Текст книги "Сын Президента"

5. Словно в первый раз

У меня внутри плохое предчувствие

Словно только я пытаюсь смотреть в будущее

И этим я сталкиваюсь сам с собой

Я потерял аппетит и не могу уснуть до рассвета

Хотя вставать рано

В конце концов сердце нельзя принуждать

Душа не запретит

И пути назад нет.

Current Music – Terminaator – Nagu esimene kord

Июльский луч жаркого солнца пробился через бамбуковые жалюзи и осветил пыльное помещение, в котором спал человек. Эта комната была одной из многих, в огромном многоквартирном доме на Вологодской улице – вдали от метро, почти на городских выселках. Самая стандартная мебель – платяной шкаф, письменный стол с компьютером, тумба для постельного белья и старомодный комод с одеждой. И объединенная с жилой комнатой по принципу студио кухня с несколькими шкафчиками и небольшим обеденным столом. Вот и вся обстановка. Большего Олегу Любимову и не нужно было. Заработок журналиста все равно не приносил столько дохода, чтобы была возможность обзавестись жильем посолиднее и более стильной меблировкой. Такая работа не приносит много денег. Она может только провоцировать множественные проблемы в жизни. Олегу не раз приходилось менять жилище, прятаться, так как он ни разу не позволял себе писать под заказ и неправду. В этом состояло его журналистское кредо. От природы не красавец, он не пользовался особым успехом у противоположного пола. Короткие светлые волосы, яйцевидный череп, прищуренные глаза, спрятанные за очками и крупное телосложение. Олег не страдал от излишнего веса, но, при этом, выглядел очень внушительно. Однако, все эти неприятности со слабым полом не являлись для него чем-то ужасным и глубоко трагическим. Дело в том, что Олег оставался верен своей школьной влюбленности по имени Лена Дятлова. Учитывая, что со школьных времен минуло уже почти десять лет, их романтические отношения пребывали в активном состоянии, но о браке они не задумывались (несмотря на активные требования со стороны родственников разного калибра – от родителей и бабушек заканчивая кузинами и кошками любящей тетушки). Причины при этом возникали с обеих сторон и по самым разнообразным поводам.

В этот день Олег спал один – Лена уехала за город, навестить бабушку и должна была вернуться к завтраку на первой электричке. Машину она не использовала принципиально, так как испытывала клиническую непереносимость всех проявлений дорожных заторов и пробок, которые вокруг Озерска по утрам были довольно интенсивными.

Лена осторожно открыла дверь своим ключом и увидела зрелище, к которому уже давно успела привыкнуть. Из раковины высилась огромная куча грязной посуды, на стуле во взбитом состоянии была разбросана одежда, которая всем своим видом молилась, чтобы ее срочно постирали. Или выбросили. Сам Олег спал на кровати в одежде. Судя по всему он приехал с очередного рабочего задания в третьем часу ночи и упал спать. А посуда осталась с его дневного обеда. Раздраженная Лена бросила сумочку, захлопнула дверь, а потом подошла к раковине и демонстративно уронила на пол металлическую миску. Лязг раскатами грома пробежался по комнате, ударом с пола были взбиты мохры пыли. Никакой реакции. Лена рассвирепела. Она отпила из чайника, поняв, что вода холодная, Лена схватила его и пошла к постели где по-прежнему валялся Олег. Вода потекла за шиворот. Это оказалось намного действеннее миски. Олег резко вскочил на кровати и некоторое время метался в поисках течи. Потом, уже продрав глаза и одев очки увидел свою дорогую Леночку:

– Любимов, – твердо отчеканила она, – почему, стоит мне уехать на несколько дней, эта квартира превращается в самое настоящее логово и свинарник?

– Лена, – Олег обнял ее, рассчитывая таким образом задобрить.

– Прекратить эти нежности, – продолжала возмущаться Дятлова, – почему ты не вымыл посуду? Спишь в одежде. Я теперь постельное белье стирать должна?

– Его все равно уже давно надо было выстирать, – стал оправдываться Олег.

