Текст книги "Ученик чародея"

Он не договорил – Андрею показалось, что старый маг что-то услышал. Замерли и все остальные, Рита побледнела.

– Это он. – Девушка испуганно прислонилась к стене. – Он идет сюда…

– Я ничего не чувствую, – возразил было Виктор и тут же замолчал.

– Он идет. Всем приготовиться. – Старый маг подошел к лестнице и быстро поднялся наверх. Андрей понял – он идет за кинжалами.

Сергей и Виктор схватились за арбалеты, в руках Игоря появился домкрат – арбалеты были разряжены, чтобы от постоянного натяжения мощнейшей стальной тетивы они не покоробились – это могло ослабить силу выстрела. Под лестницей лежал кусок толстой сосновой доски, на нем было смонтировано приспособление для зарядки арбалета. Виктор вставил арбалет в гнездо, Игорь укрепил домкрат, зацепил специальным крюком тетиву. Толстая, диаметром более сантиметра, она была очень жесткой и упругой. Не найдя лучшего материала, Виктор сделал ее из нескольких рояльных струн, обмотав их сверху тонким кожаным ремешком.

Игорь крутил ручку домкрата, толстые дуги арбалета медленно сгибались. Тихий щелчок – меж зубцами крючка приподнялся стопор курка, Виктор быстро повернул ручку предохранителя.

– Готово. – Он вынул арбалет из зарядного станка и протянул его Сергею.

Так же быстро взвели второй арбалет, старый маг уже стоял рядом с ларцом в руках. Достав два кинжала, отдал их арбалетчикам.

– Заряжайте… А это твой. – Старик повернулся к Андрею и протянул ему оружие.

Андрей бережно принял кинжал, тут же ощутив уже знакомую ему вибрацию. Тяжело сглотнул – чертова штука…

– Сожми крепче рукоять. Почувствуй его! – приказал старый маг, требовательно глядя на Андрея.

Андрей осторожно ухватился за рукоять, с трудом сжал руку – ему было по-настоящему страшно. И тут же почувствовал, как утихла вибрация, по руке поползла приятная теплая волна. Старик внимательно смотрел на него.

– Чувствуешь волну? Тепло чувствуешь?

– Да, – тихо сказал Андрей. – По руке идет.

– Это хорошо, Андрей, очень хорошо. Не бойся его, пусть окутает все тело. Тогда ты будешь готов к бою.

– Он уже совсем близко, – сказала Рита. Она по-прежнему стояла у стены, лицо ее было очень бледным.

– Не стой! – приказал старик. – Иди наверх, выйди на балкон. Если увидишь его, скажешь нам. Игорь, пойдешь с ней. Быстрее!

Девушка и Игорь поднялись наверх.

– Он идет по дороге, – сказал старик, к чему-то прислушавшись. – Приготовьтесь.

Андрей подошел к окну, крепко сжимая кинжал, осторожно сдвинул штору. Он никого не увидел, но вскоре послышался шум подъезжающей машины. Вот и она – напротив дома остановились синие «Жигули», из них вышел человек. По лбу Андрея поползли капли пота – он узнал его.

– Это он, – громко сказал Андрей, повернувшись к старику. – Он перед домом.

Старик подошел к нему, Сергей с Виктором уже следили за демоном из другого окна.

– Господи… – прошептал Виктор, вытирая тыльной стороной ладони лицо. – Да откуда же у него столько силы…

Сергей слегка побледнел, его руки мелко дрожали.

Андрей внимательно наблюдал за демоном, когда внезапно ощутил легкое головокружение. Даже нет – скорее, это было какое-то давление, непонятное ему напряжение пространства. Воздух словно гудел, от этого гула закладывало уши, где-то в животе чувствовалась неприятная щекотка. Тем не менее, Андрей отчетливо слышал каждый шорох, слышал даже дыхание своих друзей.

Нимрод медленно прошелся вдоль дома – даже отсюда Андрей различал ухмылку на его лице. Вот он остановился у калитки, оперся об нее, его взгляд скользнул по окнам дома – Андрей невольно отшатнулся. Ухватившись за верхнюю перекладину калитки, демон спокойно и неторопливо оторвал ее – Андрей хорошо слышал скрип и треск рвущегося металла. На его глазах Нимрод демонстративно завязал металлический прут в узел и бросил поверх калитки на дорожку.

