Текст книги "Притворись мертвым"

Глава 22

Ким сделала большой глоток кофе из кружки, прежде чем присесть на крышку свободного стола.

Кружка появилась на столе инспектора в ее последний день рождения – праздник, который она никогда не отмечала. Изначально надпись над рисунком гласила «Лучший в мире водитель», но позже какой-то умник несмываемыми чернилами внес в нее свои исправления, и теперь на кружке было написано «Лучший в мире надсмотрщик за рабами». Ни один из ее команды не нашел в себе мужества признаться в этих художествах, но у Ким на этот счет были свои соображения.

– Итак, все вы знаете о второй жертве, которая пока остается живой и неопознанной. Теперь самое главное, чтобы врачи поддерживали в ней жизнь, а мы поговорим с ней сразу же, как только это будет возможно. Поэтому пока для нас главным персонажем остается Джемайма. Брайант, ты получил результаты токсикологической экспертизы?

– И раздал всем присутствующим, командир.

Все в комнате закивали.

– И что там у нас? – спросила Ким.

– Очевидно, что ей вкололи наркотик, – подал голос Доусон.

Рогипнола, найденного у нее в крови, хватило бы на то, чтобы усмирить лошадь средних размеров. Это средство использовали как снотворное, успокаивающее и как препарат, вызывающий релаксацию мышц скелета. Очень часто о нем говорили как о снадобье для «изнасилования на свидании» из-за его высокой эффективности и способности вызывать амнезию.

– А зачем он? – поинтересовалась Ким. – Ведь попытки изнасилования не было?

– Может быть, чтобы было легче ею управлять? – предположил Доусон.

– Да неужели, Доусон? Мне тоже так показалось, – простонал Брайант.

– Брайант, когда ты спишь, то…

– Сейчас оба получите по заднице, если не остановитесь.

После того как ее слова возымели желаемый эффект, Ким продолжила:

– Значит ли что-нибудь тот факт, что убийца хотел, чтобы жертва была покладистой, а, Стейс?

– Может быть он точно знал, где собирается оставить тело?

– В самую точку, – заключила инспектор.

– Мне это тоже пришло в голову, – пробормотал Брайант.

– И вот что я подумала, – продолжила Ким, не обращая на него никакого внимания, – в городе существует масса мест, где можно сбросить тело. А чтобы добраться до этого места, ему пришлось ехать по узким дорогам через два поля, а потом еще тащить ее вверх по склону холма. Почему?

Все промолчали. Они знали, что сейчас Стоун задает риторические вопросы.

– Стейс, я хочу, чтобы ты выяснила все о земле, на которой расположен «Вестерли». Я хочу понять, насколько важно это место сброса трупов, и хочу побольше узнать о Кэтрин.

Стейси кивнула.

– И еще. В последней почте от Китса есть фото заколок для волос. Надо бы выяснить, насколько часто они встречаются в жизни.

– Будет сделано, босс. – Констебль сделала необходимые записи.

Инспектор взяла свой телефон и раскрыла в нем второй отчет, присланный Китсом.

– Теперь что касается содержания желудка. Смесь из сосисок, бобов, выпечки и заварного крема.

– Все это легко купить? – предположила Стейси.

– И… – поторопила ее Ким.

– И легко приготовить? – вмешался Доусон.

– И?.. – на этот раз голос Ким звучал более настойчиво.

– Он накормил ее десертом, – закончил Брайант.

Вот именно. Человек, который похитил, избил и убил Джемайму, сначала накормил ее десертом.

– Псих какой-то, – предположил Доусон.

– Итак, наш убийца подавил ее способность к сопротивлению, похитил, какое-то время удерживал, раздел, накормил десертом и полностью изуродовал ей лицо, – подвела итог Ким.

– Я же говорю – псих, – повторил Доусон.

– Один псих или двое? – задал вопрос Брайант таким голосом, как будто речь шла о кусочках сахара в кофе.

Ким на мгновение задумалась.

– Я все-таки склоняюсь к тому, что он был один, – ответила она. – Джемайму он выбрал по какой-то причине. Она – не случайная жертва, которая просто подвернулась под руку. А значит, убийца – это кто-то, с кем ей приходилось пересекаться на каком-то этапе своей жизни… Кев, займись этим. Сходи по ее старому адресу и выясни, помнит ли там кто-нибудь этот случай перед ее отъездом в Дубай. Мы не знаем, связан ли он с ее убийством, да и было это очень давно, но Сара сказала, что Джемайма думала, будто знает взломщика. Это надо проверить.

