Текст книги "Изгои"

Шмель

Молчун вышел из комнаты со своими чёртовыми плоскогубцами. Осунувшееся лицо с крупными каплями пота. Они встретились глазами, и друг стыдливо отвёл взгляд в сторону.

«Видно, это было не так просто».

– Рассказывай.

– Отмашку давал Синицын. По прошлым штурмам – он же. В разработке операций, понятное дело, не участвовал. Только стратегические решения.

– Почему Бык?

– Причина всегда одна – не продаёт свой контрольный пакет.

– Бред какой – то! – встрял Бык – предложений на покупку не было! Я не дурак. Если бы на меня вышли, тем более, Синицын – я бы молча гривой помахал и продал, сколько они скажут. Это не шутки. К тому же я, по – идее, в их команде.

– Значит, больше нет. – ответил Шмель.

– Нет. Это ошибка. Я ни с кем из них не ссорился. Это точно. Всё можно утрясти. Нужно только поговорить с Синицыным.

– Уверен?

– Да.

– Ты с такими общаешься по жизни. Тебе видней. Только как с ним теперь поговорить? Не в кабинет же он нас к себе пригласит.

– Это верно. Полковника он знает лично? Только через него можно.

– Да, они всегда встречались с глазу на глаз. Думаешь, он будет помогать? – спросил Володя.

– Нужно разговаривать. У меня есть идея, чем его мотивировать.

С этими словами Бык встал и открыл дверь в комнату, из которой пару минут назад вышел Молчун. На Сашу хлынул запах крови и страха. То, что пять минут назад казалось каким – то фильмом, окатило жёстким ощущением реальности. Ему вдруг стало дурно и страшно самому от того, что они уже сделали, и что ещё предстоит сделать. Всю жизнь он боролся со страхом. Это было необходимо. Трусость нужно побороть и в этот раз.

«Нужно ли? Может, лучше просто бежать? А борьба с трусостью ещё с детства – причина всех моих бед? Нет. Всё было правильно. Благодаря этому я – не пустое место. Пусть всё хорошее в прошлом, но это хорошее хотя бы было».

1992 год

Парень из соседнего двора был его ровесником, но больше, сильнее и выше почти на голову, и Саше было страшно. Но трусость нельзя показывать. Иначе все будут думать, что ты трус, а с трусами можно обращаться, как угодно. Поэтому Саша улучил момент, подскочил к сопернику и стал отчаянно бить его кулаками по лицу. Тот растерялся и пропустил четыре удара, но потом схватил Сашу за плечи и потянул в сторону. Саша упёрся, пытаясь удержаться на ногах, а парень резко рванул его в другую сторону. Саша не упал – он тоже держался за соперника. Но парень стал раскручивать его вокруг себя. Ноги Саши оторвались от земли, и он завертелся – примерно так взрослые держат за подмышки и крутят маленьких детей, когда хотят развеселить их. Но этот не хотел никого веселить. Подгадав момент, он сделал шаг в сторону, и Саша влетел боком в дерево. Они расцепились. Саша немного прокатился по земле и вскочил. Было больно, но он готов был опять кинуться на противника.

– Хватит! Ваш мелкий проиграл! Давайте следующих двух! – раздался голос самого старшего пацана из соседнего двора. Он был старше всех собравшихся и руководил – решал, кто с кем дерётся, кто выиграл, а кто – проиграл.

Алексей отвёл Сашу в сторону.

– Шмель, ты хорошо дрался. Он гораздо больше. Если бы вы были одинаковые – ты бы его замочил!

Шмелём Сашу стали называть недавно из – за того, что он постоянно что-нибудь спрашивает, крутится и везде лезет, жужжит будто… Лёха всем придумал прозвища. Володя, естественно, был Молчуном. Колю они стали называть Быком – на фоне остальных двоих он казался крепче и коренастее. А сам Лёха сказал, что он теперь будет Призраком – он на войнушке самый незаметный и вообще это крутое прозвище.

Саша сел на землю, потирая ушибленный бок и хмурясь. Хоть и проиграл, но слёз они от него не дождутся. Так он решил.

