Текст книги "Черная кость"

Глава 21

Ким летела по Тэвисток-роуд, отчаянно размахивая в воздухе правой рукой.

– Мэдди, Мэдди! Это ты?

Она чувствовала, что все провожают ее взглядом.

Девочка уже стояла возле распахнутой двери автомашины.

– Подожди, Мэдди, это я…

Ким добежала до двери, с шумом захлопнула ее и схватила девочку за плечи. Глядя в распахнутые глаза испуганного ребенка, которому было не больше пятнадцати, она стала гипнотизировать ее.

– Беги, беги немедленно – и не останавливайся…

Инспектор развернула девочку и толкнула ее вдоль по улице.

Девочка не стала колебаться. Она бросилась бежать, а синяя «БМВ» поддала газу и скрылась из вида за углом.

Ким повернулась как раз в тот момент, когда «шестерка» бросился в погоню. Она встала у него на пути. Он был выше на добрых четыре дюйма. Мужчина попытался обежать вокруг Стоун, но она двигалась вместе с ним. Тогда нападавший протянул руку, чтобы отбросить детектива с дороги. Ким схватила его за кисть и вывернула ее. «Шестерка» закричал от боли и упал на землю. Стоун последовала за ним и приземлилась прямо на него. Мужчина смог освободить одну руку и попытался сесть с ее помощью. Детективу удалось заехать ему коленом в промежность.

Мужчина застонал и постарался сбросить ее.

– Отвали, сука, – рычал он.

– Простите, мне показалось, что это моя знакомая, – не прекращая борьбы, произнесла Ким.

– Я не шучу, ты, сука… Немедленно отвали или ты об этом пожалеешь!

Детектив отодвинулась в сторону.

– Послушайте, вы сбили меня с ног, – сказала она, вставая и отряхиваясь.

Мужчина оглянулся по сторонам, но девочки уже давно и след простыл.

– Сумасшедшая гребаная сука, – покачал головой «шестерка», проходя мимо Ким.

Инспектор посмотрела вдоль улицы, пытаясь найти взглядом женщину, которая дала ей подсказку.

Несколько человек скупо улыбнулись ей, но Сал была занята тем, что забиралась в машину на противоположном конце улицы.

Глава 22

Андрей старался не обращать внимание на лихорадку, которая сотрясала все его тело. Приступы становились все чаще и все сильнее. Это напоминало раскаты грома, которые начинались где-то глубоко внутри, а потом прокатывались по каждой клетке его тела.

И после каждого он терял все больше и больше сил.

Вначале Андрей пытался повернуться к пронизывающему ветру спиной и свернуться в клубок, но сломанная нога не позволяла ему подтянуть колени.

Он пытался прятать лицо от снега, который в утренние часы превратился в град. Прежде чем упасть на брюки и растаять, превратив их в мокрую материю, липнущую к коже, частички льда сильно ударялись о покрасневшую кожу на лице, отчего та болела все сильнее.

Андрей не мог сказать, сколько времени он провел в кустах. Знал только, что темнота наступала и уходила, а потом опять опускалась на него. Ему казалось, что это произошло всего один раз, но уверенности в этом больше не было.

Снегопад продолжался, окуная окружающий мир в белое безмолвие. Отдаленный звук машин на мосту давным-давно стих и больше не возвращался. Вокруг ничего не слышно, не видно.

Сначала Андрей думал, что это снегопад не позволил мужчине вернуться за ним. Но знал, что обманывает сам себя.

Он дважды пытался двигаться вдоль берега, однако после трех футов дистанции выбивался из сил. Цель была в том, чтобы просто отползти от моста, поскольку было ясно, что забраться на крутой склон, ведущий к дороге, не имея возможности шевелить ногой, было нереально.

И он знал, что у него не хватит на это энергии.

Андрей попытался избавиться от кляпа, широко раскрывая, а потом закрывая рот. Эти движения слегка ослабили повязку, и она чуть не задушила его – никакие усилия вытолкнуть ее наружу языком не помогли.

Но сейчас труднее всего было бороться с невероятной усталостью.