– Я еще вернусь! – крикнул демон и засмеялся. Окинув еще раз взглядом дом, он повернулся и пошел к машине. Вот заурчал мотор, синие «Жигули» медленно проехали мимо…

Андрей выдохнул. Гулко бухало сердце, в ушах стоял тихий звон. Кинжал в руке был мокрым от пота. Андрей взглянул на остальных – судя по всему, они тоже были не в лучшей форме.

– Если нам удастся с ним справиться, – негромко произнес старик, – это будет самым важным делом в нашей жизни…

Андрей медленно кивнул. Сказанное совпадало с его собственными мыслями.

Спустились Игорь и Рита. Глаза девушки были пустыми, она выглядела потерянной и усталой. Игорь держался хорошо, и только излишняя нервозность выдавала его напряжение.

– Он уехал, – сказала девушка. – И я боюсь того дня, когда он вернется… – Она села на нижнюю ступеньку и тихо заплакала.

– Перестань, Рита. Это недостойно мага. – Николай Александрович взглянул на девушку и нахмурился. – Мы должны быть ему благодарны за то, что он приехал. В следующий раз нам будет легче.

Глава шестая

К уже знакомой ему квартире Нимрод подходил в приподнятом настроении. Он знал, что в любом случае приятно проведет этот вечер. Единственное, что еще оставалось неясным, – как поступить с девушкой. Можно было убить ее, а можно и оставить. Он еще не решил.

Нимрод не стал пугать Марианну внезапным появлением. Спокойно нажав кнопку звонка, подождал, пока та откроет.

– Это ты… – Девушка потянулась к нему, обняла и поцеловала. – Заходи.

Демон не спеша разулся, снял куртку. Марианна смотрела на него с немым обожанием. Он улыбнулся, слегка повел рукой.

– Это тебе. – Он протянул ладонь, медленно разжал кулак. На ладони у него лежало золотое кольцо с небольшим, но очень красивым изумрудом. Марианна ахнула.

– Вадим… – неуверенно произнесла она, осторожно взяв кольцо. – Это же очень дорого.

– Для меня нет слова «дорого», – ответил Нимрод. – Нравится?

– Оно прекрасно… – Марианна аккуратно надела кольцо на палец. – Немного великовато.

– Не может быть, – не поверил демон. – Дай-ка сюда. – Он взял кольцо, повертел в руках. Потом снова протянул девушке. – Тебе показалось. Попробуй еще раз.

Марианна надела кольцо – и изумленно подняла глаза.

– Да, нормально…

Она смотрела на него, как на бога, и Нимроду это нравилось. Интересно, как бы она восприняла правду? Впрочем, всю правду о себе говорить совсем не обязательно.

– Как у тебя настроение? Разрешишь мне остаться?

Вместо ответа Марианна приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

– Ты знаешь, – сказала она, с улыбкой глядя ему в глаза. – Мне сегодня твой Андрей наговорил о тебе черт знает чего. Сказал, что ты убийца.

– Вот как? – усмехнулся Нимрод. – И ты поверила ему?

– Нет, – покачала головой Марианна. – Просто не могла.

– Зря. Он сказал правду.

Было забавно наблюдать, как сползает с ее лица улыбка. Марианна отступила на шаг, в ее глазах появилась растерянность.

– Ты шутишь, Вадим? Ты обманываешь меня.

– Ничуть. Что он еще сказал тебе?

– Он сказал… что ты хочешь убить его…

– Это верно, – перебил демон. – Что еще?

– Что потом ты убьешь меня.

– А почему потом? – Нимрод взглянул на нее и засмеялся, затем подошел к шкафу – вспомнил, что там лежала карточная колода. Это правильно, пусть сама выбирает свою судьбу. Это справедливо.

Он взял колоду, вытряхнул ее из коробки. Подошел к Марианне, с улыбкой глядя ей в глаза.

– Вытяни карту. Не бойся.

– Вадим…

– Вытяни карту.