Раздался звонок ее мобильного телефона. Стоун нахмурилась, увидев на экране имя патологоанатома.

– Китс? – произнесла она в трубку. Он редко звонил ей просто так.

– Инспектор, у нас есть результат анализа той земли, которая была напихана в рот Джемаймы Лёве.

– Продолжайте…

– Она полностью соответствует земле на месте преступления, – сообщил патологоанатом.

– И?.. – До этого она и сама уже додумалась.

– В земле есть следы крови. Даже больше, чем следы, если быть совсем точным.

Ким представила себе, как убийца пропихивает землю в рот через мягкие десны. Он легко мог их повредить.

– Внутренняя поверхность ее рта могла…

– Для этого крови там слишком много, инспектор, – прервал ее Китс.

– Вы хотите сказать, что это может быть кровь убийцы? – Инспектор встала.

– Нет, если только она не откусила ему пальцы, пока он ее убивал.

Сердце Ким заколотилось у нее в груди, и она перестала слушать патологоанатома. Уже зная, что он скажет дальше.

Кровь во рту Джемаймы ей не принадлежала. И убийце она не принадлежала тоже. А это могло значить только одно.

На этом месте убили еще кого-то.

Глава 23

– Сэр, необходимо направить в «Вестерли» команду.

Вуди даже не попытался сделать ей замечание за то, что она не постучала.

– О чем вы говорите? – Он сдвинул брови. – Эксперты только что оттуда уехали. Провели там всю ночь и ничегошеньки не нашли.

Шеф решил, что Ким имеет в виду команду экспертов-криминалистов. Что ж, ему придется растрясти свой годовой бюджет, когда он узнает, что она собирается потребовать.

– Нет, сэр, – покачала головой Стоун. – Мне нужны люди с аппаратурой для обнаружения тел и, возможно, для их извлечения. И мне нужна полностью укомплектованная группа судмедэкспертов…

– Возьмите себя в руки, Стоун. Что произошло? – спокойно спросил Вуди. Иногда она мечтала о том, чтобы он сначала действовал, а уже потом задавал свои бесконечные вопросы. Это как вызов «Скорой помощи» в чрезвычайной ситуации. Хочется крикнуть: «Да выезжайте же вы уже – потом я сообщу все детали».

– Все дело в образце земли изо рта Джемаймы. Землю набрали на месте преступления и запихнули ей в рот. И в этой земле обнаружили следы крови, которая не принадлежит Джемайме.

– Тогда убийце? – уточнил начальник.

Ким была готова поклясться, что все это она уже только что проходила.

– Маловероятно. Крови слишком много, и она там уже давно.

– Вы уверены?

– Китс проверил кровь люминолом[44]44
  Вещество, используемое судебными экспертами для выявления следов крови, так как обладает способностью к хемилюминисценции при контакте с ней.


[Закрыть], – кивнула Ким. – И вот его точные слова, сэр: светится, как маяк.

– И сколько ей лет?

– Никто не знает, сэр. Китс будет еще проверять, но говорит, что она может находиться там годы. Никак не менее шести – восьми. – Инспектор рассказывала то, что узнала во время телефонного звонка.

Старший инспектор откинулся в кресле и вздохнул. Пора надавить на него и получить то, что ей надо. Неожиданно Ким почувствовала себя участницей шоу «Логово дракона»[45]45
  Деловое реалити-шоу, в котором молодые предприниматели пытаются убедить успешных бизнесменов вложить деньги в новое дело.


[Закрыть].

– Сэр, мне кажется, что в том месте находится еще одно тело, – пояснила она на тот случай, если он этого все еще не понял.

Ким знала, что Вуди пытается соотнести стоимость операции с вероятностью обнаружения хоть чего-нибудь. Про себя она возблагодарила бога за то, что финансовые вопросы не относятся к сфере ее компетенции. А еще она была благодарна за то, что шеф никогда не руководствовался только бюджетными рамками. Как и для нее, для него приоритетом было выяснение истины. Но на своем посту, если он совершит ошибку, ему придется отвечать на массу вопросов.

– А что там со второй жертвой? – спросил старший инспектор.

Ким поняла его логику. Если есть шанс в ближайшем будущем выяснить личность второй жертвы, то разрешение на дополнительные расходы будет трудно получить без соответствующих оснований.

