Текст книги "Мегалиты Русской равнины"

Знаки магии

Говоря о священных камнях вообще, следует отметить, что следы – «божьи», «бесовы», «великаньи» и т. д. – это лишь один (хотя и самый распространенный) из мотивов выбитых на них изображений. Достаточно известны, например, изображения руки; в Восточной Европе такие камни есть в Белоруссии, в Литве, в Новгородской земле [83]83
  См., напр.: Маланин И.Д. Камни с изображениями в Новгородской области // Краеведческие архивы: археология и этнография. Вып. 3, 1999.


[Закрыть]. Иногда выбитые на камне знаки могут представлять собой схематические изображения различных предметов (топора, гриба и т. д.); встречаются и изображения символические – простые и сложные кресты, круги, овалы… Как и в случае со следами, эти символы на камнях образуют параллель с северными петроглифами; так, например, знаки на некоторых камнях Тверской области многие специалисты сопоставляют (по начертанию и, предположительно, по возрасту) со знаками, выбитыми на скалах Скандинавии [84]84
  См., напр.: Курбатов А.В. Камень с петроглифами в г. Твери в контексте проблематики наскальных изображений Европы // Тверской археологический сборник. Вып. 2, 1996.


[Закрыть].

На некоторых культовых камнях подобные изображения могут иметь, вероятно, жертвенный характер – в тех случаях, когда одно и то же изображение повторено много раз, но несколько в разном «стиле» и, вероятно, в разное время – т. е. разными людьми. Возможно, такие изображения выбивались на священном камне по обету или, напротив, в качестве сопутствующей некой просьбе жертвы. Определенная параллель в этом отношении может быть прослежена, с одной стороны, с балтскими камнями-чашечниками, число маленьких неглубоких чашек на которых может достигать многих десятков, а с другой – опять-таки со скандинавскими петроглифами (на одном участке скалы может быть изображено до десятка и даже более ладей).

4.3. Изображение руки на огромном валуне в Демянском районе Новгородской области (рис. С.Н. Ильина)　

4.4. Петроглифы Скандинавии (неолит  – начало бронзы)

Прекрасным примером могут послужить камни не столь давно открытого Б.С. Короткевичем и А.Г. Фурасьевым святилища на берегу озера Воловжа в Невельском районе Псковской области [85]85
  Б.С. Короткевич. Воловжа. Древнее святилище в Невельском районе Псковской области // «Псков» № 16, 2002.


[Закрыть]. На этом уникальном святилище (к слову, представляющем собой искусственно измененный холм с интереснейшей топологией) находится сразу несколько культовых камней. Один из камней несет 7 подковообразных изображений размером от 5 до 15 см и глубиной до 2 см, на другом выбито 5 подков размером до 8 см.

4.5. Изображение на камне Щеглец

Известны и культовые камни, на поверхности которых выбиты целые комплексы изображений, – как правило, это очень большие почитаемые валуны. Один из самых знаменитых таких памятников в европейской России – это камень Щеглец, находящийся в Новгородской области возле села Мытно, на берегу реки Вишеры. Впервые этот камень был упомянут И.В. Аничковым еще в 1915 году [86]86
  Аничков И.В. Обзор помещичьих усадеб Новгородской губернии. М., 1915.


[Закрыть]; позднее его подробно исследовали и описывали А.А. Формозов [87]87
  Формозов А.А… Камень «Щеглец» и камни-«следовики» // Советская этнография, № 5, 1965.


[Закрыть] и многие другие исследователи. На огромном валуне, лежащем при впадении в Вишеру небольшого ручья, выбито сложное изображение общим размером (по горизонтали) чуть менее метра. Каменная картина состоит из пары стоп, пары ладоней, двух изображений луков (которые иногда считают изображениями грибов, а именно – мухоморов, указывая на кружки на «шляпке» правого гриба), и сложного круга, рассеченного длинным крестом, с двумя косыми крестиками в нижнем левом секторе.

