Текст книги "Король зазеркалья"
Автор книги: Антон Антонов
Жанр: Научная фантастика, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
13
– Как ты это делаешь?
Наташа трижды пыталась начать эту фразу, но не могла справиться со словом «как». И только с четвертой попытки, заикаясь, довела предложение до конца.
– Понятия не имею, – ответил Ян. – Само собой получается.
– Так не бывает.
– Еще как бывает. Наверное, это медуза. Она расчищает мне дорогу.
– Почему именно тебе?
– Потому что я самый умный и красивый.
Наташа восхищенно осматривала с холма потрясающую панораму белой пустыни, освещенной мистическим светом медузы и двух лун.
– Какая красота! – выдохнула она, когда глаза устали всматриваться вдаль.
Ян как бы невзначай взял ее за руку, и они стали спускаться с холма к озеру. Ян хотел посмотреть, как поживает его картошка, а по пути рассказывал про здешние странности.
– И что теперь будет? – спросила Наташа. – Меня тоже отправят в карантин?
– Не будешь болтать про свои приключения – никуда тебя не отправят. Серега сразу выложил все ментам – теперь расхлебывает. А я наврал аж самому министру внутренних дел и смылся из дому. И, как видишь, до сих пор на свободе.
– А если они сюда за тобой придут?
– Они медузы боятся, как черт ладана. А меня она защитит. Вообще-то я думаю, она защищает всех, кто побывал в Зазеркалье. Мы ведь все трое утром ушли отсюда без помех.
– А почему тогда Сережку забрали?
– Бог его знает. Может, потому что он слишком далеко ушел от медузы.
– А у меня ее из окон видно… – сообщила Наташа. – Значит, она и меня защитит?
– Все может быть.
Снежок набился Наташе в босоножки. Он не таял, как снег, и не причинял беспокойства, как песок, но Наташа все равно сняла босоножки и пошла дальше босиком. Для Яна, который ходил в кроссовках, этой проблемы не существовало.
В пятидесяти метрах от озера Наташа наткнулась на высокий куст с перистыми листьями.
– Мутирует, – сказал Ян, наклонившись, чтобы рассмотреть детали при слабом свете луны.
– Что? – не поняла Наташа.
– Картошка мутирует.
– Какая картошка?
– Вот эта, – Ян потрогал пальцами верхушку куста, который доставал ему почти до пояса.
– Какая же это картошка? – удивилась Наташа. – Картошка такая большая не бывает.
– В том-то и дело.
Этот куст был самый большой. Другие на той же нитке имели разную величину, но это, может быть, потому, что они росли с разной скоростью. Однако еще четыре отличались аномально высоким ростом, и Ян решил, что это закономерность. Главное направление мутаций на этой нитке – гигантизм. А на других нитях, наверное, что-нибудь другое.
Наташа плохо помнила школьный курс биологии, и мутации в ее представлении были связаны с чем-то ужасным – вроде Чернобыля, проникающей радиации и двухголовых кур. Поэтому она спросила:
– А это не опасно?
Но спросила очень спокойно, без панической нотки в голосе.
– Не думаю, – ответил Ян. – Мне здесь нравится. Я никогда не чувствовал себя так хорошо.
– Странно. Я тоже. Здесь такой чистый воздух. Дышать приятно.
– Вода тут тоже чистая, – добавил Ян. – Искупнемся?
Температура воздуха в этот час в Зазеркалье была градусов двадцать. Значительно прохладнее, чем в раскаленном Питере, где к вечеру становилось совершенно нечем дышать. Наташа мечтала искупаться весь день, но времени на это так и не нашлось. А озеро манило неподвижной зеркальной гладью воды, в которой отражались звезды.
– Я без купальника, – сказала Наташа огорченно.
– Ну и что? Я тоже без купальника, – сообщил Ян и заставил Наташу улыбнуться.
Сняв футболку он небрежно бросил ее на снежок и, подпрыгивая на одной ноге, стянул джинсы, оставшись в черных домашних трусах.
– Я совсем без купальника, – уточнила Наташа с ударением на слове «совсем».
Ей очень хотелось купаться.
– Так тут же никого нет, – в доказательство своих слов Ян обвел рукой все окружающее пространство, где действительно никого не было.
– Как никого? А ты?
– А я сделаю вид, что не смотрю.
И полез в воду.
Наташа пошла следом и забралась в воду выше колен, намочив полы сарафана. Окунуться что ли прямо в одежде?
Но без солнца сарафан будет долго сохнуть и неприятно липнуть к телу. А ей надо домой.