Лена была небольшого роста, темные волосы укладывала в каре. Пронзительный взгляд сине-зеленых глаз скрывался за стильными остроугольными очками. Со школы она отличалась острым умом и умением быстро принять решение. Возможно, именно по этой причине она легко окрутила Олега, который всю жизнь предпочитал удобное место для сидения и не хотел ничего решать. А Лену эта позиция перманентной доминанты очень устраивала.

После некоторого времени в состоянии мягкой семейной разборки Олег был отправлен мыть посуду, а Лена побежала в душ, а после сочинила небольшой завтрак. За едой между влюбленными произошел разговор, на уже давно набившую оскомину тему:

– Тимур снова забраковал мой материал про этих ненормальных политиков из парламента, – жаловался Олег, – он искренне считает, что его не стоит предавать огласке, поскольку он может повредить нашему изданию. А в свете нового закона о клевете, по которому за такую статью можно сесть за решетку, Тимур вообще боится пропускать что-то острое и опасное.

– Может у тебя было недостаточно фактов, – поинтересовалась Лена.

– Я никогда не пишу, если фактов мало, – уверенно ответил Олег, – ты же меня знаешь. А эти гады, которые за деньги налогоплательщиков принимают сверхстранные законы, которыми защищают себя от них же. Чтобы обычные люди не могли сказать ничего плохого о человеке, которого они же содержат, когда вычитают из зарплаты процент в пользу государства. Именно поэтому закон о клевете в новом виде смехотворен. Потому что он показывает их трусость.

– Для тебя это новость? По-моему все это стало очевидно еще несколько лет назад, когда их партия стала терять популярность, и в регионах, где происходил спад резко меняли руководителей. Чтобы рейтинг поднимали.

– Вот видишь, – Олег задумался, – а у нас в Стране вообще есть регионы, где в руководителях не сидят выходцы из Партии.

– Кажется есть, – ответила Лена, – надо порыться в моих бумагах и проверить. Но я думаю, что там в лучшем случае какой-нибудь выходец из любой другой ручной для власти партии. Ты же знаешь, что у нас в парламенте оппозиция не представлена, так как ее попросту не регистрируют, чтобы под ногами не болталась.

– Да какая там оппозиция, – махнул рукой Олег, – они представляют собой жалкую пародию на это понятие. Их сходка в Гостином Дворе была самым настоящим посмешищем. Эти люди никогда не соберут достаточное количество сторонников. Власти им не видать.

– Но что же тогда делать? Если эту власть никто не скинет, поскольку некому. А она не так уж и хороша.

– Они сидят на своих насестах и не хотят с них валить. Вот в чем проблема. Их надо ломать. Показывать на их ошибки, просчеты и преступления. Иными словами – если власть не скинуть, ее надо изменить своими силами.

– Не смеши меня, – улыбнулась Лена, – когда у нас власть менялась под действием комариного писка?

– А что делать? Уезжать? Не хочу.

– Тогда терпи то, что тебе указывают о чем можно писать, а о чем – ни в коем случае.

– Эти политические уроды сделали из себя касту неприкасаемых. И с ними нужно бороться. И каждый раз идти на бой как в первый раз. Помнишь, как у Терминатора поется?

– Помню. И считаю твои политические порывы детскими и глупыми. Надо жить в реальном мире. А не там, где ты порхаешь. Твои ветряные мельницы как стояли, так и будут стоять и посмеиваться над тобой, если ты до сих пор не осознал этого. Прыгать и пытаться своим мышиным писком задеть власть имущих так же – все равно что комару рассчитывать на то, что человек, у которого он сосет кровь задумается о его проблемах.

– Я с тобой в корне не согласен. Не начинай снова. Их надо тормошить.

– А ты не думал, нужно ли это им? Задумывался хотя бы на секундочку – зачем им менять их формулу поведения, если она без каких-то метаний приводит к нормальному для них результату. Когда у нас власть задумывалась о простых людях? Никогда. Я не представляю, через какое потрясение их всех надо протащить, чтобы они поняли, насколько порочны. Потому что при той оппозиции что есть, они будут сидеть веками и с места не сдвинутся…

– Закроем тему, – сказал Олег, – лучше спокойно поедим.