Как же он хотел поддаться ей… Но что-то его останавливало. Ему казалось, что впереди его ждет не сладость сна, а тяжкая конечность смерти, которая схватит его, как только он закроет глаза.

Любая надежда на спасение давно исчезла. Андрей не видел и не слышал живой души с того момента, как его здесь выбросили, но в то же время он ощущал необходимость держаться.

Боль была невыносимой, и в то же время Андрей даже приветствовал ее, поскольку она говорила о том, что он еще жив. Но сознание начинало играть с ним злые шутки. Он постоянно вспоминал ночь, проведенную в грузовике много лет назад. И ему хотелось сжать руки в объятьях, хотя было понятно, что в руках у него никого нет.

Странно, но иногда Андрей забывал, где находятся его руки. Он опускал глаза вниз, думая, что они лежат у него на коленях, но не видел их. Естественно, ведь они были у него за спиной. Связанные.

Андрей ощущал, как мигают его глаза. Каждый его мускул тянулся навстречу зовущей тьме. Боль в ноге заставила его застонать вслух.

Неожиданно из глаз у него покатились слезы. В момент просветления он понял, что умрет.

Его мозг охватила паника. Он не хочет умирать. Есть вещи, которые ему надо сказать, – их он должен был давно сказать, объяснить единственному важному для него человеку. Андрей понимал, что моменты, в которые он находится в сознании, так же драгоценны для него, как и его единственный ребенок.

Эмоции душили его, и у них был привкус сожаления.

Я не хочу оставлять тебя, любовь моя, кричал его мозг, в то время как тряпка впитывала слезы.

Свою последнюю осознанную мысль он прошептал в кляп:

– Кто будет теперь заботиться о тебе?

Глава 23

Была половина двенадцатого, когда Ким открыла входную дверь.

После ее стычки с «шестеркой» и усилий, которые они потратили на то, чтобы исписать регистрационными номерами машин целую страницу, Брайант довез ее до дома.

– Эй, ты там, иди сюда, – сказала она Барни.

Пес, изгибаясь, подошел к ней и стал тереться; его черно-белая голова была слегка наклонена налево, хвост колотил по дверному косяку.

– Если б у меня был хвост, я бы тоже сейчас им махала, – сказала Ким, гладя его по густой шерсти. И не важно, каким был прошедший день, – приветствия Барни хватало, чтобы вызвать улыбку у нее на губах.

Стоун бросила взгляд на камин, как и всегда, будто проверяла, на месте ли фотография. На ней сидели они с Мики, крепко прижавшись друг к другу и повернув головы в сторону камеры. Это была последняя оставшаяся копия их единственной совместной фотографии, на которой они сидели, сдвинув темноволосые головы. Ким почти чувствовала его волосы у себя на щеке.

Она помнила, что ей пришлось пощекотать брата, чтобы он улыбнулся в камеру, ведь у него было совсем мало причин для улыбок. Будучи не в школе, они тратили все свое время, стараясь защититься от матери, которая в приступе параноидной шизофрении решила, что ее сын – воплощение дьявола[22]22
  Об этом рассказывается в романе А. Марсонс «Немой крик».


[Закрыть].

А через два месяца после того, как была сделана эта фотография, сука смогла добиться своего – и Мики умер от голода на руках у Ким…

И тем не менее это фото не напоминало ей о плохих временах. Оно служило для того, чтобы возвращать ее в те мгновения, когда они смеялись и были вместе. Оно помогало ей вспомнить, как она любила брата. А это значило, что она никогда не забудет смоль его волос или медовый цвет его глаз, или то, как выглядело его лицо, когда он смеялся…

Фото напоминало ей, что ее брат жил.

Инспектор сняла куртку и поставила кофе. Несмотря на время, она знала, что он не будет лишним.

Затем повернулась к собаке и похлопала ее по груди:

– Служить!

Пес поднял передние лапы, и она ощупала их. Мех вокруг подушечек был слегка влажным, а это значило, что Чарли совсем недавно вернул его после вечера, проведенного через два дома от дома Ким, и перед этим прогулялся с ним по окрестностям.

