поймала себя на том, что тоже обрадовалась их уходу. Насколько это странно, что она предпочитала обществу себе подобных компанию троих смертоносных сверхъестественных существ?

Глава 12

Эми завела Широ, Юмэя и Сусаноо глубже в лес. Ёкаи молча шагали следом. Она свернула в сторону зала поклонений, а когда наконец различила за деревьями крышу храма, остановилась и скрестила руки на груди, чтобы хоть немного согреться. Ноги в вымокших от снега носках болели от холода.

Ритм барабанов стал быстрее, гул толпы постепенно сходил на нет. А потом ритм оборвался. Воцарилась тишина.

В небо со свистом взмыл яркий луч – и разлетелся тысячей ярких лиловых звездочек, вспыхнувших на фоне бархатного неба.

Эми охнула от восхищения.

– Фейерверки! Я и забыла, что в этом году они должны быть.

Ввысь взлетела еще одна пылающая точка – и с громким хлопком расцвела мерцающим алым водопадом.

– Как долго это продлится? – осведомился Юмэй.

– Не знаю. – Эми вгляделась в небо. – На этом фестивале уже десять лет не устраивали фейерверков.

Юмэй недовольно заворчал.

– Ты ведь намеревался позвать карасу? – спросил Сусаноо. – Мы все равно ждем.

– Да, – согласился Юмэй. – Я бы предпочел расставить побольше наблюдателей. Атмосфера здесь…

Эми оглянулась как раз в тот миг, когда они с Сусаноо растворились во тьме, но затем вновь увлеклась зрелищем. По небу пронеслась дюжина золотистых комет с белыми хвостами, и грохот заставил Широ прижать уши. Привстав на цыпочки, Эми вытянула шею, а наверху взорвались брызгами зеленого и угасли три алых потрескивающих сферы.

– Эх, – вздохнула она. – Отсюда плохо видно.

– Что такого особенно в фейерверках?

– Я их люблю, и эти… – Эми умокла и сглотнула ком. – Фейерверки устраивают лишь раз в год во время фестиваля Восьми Благословений Небес и Земли, когда Аматэрасу избирает новую камигакари… и когда она нисходит.

Девушка ссутулилась, вся ее радость померкла. Широ окинул Эми взглядом, дернув ушами от очередного хлопка, а потом обвил руками ее талию.

– Широ, что…

Он притянул ее к себе и прыгнул на нижний сук ближайшего дуба. Эми повисла у Широ на шее, а он как ни в чем не бывало взмыл дальше, в густую крону. Приземлившись на какую-то слишком уж хлипкую ветку в десятках футов над землей, он прислонился к стволу и развернул Эми в своих объятиях так, чтобы она прижалась к нему спиной.

В небе, прямо перед ней, раскрылся каскад сияющих искр. Обрамленные ветвями дуба фейерверки взрывались беспрерывной волной: огненные цветы, кружащие завихрения, мерцающие звезды разлетелись во все стороны. Алые, изумрудные, оранжевые, лазурные и ярко-розовые вспышки рисовали во тьме причудливые узоры – и угасали мягкими искорками, уступая место очередному снаряду, который расплескивал краски в ночи.

– Ох… – выдохнула Эми.

Она расслабилась, желая запечатлеть этот момент в глубине души – пылающие огни, руки Широ, его тепло, – нашла его ладонь и переплела их пальцы.

– Десять лет назад фейерверки были точно такими же. – Эми устроила голову на плече Широ, продолжая любоваться представлением. – Большую часть того года я помню довольно смутно, а вот фестиваль – во всех подробностях.

Широ скользнул большим пальцем по тыльной стороне ее ладони.

– И каким он был?

– За день до солнцестояния в Шион съехались все девочки, которые готовились к тому году. Аматэрасу избирала новую камигакари позже обычного, поэтому в храме их собралось больше двух сотен, от восьми до десяти лет. Некоторым пришлось преодолеть немалые расстояния. – Эми дождалась, пока не утихнет треск комет. – Когда я проснулась с меткой, то первым делом побежала показывать ее родителям. Потом все жутко завертелось: встреча с каннуши, знакомство с гуджи, ритуалы и церемонии очищения, и так далее. Большую часть происходящего я даже не понимала. Несколько мико одели меня в прекраснейшее кимоно. Я чувствовала себя настоящей принцессой, а они ругали меня за то, что я вертелась и мяла оби.

– Родители, – пробормотал Широ. – Ты их никогда не упоминала.

Ее горло сжалось.

– Моя мать умерла, когда мне было двенадцать. После этого отец… отец перестал меня навещать.

