Текст книги "Неистовый Евпатий"

Княжеские воины возвращались с победой, захватив трофеи, а также лошадей, овец, волов и уводя в полон несколько сотен добровольно сдавшихся неприятельских воинов.

– Что невесел, князь? С победой возвращаемся! – подбадривал Всеслав Романа.

– А ты не заметил?

– О чем ты?

– Среди пленников много славян. Некоторые из них служили Всеволоду!

– А ты не ошибся, дружище?

– Я лично у них спрашивал!

– Ну что же, это лишний раз доказывает вероломство нашего соседа, и что ухо надо с ним держать востро. Но сейчас победа за нами, а Всеволоду пусть будет урок!

Рязань готовилась к празднованию победы над врагом. Город ликовал. Из посада и окрестных сел в центр потянулись обозы с продовольствием и разной утварью. На главную площадь высыпал народ, песнями и плясками встречавший князя-победителя с войском. Перед входом в княжеский дворец были выставлены дубовые столы, и все желающие могли принять участие в праздновании победы. Пир продолжался до поздней ночи, пока обессиленные и опьяневшие воины не стали валиться с ног. По окончании, воевода, взяв под уздцы коня, на котором мирно спал Евпатий, (так же принимавший участие в праздновании победы) покинул столицу, направляясь домой.

Несмотря на праздник, не забыли рязанцы и о погибших героях, которые сложили свои головы за землю русскую. Крещеных предстояло предать земле, а других – сожжению.

Прошел еще один год. Жизнь в княжестве шла своим чередом. Уже позабылись события славной битвы с половцами, и народ радовался мирному времени. Евпатий подрастал, и по мере взросления его пытливый ум стал обращать внимание на те вещи, которые еще не полагалось знать ребенку. Много раз он просил отца, поведать ему историю своего рода, но воевода все время уходил от ответа.

Как-то играя со сверстниками, Евпатий натолкнулся на странный холм, располагавшийся вдали от городка. Поросший густой травой, он был неприметен и сливался с множеством холмов в округе. Ребята случайно набрели на него. Их внимание привлекло то, что этот холм был не пологой формы, как все, а несколько удлиненной. Обнаружив в нем хорошо замаскированную дверь, они решили узнать, что за ней находится. Дверь оказалась запертой изнутри, и Евпатий, думая, что имеет на это полное право, постучал в нее деревянной палицей и громко скомандовал:

– Это сын воеводы Евпатий Коловрат, требую немедленно открыть!

Через мгновение, внутри послышались какие-то звуки, тяжелые шаги, которые приближались с той стороны. Евпатий с друзьями отступили назад и застыли в ожидании. Послышался тяжелый звук отодвигаемого засова и скрип дверных петель. Дверь открылась, и на пороге показался великан. Он был так огромен, что закрывал собой все пространство двери. Облаченный в латы, которые сверкали на солнце, он сурово взглянул на ребят из-под густых белоснежных бровей, и громогласно спросил:

– Что привело вас сюда?

Такая же белоснежная борода богатыря, развевалась на ветру. Опираясь на огромный, в человеческого роста меч, своим острием воткнутый в землю, он стоял неподвижно, грозно смотря на ребят.

Евпатий вспомнил рассказы отца про богатыря Святогора, и решил, что это именно он.

– Святогор! Мы пришли посмотреть на тайну, которую ты охраняешь, – сказал Евпатий, и сделал шаг навстречу богатырю.

– Святогор? – повторил богатырь и своим смехом наполнил всю округу, что даже птицы взлетели с соседних деревьев.

– Ходота мое имя! Слышали про такого?

– А я Евпатий! Слышал про такого? – Ничуть не удивившись произнес тот.

– Знаком, знаком! – протрубил богатырь своим зычным голосом.

– Ты сын воеводы Всеслава.

– А ты что здесь делаешь? – Евпатий осмелел, и еще на один шаг приблизился к богатырю.

– Я поставлен сюда, охранять это место от непрошенных гостей. Почитай уже полвека тут.