Она сжала полную нетерпеливого желания морду собаки двумя руками и поцеловала ее в теплую макушку.

– Хочешь прогуляться еще?

Пятая точка Барни задвигалась из стороны в сторону, и было непонятно, то ли собака машет хвостом, то ли хвост машет собакой.

– Ладно, выпью пол-чашечки, и пойдем, – сказала Стоун, наливая немного кофе в кружку.

Пес уселся и терпеливо посмотрел на нее. Инспектор была готова поклясться, что он ее понял.

Ким любила эти поздние прогулки. В такое время на улицах было мало народа, и это полностью подходило им обоим. Плохая погода никого из них не волновала, так что не было причин оставаться дома.

Впервые за несколько лет единственным мотоциклом в гараже Стоун был «Кавасаки Ниндзя»[23]23
  Шоссейный спортивный мотоцикл с мощностью двигателя около 200 л.с., на котором обычно передвигается Ким.


[Закрыть], который сейчас стоял на приколе из-за снега. Ее последний проект был продан[24]24
  В свободное время Ким восстанавливает ретро-мотоциклы для продажи.


[Закрыть], а деньги переданы в Общество защиты больных животных, так что пол в гараже блестел чистотой, все рабочие поверхности были свободны от мотоциклетных запчастей, а каждая промасленная тряпка была аккуратно убрана в ящик. И такая обстановка ее бесила.

Она надеялась, что прогулка поможет ей успокоиться и приготовиться ко сну. Нормальный процесс засыпания частенько был ей недоступен.

Люди обыкновенно ложатся, закрывают глаза, и в таком состоянии какое-то время размышляют. В это время прикидываются планы и списки рутинных дел, анализируется день прошедший и обдумывается день будущий. Но потом происходит некое волшебство, и верх берет уже душа человека, предлагающая своё; наступает тот прелестный момент, когда человек уже не распоряжается сам собой, а бессознательно следует за своими чувствами.

Ким же могла совершить подобный переход лишь в состоянии полного изнеможения. И при этом события прошедшего дня продолжали крутиться у нее в голове.

Естественно, что на Тэвисток-роуд они были не для того, чтобы вмешиваться. В морге лежала мертвая девушка, и им нужно было ответить на многие вопросы. Но как могла она, находясь в здравом уме, оставаться в том подъезде, зная, что девчонку предлагают в качестве жертвенного ягненка уроду, которому нравятся молоденькие девочки? То, что это делалось против желания самой девочки, было очевидно.

Кай Лорд не дурак и сможет быстро сложить два и два, получив четыре. Он поймет, что именно Ким вмешалась в процесс передачи, а это, возможно, стоило ему больших денег…

Инспектор улыбнулась. Не повезло парню. Но это не то событие, которое не даст ей сегодня заснуть.

Улыбка исчезла с ее лица, когда она услышала какой-то шум у входной двери. Стоун насторожилась и прислушалась. Все было тихо. Детектив прошла на кухню, взяла большой разделочный нож и, выключив свет в гостиной, осторожно пробралась к входной двери, твердо велев Барни держаться у нее за спиной.

Она стояла в темноте холла, осматривая входную дверь, но за стеклянной панелью наверху не было видно никакой тени. Все засовы были закрыты, а цепочка все так же соединяла дверь с косяком.

Ким положила нож на стол, открыла входную дверь и глянула на крыльцо. Десять минут назад на свежем снегу были лишь ее следы. Сейчас был ясно виден второй набор следов, которые вели сначала к ее двери, а потом от нее.

Стоун вышла, закрыла за собой дверь и прошла по следам до самой проезжей части, где они исчезли.

Значит, у ее посетителя или внезапно выросли крылья и он улетел, или он уехал на припаркованной машине.

Инспектор осмотрела окрестности. Свет падал только из нескольких окон, да и те были закрыты тяжелыми шторами от холода. Звук паркующейся машины вряд ли привлек бы чье-либо внимание и заставил жителей выглядывать в окна.

