Текст книги "Шаг второй. Баланс сил"

Глава 7
Искал добра да злата,
нашёл кота хвостата

Утро второго дня последней недели октября выдалось суматошным, даже суетливым. А всё от того, что увлёкшись работой над обещанным Багратову конструктом, я банально проспал, и даже будильник, предусмотрительно поставленный на семь утра, не смог меня разбудить. Два часа сна за двое суток – это всё же очень мало. В результате проснулся я лишь в восемь утра, от звонкой трели зеркома. Счастье ещё, что княгиня Старицкая решила предупредить о своём визите… за четверть часа. И нет, это не стало для меня новостью. О сегодняшней встрече мы договорились ещё несколько дней назад, когда я наконец выбрал несколько учебных заведений из представленного ею списка. И именно сегодня мы должны были навестить эти школы. Пришлось вспомнить почти забытое прошлое, когда-то почти ставший родным кубрик и ор дневального: «Рота-а, подъё-ом!»

К машине я вылетел из подъезда вовремя, прилично одетым, но взъерошенным после душа, всё ещё сонным и… почти голодным. Да, кажется, брюхо тоже решило поностальгировать по курсантским денькам. Впрочем, Лада Баженовна, если и заметила мою спешку, ничем не выдала своего отношения к ней, за что ей огромное спасибо. Спросонья я был почти готов услышать запомнившийся на всю жизнь рык куратора, с его неизменным: «В строй, ежи беременные!», зато почти моментально выплыл из заторможенного сонного состояния, услышав высказанное мне ласковым женским голосом:

– Доброе утро, Ерофей! Как спалось?

– Доброе, Лада Баженовна, – придерживая распахнутую для меня заднюю дверь огромного чёрного «Консула», произнёс я. – Спалось замечательно, но мало.

А в следующую секунду меня словно тёплым ветром омыло, и сонная одурь исчезла, будто её и не было.

– А теперь? – лукаво улыбнулась княгиня, одновременно жестом предложив занять соседнее сиденье. Я аж головой тряхнул от удивления. Но нет, сонливое состояние и впрямь ушло. Сейчас я чувствовал себя так, словно спал не два жалких часа, а все десять.

– Спасибо, – выдохнул я, устраиваясь рядом. – Научите?

Дверь лимузина мягко закрылась, тут же поднялось стекло, отделяющее пассажирский салон от водительского места, и под еле слышный смешок Старицкой машина, взмыв над землёй, величественно поплыла прочь со двора.

– Да ты и впрямь энтузиаст-конструктор, – произнесла княгиня, покачав головой, но почти тут же вновь улыбнулась. – Научу, это несложно. Но давай вернёмся к этому вопросу попозже. Сначала дело.

– Разумеется, Лада Баженовна, – кивнул я в ответ.

– Документы у тебя с собой? Ничего не забыл? – тут же спросила она.

– Всё в папке, – я хлопнул по небольшому кожаному бювару, лежащему у меня на коленях, и в самом деле, чуть не забытому перед уходом на столе в квартире. Открыв его, я протянул собеседнице тоненькую стопку бумаг с прикреплённой к ней дата-карточкой, удивительно похожей на уменьшенную вдвое кредитку, вроде тех, что были в ходу в моём прошлом мире. А что? Магнитная полоса на месте, чип тоже. Не хватает лишь номера да имени владельца.

Взяв документы, княгиня пробежала взглядом по бумагам, приложила дата-карту к своему зеркому и, прочитав высвеченную на стекле информацию, довольно кивнула.

– Замечательно. Даже анкеты заполнил, все без исключения, не поленился, – удовлетворённо произнесла женщина.

– Вот, кстати, а зачем было заполнять несколько экземпляров анкет? – спросил я, краем глаза поглядывая в окно, за которым плавно проплывали хольмградские улицы.

– В каждой из школ свои опросники, – объяснила Лада Баженовна. – В общем, схожие, но отличающиеся в деталях. Не заметил?

– Нет, честно говоря, после пятидесятого вопроса я начал заполнять их уже на полном автомате, – признался я.

– Хотел побыстрее разделаться с нудной работой и поскорее вернуться к своим любимым ментальным конструктам, да? – понимающе улыбнулась княгиня.

– Примерно так, – я не стал отрицать очевидного.

– И как, ты уже нашёл места для сбыта своих поделок? – поинтересовалась моя собеседница.

