Текст книги "Убитые фонари"

Убитые фонари
Аня Москвина

Иллюстратор Алиса Дюканова

© Аня Москвина, 2023

© Алиса Дюканова, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0059-5171-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

осенние обострения

в ночном дворе скрывалась тень

безумный человек без слов

кричал наверное на сов

одежду снял наверное от страха

может он помощи просил

он танцевал рисуя туловищем знаки

может сухая женщина у двери

сухие крошки стряхивала тонкой

рукой с горбатого плеча

с пристрастием сжимала губы

не от того, что вдруг сошла с ума

мы так самостоятельно решили

заметны пальцев плавные движения

прозрачной худобы парнишка

дробил ботинком пол, шептал прохожим

громкие речи слишком тихо

встречал непонимающие взгляды

может он нас предупреждал

или шутил или хотел дружить, в ответ

мы безучастно ускоряли шаг

кто-то качался на невидимых качелях

кто-то смеялся и указывал на окна

одиннадцатого этажа

в парке

перешагну размокший лист

дождём умытые перила

плакучая заплачет ива

ей ведь положено грустить

а люди медленно проходят

одеты по последней моде

а я уже на лавочке лежу

смотрю на звёздочки, кружусь

смотрю на краешек пруда

утята скоро улетят

накрыло темно-синим небо

в карманах руки не согреть

в карманах осень, да и денег

нет

кому бы спеть?

кому-то следует молчать

кого-то следует забыть

друзей вслепую выбирай

ищи надёжное плечо

и бескорыстные глаза

лежать на лавочке вдвоём

лежать на лавочке, молчать

рыночная экономика

человек – как на рынке товар

можно рассматривать все детали

выбрать понравившийся экземпляр

узнать стоимость, по какой продавали

по поводу качества высказать мнение

затем изучить всех функций возможности

вволю использовать под настроение

не мучиться с совестью, это же собственность

распоряжайся в своих интересах

до капли последней потребляй человечину

батарейка иссякнет, польза исчезнет

его время закончится, он точно не вечен

прозрачное тело опустишь в корзину

эгоистично поскачешь на рынок

радость, покупка, вот и бант прицепили

забылось одно – тебя тоже купили

«Гошик, Вова и Кирилл …»

 
Гошик, Вова и Кирилл —
на дощечке ключиком
сегодня майский дождик лил
прохлада, свежесть, уточки
Бутово, парк, распустилась сирень
пустые бутылки неподалёку
Кирилл, Вова, Гошик, улыбки и хмель
царапали доску на память потомкам
 

вднх

 
выход из последнего вагона метро
эскалатор, стеклянные двери, налево
встречаемся в пять у главных ворот
где больше всего толпится народ
в парке ВДНХ в выходной
некуда деться от лиц, от ног
негде пройти, самокаты, шум, вой
белочка скачет, ищет покой
ищет хоть веточку, хоть один сук
чтобы укрыться от взглядов, от рук
деревья, кусты, май, всё в зелень одето
не затоптали – спасибо на этом
 

закатное

 
вечером низкое солнце
лучиков мягкий бархат
тёплый зевает кот
грею сквозь листья лоб
как над кроватью в детстве
светильник – оранжевый месяц
приятно нырнуть во двор
встретить глупого Муху-щенка
«Мам, дай воды стакан»
«Поздно, давай домой»
 
 
за калиткой сирены вой
значит снова где-то пожар
 

похмелье

 
остаётся по капле в стакан
собирать мечты о высоком
от обиды с надменным лицом
разбавив напиток соком
зажмуриться, проглотить
горечь заглушит лимон
на утро будет мутить
когда сдастся предатель-сон
 

за просто так

 
рассвет без сна
и сладкая улыбка
и сонное лицо с утра
«целуй меня»
«целую»
 
 
троится тень
рассеян взгляд
хрип в голосе
гладь голову мою
«не засыпай»
«я не усну»
в секундах суть
в этих секундах суть
в этих секундах мы
 
 
почти светло
постель бела
на пол белье
«я покурю»
«я жду тебя»
 
 
рассвет без сна
и сладкая улыбка
и сонное лицо с утра
«люблю тебя»
«целую»
 