На полянку вышел Коля – Бык. Его оппонент был примерно таким же по размеру. Они боязливо приближались друг к другу. Видно было, что драться им не хочется. Бык получил удар по ноге и тут же ударил ногой в ответ. Тот парень приблизился и начал беспорядочно бить кулаками. Бык начал так же лупить в ответ. Они ещё сблизились, и Бык обвил противника за шею рукой, сцепил обе руки в замок и повалил парня на землю. А потом – громко заорал, вскочил и засучил рукав.

– Смотрите, он кусается! – закричал Коля, показывая на руке кровавый след от зубов.

– Фуууу, как девчонка! – протяжно произнёс кто – то из собравшихся.

Остальные тут же подхватили, и парень удалился с полянки, получая пинки, тычки и оскорбления – и от своих, и от чужих. Саша подумал, что теперь ему будет хуже всех и порадовался, что сам не на его месте.

Настала очередь Молчуна. Он стоял на полянке и смотрел на своего противника. Тот был одного с ним роста – оба довольно крупные для своих лет. Но парень был какой – то дёрганый. Старший скомандовал начало. Дёрганый быстро и расхлябанно припрыгал к Молчуну и нанёс два размашистых боковых удара. Один просвистел мимо, а второй угодил Володе в плечо. Дёрганый опять замахнулся и нанёс те же два удара. Первый шлёпнул по щеке, а второй опять просвистел мимо. Молчун отскочил назад. Враждебный двор заулюлюкал, поощряя успех своего бойца. Они опять сошлись и дёрганный пробил ту же двойку. Но Молчун снова отскочил назад. Тут дёрганый замешкался на мгновение, Володя подошёл к нему и влепил прямой правый. Парень схватился за нос и начал отворачиваться. Через мгновение все увидели кровь, капающую у него с рук.

– Нос сломал… – произнёс кто – то. Шёпотом. Но в наступившей тишине это прозвучало отчётливо.

Призрак показывал Молчуну большой палец, а Молчун улыбался и был довольный, как паровоз. Саша жестом пригласил его сесть рядом и, когда тот сел, одобрительно похлопал его по спине и показал большой палец. Всё было понятно без слов.

На поляне стоял Призрак и его ровесник из другого двора. Призрак был чуть ниже. Всё началось очень быстро – парень быком попёр на него, тараня плечом. Саша даже вскрикнул от неожиданности. Голова парня оказалась у Алексея под мышкой, а сам Алексей начал заваливаться назад. Но тут он обхватил голову того парня своей рукой и плотно зажал её, одновременно уперев колено в живот и продолжая по инерции кувыркаться назад. Они вместе упали на землю – Призрак на спину, а его соперник – втыкаясь головой в землю, но продолжая прижимать Призрака сверху. Секунду они лежали без движения, а потом Призрак спихнул его с себя. Парень, видимо, ударился головой об землю и был немного потерян. Призрак уселся сверху и два раза ударил того по лицу. Парень закрылся руками и закричал, что он сдаётся.

Все претензии были улажены и обе компании разошлись по своим дворам. Из – за чего именно началась вся эта катавасия, Шмель так толком и не понял. Призрак сказал им, что кто – то из нашего двора обзывался на чужой двор, но кто именно, и откуда в чужом дворе про это узнали, было неясно. Когда из другого двора пришли объявлять, что вызывают их на драку – это уже было неважно. Кто не придёт, тот трус. Шмель смутно помнил, что вчера, когда к ним пришли эти ребята, вокруг ещё крутился Витёк. Но сейчас все были на эмоциях и ни он, ни остальные уже не могли думать и разговаривать ни о чём, кроме прошедшей драки. Призрак всё ещё утешал Сашу и говорил, что тот молодец. Саша чувствовал, что эта драка ещё сильнее сплотила всех четверых, хотя ему и было обидно, что он единственный проиграл. Он решил, что попросит у папы на новый год в подарок боксёрскую грушу и будет лупить её каждый день, чтобы в следующий раз лучше постоять за себя. В том, что ещё не раз придётся это делать, Саша не сомневался.

* * *

Утро сентября обдавало прохладой. Он шёл с букетом в руках и в новой красивой одежде – белая рубашка, бабочка, новые кроссовки и аккуратная школьная форма. Вокруг было много таких же нарядных мальчиков и девочек. У входа в школу полно народу – три больших группы ребят с родителями, обозначенные табличками 1 А, 1 Б и 1 В. И вокруг – уже не так плотно – ученики более старших классов, которые молча наблюдали со стороны за всем этим сбором, особенно не проявляя никаких эмоций.

