Текст книги "Счастье – в твоем сердце. Как полюбить Бога, полюбив себя"

Ободряй, а не обличай

Иногда, задавая кому-то вопрос, мы стараемся предугадать ответ. И почему-то нам кажется, что Господь такой же. Поэтому мы говорим себе: «Ну, Бог ответит мне то же самое, что и такой-то мне сказал». А Бог отвечает: «Ты представляешь Меня как человека и хочешь ограничить в Моих действиях. Не делай этого. Ты не даешь Мне возможности наполнить сосуд твоей жизни светом, потому что не оставил в нем места для Меня. Ты сам – „свет“: всех просвещаешь, всем обладаешь, все знаешь…» – «Но я знаю Истину! – ответишь ты. – Я действительно все знаю!» Хорошо. Тогда почему у тебя такая семья? Почему твои дети не хотят тебя видеть? Почему у вас нет любви и взаимопонимания, раз ты такой идеальный и счастливый? «Потому что они сами виноваты, они меня не слушают!» Нет, это не так. Ты прекрасно знаешь, что твой ребенок – не плохой и что он слушался бы тебя, если бы ты разговаривал с ним немного по-другому. Ведь сердце его еще не окаменело. Если бы Господь начал говорить с ним, неужели дитя не послушало бы Его? «Ну, это Господь…»

Да, но и в тебе тоже – Господь, потому что ты причащаешься Его Тела и Крови. Разве не так? «Кто вкушает Мое Тело и пьет Мою Кровь, в том Я пребываю, и он – во Мне» (см.: Ин. 6: 56).

Итак, может быть, стоит дать Богу возможность заговорить? «И что Он скажет?» Чтобы услышать Его слово, сначала нужно замолчать. Это своему ребенку ты отвечаешь на все заранее. А тут нужно сначала немного помолчать, а затем сказать: «Господи! Ты вошел в меня вчера через Святое Причастие. Прошу Тебя, дай слова, которыми я могу говорить с этим упрямым, дерзким, капризным, нервным, унывающим ребенком, запутавшимся в долгах, картах, дискотеках, отношениях, мотоциклах и наркотиках… Пусть не я буду говорить с ним, а Ты, Господи!»

От привычки трудно избавиться. А мы привыкли считать, что нам все известно. И поэтому не можем вести диалог, не хотим никого слушать, понимать и чувствовать, вместо этого говоря себе: «Этот человек просто не догадывается, что я гораздо умнее его!» Часто матери начинают прямо– таки соревноваться со своими детьми – кто кого перехитрит. А Христос что говорит? «Будьте как дети» (см.: Мф. 18: 3). То есть будьте такими же простыми, бесхитростными и невинными, как дети. И знаете, в чем еще нам следует быть похожими на детей? Где-то я прочитал это и запомнил, потому что очень понравилось: когда человек молится, его ум становится как у ребенка. Именно с таким умом, с таким сердцем, с такой душой будет говорить Бог.

Рядом с такой душой находится ангел, который всегда видит Бога. И он может говорить с нами – если мы будем как дети. Но мы не такие, хоть и очень предсказуемые. Ведь ребенок тоже прекрасно знает, что мы ответим ему. Вот почему Бог не просветляет наш ум: мы все знаем без Него.

А у каждого человека свой дар, свой талант. Великое искусство – суметь разглядеть талант в своем ближнем и способствовать его приумножению.

И каждый из нас нужен, каждый необходим. Ты нужен мне, я – тебе, и все мы нужны друг другу. Поэтому обратимся к Богу и скажем: «Господи, Ты – Начало всего, от Тебя всякое даяние доброе и всякий дар совершенный, нисходящий свыше, от Отца светов (см.: Иак. 1: 17). Разгляди талант в моем ребенке!»

Как этому научиться? Меня всегда утешает и дает почву для размышлений «Патерик» в первую очередь, о себе самом и своем пастырском служении. Здесь я люблю обращаться к авве Пимену (что, кстати, в переводе означает «пастырь»), потому что он был настоящим добрым пастырем для людей.

