Текст книги "Любимая ведьма"

Жора снова засмеялся, и смех этот, тихий и надтреснутый, вдруг испугал Клаву.

– Что с тобой, Георгий? Ты сам не свой…

Жора улыбнулся – правда, глаза его при этом остались удивительно холодными.

– Вот тут, милая, ты попала как раз в точку…

Он подвинулся к краю кровати, надел носки. Взглянул на жену, затем взял ее за подбородок, повернул к себе.

– Ты у меня удивительно симпатичная. И как же я не замечал этого раньше? – Жора медленно стянул с плеч жены лямки ночной рубашки, приспустил ее вниз, обнажая белые обвислые груди.

В глазах Клавы читалась растерянность, она никак не могла понять, что происходит. Руки мужа нежно скользнули по ее телу, но это вызвало у нее только страх. Уж слишком все это было необычно…

– Да ты никак боишься меня, лапонька? – произнес Жора, сжав ее груди, затем нагнулся и припал к губам жены.

Его поцелуй был таким долгим и страстным, что даже Клава не выдержала и обняла мужа, уже ничего не понимая.

– Ты и вправду хороша. – Жора отстранился от жены, удовлетворенно вздохнул. – Но этим мы займемся чуть позже…

Он встал, с удовольствием потянулся. Взглянул на жену.

– Вот что, кисонька: приготовь-ка нам праздничный обед. Часикам к двум. – Он взглянул на большие настенные часы. – Отметим мое выздоровление. А я пока немного прогуляюсь…

Причесав рукой волосы, Жора подмигнул жене и вышел из комнаты, насвистывая на ходу какую-то песенку. Спустя минуту хлопнула входная дверь, затем внизу бабахнула дверь подъезда. Все стихло, умолк даже проклятый мотоцикл. Сидя на кровати, Клава молча смотрела в окно и не знала уже, чего в ее душе больше – радости или страха.

* * *

Этим вечером только и было разговоров, что о ее чудесном воскрешении. Ольгу тщательно осмотрел худощавый пожилой врач и был настолько удовлетворен результатом, что девушку тут же перевели в другую палату.

Здесь на нее смотрели с любопытством: не каждый день видишь человека, проспавшего больше восьми месяцев. Однако юная леди вежливо ушла от расспросов, сославшись на амнезию. После чего попросила у своей соседки-ровесницы какой-то потрепанный журнал и углубилась в чтение.

Ближе к вечеру зашла медсестра и радостно сообщила ей, что они уже связались с ее родителями. Мама приедет послезавтра – раньше добраться не сможет, а отец сейчас в рейсе, должен вернуться через месяц. Завтра через пароходство ему сообщат о выздоровлении дочери, и он, может быть, вернется раньше на каком-нибудь другом судне.

– Теперь, Оленька, у тебя все будет хорошо, – улыбнувшись, медсестра вышла из палаты, думая о том, что и в наше обыденное время еще случаются чудеса.

Когда она открыла глаза, шел второй час ночи. За окном шумел ветер – надвигалась гроза. И это было как нельзя кстати.

В палате все спали. Соседка Татьяны тихонько причмокивала во сне и чему-то улыбалась, у самой двери кто-то громко похрапывал. Прислушавшись – все ли тихо, – Татьяна медленно поднялась, стараясь не злить лишний раз скрипучую кровать. Сунув ноги в тапочки, еще раз огляделась и осторожно, чтобы никого не разбудить, выскользнула из палаты…

Коридор подавлял своей пустынностью. Тускло светили лампочки, блеклые стены с темными проемами дверей выглядели на редкость уныло. Впрочем, девушку это явно не смущало – прикрыв за собой дверь, она спокойно пошла по коридору.

Похоже, она знала, куда идти. Миновав перевязочную, решительно повернула направо, затем спустилась по лестнице на один этаж ниже. Здесь уже было гораздо светлее…

Пройдя еще пару метров, Татьяна увидела за большим белым столом уже знакомую ей дежурную по этажу, худосочную длинноногую девицу с вечной улыбкой на веснушчатом лице. Вот и сейчас она улыбалась, близоруко вглядываясь в лежащую перед ней книжку в ярком глянцевом переплете.

Татьяна остановилась, закрыла глаза. Да, это очень просто. Но переход отнял слишком много сил. Получится ли у нее?