– Можно сказать и так, – я недовольно поморщился. – Владельцы пары университетских магазинчиков, торгующих изделиями студентов, согласились брать кое-какие вещицы на реализацию, но цена… Ученические работы, по их мнению, не могут стоить дорого.

– Что ж, зато у тебя будет стимул получить классный сертификат, – заметила Лада Баженовна.

– Посмотрим, – пожав плечами, ответил я.

– О? – княгиня смерила меня долгим взглядом. – Мне показалось, или ты не испытываешь такого желания?

– Можно сказать и так, – протянул я.

– Удивил, – признала княгиня. – Мы все считали, что ты серьёзно заинтересован в ментальном конструировании. А тут вдруг такое заявление…

– Конструктор конструктору рознь. Сертификат подмастерья я получу по окончании работ с группой профессора Граца, он мне это обещал ещё в Ведерниковом юрте. А мастерский мне ни к чему.

– Вот как? Ты уверен? – нахмурившись, спросила Лада Баженовна.

– Абсолютно, – кивнул я. – Сертификат мастера можно получить лишь после окончания высшего учебного заведения по соответствующему профилю. А нужен он, как я успел выяснить, не столько частным конструкторам, работающим с конечным приобретателем, сколько разработчикам ментальных конструктов для производств… или тем, кто занимается исследованиями в области естествознания, то есть людям, ведущим научную работу в этом направлении. Ни то ни другое мне совершенно не интересно.

– Смотрю я на тебя, Ерофей, и удивляюсь, – задумчиво покачала головой моя собеседница. – Неужели у тебя совсем нет амбиций? Ведь сертификат мастера – это почётно. Очень почётно, да и доходно. Сам ведь говоришь, что в магазинчиках при университете твои поделки оценивают слишком дёшево.

– Ничего, – я ухмыльнулся. – В собственной лавке цены буду устанавливать я сам. И уж тут не прогадаю.

– А если людям эти цены не понравятся, и у тебя просто не будет покупателей? Обанкротишься же.

– Такое возможно, – не стал спорить я. – Но ведь не попробуешь – не узнаешь, не так ли?

– И всё же мне кажется, что ты зарываешь талант в землю, – со вздохом заметила женщина. – У тебя есть все шансы, чтобы достичь высот в любимом деле, получить признание и почёт, но вместо этого…

– Лада Баженовна, – перебил я собеседницу. – Уж извините, но все эти дипломы, сертификаты, медали и прочие… грамоты, на мой взгляд, не более чем понты. Дешёвые понты. И признание с почётом, держащееся на этих самых грамотах – тоже понты. Не моё это.

– Не понимаю, – нахмурилась княгиня.

– В том мире я слышал такую поговорку: «Лучше быть, чем казаться». Так вот, я предпочту получить класс подмастерья, чтобы заниматься созданием и продажей ментальных конструктов в собственной лавке по справедливой цене, а не надувать щёки и ломить огромные гонорары, потому что «ма-астер».

– Считаешь, что знаешь достаточно, чтобы составить конкуренцию этим самым надувающим щёки мастерам? – полюбопытствовала женщина.

– Как посмотреть, – улыбнулся я. – Если оценивать уровень знаний в чистом ментальном конструировании, то полагаю, мне до них далеко. Но ведь достать комплект учебников и установочных лекций для заочного отделения кафедры естествознания того же Хольмского университета не проблема. Так что этот разрыв я могу ликвидировать довольно быстро. С другой стороны, ручаюсь, что ни один из нынешних мастеров не сможет повторить большую часть моих поделок, как бы ни старался.

– Хм, кажется, насчёт амбиций я погорячилась, – заключила Лада Баженовна. – С ними у тебя полный порядок. Как и с самомнением.

– Это не самомнение, – покачал я головой. – Просто подавляющее большинство своих изделий я создаю с помощью приёмов и техник тех самых старых школ, адептов которых среди конструкторов не сыщешь днём с огнём.

Может быть, княгиня и хотела бы продолжить эту беседу, но в этот момент машина сбавила ход, въезжая на школьный двор, а я почувствовал, как по нам заскользили потоки чужого внимания. Равнодушного, но чрезвычайно цепкого. Нечеловеческого. Приехали.