– Папа, смотри, Алешка тоже тут!

– Где? Давай подойдём, сфотографируемся на память.

Лёха тоже заметил Сашу и, протянув руку, поздравил его. Потом они сфотографировались. Папа был рад. Он всегда говорил Саше, что учиться – это самое важное. И, кто учится как следует – тот потом находит своё место в жизни. «Держи свою марку высоко!» – любил повторять папа. Он был главным инженером одного подмосковного транспортно – складского комплекса и всегда гордился, что смог выбиться в люди.

Уже в школе, на первом уроке, выяснилось, что Шмель с Быком попали в один класс – 1 Б. Володю они пока не видели. После первого урока все выбежали на перемену в коридор. И тут Шмель увидел, что какой – то мальчик из их класса подошёл сзади к другому мальчику и толкнул его со всей силы. Тот упал на руки, сильно приложившись ими об пол. Шмель, сам не зная почему, подошёл к агрессору и спросил:

– Ты зачем это сделал?

– Тебе какое дело?! Хочу и толкаю.

И этот парень тут же попытался толкнуть и его. Завязалась драка. Никто не лез их разнимать, и они дрались достаточно долго. Даже когда Шмель схватил его в дворовый захват и навалился сверху, периодически ударяя в лицо левой рукой – никто из окружающих не вмешивался. Половина даже не смотрела в их сторону. Саша тогда влез заступаться, несмотря на страх. Так прошла первая перемена. Да и первая неделя – примерно так же. Они дрались с тех пор каждый день.

Молчун

Он наблюдал, как Шмель накладывает повязку.

«Всегда он такой. Всех вокруг нужно спасти, и всем – помочь».

Только последние годы его друг стал каким – то отрешённым. Но сегодня привычная инициативность пробуждалась в нём заново. Володя начал копаться в памяти, припоминая, как друг помогал и ему.

1992 год

Класс его друзей находился в другом конце коридора. Поэтому на переменах они не общались. Учиться было непросто – в некоторые моменты Молчун откровенно не въезжал, а его молчаливый характер создавал дополнительные проблемы – ни задавать вопросов, ни отвечать Володя не любил. Все ответы учительница буквально вытягивала из него. Он был крупнее остальных ребят в классе и держался уверенно, поэтому вначале к нему никто не лез. Лишь однажды самый борзый парень решил его проверить. После этого раза его никто больше не задирал, но учительница узнала про драку и сочла виноватым Молчуна. Это происшествие переполнило чашу весов, и она записала Молчуна в двоечники. Что делать в этой ситуации, он не знал. А родители ничем не помогали, кроме тумаков после очередной двойки.

Друзья заметили перемены в нём только в ноябре. Всё – таки школу они обсуждали редко – на улице есть другие занятия. И ещё его молчаливость, как всегда, сыграла роль. Но однажды они разговорились на тему школы. Шмель стал рассказывать, что родители обещали ему конструктор на новый год, если закончит четверть на все пятёрки. Молчун тогда спросил:

– И ты действительно можешь закончить четверть на все пятёрки?

– Естественно может! Он в классе – самый умный! Его даже Архимедом прозвали! – с гордостью за друга ответил Бык.

– Эхххх… мне бы так! Я пока только двойки и тройки домой таскаю…

– Почему? Ты, если тебе чего – то непонятно, сразу вопросы учительнице задавай – она объяснит и всё! Ты потом легко все задания будешь делать… – протараторил Шмель.

Молчун смущённо смотрел на Шмеля.

– Вовчик? Задавать вопросы? Да он же самый тихий у нас. Ты что, забыл? Он же Молчун! – выдал Коля.

– Да, тут я не подумал. А тебе родители дома помогают?

– Нет…

– Хм… а мне помогают… Может, они и тебе помогут? Я сегодня у мамы спрошу…

Шмель

Он почти закончил перевязку. Всё это время Вовчик наблюдал за ним, о чём – то думая. Саша первый прервал молчание.

– Бойца нужно в больницу. Не годится раненого здесь держать.

– Ты прав. Как тебе удаётся помогать всем?