Так и не доведя разговор до внятного завершения они закончили завтрак и договорились вечером после работы встретиться и поужинать в центре:

– Я поеду навещу тетю Зою, – сказал Олег, – материал у меня сдан, а политический буду вечером исправлять.

– Ты к ней давно не ездил, – сказала Лена, – словно так занят, что некогда навестить старушку.

– Не было повода, – ответил Олег, – а тут она позвонила, пригласила на торт и рассказала, что выиграла в лотерею небольшую сумму денег.

– Приятно, когда хотя бы на старости лет везет, – резюмировала Лена.

Олег отправился в Орешниково к тетушке, которую вживую не видел уже довольно давно. А в квартире на северо-западе не бывал лет десять. Так получается, что когда живешь в большом городе некоторых друзей видишь очень редко, эпизодически. А с родственниками не видишься в принципе – только звонишь по телефону и посещаешь дни рождения и общие праздники – которые приходились на лето и потому отмечались на даче.

По этой причине, оказавшись в районе Олег не сразу сориентировался вокруг множества новых домов, прежде чем нашел старую двенадцатиэтажку. Тетушка встретила его очень радостно:

– Мы с тобой сейчас выпьем вкусного чаю, – сказала она, – я вчера купила в супермаркете. Он дорогой, но очень полезный.

Олег слегка удивился тому, как преобразилось тетушкино жилище. Вся мебель была новенькой, на кухне был сделан капитальный ремонт. Тетя Зоя была экипирована техникой по полной программе:

– Тетушка, сколько ты выиграла?

– Немного, – бросила она, – обновила кухню и купила мебель. Осталось совсем мало.

– Никогда не верил в то, что в лотерею можно выиграть большие деньги.

– А ты же знаешь, что я всегда играла – вот меня и вознаградила Фортуна. Значит заслужила.

Тетя Зоя стала разливать чай в изящные чашечки из фарфора.

– Я у тебя этот сервиз вроде не видел, – удивился Олег.

– Ему сто лет в обед, ты что, – рассмеялась тетушка, – его еще твой дед покойный из Европы привозил.

Не успел Олег отпить чай, как в дверь позвонили:

– Ты ждешь еще гостей?

– Нет, – покачала головой тетя Зоя, – странно, все мои подруги на даче. А соседка уехала на отдых на Канарские острова…

– Куда?

Тетя Зоя осеклась:

– Ей внук купил какую-то дешевую путевку. Я пойду открою…

Тетушка определенно что-то недоговаривала. Олег поставил чашку и пошел за ней. Он видел, как тетя Зоя посмотрела в глазок и резко развернулась, словно увидела привидение.

– Что там? – спросил ее Олег негромко.

Тетя Зоя жестом показала ему, чтобы Олег молчал. Звонок повторился. После чего раздался осторожный стук и молодой голос:

– Тетя Зоя, с вами все в порядке? Откройте пожалуйста, это Саша!

Олег непонимающе посмотрел на родственницу:

– Открой дверь, – сказал он ей негромко, – судя по голосу это не бандит.

– Нет, он не в первый раз приходит!

Олег подошел к двери и посмотрел в глазок. Там он увидел прилично одетого молодого парня высокого роста. И ему показалось, что он где-то раньше его видел. На какой-то пресс-конференции. Но не мог вспомнить.

– И это – бандит? – удивился Олег, – я сам с ним разберусь, – и открыл дверь.

Тетя Зоя скрылась на кухне.

– Ой, – сказал Сашка, – а вы кто? Мне тетя Зоя нужна.

– Я ее племянник, – грозно ответил Олег, – а вы ее преследуете.

– Я? Что за глупости. Я только сегодня приехал и обнаружил, что в этой квартире никого нет…, – тут он осекся и понял, что наговорил лишнего.

– А что вы искали в этой квартире?

– Там жили… Это сложно объяснить. Дайте мне поговорить с тетей Зоей, – Сашка без спросу прошел мимо Олега и оказался на кухне. Тетя Зоя от его вида затряслась, словно увидела дьявола.

– Кто вы такой, – закричала она.

