Текст книги "Суть творчества. Бегство в иллюзорный мир, помогающий выжить"

Сон о смерти

Недавно мне приснился страшный сон. Будто я пришла в роддом и ищу там то ли своего недавно родившегося ребёнка, то ли свою дочь, у которой родился ребёнок. Висят какие-то списки, я подхожу и вижу там то ли номер палаты, то ли неизвестно что обозначающие цифры (я их, проснувшись, помнила – 3709. Я вообще прекрасно запоминаю всякие цифры, например, номер своей кредитной карты помню наизусть, хоть пользуюсь ей чрезвычайно редко – только раз в месяц, когда беру из банкомата свою крошечную пенсию. Или замечательно запоминаю телефоны. Но лучше всего я помню лица людей, даже встреченных мной давным-давно. А вот что я совсем не запоминаю – так это фамилии и имена, и бывает очень неловко, когда приходится десять раз переспрашивать), так вот – рядом с этими цифрами или, правильнее выразиться, под этим странным номером (значит, это не номер палаты всё-таки, потому что в роддоме не может быть три тысячи палат) находится моя фамилия, но ужас – она перечёркнута двумя жирными чертами. И во сне мне подумалось: это меня вычеркнули из жизни в какой-то небесной канцелярии…

И хоть к своей смерти я отношусь абсолютно спокойно (дальше объясню, почему), но дня три я была под сильным, очень тяжёлым впечатлением от увиденного в этом сне. Мне казалось, что где-то, в каких-то высших сферах, уже принято решение изъять меня с этой планеты. И как бы человек ни относился к собственной смерти или к смерти вообще, это всё равно неприятно – знать, что кто-то уже распорядился твоей жизнью кардинальным образом, пусть даже это и всего только сон…

Раньше я, как и абсолютно все живущие в этом мире, смерти дико боялась. Природа-Мать наделила нас сильнейшими инстинктами, против которых не попрёшь, если ты не какой-нибудь больной псих, у которого психика работает совсем по-другому, а не по нормальным человеческим законам. Но когда я столкнулась со смертью вплотную, я совсем перестала её бояться. Я умирала несколько раз. Первый раз это была большая потеря крови – из меня её выхлестало, наверное, с ведро (или так мне с испугу показалось). После этого я начала проваливаться в Ничто, там не было никаких тоннелей, никакого света, как это описывают побывавшие в клинической смерти. Там было одно только чёрное Ничто.

Я проваливалась в него несколько раз. Естественно, мне туда не хотелось. Очнувшись в очередной раз, я вдруг поняла, как я могу предотвратить мой уход туда навсегда. Я была не одна. В соседней комнате спала женщина. И я слабым голосом её позвала, она, к счастью, спала чутко и услышала меня. Я попросила её посидеть со мной. Она села, и я взяла её за руку, потому что я чувствовала, что это моя дорога в этот мир, мост, соединяющий меня с людьми, а следовательно, и с жизнью.

И часа через два я поняла, что я не умру, и отпустила её спать. И действительно – я таки не умерла и, что самое интересное, встала на ноги буквально на следующий день.

Второй раз я умирала уже через много лет (всякие менее серьёзные катаклизмы со здоровьем, не приведшие меня на край, я опускаю). Я лежала в ужасной съёмной хибаре и тихо загибалась. Я почему-то так устроена, что в критические моменты не зову никого на помощь – возможно, потому, что не верю в людей, в то, что они мне могут помочь. Но в тот момент в соседях у меня были люди, которые почему-то относились ко мне не просто хорошо, а как выражалась одна наша преподавательница в институте, «с большим пиететом». Уж не знаю, чем я заслужила такое отношение – ничего особенно ценного я для них не сделала. Но иногда бывает между людьми какая-то необъяснимая симпатия…

И вот сосед даже слушать меня не стал (а я пыталась лепетать какие-то возражения против его действий), сгрёб в охапку и отвёз на собственном авто в соседний городок, где находилась больница, и очень долго, несколько часов, пробыл там со мной, пока не добился того, что меня, наконец, отвезли на каталке в палату для самых тяжёлых больных. Я к этому моменту была уже совсем невменяемая и мало что помню, всё было, как в тумане.