– Пусти нас, Ходота! Мы только одним глазком посмотрим.

– Не положено!

– А если я тебе прикажу! Я ведь сын воеводы, ты должен и меня тоже слушать.

– Мне никто не смеет приказывать! А если хочешь узнать, что за моей спиной, спроси своего отца! Если он захочет, то расскажет тебе. А посторонним сюда хода нет!

С этими словами, богатырь повернулся и затворил за собой дверь, оставив ребят ни с чем. Вернувшись домой, Евпатий никак не мог расстаться с мыслью о том, что скрывает старый богатырь, и почему нельзя это увидеть. Расположившись на сеновале, он дожидался прихода отца, чтобы расспросить все у него.

Тем временем воевода вместе с князем и своими верными людьми был увлечен охотой на зубров, под Мещерским городком. Это местечко было пограничной территорией, на которую претендовали Рязанская и Владимирская земли, из-за чего на этой почве возникали частые стычки. Несмотря на это, охота была доступна для всех. Увлеченные азартом всадники, со сворами собак, гнали по болотистым лесам зверя. С луками и копьями наперевес, они мчались вперед, не разбирая дороги.

– Никита! Заходи, заходи справа, отрезай ему путь, иначе уйдет.

– Пожалей лошадей, переломают ноги! – протестовал тот.

Но воевода вошел в азарт, он не мог упустить добычу, которая вот-вот окажется у него в руках.

Результат настойчивости Всеслава был внушителен. Два лося и зубр пали, сраженные копьями воинов. Всю добычу погрузили на подводы, поджидавшие охотников у дороги, и заполненные трофеями телеги, не спеша двинулись в обратном направлении, чтобы доставить добычу к княжескому столу.

Вернувшись домой поздно вечером, уставший Всеслав вылил на себя ушат воды, который стоял на крыльце, надел чистую сорочку, снял сапоги и лег спать. В тот момент, ему было не до расспросов сына о каких-то тайнах. Тело его все еще гудело от напряжения, ощущая во всех мышцах приятную немоту. После плодотворно проведенного дня на охоте, он моментально уснул. Отец даже не заметил сына, который стоял у него в ногах и выжидательно смотрел, в надежде получить ответ на заготовленные вопросы. Постояв еще немного, он опустил грустные глаза, громко вздохнул и, медленно ступая, пошел вон из избы. «Теперь он не проснется до утра» – думал Евпатий, устраиваясь в стогу душистого сена, где любил проводить время, о чем-то постоянно размышляя. Свежескошенная трава упругими стеблями приятно покалывала бока, и Евпатий, устроившись поудобнее, сам не заметил, как уснул.

Через несколько дней Евпатий забыл о своем желании разузнать тайну, которую хранит старый богатырь за дубовой дверью. Увлеченный дальними походами, в которые брал его отец, он чувствовал себя счастливым и был несказанно рад тем навыкам, которые приобретал с годами, осознавая пользу в них. Однажды, Евпатий поглаживая лошадь отца, обнаружил полотнище с вышитым странным рисунком, которое торчало из кожаной сумки, висевшей на брюхе животного. Может он и не обратил бы на него внимания, если бы не рисунок, который заинтересовал его детский взгляд. Развернув материю, он долго рассматривал изображенный на белом холсте узор, вышитый золотыми нитками. Этот узор напоминал соединенные между собой несколько пар бегущих ног, которые украшал большой лепесток веера. Проведя по узору рукой, Евпатий свернул его обратно в трубочку и убрал назад. Он не заметил, как сзади подошел отец и слегка тронул его за плечо.

– Это наш фамильный герб! – пояснил воевода сыну. – Он появился в нашем роду задолго до привычного нам княжеского.

– Отец, а что он означает?

– Это символ солнца в круговом движении! Он приносит удачу и счастье. Сей герб пришел к нам из глубины веков, от наших далеких предков. Мы должны помнить о них, и бережно хранить свои святыни.