Гимназия имени Бориса, князя Ростовского и Глеба, князя Муромского, в обиходе именуемая гимназией Двух Заступников, расположилась на Софийской стороне, так что нам и через Волхов не нужно было переезжать, чтобы до неё добраться. Правда, попетлять по улицам всё же пришлось изрядно, но, как мне кажется, в этом была заслуга «Консула». Гигантский лимузин еле протискивался через переплетение древних узких улочек Неревского конца. Но в конце концов мы всё же добрались до места и въехали во двор одной из старейших хольмградских школ.

Впрочем, историю этой школы, как и оба её названия, я узнал позже, когда чрезвычайно вежливый директор, прямо-таки рассыпавшийся мелким бесом перед моей спутницей, решил устроить для нас экскурсию по своим владениям. Именно в ходе прогулки через небольшой парк, от «нового здания» к «историческому», как обозначил их директор Пальми, я узнал полное и обиходное названия гимназии, и ещё добрых полсотни фактов об этом почтенном заведении, «уже три с лишним сотни лет принимающем в своих стенах самых достойных молодых людей столицы». Это цитата из устного творчества директора, если что…

Честно говоря, основной корпус гимназии меня не особо зацепил. Всё строго, минималистично и очень чопорно. А вот то, что директор назвал «историческим зданием»… это было совсем другое дело. Старый, но ухоженный особняк вызвал в душе что-то… что-то похожее на чувство, сопровождавшее меня всё время, пока я жил в поместье Старицких. Уют? Не знаю, трудно подобрать название. Но это было приятно. Что интересно, вроде бы особняк был пуст, когда мы в него зашли, но все наши блуждания по этажам постоянно сопровождались какими-то посторонними звуками, словно дом говорил о чём-то своём на одном ему понятном языке. То хлопнет от сквозняка вроде бы открытая настежь дверь, то скрипнет где-то старый паркет, прокатится за стеной непонятный шорох, зашелестят тяжёлые шторы или мелькнёт в дверном проёме смутная тень. В тишине и полумраке пустого здания всё это создавало совершенно особую, ни на что не похожую атмосферу… хотя, окажись здесь какая-нибудь впечатлительная школьница, особенно вечером или ночью, и думаю, одним только испуганным писком дело не обошлось бы. Говорю же, весьма оригинальное местечко. Думаю, здесь наверняка есть что-то, точнее, кто-то вроде того существа, что демонстрировал мне во время нашей первой беседы князь Старицкий. Не может не быть, вот просто нюхом чую.

Нет, на самом деле, школа мне понравилась, и не только этим особнячком, но вот намёки о «достойных молодых людях», упоминавшихся директором, несколько настораживали. И настораживали до тех пор, пока я не увидел портретную галерею лучших выпускников гимназии. Вот тогда-то мои подозрения нашли своё подтверждение. Уж слишком часто в подписях к портретам мелькали фамилии, известные мне не только по здешним новостям, но и по учебникам истории. Всяческие бароны с графьями и бояре с князьями так и бросались в глаза. Даже физиономии пары Ростопчиных видел, правда, последний из них заканчивал гимназию Двух Заступников в конце позапрошлого века, но и этот факт не добавил мне радостных чувств.

Элитный питомник, в общем. В смысле питомник для будущей элиты. М-да… жаль, конечно. Место мне определённо понравилось. И парк, и спортивная зона с бассейном и небольшим стадионом, да и классы, как я заметил во время нашей экскурсии, оборудованы по последнему слову здешней техники и естествознания. Замечательное заведение. Но учиться с мажорами? Это стало бы непосильным испытанием для моей выдержки.

Нет, не могу сказать, что все без исключения детки богатых и влиятельных родителей вызывают у меня негативные эмоции. Среди этой братии попадаются очень даже приличные люди, понимающие и, самое главное, принимающие лежащую на них ответственность, но… Увы и ах, даже среди них большинство обретают разум уже сильно позже окончания школы. А в старших классах гормональный шторм и выстраивание иерархии, присущее всем без исключения подросткам, толкают даже самых разумных из них на такие поступки, что впору за голову хвататься и радеть за возвращение в обиход такой замечательной вещи, как стимул[2]2
  Стимул (лат. stimulus) – заострённая палка, которой погоняют запряжённых быков.


[Закрыть]… в исконном значении этого слова. И почему-то кажется мне, что в этом мире ситуация ничем не отличается от той, что я наблюдал в прошлом.