На раздумья не было времени. Еще раз глубоко вздохнув, Татьяна сосредоточилась на нужном образе и спокойно пошла по коридору, старательно шаркая тапочками по драному линолеуму. Вот и худосочная девица – услышав ее шаги, подняла голову и с улыбкой взглянула на Татьяну поверх очков.

– Ой, Ирина Федоровна, вы еще здесь?! – В голосе девицы послышалось удивление.

– Уже ухожу, Надюша. Дай-ка ключ от семнадцатой…

– Да, конечно… – Открыв ящик стола, девица доверительно протянула ключ. – А что вы хотели?

– Надо проверить вещи по списку, завтра у нас областная комиссия будет…

Взяв ключ, Татьяна не торопясь отошла от стола. Чувствуя спиной удивленный взгляд дежурной, медленно дошла до поворота, спокойно повернула за угол, все так же старательно шаркая подошвами, и только там смогла облегченно вздохнуть. Руки с зажатым в них ключом мелко дрожали, на лбу выступили капли пота. Тем не менее, у нее все получилось.

Отыскать нужную дверь оказалось уже совсем просто. Спокойно открыв замок, Татьяна вошла внутрь, аккуратно прикрыла за собой дверь, нащупала выключатель. Две тусклые лампочки под потолком осветили стеллажи с вещами пациентов.

Она пробыла там почти тридцать минут. «Свою» одежду Татьяна найти не смогла, но после долгих поисков ей все же удалось подобрать почти все необходимое. В маленьком кармашке приглянувшейся блузки она даже нашла две смятые десятки. Мелочь, но приятно. Сегодня явно ее день – а точнее, ночь. Все получается без особых проблем, удача на ее стороне. Осталось только найти обувь…

Это не заняло много времени – в одном из нижних ящиков Татьяна нашла вполне подходящие белые босоножки. Не слишком изящные, но выбирать не приходилось. Правда, для того чтобы пройти мимо дежурной, их все же снова пришлось сменить на тапочки: уж слишком отличался звонкий стук каблучков от нудного приглушенного шарканья.

– Возьми, Наденька… – Татьяна протянула ключ девице. – Я пойду…

– Да, конечно. До свиданья, Ирина Федоровна…

Спустившись на первый этаж, Татьяна быстро нацепила босоножки и решительно пошла к выходу. При звуке ее шагов дремавший за стойкой усатый вахтер встрепенулся, в его взгляде появилось какое-то напряжение. Еще на один спектакль сил не хватало, поэтому пришлось импровизировать на ходу.

– Закрой за мной, Дима. Если спросит Надюша, скажешь, что я уже ушла.

Улыбнувшись вахтеру, Татьяна спокойно вынула из ручек входной двери швабру-замок, деловито вручила ее подоспевшему вахтеру и вышла на улицу. Она спустилась по ступенькам и уверенно пошла по освещенной фонарями аллее – а вахтер все стоял и смотрел ей вслед…

Дул сильный ветер, с неба срывались редкие дождевые капли. Татьяна глубоко вздохнула, ей стало хорошо – она любила дождь. Во время дождя воздух полон энергии, и не пользуются ею только дураки. Увы, таких в этом мире большинство.

Вскоре она вышла на ярко освещенное шоссе. Попыталась сообразить, куда примерно ведет эта дорога. Итак, налево – из города, вправо – в сторону центра. Значит, пойдем вправо…

Прохожих было очень мало, изредка мимо нее проносились одинокие машины. Миновав ярко освещенный «скворечник» поста ДПС, девушка перешла на тротуар и вскоре остановилась у пешеходного перехода, пропуская очередную машину. Но серебристый «мерседес», неожиданно замедлив ход, остановился рядом с ней. Из приоткрывшегося окна со стороны пассажира показалось чье-то красное одутловатое лицо с жидким ежиком рано редеющих волос, на Татьяну пахнуло перегаром.

– Прокатиться не желаешь? Садись, не пожалеешь…

Голос краснорожего был слегка хриплым. Татьяна не ответила, молча подумав о том, как много в этом мире всякой швали.