– О чём ты?

– Ты с детства всем помогаешь. Даже мне. Помнишь, тогда, в первом классе? Как тебе вообще такое в голову пришло?

– Само собой как-то. Но уговорить родителей было непросто.

Саша тоже погрузился в воспоминания, и перед глазами предстала их старая квартира.

1992 год

Мама сидела на кухне и перебирала гречку. Саша сел на табуретку рядом и спросил:

– Мама, а ты сможешь помочь Володе с учёбой?

– Как это?

– Ну если он будет со мной домашнее задание делать, а ты нам обоим помогать? А то он отстаёт очень. И оценки плохие получает…

– У меня свой сын есть, чтобы помогать… почему я должна с чужим заниматься?

– Он мой друг… – с лёгкой обидой в голосе сказал Шмель.

– Ну и что мне теперь, для всех твоих друзей дополнительные занятия открыть? А кто будет ужин готовить тогда?

– Я и так редко у вас что – то прошу! А сейчас мне очень нужно! А ты не разрешаешь! – Саша скрестил руки на груди и надулся.

Тут раздался звонок в дверь. Мама пошла встречать папу в коридор. Поздоровавшись, она сказала:

– Представляешь, наш Саша хочет, чтобы я с соседским мальчиком уроками занималась!

– И ты, как я вижу, не хочешь? – со смешком спросил папа.

– Ты издеваешься?

– Хм… назрел конфликт. Сейчас поговорим.

Через пять минут все трое сидели в большой комнате, и папа спросил:

– Сын, рассказывай всё по порядку. Что стряслось?

– У Володьки в школе одни двойки и тройки! А он учительницу не спрашивает! А она его двоечником считает! А родители ему не помогают! А маме что, сложно немножко с ним позаниматься? – на одном дыхании выпалил Шмель.

– Сын, успокойся. Сильно Володька твой отстаёт?

– Не знаю…

– Вот! Не знает! А если он дуб – дубом? Я ему разжёвывать должна что ли? – сердито добавила мама.

– Подожди, тут нужно подумать. Дайте минутку.

Папа некоторое время просто сидел молча, а Саша смотрел на него с надеждой.

– Жена, скажи мне, а ты сейчас часто Сашке помогаешь?

– Да не особенно. Вначале было несколько тем, которые пришлось объяснять, но сейчас в основном проверяю за ним и всё.

– Это хорошо. У меня есть такое предложение – ты, Сашка, будешь с ним заниматься сам. И всё ему объяснять. А если тебе самому что – то непонятно, тогда уже можешь у мамы спросить.

– И что, этот парень будет у нас каждый день уроки делать?

– Ничего страшного я в этом не вижу. Уроки делать – не по подвалам шляться. Идея хорошая. Посмотрим, как пойдёт.

– Ты видел его отца? Это он позавчера пьяный в два часа ночи тут шарахался. Пол подъезда перебудил! Катька говорит – он копейки в дом не приносит! Зарабатывает на своей базе гроши! Им там всё ещё в рублях платят! Лучше бы Сашка с Колей дружил. А эти…

– Мама, Вовка не виноват, что его папа такой! Вовка хороший! Не ругай его! – со слезами на глазах прокричал Саша.

– Ты знаешь, а сын прав. Его друг действительно не виноват. Давай сделаем, как я сказал и посмотрим, что из этого получится. Только учтите – вы с Вовкой должны вести себя здесь, как положено. – подытожил Папа, строго смотря на Сашу.

Молчун

– Вспомнил? – спросил он у Шмеля.

– Да.

– Ты мне сильно помог тогда. Убедил, что я не безнадёжен. И учительница со временем поняла, что тихий – не значит тупой. Был у неё такой стереотип.

1992 год

Он сидел на уроке и ждал, когда учительница напишет пример на доске.

Вчера ему так и не удалось погулять – они со Шмелём занимались до позднего вечера. У Володи осталось стойкое ощущение, что Сашиной маме эти занятия не нравятся. Она поздоровалась как – то сухо и сразу ушла на кухню. Больше Володя её не видел.