– Уже звонила. Они все еще пытаются стабилизировать ее состояние после операции на голове. Сообщат, как и когда мы сможем с ней поговорить.

Вуди задумчиво потер подбородок.

– Насколько я понимаю, Дэниел Бэйт сейчас в «Вестерли».

– Был. Но я не уверена… – нахмурилась Ким.

– Думаю, что вам надо попытаться задержать его. Я получу на это разрешение.

– Но он ведь не единственный остеоархеолог[46]46
  Специалист по изучению человеческих останков, извлеченных из земли при раскопках.


[Закрыть] в…

– Он единственный, кто сейчас находится прямо на месте. Если вы хотите, чтобы все двигалось с обычной для вас скоростью, то меня сильно удивляет, что вы ему еще не позвонили.

Ким не могла найти слов и какое-то время молча смотрела на Вуди. В прошлом она уже смогла убедиться в умении Дэниела определять пол, возраст и состояние здоровья человека по его останкам в земле.

В ответ Вуди посмотрел ей прямо в глаза и нахмурился.

– Так что давайте шевелиться, Стоун. Дэниел Бэйт – это ваш шанс, который лучше не упускать.

– Сэр, я…

– Понадобятся часы, если не дни, чтобы доставить другого ученого, равного ему по опыту, на место преступления. На вашем месте я бы молился, чтобы он не успел уехать.

Ким повернулась и вышла из офиса вне себя от того, что ей придется общаться с Дэниелом Бэйтом. Но ее босс был предельно конкретен. Используйте имеющиеся в вашем распоряжении ресурсы, и все будет хорошо.

Ладно, эту схватку Вуди выиграл. Если Дэниел Бэйт все еще в «Вестерли», она с ним поговорит.

А если это поможет побыстрее найти убийцу, то даже попросит его остаться.

Глава 24

Ким вошла в помещение лаборатории – и сразу же ощутила вокруг себя море отчаяния. Она предполагала, что появление здесь в течение всего пары дней одного мертвеца и одной зверски избитой женщины будет вполне достаточно для того, чтобы полностью уничтожить боевой дух сотрудников. И то, что они все еще появлялись на рабочих местах, говорило об их высоком профессионализме.

И вот теперь надо сообщить им, что их испытания, возможно, еще не закончились.

– А вы все еще здесь? – обратилась Ким к Кёртису Гранту.

– Я отъезжал домой, – улыбнулся мужчина. – Костюм поменял. – Он провел рукой по пиджаку.

– И вы почти закончили, мистер Грант? – спросила инспектор, выслушав его ответ.

Мужчина посмотрела на Джамиля, который кивнул головой.

– На неделе я еще вернусь – установлю две новые камеры и сделаю апгрейд программного обеспечения.

Ким кивнула и прошла в глубь помещения. Брайант и Доусон встали у нее за спиной.

Кэтрин сидела за столом для переговоров. Она бросила на них быстрый взгляд.

Профессор Райт и Дэниел Бэйт стояли дальше всех от двери.

– Всем доброе утро, – начала Ким. – У нас есть информация, полученная в результате тестов, которой мы бы хотели поделиться с вами.

– Это намек мне, что пора идти, – сказал Дэниел, пожимая профессору руку.

Проходя к выходу мимо инспектора, он слегка кивнул ей.

Брайант кашлянул.

Ким взглянула на него, прежде чем прошла мимо Доусона к двери и вслед за Дэниелом вышла на улицу. В двух шагах от своего пикапа он повернулся к ней лицом.

– Простите, вы, случаем, не заблудились?

– Нам надо поговорить, – ответила Ким, закатив глаза.

Он оперся рукой о машину и с интересом прищурился.

– О чем?

– Об этом преступлении, – пояснила детектив.

Бэйт отступил на шаг и открыл пассажирскую дверь. Лола попыталась спрыгнуть с сиденья. Он удержал ее на месте и открыл окно, прежде чем снова закрыть дверь.

Ким заметила на полу кабины его дорожную сумку.

– Не уверен, что смогу вам чем-то помочь, – сказал Дэниел, подходя к водительской двери. В руке у него позвякивали ключи.

– Мне кажется, что в земле есть еще один… – заметила Ким.

Мужчина замер.