Окунуться хотелось нестерпимо.
– Не смотри, пожалуйста, – попросила Наташа и, сделав несколько шагов назад, резким движением сбросила сарафан, скомкав, кинула его на берег, и, как пловец на старте, обрушилась в воду.
Дно здесь было пологим, и Наташе пришлось отплыть довольно далеко от берега, чтобы достичь места, где ей будет хотя бы по грудь.
Ян подплыл к ней на спине, задумчиво глядя честными глазами в звездное небо И чуть не врезался головой в Наташину грудь, едва скрытую водой.
Наташа ничуть не сомневалась, что Ян проделал этот трюк намеренно. Она аккуратно запустила руку в его курчавые волосы и легким усилием придала телу мальчика обратный ход.
Вообще-то она хотела то ли притопить его, чтобы впредь неповадно было устраивать такие шутки, то ли просто сказать Яну, чтобы плавал где-нибудь в стороне – но почему-то не сделала ни того, ни другого.
И они стали плавать вместе, дурачиться, брызгаться и вести себя, как маленькие дети, оставленные без присмотра.
Только когда Ян уже, наверное, в четвертый раз как бы ненароком коснулся ее под водой, Наташа воскликнула с веселым возмущением:
– Янка, ты что это себе позволяешь?! А если я Сережке пожалуюсь?
– Но ты же не станешь этого делать, – ответил Ян так спокойно и серьезно, что Наташа не поняла – то ли Ян имеет в виду, что Сергей лишен связи с внешним миром, и ей до него не добраться, то ли Ян уверен, что Наташа просто не станет капать на него Сергею.
А она ведь и правда не станет.
Близость юноши в воде действовала на нее возбуждающе. А может, это сама вода так влияла на нее, ласково обнимая грудь, не стесненную тканью.
Странно – ведь раньше Ян совершенно не интересовал Наташу, как мужчина.
Но раньше она никогда не купалась с мужчиной без купальника. Даже с Сергеем – да Сергей и не позволил бы. Он готов был лезть в драку, даже если кто-то слишком пристально смотрел на одетую Наташку. И самой Сероглазовой тоже доставалось на орехи, если она имела неосторожность вступить с кем-нибудь из пацанов в слишком длительную беседу или взглянуть на лицо мужского пола с большим интересом, чем это дозволено правилами приличия, которые Медведев придумывал для нее сам. Но Наташка терпела, потому что у нее – любовь.
«Если Сережка узнает – убьет обоих», – подумала она, имея в виду это странное купанье в безымянном озере на неведомой планете с двумя лунами.
Выходить на берег не хотелось. Вода была теплее воздуха и казалось, что в ней можно плавать сколько угодно – хоть всю жизнь.
Наташа заплыла на глубину. Она плавала как рыба и совершенно не боялась утонуть.
Ян плавал похуже, но все-таки ринулся за нею и опять оказался совсем рядом.
И тут, без предупреждения, без всяких сумерек и прочих предрассветных прелестей, над Зазеркальем взошло солнце.
И сразу стало видно, что вода в озере совершенно прозрачна, и все тело Наташи видно в этой воде до последней черточки – как в бассейне. И круглые упругие груди с маленькими рубиновыми сосками тоже видны. Они – совершенно белые – очень выделялись на фоне загорелой кожи выше и ниже, и казалось, будто они светятся.
И Ян смотрел на них во все глаза.
14
– президент не хочет вводить чрезвычайное положение, – сообщил глава МЧС, повесив трубку. – Он не хочет даже думать об этом, пока не получит доказательств, что медуза действительно опасна.
Большинство членов Объединенного Штаба жаждало чрезвычайного положения, как манны небесной. Ведь оно позволило бы разогнать зевак и демонстрантов, приструнить журналистов и отправить в карантин под строгую изоляцию любое количество людей.
Но именно поэтому президент не хотел объявлять чрезвычайное положение в пятимиллионном городе. Силовикам только дай волю – потом костей не соберешь.
Формально Президент не отверг идею чрезвычайного положения. Он просто сказал, что ситуацию надо изучить более тщательно. Если за восемнадцать часов не произошло ничего ужасного – значит, время терпит, и не надо пороть горячку. Человеческих жертв нет, радиации нет, химической и бактериологической опасности тоже не обнаружено – так зачем будоражить народ? А что толпа собралась – так это не беда. Тем более, что с толпой удается справляться, не прибегая к чрезвычайным мерам, и по последним сведениям, она быстро редеет.
