Текст книги "Корабль дьявола. Дневник пирата"

По дороге в санчасть я встретил Дуче, который почему-то тоже не пожелал наблюдать за ходом казни в мощный бинокль, что висел у него на груди. На этот раз свиты рядом с капитаном не было. Только – уже знакомый мне профессиональный палач Далит следовал за хозяином на почтительном расстоянии.

– Чтобы держать в повиновении это стадо скотов мне приходится время от времени предлагать им жестокие зрелища и ещё кое-какие грубые забавы, о которых вы узнаете чуть позже, – словно в оправдание пояснил мне итальянец. Он стал говорить мне, что ему очень не просто было спасти меня от участи Саида, которого акулы должно быть уже начали рвать на части.

– Я очень благодарен вам за сына и поэтому рад снова отплатить вам добром, – дружески положив мне руку на плечо, говорил Дуче. – Только уж постарайтесь больше не подставляться, а то боюсь, что если мне снова придётся заступаться за вас, команда по старому пиратскому обычаю предъявит мне чёрную метку.

Дуче взял с меня слово, что я запру все наркосодержащие препараты и запасы медицинского спирта в железный ящик, а ключи отдам ему. Когда же мне потребуется какое-то лекарство из сейфа Дуче выдаст мне на время ключ.

Глава 14

До конца дня обстоятельства страшной смерти бородатого Саида не выходила у меня из головы. Нет, мне, конечно же, не было жаль бандита. Он получил по заслугам. Просто царящие на пиратском корабле средневековые нравы всё ещё повергали меня в шок. Впервые я присутствовал при настоящей казни. Поэтому вполне естественно, что находился под сильным впечатлением от увиденного.

Не удивительно, что ночью мне снились кошмары главным действующим персонажем которых был «Душман», грешной душе которого, видимо, не был уготован покой даже на том свете. Во сне он появился передо мной в своём оранжевом спасательном жилете с выклеванными чайками глазами и без нижней части туловища, которую сожрали акулы.

Проснулся я мокрый от пота. Стрелки настенных часов санчасти показывали половину второго ночи. Я оделся и отправился на верхнюю палубу. Здесь – у носовой надстройки никого не было, а с расположенного ближе корме ходового мостика я вряд ли просматривался: от взглядов рулевого матроса и старшего вахтового начальника меня закрывала мачта грузовой лебёдки. Правда, где-то поблизости могли находиться часовые. Я догадывался, что ночью пиратский корабль должен охраняться особо тщательно, и если я не вижу караульных, это ещё не означает, что они не видят меня. Стоило мне подумать об этом, как в ту же секунду я заметил за мачтой грузовой лебёдки тёмный силуэт человека. Видимо, моё появление скрасило часовому однообразное течение времени его дежурства.

Но едва я успел разглядеть его фигуру, как пират укрылся за мачтой. Теперь он наверняка напряжённо следил за мной, вероятно чувствуя себя охотником в засаде. Я же специально встал под яркую лампу, что освещала вход в надстройку, всем своим видом демонстрируя часовому, что не замышляю ничего преступного. Некоторое время я так и стоял, наслаждаясь свежим и мягким ночным воздухом.

И тут меня словно током ударило. Случайно мой рассеянный взгляд упал на цепочку далёких огней за бортом. Это была земля! Сейчас ночью трудно было определить, как далеко находится берег. Из-за каких-то особенностей морской атмосферы огни то начинали ярко светить, то вдруг немного притухали, будто отдаляясь. Иногда они и вовсе меняли цвет, словно маня к себе и одновременно насмехаясь над моей нерешительностью.