Последний знак обычно называют «солярным символом»; действительно, общая его форма схожа с распространенным по всей Европе символом «креста в круге» (иногда называемого «кельтским крестом»), однако в данной композиции – на мой взгляд – его функция сложнее. Учитывая трудоемкость изготовления рисунка (он выполнен в точечной технике), нельзя предполагать, что рисунок содержит случайные элементы, – следовательно, горизонтальная линия рассекающего круг креста намеренно удлинена таким образом, что фактически делит всю композицию на две части: верхнюю и нижнюю. К сожалению, о том, что это может быть за граница, нам остается только догадываться. Так, например, можно предположить, что это – граница между Нижним миром (где обитают предки, представленные стопами, и духи, представленные ладонями) и миром Средним (где растут грибы?) или даже Верхним (если эти грибы – мухоморы)…

Известны в России и почитаемые камни с выбитыми надписями или не дешифрируемыми комбинациями знаков, надписи напоминающими. К сожалению, в большинстве случаев четко определить, что изображение является именно надписью, оказывается возможным лишь для достаточно поздних памятников (таких, например, как главный камень Тиуновского святилища, речь о котором пойдет ниже). Несколько больше известно камней, «надписи» на которых могут быть как просто рядом (переплетением?) неких символов, так и полустершейся реальной надписью, выполненной тем или иным древним письмом (например, руническим [88]88
  Некоторые примеры см.: Платов А. Славянские руны. М., 2001.


[Закрыть]). Сообщения о таких памятниках встречаются еще в XIX веке; так, например, в 1880 году близ деревни Замошье Осташковского уезда Тверской губернии крестьянами был обнаружен валун с изображениями «наподобие кочережек, вил, костылей с крюками наверху, трезубцев и серпов» [89]89
  Маланин И.Д. Следы языческих времен? // Атеистические чтения, № 19,1990.


[Закрыть]. В наше время в Центральной России обнаружен и описан ряд таких камней, знаки на которых выглядят подобно руническим надписям и очень напоминают только что приведенное сообщение крестьянина из деревни Замошье.

4.6. Напоминающие руническую письменность знаки на камне близ озера Уклейно в Тверской области. Прорисовка Д.И.Маланина, 1981год

Как уже упоминалось, изображения на священных камнях вырубались на протяжении почти всего того времени, когда им поклонялись, – вплоть до последних веков ушедшего тысячелетия. В большинстве своем памятники, о которых говорилось в этой главе, принадлежат эпохам неолита и бронзы; некоторые из них, вероятно, могут быть соотнесены с началом железного века. Гораздо меньше известно священных камней, изображения на которых были созданы значительно позднее, в историческое время. И существует только один такой камень, изображения на котором по сложности композиции могут сравниться с петроглифами Белого моря – это камень Тиуновского святилища, открытого около десяти лет тому назад вологодским археологом И.Ф. Никитинским [90]90
  Никитинский И.Ф. Тиуновское святилище. В кн.: Культура Русского Севера. Вологда, 1994. Его же: Тиуновское языческое святилище // Мифы и магия индоевропейцев. Вып. 9, 2000.


[Закрыть]. Изображения тиуновского камня уникальны – не только по своему позднему возрасту (железный век и Средневековье), но и теми глубинами мифологической информации, которая заложена в его рисунки.

Лестницы между мирами

Тиуновское святилище находится на одном из притоков р. Кокшенги возле д. Тиуновской Тарногского района Вологодской области и представляет собой два крупных камня, расположенных почти в метре друг от друга по линии запад – восток. Восточный камень – плоская двухметровая плита неопределенной формы. Второй – западный – камень в поперечнике достигает 3 м, а в высоту – почти полтора метра. Камень имеет куполообразный верх и четыре скругленные грани, ориентированные по сторонам света; как показали результаты раскопок, такая ориентация была придана камню искусственно. На ровных участках поверхности этого камня – с четырех сторон и сверху – и нанесены рисунки и надписи.

4.7. Общее расположение рисунков и надписей на камней Тиуновского святилища (здесь и далее– прорисовки И.Ф. Никитинского)

Трассологические исследования изображений, проведенные первооткрывателем святилища и Н.Н. Скакуном, позволили определить способы их нанесения и, соответственно, возраст. Большинство изображений (собственно языческая их часть) выполнены в технике процарапывания достаточно мягким железным резцом, что и позволяет говорить о том, что эти изображения как минимум моложе бронзового века. Вторая часть изображений (православные кресты) нанесены значительно позднее с помощью железного инструмента с твердым, хорошо закаленным лезвием. Эти изображения явно принадлежат времени, когда в эти места добралось наконец христианство – т. е. они вряд ли могут быть старше XIII–XV веков. Значительно точнее могут быть датированы нанесенные на камень надписи, имеющие разный возраст. Наиболее раннюю акад. В.Л. Янин датирует концом XIII–XV веком [91]91
  Никитинский И.Ф. Тиуновское святилище: космология и ритуалы // Congressus septimus internationalis fenno-ugristarum. 4. Sessiones sectionum. Debrecen, 1990.