– Только не заставляйте меня повторять все то, что я знаю. Брайан сейчас рассказывает об этом остальным, а мой босс велел мне попросить вас о помощи.

Дэниел остановился и посмотрел на нее, облокотившись на грузовую часть машины. Затем убрал ключи в карман, взглянул на небо и повернулся к инспектору.

– Давайте-ка расставим все точки над i: ваш начальник, старший детектив-инспектор Вудворт, попросил вас обратиться ко мне за помощью в том случае, если в земле будет найдено еще одно тело?

Ким кивнула.

– А вам все это поперек горла, да? – Бэйт широко улыбнулся.

Стоун сжала в карманах кулаки.

– И что вы собираетесь делать?

Его наглый взгляд действовал ей на нервы, так же как и тот факт, что он явно не торопился с ответом.

– Получать наслаждение от каждого мгновения этого вашего стесненного положения.

– А вам не кажется, что вы ведете себя как ребенок? – поинтересовалась инспектор.

– Возможно, – ответил Бэйт. – Но если вы хорошенько меня попросите, то я подумаю.

– Дэниел, это уже не смешно. – Ким почувствовала, как кровь прилила ей к щекам.

– Не согласен. Но то, что я услышал свое имя из ваших уст, почти убедило меня остаться.

– Вы согласны нам помочь или нет? Мне надо позвонить…

– Это сказали не вы. Ведь самой вам трудно просить меня остаться. – Было видно, что ситуация его забавляет.

– Дэниел, – Ким посмотрела ему прямо в лицо, – я прошу вас о помощи, но если вы предпочитаете выпен…

– При одном условии, – прервал он ее. – Я останусь, если вы окажете мне небольшую услугу.

Стоун нахмурилась. Она не собирается соглашаться на кота в мешке.

– Вы должны позабыть про обращения «Док» и «доктор Бэйт» и продолжать называть меня Дэниел.

Подумав минуту, Ким согласно кивнула. Это, в конце концов, будет не так уж сложно.

Она услышала, как у нее за спиной открылась дверь и все четыре лапы опустились на землю.

– Пошли, девочка. Мы здесь немного задержимся.

Ким постаралась спрятать довольную улыбку.

Глава 25

– Он теперь прямо как осел над двумя связками сена[47]47
  Имеется в виду притча о Буридановом осле, который никак не мог сделать свой выбор.


[Закрыть], – заметил Брайант, когда они выезжали из «Вестерли».

Ким знала, что речь идет о Доусоне, который согласился остаться в «Вестерли» как связующее звено между сотрудниками лаборатории и судебными экспертами, которые уже начали прибывать.

Восемнадцать месяцев назад, во время расследования дела в Крествуде, Доусон уже работал на раскопках и показал себя с самой лучшей стороны. А Ким придерживалась мнения, что от добра добра не ищут.

Брайант одновременно вел машину и говорил. Ким уже сказала ему, куда они едут.

– Значит, док остается?

– Черт побери, от тебя ничего не утаишь, а? – заметила Ким.

– Ты, наверное, об улыбке, которую ты пыталась скрыть, когда вернулась в лабораторию.

– Радовалась победе, – призналась инспектор.

– Какой победе? Я и не знал, что был назначен какой-то приз.

– Об этом можешь не волноваться, – успокоила она его.

– Но ты знаешь, что нравишься ему? – уточнил Брайант.

– А ты понимаешь, что мы не старшеклассники и тебе не придется передавать наши записочки друг другу.

Сержант посмотрел на Ким.

– Мне кажется, что он тебе тоже чуть-чуть нравится.

Эти слова Стоун проигнорировала. Они были не совсем правильными. Говорить о том, что этот человек ей нравится, было некоторым преувеличением. Он просто не нравился ей меньше, чем остальные.

– Черт побери, – произнесла она, когда машина подъехала к больнице Рассел-Холл. Парковка была забита под завязку.

Эта суперклиника была результатом слияния трех городских больниц, которые или полностью закрыли, или лишили отделений экстренной медицинской помощи. К сожалению, парковку забыли увеличить пропорционально увеличению коечного фонда.

Брайант заметил местечко в самом дальнем конце стоянки и быстро припарковался.

– Подожди меня. Я быстро. Просто хочу на нее взглянуть.