Широ помолчал, словно решал, стоит ли дальше про них расспрашивать.

– И что случилось, когда тебя вырядили как принцессу?

Эми снова расслабилась.

– Меня усадили в паланкин, который сохэи несли во главе процессии, состоявшей из мико, каннуши и дюжины конных сохэев. Меня сопровождали семеро божеств. – Эми запрокинула голову и улыбнулась. – Это, конечно, были просто мико и каннуши в костюмах и масках, но мне они казались настоящими амацуками и куницуками.

В глазах Широ отражались пролетающие по небу огни.

– Если примешь облик ками, сможешь занять у него каплю силы.

Эми издала тихий смешок.

– Сомневаюсь, что настоящие ками стали бы делиться силой с людьми в глупых масках. Но тогда я была от всего в восторге. Во время процессии начали пускать фейерверки. В паланкине, в окружении божеств, воинов и каннуши, под сияющим, словно по волшебству, небом, я чувствовала себя как никогда особенной.

И после, даже когда ее изматывало постоянное давление, даже когда она потеряла родителей и лучшую подругу, она наслаждалась своей исключительностью. Осознание, что ее избрала сама Аматэрасу и что впереди ждет великое будущее, помогало ей выносить одиночество, бесчисленные лишения и тяжкий долг.

Часть ее, впрочем, отчаянно желала быть обычной, непримечательной. Часть ее хотела просто-напросто стоять в красивом кимоно во дворе храма среди других женщин и восхищаться фейерверками – и ничего не знать о ками, ёкаях и девушке, которую ждало жертвоприношение, хотя она лишь хотела чувствовать себя особенной и значимой.

Однако она не могла спастись, не могла даже наслаждаться фестивалем, как все остальные. Эти фейерверки запускали в честь камигакари, которой надлежало исполнить долг уже через восемь дней. Они отмечали конец одной стороны ее жизни и начало другой. Толпа восторженно шумела, но люди не подозревали, что во время этой церемонии они приветствуют ками… и прощаются с сосудом ками.

Осталось так мало времени. Считанные дни. Жизнь Эми стремительно утекала, и она никак не могла оттянуть последний рывок к судьбе, к кончине.

Руки Широ сжались крепче, и она вдруг поняла, что ее грудь вздымается в беззвучных попытках сдержать всхлипы. По щекам прохладными ручейками заструились слезы.

– Эми, – шепотом позвал Широ.

– Прости, – выдохнула она. – Я просто… после… после солнцестояния здесь снова будут запускать фейерверки, н-но я… я не…

Она подавилась всхлипом и съежилась, силясь загнать скорбь и страх поглубже в себя. Как она смела лить слезы над своей судьбой, когда Широ пришлось куда хуже? Что такое безвременная смерть по сравнению с вечной жизнью, наполненной болью и одиночеством? Эми умрет, а Широ продолжить жить, не зная спасения.

– Широ, ты… – Она судорожно втянула воздух. – Ты посмотришь фейерверки после солнцестояния? Посмотришь их вместо… вместо меня?

Огни вспыхивали, со свистом проносясь по небу, но она не могла заставить себя поднять голову. Хватка Широ ослабла – и он развернул Эми лицом к себе.

– Все, что бы ты ни попросила. – Широ притянул ее ближе, обхватил ее пальцы своими. Опустив взгляд, прижал ее костяшки к губам. – Все, что бы ни пожелала, что бы ни потребовалось. Повелевай, малышка-мико.

Ее сердце пропустило удар. Гнетущая печаль отступила, и рука Эми задрожала; губы Широ по-прежнему касались ее кожи.

– Разве куницуками можно так говорить? – тихо спросила Эми.

Широ пристально посмотрел ей в глаза.

– Я могу говорить все, что мне заблагорассудится.

Эми глядела на него, и сердце билось все чаще. Слова Широ настолько застали ее врасплох, что она чуть не упустила то, как переменилась его речь. Как переменился его взгляд, как в нем заблестела древняя сила.

И все-таки она не была уверена. Кто он сейчас? Широ… или же Инари?

– Ежели ставишь под сомнение мою искренность, я повторю. – Жгучие, древние глаза приковывали ее к месту, словно алые цепи, упивались ее душой. – Повелевай мною, Эми.

На этот раз ее сердце не запнулось. Оно воспарило. Как обыденно, как уверенно он приказал ей управлять им. Без ограничений, колебаний и сомнений он требовал, чтобы она просила у него все, что только захочет. Все, что только пожелает.