 
вставать пора
будильник стих
будите всех
белье без слов на тело
«ты так красива»
«и я тебя»
«а ты меня за что»
«за просто так»
«спасибо»
 

«тревожности загадка…»

 
тревожности загадка
и хорошо, и гадко
соблазн незнанья складок
тела и души
желать, тонуть в глазах
мерцающих, безумных
съедят или сжуют
в мгновении секунды
минуты, часа, дней
или отвергнут в миг
тысячелетней пыткой
множество огней
танцуют в ожидании
ночные светлячки
их реплики буквальны
как наяву мечты
следы прикосновений
худой, узорчатой
встревоженной руки
 

пытка

 
пытка, равная пробежке —
не улавливать насмешек
выплюнуть авторитетов
не искать в словах подтекст
говорят, есть в этом польза
в людях, критике и беге
для здоровья, но на деле
жарко, грустно и тошнит
 

на выбор

 
уважаемые гости!
представляем вашему вниманию
животный страх, животное желание
сегодня заключают вечный брак
каждый из вас в процессе торжества
с разбегу должен прыгнуть в водопад
прозрачно дно, понятен результат —
вы разобьётесь
есть две версии финала
в одной – придёт тоска с косой
и в скуку смертную утащит
в другой – волшебник настоящий
расскажет сказку о мечте
как маленьких тепло обнимет
предоброй шуткой для забавы
покажет фокус с одеялом
и растворит в счастливом сне
 

кино

 
по маршруту до метро
иду пешком, встречаю взрослых,
приглядеться – детский взгляд,
это дети-переростки.
в сумках взрослые игрушки:
сигареты-погремушки
и кораблики-бумажки.
широко шагают в ряд,
ни проехать, ни пройти.
 
 
вдруг темнеет на пути,
в небе, может быть, в глазу,
конопушка на носу,
тОполя кружится пух,
кто-то мокр, кто-то сух,
ливень, гром – рыдания лета.
я приветствую грозу.
взрослые воюют с ветром,
поединки на зонтах,
блеск зарницы спецэффектом,
кадр захватывает дух.
воздух чист, и пахнет так,
что ни с чем, ни с кем, никак
не сравнимо, не похоже.
красной «М» мерцает в луже,
мёрзнут голуби под крышей,
заплываю в МЦК.
 
 
слышу, как бурлит по рельсам
поезд-горная река.
мы друг дружке в спину дышим,
прячемся от сквозняка.
 
 
ни в одном кинотеатре
я не видела кино
интересней, чем в вагонах
тесного московского метро.
 
 
в будни ужасы и драмы:
скорбь на лицах, дрожь в ногах,
бежит бабка впопыхах,
заприметив место с краю,
девчонку-школьницу толкая,
пройдя тележкой по ногам,
садится, стонет, причитает.
возле потеет финансист,
по телефону разъясняет
коллеге тонкости таблиц,
тревожит галстук и студентку,
ту, что пытается доспать,
роняет голову на плечи,
пускает слюни на тетрадь.
у офисных в руках пакеты,
а в них контейнеры с обедом,
висят на спинах рюкзаки,
и папки, стопки документов.
 
 
спектакли выходного дня
или в ночной-препоздний час
на вкус любителям комедий
или любовных мелодрам
придутся. лёгких дам
тяжелые сопровождают кавалеры
под градусом напитков-коньяков.
мужчины, разукрашенные мелом,
полу-лежат, сиденья обмочив,
и муха дохнет, пролетая,
жужжа в агонии, воздыхая
ароматы их.
попрошайки-музыканты
развлекают горожан
пеньем смелым, без стеснений:
«дай на водку, вот карман».
парень в девушку влюбился,
сел напротив, смотрит в пол,
не решился ни на что,
обратился невидимкой,
незаметно с глаз исчез.
 
 
стикер «Оставайся здесь,
если потерялся»,
рядом нарисован кролик,
Винни-Пуха друг.
потеряюсь и останусь,
если мир вокруг
станет фильмом чёрно-белым,
скучным, постоянным.
 
 
поднимаюсь на поверхность,
режет яркий солнца свет,
и любви, конечно, нет,
но зато я режиссёром
настоящим становлюсь,
мои любимые актеры:
чувства, шутки, смех и грусть,
люди, небо, сны, цветы,
запахи, воспоминания
и мечты, мечты, мечты,
целую, друг мой, до свиданья!
 