– Ну, чего ломаешься? – Дверь приоткрылась, краснорожий с трудом выбрался из машины, его ощутимо покачивало. – Сотня баксов тебя устроит? Давай, не строй из себя… – Он распахнул перед девушкой заднюю дверь «мерседеса».

– Почему бы и нет? – пожав плечами и демонстративно улыбнувшись, Татьяна спокойно забралась на роскошное сиденье иномарки. – Люблю хорошие компании.

– Ну так в чем проблемы? – Краснорожий засмеялся, захлопнул переднюю дверь и полез вслед за Татьяной. Закрыв за собой дверь, небрежно кивнул водителю. – Давай, Васек…

«Мерседес» сразу рванул с места, Татьяну ощутимо вдавило в спинку сиденья.

– Ты поосторожней там… – самодовольно произнес краснорожий. – А то даму укачает…

Он взглянул на Татьяну и придвинулся к ней поближе, обдав густым перегаром.

– А меня Игорем звать. Игорек я. А ты у нас кто?

Он взял Татьяну за колено, на лице его появилась сладострастная ухмылка.

– Татьяна.

Улыбнувшись, девушка аккуратно сняла потную волосатую руку со своего колена, ухватилась покрепче за палец с массивным золотым перстнем и стала плавно его выламывать. Краснорожий охнул, затем, когда Татьяна нажала сильнее, едва не взвыл от боли.

– Да ты что?.. Отпусти палец, сучка! Больно же!

– Я знаю.

В глазах девушки сверкнули мстительные искорки, «мерседес» тут же прижался к обочине и остановился.

– Ты чего, дура? – Обернувшись, водитель потянулся к Татьяне, его лицо было злым и усталым одновременно. – Отпусти его…

Татьяна молча взглянула на него, и взгляд этот был подобен удару кнута. Водитель вздрогнул – и не смог оторваться от бездонной глубины ее глаз.

– Сейчас ты выйдешь, заберешь эту падаль и отведешь ее спать. Затем ляжешь спать сам. Два дня не выходить из дома. Ты меня понял?

Водитель медленно кивнул, его глаза затуманились.

– Вот и хорошо. А если этот козел будет упираться – бей его. И не жалей. Ясно?

Водитель снова кивнул.

– Замечательно… – Татьяна усмехнулась и взглянула на присмиревшего краснорожего. – А ты, мразь, запомни раз и навсегда: женщин надо уважать. Женщина – это святое. Ты понял?

Она заглянула ему в глаза, краснорожий охнул, затем послушно кивнул, его взгляд стал пустым и бессмысленным.

Открылась дверь, крепкая рука водителя без особых церемоний выдернула краснорожего из салона. Тот и не думал протестовать, лишь недоуменно оглядывался на Татьяну, пытаясь понять затуманенным разумом, что же, собственно, происходит.

Татьяна выбралась из машины, захлопнула дверь. Затем деловито уселась на сиденье водителя…

Два человека размеренно брели по тротуару, когда их неторопливо обогнал серебристый «мерседес». Наверное, водитель был не слишком опытен, чудо заморской техники заметно виляло из стороны в сторону. Тем не менее, машина благополучно добралась до поворота, медленно миновала его и вскоре скрылась из глаз.

– А как же я… – начал было один из пешеходов, но тут же охнул, получив от своего провожатого чувствительный удар локтем под ребра.

– Ты идешь спать. – Голос его попутчика был тихим и слегка печальным. – И я тоже. Мы все идем спать…

* * *

Она припарковала машину рядом с казино «Золотой Дракон». Увидела его совершенно случайно и тут же поняла: место вполне подходит для того, чтобы без помех выспаться. Здесь, среди десятков других иномарок, вряд ли кто обратит внимание на ее «мерседес». Так оно и оказалось – аккуратно поставив машину рядом с чьим-то «фольксвагеном», Татьяна заглушила двигатель, перебралась на заднее сиденье и спокойно улеглась спать.

Проснулась она от какого-то громкого звука – наверное, где-то поблизости просигналила машина. Взглянула на часы – двадцать минут девятого.

– Нет ничего лучше хорошего крепкого сна!.. – Татьяна сладко потянулась, затем открыла дверь и выбралась из машины.

Дождь ночью так и не пошел: циклон пронесло, над городом поднималось по-южному жаркое солнце. День обещал быть душным и безветренным.