– Отец, расскажи про тайну холма, которую скрывает старый богатырь! Расскажи мне, что находится за той дверью. Это как-то связано с историей нашего рода?

– Хорошо! Я тебе расскажу, но только то, что тебе необходимо знать. – Он помог Евпатию взобраться на лошадь, и они не спеша двинулись в обратный путь. Медленно покачиваясь в седле, маленький воин слушал историю, уходящую корнями в далекое прошлое:

– …Осев на берегу реки Оки, наши предки, которые называли себя Вятичи, основали несколько укрепленных поселений, служивших им защитой от внешних врагов…

– А какие враги угрожали нашим предкам? – поинтересовался Евпатий.

– В основном это местные жители, которые жили здесь до нашего прихода. Это были дикие непокорные народы, часто враждовавшие с нами.

– Отец, а что с ними стало, мы их победили?

– Мы замирились с ними и стали жить в согласии. Многие из них скрепили себя узами брака с нашими предками, объединившись в общий народ.

– Значит, в ком-то из нас может течь их кровь?

– Совершенно верно!

– Со временем укоренившись, наши народы стали создавать династии, которые управляли этой территорией.

– Это как наш князь?

– Да, что-то похожее, только наш князь обладает большой властью и верховодит над всеми один, передавая свою власть по наследству, а наши предки старались делать все сообща, через старейшин, которых выбирали на общем собрании.

– А вот мы, наш род Коловратов, какое место занимал в этом? – не унимался Евпатий.

– Наша ветвь, всегда отвечала за военное ремесло. Мой отец и дед, и их отцы и деды с давних пор состояли в дружине великого князя. Военное дело всегда было основой нашего фамильного рода.

– Отец, а расскажи, что такое вера! И почему у нашего богатыря Никиты на шее вместе с ладанкой висит деревянный крестик, с каким-то изображением, а у меня какая-то деревянная фигурка с головой старика?

– Это сложно для твоего понимания, когда подрастешь, ты поймешь, что такое вера и почему кто-то верит в одно, а кто-то в другое. Единственное, что я могу сказать, – во что мы верим, передалось нам от наших предков и мы относимся к этому с почтением.

– Значит за той дверью, что охраняет Ходота, находится наша история?

– Я вижу, ты уже успел с ним познакомиться? – Отец улыбнулся своему находчивому сыну.

– Он меня не впустил, сказал, что не положено! – посетовал Евпатий.

– Ходота верный воин, он всегда честно выполняет свой долг. Ты не сердись на него. Есть вещи, о которых лучше сначала услышать, чем увидеть.

Солнце клонилось к закату, и дружина воеводы потихоньку начала располагаться на ночлег. Находясь в нескольких десятках верст от места назначения– на расстоянии одного перехода. Они решили сэкономить силы и дать отдых себе и лошадям.

– Вятичи! Вятичи! – твердил Евпатий лежа на сеновале и готовясь ко сну. Он, то закрывал глаза, пытаясь что-то представить, то вновь их открывал, оглядываясь по сторонам. Наконец сон овладел детским сознанием, и он погрузился в свои видения, навеянные фантазией, от услышанного за прошедший день.