Меня охватило страшное волнение. Вот он берег. Стоит мне достичь его и я вернусь домой, к родным и друзьям, к прежней счастливой жизни. И навеки прощай каторжный корабль, утончённый садист Дуче, жуткий одноглазый пират и прочие обитатели этого человеческого паноптикума! Я стал лихорадочно обдумывать план побега. Было ясно, что другой такой шанс мне вряд ли ещё представиться. Я не был скован наручниками или заперт в каюте под бдительным присмотром персонального охранника. И в то же время спортивные тренировки укрепили мою мускулатуру. Я был уверен, что сумею достичь берега. Надо было только столкнуть в воду бочку со спасательным плотиком и прыгнуть ему вслед. Единственной проблемой был укрывшийся за мачтой часовой. Пока он наблюдает за мной я не смогу покинуть корабль. Мысль о том, что за мной неотрывно следит пара бдительных глаз человека, в руках которого находится автоматическая винтовка, не позволяла мне сдвинуться с места.

Но тут я обратил внимание, что разноцветные светлячки во мраке ночного моря начали притухать. К тому же их явно стало меньше. Создавалось впечатление, что я вижу огни небольшого города или посёлка, расположенного на краю вдающегося в океан мыса или даже на острове. Пройдёт ещё немного времени, и спасительный свет земли окончательно угаснет для меня.

Наверное, похожие ощущения переживает больной летаргией, которого хоронят заживо. Он чувствует абсолютно всё, что с ним происходит, вот только сделать ничего не может. Несчастный ощущает на своём лице последний лучик солнечного света в щели заколачиваемой крышки гроба и понимает, что если сейчас же не пробудится от сна, то будет опущен в могилу и засыпан землёй. Но я то не хотел быть похороненным заживо на этом чёртовом корабле!

И я решился! Вышел из круга света, став невидимым для часового. Впрочем, я его тоже не видел. В этой игре в кошки-мышки пират, конечно же, играл роль кота-охотника. Вряд ли он сильно занервничал, на время потеряв меня из виду. Скорее, часовой даже обрадовался возможности немного поразвлечься. Он спокойно ждал меня возле шлюпок, держа автомат на изготовку, чтобы прошить беглеца одной очередью в упор. К счастью, я вовремя заметил его и направился к противоположному борту.

Я уже находился рядом с плотами, когда услышал чей-то тихий шепот. Я присел и притаился. В этот момент вышедшая из-за облаков луна осветила крадущегося вдоль борта второго охотника. На его голове был закреплён гарнитур радиосвязи – наушник в ухе и микрофон у рта. Устроившие на меня облаву часовые переговаривались между собой на расстоянии, координируя свои действия!

Сразу стало понятно, что мне не позволят воспользоваться спасательным средством для побега с корабля. Поэтому я подождал, пока второй охотник отойдёт достаточно далеко, разделся, и бросился к ограждению борта. Если бы не страх быть подстреленным и разделить судьбу расчленённого топорами Ван Форна я бы, возможно, в последний момент заколебался – бросаться или нет в тёмную неизвестность. А так у меня просто не было выбора. И потому я с ходу перевалился через ограждение борта и «солдатиком» прыгнул вниз.

Столкновение с водой оглушило меня. Некоторое время я барахтался в тёмной глубине, прежде чем удалось всплыть на поверхность. Я жадно вдохнул свежий воздух и сразу посмотрел на покинутую мною тюрьму. Похоже, что мой прыжок остался незамеченным, ибо по мне не стреляли. Я не слышал тревожных криков, завываний аварийных сирен. Корабль как ни в чём не бывало продолжал движение. Пока я находился под водой, он успел отойти достаточно далеко от места моего падения.

Рядом со мной бурлил и сверкал в лунном свете пенистый след. Я отчётливо слышал стук корабельных винтов. Хотя не исключено, что это стучала бешено пульсирующая кровь в моих ушах. Слава Богу гигантские вращающиеся лопасти прошли стороной, не затянув меня в свою орбиту и не превратив в фарш.

Завороженным взглядом провожал я удаляющуюся громаду сухогруза, и чувствовал себя совершенно свободным и потому счастливым. Удивительно, но я не испытывал ни малейшего страха.