Но что-то я всё-таки запомнила. В окно светил яркий синий фонарь, но я летела уже намного выше этого фонаря, собственно, он мне казался не обыкновенным уличным светящимся фонарём, а каким-то потусторонним космическим объектом. Я отлетала куда-то с Земли, и это было даже приятно. На сей раз я не проваливалась в Ничто, а именно летела, даже можно сказать, парила. А главное, я понимала, что впереди меня ждёт настоящая жизнь, а всё, что было до этого, не имеет никакого значения…

Но мне не дали улететь, мне поставили капельницу и влили в меня чужую кровь. И я вернулась. Потом мне вливали её всё время, пока я находилась в этой больнице, и под конец я была уже просто как огурчик. В этой больнице, несмотря на то, что она находилась в провинциальном городишке, всё было замечательно: знающие врачи-профессионалы, внимательные медсёстры с очень ловкими руками, и то, что мне сказали, чтобы я не вздумала давать никаких денег (впрочем, у меня их, как всегда, и не было).

И вот после этого, вспоминая, как мне было приятно умирать (звучит, конечно, дико), я и совершенно перестала бояться смерти. Но я в своей жизни видела и полный кошмар, когда умирала моя бабушка от рака. Наверное, в гестапо пытали не такими ужасными пытками, чем те, через которые она прошла, умирая целый год и испытывая страшные муки.

А все мы под Богом, есть такое крылатое выражение, так что неизвестно, что с нами может случиться, ведь никто ни от чего не застрахован. И как бы мы ни жили, какими бы мы ни были, во что бы мы ни верили, в итоге мы обязательно придём к краю пропасти, которая уже поглотила миллиарды (или даже нет такой цифры в математике) существ (и не только человеческих). С одной стороны, верить, что за гробом что-то есть, мне не позволяет мой критический ум, который привык всё анализировать, руководствуясь, в общем-то, жалкой человеческой логикой. А с другой стороны – ведь кто-то нас создал и продолжает поддерживать наше по большому счёту вполне ничтожное существование?..

…А вот ещё по поводу моей памяти на цифры – в тему. Когда мне выписывали квитанцию для того, чтобы похоронить мою бабушку на кладбище, на ней стоял номер, который я помню до сих пор, и было написано: могила №4788. А квитанция была выписана на моё имя. Моя дочь обладала уже в раннем детстве большим (но в данном случае чёрным) чувством юмора и частенько шутила потом – мол, это твоя могилка, мамочка…

Несостоявшаяся жена гения

Про нее было известно, что всех детей, которых она родила, она сдавала в сиротские дома. Но это было уже после ее окончательного разрыва с гением. Дети родились позже – от обыкновенного, рядового, ничем не примечательного мужчины. Непонятно, зачем она избавлялась от детей – бедной она вроде не была, да и гений, кажется, назначил ей довольно приличное содержание.

Жизнь этой женщины – яркий пример разбитой судьбы. Гений имел, как теперь говорят, нетрадиционную сексуальную ориентацию. В то время это преследовалось чуть ли не уголовно. Видимо, он хотел, чтобы его считали «нормальным», хотя каждая собака в музыкальном мире знала, что он имеет обширные сексуальные связи среди всей богемной публики. И не только. В его дневнике описаны многочисленные случаи педофилии, этим он занимался, когда жил в разных помещичьих усадьбах и общался с крестьянскими детьми. Да он не прошел мимо даже своего племянника!

В плане женитьбы с ним-то относительно всё более или менее понятно, но вот она-то для чего сунула свою глупую голову в такое?

Наверное, скорее всего – от недомыслия. Современники гения, кто наблюдал их вместе (это длилось очень-очень недолго) все в один голос отмечают, что она была глуповата. Может быть, просто не знала ни о чём?

И даже когда они обвенчались, в первую брачную ночь она ничего не поняла. Это сейчас девушки чуть ли не с детства знают все сексуальные приёмчики и тонкости. Тогда молодые девицы были более наивными и непросвещёнными. Но куда уж дальше-то ничего не понять – когда она решила посидеть у него на коленях, он с отвращением её отпихнул? Молодожён, называется, любящий супруг…

Возможно, он хотел попытаться переломить свою натуру. Тоже очень наивно, хотя и бывает много случаев, когда голубой товарисч может угодить и нашим и вашим. Но вот конкретно он оказался, увы! – «однобоким» в своих предпочтениях. Только всё-таки опять же не очень понятно, почему он потом всю жизнь в письмах к братьям и даже к благодетельнице называл бедную ни в чём не повинную женщину «гадиной» и «этой особой»???