Ким потерла свои голые руки и вприпрыжку вернулась домой. Заперев за собой дверь, зажгла свет.

И наконец увидела это.

Сквозь прорезь почтового ящика ей бросили обрывок бумаги.

Наклонившись, Ким подняла его и перевернула. На нем было написано лишь имя. Протягивая руку за поводком Барни, она нахмурилась.

Если записка связана со смертью Келли Роу, то некто, имеющий отношение к расследованию, знает, где живет инспектор Ким Стоун.

Глава 24

– Итак, девочки и мальчики, всем удобно? – спросила Ким, устраиваясь на краю свободного стола.

Коллеги кивнули.

Ей только что позвонили из проходной, так что на все про все у нее имелась всего пара минут.

– Босс, у Робертсонов явно что-то не так. Они привозят и увозят работниц на…

– Хорошо, Кев, только дай мне минутку на…

– Хозяева так и не позволили нам поговорить всего пару минут с кем-нибудь из девушек, чтобы…

– Понятно, Кев, но я хочу сказать вам…

– Всем привет, – раздался голос от двери.

Мысленно Ким зарычала. Он поднялся быстрее, чем она предполагала.

Все головы повернулись в сторону долговязого мужчины, одетого в простые черные брюки и клетчатую рубаху с открытым воротом. Его торс по диагонали перечеркивал ремень от мужской сумки. Бандана, поддерживающая вьющиеся волосы, была окрашена в зеленый цвет.

– Надеюсь, ребята, все вы помните детектива-сержанта Пенна из полицейского управления Западной Мерсии?

Брайант и Доусон кивнули с некоторым подозрением, а Стейси и вовсе нахмурилась. Она знала это имя, и знала о вкладе полицейского в раскрытие преступления на почве расовой ненависти, которое чуть не стоило ей жизни, но в реальной жизни они никогда не встречались[25]25
  Об этом рассказывается в романе А. Марсонс «Мертвые души».


[Закрыть].

– Он согласился немного помочь нам, – продолжила Стоун.

В полиции командировки случаются в основном по трем причинам: направление за границу, участие в силовых операциях и, в соответствии с параграфом 97 Закона о полиции, использование специфических знаний командированного.

– Мне необходим человек, который будет сидеть на связи с группами, собирающими в поле информацию по Келли Роу…

– То есть он занимает мое место? – поинтересовался Доусон.

– И мне нужен человек, который также умеет раскапывать информацию и…

– То есть он занимает мое место? – уточнила Стейси.

– И кто-то, кто хорошо знает территорию…

Пенн переехал из Хейлсовена в Вест-Хэгли семь лет назад, в возрасте двадцати трех лет. Когда Вуди так щедро оставил дело о брошенном ребенке у них в отделе, Ким стала настаивать, что ей нужны еще два офицера в помощь. Шеф согласился на одного, и тогда Стоун потребовала, чтобы им стал Остин Пенн.

Брайант встал и подошел к новичку с протянутой рукой.

– Добро пожаловать в команду, Пенн, – сказал он приятным голосом.

Казалось, что этим жестом сержант нажал кнопку «обновить» на панели их общего гостеприимства, и Доусон со Стейси тоже встали, чтобы пожать новичку руку.

– Где прикажете?.. – спросил Пенн, входя в комнату.

Ким сползла со свободного стола и указала на него. Сама она пристроилась возле кофеварки в верхней части помещения.

– Итак, Пенн получил доступ еще вчера и начал работать удаленно. – Инспектор кивнула в сторону вновь прибывшего. – Нашли что-нибудь на уличных камерах?

Остин состроил гримасу, снимая сумку и вешая куртку на спинку стула.

– Городских камер поблизости нет. Я проверил камеры трех заправок, расположенных неподалеку, но они не зафиксировали ничего интересного. А камера на складе древесины, которая направлена на тротуар, в настоящее время не работает.

Все застонали.

– Хотите, чтобы я увеличил охват, босс? Пока я смотрел в радиусе до одной мили.