Например, ты узнаешь, что твой ребенок списывал на экзамене. Он приходит домой из школы, и ты спрашиваешь его: «Зачем списывал?» А он в ответ: «Я не списывал!» Ты: «Разве ты не знаешь, что списывать нехорошо?» Ребенок: «Но я не списывал!..» И так далее. Послушай, что советует в таких случаях авва Пимен. Но сначала я скажу, что́ обычно в таких случаях начинают говорить родители: «Как ты мог так поступить? Мне звонили из школы! Я знаю, что ты списывал! Как не стыдно врать! Ты такой маленький, а уже говоришь неправду!» В общем, разносят ребенка в пух и прах. И ведь ребенок действительно списывал и сейчас говорит неправду. Но вот что советует авва Пимен: «Если кто-то согрешил и при этом отрекся от своего дурного поступка, не обличай его, потому что в противном случае ты лишаешь его сил, необходимых ему для покаяния».

Если ребенок говорит, что не списывал, он прекрасно понимает, что его поступок дурной, ему самому не нравится то, что он сделал. Очень важно, чтобы он не стал унывать по этому поводу. Главное, говорит авва Пимен, – чтобы душа ближнего не погрузилась в уныние. Чтобы ребенок не начал самоугрызаться и думать: «Я плохой, пропащий, позор мне!»

Подобное я встречал у некоторых своих знакомых. Сначала они грешат, а потом приходят и говорят: «Отче, я не делал этого, правда!» Ну и хорошо. Я знаю, что ты стараешься, борешься, что ты – хороший. Не нужно отталкивать от себя людей! Притворись слегка глуповатым, наивным, и ты ободришь человека, потому что этим как будто говоришь ему: «Дитя мое, я верю в тебя и надеюсь на твое исправление! Даже если ты все-таки согрешил, твой грех был случайным, разовым в трудный час, в непростой момент жизни. Но сам ты – не такой». Эти слова ободрят человека и дадут сил для искреннего покаяния. Но здесь не должно быть искусственности, наигранности (духовная жизнь – не театр). Главное, чтобы такая поддержка шла из глубины твоего сердца.

Когда ты доверяешь кому-то, ты тем самым «приобретаешь» этого человека. Видя твое доверие, он думает: «Мне доверяют. Меня любят, уважают и ценят. Я не могу разочаровать!» Если же поступать с человеком наоборот, то его можно потерять. Если он поймет, что ты уже наклеил на него ярлык, например, лжеца, то решит: «Ну, теперь я изо всех сил постараюсь показать тебе, что я и правда лжец! Чтобы ты хоть не напрасно обвинял меня!»

Это прекрасно – утешать других, не вызывая при этом в них чувство вины. Потому что в противном случае ты увеличиваешь проблему человека – ведь он и так ведет свою борьбу. Потому Господь и дает нам просветление, рассудительность, душевное равновесие, милосердие, правдивость, иногда – строгость. Единого ответа на все вопросы не существует. Не каждое решение проблемы может быть приемлемым, и уж точно не каждый раз надо бить тревогу, внушать ближнему страх… Решение в конкретном случае – свое.

Кто из знавших старца Порфирия Кавсокаливита мог рассказать о том, как он накладывал епитимьи? Никто. Потому что он никогда никого не порицал. А мы думаем, что достигнем большого успеха, отругав кого-нибудь.

Ведь если я не ругаю пришедшего ко мне человека, какой же я духовник? Если мы не ругаем наших детей, какие мы родители? Мы считаем своим долгом всегда ругать кого-нибудь для достижения «нужного результата». А старец Порфирий видел результат в избавлении от греха и спасении души.

Как приобрести душу человека? Вызывая в нем укоры и терзания совести? Но разве Бог приобретает человеческие души таким образом? Нет. К сожалению, мы, священники (не все, правда), думаем, что помогаем людям, вызывая в них с помощью «кнута» чувство вины и угрызения совести. Легко таким образом управлять человеком – ведь ты постоянно заставляешь его чувствовать себя виноватым и спрашивать: «Отче, скажите, в этот раз я хорошо поступил? Я хороший?» Но это не способ создать настоящие, свободные взаимоотношения, а террор, рабство.

Создание Божественной атмосферы

Приходит ко мне на исповедь молодой человек, наркоман. Что мне ему сказать? «Перестань принимать наркотики»? Ему двадцать семь лет, он и сам знает, что это надо сделать. Разве нужно говорить ему то, что само собой разумеется? И все-таки я ему это сказал. А он ответил:

– Отче, да я и сам знаю! Вопрос в том – как! Ты можешь дать мне силы для этого?