Кстати, существует версия, что эта самая благодетельница, много лет состоявшая с ним в переписке, где они оба изливали друг на друга все сокровища своих богатых духовно, утончённых натур, вдруг порвала с ним, якобы узнав о нём правду. Тоже как-то не очень правдоподобно, ибо в семье благодетельницы жил тот, кто хорошо знал гения и плохо к нему относился (муж её дочери). Уж он-то не преминул бы раскрыть ей глаза на порочные наклонности гения!

Наверное, с любым гением находиться рядом тяжело. Вряд ли обыкновенный человек может жить в одном ритме с чем-то таким, что не доступно заурядному уму. Но простой человек о таком не задумывается, ему кажется, что все люди устроены попросту, что они почти такие же, как он, какие там ещё гении??? Все мы вроде на один манер сделаны… И как же жестоко потом приходится платить за всё тем, кто, как мотылёк, летит на всё яркое! А самое главное, что заурядный человек не понимает, почему его так жестоко наказали, в чём его вина?

А его вина всего лишь в том, что на пути ему попался гений, для которого главное – это его творчество, а не люди, которые имели несчастье с ним столкнуться. Они ему только мешают, потому что он живёт в совершенно особом мире, куда нет доступа никому, а мы все можем только догадываться, какие страсти там бушуют, по, так сказать, конечному продукту, извлекаемому гением из глубин своей не понятой никем души.

Напрасная жертва своего народа

Есть знаменитые люди, к которым у тебя отношение как к близким. У меня это Николай Второй. Не знаю уж, почему, но у меня такое чувство, что он мне родной. Смешно, да? Он был царём из знаменитой династии Романовых, а я там близко рядом не стояла. Девчонка, родившаяся в медвежьем захолустном городке в Сибири. Бабушка, правда, была интеллигентка, её отца – священника, отправили на Алтай, где ему дали приход, и все его родственники принадлежали к духовенству, их вырезали под корешок при советской власти.

Мне его почему-то очень жалко, и не только из-за трагического конца. Он был выбран Провидением на заклание вместе со всей семьёй. Да что там – вместе со всей Россией! Он разделил её судьбу, которая вот уже больше ста лет находится под большим вопросом. Он, как никто другой, стал её символом.

Как легко мы, народ русский, относимся к нашим ценностям! Нам ничего не жалко, мы равнодушно смотрим, как гибнет всё самое лучшее, что мы имели. Это касается всего – и бесценных произведений искусства, многие из которых давным-давно находятся в чужих музеях и в частных коллекциях за границей, но особенно страшно, что мы погубили и выгнали с Родины самых лучших наших людей. И остались с быдлом и отбросами, потому теперь у нас вся наша жизнь идёт наперекосяк. И нашу землю и наши недра мы давно уже разбазарили.

Николай Второй был очень талантливым человеком, но не это в нём главное. Наверное, быть царём и самодержцем всероссийским ему было не по плечу, потому что от природы он создан был быть обыкновенным семьянином, любящим мужем и отцом, в нём не было ни жестокости, ни подлости, а этими качествами должен обладать каждый, кто претендует на то, чтобы править огромной державой. Он не уберёг не только Россию, но даже своих детей и любимую жену от страшной гибели в подвале от руки большевистской черни. Это не единственный пример в истории, когда правитель становился козлом отпущения и отвечал за все злоупотребления, в которых, в общем-то не он был виноват (вспомним казнь Людовика 16-го и Марии-Антуанетты всем этим сбродом, этими пьянчугами и сифилитиками, которые впоследствии очень гордились, что Франция благодаря этому стала республикой). Очень легко спровоцировать плебс любой страны на буйство и разрушение, разбудив в нём всё самое низменное, что до поры до времени находится в их низких душах в спящем состоянии.