Ким понравилось то, как быстро он признал ее главенство. Его настоящим боссом был Тревис. Она покачала головой. Смысла в этом не было. Все, что они смогут найти на большем расстоянии, будет бесполезно.

– Подводя итог вчерашнему дню, – мы знаем, что Келли Роу была одной из девочек Кая Лорда.

– А есть что-то, что может связать его с убийством? – спросил Доусон.

Как бы ей хотелось, чтобы было именно так…

– Пока нет, – ответила инспектор. – Ее мать ничего не знала о занятиях дочери и думала, что та по вечерам работает в баре. Мы нашли книжку; в ней отмечены выплаты сутенеру, которым, как мы теперь знаем, был Кай Лорд…

– Боже… Как новичок, она не могла найти себе никого хуже, – заметил Доусон.

– Судя по этой книжке, – продолжила Ким, – она отчаянно нуждалась в деньгах и взяла в долг у Кая Лорда, не вполне представляя себе, каковы могут быть последствия. Процент по кредиту просто грабительский, но она много работала и почти выплатила всю сумму.

– Всегда найдется кто-то, кто попытается заработать на горе других, – подала голос Стейси.

– Это точно, – согласно кивнула Ким. – Но сейчас меня гнетет то, что я не вижу прямой связи между Келли и Каем Лордом. Не вижу, где их пути могли пересечься. Прежде чем вернуться жить к матери, Келли снимала квартиру на приличной улице в Нетертоне, которая достаточно далеко и от Холлитри, и от Тэвисток-роуд. Значит, должен быть какой-то брокер, который свел их вместе.

– Я могу поработать с этим, – предложил Пенн.

– Нам также дали наводку на клиента, которого интересуют малолетки и который не совсем в себе. – Детектив специально сделала ударение на словах «не совсем в себе». – Сейчас мы отправимся в местный общественный центр в Холлитри и попробуем выяснить, не знает ли его кто-то там. Кроме того, мы записали автомобильные номера потенциальных клиентов и свидетелей.

– Но это еще не все, что мы сделали прошлым вечером, правда, командир? – добавил Брайант, приподняв бровь.

– Вчера один из холуев Кая Лорда попытался передать девочку клиенту, которому нравятся малолетки. К счастью, передача сорвалась, – пояснила Ким.

– А как вы действовали, босс? – поинтересовался Доусон.

Почему он думает, что она вообще как-то действовала?

– Скажем так, – ухмыльнулся Брайант, – на регбийном поле люди обращаются друг с другом с большей нежностью.

– Да ладно, – попыталась оправдаться Ким. – Мы же записали номер клиента или нет?.. Итак, Кев, что там с нашим младенцем?

– С нашим, босс? – Кевин криво улыбнулся.

Стоун недобро прищурилась.

– Прошу прощения. Как я уже сказал, мы попытались поговорить с девушками, работающими у Робертсонов.

Инспектор кивнула. Всем известно, что они нанимают много румынок. Она бы тоже начала именно с этого.

– Хозяева не дали нам даже одной минуты. Мы вернулись позже и увидели, как работниц вывезли на минивэне.

– Собираетесь вернуться? – Стоун нахмурилась.

– Да, попробуем еще раз, – кивнул Доусон.

– Ладно. Но если не получится, забрасывайте невод шире.

Сержант снова понимающе кивнул.

Ким достала из кармана клочок бумаги и протянула его Пенну. Тот взглянул на него и громко прочитал:

– Лорен Годдард.

Увидев недоумение на лицах, Стоун пожала плечами:

– Я тоже ничего не знаю, но эту записку принесли мне домой вчера поздно вечером.

Стейси открыла рот. Кев покачал головой, а Брайант негромко выругался.

– Со мной всё в порядке. Честно. – Ким подняла руки вверх. – Тот, кто оставил это, пытается помочь.

– И тем не менее, босс… – заметил Доусон.

Она отмахнулась от его озабоченности и повернулась к новичку:

– Пенн, я понимаю, что это почти что ничего, но не могли бы вы покопаться в этом?

Остин кивнул и застучал по своей клавиатуре.