– Я – Саша! Я жил по соседству все это время.

– Неправда, – запричитала старуха, – я вас не знаю.

Сашка повернулся к Олегу и непонимающе пробормотал:

– Это. Этого не может быть…, – потом повернулся к тете Зое и сказал крайне странную вещь, – сколько они вам заплатили? Я знаю, что они это сделали. Но меня это не волнует. Я хочу знать где мои родители? Как давно их нет.

– Я не знаю, – причитала старуха, – я ничего не знаю и мне никто не платил.

– Тетя Зоя, – спокойно сказал Олег, – давайте разберемся в том, что за чертовщина тут происходит. Ты знаешь этого молодого человека. Только скажи мне правду, я же твой племянник, и ты никогда мне не лгала.

– Тетя Зоя, – казалось, что Сашка сейчас заплачет, – где мои мама и папа.

Старуха опустила руки:

– Я правда не знаю где они. Я не видела их с июня. С того дня, когда была демонстрация в Гостином Дворе, а я ходила на митинг в поддержку президента на Дятлову гору. Мне за это две тысячи заплатили!

– Значит этого парня ты знаешь, – сказал Олег, – и не хотела его впускать…

– Мне заплатили за то, чтобы я молчала, о том, что он когда-либо жил здесь.

– А зачем? Ради чего?

– Все очень просто, – ответил Сашка, поняв, что уже не удастся отмолчаться и скрыть свою тайну, – эти люди меня воспитали, а недавно открылось, что младенцев перепутали в роддоме. Я настоящий сын президента Волкова.

– Который любит Айн Рэнд. Я тебя вспомнил, – сказал Олег, – я еще запомнил, как у президента лицо перекосило от твоего ответа…

Тетя Зоя схватилась за голову:

– Олежек, ну зачем тебе эта головная боль? Мне заплатили, чтобы я забыла о существовании этого пацана. Мне все равно на те вещи, которые у них там происходят. Глубоко наплевать и растереть. Не хочу думать. И ты не думай, если меня любишь и я тебе хоть немного дорога…

– Тетя. То что ты говоришь мне глубоко противно!

Поняв, что переубедить тетушку невозможно Олег принял решение раскланяться и поговорить с Сашкой на нейтральной территории. Найдя кафе возле метро, они взяли по чашке кофе и сын президента поведал ему свою историю:

– Вернувшись из поездки я не сдержался, – говорил Сашка, – и стал пытаться дозвониться до них по мобильному телефону. Но все номера молчали. Даже ближайшие родственники, живущие в городе. Они как сквозь землю провалились.

– Их много было непосредственно в Озерске.

– В том то и дело, что нет, – ответил Сашка, – они по разным городам жили. Я очень за них волнуюсь.

– Могу себе представить, – про себя Олег думал, что случилось худшее, но не хотел расстраивать парня раньше времени, – послушай. Я все-таки журналист. У меня есть некоторые связи. Я попробую что-либо выяснить.

– Спасибо. Но я прошу тебя, не распространяйся насчет того, что тебе известно и не надо делать статью об этом. Подобное может повредить моим родителям. Я понимаю, что они заложники в этой ситуации.

– Ты мог бы этого и не говорить, – ответил Олег, – я отлично понимаю весь подтекст ситуации. Если я открою рот, то поставлю под удар не только их, а еще себя, мою тетушку… В общем всех.

Сашка разошелся с Олегом у метро и стал ловить такси домой. Всю дорогу он смотрел в окно и думал о том, в какую ситуацию угодил. Он хотел бы никогда не узнавать, кто его настоящие родители. Лучше бы все отмоталось назад. И все забыть. Даже несмотря на то, что за этот короткий срок он привык к Максиму, Полине.

Когда Сашка вошел в гостиную президентской квартиры Волков на повышенных тонах говорил с кем-то по телефону:

– Как это даже не стал разговаривать? Он согласился? Но? Вот каналья! Как же так. Сколько он просил. Нет, я больше не дам ему ни копейки. Пусть там сам выживает. Даже если его тираж там и выйдет, у нас он не разойдется, так как не пересечет границу.