[Закрыть], наиболее позднюю – XIV–XVI веками.

4.8. Изображения лестниц, связывающих в шаманской традиции Верхний, Средний и Нижний миры, в верхней части северо-восточного фаса тиуновского камня　

Поскольку надписи прямо связаны с изображениями и однозначно были выполнены людьми, поддерживавшими и использовавшими святилище (т. е. язычниками), такая их датировка позволяет утверждать, что святилище функционировало еще как минимум в XV веке – т. е. во времена, когда эпоха открытого «двоеверия» на Руси уже закончилась или приближалась к концу. Изображения на камне, имеющие мифологическое, культовое и магическое содержание, оказываются, таким образом, бесценным подспорьем в работе по возрождению древней сакральной Традиции.

4.9. Воин с колчаном и копьем, олень и звезда. Один из рисунков на западном фасе тиуновского камня　

И.Ф. Никитинский в своих работах дает подробный и, несомненно, добротный анализ этих надписей и изображений [92]92
  Никитинский И.Ф. Цит. соч.


[Закрыть]. Вероятно, нет смысла полностью повторять этот анализ здесь, но мне хотелось бы высказать некоторые мысли по поводу трактовки двух особенно, на мой взгляд, интересных сюжетов.

Итак, во-первых, меня – как и многих других исследователей – очень заинтересовало изображение некой постройки и антропоморфной фигуры рядом с ним (см. илл. 4.10). Процитирую работу И.Ф. Никитинского:

«Восточная сторона камня имеет большой сюжетный рисунок. В средней его части находится стилизованное изображение дерева, корни которого опираются на горизонтальную линию, а ствол (длиной около метра) венчается кроной в виде шестигранника с крючками на четырех углах. В нижней части ствола дерева в разные стороны отходят линии, которые можно считать корнями […] Чуть южнее, рядом со стволом и кроной дерева, имеется сюжетный рисунок […] Сюжетный рисунок состоит из антропоморфной фигуры и крупной сложной постройки, изображенной за фигурой и несколько севернее ее. По общему виду строение напоминает юрту или чум, и венчается главоподобным верхом и изображением христианского креста, о котором, учитывая результаты трасологического анализа, можно однозначно сказать, что он был пририсован к постройке позднее».

Вместе с первооткрывателем святилища мы считаем само изображение этой постройки языческим, как бы «освященным» позднее пририсовкой христианского креста для придания сходства с православной церквой. На наш взгляд возможны две интерпретации рисунка. Во-первых, если считать дерево символическим изображением Древа Мира, а три горизонтальные линии, которые пронзает его ствол, – тремя классическими мирами Традиции, то саму постройку, находящуюся на третьей линии (т. е. в мире богов), было бы естественным трактовать как жилище богов. С другой стороны, многие исследования указывают на то, что сама по себе шатровая форма русских православных храмов (а именно такую форму имеет изображенное на камне строение) является привнесенной в церковную традицию из Традиции языческой. Подходя к анализу рисунка с этой точки зрения, можно, вероятно, пытаться трактовать его как изображение традиционного языческого храма. Если это так, то перед нами – одно из крайне немногих сохранившихся аутентичных изображений храмовой постройки русского язычества.

4.10. Антропоморфная фигура, постройка и надпись на восточном фасе тиуновского камня

Еще один фрагмент, о котором мне хотелось сказать здесь несколько слов, – сюжетный рисунок, расположенный на южном фасе главного камня святилища (см. илл. 4.11) и сопровождаемый кириллической надписью. Наиболее вероятное прочтение надписи – «кром»; д-р филологических наук А.А. Амосов датирует ее серединой XV века.