Марианна неуверенно коснулась колоды, ее пальцы дрожали. Она слегка сдвинула часть колоды, нащупала карту, потянула ее, посмотрела на демона. Снова подтолкнула на место, затем вытащила карту из середины колоды. Медленно перевернула ее.

– Дама бубен. Красная. Идеальный выбор – самый удачный в твоей жизни. – Нимрод с интересом взглянул на девушку. Что ж, так тому и быть. Он не станет ее убивать. По крайней мере, сейчас…

Демон бросил карты на столик, подошел к девушке – Марианна снова попятилась. Он быстро шагнул к ней, обнял и поцеловал. По ее щекам поползли слезы.

– Вадим, ты меня пугаешь… Зачем ты так, Вадим?

– Ничего не бойся. Может быть, ты будешь жить вечно… – Демон снова поцеловал Марианну, провел рукой по ее волосам. – Тебе действительно повезло.

– Я люблю тебя, Вадим. Не уходи от меня.

Вместо ответа он поднял ее на руки, не спеша прошел в спальню.

– Не плачь, глупая. Тебе нечего бояться. Верь мне.

Марианна слабо улыбнулась.

– Да, Вадим… Я верю…

Тем не менее, он чувствовал – она все еще боялась его. Ничего, скоро это пройдет. Внимательно глядя на девушку, Нимрод не торопясь раздел ее, уложил на кровать. С удовлетворением оглядев обнаженное девичье тело, медленно провел рукой по бедру Марианны, коснулся груди. Девушка глубоко задышала, но во взгляде ее по-прежнему чувствовалась тревога.

– Расслабься. Прислушайся к своему телу. Тебе это понравится… – Демон отошел в сторону, сел в кресло. Взгляд его, обращенный к лежавшей на кровати девушке, обрел твердость.

Марианна вскрикнула, приподнялась на локтях и испуганно взглянула на демона. По губам Нимрода скользнула улыбка.

– Глупая… Не бойся, с тобой ничего не будет. Я клянусь тебе.

Девушка снова легла, но в глазах ее читался страх. Вот она снова вздрогнула, ощутив прикосновение невидимых рук к своей коже, демон нахмурился.

– Вадим, что это?..

– Я ведь сказал тебе – не бойся. Это я касаюсь тебя. Ты хотела узнать, кто я. Вот я и пытаюсь тебе это объяснить.

Он встал и подошел к Марианне, сел рядом на кровати – похоже, придется сделать слегка по-другому. Положил руку ей на голову, девушка охнула. Затем ее лицо расслабилось, в глазах появилась сладкая истома.

– Вадим… – тихо прошептала Марианна и потянулась к нему.

– Лежи. – Демон отошел и снова сел в кресло. Девушка лежала на кровати, прикрыв глаза, Нимрод вновь сосредоточил на ней взгляд. Марианна вздрогнула, затем тихо застонала, впившись руками в покрывало. Нимрод улыбнулся – ему это нравилось.

– Еще, еще… – Губы Марианны тихо шевелились, демон почувствовал, как открывается ее сознание. Он уже чувствовал ее настроение, ее чувства, его сознание проникало в мозг девушки все глубже и глубже. Наконец настал момент, когда он ощутил каждую клеточку ее тела, и с этого момента его прикосновения обрели новое качество. Он знал, чего она хочет, лучше нее самой…

Это напоминало океанский прилив, мощный и неудержимый. Нимрод с каждой минутой усиливал свое воздействие – Марианна металась по постели, постанывая в экстазе, ее тело содрогалось в волнах наслаждения. Из прокушенной губы на шею сползла тонкая струйка крови…

Глаза демона светились. Он контролировал сознание Марианны, стараясь не допустить насыщения центра удовольствия – еще рано. Нимрод следил за ее сердцем, вовремя понижая ритм и глубину сокращений – организм мог не выдержать излишнего напряжения. Демон был уверен: никто и никогда в мире не испытывал того, что чувствовала сейчас она. Ему было даже интересно это – провести ее по лезвию ножа, по максимуму – и не дать сорваться. Умереть от любви – это было бы слишком…

Так продолжалось больше получаса. Тело девушки покрылось потом, кое-где появились багровые синяки – там, где его невидимые ласки оказались излишне жесткими. Марианна была на пределе, и Нимрод это почувствовал – пожалуй, с нее хватит. Последнее усилие, последняя волна наслаждения – тело девушки выгнулось и забилось в конвульсиях, из стиснутых губ вырвался крик. Вот и все…

Марианна без сил лежала на кровати, ее лицо было бледным и изможденным. Вот она медленно открыла глаза, взгляд девушки обрел некоторую осмысленность. Марианна с трудом приподнялась на кровати, слегка скривилась от боли. Такого с ней еще никогда не было…

– Вадим… – Она смотрела на него, уже ничего не понимая. – Кто ты, Вадим?