Волков раздраженно бросил телефон на диван и увидел сына:

– А, это ты. Я не в настроении.

– Значит он отказался давать интервью, – спросил Сашка, – я слышал твой разговор утром. Бывший биограф и автор пропрезидентских книг сбежал из страны и отказался говорить с нашей журналисткой, так как сделал вид, что не знает языка.

– Откуда ты…

– Папа, ты же знаешь, что Интернет – страшная сила. И не понаслышке. Все блоги Завального уже пестрят заголовками об этом конфузе. Успокойся лучше. Регина сделает тебе чаю, а мы посидим и подумаем над всем этим. Мы же должны помогать друг другу.

Волков проглотил наживку, а Сашка в очередной раз торжествовал внутренне. Когда они получили по чашке отличного зеленого чая Сашка сказал:

– Чем больше ты будешь сеять панику и злиться, тем сильнее покажешь этим хомячкам в интернете, что ты действительно боишься. Смылся, и слава богу. Нам больше достанется.

– Что их так не устраивает здесь? Почему они так стремятся свалить из Страны. Мы же создаем…

– Не создаем мы ничего. Свободы слова у нас ноль – все телеканалы говорят только то, что ты хочешь слышать. На выборах процветает односторонняя демократия, когда неугодных просто до них не допускают. Парламент принимает законы – один смешнее другого. Вот они и линяют. Что тебя не устраивает?

– Я не понимаю почему…

– Ну… По крайней мере, в столь любимой тобой южной стране Эмин хотя бы сначала кормит их до отвала – и им просто не хочется говорить что-то поперек. А у тебя самое настоящее цирковое шоу дрессированных собачек получилось. При чем ты сам далеко не всеми артистами можешь управлять. Да и не кормишь их достаточно.

– Этот бумажный червь имел все, что хотел, – оправдывался Волков, – а сейчас просто сбежал…

– Я помогу тебе. Просто потому, что этот упырь из интернета меня раздражает намного больше твоего цирка дрессированных собачек. Я думаю, что следует сделать самый нейтральный комментарий, на который ты способен. Сказать, что ошибался в человеке, сильно удивлен. Но не показывать эмоций. Главный девиз – баба с возу, кобыле легче. И твои дрессированные собачки будут довольны, а Завальный просто обосрется на месте. Я с радостью бы на это посмотрел…

Беседа с сыном подействовала на Волкова немного отрезвляюще. В этом состоянии его потянуло на приключения:

– Я съезжу по делам и вернусь, – сказал он как-то странно.

Сашке эта перемена сразу показалась подозрительной, так как в течение почти часовой беседы Волков ни разу не заикнулся о наличии у него хотя бы каких-то планов или дел.

Забежав к себе в комнату, он оторвал брата от общения с небольшой черной кошечкой, которую они взяли в приюте несколько дней назад. Действо само собой сопровождалось огромной журналистской помпой. Сашка даже сказал в камеру, что хотел бы выгнать на улицу всех, кто когда-либо выкидывал домашних животных. Кошка, которая получила кличку Дагни, оказалась очень смышленой, проблем с туалетом не создавала, обои не драла и очень скоро переняла у Полины все черты великосветской дамы.

Сашка сказал Максиму:

– Дагни придется побыть одной. Мне нужна твоя помощь. Старик поехал за приключениями.

– С чего ты это взял? – флегматично спросил Максим.

Сашка пересказал брату свои подозрения, и они решили совместно проследить за папочкой. Через стеклянный лифт они увидели, что Волков не покинул здание – он вышел на 22-м этаже и пошел по круговому коридору к какой-то квартире.

– Что он там забыл, – удивился Максим.

– А это мы сейчас узнаем, – загадочно сказал Сашка и вынул из кармана пластмассовую чашку.

Поскольку осмелевший Волков не соблюдал никаких правил осторожности братья без труда выследили его и видели, как он скрылся в квартире номер 215.

Сашка осторожно опустился на корточки и приложил чашку к щели между дверью и проемом:

– Слышно что-нибудь?