Жутко мне стало немного позже, когда я стал искать глазами заветные огни поманившей меня земли. Но как не крутил головой вокруг не было даже намёка на какой-нибудь свет. Только луна гигантским светильником висела высоко надо мной. В её голубоватом сиянии окружающее меня со всех сторон безбрежное водное пространство уже не выглядело чёрной бездной. Я мог видеть достаточно далеко. Но берега нигде не было! Я не знал, в какую сторону мне плыть. Похоже, пока я раздумывал: быть или не быть, а потом прятался от часовых, виденный мною мыс или остров успел исчезнуть за горизонтом. Или же это был только мираж – причудливая игра здешней атмосферы.

Между тем сухогруз удалился уже так далеко, что даже вздумай я позвать на помощь, на его борту всё равно никто не услышал бы моих криков. Я остался один посреди океана! Сердце моё сжалось от тоскливого ощущения безнадёжности своего положения. Правда вода была тёплой, так что даже без спасательного жилета я мог надеяться продержаться на воде несколько часов, оставшихся до рассвета. Возможно, при свете солнца мне удастся разглядеть за волнами узкую полоску земли.

Пока же я лёг на спину, устремив взгляд на нависший надо мною небесный купол. Некоторое время я так и лежал, рассматривая звёзды. Волны убаюкивающе равномерно поднимали и опускали меня. В какой-то момент я задремал.

…Проснувшись, первым делом я обратил внимание на неприятное пощипывание в области правой голени. Продолжая лежать на спине, я вытащил ногу из воды. Она была сильно порезана. Видимо, перелезая через борт, я зацепился ногою за что-то острое. И вот теперь солёная вода стала разъедать рану. Сначала я отнёсся к этой новости равнодушно, но потом вспомнил об акулах, ведь кровь из пореза должна была попасть в воду!

Я резко перевернулся со спины на живот и сразу увидел их! Треугольные блестящие плавники пока ещё описывали вокруг меня почтительно широкие круги – пока хищники только присматривались ко мне. Я стал кричать и бить ногами, чтобы отпугнуть осторожных убийц. В руке у меня был скальпель – я взял его с собой в побег, прекрасно понимая, что во время заплыва к берегу может случиться всякое.

Я стал ждать, когда первая акула бросится на меня, чтобы попытаться пробить острым лезвием её толстую шершавую кожу. Вскоре вода рядом со мной забурлила – проклятая тварь атаковала на меня. Я почувствовал острую боль ниже правого локтя, словно акула откусила мне предплечье вместе с зажатым в руке скальпелем и… проснулся!

Я лежал в своей койке в санчасти, ныла правая рука, которую я отлежал. Какое-то время я отходил от пережитого ужаса. Не было сомнения, что ночной кошмар был навеян событиями предыдущего дня. Слишком уж впечатлила меня страшная участь выброшенного за борт пирата. Но после этого сна я принял решение, что если и попробую когда-нибудь покинуть пиратский корабль, то только не вплавь.

Глава 15

Чтобы поскорее забыть об увиденном во сне кошмаре я поднялся на верхнюю палубу. Здесь царило странное оживление. Пираты были очень возбуждены. По отрывкам услышанных мною разговоров я догадался, что намечается атака какого-то корабля. За время плавания нам неоднократно встречались торговые суда, пассажирские лайнеры, рыболовные траулеры, и каждый раз «Ганга 2» спокойно проходил мимо очередной потенциальной добычи. Я уж было решил, что Дуче до конечной точки нашего пути собирается изображать из себя честного купца. Но как теперь выяснялось, капитан лишь поджидал подходящую жертву. Я направился на нос корабля, чтобы увидеть судно, которому угрожает абордаж.

На полубаке человек пятнадцать пиратов напряжённо вглядывались куда-то вдаль. Вскоре я заметил крохотное белое пятнышко на горизонте. Похоже, это была яхта средних размеров. Впрочем, пока утверждать этого наверняка я не мог. Между тем пираты оживлённо обсуждали, как долго будет продолжаться погоня:

– Тебя послушать, Ману, так перед нами просто чайный клипер, легко дающий 18 узлов хода! – говорил по-английски, но с заметным французским акцентом своему пожилому соседу молодой пират с очень энергичным смазливым лицом прирождённого игрока, авантюриста и сердцееда. Его ядовитый тон вызвал насмешливые улыбки на лицах окружающих моряков.