Для начала Татьяна решила позавтракать, благо аппетит чувствовала отменный. Взглянув на сияющие буквы – «Золотой Дракон», – осталась вполне довольна своим выбором. Лучшим – лучшее. Кто скажет, что она не права? Улыбнувшись, Татьяна уверенно поднялась по ступенькам ресторана.

Вскоре она уже сидела за столиком. И так как торопиться Татьяне было совершенно некуда, ела она не спеша и обстоятельно, по достоинству оценивая вкус выбранных блюд и напитков. Стрелка часов на стене ресторана подбиралась к половине десятого, когда Татьяна вытерла губы салфеткой и поднялась из-за стола. К ней тут же подскочил официант, его всерьез беспокоила платежеспособность столь юной посетительницы. В душе он корил себя за то, что не поинтересовался этим вопросом раньше.

– И сколько с меня? – с улыбкой поинтересовалась юная особа.

– Семьсот восемьдесят шесть. – Официант протянул ей счет.

– Всего-то? – Девушка с усмешкой вскинула брови. – У вас действительно неплохо кормят. Вкусно и недорого…

Официант заметно нервничал – юная посетительница явно не торопилась платить.

– Знаете, что? – Девушка участливо заглянула ему в глаза. – А давайте оформим это за счет заведения? А то я сегодня не при деньгах. Мне всегда говорили, что в вашем ресторане очень радушные хозяева. Вы ведь не будете против?

– Разумеется. – В глазах официанта появилась какая-то отчужденность. – Мы всегда рады гостям. Заходите еще…

– Непременно. У вас здесь очень мило. До свидания…

Повернувшись, Татьяна спокойно пошла к выходу. Остановившись по пути у большого настенного зеркала, придирчиво осмотрела себя. Увиденное девушку вполне удовлетворило – поправив прическу, она подмигнула глазевшему на нее официанту и невозмутимо направилась к дверям.

Весь день Татьяна знакомилась с городом, благо времени у нее было с избытком. Ей нравилось бродить по незнакомым улицам, она с удовольствием прислушивалась к своим ощущениям. Хороший город – добрый, светлый. Не зря ее сюда потянуло.

К морю она вышла лишь в половине восьмого вечера. Ноги слегка гудели после долгой прогулки, еще неокрепшие мышцы протестовали и просили отдыха. Впрочем, Татьяна сразу об этом забыла – как только увидела море…

Море было прекрасно. Прекрасно настолько, что от одного его вида просто захватывало дух. Чудесное зрелище! Солнце уже коснулось горизонта и теперь словно таяло в море, разметав по воде багровые потеки. Ленивые волны с мягким шуршаньем вползали на берег, замирали на мгновение – и тут же, вконец обессиленные, скатывались обратно. Даже чайки летали как-то по-особому медленно, едва взмахивая крыльями и нехотя оглашая окрестности гортанными криками.

Людей на пляже оказалось не так уж и много – меньше, чем она ожидала. Кто-то купался, сливаясь с багровым закатом в пламени волн, кто-то загорал в мягких лучах заходящего солнца. Еще немного, и все начнут расходиться; убедившись в этом, Татьяна медленно двинулась вдоль берега. Затем скинула босоножки, подхватила их и пошла по кромке воды, чувствуя босыми ступнями прикосновения ласковых волн. Было удивительно хорошо – так хорошо, что совсем не хотелось думать о том, что Шорг где-то рядом.

Вскоре Татьяна убедилась, что идти дальше нет смысла: к сожалению, найти здесь девственный дикий берег было невозможно. Пляж, лодочная станция, дальше высились корпуса каких-то зданий. Да, это не то, что раньше, – Татьяна невольно вздохнула, вспомнив свое любимое озеро. Увы, до него теперь далеко. Придется довольствоваться тем, что есть…

Солнце опускалось все ниже, от него оставалось все меньше и меньше. Еще желтел какое-то время золотистый краешек, но вскоре и он растворился в море. Все это время девушка сидела на скамейке близ лодочной станции, с удовольствием наблюдая пламенеющий закат. Но солнце зашло, стало быстро темнеть – даже это напомнило о том, что она на юге.

Какое-то время по берегу еще гуляли отдыхающие, где-то неподалеку слышались голоса и громкий смех подвыпившей компании. Но к Татьяне никто не подходил – просто потому, что она этого не хотела.