На рисунке изображен некий человек, стоящий, воздев руки к небу, поджав одну и закрыв один глаз. Эта специфическая поза не была прокомментирована ни И.Ф. Никитинским, ни другими авторами, писавшими о Тиуновском святилище, между тем она хорошо известна в истории европейского шаманизма. Так, например, у кельтских народов эта сакральная поза называлась «позой Луга» или «позой Кухулина». Символическая «одноногость» и «одноглазость» человека (шамана, мага), стоящего в этой позе прямо связана с чрезвычайно архаическими культами богов Смерти и магии (сравн. одноглазого Одина в скандинавской Традиции, одноногую Бабу-Ягу – в славянской, одноногих Стражей Иного Мира в валлийском эпосе и т. д.). В древности считалось, что маг, принимающий «позу Луга», находится сразу в обоих мирах (в этом и в Ином) и, соответственно, видит открытым глазом мир явленый, а закрытым – Иной Мир (мир духов) [93]93
  Платов А.В. Магические Искуства Древней Европы. М., 2002.


[Закрыть].

Таким образом, данное изображение, на наш взгляд, является именно изображением шамана (мага) в сакральной позе и прямо связано, соответственно, с традиционным северорусским шаманизмом.

Обратимся теперь к надписи, сопровождающей рисунок. Точное ее значение исследователями изображений Тиуновского святилища выяснено не было, однако все они отмечают несомненность существования связи между надписью и самим рисунком. Этот вывод получает теперь дополнительное косвенное подтверждение: ведь шаман, изображенный рядом со словом КРОМ, видит своим закрытым глазом КРОМешный мир, мир теней и духов… Исходя из этого предположения, очень интересно, не делая никаких безапелляционных выводов, рассмотреть самое слово надписи.

4.11. Антропоморфная фигура и надпись на южном фасе тиуновского камня

Итак, слово это звучало как кромъ или, возможно, кромь. В любом случае оно является однокоренным с такими русскими словами, как кромешный, укромный, закрома и т. д. Этимологически основа кром связана с основами таких глаголов, как крыть, скрывать, закрывать и, соответственно, прилагательных сокрытый, сокровенный, существительных крыша, крона, кровля, покров. К той же основе восходят названия древних псковской (Кром) и московской (Кремль) цитаделей. В целом, об исходном корне *kro/krъ можно говорить как о несущем свойство закрытости.

Соответственно, содержащие этот корень существительные кромъ или кромь следует трактовать следующим образом:

кромъ – то, что скрывает (тот, кто скрывает)

кромь – то, что сокрыто

Сугубо лингвистически оба эти варианта равноправны, поскольку сама надпись допускает как одно, так и другое озвучание. Однако значение надписи кардинально меняется в зависимости от того, какой именно вариант имеет место быть. Если читать надпись как кромъ, то, учитывая, что надпись находится в непосредственной близости от изображения человека – предположительно шамана/мага, – следует отнести значение «тот, кто скрывает» именно к нему. Тогда можно предполагать, что мы имеем дело с северорусским термином, обозначающим шамана или языческого жреца – КРОМЪ – «тот, кто скрывает». Тот, кому есть, что скрывать…

Однако более интересным мне представляется второй вариант озвучивания надписи – кромь, «то, что сокрыто». Здесь следует вспомнить еще одно существительное этого ряда – кромка. Памятуя о шаманских представлениях о существовании «изнаночного», закрытого или сокровенного мира, мира духов, называемого иногда кромешным, мы можем выдвинуть второе предположение: КРОМЬ – имя этого мира.

Впрочем, можно допустить и то, что оба эти предположения равно верны. Тогда КРОМЪ – это русское обозначение шамана или мага – человека, которому доступна КРОМЬ…

Глава 5
Идолы, «крыжы» и «божий скарб»

В лесу было уже совсем темно, но, когда я вышел к опушке, закатное небо еще светилось меж стволами дерев. Я раздвинул ветви – и полутемная долина открылась моим глазам; прямо же передо мною возвышался огромный каменный столб, столь явно довлеющий над лежащей у его ног низинной землей, что скрытая власть его ощущалась непреложной. Я остановился на краю леса, и в неверном, окрашенном багрянцем заката, полусвете разглядел в этом камне человеческие черты…

Алексей Задоря, Cwm Craty

Еще одним очень интересным, но, к сожалению, весьма мало изученным в Центральной России, типом священных камней являются почитаемые камни, которым искусственно придана некая специфическая форма (несущая определенную смысловую нагрузку) или которые ассоциируются (нередко весьма условно) с той или иной «формой». Можно выделить несколько основных типов артефактов такого рода, и в этой главе мы постараемся кратко охарактеризовать их и дать представление о том, в каком состоянии находятся исследования таких артефактов на территории Центральной России.