«Пыль, вилась столбом, затмевая собой солнце. Сквозь серую пелену разгоняемую ветром, виднелись силуэты людей и животных. Топот ног, нескончаемый рев и скрип повозок возвещал о великом переселении народов. Делая остановки, гонимые другими племенами, они продолжали двигаться вперед и вперед, пока не очутились в глухих местах, где на первый взгляд ничто не мешало им наконец-то остановиться и освоиться. Равнина, река, лес и мертвая тишина, все здесь радовало глаз пришельцев. Обживая и осваивая эти места, пришедший народ расширял сферу своего влияния. Одно за другим строились поселения, народ продвигался вниз и вверх по реке, исследуя окрестности. Вот уже небольшим отрядом они пробираются сквозь густые заболоченные леса… Вдруг откуда ни возьмись, словно ураганный вихрь, налетела невидимая сила и темной массой полностью смяла и уничтожила небольшой отряд смельчаков, рискнувших забраться глубоко на чужую территорию. Дошедшая весть вызвала возмущение у остальных, и новый отряд в несколько раз больше и лучше вооруженный, двинулся по следам первого. Жестокая битва началась в неизведанных землях. Люди-воины, с густой растительностью на голове в одежде из звериных шкур, с копьями и деревянными щитами, с рогатинами и дубинами, со всех сторон нападали на пришельцев, защищая свою землю. Сотни стрел, пущенных откуда-то сверху, словно смертельный дождь поражали их. И второй поход оказался неудачным. Оставшиеся, сумевшие избежать смерти, вернулись на обжитые места. Старейшины и вожди племени стали думать, как дальше жить, имея по соседству такого непримиримого соседа. Решением их стало укрепление существующих поселений. Превращаясь в города, они стали обрастать крепостными стенами, с дозорными и отрядами дружины, ремесленные лавки, где изготавливалось оружие. Воинственные соседи, выходя из своих лесов, с любопытством наблюдали за происходящим. Они не нападали, а изучали то, что делают их недавние враги. Накал враждебности постепенно спадал, и народы стали обмениваться между собой культурой и навыками ведения хозяйства. Общая вера в богов природы ускорила процесс тесного сближения народов этого края. По всей земле шло строительство капищ, где народы проводили свои ритуалы. Новая сила, неожиданно нагрянувшая с запада, с целью объединения всех племен в единое целое, выглядела как грубая поработительная сила. Она встретила достойное сопротивление в этих краях и еще долгое время эти земли оставались глухой окраиной. Вновь и вновь тянулись люди на окраину Руси, со временем их пришествие стало мирным. В окрепшие и разросшиеся города потянулись посольства, купцы, представители разных сословий. С дружеской нотой они входили в каждый дом, привнося что-то новое. Новая сила присылала своих наместников, посадников, и через династический браки пыталась крепко связать в единое целое все окраинные земли. Новая волна сопротивления разгорелась в этих краях с приходом людей в черном. Это были монахи, которым было дано задание утвердить новую веру на новой земле. Разрушение старых капищ, и возведение новых святынь, породило волну протеста. Люди разрушали и сжигали деревянные постройки с новым символом веры, не желая расставаться со старой. Народ разделился на противников и сторонников, пока княжеская власть окончательно не утвердилась в центральных городах, и не взяла все в свои руки…»

Тут Евпатий проснулся. Вокруг совсем стемнело. На чистом ночном небе, виднелись яркие звезды. Все вокруг погрузилось в сон. Лишь на краю их лагеря, одиноко горел дежурный костер, возле которого сидело несколько человек. Это стража несла свою вахту, охраняя сон всего отряда.

– Как хорошо и спокойно живется на русской земле, – думал Евпатий, находясь в окружении родных и близких. Все предыдущие годы мальчик рос и воспитывался в окружении атмосферы единства и гармонии, храня впечатления о былых победоносных временах, вспоминая рассказ отца, и представляя в своем детском воображении картину жизни своего народа.

Глава II

СМУТА

Год одна тысяча двести седьмой от Рождества Христова, принес рязанцам смуту великую, которая зародилась в ближайшем княжеском окружении. Много было в те годы завистников у княжества, а еще больше завидовали самому князю и его удачному правлению. Племянников князя Романа Олега и Глеба, беспокоил вопрос пребывания их дядюшки у власти.

– Двадцать семь лет он находится у власти, и все эти годы мы живем как затворники! – возмущался Глеб.

– Ты прав, пора с этим кончать! – поддерживал его Олег.