– И еще, Пенн, Брайант передаст вам номера машин, которые мы записали вчера. Можете начать работать с ними? Два номера помечены. Пусть они будут первыми.

Сержант вытащил лист бумаги из внутреннего кармана и пустил его по рукам. В этот момент в дверях появились две фигуры.

– Вы хотели нас видеть, мэм?

Ким скривилась от этого обращения, но взмахом руки пригласила их войти.

Старший сделал шаг вперед, а младший так и остался стоять в дверях. Оба с ног до головы были одеты во все черное. Форменные штаны, черные футболки и стандартные защитные жилеты. Они сразу же напомнили Ким двух персонажей из сериала «Закон и порядок»[26]26
  «Закон и порядок» – американский полицейский телесериал (1990–2010).


[Закрыть]. Старший полицейский выглядел грозно, но смотрел дружелюбно. Младший был неприлично хорош собой, с прекрасной фигурой, подчеркивавшейся черной формой.

Старший представился как сержант Джерри Эванс, а коллегу представил как констебля Иэна Скитта.

– Спасибо, что подошли, ребята. Хотела поговорить с вами о Тэвисток-роуд. Это же ваш район?

Инспектор оглядела полицейских. Констебль Скитт молча стоял в дверях, глядя в пол. Ким удивило то, что, оказывается, есть офицеры, на которых хорошо смотрится форма. Тут она посмотрела на живот сержанта Эванса… а есть и такие, на которых она смотрится ужасно.

Старший засунул руки под жилет и сложил их на груди.

– Это часть нашего надела, – ответил он, используя старомодный термин.

– Девицы ничего не рассказывали о новых клиентах, появившихся недавно?

– Страшно подумать, что произошло с Келли Роу. – Сержант отрицательно покачал головой. – А ведь девочка всего лишь хотела позаботиться о малышке…

– А не было ли там какой-то вражды по отношению к Келли? Может быть, враги, о которых вам известно?

Эванс выпрямился и, казалось, попытался втянуть свой округлый животик.

– Да это было неважно, пока ее сутенером оставался Кай Лорд. Никто не решился бы ее и пальцем тронуть.

Но кто-то тронул, подумала про себя Ким.

– Спасибо, ребята. Если что-нибудь услышите – дайте знать, хорошо?

– Обязательно, мэм, – ответил Эванс, направляясь к двери.

Неожиданно Ким пришла в голову мысль.

– Сержант, а имя Лорен Годдард вы когда-нибудь слышали?

Глаза Джерри Эванса уставились вверх и влево. Он медленно покачал головой.

– А должен был?

– Не уверена. – Инспектор пристально посмотрела на Скитта: – А вы?

Констебль покачал головой и опять уставился в пол.

– Она что, проститутка? – поинтересовался Эванс.

Стоун пожала плечами. Этого она пока не знала.

– Могу поспрашивать, если хотите… Просто проверю, слышал ли кто-нибудь о такой.

– Да, если можно.

– Но вы же знаете, что многие девушки на улице…

– Используют вымышленные имена. Да, знаю.

– Предоставьте это нам, мэм, – закончил сержант, и полицейские вышли из комнаты.

Инспектор почувствовала, как в ней зашевелился червь сомнения. Иэн Скитт так ни разу и не встретился с ней глазами.

– Послушайте, сержант, – крикнула она вдогонку. Голова Эванса появилась вновь. – А с ним всё в порядке? – Инспектор кивнула на дверь.

– Он может показаться немного странным, – понизил голос Эванс. – Не компанейский парень. Все время сам с собой. Но он не так плох.

– Ладно, спасибо, сержант.

– Знаете, – задумчиво произнес Эванс, – а почему бы вам не попробовать приют на Пирсон-стрит? Это центр для наркоманов, но многие девочки заходят туда выпить горячего кофе, разжиться презервативами и все такое…

Ким знала, какой приют он имеет в виду.

– Ладно, пока, – сказала она. Сержант кивнул и исчез из вида.

Его молодой коллега исчез уже давно.