– Для чайного клипера у этой малышки маловато парусов, – без всякой обиды в голосе обстоятельно отвечал насмешнику мужчина лет пятидесяти с мужественным обветренным лицом и седыми бакенбардами, – но как профессионал могу тебе сказать, парень, что за штурвалом этой яхты отличный шкипер. Смотри, как превосходно он удерживает курс, легко взбегает на волну, выжимая всё из ветра. В такую свежую погоду нам предстоит, словно гончим псам, изрядно побегать за этим зайцем. Вот увидите, он ещё не раз финтанёт нас, прежде чем мы сумеем раздавить его корпусом.

– У тебя, «Танк» от старости вечно башню заклинивает, – насмешливо постучал себе кулаком по темечку тот, которого тут все звали «Кураж-серфер». – Видимо, ты подался на флот, когда на ринге тебе вышибли последние мозги. Наша машина в любом случае втрое резвее этой парусной игрушки и не зависит от ветра. Конечно, будь сейчас на мостике такая старая шляпа, как ты, возможно, мы и побегали бы за яхтой. Но сейчас на штурвале мистер Виллис.

Я взволнованно следил за погоней, очень надеясь, что какое-нибудь непредвиденное обстоятельство вмешается в дело и заставит пиратов отказаться от своих замыслов. Правда, я уже успел немного узнать повадки морских бандитов. Они нападали только когда были абсолютно уверены в успехе и в собственной безнаказанности. Значит, бортовой радар «Ганга» показывал, что поблизости нет других кораблей, и можно действовать без всякого риска.

Когда мы приблизились достаточно близко к яхте, я увидел на её корме возле большого колеса штурвала стройного атлетичного мужчину в белом свитере и серых свободных брюках. Возле него в пляжном кресле полулежала темноволосая женщина лет тридцати в откровенном синем купальнике. У пассажирки или владелицы великолепной двухмачтовой яхты была очень красивая фигура. Не удивительно, что несколько десятков уголовников на «Ганга 2» чуть с ума не посходили от вида такого соблазнительного женского тела. Справа и слева от меня стали звучать нетерпеливые комментарии:

– Смотри, какая гладкая краля!

– Обожаю таких леди из хорошего общества.

– Говорят, богатые дамочки каждый месяц тратят на всякие массажи и макияжи по нескольку штук «баксов».

– Чтобы переспать с такой надо окончить Гарвард или… стать пиратом.

– Наконец-то после своего слишком интеллигентного дружка-импотента в беленьком свитерочке она узнает в нашем лице, что такое настоящий мужик!

– Верно говоришь, Череп! У девочки скоро будет сразу много настоящих мужиков.

– После потасканных шлюх из портовых борделей я мечтаю поиграть с такой штучкой.

– Эй вы, животные, надо будет кинуть жребий, кто займётся с ней первый.

Ничего не подозревающая брюнетка приветственно помахала морякам проходящего мимо корабля. Самое трагичное, что пара на яхте даже не подозревала о грозящей им опасности. Их просто обгоняло обычное торговое судно. Пока в этом не было ничего подозрительного. Пиратский же рулевой до последнего момента ничем не выдавал своих намерений. Я заворожено следил за развитием драмы. Даже не будучи профессиональным моряком, я тем не менее интуитивно понимал смысл происходящего. Вот сухогруз своим огромным корпусом перекрыл яхте ветер, лишив её скорости. Теперь лодка продолжала двигаться лишь по инерции, так как паруса на двух её мачтах безжизненно опали. Всеми своими тысячами тонн корабельной стали мы стремительно надвигались на парусник. Когда уже казалось, что вот-вот форштевень сухогруза, словно ножом, разрежет лодку пополам, разгадавший, наконец, наши намерения яхтенный рулевой умудрился каким-то чудом убрать свой борт с нашего пути.