Поэтому я и считаю, что решение любых вопросов приходит через понимание, молитву и любовь. Нужно сформировать в душе кающегося «Божественную атмосферу». И это, в свою очередь, приведет наркомана к решению больше не употреблять, потому что у него появится другое «наркотическое» вещество – чистое и прозрачное, дающее душе блаженное спокойствие в этом безумном мире. И оно – от Бога.

Один человек как-то спросил меня:

– Не похоже ли это на протестантизм?

– Почему ты так думаешь?

– Слишком радостно все выглядит. Меня это настораживает.

Но разве, будучи православным, я не могу испытывать большой радости? Что из того, если и протестанты говорят то же самое? Нам что, не дышать, раз они дышат, и не есть, раз они едят? Разве то, что делают другие, следует отвергать просто из-за того, что они – другие?

В этом сомневались и наши святые! Авва Дорофей, великий подвижник, аскет, говорил, что в свое время даже решил посоветоваться с духовником, так как не мог понять, откуда в его душе такая огромная радость. Он пришел и сказал духовнику то же, что и вы мне говорите:

– Отче, в Писании сказано, что в рай человек попадает через трудности и испытания. А мне так радостно! Хорошо ли это?

Авву Дорофея беспокоила его радость. А его духовник ответил:

– Эта скорбь, чадо, для тех, кто горд, славолюбив и самолюбив. Смиренный же человек чувствует рай в своей душе. Ему немного трудно в самом начале пути. А когда он уже идет по нему, то чувствует себя прекрасно!

Тебе хорошо? Лично я не верю, что Господь создал нас в этом мире для того, чтобы постоянно мучить. Что Он приводит нас в Церковь, а Сам говорит: «Сейчас Я придумаю вам такие мучения, которые пахнут ладаном, которые очень духовные, но при этом все-таки мучения!» Что же мы все тогда делаем в Церкви? Ответим себе на этот вопрос!

Нужно быть очень внимательными, чтобы отличать смирение от разрушающего чувства вины. Например, девушка сидит на диете, и тут ей захотелось шоколада. Она съедает шоколад, ее начинают мучить угрызения совести, и в результате она идет и покупает целый торт. Почему? Потому что говорит себе: «Все, не могу больше думать об этом! Я и так нарушила диету – так хоть наемся теперь!» А как следовало бы поступить в этом случае? Она могла сказать: «Я совершила ошибку, как жаль!» И после этого продолжать диету, назначенную диетологом, который, в свою очередь, предупреждал ее: «Даже если сорвешься, после этого не съедай все, что в холодильнике!»

Муки совести полезны, если они продолжаются какое-то время. И я совершал и совершаю ошибки, скорблю о них, но затем стараюсь не думать об этом постоянно. То же самое говорил и преподобный Никодим Святогорец: кто слишком унывает из-за своих грехов, тот скрытый эгоист, потому что считает эти грехи «обидными» для себя: «Как я могу делать такое? Как я могу так грешить – например, курить?..» и так далее.

И что ты собой представляешь? «Я столько лет делаю то-то и то-то!» Высокое мнение, которого мы придерживаемся о себе, огромная уверенность о значимости собственного «я» заставляют нас впадать в шок от своих грехов. Поэтому здесь необходимо определенное равновесие. Чувство вины не должно питать нашу гордыню. Да, я такой, какой есть. И я сожалею о своих поступках, но надеюсь исправиться – постепенно, с Божией помощью.

Я стал священником потому, что никто из моих родственников этого не хотел. С другими «занятиями» проблем не было.

– Гуляй! – говорили мне. – Развлекайся, пей, кури, живи на полную катушку!

И поскольку меня никто не принуждал учиться на священника, я выбрал именно это. Если бы на меня давили, я бы, может, и не полюбил то, что люблю теперь.

Поэтому и Господь никого не принуждает. Рядом с Ним – самые разные люди, каждый со своим характером. Господь уважает личность любого – в отличие от нас. Мы не поступаем так в отношении ближних. И я, священник, и все мы.

Часто, несмотря на то что поначалу производим хорошее впечатление, мы быстро разочаровываем людей после первого знакомства. Не знаю, как у вас, но лично я регулярно разочаровываю людей. Один человек приехал ко мне издалека, чтобы поисповедаться, потому что надеялся услышать что-то необыкновенное. После нескольких исповедей он сказал:

– Нет, ты не тот, за кого я тебя принимал. Ты разочаровал меня.

И я ответил ему:

– Знаешь, то, что ты сейчас сказал, – абсолютная правда.