Нимрод улыбнулся.

– Я колдун, маг, чародей – выбирай то, что тебе нравится. И я бессмертен. У тебя есть шанс пойти со мной. Ты хочешь этого?

Несколько мучительно долгих секунд Марианна всматривалась в его глаза, пытаясь понять, пытаясь поверить.

– Пойти с тобой – значит стать… ведьмой?

– Можно сказать и так, – улыбнулся Нимрод. – Ты согласна?

Марианна села на край кровати, на лице ее все еще читалось сомнение. Затем она медленно встала, подошла к сидевшему в кресле демону, тихо опустилась на пол. Положила голову ему на колени.

– Я согласна… Только ты не бросай меня, хорошо? Не бросай…

* * *

Двадцать седьмое число, два часа дня. Этой ночью все решится. Шансов на то, что демон отложит все почти на месяц – до следующего полнолуния, – было слишком мало. И все это понимали.

Они дежурили уже две ночи подряд: по очереди, разбившись на три смены. Рита была в паре с Сергеем, Виктор с Игорем. Андрей дежурил с дедом. В принципе, от него в этом плане особой пользы не было – он не был магом. Тем не менее, Андрей с удовольствием составил компанию Николаю Александровичу. Им выпало дежурить с двенадцати ночи до четырех утра. Все это время они неторопливо беседовали: Андрей ненавязчиво пытался перевести разговор на темы магии, старик столь же деликатно от этих тем уклонялся. Впрочем, этой ночью он все же высказался достаточно открыто. И то, что он сказал, не слишком понравилось Андрею.

Началось все с вопроса: каждый ли человек может стать магом, и может ли старый маг обучить магии его, Андрея?

Старик улыбнулся.

– Это довольно сложная тема.

– Почему?

– Потому что сам мир магии очень сложен. Точнее, слишком требователен. Ты просишь научить тебя магии. А зачем? – Он шевельнул бровями, ожидая ответа.

– Ну, не знаю. – Андрей смущенно пожал плечами. В самом деле, зачем? – Просто мне это интересно.

– Интересно – это не ответ. Точнее, не тот ответ, который бы меня устроил. Ты хочешь иметь знание, но не понимаешь, зачем оно тебе. У тебя нет конкретных целей, конкретных интересов. Любопытство – это не цель, хотя иногда и оно бывает полезным. Отсюда я могу сделать однозначный вывод: я не смогу тебя ничему научить, ты не сможешь понять мир магии.

– Но почему? – Андрей действительно не понимал логики старого мага. – Мне кажется, что научить можно чему угодно – было бы желание. А у меня есть желание учиться.

– Да, я согласен, – кивнул Николай Александрович. – Можно, например, научить обезьяну бить по клавишам. Но вот станет ли она пианистом? – он испытующе взглянул на Андрея.

– Это некорректное сравнение, – возразил Андрей. – Ведь я не обезьяна.

– Да не в обезьяне дело, – усмехнулся старик. – Ты хочешь изучать магию так, как, скажем, в школе учат иностранные языки. Вот скажи мне: ты, окончив школу, хорошо знал язык? Какой ты там учил?

– Немецкий, – ответил Андрей, немного смутившись. – Плохо знал. Я и сейчас его толком не знаю.

– Вот об этом я и говорю. Ты не знаешь его, потому что тебе это не было нужно. Ты учил его спустя рукава, лишь бы оценки были нормальные. В результате, ты его не знаешь. И твое сегодняшнее отношение к магии очень на это похоже.

– Да, но я хочу изучать магию. Именно хочу!