– Совсем ничего, – раздосадовано констатировал Сашка, – судя по всему там хорошая звукоизоляция. Я не рассчитал того, что в этом доме все-таки предусматривали вероятность прослушки…

Сашка поднялся и тут им в прямом смысле слова повезло – в замке 215-й квартире раздался лязг ключей – заговорщики собирались выйти из квартиры. Сашка и Максим быстрыми шагами скрылись за стеной в нише, которая вела на пожарную лестницу и продолжали слежку. Вскоре они были вознаграждены за свои усилия. Дверь 215-й распахнулась и из нее выплыл Волков в сопровождении высокой и атлетичной девушки с прямыми светлыми волосами. Лицо ее было немного восточным, а пухлые губы выдавали знакомство красавицы с ботоксом. Весь облик восточной леди слишком контрастировал со стройной и утонченной Полиной. Молодая любовница президента была по-своему красива, но вся эта природная красота скрывалась избытком тонального крема и косметики. Да и наряд «красавицы» отличался кричащей безвкусицей, плавно скатывающейся в вульгарность и пошлость.

– Дорогая, – говорил Волков закрывая дверь, – эту квартиру придется продать. Очень опасно встречаться здесь.

– Мне все равно где, – спокойно и даже немного по-деловому ответила девушка, – лишь бы быть вместе.

Она нежно обняла Волкова и страстно поцеловала. Рука президента осторожно скользнула под короткую юбку:

– Дима, – сказала она вкрадчиво, – давай ты потерпишь совсем немного, а? Ты же не хочешь огласки?

– Мне она не совсем страшна, – на выборы идет мой двойник.

– В смысле, – серьезно удивилась она.

– Я тебе все в машине расскажу. На выборы идет мой брат-близнец, – Волков положил ключи в карман и улыбнулся своей пассии, – и у нас будет больше свободы в действиях.

Президент обхватил ее руками и одарил ботоксные губы любовницы жарким и страстным поцелуем. Он истосковался по страсти, так как его супруга уже давно утонула в собственной холодности и утонченности. А с ней он мог быть каким угодно и не думать ни о чем. Они удалились к лифту, а Сашка и Максим выбрались из своего укрытия:

– Вот это да, – вырвалось у Максима, – оказывается это правда. У него действительно есть любовница.

– А я что-то подобное и ожидал увидеть. Наш разговор слишком его успокоил. Что человек делает в таком случае – правильно – идет расслабиться. Мне показалось, что просто передернуть в президентском кабинете было бы мелко, потому я и подумал, что у нашего непогрешимого властелина преисподней есть своя Моника Левински1111
  Моника Левински – если вы не знаете, кто это такая – посмотрите в википедии. Если ее конечно не закрыли стараниями партии за которую вы все тут голосовали.


[Закрыть].

– А я ведь ее узнал, – сказал Максим, – она раньше выступала.

Сашка с удивлением посмотрел на брата, так как сказанное его всерьез испугало и рассмешило одновременно. Он искренне считал, что увиденное им существо на фоне Паулины Вульф производит впечатление огородного пугала, как в контексте одежды, которая, и вправду была кошмарна, так и внешности с ориентальным оттенком. Зато это здорово объясняло изобилие людей этой же национальности в президентской администрации и правительстве Озерска. Это я точно не мог предусмотреть, – думал Сашка, – оказывается не они сами себе сделали места. За них насосала эта губастая красавица.

– Конец света, – сказал мечтательно Сашка, – Она певица? Не похоже, что с таким вкусом к одежде она могла быть чем-то подобным. Хотя я вполне представляю ее с микрофоном на сцене в каком-нибудь караоке баре, распевающую что-то вроде «Ин зе миддл оф новэээээ»1212
  Имеется в виду фраза In the middle of nowhere из песни Steal my heart калининградской певицы Яны Глушак, которая в 2011-м году подавала заявку на участие в швейцарском национальном отборе на конкурс песни «Евровидение». В силу крайне посредственного английского произношения песня никуда не попала.


[Закрыть].

– Она спортсменка. Гимнастка вроде. Пойдем домой и проверим в интернете – я тебе ее там без труда найду.