Он ведь мог легко сбежать за границу, но до последней минуты верил в свой народ. А зря. Этот народ состоит из толпы, которая не задумываясь плюнет в лицо тем, кто печётся об его благе, предаст кого угодно и пойдёт за тем, кто наврёт ему с три короба и пообещает все блага на дармовщинку. Николай Второй пал жертвой своего народа, которого считал «верноподданным», а это было всего лишь иллюзией.

Вечный романтик

Внешность, пожалуй, была самая обыкновенная – пройдёшь мимо и не заметишь. Ну, не урод. Но и не красавец. Ничего такого яркого, броского. Может быть, только глаза – они были не просто глаза, а «очи черные, очи страстные». Впивались в тебя, и ты был уловлен в сети. Характер был мягким, но за этой обманчивой мягкостью скрывалась сталь, поэтому и выстоял, когда жизнь начала бить по полной.

По молодости ничего не предвещало никаких таких душевных катаклизмов. Началось всё после сорока. Впрочем, всегда не любил ничего внешнего, поддельного, ненастоящего – такого, что только притворяется чем-то значительным, а за этим ничего, кроме пустоты, нет. А то и того хуже – мелкое, корыстное, никакое…

А тут встретилось вообще что-то непонятное, не укладывающееся ни в какие представления о том, какой должна быть женщина. Да, собственно, не до анализа было. Просто потерял голову и жил на автомате. Наверное, это и есть настоящая любовь, которая не рассуждает, не сравнивает, не думает ни о чём…

Никогда не писал стихов, а тут вдруг выдал:

 
Этой плоти стон атласный,
Эти круглые колени,
Эта невозможность ласки,
Эта жажда по Елене.
 
 
Это жуткое желанье —
Обладать безгрешной плотью,
Что любовью не согрета
Бесконечными ночами.
Для безумного поэта
Это кончится печально…
 

И действительно – накликал. Кончилось ужасно, впрочем, перед этим было не так уж и мало счастливых лет. И остался один. На суицид был не способен. Пришлось жить дальше. Впрочем, было не до воспоминаний о былом счастье – все жизненные силы уходили на то, чтобы выжить, потому что на голову посыпались всевозможные беды и несчастья, о которых раньше даже не подозревал.

И тут к нему пристала тётка. Он так и не понял, чего ей было от него нужно. Но лезла по-страшному, как ненормальная. Скорей всего, вообразила о нём (или о себе?) что-то, чего не было, напридумывала. А у него было к ней дикое отвращение, он даже сам удивлялся – с чего бы это: тетка-то ничего плохого ему не сделала. Ну, глупая, ну вульгарная, навязчивая до беспредела. Но так и не удалось ей заарканить нашего уже немолодого романтика.

Наверное, он не перестал ждать несбыточного чуда. Кто его знает, в жизни всякое бывает – а вдруг ещё встретится ему такая любовь, что опять захочется писать стихи?

Исповедь, произнесённая на кладбище Духа

Наверное, в этом всё дело, вся причина моих неудач и страданий – я не хочу иметь с этим миром ничего общего. Категорически. Ещё будучи несмышлёной маленькой девочкой я не желала быть, как все. Вот и получила одинокую нищую старость и жизнь как на помойке – в съёмной разваленной квартирёнке в российском захолустье. С тем же успехом я могла бы проживать, допустим, на Марсе или на любой другой планете солнечной системы. Или не солнечной.

При этом я сама себе противоречу. Говорю, что пишу исключительно для себя, но так ли это? Вот это я и попытаюсь выяснить, но у меня есть большое подозрение, что я сильно лукавлю сама с собой.

Когда я потеряла свою новую, замечательную, пусть и не самую роскошную квартиру в быстро строяшемся районе на окраине Санкт-Петербурга, я не повторила традиционный путь русского человека в таких случаях, не стала одной из тех грязных унылых фигур, которые в наше время стали всё чаще и чаще попадаться на глаза, потому что отъём материальных ценностей в нынешней капиталистической действительности идёт полным ходом. «Новые русские», которые вылупились из недр общества, якобы «строящего коммунизм», перещеголяли по своей хищности даже тех, кого мы 70 лет поносили как «акул империализма», заправляющих жизнью на «загнивающем» Западе. (В то, что он действительно загнивает, я охотно верю, только это происходит совсем не так, как преподносилось нашими идеологами).