Ночь выдалась удивительно темной и безлунной. Ярко сияли звезды, мерно вздыхал тихий морской прибой. Шел первый час ночи, когда Татьяна наконец-то поднялась с облюбованной ею скамейки и медленно пошла вдоль берега.

Вот и лодочная станция, девушка остановилась и прислушалась. Сторож, похоже, уже спит в своей будке – как и положено настоящему сторожу. А вот и песик – Татьяна улыбнулась, ощутив присутствие собаки. Хороший какой… И совсем не злой. Зря его таким считают.

Она молча позвала собаку. Было слышно, как пес встрепенулся, глухо зарычал. Затем рычание стихло, послышался тихий шорох собачьих лап. Вот и он…

Пес оказался молодым и неопытным – остановившись в паре метров от девушки, он с интересом взглянул на нее, словно рассуждая, стоит ее прогонять или нет. Да, надо бы прогнать. Но ведь он так ясно слышал этот зов…

Она снова позвала его, пес наклонил голову и тихо заскулил – до того это было здорово. Девушка подошла ближе, присела и с удовольствием потрепала пса по голове. Затем почесала спину, животное радостно завиляло хвостом.

– Ты ведь не съешь меня? – уже вслух сказала она. – Ты ведь хорошая собака?

Пес и в самом деле не собирался ее есть – закрыв глаза, он нежился под ласковыми прикосновениями. Еще ни с кем и никогда ему не было так хорошо.

«А теперь проводи меня. Пошли. Только тихо».

Татьяна встала, пес с готовностью рванулся вперед, затем остановился и оглянулся – туда ли?

«Молодец. Все правильно».

В сопровождении собаки она миновала будку сторожа, осторожно поднялась по шатким сходням. Ступив на металлический настил, огляделась – да, ей туда.

Шаги девушки были абсолютно бесшумными. Шагая по удобной дорожке, огороженной невысокими перилами, Татьяна уходила все дальше в море. Миновала один ряд лодок, другой. С интересом взглянула на большую красивую яхту, затем пошла дальше. Пес нетерпеливо танцевал впереди, оттуда доносилось его радостное повизгивание.

Вот и край лодочного причала. Пес сидел у самого среза, виляя хвостом, в глазах его читалась преданность. Прикажи она, и он без колебаний бросится в воду.

Она оценила это. Нагнувшись, Татьяна ласково потрепала пса.

– Хорошая собака. Умная. А сейчас охраняй меня. Проследи, чтобы сюда никто не пришел. Хорошо?

Нетерпеливо взвизгнув, пес метнулся в темноту. Татьяна улыбнулась.

«Только не съешь никого. Не надо…»

Она осторожно опустилась на все еще теплый после дневной жары настил. Будь это место пустынным, ей хватило бы получаса. Увы, вокруг слишком много любопытных глаз, – значит, придется провести здесь едва ли не всю ночь. Ей нельзя привлекать внимание.

Татьяна устало вздохнула, закрыла глаза. Прислушалась к тихому дыханию моря. Вот оно, совсем рядом. Такое большое. Такое доброе…

Несколько минут она молчала, настраиваясь на безмолвный могучий ритм. Он ощущался все отчетливее, огненные вибрации уже окутывали тело призрачной невесомой пряжей. Ей хотелось идти дальше и дальше, хотелось окунуться в водоворот могучих энергий – и все-таки пришлось остановиться. Дальше нельзя, свечение будет слишком ярким. Ее увидят…

Татьяна открыла глаза, воздух вокруг нее действительно светился – слабо, едва заметно, напоминая туманную дымку в ранний утренний час. Улыбнувшись, девушка протянула руки к искрящейся воде.

– Милое, доброе мое море, – дай мне свою силу…

* * *

Он жил в этом городе уже второй день. И второй день бродил по улицам, пытаясь отыскать своенравную девчонку. О, эта стерва умела прятаться, еще как умела! Шорг временами скрипел зубами от ярости, понимая, что время безнадежно уходит, что эта тварь сейчас где-то набирается сил для очередного прыжка. Если ей это удастся, она опять сбежит от него. И спрячется так, что на поиски снова уйдут годы.