Следующая школа в нашем списке удивила не меньше первой, хотя сходство между ними, на первый взгляд, было лишь в одном: здешний директор тоже распинался перед Ладой Баженовной так, словно ничего прекраснее в жизни не видел, и вообще, готов прямо сейчас развестись со всеми своими тремястами жёнами и расстаться со всеми своими несметными богатствами ради одного её благосклонного взгляда.

Отличий было куда больше. Начать с того, что Словенская гимназия, расположенная вопреки своему названию на Софийской стороне, обосновалась в одном из высотных зданий в загородских предместьях Хольмграда. Вместо стадиона на территории гимназия могла похвастаться спортивным комплексом на верхних этажах небоскрёба, бассейном на крыше и конной школой, размещённой в облагороженном лесу, раскинувшемся через дорогу от основного здания. И, по моим прикидкам, добираться от университетского городка до застроенной небоскрёбами Дубовой Горки было куда сподручнее, чем от него же до гимназии Двух Заступников.

Классы здесь, по своему оснащению, не уступали первой увиденной мною школе, но упор делался явно на иные вещи. Судя по тому, что я увидел в стенах гимназии, во главу угла тут ставят спорт. Причём больше внимания уделяют контактным видам спорта, включая фехтование, которое я бы к спорту не причислял! Об этом красноречиво говорили стойки с тренировочными клейморами, саблями, палашами и прочей радостью железомахателей, увиденные мною в одном из спортивных залов гимназии. Учитывая наличие конной школы под боком и трёх… Чёрт! Трёх бальных залов, да вспомнив слова, сказанные мне Ладой Баженовной ещё в имении Старицких… желание продолжить учёбу именно в этом заведении у меня угасло почти моментально.

Третью школу, носящую имя князя Багратиона, я забраковал, едва увидев въезд с классическим КПП и виднеющийся за шлагбаумом плац. Крашенные в косую чёрно-белую полоску бордюры, флагшток с развевающимся на нём флагом и охраняющим эту ценность караулом дополнили картину. Караул в школе… В школе! Да ну на фиг. Нет, Лада Баженовна, от этого оплота милитаризма я точно буду держаться подальше. Хватит, один раз в таком уже был, больше не хочу.

Вид четвёртой гимназии пролился бальзамом на моё сердце. Никаких портретных галерей с представителями громких фамилий, никаких парков, скромно именуемых школьными двориками, и конных школ. Обычное казённое здание в стиле начала прошлого века уютно устроилось в одном из переулков Псковской слободы. Небольшой засаженный деревьями двор, действительно небольшой! Само здание такой же затейливой архитектуры, как и преподавательский квартал университетского городка. Четыре этажа, изящная ажурная конструкция оранжереи на крыше, небольшой «парадный» зал на первом этаже и гимнастический в пристрое на заднем дворе. Обычные классы, вощёные паркетные полы… приятное место. И да, совершенно индифферентный к появлению княгини Старицкой директор. Точнее, директриса. Хм, может, именно в силу гендерных различий она и была столь спокойна, принимая в кабинете Ладу Баженовну? В общем, этот вариант мне понравился больше всех, так что спустя полчаса, после короткой, но весьма информативной беседы с директрисой, мои документы были зарегистрированы в базах данных гимназии номер один города Хольмграда. Тогда же в моём зеркоме появилась отметка о новом месте учёбы, назначение в одиннадцатый «Аз» класс и список факультативных предметов, как минимум два из которых я должен выбрать не позже чем через месяц после начала учёбы, к которой придётся приступить уже через четыре дня. И чёрт с ним, зато на сегодня школьные дела закончены, и я могу с чистой душой отправляться обедать. Всё же время уже далеко за полдень, а у меня и завтрака-то не было.

И всё бы хорошо, но вот искрящийся весельем взгляд Лады Баженовны, который я то и дело ловил на себе, пока мы возвращались к машине, изрядно беспокоил. Может быть, я что-то упустил? Жаль, что расспросить женщину мне не удалось. Банально не успел. Когда мы расположились в салоне «Консула», Старицкая вывалила на меня целый ворох сведений о школе, о своём сугубо положительном мнении касаемо моего выбора места учёбы… и не давала себя перебить до тех самых пор, пока машина не остановилась у арки, ведущей в двор моего нынешнего места обитания.

