Текст книги "Николас"

Антонио Минготе
Николас

* * *

Свысоты полуразрушенной башни Николас смотрел на двух женщин, поднимавшихся по дороге к руинам замка. Одна из них была Маргарита (он узнал бы ее с любого расстояния), а другая, спутница Маргариты, – приезжая сеньора, проводившая лето в их местечке.

Маргарита ужасно боялась ящериц, и Николас прогнал их с ее пути: от него до Маргариты было сейчас метров триста, а он владычествовал над живой тварью в радиусе пятисот. Сделал он это не потехи ради, а потому, что для Маргариты он всегда был готов вернуться к этим глупым забавам своего детства…

* * *

Все началось с кошек. Николасу, наверное, еще года не было, когда мать поняла, что может без страха оставлять сына играть с ними. Можно было подумать, что кошки его слушаются; и они действительно его слушались, хотя и не во всем. Они послушно ходили по веревке для сушки белья (эта игра ему скоро наскучила) и послушно вспрыгивали одна на другую, образуя пирамиду из пяти кошек. Совсем нетрудным оказалось также добиться, чтобы кот Чипи настраивал приемник на волну мадридского радио: маленький хозяин кота любил слушать “Час симфонической музыки”. Достаточно было мысленно внушить кошачьему мозгу представление о нужной длине волны (это было надежнее, чем образ вкрадчивого и манерного голоса диктора потому что у других дикторов тоже голоса были манерные и вкрадчивые). Но добиться, чтобы кот наполнял молоком его опустевший рожок, Николасу так и не удалось. Кот разбил три бутылки подряд, и Николас понял, что иногда природа ставит такие преграды, которые даже беззаветная преданность кошек преодолеть не в состоянии.

С подобными же препятствиями он столкнулся, когда приступил к обучению Черного – их собаки. Хотя пес, выполняя мысленное внушение Николаса, встречал ритмичным лаем на мотив озорной песенки каждое появление доньи Соледад (добродетельная дама считала, что это сам дьявол в обличье пса обращается к ней с ужасными предложениями), он наотрез отказался плавать на спине в водоеме их сада. И в конце концов Николас понял, что этот стиль плавания недоступен собаке из-за формы и расположения ее конечностей.

Неудачи обескуражили маленького Николаса, и скоро он оставил эти игры, в которых столько всего не получалось. Правда, однажды (ему было уже пятнадцать лет) он, чтобы дяде Району было удобней сесть на лошадь, заставил ее опуститься на колени. Предупредительность, проявленная лошадью два или три раза в присутствии Николаса, изрядно удивила дядю Района, поскольку он не видел, чтобы племянник прикасался к лошади или хотя бы говорил с ней.

Николас понял, что, если он и впредь будет поддерживать с животными дружеские отношения, окружающие могут усмотреть в этом нечто до крайности странное; и когда Николас пришел к такому выводу, его отношения с животными стали чисто деловыми. Но было поздно: его дядя Рамон и остальные семь тысяч жителей местечка уже считали его странным, хотя и менее странным, чем был он на самом деле…

* * *

Наполовину скрытый смоковницей на верхушке башни, куда никто не мог подняться с того дня, когда, полтораста лет тому назад, окончательно рухнула лестница, Николас не отрывал взгляда от белого пятна Маргаритиной блузки. В ее тончайшем шелковом шитье (работа знаменитой мастерицы – его матери) – скрывалась вышитая гладью формула антигравитации. Никому не известная, никем не прочитанная, формула была подарком Николаса единственной женщине, которую он смог полюбить.

Луиса, оставшаяся без поддержки, может легко сводить концы с концами, если ей удаются вышивки, которыми славится этот край. А даже здесь, в краю вышивальниц, вышивки Луисы ценились очень высоко. Работать, конечно, в первое время пришлось не покладая рук. От зари до зари сидела она, не разгибаясь, над пяльцами.

Положение изменилось к лучшему, когда Николас (ему было уже двенадцать лет) смастерил свою первую вышивальную машину. В ней не было шестеренок, рукояток и трансмиссий, без которых не обходится ни одна нормальная машина. Сконструированная в соответствии со своеобразными принципами механики Николаса, машина эта была пока очень несовершенной. За полчаса она вышивала всего один столовый гарнитур с двенадцатью салфетками, и к тому же Луиса должна была сама нарезать куски ткани и закладывать их в нее.

Про машину, попятно, никто ничего не знал: Луисе не хотелось, чтобы люди обращали на ее сына особенно много внимания. Да и вышивки могли упасть в цене, если бы стало вдруг известно, что изготовляются они со столь малой затратой труда и времени.

– И откуда у вас время берется столько вышивать? – удивлялись в “Большой галантерейной торговле Руис-Перис”, часто дававшей Луисе трудные и ответственные заказы.

Луиса в ответ только улыбалась.

– Да это… сын мне иногда помогает.

– Хороший у вас сын, раз помогает матери по хозяйству, чтоб она могла побольше заработать.

* * *

На следующий год Николас усовершенствовал свое изобретение. Теперь достаточно было вложить в машину рисунок будущей вышивки, а уж со всем остальным она справлялась сама.

Примерно в это же время Николас обнаружил принцип антигравитации. Открытие свое он сделал совершенно случайно.

– Постереги наши вещи, Николас, – попросили его как-то мальчишки, не любившие ходить в школу, но очень любившие воровать яблоки. – И крикни, если кого увидишь.

Он остался у стены сада рядом с грудой портфелей, шарфов и учебников. За двадцать минут он прочитал от корки до корки несколько книг, и ни одна из них его не заинтересовала; но когда он отк

...

конец ознакомительного фрагмента