С малых лет, они воспитывались в ненависти к своему дяде, считая его главным виновником гибели своего отца. В начале правления, под давлением Владимирского Великого князя, Роман вынужден был уступить Пронское княжество отцу Олега и Глеба Владимиру. Молодой князь всячески противился этому и не хотел делить единую рязанскую землю на уделы. Но вынужден был уступить. С тех пор отношения в когда-то большой и крепкой княжеской семье не заладились. А когда Владимир Пронский в расцвете лет трагически погиб, молва разнесла слух о причастности к этому рязанского князя. И вот, спустя десять лет с момента гибели отца, сидя в своем Пронском уделе, братья думали думу, как избавиться от своего ненавистного родственника, и они решили искать правды у Великого Владимирского князя Всеволода. Составив донос, в котором порочилась честь князя, они сообщали о якобы имевшем место заговоре Романа с Черниговским великим князем, против Всеволода братья отправили его во Владимир.

– Не прознал бы дядюшка, раньше времени о наших деяниях? – колебался Олег.

– Не успеет! Письмо уже на руках у Всеволода, скоро его войско покажется у рязанской границы.

– В таком случае, нам тоже здесь не стоит задерживаться. Самое время быть поближе к своему покровителю.

И братья, недолго думая, решили покинуть родную землю, последовав вслед за письмом, в котором было следущее:

«Мы Роман Глебович рязанский и Всеволод Святославич черниговский, заключаем союз против Владимирского Великого князя Всеволода Юрьевича, дабы ослабить влияние сего неугодного правителя, установившего свои порядки в землях, путем устранения его с главенствующей великокняжеской должности. Результатом этого станет сохранение равноправия между княжествами центральной Руси»

Прочитав оное, Всеволод действительно поверил в истину этих слов и выказал гнев великий:

– Да как они посмели, негодные! Али забыли с чьих рук они едят! Ну ничего, я им напомню! – Распаляясь все больше и больше, Всеволод в сердцах ударил своего верного кмета посохом, на который обычно опирался, шествуя по своему терему. С годами у Великого князя стали болеть ноги, и он иногда прибегал к посоху, чтобы облегчить свое передвижение. Недуг выражался слабостью в мышцах ног, но гордый князь старался скрыть это от своих близких. Лекари успокаивали князя, ссылаясь на его лишний вес, но сам Всеволод считал, что он в прекрасной форме.

Дав команду гонцам, скакать во все уголки бескрайного княжества и собирать войско для похода на коварных соседей, он решил лично встретиться с хозяевами сего письма. А подлые братья, между тем уже затесались в ближайшее окружение Великого князя владимирского, продолжая сеять смуту среди владимирской знати, настраивая ее против своего соседа, обостряя и без того до предела накалившуюся обстановку.

Воинственный по своей натуре, Всеволод Юрьевич решил проучить заговорщиков поодиночке, и начать с рязанского князя. Военный союз с Новгородской республикой, стал тому прямым доказательством. Великий князь Владимирский лично решил встретиться со своим соседом и обсудить столь важные вопросы, касающиеся военной помощи. Сама встреча проходила недалеко от пограничного городка Вологды, на берегу речки Сухоны.

В этих местах в молодости Всеволод любил охотиться. Живописная природа привлекала князя, и он жертвовал немало средств, развивая этот дальний уголок, как свою новую усадьбу, где можно вволю отдохнуть от государственных дел.

Множество знатного народу съехалось в небольшое местечко, перепугав местное население.

– Ой, батюшки свят! Всеволод Юрьевич! Ведь не подготовились мы! Неожиданно вы, без предупреждения! – местный боярин, на чьем дворе остановились знатные гости, рассыпался в любезностях, впопыхах застегивая на себе зипун, не переставая кланяться всем подряд.

– Не суетись, не суетись, Прохор! Не по твою душу! Вели, чтобы выделили нам место тихое, да не беспокоили до утра, разговор предстоит важный, – распорядился Всеволод.