– Нет, не хочешь! – твердо ответил его собеседник. – Магия для тебя – развлечение, хобби, способ удивить при случае своих знакомых. У тебя нет жизненной необходимости в магии – вот к чему я пытаюсь тебя подвести. Ты журналист, все твои мысли, интересы, желания – все связано с журналистикой. Мы говорили с тобой об этом прошлой ночью, и ты сам сказал, что не видишь себя вне журналистики – разве не так?

– Так, но…

– Вот в этом и все дело, – перебил его маг. – Ты погружен в окружающий тебя мир, погружен очень глубоко. А магия – это другой мир. Другой, понимаешь? Нельзя принадлежать двум мирам одновременно – вот что главное.

– Не согласен, – возразил Андрей. – Возьмем Виктора – он маг?

– Скорее, ученик, – ответил Николай Александрович. – Хотя что-то уже умеет.

– Виктор – маг, – терпеливо повторил Андрей. – Или ученик, не суть важно. И в то же время он владелец крупной фирмы. Так где же логика?

– Ты хочешь сказать, что жизнь Виктора, его интересы целиком связаны с его фирмой. А ты в этом уверен?

– Ну хорошо, пусть не целиком, – согласился Андрей. – Пусть частично. Но ведь и для меня журналистика может быть тем же, чем для Виктора является его фирма. Разве не так?

– Может, – согласился старик. – Но не является.

– Что значит – не является? – Андрей понемногу начинал злиться. Та манера, в которой старик вел спор, сбивала его с толку.

– Не является, потому что не является. – Глаза старого мага удовлетворенно блеснули. – Виктор – владелец фирмы и занимается ею очень серьезно. Тем не менее, при необходимости он может завтра с утра повесить на ней замок, уйти и никогда туда не возвращаться. Или может вообще больше туда не пойти. Понимаешь?

– Не понимаю, – ворчливо ответил Андрей. – Не улавливаю сути.

– Просто Виктору глубоко наплевать на свою фирму – так ты можешь понять? Он делает то, что должен делать, это часть его жизни, но он не привязан к ней, понимаешь? Виктора не волнует эта работа, его основные интересы, – старик назидательно поднял палец, – лежат вне ее.

Андрей молчал. Похоже, туманные рассуждения деда все же содержали какое-то рациональное зерно.

– Вы хотите сказать, что можно заниматься делом, не любя его? – он недоверчиво посмотрел на старика.

– Я этого не говорил, – сказал Николай Александрович. Андрей вновь поджал губы. – Любить или не любить, это уже другой вопрос. Ты можешь любить свое дело, можешь нет – не важно. Важно не быть привязанным.

– Так любовь и есть привязанность!

– Ой ли? – Старик взглянул на Андрея с едкой усмешкой, тот нахмурился.

– Любовь и привязанность – это одно и то же, – упрямо повторил Андрей. – Или даже так: привязанность есть часть любви…

– То есть ты уже сам провел между ними некую границу, – старик ткнул в Андрея пальцем, его глаза удовлетворенно блеснули. – Теперь тебе осталось совсем немного: признать, что любовь и привязанность – не одно и то же.

Андрей глубоко вздохнул.

– Ну бог с ней, с любовью. Или с привязанностью. – Он уже вконец запутался. – Давайте возьмем мою журналистику. Если мне будет на нее наплевать, то вы возьмете меня в ученики – так получается? Хотя бы теоретически?

– Не так, – ответил маг, было видно, что этот разговор доставляет ему удовольствие. – Этого мало. Даже если рассуждать теоретически.

– В каком смысле мало? Сравнивая меня и Виктора, вы определили разницу между нами в привязанности к своему делу. Ему плевать на свою фирму, мне – нет. Хорошо – допустим, мне тоже наплевать на журналистику. Так в чем же разница?

– Разница в том, что ты избавился – теоретически избавился – от привязанности к журналистике. И у тебя на ее месте появилась пустота. Но пустота эта у тебя ничем не заполнена. В отличие от Виктора, – он снова поднял палец.

– Хорошо, чем эта пустота заполнена у Виктора?

– Вот это первый твой разумный вопрос за сегодняшний вечер, – ответил старик и мягко улыбнулся. – Освободившееся место у Виктора заполнено магией. Именно магия является главным, что у него есть в жизни. И, я бы сказал, не просто главным, но и единственным. Потому что кроме магии у него нет ничего.