южное

 
искрится под лучом солёная волна
целует гальку кучерявой чёлкой
целует Гальку Колька-музыкант
кричит торговка «две за сто отдам»
отпускники снуют с задачей отдохнуть
эксперимент – не обгореть – провален
в скрытом желании – а может, утонуть
а может, утопить жену
а может, потерять детей
не навсегда, на час, на два
мечтают об одном и том же
жёны и дети, и мужья
над ними чайки пролетают, хохоча
свидания назначают облачкам
градус растёт, ещё чернее плечи
ещё счастливее-стекляннее глаза
за лето он влюбился восемь раз
и каждый раз по правде и навечно
 

«мы будем есть мороженое в парках…»

 
мы будем есть мороженое в парках
мы будем белыми холодными губами
смущать прохожих, говорить о снах
сидеть в тени на деревянных лавках
уже скучать, когда еще идём к метро
«не провожай» – «не буду» – «хорошо»
самая тёплая улыбка на прощание
мы скажем всем – теперь мы группа
но пока без песен
пока читаем сказки на ночь
нам весело и так
мы вспоминаем о делах
лишь жёлтыми лучами утра
мы в космос полетим с тобой
пускай они смеются
ночью в прозрачной синеве
на марсовом свидании
смотреть комедию про Землю
мы будем лучшими друзьями
пить чай с конфетами из блюдца
 

прописка

сегодня было лето, жарко

та женщина в окне пролепетала

что подпись не исправит, жалко

придётся заполнять все бланки

вновь, в десятый раз, в двадцатый

всю вечность заполнять

она уверенно схватила

бумаги и с улыбкой милой

сказала, что сломался принтер

«подождите», ждём

вдруг заработала машина

коробка-робот, гильотина

слетела голова у гражданина

от духоты, от ожидания конца

пишите правильно, смотрите в образцы

и в образы святые загляните

поможет, может быть, спастись

от каламбура гос. организаций

прописку получить и новый статус —

роль москвича, гордиться чином

зачинить скандал

примерить лично маску палача

***

понедельник, утро, дождь

умывальник, кофе с сыром

холод, звуки, снова злость

ни одной глухой квартиры

не осталось. везде жизнь

всё вокруг шипит, как масло

в раскалённой сковородке

одинокий, словно в лодке

по каналу, под мостом

проплываешь. только стон

изнутри, из самых дальних

клеток тела прорываясь

намекает на реальность

никого, есть только ты

и затянуты в узлы

той смирительной рубахи

рукава, что сам примерил

нет, очнись, ведь люди верят

те, нормальные, они

верят в жизнь, в любовь

и сны их наполнены заботой

друг о друге, о себе

бытом, целями, работой

все реально в этом сне

понедельник, утро, дождь

сон – фантастика, издёвка

в нём общаешься, живёшь

наяву вместо домов

лишь картонные коробки

***

коробочка с секретом

фигура-человек

лицо повадки жесты

друзья семья протесты

души хранится тайна

под заслонкой век

***

пальцы будто музыкант

ребра будто инструмент

тонкость скрипки мастера

не упасть бы в пропасть мне

будь то лопасти винтов

будь то лающая пасть

на куски порвать загрызть

только б не осмелилась

только б не пропасть

что такое дом

что такое дом, в самом деле?

вопрос времени, настроения

обстоятельств, от нас не зависящих

неприятнейших, или наоборот?

что такое дом, в самом деле?

мамин суп разогрей после школы

занимайся на скрипке, ф-но

снег почисть, завалило двор

без мужчин, справимся в одного

и наколем дров, и затопим печь

и собаку в дом, будет нас стеречь

взрослым студентом вдруг

становишься – выгнал дом

взрослые мягким кнутом

посочувствуют – для тебя же, мол

новым домом зовётся общага

коменданты, на всех один душ

повезло сопляку-бедолаге —

дали комнату на двоих

все же шум, за стеной сотни душ

ты один на своих двоих

рвёшься в детство и псом скулишь

наглым кукишем дразнит малыш

что такое дом, в самом деле?