Крестообразные идолы, антропоморфные кресты

Абсолютное большинство сохранившихся на территории Европы до настоящего времени старинных каменных крестов имеют, несомненно, христианский характер. Они могут быть разными как по функциям (поклонные, могильные, «путевые» и т. д.), так и типологически, но в любом случае сама их форма воспринимается именно как отражение христианского символа креста. На территории СНГ большее всего действительно древних таких крестов известно, вероятно, в Беларуси и на Русском Севере (в Тверской, Новгородской, Псковской и других областях).

5.1. Типология каменных крестов Беларуси (по Л. Дучиц)

Однако прекрасно известно, что сам по себе крест как сакральный символ появился за многие тысячелетия до христианства и изначально был связан с четырехчастностью пространства и времени, с идеей четырех сторон и точки, которая их объединяет, – Центра. Изображения креста мы находим на древнейшей керамике, среди петроглифов, в архаической орнаментике и, разумеется, на священных камнях. И, конечно, мысль о том, что крест как магический знак, как оберег, можно не только изобразить на чем-то, но и изготовить из чего-то, также не принадлежит одному только христианству. Среди европейских древностей хорошо известны и раннесредневековые крестообразные амулеты, не имеющие ничего общего с христианством, и языческие каменные изваяния, также выполненные в форме креста.

Немало таких памятников сохранилось на территории Центральной Европы (например, в Германии), в восточноевропейских землях (например, в Беларуси, Литве, Латвии). В абсолютном большинстве своем они сочетают сразу две идеи: это и крест, и фигура человека, стоящего раскинув руки. Поэтому в литературе эти древние памятники называют то «антропоморфными крестами», то «крестообразными идолами».

Один из самых интересных таких памятников обнаружен в Беларуси, в Вилейском районе, описан Э.А. Левковым [94]94
  Ляукоу Э.А. Мауклiвыя сведкi мiнуувшчыны. Мiнск, 1992.


[Закрыть] и находится ныне в Минске, в созданном им же Музее камней при Институте геологии. Он представляет собой вырубленную из камня крестообразную антропоморфную фигуру высотой более полутора метров и «размахом рук» чуть более метра. На камне достаточно четко обозначены женские груди, но, что более всего интересно, «у ног» идола-креста высечена еще одна, меньшая, выпуклая фигура, в целом повторяющая контуры большой, – очевидно, фигура ребенка. Левков отмечает, что местные жители называли этот идол «Стод Мары» (т. е. «идол или столб Мары»).

Предположительно наблюдаемая связь находок крестов-идолов с регионами расселения древних славян и балтов в Восточной и Центральной Европе заставляет задуматься о том, что и на территории Центральной России должны были бы некогда находиться святилища с аналогичными культовыми изваяниями из природного камня. Однако в научной литературе такие данные практически отсутствуют, и причины этого достаточно очевидны: разрушение капищ во времена противоборства христианства и язычества. Прекрасно известно, что христианские миссионеры не только уничтожали объекты языческого культа, но и приспосабливали их для своих религиозных нужд, в том числе – нередко переделывая.

5.2. Идол-крест («стод-крыж») из Беларуси (Вилейский р-н). Фото В.Винокурова

Так, например, С.В. Моряков указывает, что многие средневековые каменные кресты на православных погостах Тверской области изначально находились на других местах и имели совершенно другую функцию (например, отмечали межи или места волоков); причем многие из них несут следы грубой вторичной обработки [95]95
  Моряков С.В. О чем молчат камни древнего Верха // Отечество: краеведческий альманах. Вып. 18, 2000.


[Закрыть]. Так что некоторые из тех каменных крестов, которые представляются нам христианскими, могут быть изуродованными и перенесенными с первоначального места древними крестообразными идолами. Более того, один достоверный пример такого «превращения» известен, но об этом – немного ниже.