Паруса яхты вновь наполнились ветром. Я с тайной радостью следил за тем, как увеличивается расстояние между нами и кормой неудачно атакованного парусника. По рядам моих соседей прошла волна разочарования:

– Что за дьявол! – больше всех возмущался взявший меня когда-то в плен командир катера – Родригес. – Эта сучка уходит от нас, даже не подарив поцелуя! Пускай кто-нибудь скорее позовёт Кривого Хилла. У «Стингера» достаточно длинные руки, чтобы достать их ракетой. Дьявол с ней! Если она так стремиться избежать свидания с нами, то пусть её обгорелый прах жрут рыбы!

Впрочем, и без ракетной стрельбы через некоторое время сухогруз вновь нагнал яхту. Теперь женщина испуганно прижималась к своему мужчине. Он уже успел надеть на подругу спасательный жилет.

На этот раз мы приближались к яхте с кормы под острым углом или, как сказали бы профессионалы, «с кормовых курсовых углов». В такой ситуации шкиперу парусника было очень сложно увернуться от удара. Но, похоже, небольшой шанс вновь «финтануть» преследователей у него всё же был. Я это понял по тому, как нервничали пираты на баке. Хотя мы приближались к лодке с наветренной стороны, вновь заставляя её паруса безжизненно обвисать, но всё равно я слышал опасения, что, мол, сейчас чёртов яхтсмен круто возьмёт на левый борт румбов 6—8, и мы опять проскочим мимо.

Когда неожиданно мужчина на яхте бросил штурвал и зачем-то побежал в небольшую надстройку кубрика, над моим ухом раздался торжествующий крик:

– А, смотрите, мальчик с перепугу поспешил в гальюн!

Но капитан яхты сразу же вернулся на корму своего корабля. В руках у него было ружьё. Он успел выстрелить в собравшихся на носу сухогруза пиратов, прежде чем наш корабль всей своей массой навалился на яхту. Я расставил ноги пошире и покрепче ухватился за поручень ограждения. Со своего места возле борта я видел, как яхту разорвало надвое. Несколько секунд было видно, как медленно погружается в море одна из мачт погибшего парусника.

К счастью в последний момент пассажиры атакованного судна успели прыгнуть за борт. Теперь они плавали среди обломков почти у самого борта теплохода. Я видел их глаза. Мужчина смотрел на столпившихся у борта бандитов без страха и с ненавистью. На лице его женщины была написана мольба о спасении. Но сухогруз продолжал движение. Я опасался, что пираты так и бросят беспомощных людей в отместку за своих дружков, раненых выстрелом из дробовика. Но примерно через полкилометра корабль лёг в дрейф. На место крушения яхты отправился баркас. Он доставил на борт «Ганга 2» только женщину. Её спутник был или убит или просто оставлен на корм акулам.

Глава 16

Как только женщина с погибшей яхты появилась на палубе «Ганга 2» с неё тут же сорвали купальник. Под весёлые крики и улюлюканье пиратов обнажённая пленница металась между забавляющимися мужчинами. И каждый мучитель норовил хлопнуть её по ягодицам, схватить за грудь, сжать в объятиях.

Я с отвращением наблюдал за происходящим, искренне сочувствуя жертве. Видимо, женщина по выражению моего лица угадала, что я не принадлежу к банде насильников; бросилась ко мне и трогательно спряталась за мою спину.

– Эй, доктор! – ухмыляясь, обратился ко мне пират, которого все здесь звали Кураж. – Красотка выбрала тебя. Что ж, мы уважаем её выбор. Давай! Начинай! А мы уж следом за тобой.