сопли высохли, стал совой

кажется, всех мудрее

с дипломированной головой

хладнокровен, и голос смел

час в метро, чуть пешком – дом в Москве

звонок, Ма: «приезжай поскорее»

еду

что же такое дом?

арбуз

 
я не могу дышать
мне больно пошевелиться
спаси горизонт-кровать
мячиком докатиться
утрите мне рот и руки
и лужицы в блюдце и под
хитрюга в полоску плод
глаза завидущие в пол
последний без косточек (повезло)
уплываю, позвольте проститься
 

слон

сложно-пресложно слону

быть лёгким-прелёгким слонёнком

носить в себе тонны дум

топтать километры саванн

неудобным неловким громилой

вдруг

оторваться осенним листом

закружиться бесшумной снежинкой

марта мурлыкать котом

улететь навсегда тополиным

***

было не было

клюй апельсины

никого не волнует

что ты бессилен

было не было

кто-то спросил

какое им дело

до наших крыльев

романтика вымысла —

злая затея

на поводке

оранжевый шпиц

вопрос на засыпку:

«как ты в целом?»

«неплохо,

считаю на ветках синиц

считаю считалкой

раз два четыре

выиграл тот

чьи взмахи шире

чернее глаза, длиннее полёт

выиграл тот

кто рад облакам

пока не связали по крыльям-рукам

пока собаке

не бросили кость

по-доброму хитро

не стали чесать по ушам

пока не приземлилась душа

пока ещё виляет хвост

пока не белеет оскал»

стены

 
когда уставший дождь
опустится на невест
уставших за лето
попавших в замужний лес
 
 
когда упадёт кленовый
на холки собачьей своры
и брачные игры снова
начнутся уже весной
 
 
когда в магазине сонном
закричит пятилетний бесёнок
купи ему мама колы
пока ещё продают
 
 
когда доставая ключик
от тайны ночного подъезда
захочешь к своим на ручки
стряхнуть с себя капли и дни
 
 
когда посмотришь в окна
в чужие дома, квартиры
и стены изменят оттенок
и стены станут чужими
ложись на них левым боком
спрашивай, где твои
 

во сне

 
во сне следишь как часовой
что мне нельзя сбежать
и мы гуляем под луной
и ты хитрей ужа
заходишь в гости как домой
и чай, и сыр с ножа
 
 
во сне ты страшен и красив
что даже лампу погасив
становится легко и ясно
и все сомнения напрасны
 
 
проснусь, постель и никого
что было? снилось или что?
там борода или усы
или настенные часы
непрорисованные лица
портреты, шеи и ключицы
 
 
замедленные кадры фильма
воспоминаний, было ли?
открою кран, вода искрится
и как забыть? а надо ли?
 

***

иногда так спокойно

как в детской постели

спой тихонько

сыграй мне на укулеле

перед сном расскажи

как провёл это лето

я тебе же в ответ

покажу по секрету

фотографию дома

заметки о прошлом

и старые книжки

и новые тоже

почитаем когда-нибудь

осенью точно

когда будут дожди

и мы под замочком

холодной квартиры

с горячей водой

с большим одеялом

прокуренной ночи

города

записываю в список города

в которые заглядывала мельком

их мало, их я не запоминала

рассеивалась в скуке-суете

теперь смотрю во все глаза

во все углы давно знакомых

мест, где ранее бывала

записываю в список города

и думаю, куда бы мне хотелось

где жить, где не существовать

где не было бы смелости пределов

где можно быть той самой, настоящей

той, что на кухне громко поёт песни

и пляшет, и смеётся, быть естественной

и прямо говорящей

глава семьи

тусклый луч луны

подсвечивает пыль

плывет полуживым

с полу-улыбкой рыбьей

опасный семьянин —

отец, папуля, сын

блестящей седины усы

блестящая походка

упал на лестнице, поспи

соседям сами объясним

не их носов заботы

мы полноценны, мы купцы

традиционная семья

глава семьи в почете

«как быстро слетают маски…»

 
как быстро слетают маски
нежность, застенчивость, трепет
остаются чернила и бледные краски
размазаны нагло, нелепо
 