Очень скоро изображение Мисс Ботокс появилось на компьютере Максима и тот победно прочел:

– Надежда Свинота, двукратная олимпийская чемпионка по художественной гимнастике.

– Теперь понятно, почему она совершенно не умеет хорошо одеваться, – съязвил Сашка, – она же привыкла к тому, чтобы крутиться под музыку в одном белье, – я только одно не могу понять.

– Что? – спросил Максим не отвлекаясь от монитора.

– У нашей мамы, не скрою, куча недостатков и метровые тараканы в голове. Но она же роскошно выглядит для своего возраста. У нее безупречный вкус. И как он мог ее променять на этот фестиваль плебейства, выраженный в одном человеке.

– Может он устал от высокого штиля? Потянуло человека на крестьянское тело. Ты же видел эти восхитительные сиськи и задницу, которая не в каждый трамвай влезет…

– Ты смотри, – Сашка подошел к монитору и показал брату, – осторожно, она еще и другой веры. Хотя у них допускается куча жен. Может ее потому это и устраивает.

– Посмотри лучше, у них религия допускает или требует, чтобы у невесты была безразмерная задница?

– Ну тебя. И меня все равно гложет обида за честь Паулины Вульф.

– И что с того? Пусть гложет, не мешай ей.

– А то, что я искренне хочу подстроить так, чтобы сей адюльтер был раскрыт. Только надо продумать, как это подстроить.

– Ты просто ненормальный, – сказал Максим, – ого, смотри-ка, тут пишут, что ее губы настоящие, к помощи пластического хирурга она не прибегала.

– Какая жалость, – сказал Сашка, – ей же хуже. С такими губищами от рождения…, – Сашка задумался – Да, я сегодня был в Орешниково у родителей…

– И? – удивленно вскинул брови Максим, – что ты узнал?

– Квартира пуста, там никого нет. Кроме того, судя по всему, всем соседям заплатили за молчание. Тетя Зоя меня сразу отказалась узнать. Но там был ее племянник, журналист…

– Вот черт, – зажмурился Максим, – все теперь узнают…

– Нет, – спокойно сказал Сашка, – он обещал узнать где наши родители…

Олег, действительно, в данный момент находился в дороге с целью поиска следов Сашкиных родителей. Первым делом он нашел свои рабочие записи с паролями доступа к компьютерам прокуратуры, которые он выкупил по хорошему знакомству около года назад. Все-таки главным недостатком системы было и оставалось то, что любая государственная тайна могла быть продана, если вовремя профинансировать желание нужного человека на то, чтобы его язык поскорее развязался.

Как следует порывшись в базе данных Олег очень скоро нашел местоположение этих людей. Он не сомневался, что они находятся в этом месте. Именно поэтому, он и ехал в глухое село Петрочаты, где находилась городская тюрьма. Нынешний директор этого заведения Гуськов, не был знаком Олегу, но зато Любимов отлично знал его предшественника, которого не так давно отправили на заслуженный отдых с почестями. А на пятый день после проводов его нашли утонувшим в колодце возле собственного дома.

Гуськов был из новой команды, особо приближенный к мэру и президенту, так как в свое время, работал вместе с ними. По этому принципу и подбирались люди в Стране. Президент не любил чужаков и ставил на нужные посты только тех, в ком был уверен на сто процентов.

Олег без особых сложностей добился аудиенции у Гуськова. Просто органы охраны правопорядка старались изображать из себя самых открытых и участливых, хотя, на самом деле, смена вывески не привела к изменению в головах.

Когда Олег вошел в кабинет, Гуськов сидел в дорогом кожаном кресле и перебирал какие-то документы в своем ноутбуке. Они обменялись приветствиями, и директор тюрьмы заговорил в привычном для него ванильном стиле:

– Что вас к нам привело? Мы всегда рады помочь нашим друзьям. Вы же знаете, что ваша газета сотрудничает с нашим городским министерством.

– Да, – сказал Олег, – но мой визит носит частный характер. Дело в том, что я разыскиваю двух пропавших людей. Точнее некоторые знакомые считаю, что они пропали. А по моим сведениям они у вас находятся.