Заседающим в Большом доме на Литейном было очень интересно, откуда президент черпает последние сведения, если Объединенный штаб в составе трех министров, директора ФСБ, губернатора и командующего округом никаких таких сведений ему не давал. Не иначе, как от журналистов.
А может, это идет по линии президентской Администрации. Представитель президента по Санкт-Петербургу тоже включен в состав Объединенного Штаба, но на его заседаниях не появился ни разу.
Спрашивается, где он?
Известно где. На объекте. Остальные, как полагается, заехали туда на пять минут, посмотрели и отбыли, оставив на месте людей рангом пониже. А этот крутится там за оцеплением, изображает из себя самого главного (как же – член Штаба, это вам не какая-нибудь шестерка президентская) и через голову силовиков стучит в Москву хозяину. Мол, все спокойно, жертв нет, толпа редеет и не будем пороть горячку.
Но ничего не поделаешь. Никто, кроме президента, объявить чрезвычайное положение не может. А его не проймешь. Раз он уперся – не прошибешь, хоть из пушки стреляй.
Разве что предъявить ему человеческие жертвы… Только где их взять?
Хотя вообще-то, если назавтра толпа будет такая же, как вчера или еще покруче, то за жертвами дело не станет.
Чем больше толпа, тем она страшнее. В огромной неуправляемой массе людей любая случайность может вызвать такую реакцию, что мало не покажется. Пустит кто-нибудь панический слух – и пойдет лавина, да такая, что жертв будет больше, чем на похоронах Сталина и коронации Николая Второго вместе взятых.
То-то президент будет локти кусать.
Но вообще-то негоже пускать такие вещи на самотек.
Директор ФСБ, министр внутренних дел и министр обороны подумали об этом одновременно и после заседания, не сговариваясь, пошли ужинать вместе.
Остальные члены Штаба во главе с председателем не имели под рукой ни шпиков, ни шпионов, ни даже подслушивающих устройств, а потому содержание приватного разговора силовых министров за ужином осталось для них тайной.
15
– Ты обещал не смотреть! – капризно воскликнула Наташа, убедившись, что прикрыть грудь руками не получится. Дна не достать, и чтобы удержаться на плаву, руками надо непрерывно двигать.
– Я обещал делать вид, – поправил ее Ян.
Наташа наконец догадалась повернуться к нему спиной, но это был паллиатив. Все равно уже пора было на берег – не сидеть же в воде вечно.
Наташа перевернулась на грудь и поплыла по большой дуге, огибая Яна, который, однако, не дремал и пустился наперерез.
Они столкнулись в месте, где Яну было по грудь, а Наташе почти по шею, и подняли тучу брызг.
– Ах ты так! – завопила Наташа и ногами по дну побежала к берегу, стремясь занять более выгодную позицию.
По пути к мелководью они обрушивали друг на друга лавины воды и хохотали при этом, как сумасшедшие. У Наташи просто не было сил возмущаться – настолько ее захватило веселье. И даже на берегу она все никак не могла успокоиться.
– Я буду загорать, а ты делай вид, что на меня не смотришь, – произнесла она, наконец, давясь смехом.
– А тут еще море есть, – сообщил Ян, падая рядом. – Не хочешь посмотреть?
– Где море? Хочу море! – воскликнула Наташа, вскакивая, и ее хохот снова зазвенел над холмами.
Ян тоже вскочил на ноги и с криком «Бежим!» помчался в сторону моря.
Наташа сорвалась следом за ним – как была, в одних прозрачных кружевных трусиках.
Где она потом их потеряла, сказать трудно. Кажется, непосредственно в море при обстоятельствах, которые можно охарактеризовать, как временное помрачение рассудка на почве юношеской гиперсексуальности и эрогенного перевозбуждения.
– Серега узнает – убьет, – шептала она, когда Ян целовал ее у кромки воды.
Но когда Ян захотел завершить этот бесконечный день победным аккордом, который одним махом перевел бы его из разряда неискушенных мальчиков в категорию взрослых мужчин, Наташа мягко отстранила его и сказала: «Нет».
– Я люблю Сережу. Я не хочу ему изменять.
А потом вдруг заплакала, и Яну пришлось ее утешать, а она шептала сквозь слезы.
– Боже, я бы все отдала, чтобы он был здесь со мной.
Если влюбленная девочка семнадцати лет вдруг начинает говорить языком латиноамериканских мелодрам – в этом нет ничего странного.