художник

 
что-то там горело
там сгорало солнце
девица-берёзка
тонкая заколка
 
 
кисточкой художник
гладил белый холст
гибкость и ресницы
измеряя грифом
и скользящим маслом
наносил узоры
 
 
что-то там горело
там сгорало солнце
за домами пустошь
городских окраин
за домами вечность
цвета темноты
 
 
уходил художник
жадно собирая
чемодан набросков
красок и вопросов
как способна осень
нежно утопить
 

жижа

впитываю как губка

эти ужасные разговоры

мимики интонации

искусственные улыбки

чтоб быть похожей

быть жижей

просачивающейся сквозь прутья

как утки, возвращаясь из отпуска

приземляются точно в пруд

в свою родословную гавань

где есть им место, хотя

определённо не всем

некоторые попадают в кувшинки

на скорости разбиваются

в попытке быть как все

ощущение привычно

неприлично

и неприятно липко

***

неожиданно поздним вечером

постучалось в гости известие

объявилась пропавшая бестия

скромная, поутихшая. с ней

забыться еще не успевший

товарищ грохочущий гром

с ними верный предатель лом

наломавший немало дров

просачиваются в дом

используя в качестве двери

сотовый телефон

садятся за стол, спокойно едят

притворяются лёгкими перьями

лёгкими фразами ненавязчиво

забивают пространство в ящики

забирают ее, крепко спящую

если бы это был сон

***

будто всё внутри переломалось

перемешались остатки

я не слышала звона, хруста

тонко, остро и просто не чувствую

будто все внутри закончилось

будто наружу вырвалось

или где-то спряталось

стало нудно, плоско, пусто

мысли, слова растаяли

боюсь никогда не услышать звуков

будто тогда и меня не станет

будто меня и уже не стало

будь то так

расскажите взрослые

где найти сил

чтоб начать все заново

бессонница

 
распахнутые на ночь окна
открытые межкомнатные двери
минутные глотки свободы
асфальтовые полосы-артерии
пульсирующие пятна фар
танцующие ламповые тени
затихшие скандалы из соседней
квартиры, где не спится детям
шуршащие колеса раз от раза
пугающие все сильнее и сильнее
белеющие стены комнат
встречающий кота на батарее
стучит рассвет
в распахнутые на ночь окна
в открытые межкомнатные двери
жадно стирающий глотки свободы
бытом пережимающий артерии
 

зайчонок

 
зайчонок верит в уникальность
прыг-скок
«вот зеркало, вот уши —
такие только у меня»
толпа смеётся равнодушно
«уймись,
у всех есть эти уши
таланты в раковинах спрячь
как ватку или как беруши
засунь амбиции поглубже
здесь только больше не маячь»
 

«летят смотри летят летят…»

 
летят смотри летят летят
по небу стаи самолётов
винтами режут облака
куда, зачем спешат пилоты
летят обрывки снов и слов
несутся звуки ветра
осколки сломанных основ
вопросов без ответов
куда, зачем летят листы
все постоянно ждут весны
стремительно горят костры
вмиг дух развеян пеплом
летит состав, сбивая птиц
не успевающих уйти
не слышит в спешке машинист
взволнован глас немых
летят страницы дневника
летят в помойку стержни
летят свобода и мечта
падение неизбежно
 

каменный лес

 
в пространстве прошлого
в котором он рос
через годы слышится
главный вопрос:
кто он теперь?
(то есть, где живет?
сумел ли достичь высот?)
 
 
в тот самый момент
наклонившись вперёд
задающий вопрос
с нетерпением ожидая ответ
надеется в тайне
на «никто» или «нет»
 
 
и ему становится не по себе
колышутся листиком руки, нутро
сложно двигаться и
невозможно уйти
от ответа
от оправдания за неудачи
и за успехи одновремЕнно
вдруг становится стыдно
ведь он с ними не здесь
а где-то
а значит всё это
походит на ложь
(быстрее ответишь
быстрее уйдёшь)
 
 
вдохнув всё такой же
спустя десять лет
отчаянно серый
промокший насквозь
ноябрьский снег
он поспешит
на моргающий жёлтый
(красно-зеленый) свет
успеет на поезд
детсадовский возраст
вспомнит в надежде забыть
и запоёт:
 