По спине пробежала дрожь. И прежде чем Эми успела это осознать, слова сорвались с предательского языка:

– Поцелуй меня.

На лице Широ вспыхнуло изумление – и почти мгновенно погасло. Он коснулся ее подбородка кончиками пальцев, провел ими по челюсти, задевая мокрые дорожки слез. Скользнул ладонью в волосы, придерживая голову.

Широ задел ее губы своими – легонько, словно перышко, дразня. А потом – стиснул ее пряди в пальцах и прижался губами крепче. Обвив его шею руками, Эми подалась еще ближе к нему, и он откинулся спиной на ствол дерева. Широ целовал ее медленно, мягко, и от каждого его крохотного движения в ней растекалось тепло. Он изучал ее губы неспешно и тщательно, словно жаждал запечатлеть в память каждое мгновение.

Раскаленное желание лениво переплеталось с нежной сладостью, пока Эми не ощутила, что парит, прикованная к этому миру лишь прикосновением Широ. Когда она задышала чаще и дрогнула, он скользнул меж ее губ языком. Эми приоткрыла рот, и поцелуй стал глубже – настолько, что у нее задрожали колени, а тело пронзило жаром. Она впилась в волосы Широ пальцами, прижимаясь как можно ближе, нуждаясь в нем – и в том, чтобы этот миг никогда не кончался.

Не выпуская ее пряди, Широ поднял голову. Эми втянула воздух, одурманенная. Без Широ ее губы изнывали от холода.

Его затуманенные глаза прожигали ее до глубины души пламенем, нуждой, желанием – и невысказанным вопросом, который Эми не понимала. Она до сих пор не знала, кому принадлежал этот голодный, хищный, даже отчасти собственнический взгляд. Широ и Инари смешались воедино, и Эми впервые не могла их различить.

«Повелевай мною». Все, что бы она ни пожелала.

Неважно, сколько от Инари сплелось с Широ. Неважно все, кроме томящейся в его глазах жажды – и глубокой, болезненной нужды, что скрывалась за ней. Он нуждался в ней, в ее принятии, ее желании… в ее любви.

Эми притянула его обратно.

– Коснись меня.

Она хотела его прикосновений, поцелуев, всего. Чтобы она принадлежала ему. А он – ей.

Он обхватил щеку Эми теплой ладонью, мягко и осторожно, и поцеловал ее с внезапным напором, с поглощающим жаром пламени. Его требовательные губы и ласковые руки разожгли в ней безудержный пожар, и Эми вновь запустила пальцы в его волосы.

Схватившись за ствол дерева, чтобы не соскользнуть с ветки, Широ зарычал, и этот животный звук отдался в теле Эми дрожью.

Его ладонь двинулась ниже, задевая чувствительную шею. Разорвав поцелуй, Широ прижался губами к месту, которое только что дразнил пальцами, и его жаркий рот повторил их путь.

Стиснув ворот ее кимоно в пальцах, Широ царапнул зубами основание шеи, а затем стянул ткань с плеча. Кожу сразу ужалил холодный воздух, но Широ скользнул ладонью по спине Эми под кимоно. Она выгнулась, прижимаясь к нему крепче, и с ее губ сорвался тихий стон.

Широ застыл на миг, но затем поднялся вверх и задел губами ее ухо.

– Эми… – выдохнул он.

Среди деревьев с оглушительным взрывом пронеслась вспышка света.

Широ вскочил так быстро, что его нога заскользила по тонкой ветке. Они с Эми опасно накренились – и сорвались. Она взвизгнула, но звук утонул в грохоте фейерверка. Широ извернулся в воздухе и грациозно приземлился на толстый сук дюжиной футов ниже. Эми с безумно колотящимся сердцем стискивала его плечи.

Яркие краски угасали, опадая искрами на фоне темного неба.

Эми, все еще тяжело дыша, хотела спросить Широ, что он собирался сказать перед падением – какие слова последовали бы за ее именем, произнесенным тихо, едва ли не с болью, – но ее внимание привлекло движение во дворе храма.

– Процессия уже здесь, – пробормотала она.

Широ наклонился, все еще обвивая руками ее талию. Первыми шли сохэи, вооруженные клинками. За ними двигались три фигуры в многослойных одеждах и простых белых масках. Облачение «Изанаги» было золотым, «Изанами» – винным, а «Цукиёми» – синим. Далее шесть сохэев несли деревянный паланкин с плоской крышей и открытыми сторонами. На подушке внутри сидела девушка в такой же маске и одеянии цвета аметиста, величаво расправив плечи и аккуратно сложив ладони на коленях.