Абсолютная правда в том, что люди нас разочаровывают, ведь часто, начиная общаться с кем-то, мы думаем, что этот человек идеален. Но идеала не существует.

Поэтому ни при каких обстоятельствах не нужно возмущаться из-за чужих поступков и бросаться словами: «Я-то никогда!..» Человек сейчас может сидеть по шею в грязи, а через пять месяцев или пять лет посмотришь на него и скажешь:

– Как он изменился!

И наоборот. В человеке все – тайна.

Глава 2
Жизнь без страха

Не добивайтесь желаемого до боли в животе

До чего же странная у нас сегодня жизнь! Вместо рая мы превратили ее в ад. У нас есть все – и при этом мы постоянно боимся и тревожимся. Есть у человека автомобиль – есть повод для беспокойства. У кого две машины, те тревожатся в два раза сильнее. Ну а если, помимо этого, есть загородный дом, волнений прибавляется еще больше: ведь его могут ограбить воры. И человек ставит повсюду сигнализацию, но при этом продолжает тревожиться.

Ни в одну эпоху не было такого количества страховых компаний. У меня есть знакомые в этих компаниях, и они тоже предлагают мне застраховаться. А я все удивляюсь, каким образом такое количество страховых агентств совмещается с повальной неуверенностью в завтрашнем дне. В дверях стоят хитроумные замки, домá – на сигнализации, дворы освещаются настоящими прожекторами; тревожные кнопки, сторожевые собаки, охраняющие наш балкон, участок, парковку, – и тем не менее мы не знаем покоя. Нет чувства уверенности в завтрашнем дне, нет спокойствия: неспокойно дыхание, неспокоен сон. Мы находимся в постоянном дискомфорте, и некоторые из нас даже физически заболевают от повышенной тревожности.

Ощущение внутренней тяжести, потливость, скачки давления – все это физическое отражение внутренних проблем. А потянешь за ниточку и становится ясно: «от многих грехов моих немощствует тело, немощствует и душа моя». (Из Канона ко Пресвятой Богородице. – Прим. пер.)

Все взаимосвязано. Когда заболевает душа, начинает болеть и тело. Смущается душа – и тело смущается. А если тело находится в беспокойном состоянии, то беспокойство передается и душе. Одно влияет на другое.

Только когда ты поймешь, что в любом случае ничего страшного не происходит, беспокойство исчезнет. Ведь мы начинаем тревожиться тогда, когда кажется: если не получится то-то и то-то, весь мир рухнет. Как сказал мне один ученик в школе (их там учат разного рода сентенциям – правда, я не знаю, умеют ли они потом пользоваться ими в повседневной жизни): «Отче, мы начинаем тревожиться, когда делаем относительное абсолютным».

Да, именно это и происходит. Мы возводим в абсолют то, что не является абсолютной, Божественной величиной, абсолютным благом. Иными словами, относительное не является настолько важным, чтобы бояться, что оно приведет к концу света. Но даже прямо сейчас вы мне возражаете: «Нет, я так беспокоюсь, что все рухнет! Мне обязательно нужно, чтобы все получилось, как я задумал!» И в случае, если не все получается, мы заболеваем от огорчения.

Например, тебе хочется прогуляться вечером. Это совсем не плохо, даже замечательно, но вечерняя прогулка – не самое главное в жизни. Однако если ты внушишь себе, что гулять вечером – это абсолютное благо, добиваться которого следует любой ценой, то в один из вечеров, когда прогуляться не удастся, ты распереживаешься, начнешь сокрушаться: «Как же так? Как же я не погулял?» Мысли начнут разъедать тебя изнутри. Но если сказать: «Не получилось прогуляться? Ну и ладно!», то есть позволить душе быть гибкой, благодаря чему мы можем менять свои планы или точку зрения с легкостью, то никакой стресс нам не грозит. Ведь что бы ни случилось, мы готовы это принять. Все хорошо, все по воле Божией. Я хотел одного, а Господь послал другое – ну и ничего, Он так решил. А если постоянно ставить перед собой какие-то цели и задачи и упорно, настойчиво добиваться желаемого – пусть будет по-моему! – то в случае неудачи мы огорчаемся до боли в животе: «Ну почему не вышло так, как я хотел? Почему не получилось?»