Домашнее задание далось тяжело. Оказывается, Молчун неправильно выучил половину таблицы сложения. Когда с ней разобрались, приступили уже к решению задач. Сначала со скрипом – Молчун никак не мог врубиться. Но Шмель видел это и помогал. Большая часть времени у них ушла на то, чтобы научить его быстро думать – после разбора таблицы сложения и объяснения, что к чему, он решал всё правильно, но очень медленно.

Ещё Шмель сказал, что те, кто получает хорошие оценки, всегда тянут руку на уроке. Они договорились, что Молчун на следующий день тоже попытается вызваться добровольцем. Володя раньше никогда не тянул руку, но уговор есть уговор. Понимая, что ему предстоит в школе, Молчун так и не смог заснуть.

А сейчас учительница написала на доске один из примеров, который они решали вчера для тренировки. Пример был в два действия. Вова решил его в уме, проверил. Вроде просто. Учительница посмотрела на класс и спросила, нет ли желающих выйти к доске. Поднялись две руки – обе девчонок – отличниц, которые всё время их поднимали.

– Я знаю, что вы знаете. Других желающих нет? – ироническим тоном ответила учительница.

Володя, пересилив страх, поднял руку. Весь класс молча уставился на него.

– Веснин, что случилось? Тебе в туалет надо?

Почти все девочки в классе засмеялись.

– Татьяна Владимировна, я могу решить.

– Ну выходи.

Он вышел и сразу написал ответ.

– Тебе, наверное, кто – то подсказал?

– Нет.

– Почему тогда решение не пишешь?

Он молча написал решение.

– Не верю. Тебе кто – то подсказал.

– Нет, я сам.

– Врёшь. Реши вот этот – она написала ещё один пример, похожий.

Володя так же молча расписал решение.

– Что-ж, садись, четыре!

Бык

Полковник со связанными руками сел на стул напротив.

Коля глянул на него. Пальцы в крови, руки трясутся. В глаза не смотрит. Сломлен?

– Как вы себя чувствуете?

– Паршиво.

– В машине есть аптечка. Могу принести анальгин.

– Оставь для раненого. Я потерплю. – он поднял взгляд на Быка и добавил – я знал, что рано или поздно мы ошибёмся.

– Откуда вам было знать, что Молчун выкинет такое? Это невозможно спланировать. – пожал плечам Бык.

– Спланировать? Я не про это. Я ведь знал, что вы вместе учились. Думал, он завалит тебя, как и остальных. Может, даже с большим удовольствием завалит. Старый дурак… Если Веснин пошёл на такое ради тебя – значит, тебя точно не следовало убивать.

– Остальных, значит, следовало?

– Надеюсь, что да. Но теперь сомневаюсь.

– Полковник, у вас есть шанс помочь себе и своим людям.

– Как?

– Мы не хотим никого убивать. Всё, что мне нужно – ответы от Синицына. А получить их можно, только поговорив в приватной обстановке. Здесь. Вы встречались с ним и знаете, как его охраняют. И он вам доверяет.

– Что вы от меня хотите?

– Помогите его похитить. Как бы ни сложился наш разговор – после него я отпущу всех. Даю слово.

Слепой случай помог Быку избежать смерти. Он осознал, насколько случайно это произошло. Они могли рассориться ещё в детстве, и Вовчик даже не узнал бы его сейчас. Или всё не случайно?

«Саня. Как всегда, Саня».

1992 год

После трёх дней учёбы, его друзья наконец – то вышли гулять. Он сразу заметил, что Молчун в хорошем настроении.

– Ну что, ты теперь тоже Архимед?

– Мне только четвёрки ставят, но я всё равно рад! Это же лучше, чем двойки получать.

Бык поздоровался с Лёхой, который шёл на тренировку со спортивной сумкой. Лёха записался в секцию бокса в начале осени. Все они хотели ходить с ним, но туда брали детей не младше десяти лет. Из-за тренировок он бывал с ними реже, но компания от этого становилась только крепче. Он постоянно рассказывал им, что делает на боксе, и они мечтали, как все вместе будут ходить туда через три года. Папа Коли, когда видел их играющими вместе, всегда подходил и здоровался. И часто отводил в сторону Алексея ненадолго. О чём они говорят, Бык не знал. Он пытался спросить у друга, но тот всё время уходил от ответа. А потом Бык привык и больше не поднимал эту тему.