Андрей молчал. Не потому, что ему нечего было возразить. Просто он неожиданно понял, что эти люди совсем другие. Даже более другие, чем он себе представлял.

Николай Александрович истолковал его молчание по-своему.

– Ты пойми, – продолжил он. – Когда я говорил о том, что не смогу научить тебя магии, я имел в виду следующее: ты хочешь изучить магию для того, чтобы иметь ее в качестве своеобразного инструмента – на черный день. И она ничем не будет выделяться среди других твоих инструментов. У мага же все наоборот. Магия – это единственное, что у него есть. Именно в магии заключен смысл его жизни, именно с магией связаны все его помыслы и надежды. Это я и имел в виду, когда говорил о том, что нельзя принадлежать двум мирам одновременно. Ты или там, в обычном мире, или здесь, в мире магии. Третьего не дано. Это трудно понять, еще труднее – принять. И бесконечно сложно воплотить на практике.

– Получается, что мага ничто на свете, кроме его магии, не волнует? – Андрей взглянул на старика. – Но ведь это страшно.

– В известном смысле ты прав, – согласился тот. – Но вот страшного здесь ничего нет. Просто надо уметь правильно расставлять акценты.

– В смысле?

– Ты можешь заниматься в этом мире чем угодно. Можешь бороться за демократию или спасать китов от вымирания, можешь стать главой государства или наоборот – застрелить президента. Суть не в этом, а в том, что ты не должен быть привязан к результатам своего труда. Даже находясь в гуще этого мира, ты остаешься вне его. Понимаешь?

– Не понимаю, – насупился Андрей. – Зачем делать то, что тебе не нужно?

– Я не говорил, что не нужно. Я говорил о том, что тебя не должен привлекать результат. Все мы в большинстве своем подобны дрессированным медведям – они ездят на велосипедах не потому, что им это нравится, а потому, что в итоге получают кусочек сахара. Маги ставят акцент на другом – их интересует в первую очередь велосипед, сам процесс езды, но никак не кусочек сахара.

– Но это глупо, – возразил Андрей.

– Не скажи, – засмеялся старик. – Это глупо лишь на первый взгляд. Ты забываешь об одном важном моменте – о человеке, который держит этот самый кусочек сахара.

– Я понял, – Андрей торопливо кивнул. – Вы хотите сказать, что от этого человека зависит, давать мне сахар или нет?

– В самую точку, – кивнул маг. – Только надо понимать, что в данном случае речь идет не о сахаре, а о свободе, о твоей независимости. Пока кто-то держит перед твоим носом этот сладкий кусочек, а точнее, пока ты хочешь его получить, ты не свободен.

– Но если это мое дело, мой бизнес? Если я сам зарабатываю, сам себя обеспечиваю?

– А в чем ты видишь разницу? – В голосе Николая Александровича послышалась насмешка. – Просто в данном случае ты держишь этот кусочек сам.

Андрей молчал, думая о том, что старик вечно путает понятия.

– Пойми, Андрей, дело ведь не в сахаре. Дело в тебе самом. Пока ты привязан к результату своего труда, пока результат этот хоть что-то для тебя значит – ты не сможешь стать магом. Магия – это свобода. И в первую очередь, свобода от самого себя.

– Свобода от самого себя – это очень расплывчатое понятие. – Андрей задумчиво посмотрел на собеседника.

– Тогда скажу по-другому. Магия – это свобода от навязчивых идей, способ выйти за рамки обыденности. Пока твои мысли и интересы сосредоточены в этом мире, магия тебе недоступна. Вот что я и имел в виду, когда говорил о твоей журналистике: она – дело этого мира, этой реальности. Да, ты можешь ею заниматься. Ты можешь продолжать любить ее. В то же время, тебе должно быть наплевать на эту работу, ты должен быть свободен от ее влияния. Понимаешь меня? Свобода от влияния – вот что главное. Это просто занятие, причем не самое плохое в этом мире. Но и только! Любая наша деятельность, если мы относимся к ней чересчур серьезно, поглощает слишком много нашей энергии. И на магию ее просто не остается. Маг должен быть легким – а серьезность, основательность, поглощенность заботами и проблемами прижимает его к земле.