Когда слезы высохли, Ян сказал:
– Знаешь, что я подумал. Если тут побывает много людей, как можно больше – то власти не смогут загнать всех в карантин. Не хватит места и денег. И тогда можно будет возмущаться: почему Сергея Медведева держат взаперти, если другие – такие же, как он, – спокойно ходят на свободе.
– Что ты хочешь сказать?
– Ну, я ведь могу провести сюда кого угодно. Может, и у тебя получится. У меня такое ощущение, что медуза не будет против. А значит, она нам поможет. И чем больше народу мы сюда приведем – тем легче будет вызволить из карантина твоего Серегу.
Ян совершенно не обиделся на Наташу и так искренне горел желанием помочь ей вернуть любимого человека, что она ощутила угрызения совести. И решила при первой возможности помочь Яну в аналогичном деле.
Если бы у него была любимая девушка, которая не отвечает ему взаимностью, то Наташа могла бы в приватном разговоре с нею расписать мужские достоинства Яна в самом лучшем свете. На некоторых девчонок это действует даже сильнее, чем личные впечатления.
Но вот беда – у Яна не было любимой девушки. Во всяком случае, Наташа не слышала ни о чем подобном.
Ян привык, что девушки его игнорируют, и уже года два назад оставил попытки ухаживать за кем бы то ни было.
Однако юношеская гиперсексуальность от этого никуда не исчезла, и Наташа задумалась, нельзя ли помочь Яну каким-то иным способом.
И почти сразу же ответила себе – можно.
Она даже придумала, как.
16
К ночи толпа действительно стала редеть. Поскольку станцию метро «Парк Победы» закрыли во избежание несчастных случаев и давки, народ заранее устремился к другим станциям, понимая, что если все ломанутся в метро за пять минут до закрытия, то не уедет никто.
У милиции возникла идея, пользуясь случаем, перекрыть всю территорию до самого проспекта – тогда народу просто негде будет собраться снова. Но проблема была в том, что толпа хоть и поредела, но полностью не разошлась. Она освободилась от праздных зевак и состояла теперь из уфологов и м сочувствующих, сектантов и ортодоксальных фанатиков, сумасшедших и журналистов.
Сектанты и фанатики эксплуатировали по преимуществу две темы. Одни утверждали, что наступает конец света и в ближайшую пятницу в Парке Победы состоится Армагеддон. А парк называется так потому, что наши победят, и 144 тысячи праведников останутся жить вечно, тогда как грешники будут повержены и отправятся прямиком в геенну огненную.
Что касается медузы – то это либо сам сатана, либо авангард его войска.
Другие, до которых дошли совершенно секретные слухи о Зазеркалье, наоборот, решили, что Господь послал им землю обетованную, и требовали немедленно пропустить туда упомянутые 144 тысячи избранных.
Уфологи-тарелочники тем временем яростно отстаивали свое право установить первый контакт с гуманоидами и возмущались тем, что это право узурпировали власти.
– Они хотят убить наших инопланетных гостей! – надрывалась в истерике какая-то женщина.
– Пустите нас к инопланетянам! – хором скандировали остальные.
Конечно, разогнать эту вечернюю толпу было проще, чем дневную. Но обилие журналистов создавало серьезные проблемы.
Вечером к медузе приехали зачем-то министр обороны, министр внутренних дел и директор ФСБ. Их кортеж подвергся нападению сектантов и уфологов, но министры, вопреки ожиданиям, не дали приказа о разгоне.
Директор ФСБ доверительно объяснил командованию оперативной группировки «Медуза»:
– Применять силу сейчас нельзя. Переполошились иностранцы. Они требуют допустить к объекту их специалистов, обеспечить полную открытость и предать гласности все сведения, которые у нас есть. Если мы сейчас погоним отсюда зевак и журналистов, впечатление будет очень неблагоприятное.
– Но завтра здесь может собраться такая толпа, что мы с ней просто не справимся, – заметил генерал милиции, самый старший по чину непосредственно на объекте. – Будут жертвы.
– Вот когда будут, тогда и поговорим. А пока включите громкоговорители на полную мощность и предлагайте всем разойтись во избежание несчастья. Кто не послушается – тот сам виноват.
Высокопоставленные гости уехали, а толпа осталась. Омоновцев в оцеплении сменили солдаты внутренних войск. Какая-то юная кришнаитка в нарядном сари расспрашивала сержанта о царстве Господа Кришны.
Сержант находился в запретной зоне не больше часа, но всю совершенно секретную информацию о медузе ему уже успели рассказать. К тому времени, как ее засекретили, собровец Денисов сообщил о Зазеркалье всему своему СОБРу, а оттуда информация расползлась по оцеплению и выплеснулась за его пределы.