 
Бежит вагон, качается
Взлетает даже, кажется
Всё вечное нам кажется
Сейчас я упаду
 
 
Бежит вагон, качается
Терпение кончается
Всё вечное нам кажется
Пожалуй, я сойду
 
 
спустя десять лет
спасением стал
отчаянно серый
промокший насквозь
ноябрьский каменный лес —
большой город
в котором исчез
в котором становится слеп
человеческий глаз
в котором другим плевать
во что он одет
в котором он сам узнаёт
кем был и кем теперь стать
 

коллекционер

 
запрет на маковый цветок
он засмеял
границы рук и позвонков
переступил
грибами в супе встретил день
и тенью лёг в тени аллей
и ланью стих
на станции весна-апрель
сверкала синяя капель
 
 
открыта дверь, входи
не вспоминай и не жалей
ни здрасьте, ни прости
ни штор, растения-цветы
глядят листочками в упор
и отражение в потолке
рисует контур форм
рельефов и округлых тел
и глазок-огоньков
 
 
он хищником заводит разговор
о том о сём, о главном
глотает целиком
как яблоко адамово
он коллекционер
по женщинам и дамам
 

случайность

 
проснуться в обед
оправдавшись совой
завариться в пол-литра кофе
хлопнуть дверью балкона
заглушить звонкий рой
со двора пчёл-ребят насекомых
пролистать пять листов
ещё сто и конец
книге, нам, основному герою
впереди перекрёсток
пищат тормоза
пищит человечек зелёный
 
 
представлять себя кем-то
кем-то ещё
быть сегодня уверенным в завтра
почему так смешно
дело случая, вдруг
кто-то успеет на красный
вдруг сегодня не сбудутся
завтра мечты
случайность вдруг доберётся
в ушах мягкий, мирный
чистой каплей росы
шепчет Фантазию Моцарт
 

автопортрет

 
что же интересно я такое
где же интересно я живу
как же перестать мне беспокоить
по поводам и без себя саму
оправдываться и просить прощения
аргументировать свое существование
не лаять, а скулить
бояться отвержения
искать в глазах людей
лишь только одобрение
и бесконечно объяснять
в надежде понимания
 

камыши

 
посмотри как хороши
как фальшивы камыши
помаши ладошкой им
каждый он – немножко ил
растворились в тишине
обними ладошкой их
опали их краешки
потемнели сморщились
стали жестки щеточки
у речного мостика
грубые отросточки
остриём прицелились
и исчезли мальчики
и исчезли девочки
и фальшивы часики
и слова и стрелочки
и осталось шапочное
завести знакомство
и осталось шаркать здесь
в шуме у оконца
 

«разрезано небо на части…»

 
разрезано небо на части
слышится лай
это чёрные пасти
сломалась проекция мира
повсюду чёрные дыры
 

клоун

 
дети счастливы и рады
на арене циркачи
туго связаны канаты
пантомимы силачи
публика развлечена
публика довольна
шутки больше не нужны
грим смывает клоун
а под гримом ничего
ни бровей, ни носа
зеркальце перевернул
кашлянул вполголоса
вышел молча на проспект
в поисках такси
по дороге потерял
деньги и мечты
потерялся до утра
в маленькой кровати
новый день ему пора
на сколько его хватит
 

«здесь так холодно…»

 
здесь так холодно
что можно не выходить никогда
или каким-нибудь образом
пересидеть до мая
здесь так холодно
что на фонари залипая
ты превращаешься в осколок сна
 
 
здесь так пасмурно
что не видно неба
будто никогда и не существовало лета
вроде никто и не слышал о чуде
вроде никто и не знает нормальных песен
 
 
здесь нет вообще никакой музыки
ни одного звучания птиц
обернись и взгляни на эти панцири
что у людей вместо лиц
 
 
здесь нет совершенно ни одного
ни одного зелёного дерева
ни одного живого растения
всё куда-то ушло, сбежало, исчезло
 
 
здесь осталось стоять
и рассматривать темень
и выдумывать сущие пустяки
чтоб почувствовать сердца чужого биение
 
 
здесь не представляется даже возможным
ощутить ласковый тёплый ветер
как на чёрном море
или вкуса пирожного
и будто никогда уже не обжечься
глотком горячего кофе
в театральном буфете