Помню, мне нужно было найти одну книгу. Я зашел в книжный магазин – ее там не было; зашел в другой магазин – тоже нет. Между тем наступил вечер, магазины закрывались один за другим. Я начал волноваться и суетиться: мне так хотелось купить эту книгу! Еще один магазин но и там я ее не нашел. «Попробую добежать до последнего книжного, – решил я. – Только бы он не закрылся!» И вдруг по дороге в магазин меня осенило: «Хорошо. Допустим, сегодня мне удастся купить эту книгу. Ну и что? Я успею за один вечер прочитать ее от корки до корки? Нет. В таком случае, что я потеряю, если куплю ее, скажем, завтра?»

Иногда, желая чего-то, мы так спешим, так упрямимся, что в случае неудачи начинаем страдать. А если не упрямиться в своих желаниях, не упираться, то не будет ни страданий, ни тревог. Вместо этого скажем себе: «Хорошо, значит, так Богу угодно. Пусть все будет по Его воле». И успокоимся.

Вспомним святых, которые не только не волновались, если им не удавалось что-то приобрести, они не волновались даже в случае утраты. Им это не мешало жить. Ничто их не беспокоило.

Спокойно, мирно и с благодарностью к Богу они принимали все хорошее. Но и в случае потери они оставались спокойными, говоря: «Пусть! Так захотел Господь».

Если я сейчас, к примеру, решу оставить мир и поселиться на Афоне, то, тревожась здесь, в миру, продолжу тревожиться и там. Современные афонские монахи – люди нашего времени. Они пока не на небесах, пока не ангелы. А вот святогорцы прежних времен, которые и до Афона жили спокойной, размеренной жизнью, на Святой Горе и подавно доверяли все Господу. Они никогда не раздражались, если, к примеру, опаздывали на корабль. «Ничего! – говорили они. – Поплывем на следующем!» А знаете, когда отправлялся следующий корабль? Только на другой день. Один день – один корабль. А мы, если опаздываем на автобус, трамвай или на поезд в метро, которые ходят раз в десять-пятнадцать минут или даже раз в три минуты (если говорить о метро), впадаем в такую панику, что, пока ждем следующего транспорта, никак не можем успокоиться. Согласны?

Но когда афонские монахи опаздывали на корабль, они оставались абсолютно спокойными. Возвращались обратно в монастырь, откладывали поклажу в сторону и шли работать в саду, продолжая трудиться как ни в чем не бывало. Это была другая жизнь, с другим ритмом…

– Да, отче! – скажешь ты. – Но сейчас нельзя быть такими! Нужно спешить! Если не спешишь – не выживешь!

Хорошо, спеши. Спеши там, где необходимо, но затем успокаивайся. Дело не в том, чтобы быстро или не быстро выполнить какую-то работу, сделать какое-то дело. Важно, чтобы душа не поддавалась этой суете. Если нужно успеть многое конечно, стоит торопиться. И на Афоне, когда в монастыре ожидается какой-то важный гость или праздник с торжественной службой и обильной трапезой, монахам нужно переделать массу дел, и они трудятся без отдыха, бегают туда-сюда. Я сам видел это неоднократно. Однако на душе у них мир и спокойствие. Душа не бегает туда-сюда, а находится на одном месте. Где? Перед Господом. Потому они и повторяют все время: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя! Господи Иисусе Христе, помилуй мя!» А если моя душа у Бога, то я спокоен. И все у меня хорошо.

Об этом говорил и преподобный Паисий Святогорец. Он рассказывал, что, когда жил в монастыре Эсфигмен, ему и еще одному монаху как-то дали послушание приготовить кофе для молящихся после литургии. И вот этот монах беспокоился, волновался, постоянно выходил из храма, чтобы успеть с кофе. «Я же не успею!» – повторял он. А старец Паисий спокойно сидел на своем месте и говорил ему: «Успокойся, помолись, не уходи! Дай душе утихнуть, встретиться с Богом! И тогда пойдешь готовить кофе. Господь все видит!»

Это были не просто слова – старец Паисий действительно так жил. Он верил, что Бог все видит. И все, что есть у Него, Он отдает. Богу ничего не нужно для Себя.

Итак, старец спокойно молился в храме до конца службы, а после литургии так же спокойно брал просфору и шел готовить кофе. «И знаете, что я заметил? – рассказывал он. – Тот монах, который торопился приготовить поскорее, постоянно проливал кофе, обжигался, ничего у него не получалось. Движения резкие, нервные, промахи один за другим…

А я, не выходивший из церкви до конца службы, до „Молитвами святых отец наших…“, спокойно все успевал. Господь устраивал, и все получалось!»