– То есть я должен относиться ко всему в этом мире спустя рукава? – В голосе Андрея появились едкие нотки.

– Я этого не говорил, – маг примирительно поднял руку. – Хотя в известном смысле это и так. Тебе должно быть наплевать на результат. Но это не значит, что ты должен делать свою работу плохо. Я бы сказал наоборот: маги делают свою работу намного лучше, чем подавляющее большинство людей. Они делают ее тщательно, аккуратно, с вдохновением и интересом. И в то же время, им на нее глубоко наплевать.

– Это уже совсем ерунда получается, – сказал Андрей, при этом глаза старика весело вспыхнули. – Как можно делать работу тщательно и с интересом, если тебе на нее наплевать? Одно противоречит другому.

Старик вздохнул.

– Тебе действительно это очень трудно понять. Трудно, потому что ты впервые столкнулся с миром магии. Нужны годы, чтобы в этом разобраться. И лишь тогда ты поймешь, насколько философия магов стройна и логична.

– Что-то я этой самой логики пока не наблюдаю, – проворчал Андрей.

– Вот почему я и говорю, что магия – не для тебя, – констатировал Николай Александрович. – У тебя другие интересы, другие цели. Ты идешь другой дорогой. Твое сознание не воспринимает мир магии, не понимает его. Именно поэтому маги никогда не набирают себе учеников так, как это принято в других дисциплинах, – человек должен быть внутренне предрасположен к магии, тогда обучение идет быстро и успешно.

– У меня создается впечатление, что мы говорим на разных языках, – хмуро произнес Андрей. – Вы говорите, что я не гожусь для магии…

– Скорее не готов, – поправил его собеседник. – Ведь и обезьяну можно научить играть на пианино. – Он громко засмеялся, затем хлопнул Андрея по колену. – Ты только не обижайся на меня. Это я так, к слову…

– Я не гожусь для магии, – терпеливо продолжил Андрей. – Тогда объясните мне те критерии, те параметры, которыми должен обладать ученик мага.

– Так именно этим я и занимаюсь последние полчаса! – сказал старик и улыбнулся.

Андрею захотелось встать и уйти, но Николай Александрович удержал его.

– Подожди, не уходи. Маг должен иметь терпение – это, кстати, очень важная характеристика. Я понимаю, что действую тебе на нервы. А ты не задумывался о том, почему так происходит? В смысле, почему мои слова, мое поведение так на тебя влияют? Они ведь тебя раздражают?

Андрей промолчал.

– Я вижу, что раздражают. Но подумай вот о чем: пока мои слова могут тебя разозлить – так же, как и слова или действия других людей, ты не свободен. Это к нашему разговору о том, что надо быть свободным от самого себя.

– Меня злят не слова – меня злит то, что мы говорим на разных языках.

– Да неважно, что тебя злит, – весело заявил его собеседник. – Маг тем и отличается от простого человека, что не вовлечен в то, что происходит вокруг него. Никто не может разозлить мага, понимаешь? Злость, зависть, страх, ненависть и прочее – все это качества нашего мира. Маг принадлежит другому миру, а потому просто не может злиться. Нет ничего такого, что может вывести его из себя. Вот тебе один из критериев магии.

– Но есть такое понятие, как эмоции, – возразил Андрей. – Что хорошего в том, чтобы быть сухим, как полено?

– Эмоции эмоциям рознь. Одно дело – смех, радость, любовь к окружающему миру. Все это дает бодрость, дает энергию. И совсем другое – глупая злость, отнимающая наши силы. Чувствуешь разницу?

– Немножко, – уклончиво ответил Андрей. – Хорошо, пойдем дальше. Чего мне еще не хватает, чтобы стать учеником?

– Есть еще один термин, но, боюсь, он тоже покажется тебе слишком расплывчатым. Тебе не хватает обреченности.

– Обреченности? – Андрей удивленно вскинул брови. – Ну и на что же я должен быть обречен?

– Обреченность – это не предопределение, как ты его понимаешь. Это, скорее, состояние души. Это состояние человека, которому больше нечего в этом мире терять. Состояние смертника.