– О, мы уже приехали! Быстро, – Старицкая довольно кивнула, и, повинуясь её приказу, дверь с моей стороны распахнулась сама собой. – Это очень удачно, Ерофей. Тебе не придётся мучиться с транспортом, чтобы добраться до гимназии, а значит, можешь поспать на полчаса больше. Полагаю, с твоей привычкой забываться в работе, это весьма важно, а?

– Вы правы, Лада Баженовна, – пробормотал я, и это была последняя моя фраза в нашем диалоге. Женщина бросила взгляд на часы и, картинно охнув, захлопнула дверь. Правда, бронированное стекло почти тут же опустилось, и княгиня, мило улыбнувшись, прощебетала с самым невинным видом:

– Я совсем тебя заболтала, дорогой! И сама увлеклась, а меня ведь дома муж ждёт… Ну, иди, не буду тебя больше задерживать! До свиданья, Ерофей!

Мой ответ потонул в шуме взлетевшего лимузина. Нет, определённо, я что-то упускаю из виду…

Проводив взглядом выплывающую со двора машину, я хотел было уже подняться к себе, но требовательное бурчание желудка заставило изменить планы. Нет, в холодильнике у меня достаточно продуктов, но ведь из них сначала нужно что-то приготовить! А есть хочется вот прямо сейчас, да так, что, кажется, даже любую полуфабрикатину сырой сожрал бы. Но учитывая, что как раз подобных изысков в моей квартире не водится, пришлось вспоминать о погребках и кафетериях, которые, если верить Грацу, просто кишмя кишат в окрестностях университетского городка.

Профессор не соврал. Заведений общепита вокруг действительно оказалось с избытком, так что не прошло и четверти часа, как я сидел за столиком небольшого, уютного кафе и слушал рулады собственного желудка, в ожидании заказа. Большого заказа. Чтобы отвлечься от голодных мыслей, я попытался заняться делом и… ожидаемо увлёкся. Зерком послушно разворачивал передо мной нужные схемы, а на пустом пока столе, по этим самым схемам, я пытался выстроить желаемый конструкт. Завозился так, что даже не сразу заметил, как передо мной появились заказанные блюда. И, наверное, проигнорировал бы их, если бы не аромат и… чьё-то внимание, сконцентрировавшееся вокруг.

Оторвав взгляд от разваливающегося конструкта, я довольно хмыкнул, обнаружив перед собой полную миску окрошки, плошку с салатом и тарелку с мясным ассорти, но, вновь почуяв укол чужого интереса, закрутил головой. Пусто. На веранде кроме меня никого не было. Откуда же тогда идёт поток внимания?

Осторожно «скользнув» вдоль невидимой, но отчётливо ощущаемой волны чужого внимания, я вздрогнул, когда мой взгляд, прошедшийся по столам, будто самостоятельно остановился на одном из них. Пусто?

В глазах зарябило, а в следующую секунду я увидел сидящего на соседнем столе мелкого… котёнка? Кота? Для котёнка слишком пропорционален, а для кота… маловат, пожалуй. Дымчато-серая животина, застыв пушистой статуэткой, смотрела на тарелку с мясом абсолютно немигающим взглядом огромных изжёлта-зелёных глаз. Только зрачки будто бы пульсировали, то вытягиваясь в узкую щёлочку, то округляясь и закрывая собой почти всю радужку. Странное создание.

Я перевёл взгляд на выставленные передо мной блюда и вздохнул.

– Есть хочешь, разбойник? – спросил у кота, естественно, не рассчитывая на ответ и… ошалело тряхнул головой, когда необычное животное совершенно по-человечески кивнуло в ответ. М-да… что ж, вопрос задан, ответ получен, а за свои слова надо отвечать. – Официант!

Надо отдать должное выдержке персонала. Уж не знаю, что тому виной, его собственный флегматизм, или парень просто привык к идиотским выходкам гостей, но официант даже глазом не моргнул, когда я попросил его принести тарелку сырого мясного фарша и блюдце с молоком. И уже через минуту передо мной стоял только что сделанный заказ. Не знаю, чего ожидал официант, но от него так и полыхнуло удивлением, когда перепрыгнувший на мой стол кот приступил к трапезе. Весьма аккуратно, надо сказать.

– Приятного аппетита, уважаемый, – произнёс я и пригубил квас из запотевшей литровой кружки. Ну да, не пиво, но по мне и так неплохо… А что кот опять кивнул и как ни в чём не бывало вернулся к своему блюду, так мало ли что на жаре померещится, верно? Вон, и официанту тоже что-то кажется, иначе с чего бы ему мелко креститься и пытаться дрожащими губами прочесть Символ Веры? А ведь он тоже пива не пил. При мне, по крайней мере.