Уступив великим князьям свой дом, боярин поставил надежный караул, и наказал охранять покой почтенных гостей, чтобы ни одна мышь не проскочила. Охотничью избу, которую Всеволод собственноручно сложил тридцать лет назад, Прохор перестроил в настоящий терем. По пятам следуя за князем, верный служка пытался уловить его настороженный взор. Ведь с момента последнего пребывания Всеволода в этих краях, здесь многое изменилось. Усадьба разрослась. Появилось много новых построек: своя конюшня, кузня, гостиный двор с амбарами, лавками, куда Прохор свозил добро из самой Вологды, когда намечалась встреча гостей. На озере появилась небольшая пристань, с пузатыми лодками, покачивающимися на водной глади. Всеволод, остался доволен увиденным.

– Ну что же! Хвалю, Прохор! Готовься к встрече новых гостей. Завтра Новгородский князь пожалует!

– Слушаюсь, Всеволод Юрьевич!

Новгородский князь, прибыл на рассвете.

– Нужда не терпит отлагательств, князь! Давай сразу о деле, – молвил он. Всеволод знал, что разговор будет трудным. Ведь отношение Владимира с Новгородом не были идеальными и у князей неоднократно возникали территориальные споры. И Всеволод решил применить всю свою хитрость и искусство уговора.

Слушая убеждения соседа о необходимости объединить усилия против коварных врагов, новгородский князь не увидел прямой выгоды от предстоящего военного союза. Наученный новгородским вечем, он не был расположен доверять коварным соседям, и ждал выгодного предложения от Всеволода.

– Что-то ты, князь, темнишь! Врагами своими стращаешь! Почитай уж полвека новгородцы не участвуют в делах ваших! – не соглашался он с доводами Всеволода. – Что нам от союза твоего, какая выгода? Территория рязанская, нам без надобности! Сам подумай, где мы, а где Рязань. Вот ежели наши спорные вопросы урегулировать…?

– А таковые имеются? – схитрил Всеволод.

– А то как же! Крепость наша, Волок, что на Ламе, оторвана от общей земли новгородской. Купцы, княжеское войско и прочий люд, вынуждены платить пошлину вашему брату. Убыточно это!

– И что же ты предлагаешь?

– Не я должен предлагать, а ты!

Задумался владимирский князь. Место, которое упомянул сосед, было ему хорошо знакомо. Этот городок был давно предметом спора между новгородцами и владимирцами. Всеволод считал это место проклятым и во время последнего конфликта велел сжечь его. Слишком свежа была память о том, как новгородцы восемь лет назад, убили здесь его племянника Ярослава.

– Хорошо! Будь по-твоему! Уступаю тебе земли по рекам Шоша и Лама, что отделяют крепость от твоих владений, но у меня будет одно условие…

Новгородский князь в ожидании условия нервно поглаживал бороду и не сводил глаз с Всеволода.

– Войско твое, целиком и полностью переходит под мое руководство! – продолжил тот. Мероприятие предстоит ответственное, и я не могу рисковать.

– Вот и постарайся не рисковать понапрасну, ни своими людьми, ни моими тем более.

Всеволод проигнорировал княжеский посыл, демонстративно прикрыв глаза.

– Даешь войско? – спросил он еще раз, после некоторой паузы.

– Ну что же, если все пункты договора будут соблюдены, у меня возражений нет!

– Даю твердое княжеское слово!

Оставшись довольные решением, князья кликнули гостеприимного хозяина, и попросили собрать на стол. Тот рад был услужить высоким гостям и приказал подать, как говорится, «что Бог послал». За огромным дубовым столом натертым воском, в гостевом зале был приготовлен торжественный обед: дичь, рыба, соленья, мед, квас, окрошка, и еще с десяток разных блюд

Во время трапезы новгородский князь решил предостеречь Всеволода:

– Не прогадаешь, князь? Уж больно круто ты заложил! Стоит ли доверять написанному-то?

– Далеко вам новгородцам до наших дел! Вам не понять, а мне не растолковать!

Засучив рукава, князья наслаждались едой и продолжали беседу. Многое было оговорено, но при этом каждый оставался при своем мнении.

Наутро, высокие гости поблагодарили хозяина и разъехались восвояси.