Один раз он даже уловил ее присутствие, но ощущение тут же исчезло. Показалось? Может быть. Либо она тоже заметила его и тут же «свернулась», закрыв свою энергетику. Несколько минут – больше она не выдержит, – но этого достаточно, чтобы успеть скрыться. Остановив ближайшую машину, Шорг вышвырнул из нее водителя и стал колесить по близлежащим улицам, пытаясь поймать исчезнувшее ощущение. И все впустую. Или и вправду – показалось?

Бросив машину на обочине, он в скверном расположении духа побрел домой. Темнело, Шорг раздраженно подумал о том, что уже завтра эта чертова воровка может сбежать от него. А он не сумеет ее отыскать – после смены тела остается очень слабый след. У него максимум сутки…

Клава встретила его горячим поцелуем, прошедшая ночь оставила в ее сердце незабываемый след. Шорг мрачно усмехнулся – вряд ли ее счастью суждено длиться слишком долго. Были все основания полагать, что уже завтра она станет вдовой.

Пока жена накрывала на стол, Шорг тупо смотрел в экран телевизора, его руки то и дело яростно сжимали подлокотники кресла. Времени действительно не осталось. Пока еще она здесь – это он знал совершенно точно. Интуиция? Может быть. Его никогда не интересовали глупые объяснения. Он знал, что Татьяна еще не сбежала, и этого было достаточно. Но если он не найдет ее завтра, все пропало.

– Ты меня не слушаешь? – Голос Клавы вывел Шорга из задумчивости, он внимательно посмотрел на жену.

– Я говорю, что Валера продает тот магазинчик, у пристани. – Клава недовольно поджала губы. – Мог бы поговорить с ним.

«Черный цвет и в самом деле будет ей к лицу», – подумал Шорг. Но вслух сказал совсем другое.

– Я подумаю над этим. Хотя в ближайшие дни у тебя будут совсем другие хлопоты.

– А именно? – Клава недоуменно вскинула брови.

– Пусть это станет моим маленьким сюрпризом. – По губам Шорга впервые за этот вечер скользнула улыбка. – Уверен, ты его оценишь.

* * *

Ей было жалко расставаться с умным псом. Но взять его с собой Татьяна пока не могла.

– Ты подождешь меня, хорошо? – Татьяна потрепала пса по загривку, почесала за ухом. – Я обязательно вернусь и заберу тебя. Если буду жива… – Последние слова заставили ее нахмуриться. – А сейчас мне надо идти. Не обижайся…

Небо на востоке уже заметно посветлело. Татьяна медленно шла вдоль берега, не решаясь оглянуться. Потому что знала: там, позади, умные собачьи глаза с надеждой смотрят ей вслед.

Она не оглянулась. Миновав пляж, поднялась по стертым каменным ступеням и через сотню метров оказалась на тихой узкой улице. По обеим сторонам тянулись частные дома – от небольших, вросших в землю лачуг до шикарных каменных особняков. Асфальт на дороге давно не обновляли, сквозь большие проплешины проглядывала старая стертая брусчатка. Сойдя на узенький тротуар, Татьяна не торопясь пошла вдоль сплошного ряда домов, размышляя о том, что и как ей теперь делать.

У нее было как минимум два варианта. Первый – если ей удастся найти эту дурочку. Именно дурочку, потому что ужасно глупо забираться туда, откуда не можешь выбраться. Если же найти ее не удастся, придется вернуться в клинику: не стоит расстраивать «родителей» исчезновением чудесно исцелившейся дочери. Они приедут, заберут ее домой. Будет паспорт, новое имя. Тогда уже можно что-то придумывать.

Около восьми Татьяна позавтракала – купила у лоточницы два пирожка. Сначала хотела их просто взять, но вспомнила о мятых десятках в кармане блузки и расплатилась. Не стоит лишний раз злить небеса…

Если все получится, уже ночью ее здесь не будет. Но для начала требовалось найти подходящее место. Например, снять гостиничный номер…

Пришлось зайти в ближайший обменный пункт – небеса небесами, но без денег ей не обойтись. Впрочем, лишнего она не взяла. Затем сняла в первой попавшейся гостинице вполне сносный номер.