– Умоляю вас, не отдавайте меня им! – Этот полный ужаса и надежды женский голос не оставил мне выбора. Если бы я сейчас отошёл в сторону, то до конца жизни не смог бы без отвращения смотреть в своё отражение в зеркале. Есть черта, за которую нормальный мужчина, желающий сохранить уважение к самому себе, ни при каких обстоятельствах не должен отступать. Поэтому я выхватил из секретных ножен на ноге скальпель и устрашающе взмахнул им:

– Того, кто попытается до неё дотронуться, я прирежу!

Сразу сами собой вспомнились все матерные выражение, которые я когда-либо слышал в жизни. Мешая русские и английские ругательства, я кричал пиратам: «Давайте, подходите, грязные ублюдки! Ну, кто первый?». У меня всё плыло перед глазами от ярости. Я ненавидел всех этих похотливых выродков и жаждал поскорее схватиться с ними.

Конечно, это был поступок камикадзе – отчаянный, и в данных обстоятельствах совершенно бессмысленный. В одиночку угрожать сомнительным оружием нескольким десяткам вооружённых до зубов головорезов, – что может быть нелепее! Но я вошёл в особое состояние. Именно в таком состоянии солдаты закрывают своими телами вражеские амбразуры или бросаются под танки со связкой гранат в руках.

По всем законам логики от меня должна была остаться кровавая лужа на палубе. Но говорят, что судьба любит помогать героям и дуракам. Думаю, меня спасло то, что пираты не восприняли мой поступок всерьёз. А клоуна глупо убивать. Когда его ужимки надоедают публике, достаточно просто хорошенько садануть шута чем-нибудь тяжёлым по затылку. Так со мною и поступили…

Не знаю, как долго я пролежал на палубе без сознания. Когда же очнулся, то сразу услышал истошные крики насилуемой женщины. Они доносились откуда-то из-под палубы. Рядом со мной на корточках сидел верный Ши Тао. Я попытался с его помощью подняться, но приступ страшной боли в затылке не позволил мне это сделать. Меня тошнило и гнуло к земле, перед глазами всё плыло. Я осторожно потрогал рукой место, куда получил удар от подкравшегося ко мне сзади мерзавца. За последнее время эта часть моего бедного черепа уже дважды подвергалась серьёзному испытанию на прочность. Кое-как опираясь на китайца, я всё же сумел подняться и доковылять до своего убежища.

Поздно ночью двое пиратов привели в санчасть истерзанную пленницу. Она куталась в какое-то грязное одеяло и едва держалась на ногах. Волосы женщины были растрёпаны, лицо и шею её покрывали многочисленные синяки и кровоподтёки. Я видел на шее несчастной даже укусы! Похоже, среди пиратов хватало извращенцев. Перед уходом один из двуногих скотов насмешливо бросил мне:

– Почини эту куклу, завтра мы снова в неё поиграем.

Пассажирка яхты сразу меня вспомнила. Звали её Салли Тейлор. Она демонстрировала потрясающее самообладание. Узнав, что я исполняю на судне обязанности судового врача, женщина попросила помочь ей. По её указанию я раздвинул имеющуюся в осмотровой комнате санчасти складную ширму. Я подавал ей за занавеску все необходимые препараты, и миссис Тейлор сама обрабатывала свои раны. Оказалось, что шесть лет назад Салли работала медсестрой в большом госпитале. А потом на ней женился преуспевающий нью-йоркский бизнесмен, и медсестра с удовольствием переквалифицировалась в домохозяйку в доме богатого мужа

– В медицинском колледже у меня были очень хорошие оценки – рассказывала Салли. – Я даже планировала специализироваться в терапии, но жизнь распорядилась по-своему.

Я выдал ей комплект медицинской одежды, оставшийся от погибшей при захвате корабля медсестры, и Салли занялась моей пострадавшей головой: ловко ощупала пальцами череп, осмотрела глазное дно, после чего посетовала на то, что не имеет возможности отправить меня на компьютерную томографию, чтобы окончательно убедиться в отсутствии внутричерепного кровотечения

– Но если судить по внешним признакам, то вам повезло, коллега. У вас поразительно крепкая голова – Салли ободряюще сжала мою руку в своей нежной тёплой ладони. – Так что всё в порядке. Вам надо профессионально заниматься боксом. После такого удара у вас даже нет признаков серьёзного сотрясения мозга. Но всё равно, я прописываю вам несколько дней постельного режима. Вы также должны регулярно принимать препараты, которые я вам назначу.