– Спасибо тебе, Прохор!

– Доволен ли ты остался, батюшка?

– Всем доволен, Прохор. И отдыхом, и делами. – Всеволод похлопал своего верного служку по плечу, сел в повозку и покатил назад.

Весть о том, что Всеволод вступил в сговор с новгородцами, дошла и до рязанского князя. Роман Глебович незамедлительно созвал военный совет и рязанскую знать.

– Тревожные вести заставили меня собрать вас здесь, друзья мои. Рязанская земля еще не оправилась от последних столкновений с половцами, а уже новый враг грозит нам. Всеволод Большое Гнездо обратил острие своего меча в нашу сторону. Это сильный и коварный противник, и война с ним нежелательна и опасна.

Тревожное напряжение висело в воздухе. Уже было известно, что попытки договориться через послов, ничего не дали. Слишком серьезен был мотив, и слишком большая цена была заплачена за то, чтобы наказать рязанского князя по всей строгости законов.

– К сожалению, мы проглядели крамолу, которая родилась среди нас. Родные племянники поднялись против меня! – Роман говорил, ничего не скрывая, ему важно было, чтобы все осознали опасность положения. – Наша вина не меньше, чем вина этих отступников! Мы успокоились и не смогли вовремя изобличить доносчиков и интриганов. Теперь, поскольку беда неминуемо движется к нашим границам, мы должны постараться доказать правду с оружием в руках. Пусть владимирцы узнают, на что способны рязанские воины.

Рязанская знать переглядывалась, тяжело вздыхая. Воеводы, хмурясь, что-то бормотали себе под нос. А народ, толпившийся на центральной площади Рязани, ждал от своего князя мудрого решения.

В конце апреля, как только сошли снега, и земля впитала в себя весеннюю влагу, многотысячное войско Великого князя Владимирского двинулось в рязанскую землю. Огромная рать из конных и пеших воинов, сверкая шеломами следовала за своим князем. Перейдя Москву-реку, Всеволод встал возле пограничной крепости Коломны, перерезав основные пути сообщения со столицей рязанского княжества… Стоя на крутом берегу реки, князь осматривал окрестности.

– Эти места мне знакомы! Не раз приходилось бывать здесь. На этих берегах прошла вся моя молодость! – говорил он своим союзникам– новгородским воеводам.

Недалеко от Коломны располагалось еще несколько пограничных крепостей, поэтому Всеволод, дабы обезопасить свои тылы, решил громить их по очереди, используя эффект внезапности.

– Наведите мосты и переправляйтесь на другой берег, а мы пойдем по этой стороне!

Часть владимирского войска, переправившись через Оку, двинулась в сторону Зарайска, сам же Великий князь с основным войском решил осадить Ростиславль, Небольшая крепость, построенная на стыке трех земель– Владимирской, Черниговской и Рязанской имела важное стратегическое значение. Городок располагался на левом берегу Оки, в тридцати верстах южнее Коломны.

Жители Ростиславля, не зная об истинных намерениях Всеволода, еще хранили в памяти те времена, когда молодой владимирский князь, вместе с Романом проводил здесь смотр войск, перед походом на Волжскую Булгарию. С тех пор минуло уже четверть века, и отношения между соседями сильно изменились.

Всеволод, въехал в город беспрепятственно, жители сами открыли ему ворота и радостно приветствовали влиятельного соседа.

Перед этим, он дал команду своим дружинникам:

– Как только въедем в город, первым делом незаметно обезоружить гарнизон крепости, но так, чтобы никто ничего не заподозрил.

В его планы не входило уничтожение рязанцев и разрушение городов, Всеволод был умным и опытным политиком и знал, что власть можно сохранить только при полной поддержке народа. Главная его задача состояла в том, чтобы выставить Романа в дурном свете и опорочить в глазах самих же рязанцев. Самому же предстать спасителем и избавить народ от разрушительной крамолы, которая зародилась внутри княжеской верхушки.