Этого не произошло потому, что внутри у меня всегда был несгибаемый духовный стержень, который не позволял мне сломаться даже в самые трудные моменты. Я оставалась сама собой в таких ситуациях, когда, казалось бы, любой человек должен камнем пойти на самое дно. То, что держало меня на поверхности, было неосязаемо для глаз, тем не менее, прочно держало на поверхности, не давая спиться, сойти с ума или ещё что-то в этом роде. Как я уже упоминала, основным ценным моментом здесь было то, что я практически с рождения не походила на окружающий меня мир, и в отличие от большинства всё, что попадало ко мне вовнутрь, в мои странно устроенные мозги, оставляло сильный след в моей душе, она впитывала, как губка, всё, что случайно попало в нашу цивилизацию – то, что напрочь отвергалось обывателями, потому что было полностью чужеродным для всего их убогого мировоззрения.

Здесь надо сказать о том, что я не осуждаю тех, кто принадлежит к этой самой многочисленной категории людей, населяющих нашу планету. Они такие, какие есть, и эту цивилизацию создали именно они, хоть и бытует теория, гласящая, что человечество развивается, идёт вперёд (интересно, где это находится?) и движется семимильными шагами в сторону прогресса благодаря совсем даже не обывателям, а редким пассионарным личностям. Но я почему-то думаю, что те, кто сильно отличается от общей массы, совершенно никак на неё не влияют, поскольку она не способна воспринимать что-то более сложное, чем, например, такое: «Зайка моя, я твой зайчик…» – то ли из-за отсутствия достаточного количества серого вещества в их черепной коробке, то ли из-за того, что качество этого серого вещества не соответствует тому, чтобы самостоятельно анализировать действительность и делать какие-то выводы относительно всего того, что выходит за пределы животного существования. (При этом эта самая «масса» прекрасно справляется с такими задачами, когда надо объегорить ближнего, украсть, отнять и вообще сделать что-то такое, что пойдёт на пользу хищному индивиду, который является преобладающим в данной цивилизации).

Об этой особи можно размышлять бесконечно, несмотря на её крайнее духовное убожество – ведь она творила Историю на протяжении нескольких тысяч лет, и справедливости ради надо упомянуть и о том, что были у неё прорывы во что-то высшее, но кончались они, как правило, ничем или тем, что происходила очередная бойня, на которой она погибала в страшных количествах. И сколько бы ни пытаться охарактеризовать её однозначно – не получится, несмотря на то, что звание homo sapiens присвоено человеком совершенно несправедливо: разум в нём и не ночевал по большому счёту.

Мне многое непонятно в этой особи – опять же в силу того, что я устроена по всем параметрам абсолютно иначе. Поэтому я уже несколько лет и не думаю заниматься бессмысленным делом, описывая тех, кто мне по сути дела совсем неинтересен, пусть этим занимается кто-нибудь типа Андрея Малахова, а я уверена, что на его месте я точно быстро сошла бы с ума. И, поскольку я предрасположена больше к каким-то высшим проявлениям человеческого, мне хочется думать о них, а не о низменных вещах, которые вдруг стали так популярны в наше удивительное время.

Правда, я вполне понимаю и то, что успеха на этом поприще иметь никогда не буду. Мне уже много раз в открытую говорили о том, что всякие там «высокие материи» совершенно никому, кроме меня, не интересны. И вот если бы я писала в стиле «зайка моя», я была бы любима самыми широкими слоями нашего населения и не влачила бы нищенское голодное существование на жалкую подачку, выделенную мне государством на старости лет, а имела бы все атрибуты успешной жизни. Но мне тут возразить нечего, кроме того, что каждый может делать только то, к чему его предназначили неведомые силы, каждый исполняет только ту функцию, которая заложена в его программу, и вот, видимо, в мою программу кто-то заложил именно это бесполезное и даже сильно вредное для меня самой качество – противостоять гигантскому социуму, пытаясь убедить его в том, что он абсурден и не нужен Высшему Разуму. Конечно, я прекрасно понимаю apriori, что буду не только осмеяна и поругана за свои с точки зрения обывателя глупые убеждения, но и, может быть, даже побита вполне материальными, а не только виртуальными, каменьями…