В семье у Коли всё постоянно менялось – папа поменял Волгу на Мерседес, который теперь обсуждал весь двор. Папа и работу поменял. Он сказал, что теперь больше не полковник КГБ, а председатель правления какого – то завода и ещё какой – то фирмы, названия которых Коля не запомнил. Ещё мама была беременна. Коля заметил, что некоторые соседи, в том числе и родители Молчуна, смотрят на его папу с какой – то злобой, или завистью. Он ещё не до конца понимал, почему. Как назло, папа собирался ещё и нанять себе охрану. Бык был уверен, что все дворовые ещё больше на него ополчатся из-за этого.

Да, его беспокоило это отношение взрослых, но не сильно – с друзьями он по-прежнему чувствовал себя комфортно и дома всё было в порядке. А остальное – всем не угодишь! Эту фразу часто любил повторять его папа.

– Мама говорит, что твой отец теперь коммерсант! – сказал Шмель.

– Как это? – спросил Коля.

– Это когда занимаешься всяким бизнесом и ездишь на иномарках, и ты очень богатый.

– Понятно. Мой папа, что, богатый?

– Все коммерсанты козлы. И их всех нужно расстрелять, как при Сталине! Так мой папа говорит. – неожиданно сказал Молчун.

– Сам ты козёл! – разозлился Бык.

Оба вскочили с лавки и встали друг напротив друга. Красные от злости и готовые к драке. Коля чувствовал такую злость и обиду в первый раз. Он никак не ожидал услышать подобное от своего друга.

– Эй, стойте! Не деритесь! – Шмель встал посреди друзей и прокричал это с такой искренностью, на которую способны только дети. В его глазах стояли слёзы, а Бык вдруг почувствовал себя неловко. И ему стало стыдно за то, что вмиг они с Молчуном стали чуть ли не смертельными врагами. И Молчун тоже как-то стушевался.

– Да, наверное, нужно подумать… – глядя в пол, проговорил Коля.

– Почему твой папа так не любит коммерсантов? – спросил Шмель у Молчуна.

– Он говорит, что это они союз развалили. И что это из-за них сейчас цены семизначные! И работы нигде нет!

После некоторой паузы Шмель обратился к нему:

– Твой папа союз разваливал?

– Не знаю…

– А про цены что-нибудь знаешь?

– Тоже не знаю…

– Ты можешь спросить у него?

– Могу…

– Давайте так – Коля спросит у папы про всё это, и мы потом решим, кто прав. А пока – мир!

Все пожали друг другу руки и разошлись по домам, а поздно вечером, когда папа сидел один на кухне и курил, Коля решительно набрал воздуха в грудь и спросил:

– Папа, а это ты вместе с остальными коммерсантами союз развалил?

Папа негромко рассмеялся и сказал:

– Чувствую чужое влияние… ты где такого нахватался, сынок?

– Так во дворе про всех коммерсантов говорят! А ещё говорят, что ты тоже коммерсант!

– Хм…ну одно я тебе могу сказать точно – лично я союз не разваливал!

– Кто тогда?

– Сложно сказать… в какой-то момент мы прошли точку невозврата… только в какой именно? Горбачёв, конечно, внёс свою лепту. Но не он один.

– И почему ты сейчас коммерсант?

– Понимаешь, сын, сейчас союза больше нет. И каждый заново должен искать своё место в этой жизни. И так уж получается, что лучше всего сейчас живётся тем, кто строит бизнес. Мы собрались со всеми моими старыми коллегами и решили так. Время такое. Пока есть возможность – нужно забирать. А то другие заберут. А кто эти другие и как они будут с нами обращаться – неизвестно. Так что лучше мы заберём…

– Что заберёте? У кого?

– Да всякое, сын. Заводы, шахты, предприятия…

– У кого?

– В том и дело, что ни у кого. Сейчас это ничьё по сути. Подрастешь – поймёшь.

– А цены почему такие высокие? Это вы так сделали?

– Цены? Да рубль никому не нужен, вот и высокие цены. А что тебе цены? У нас же всё есть вроде…

– Ну, это не ты их так?

– Нет, сынок, не я… – опять засмеялся папа. – Знаешь, если бы я знал, как сделать, чтобы все вокруг были счастливы, я бы сделал. Но я не знаю. Да и никто не знает…