Я вслушивался в мелодичный немного шутливый голос Салли и блаженствовал. Я так соскучился по женскому обществу, что втайне радовался, что судьба привела ко мне этого ангела с такими нежными добрыми руками и ласковым голосом. Хотя, конечно же, это был вопиющий эгоизм с моей стороны.

– Как вы не побоялись заступиться за меня? – удивилась Салли. В её взгляде я прочитал такое искреннее восхищение, словно перед ней стоял оживший супергерой из комикса про бэтмена.

– Откровенно говоря, сам не знаю – пожав плечами, честно признался я. – Наверное, испугался, что вы примите меня за одного из издевающихся над вами подонков.

– Мне ещё не попадались в жизни такие мужчины, как вы.

– А почему вы решили, что я какой-то особенный?

– Вы способны на безрассудный поступок, – очень серьёзно глядя на меня, пояснила Салли. – Мало кто на это способен. Когда нет даже теоретического шанса остаться в живых, одного героизма мало, надо быть отважным до безрассудства. Сегодня я видела, как смотрели на вас эти бандиты и как вы смотрели на них. Вы напоминали настоящего русского медведя, которого охотничьи собаки загнали на край обрыва. Если бы сзади на вас неожиданно не набросился здоровяк с кастетом, вы точно зарезали бы нескольких насильников. Правда и вас за это не пощадили бы. Кстати, простите, что не предупредила вас о нападении с тыла, но я сама слишком поздно заметила угрозу.

– За что же вы просите прощения, – усмехнулся я, – если сами сказали, что удар по черепу спас меня от смерти?

Салли покачала головой:

– Вы должны быть более осторожным, иначе ваше безоглядное бесстрашие доведёт вас до могилы. Не понимаю только, что могло привести вас на этот корабль. Неужели деньги?

Я поведал миссис Тейлор, что являюсь таким же пленником на этом судне, что и она. А потом выслушал её рассказ…

– Через несколько дней муж должен был встречать нас с Эдвардом на Филиппинах. Мы планировали целых десять дней отдыхать вместе: рыбачить, загорать на пляже; а вечера проводить в ресторанах – каждый день обязательно в новом. Позавчера муж рассказал мне по спутниковому телефону, что провернул очень удачную сделку и теперь мы можем позволить себе личный самолёт.

– Так с вами на яхте был не муж?

Салли опустила голову, помолчала немного, потом тихо ответила:

– Это был мой брат. Эдвард с шестнадцати лет увлекается яхтами, но ему впервые удалось уговорить меня провести с ним несколько дней в океане. Он купил эту яхту всего полгода назад и очень любил её. Он называл её «моя блондинка».

У Салли на глазах выступили слёзы. Я невольно любовался этой женщиной. Даже сейчас – покрытая синяками, с красными от слёз глазами и растрёпанными волосами она была красива. Причём это была утончённая благородная красота.

«Что станет с ней через несколько дней почти непрекращающегося насилия? – задавался я вопросом, и находил только один неутешительный ответ: – Такая женщина не смириться с положением бандитской подстилки и быстро сойдёт с ума или покончит с собой».

Неожиданно зазвонил телефон внутрикорабельной связи.

Я извинился перед Салли и взял телефонную трубку.

– Доброе утро, док, это говорит капитан, – раздался в динамике голос Дуче. – У меня дико разболелась голова. Возьмите какое-нибудь хорошее обезболивающее средство и поднимайтесь ко мне на мостик.

С некоторых пор итальянец не посылал конвоира доставить меня к себе, а вызывал по внутрикорабельной связи, как члена экипажа.