Под моим настороженным взглядом официант встрепенулся, мотнул головой и, шлёпнув себя ладонью по щеке, принял нормальный вид. Понаблюдав за этой пантомимой, я пожал плечами и, взяв пример с кота, вернулся к своему обеду.

– Из-звините, – подал голос, кажется, пришедший в себя официант.

– Да? – я вновь отвлёкся от еды.

– А-а… как… как вы это делаете? – спросил он.

– Что именно? – не понял я. – Как я ем?

– Н-нет… – взгляд стоящего рядом с моим столом собеседника скользнул по коту, уже успевшему схомячить фарш и теперь так же аккуратно, но быстро, расправляющемуся с молоком. – Как вы заставили исчезнуть мясо… и что делаете с молоком?

– Я? – Мы с котом переглянулись и воззрились на официанта, отчего тот резко побледнел. Странный какой-то, может, ему к доктору сходить? И так ведь понятно. – Кормлю этого разбойника, а что?

– К-какого? – ошарашенно спросил этот болезный и… провёл рукой над блюдцем с молоком. Кот фыркнул, а рука официанта прошла через него, как… как через туман! Это что за хрень?!

Осторожно протянув руку, я попытался пальцем коснуться носа своего странного гостя, за что и был безжалостно им тяпнут. До крови.

Под изумлённым взглядом официанта кот слизнул с моего пальца выступившую алую капельку и, тихо муркнув, вновь прильнул к блюдцу с молоком.

– Ой! Я его вижу! – воскликнул официант, отскакивая от стола и вгоняя меня в ещё больший ступор. А до того, получается, не видел?!

– Чертовщина какая-то, – пробормотал я, провожая взглядом усвиставшего куда-то в зал кафе паренька. Перевёл взгляд на невозмутимого кота… – Чертовщина? Хм, и какого же ты порядка, сущность энергоинформационная, а?

Кот только махнул раздвоенным хвостом. З-заме-чательно. Просто великолепно. Порядок неизвестен, зато с названием проблем нет. Нэкомата. Спасибо дядюшке, любителю японской мифологии, хоть где-то его наука пригодилась. Вот только от этого как-то легче не стало. Чёрт, ну почему именно нэкомата?! Где Япония, а где Хольмград. До Англии и то ближе. Так почему не чеширский кот, а? Он хотя бы улыбаться умеет! А это?!

Двухвостый, словно услышав мои мысли, поднял голову и оскалился… улыбнулся? Не-не-не, пусть лучше больше так не делает. Мелкий-мелкий, а пасть устрашающая. Там же не зубы, а частокол, да ещё и как у акулы… в шесть рядов. Мясорубка натуральная, только миниатюрная, ага. Вот же привалило счастье.

Я вздохнул и полез в сеть, искать хоть какую-то информацию о существе, которое не только внаглую развело меня на еду, так ещё и кровушки моей отведало. Страшно? Нет, страшно мне не было. Чуйка молчала, а значит, ничего непоправимого не произошло. Но это не значит, что я должен плюнуть на всё и даже не попытаться разобраться в происшедшем.

Разобрался. Нашлось в сети описание попавшегося мне существа. Действительно, энергоинформационная сущность. Шестого порядка. Тип – спутник. Невидим и неосязаем, за исключением момента привязки, или пока сам того не пожелает. А момент привязки у нас, само собой – кровь идиота, возжелавшего обзавестись столь оригинальным питомцем.

Из выявленных особенностей: умение находить пути, мгновенные перемещения, способность обмениваться мыслеобразами с человеком, совершившим привязку. А ещё эти двухвостые, если верить сети, великолепные охотники и защитники от диких зверей. И что мне теперь, на медведя с ним идти? Так топтыгин от такой угрозы действительно околеть может. Со смеху.

Очевидно, коту не понравилась эта идея, иначе с чего бы вдруг он так обиженно отвернулся? А… это он не из-за медведя. Молока не хватило. Понятно… Чёрт, я с ним точно свихнусь.

Из кафе мы уходили вдвоём. Я на своих двоих, кот на моих плечах. Шагать рядом двухвостый напрочь отказался, и, в принципе, я его понимаю. Если есть удобный транспорт, зачем сбивать лапы?