– Хм. Если так, то мы сейчас это узнаем, – сказал Гуськов. Олег подал ему карточку, где были написаны имена. Он заметил, что директор тюрьмы немного изменился в лице, когда увидел имена, но старался не подавать виду. Гуськов вбил в компьютер имена и через секунду произнес, – да. Они оба тут. Но у них довольно очевидная статья. Ничего странного. Все по букве закона.

– Можно узнать в чем их вина?

– Неуплата налогов в крупном размере. Финансовые махинации, – Гуськов нажал на кнопку и из принтера вылезла распечатка, – посмотрите сами, – он подал бумагу Олегу.

– Действительно, – пробормотал Олег. Про себя он прекрасно понимал, что по этой статье в Озерске можно было посадить практически любого. Потому что власть закрывала глаза на некоторые хитрости с налогами и подмены документов. А делала это для того, чтобы использовать в наиболее удобный момент.

– Я могу с ними встретиться? – спросил Олег, – это не журналистский интерес, я уже говорил об этом. Личная встреча.

Гуськов замешкался, так как не знал, что ответить. Он отлично знал, что эти люди оказались здесь не просто так. Но перекрыть этому человеку доступ к ним – вызвать еще большие подозрения. Но тут же был найден отличный способ как выйти из положения:

– Понимаете, – сказал Гуськов, снова включив свою ванильную интонацию, – сегодня у нас нет посещений, для этого выделены определенные дни. Кроме того, вы наверное знаете, что, согласно нашим правилам, посещения разрешены только родственниками или лицами при исполнении служебных обязанностей. В связи с этим, я мог бы оформить вам встречу при наличии у вас официального направления от вашей газеты, например.

– А нельзя ли этот вопрос решить как-то… иначе? – Олег не лукавил. Он прекрасно знал, что люди, подобные Гуськову легко сдадутся за несколько красных купюр.

– Давайте поступим так, – ответил Гуськов, – вы позвоните мне завтра, и мы что-нибудь придумаем. Просто мне сейчас нужно срочно выехать в город на совещание – я только что получил электронное письмо, – он кивнул на ноутбук.

– Хорошо, – Олег встал и еще раз оглядел кабинет. Он не выглядел словно обычное рабочее место. Кожаное кресло, дорогой письменный стол из цельного дерева, роскошный имиджевый ноутбук… Все выдавало в хозяине кабинета человека очень состоятельного и обладающего по настоящему неплохим вкусом к вещам. Да и одежда выдавала в Гуськове ценителя – золотые запонки, перстень дорогие часы и хороший костюм, явно сшитый на заказ:

– Я буду ждать вашего звонка, – сказал Олег и они попрощались. После того, как Любимов покинул его кабинет, Гуськов взял свой мобильный телефон, и когда на его звонок ответили проговорил отчетливо и четко:

– Пришло время сделать небольшую влажную уборку в одном из секторов. Ты понимаешь о ком я говорю? Я не думаю, что есть смысл ждать приказа сверху. Очевидно, что он будет таким же. Так что вперед – время не ждет…

Дмитрий Волков вернулся домой в прекрасном расположении духа. Его летящую походку не могла не заметить Полина, которая инспектировала газеты на предмет отзывов о прошедшей накануне презентации коллекции. Как она и ожидала – все газеты хором восхваляли отличный вкус первой леди государства. Но муж был явно обрадован не этим:

– Дима, у тебя лицо такое, словно ты только что закатал всех своих врагов в асфальт.

– Почти, – сказал Волков довольным голосом, – мы сделали заявление насчет моего сбежавшего биографа. Я сказал, что это был его выбор, и незаменимых людей не бывает. Я найду другого помощника, а вот найдет ли он что-либо равноценное – это большой вопрос. Ты же знаешь – не бывает незаменимых людей. Всегда найдется кто-то другой, и может быть – намного лучше в работе. Вот такую позицию я высказал в своем заявлении. По-моему оно должно возыметь определенный эффект!

– С каких это пор ты стал пользоваться помощью политтехнологов, мне казалось, что у тебя мозгов бы хватило на то как выйти из положения.