– С каждым часом магия нравится мне все больше и больше, – язвительно пробормотал Андрей. – Почему-то мне кажется, что к концу нашего дежурства, – он взглянул на часы, – мне уже не захочется ее изучать.

Старик засмеялся, его смех был громким и веселым. В уголках глаз у него показались слезы.

– Ты просто не представляешь, насколько все это смешно, – сказал он в ответ на воинственный взгляд Андрея. – Нет, правда – это действительно смешно…

Наконец он успокоился.

– Знаешь, честно говоря, я рад, что ты сейчас здесь, с нами. Хоть посмеяться перед смертью. – Николай Александрович посмотрел на Андрея и снова захохотал. – Прости, не принимай это близко к сердцу. Хотя это как раз подходит к теме нашего разговора…

Он несколько секунд помолчал.

– Ты должен понять, Андрей, что быть магом – это очень трудно. Может быть, это самая трудная вещь на свете. У магов особый тип мышления, у них поистине уникальная философия. И отношение магов к смерти, кстати, тоже достаточно своеобразно. Маги не боятся смерти, – старик внимательно смотрел на Андрея. – В это трудно поверить, но это действительно так. Многие люди говорят, что не боятся смерти, но в большинстве случаев это всего лишь поза. А маги действительно ее не боятся. И знаешь, почему?

– Ну и почему? – спросил Андрей, подталкиваемый настойчивым взглядом старого мага.

– Потому что они уже мертвы.

Андрей вздрогнул.

– В каком смысле – мертвы?

– Это трудно объяснить, – ответил Николай Александрович. – Хотя для человека – потенциального кандидата в маги – все очень просто и понятно. Ты мертв, если тебя в этом мире больше ничего не держит, если в душе у тебя такая пустота, что становится жутко. Нет интересов, нет стремлений, нет ничего. Ты еще на этой земле, смерть еще не заявила на тебя свои права, но внутренне ты уже мертв. И смерть не страшит тебя – скорее наоборот, ты уже давно готов к ней, ты ждешь ее, ибо она – единственная, кто может тебя спасти от этого бесцельного существования. Тебе уже нечего бояться в этом мире, понимаешь? Вот такое состояние и есть обреченность.

– Но что в этом хорошего, Николай Александрович? – тихо произнес Андрей. – Ведь это страшно – жить с пустой душой, жить, ничего не имея и ничего не желая. Я против такой магии.

– Это еще не совсем магия, – возразил старик. – Ты спрашиваешь о тех качествах, которыми должен обладать кандидат в маги, именно об этом я и говорю. Нужно быть свободным от самого себя, нужно избавиться от иллюзий и настроений этого мира – только тогда ты будешь готов к тому, чтобы принять мир магии. Чувствуешь? Отказаться от этого мира, чтобы принять тот. Вся соль в том, что такой процесс нельзя имитировать, нельзя пройти умозрительно. Это просто должно произойти. И протекает этот процесс очень трудно и болезненно. Лишь когда ты поймешь, что у тебя в этом мире больше ничего нет, когда ты будешь, условно говоря, на грани самоубийства – вот тогда ты станешь идеальным кандидатом в маги. Ты свободен, а потому готов принять мир магии таким, каков он есть, – а не таким, каким бы ты хотел его видеть.

– Вы действительно считаете, что мы можем погибнуть? В смысле, завтра ночью?

– Мы можем погибнуть даже этой ночью, – улыбнулся старик. – Пойми, Андрей, в смерти нет ничего страшного. Особенно если от тебя уже ничего не зависит, если ты сделал все, что мог. Тебе не в чем себя упрекнуть, и единственное, что тебе остается, – это быть магом до конца. Принять смерть не на коленях, не трясясь и стеная, а с гордо поднятой головой. Все, что ты будешь чувствовать в этот миг, – это азарт, радость боя, ощущение того, что твой момент истины наконец-то наступил.

– Странная какая-то радость получается, – пробормотал Андрей, его собеседник снова усмехнулся.

– У каждого своя судьба. И при всем нашем желании мы не можем ее изменить. Уж поверь мне на слово.

– Скажите откровенно, Николай Александрович, – Андрей посмотрел в глаза старому магу. – У нас есть шанс победить?