Стрелка часов в фойе гостиницы перевалила за полдень, когда Татьяна снова вышла на улицу. Ей надо было дождаться вечера, за это время набранная ночью энергия окончательно усвоится. Оставаться на месте слишком опасно, Шорг наверняка ищет ее, и в гостинице у него будет шанс подобраться к ней незаметно. На улице же проще затеряться в толпе прохожих. А значит, лучше выбирать людные места.

До пяти вечера Татьяна успела посмотреть два кинофильма и сходить в местный краеведческий музей. Затем неплохо поужинала и около шести снова вышла к морю – полюбоваться клонящимся к закату солнцем.

Было довольно ветрено. Немного посидев на скамейке, Татьяна встала и пошла к гостинице. Времени оставалось еще много, поэтому, недолго поразмышляв, она свернула в сторону проспекта, нашла остановку и, дождавшись троллейбуса, поехала в сторону центра.

Стоя на задней площадке, Татьяна думала о девушке, телом которой сейчас владела, – как вдруг тревожно екнуло сердце, в душе шевельнулся страх. Это могло значить только одно: Шорг был где-то рядом.

На секунду Татьяну охватила паника, но она тут же взяла себя в руки. Все нормально, нет ничего страшного. У нее шансов гораздо больше.

Ей даже не пришлось ничего делать. Троллейбус быстро миновал опасное место и с веселым завыванием мотора начал взбираться по довольно крутому подъему. И тут же исчез холодок страха – Шорг остался где-то позади.

Татьяна мстительно улыбнулась, представив, как мечется сейчас Шорг, – он наверняка ощутил ее присутствие. Мелочь, но все равно приятно.

Девушка вышла из троллейбуса рядом с большим белым зданием. Оно оказалось театром, рядом висели афиши. Можно даже сходить на спектакль – однако Татьяна отказалась от этой заманчивой мысли. Не стоило искушать судьбу. Когда чем-то увлечен, трудно заметить опасность.

По подземному переходу она перешла улицу, постояла несколько минут возле лотка с книгами, затем не спеша направилась к видневшемуся в отдалении скверу. Купив мороженое, села на уютную лавочку в окружении кустов сирени, где и провела больше часа. И лишь почувствовав приближение сумерек, поднялась со скамейки и пошла к остановке.

Впрочем, до остановки она не дошла – не желая ехать прежней дорогой, просто поймала такси. Если таксист и был удивлен ее просьбой поехать окружной дорогой, то ничем этого не выдал. Разве что заявил, что поездка обойдется в два раза дороже.

Когда они подъехали к гостинице, на город уже опустились сумерки. Расплатившись – сегодня она могла себе это позволить, – Татьяна перебежала дорогу и зашла в небольшой продуктовый магазинчик. Оттуда она вышла с большим желтым пакетом и уже через пару минут открывала дверь своего номера.

Ужинала Татьяна без особого аппетита: сейчас ее внимание было поглощено совсем другим. Конечно, она не раз забиралась очень далеко и всегда находила дорогу наверх. Но удастся ли ей отыскать эту глупышку?

Тянуть дальше не имело смысла – подойдя к зеркалу, Татьяна несколько минут внимательно всматривалась в свое отражение. Впрочем, в свое ли? Убедившись, что хорошо запомнила лицо этой дурехи, погасила свет и легла на кровать. Несколько минут спокойно лежала, глядя в никуда, затем закрыла глаза. Дыхание, плавное и спокойное, стало почти незаметным, сердце билось все реже и реже. Медленно растаяло ощущение тела – теперь она просто парила в пустоте, – затем уплыли вдаль и звуки ночного города. Стало немного светлее: вокруг, куда ни глянь, расстилалась серая мгла.

«Я найду тебя. Где бы ты ни была».

В серой пелене появилось более светлое пятнышко, Татьяна привычно сконцентрировала на нем взгляд. Пятно немного выросло, теперь оно находилось – субъективно – на расстоянии вытянутой руки. Татьяна не отводила глаз, пятно медленно увеличивалось, при этом оно постепенно приближалось и вскоре накрыло девушку с головой. Давно знакомая с этой процедурой, Татьяна сконцентрировалась на лице девушки, и тут же ее неудержимо повлекло в глубины серого мрака.