Сержант что-то проворчал. Ким не обратила на это внимания и направилась в здание через вход для беременных. Войдя, она поднялась по лестнице и прошла в послеоперационное отделение. Оно, вместе с отделением интенсивной терапии, представляло собой больничный блок, который обеспечивал пациентов интенсивной терапией и реанимацией. В послеоперационном отделении размещались больные после хирургического вмешательства, и соотношение между медперсоналом и пациентами здесь было 1:2. В отделении интенсивной терапии на каждого пациента приходилось по одному медработнику.

Для того чтобы войти, Ким назвала себя в интерком.

Открыв дверь, она в который раз поразилась отсутствию в помещении шума, разговоров или других дневных звуков, таких как звук работающего телевизора или позвякивание чашек на тележке, на которой развозят чай. Никто из пациентов не переговаривался друг с другом в ожидании разрешенных часов свиданий, никто не постанывал от неудобства или боли.

В этом отделении ничего такого не было. Оно было предназначено для самых тяжелых пациентов в этом здании.

Ким с улыбкой протянула свое удостоверение медсестре по имени Джо – женщине возрастом ближе к сорока, со светлыми, коротко подстриженными волосами, обрамлявшими полное лицо. Та тщательно изучила удостоверение и удовлетворенно кивнула.

– Вчера вечером к вам привезли женщину.

– С ранением головы? – уточнила сестра, глядя на доску у себя за спиной.

Ким кивнула.

– Личность неизвестна, так что пока она у нас Джейн.

Во многих больницах Англии стали, по примеру Америки, называть пациентов, чья личность не была установлена, Джон или Джейн.

– Она во втором отсеке, кровать номер три, – сообщила Джо.

– Она в…

– В сознании? – уточнила Джо и покачала головой. – Она в искусственной коме. Ее мозг здорово пострадал. – Сестра наклонилась вперед и посмотрела в оба конца больничного коридора. – Доктор Сингх все еще на обходе. Я попрошу его подойти к вам.

Инспектор кивнула в знак благодарности и направилась во второй отсек.

Джейн лежала в левом углу помещения, ближе к окну. Ким была готова к тому, что ее густые каштановые волосы, которые она видела перепутанными и испачканными кровью и грязью, теперь исчезли и под бинтами скрывается выбритая голова.

На указательном пальце левой руки женщины располагался белый пластиковый пульсооксиметр, которым измерялись насыщение ее крови кислородом и сердечный ритм. Результаты измерений вместе с данными кровяного давления выводились на экран, разместившийся с левой стороны от пациентки. Правая рука была залеплена белым пластырем, который прижимал канюлю для внутривенных вливаний. Сквозь него просочилось немного крови – видимо, удобную вену нашли с трудом.

Ким перевела взгляд на левую кисть женщины и на круговую отметину, которая была ей так хорошо знакома. Интересно, подумала она, будет ли Джейн потирать эти места через много лет после того, как след исчезнет? Будет ли она время от времени ощущать, хотя бы на мгновение, что рана все еще на месте? Мозг иногда может быть очень жестоким.

Рука Стоун опустилась и дотронулась до красной полосы. Женщина, видимо, с силой шевелила рукой, стараясь освободиться. Повреждения между ее кистью и костяшками пальцев говорили о том, что она пыталась вытащить руку из наручников. Так же, как и Джемайма. Как и сама Ким много лет назад.

Воспоминания о том, как ее собственная рука, рука шестилетней девочки, была ободрана при попытках освободиться, возникли внезапно – и причинили ей физическую боль. Ким отмахнулась от них и легонько потерла кожу женщины, прозванной Джейн, как будто хотела стереть с нее царапины.

Ее большой палец коснулся припухлости на коже. Нахмурившись, инспектор несколько раз провела им по руке женщины. Потом осторожно перевернула ее кисть – и увидела то, что не смогла рассмотреть прошлым вечером. На коже выделялись четыре четкие полоски рубцовой ткани. Эта женщина пыталась совершить самоубийство и делала это на полном серьезе.

– Офицер…

Ким повернулась и увидела приятного темнокожего мужчину, которого она приняла за доктора Сингха. Его белый халат был расстегнут, под ним виднелись простые черные брюки и белоснежная сорочка. В глазах светилась добрая улыбка.

Интересно, сколько времени понадобится системе здравоохранения Великобритании, чтобы выбить из него эту улыбку, подумала вдруг Ким.

Врач стоял в ногах кровати и смотрел на температурный график больной.

– Пациентка перенесла сдавленный перелом костей черепа, и ее оперировали до шести утра.