Кришнаитка называла Зазеркалье «царством Господа Кришны», а сержант – «аномальной зоной», но они прекрасно понимали друг друга.
Слово «Зазеркалье» выплеснулось в толпу несколько позже, когда из кольца вышел Ян Борецкий со своей спутницей Наташей.
Наташа просочилась сквозь внешнее оцепление рядом с упомянутым выше сержантом и даже наступила ему на ногу, но сержант не заметил этого, потому что девушка была босиком.
Присев на железный барьер, Наташа обулась и обратилась к сержанту со словами:
– Извините, я вам на ногу наступила. Наступите и вы мне.
– Не положено! – сурово ответил сержант. – Отойдите за барьер.
В это время мимо него молча прошел Ян.
– Вот видишь, – у тебя тоже получается, – шепнул он Наташе, и они вдвоем вышли за кольцо.
– Погоди, – сказала Наташа, когда они оказались рядом с группой «тарелочников».
Ян послушно притормозил, а Наташа стремительно ввинтилась в эту компанию и весело спросила, указывая на медузу:
– Скажите, вы правда хотите туда попасть?
– Конечно! – услышала она хоровой ответ. – А что?
– Любой ценой?
– Любой.
– Понятно, – кивнула Наташа. – Ну что же, это нетрудно. Вам нужен сталкер, и я могу вас с ним познакомить.
Стругацкие – наше знамя, наш путеводный огонь в бездне времени и пространства. Как только Наташе понадобилось подходящее слово, оно само собой прыгнуло на язык.
– Сталкер?! – удивленно переспросили сразу несколько человек.
– Ну да. Он водит людей в медузу и обратно. Я, например, только что оттуда.
– Что?! Вы были в медузе?
– Я была в Зазеркалье. Вы себе даже не представляете, что я там видела!
– Что?!
– Рассказать невозможно. Это надо видеть своими глазами. Хотите?
Этот вопрос можно было и не задавать. Уфологи с горящими глазами обступили Наташу со всех сторон и заговорили все одновременно. Ей даже пришлось прикрикнуть на них, чтобы наступила относительная тишина.
– Всех сразу сталкер провести не сможет. Только по одному. Он хочет, чтобы первой была красивая молодая девушка, и денег он с нее не возьмет. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Кажется, я понимаю, – произнесла миловидная, но до умопомрачения серьезная девушка в очках. – Он возьмет кое-что другое.
Наташа с улыбкой повернулась к ней.
– Вы согласны?
В центр круга уже протискивались другие девицы, и некоторые из них были еще более миловидны.
Они тоже поняли, о чем идет речь, и у серьезной девушки в очках были считанные секунды на размышление.
С одной стороны на кону шанс первой среди товарищей по увлечению оказаться внутри инопланетного объекта – вне зависимости от того, что он собой представляет. Это почти как шанс слетать в рай и вернуться.
А с другой стороны, не слишком ли высока цена?
Девушка в очках решительно оттащила Наташу в сторону, чтобы лишних несколько секунд конкурентки не могли перехватить ее внимание. И шепотом поинтересовалась, правильно ли она поняла намек насчет цены.
Оказалось – совершенно правильно.
– А кто сталкер?
– А вон он стоит, – кивнула Наташа в сторону Яна, который делал вид, что ничего не слышит и вообще тут посторонний.
Ян не производил впечатления маньяка или грубого мужлана, и серьезная девушка решила, что Париж стоит обедни, а игра стоит свеч.
Только сочла нужным уточнить:
– А он действительно проведет нас туда?
– Оплата после выполнения работы, – ответила Наташа. – На инопланетном пляже под внеземными деревьями. Только имейте в виду: если возникнут проблемы с оплатой – сталкер не вернется сюда за остальными.
Ян, который слушал все это, стоя немного в стороне, почувствовал себя несколько неловко и даже покраснел сначала, но когда Наташа подвела к нему серьезную девушку, он уже взял себя в руки и постарался принять деловой вид.
– Это Аня, – сообщила Наташа. – Она согласна на наши условия.
Ян пробормотал : «Очень приятно».
Аня смотрела на него неуверенно и даже слегка испуганно. Потом перевела взгляд на Наташу и произнесла очень тихо:
– Я… Такой шанс выпадает раз в жизни, но… Понимаете, у меня мало опыта. Я боюсь, вам не понравится… Это никак не повлияет?
– Не повлияет, – пообещала Наташа. – Ему понравится.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?