Заменив гарнизон Ростиславля своими воинами, Всеволод двинулся под Зарайск, на соединение с владимирскиими полками, которые стояли уже в двух верстах от города. Братья заговорщики командовали этим войском. Главным виновникам крамолы дали шанс доказать, что их слова не расходятся с делом. Командуя полками Великого князя Владимирского, Олег и Глеб преследовали свою цель, известную только им одним.

– Ну что, братуша! Вот и настал наш черед, отличиться в глазах великого князя! – ликовал старший брат, стоя во главе передового отряда! Возьмем Зарайск, и ключи от Пронска у нас в руках!

– Наконец-то, наше княжество, доставшееся нам по праву наследования, избавится от глаз ненавистного князя Романа. Теперь он не сможет нам помешать свободно управлять своей землей! – вторил ему Олег.

– Недолго осталось дядюшке княжить и в Рязани! Грядет достойная смена. – Теша себя иллюзиями о предстоящем событии, братья с частью войска подошли к городу. Решив не дожидаться подхода основных сил, они, вместе с передовым отрядом вклинились в оборону зарайцев, которые защищали город.

Расположенный на правом крутом берегу реки Осетр, городок был непреступен. Основное войско Всеволода, которое подходило к крепости с запада, оказалось в затруднительном положении. Разлившаяся река, затопила луга на подступах к городу, превратив их в непроходимые болота. Пока Всеволод наводил переправы, гарнизон города успешными контратаками сумел отбить атаки передовых отрядов Владимирцев, во главе с Глебом и Олегом, нанеся им несколько поражений.

В самой Рязани ждали известий с пограничных рубежей. Войско Романа Глебовича было в сборе и готово с минуты на минуту двинуться навстречу неприятелю.

Воевода рязанский, предчувствуя долгий и опасный поход, прощаясь с семьей, давал наставление сыну.

– Евпатий, ты остаешься в доме за старшего! Береги мать, заботься о хозяйстве. Если все сложится удачно, скоро вернусь!

– Отец, почему мне нельзя с вами?

– Ты еще мал для подобных походов. Слишком опасно. Там мне некогда будет за тобой следить!

– А кто будет следить за тобой? Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!

– Не переживай, со мной будет Никита! – успокаивал он сына.

Евпатий с надеждой смотрел на мать. Он ждал, что сказанное ею что-то изменит. Но Смиляна стояла молча, опустив глаза долу, и нервно теребила передник.

«Как же так? Отец уходит в долгий и опасный поход, а она молчит». – Думал Евпатий. С одной стороны, его это злило, а с другой, видя слезы матери, ему становилось ее жаль.

– Ну, мне пора! – Всеслав еще раз обнял на прощание жену, которая так и не проронила ни слова, провожая мужа, потрепал сына по голове и вышел из дома. На дворе его ждал верный конь и десяток всадников из личной охраны князя. Вскочив в седло, он еще раз бросил взгляд на родное жилище, и пришпорив коня, скрылся с отрядом за околицей.

Весть об осаде Зарайска уже дошла до Рязанцев, вызвав негодование, как среди войска, так и среди простого люда. Медлить было больше нельзя, и Роман двинул отряды наперерез неприятелю. Гонцы, посланные в дозор, сообщали, что в рядах Владимирцев находятся его племянники.

– Нечестивцы! Так поступить со своими земляками! – Возмущался князь.

– Я думаю, они постараются занять свою вотчину! – предположил воевода. – Нужно немедля послать гонцов в Пронск, и сообщить об угрозе, которая на них надвигается.

Всеслав не ошибся. Войска Всеволода, осадив Зарайск, действительно направились к Пронску. На Великого князя Владимирского подействовали убеждения его новых советников, что именно Пронск, станет ключом к Рязанскому княжеству и Роман не пожалеет сил, чтобы сохранить этот город за собой.

– Великий князь! Именно здесь появится возможность нанести решительное поражение твоему сопернику, – заявляли братья Олег и Глеб на военном совете.