5.3. Каменный крестообразный идол из дер. Печаны Псковской области (ныне находится в Святогорском монастыре). Православный крест в центральной части памятника, разумеется, выбит уже после крещения Руси

О том, что в Центральной России существовали крестообразные идолы и специфически связанные с ними обряды, свидетельствуют и данные этнографии. Е.В. Аничков, например, писал в 1923 году, что его брат, И.В. Аничков, в Крестецком уезде Новгородской губернии на одном из жальников видел несколько крестов, которые местные крестьяне называли «каменными бабами» и почитали их, совершая у крестов некие обряды, выглядевшие вполне языческими [96]96
  Аничков Е.Н. Последние работы по славянским религиозным древностям. Славия, 1923.


[Закрыть].

5.4. Каменный крест из дер. Залустежье Петербургской области. Хорошо видно, что изначальный монумент, на поверхности которого была выбита некие символические изображения, обтесан или обколот «под крест»

Теперь же обратимся к одному из очень немногих (если не к единственному) достоверному и сохранившемуся до наших дней каменному крестообразному идолу. Сейчас он находится у входа в Козельский краеведческий музей и представляет собой достаточно грубо обработанный невысокий крест высотой чуть более метра, высеченный из темно-серого песчаника. История этого памятника непроста; уже в наше время он несколько раз менял местоположение, пока не попал наконец в музей. Долгое время он оставался малоизвестен, пока несколько лет назад выяснением его судьбы и происхождения не занялся калужский исследователь А. Перепелицын, посвятивший памятнику отдельную небольшую работу [97]97
  Перепелицын А. Древний идол у порога музея // Мифы и магия индоевропейцев. Вып. 6, 1998. (Все имеющие отношение к данному памятнику цитаты приводятся ниже по этой же работе.)


[Закрыть].

В самом музее об этом «кресте» экскурсантам рассказывают (или, по крайней мере, рассказывали до публикации статьи А. Перепелицына) следующую весьма любопытную историю, достойную того, чтобы привести ее здесь полностью:

«В дохристианские языческие времена эти земли населяли вятичи, поклонявшиеся многим богам. Племена их отличались дикостью и непокорностью. Название Козельск, кстати, связано с верой вятичей – одним из самых главных их идолов было Козлище, по имени которого и назван город. Не менее значительным идолом была женская фигура – символ благодати. Была у него непомерно вытянутая вверх голова и раскинутые в стороны руки. После крещения вятичей этого идола обтесали в виде креста, но не поставили в храм – его вынесли на высокий берег Жиздры в качестве лоцманского знака, отмечавшего порожистый участок. Долгое время он стоял на берегу реки, а потом стал первым памятником русской доблести – в XIII веке его водрузили на могиле жертв побоища Батыя. Уже в наше время крест разыскал известный наш краевед В.Н. Сорокин и установил его во дворе музея».

5.5. Козельский крестообразный идол. Фото А. Перепелицына

Если оставить в стороне просто невежественные утверждения относительно «главного бога Козлища», этимологии названия «Козельск» и т. д., а также ни на чем не основанное упоминание того, что «крест» венчал некогда могильный курган «жертв побоища Батыя», то остается главное: некогда «крест» был антропоморфным крестообразным идолом. Вот что говорит о нем заместитель директора Калужского областного художественного музея В.Г. Пуцко:

«Об этом камне действительно никто никогда не писал, никто им не занимался. Иногда в краеведческой литературе встречаются о нем две-три фразы, не отличающиеся от слов экскурсоводов – и все. Вот я и решил разобраться. То, что это не христианский крест, – мысли у меня появились давно. Каменные кресты Средневековья хорошо известны, их ставили у слияния рек, развилок дорог. Типология крестов достаточно разработана, в литературе описано около 20 видов – но такого нет. Другое дело, есть крестовидные антропоморфные изваяния, проще говоря, идолы. Антропоморфность козельского изваяния видна, что называется, „невооруженным глазом“. Я сопоставил этот „крест“ с такими же фигурами из Белоруссии, Саксонии, найден такой камень в окрестностях Рославля. Все это крестовидные идолы, сохранившиеся с дохристианских, языческих времен».

Обобщая, следует сказать, что на данный момент восстановить подлинную историю памятника вряд ли возможно, – но можно утверждать, что некогда это был именно крестообразный каменный идол, который во времена христианизации вятичей (т. е. в промежутке с XI по XV в.) был обтесан под крест.