* * *

Когда Оле исполнилось пять лет, отец подарил ей на день рождения симпатичного ушастого зайца. Большого и красивого, с густым желтым мехом. Заяц девочке очень понравился. И хотя она никак не могла понять, почему он такой желтый – ведь зайцы бывают только серыми или белыми, – все равно полюбила забавную игрушку.

Зайца назвали Кузей. Каждую ночь Оля заботливо укладывала его рядом с собой, следя за тем, чтобы не мялись его большие желтые уши. И если ночью ее вдруг одолевали страхи, она привычно куталась в одеяло, крепко прижимая к груди любимого зайчонка.

Потом, когда Ольга подросла, Кузя долго валялся на чердаке, среди прочего всевозможного хлама, а затем и вовсе куда-то исчез. Кажется, его кому-то подарили.

И вот теперь она сидела в каком-то старом заброшенном доме, крепко прижав к себе любимого желтого зайца. Ей было очень страшно. И страх этот был бесконечным.

Она не знала, где она, не могла понять, что случилось. Ей казалось, что ее бросили, забыли в далеком чужом городе. Или что она сама пошла гулять и заблудилась. Что-то произошло – тогда, очень давно, – но что именно, она не знала.

Где-то за стеной послышалось тихое шарканье, затем раздался хриплый приглушенный смех. Скрипнула, открываясь, покосившаяся дверь, Ольга затаила дыхание – это снова она. Та мерзкая горбатая старуха…

Хуже старухи был только толстый красноносый врач. Он обычно мурлыкал себе под нос какую-то песенку, бродил по комнатам, позвякивая чемоданчиком с инструментами, и то и дело повторял:

– А где же наша милая девочка? А нас совсем не надо бояться…

Но сейчас к ней снова подбиралась старуха. Вот скользнула по стене горбатая тень, рядом раздался сводящий с ума стук ее сучковатой клюки.

– Оленька? Подойди ко мне, деточка. Дай я тебя расцелую…

Послышалось тихое причмокивание, и Ольга не выдержала – подскочив, бросилась в соседнюю комнату, захлопнула за собой дверь, быстро забаррикадировала ее столом. Распахнула окно, перебралась через подоконник и бросилась бежать. Неожиданно обо что-то споткнулась, упала – и тут же с отчаянием заметила, что вляпалась руками в какую-то черную склизкую гадость. А где же Кузя? Вот он, рядом, совсем грязный. И его теперь ни за что не отмыть.

Ей захотелось заплакать. Ольга оглянулась, не зная, что ей делать, – и проснулась…

Она сидела на старом облезлом диване, где-то за стенкой играла музыка. На секунду Ольга почувствовала облегчение – это был всего лишь сон. А где Кузя? Вот он, у нее в руках, такой же чистый и веселый. Кстати, где это она? И почему так пахнет дымом?

Дым вползал через узкую щель под входной дверью. Он был едким и удушливым, сразу защипало глаза, запершило в горле.

– Мама! – Крик Ольги, громкий и отчаянный, накрыл собой все вокруг. – Мама!!!

Ей никто не ответил. Вскочив с дивана, девушка попыталась открыть дверь. Не получается. Бросилась к окну – и отшатнулась. Там, снаружи, тоже бушевал огонь.

– Мама…

Снова с отчаяньем задергала ручку, дверь неожиданно распахнулась, в комнату вползли языки пламени. Пол в коридоре горел. Можно было пробежать – Ольга взглянула на ноги и вдруг поняла, что она босиком. Она не сможет убежать…

Ей стало страшно, она в ужасе вцепилась в желтый Кузин мех – заяц вдруг снова оказался у нее в руках. И тут же комната завертелась, поплыли волнами стены. Пол расступился, Ольга закричала – и провалилась в бездонную пустоту…

Капала вода. Звук был невыносимо противным, странно булькающим. Булькало в раковине. Подойдя к ней, Ольга увидела груду грязной посуды. И всю ее надо обязательно перемыть.

Положив Кузю на табурет, она открыла кран – из трубы засвистело, затем на посуду потекла грязная ржавая жижа. Девушка торопливо закрутила вентиль, но ржавый поток не прекратился – наоборот, напор даже усилился. Не зная, что ей делать, Ольга начала выставлять посуду на стол. Труба все хрипела, ржавая жижа уже подходила к краям раковины…