Да, Слово – это не самый главный аргумент в споре с двуногими якобы «мыслящими» существами, хоть и всем известно, что оно вроде бы «было в начале». Хоть и считается, что словом можно убить, но это совсем не так. Когда-то, в веке этак в 19-м, который некоторые историки даже называют «Золотым», когда человечество имело какую-то небольшую предрасположенность повернуть в сторону каких-то действительно гуманистических начал, люди были с точки зрения современного человека очень наивными и верили в то, что словом можно подвигнуть человеческое стадо на то, чтобы оно стало жить по-другому, забыв весь свой эгоизм и многовековые привычки строить своё «счастье» на несчастье других. Вот в те времена они прислушивались к тому, о чём вещали «лучшие умы», пытавшиеся разбудить в них совесть, нравственность и тому подобные несвойственные ни одному живому существу качества.

Но теперь, после величайших глобальных катаклизмов, происшедших с биомассой за последние сто лет, Слово превратилось всего лишь в жалкую оболочку, скрывающую враньё, убожество и желание втихаря всех поиметь, но выглядеть при этом благодетелем человечества. Не сказать, чтобы это не удавалось – нет, даже сейчас такие, казалось бы, сильно аморальные стремления, как хорошо жить за счёт остальных и плевать на все законы, находят положительный отклик среди большинства, что объясняется только одним: оно не поумнело за века, когда его имела кучка подлецов, которые оказывались намного хитрее остальных. А тех, кто был умнее остальных, просто физически уничтожали. Так что вечный спор между Добром и Злом закончился так, как и следовало ожидать – победой Зла. Да и был ли этот спор когда-то реальным?

Так чего же я пытаюсь кочевряжиться и спорить с очевидным? Почему не хочу быть как все прочие – сидеть и тихо сопеть в тряпочку? Ведь буквально на все случае жизни есть в классической литературе образы, символизирующие разные типы поведения – вот был, например, такой сумасшедший дурачок, боровшийся с ветряными мельницами.

Ну пусть себе глотают люди весь тот словесный понос, который сами же и производят, тебе-то что за дело? Им это нравится, и чего ты приходишь в ужас от этих океанов пошлости, льющихся каждый день в слабенькие мозги обывателя? Ведь главное, что твои собственные мозги оказываются не подвержены этому Ниагарскому водопаду, состоящему из вранья, глупости и маразма. Так чего же тебе ещё? Ведь приходили сюда Личности гораздо более праведные и нравственные, чем ты, гораздо более сильные морально, ты против них никто и звать никак, но и они не смогли ничего изменить.

Ну что делать, такие упёртые товарищи, как я, во все века сами рыли себе могилы… Хоть и прекрасно понимали весь ужас происходящего с ними. Но зато умирали с чистой совестью, пусть это смешно звучит в наше время, когда всем кажется, что главное – это жить, идя по трупам, попирая все нормы морали, какие только были выработаны за тысячелетия.

Многие писали исповеди, которые теперь никому не интересны. Кто сейчас помнит, например, Жан-Жака Руссо с его мелкими с точки зрения современного человека грешками, или какого-то там средней руки поэта, который только тем и знаменит, что был одним из многочисленных любовников распутной бабы, мнящей себя писательницей – Альфреда де Мюссе? Вот и мне не терпится обнажиться перед скучающей публикой, ждущей пошлых сенсаций. Как называется такой духовный эксгибиционизм (а вот подруга Эллочки Людоедки наверняка Фимка Собак не знала этого красивого слова, зато она знала другое, ставшее в наше время очень модным – гомосексуализм!)???

Ох, как много я могу поведать миру обо всех его пороках, в которых он уже захлёбывается и тонет, только что от этого изменится? Ровным счётом НИЧЕГО. Произошла великая революция сознания, девальвирующая абсолютно все ценности, которые до этого момента считались таковыми. Остаётся только завернуться в белые простыни и массово поползти к местам захоронения человеческих останков. Впрочем, это уже не актуально, поскольку теперь у нас есть всемирное кладбище, на котором мы все упокоимся и которое с успехом заменило нам реальную жизнь, откуда я в данный момент и вещаю…