Инспектор услышала следы легкого индийского акцента, но только в отдельных словах. Голос у врача был теплый и заботливый, и мужчина ей сразу же понравился.

Ким знала, что термин «сдавленный» означает, что на черепной коробке появилась или вмятина, или выпуклость.

– Типов переломов существует очень много, но причина у всех одна, – пояснил доктор.

Ким знала, что это удар, достаточно сильный, чтобы сломать кость.

– Хирург ослабил давление на сам мозг, но по шкале Глазго оно сейчас на шестом уровне.

Ким нахмурилась. Такого она еще не слышала.

– Это шкала для определения тяжести полученной мозговой травмы. Проградуирована от трех до пятнадцати. Третий уровень – это самые тяжелые поражения, а если пациент находится между третьим и восьмым уровнем, то это значит, что он в коматозном состоянии.

– А это что такое? – спросила Ким, указывая на провод, который шел от затылка Джейн.

– Датчик внутричерепного давления. Он мониторирует расстояние между черепной коробкой и самим мозгом. Если внутричерепное давление изменится, то датчик даст нам знать об этом.

– Она выживет? – спросила Ким, стараясь говорить таким же мягким и негромким голосом, каким говорил врач.

– Этого мы не знаем. – Сингх отошел на несколько шагов от кровати. – По-хорошему, так она не могла выжить после такой травмы, но каким-то образом выжила. Мы надеемся на ее силу.

– А она что, может нас слышать? – Ким поняла, что врач отошел, чтобы иметь возможность говорить свободно.

– Я поступаю так на всякий случай, особенно когда обсуждаю шансы на выздоровление. – Он пожал плечами.

Ким поняла его.

– А вы представляете, сколько времени…

Ким еще не успела закончить, а врач уже отрицательно качал головой.

– На этот вопрос я не могу ответить. Мозг – это гораздо более сложная структура, чем мы с вами можем себе представить. Те люди, которые вроде бы должны выжить, часто умирают, а другие…

Он не стал продолжать, но Ким поняла, что хотел сказать доктор.

– А если она придет в себя?..

– Инспектор, вы задаете мне вопросы, на которые я не могу ответить.

Голос Сингха оставался добрым, но в нем появились признаки нетерпения.

Ким улыбнулась, глядя на то, как спокойно он с ней общается. Это немного напоминало ее беседы с Китсом, патологоанатомом, – только этот врач был гораздо приятнее.

– Что ж, благодарю вас за помощь. Но есть еще одна вещь…

– Внимательно вас слушаю.

– Мне нужно кое-что проверить на ее теле, но я не хочу…

Доктор кивнул в знак понимания. Она никогда не дотронется до Джейн без разрешения.

Сингх вернулся к кровати и задернул занавеску.

– Что вы хотите посмотреть?

– Заднюю часть ее ног.

Врач поднял простыню и слегка повернул женщину на бок.

– Можно? – спросила детектив.

Он кивнул.

Ким осторожно приподняла край больничной ночной рубашки.

Повреждения были на месте.

Две красные прямые линии, каждая длиной в дюйм, виднелись на тыльной стороне бедер женщины.

Ким достала телефон и сделала несколько фотографий.

– Теперь ее живот, – сказала она.

Доктор Сингх положил Джейн на спину и, прежде чем поднять ее ночную рубашку, задрал простыню до уровня ее ребер.

Красная линия проходила как раз над пупком. Инспектор сделала еще пару фотографий.

Она протянула руку, чтобы опустить простыню, но задержалась. В глаза ей бросился крохотный порез на нижней части голени. Стоун обошла вокруг кровати, не переставая фотографировать ноги женщины от колен и ниже.

– Нашли что-то важное? – поинтересовался врач.

– Теперь моя очередь говорить «не знаю», – улыбнулась детектив.

– Это всё? – спросил Сингх, услышав ее ответ.

– Еще пара минут.

– Ну конечно. – Врач отвернулся от кровати.

Он отодвинул занавеску и перешел к другому пациенту.

Ким убрала телефон в карман и положила свою руку на кисть Джейн.

– Прости за эту фотосессию, но я хочу поймать человека, который сотворил с тобой все это.

Она еще раз ощутила рубцовую ткань под пальцами.

Женщина уже страдала в прошлом, а теперь страдания вернулись к ней.

– Обещаю тебе, что скоро ты перестанешь быть Джейн.