Текст книги "Магия на каждый день"

– Ты по делу? – поинтересовался Игорь.

– Не совсем… – загадочно ответила Елена.

– Э-э-э… – промямлил Игорь, который не особенно стремился к тому, чтобы Елена встретилась в его доме с Сашей.

– Я ненадолго, – пояснила Елена. – Только умоляю, сделай мне чаю.

Он ушел, а предприимчивая телеведущая быстро вылила в стакан Игоря с виски пузырек, который дала ей Аглая.

«Красивая женщина, – неожиданно для себя подумал о Елене Игорь. – Красивее Саши. И такая яркая…»

Когда он принес поднос с чаем, Елена показалась ему еще лучше – ей шли спортивная одежда и прическа «конский хвост».

– У меня очень личное дело, – неуверенно начала Елена, которая, по совету Аглаи, не подготовила речь и теперь не знала, о чем говорить. – Давай… – Она подняла кружку с чаем и поднесла ее к бокалу Игоря.

Тот поднял стакан, чокнулся и одним глотком выпил виски.

– Когда мы с тобой познакомились, – осторожно начала Елена, – я подумала, что ты самый интересный мужчина из всех, кого я знаю…

Игорь вдруг с грохотом поставил стакан на стол и метнулся к Елене на диван. Он схватил ее за руки и с горячностью произнес:

– Лена! Прости! Я давно хотел сказать, но не решался… Ты – звезда, у тебя столько возможностей, столько мужчин, что я не хотел быть одним из многих. Но вот ты здесь, рядом, в моем доме, и у меня просто нет сил сдерживать себя! Ты лучшая женщина в мире! Ты – идеал! Мечта! Я так хочу тебя… – прошептал он едва слышно.

Елена ликовала. Но нельзя было выдавать торжество – Елена лишь откинулась на спинку дивана, сделала вид, что находится в полуобморочном состоянии (это был призыв), и прошептала:

– Игорь…

Он жадно накинулся на нее, одним движением сорвал с нее пиджак, майку, лифчик…

– И что это тут у нас такое? – услышали они пронзительный женский голос и оторвались друг от друга.

Посреди комнаты стояла Саша с пакетом из супермаркета в руках, из которого торчали хлеб и бутылка вина, и в полнейшем изумлении таращилась на полуголую парочку.

– Я люблю ее! – Игорь вскочил и указал пальцем на Лену. – Все, что было между нами, – ошибка!

– Ах ты… – проговорила Саша, которая даже не пыталась скрыть ярость.

Она вынула из пакета бутылку вина, швырнула ее в стену, и та разлетелась тысячей красных капель и осколков.

– Саша, не устраивай базар, – высокомерно произнесла Елена, поспешно натягивая майку.

– Да? С какого это перепуга? – закричала Саша, схватила Елену за волосы и долбанула головой об стол.

– А-а! – завопила Елена, которая первым делом подумала о синяках и о скором эфире. К счастью, она ударилась головой, а не лицом!

– Что ты делаешь? – разъярился Игорь, бросился к Саше, но получил кулаком в глаз и от неожиданности рухнул на пол.

– Какой же ты, оказывается, жалкий, ничтожный, дешевый самец! – довольно спокойно произнесла Саша, видимо, отчасти удовлетворив кровожадность. – Чтобы-я-тебя-в-жизни-больше-не-видела-а-то-пожалеешь! – повернувшись к Елене, отчеканила Саша. – Я тебя предупредила!

С этими словами она резко развернулась и покинула дом.

Саша гнала в Москву, не разбирая дороги, не слыша гудков, которыми ее сопровождали водители, не обращая внимания на светофоры. И только на МКАД машина, очевидно, вконец перепугалась и перестала ехать.

– Глупая, тупая, дурацкая машина! – Саша пинала колеса ногами. – Какого черта ты не едешь?! Я тебя спрашиваю!

И только сейчас, положив голову на крышу и накрыв ее руками, она разрыдалась – так отчаянно, как только могла. Зазвонил телефон. Саша вынула трубку из кармана, посмотрела, увидела, что звонит Настя, включила «Прием» и сказала хрипло, но твердо:

– Я еду домой. Мы расстались с Игорем. Он мне изменил.

Глава 10
Предложение, от которого нельзя отказаться

– Ты с ним знакома всего несколько дней! – убеждала Настя сестру, которая валялась на диване с видом человека, пережившего автокатастрофу. – Ты просто поддалась на его сексуальные уловки!

– Какие уловки? – произнесла Саша с интонациями привидения из мультфильма.

– О боже! – Настя воздела руки к небу. – Ты что, не слышала, как Амалия раз двадцать на дню повторяла, что нельзя путать секс с чувствами? Это самая типичная ошибка! Как думаешь, сколько женщин влюбляется во всяких идиотов, только потому, что у них круглосуточная эрекция?

– Одна? – предположила Саша. – Две?

– У-у-у! – разозлилась Настя. – Саша! Я волнуюсь, а ты издеваешься!

– Куда уж мне… – вздохнула Саша. – И, кстати, у нас вовсе не был секс без чувств. Это были чувства с сексом! Ты не понимаешь…

– Чего я не понимаю? – взвилась Настя. – Объясни мне, своей недоразвитой сестре, которая не способна испытать глубокие, искренние чувства!

– Ну… – Саша присела и облокотилась на подушки. – У меня была в жизни целая куча секса, и, поверь, я знаю, что такое впасть в эйфорию на тему «Мы сделали это пять раз подряд, потом выкурили по сигарете, продолжили – и так неделю».

– Сколько у тебя было мужчин? – перебила ее Настя.

– А что?

– Интересно, – стараясь сохранять равнодушие, ответила Настя.

– Примерно… – Саша задумалась. – Скажем, сорок пять.

– А?! – опешила Настя.

– А у тебя? – поинтересовалась Саша.

– Ну-у… В общем… – Настя затравленно посмотрела на сестру. – Девять.

– В общем, я сразу поняла, что Игорь – настоящая моя любовь, – Саша быстро перевела разговор со скользкой темы подсчета партнеров. – Это такое состояние… Ты еще ничего не понимаешь, а чувства толкают к нему…

– Слушай, если чувства толкнули тебя к сорока пяти мужчинам… – строго начала Настя, но договорить ей не удалось.

– Это не то! – воскликнула Саша. – Не то! Я совершенно отчетливо понимаю, когда просто хочу мужчину. Даже если хочу безумно! Игоря я даже не хотела – просто мы так много испытывали друг к другу, что надо было как-то выплеснуть это, поэтому и возник секс. Да, я могла ему отказать, могла встречаться с ним неделю, месяц, хоть год и не иметь секса, но это бы ничего не изменило! Я просто не понимаю, как он мог прикоснуться к этой тупорылой, мерзкой самке! Она же мерзкая, и он сам это понимал! До того, как начал ее лапать…

Настя пожала плечами.

– Урод, – заявила она.

– Не знаю, – Саша покачала головой. – Как-то все не сходится… Ладно, давай спать, мне завтра в автосервис, у меня машина сломалась.

Проснулась Саша около двух. Заварила кофе, посмотрела какое-то ток-шоу, подошла к шкафу и натянула джинсы, простенькую маечку и кожаный плащ.

Кое-как собрав волосы в пучок, нацепила черные очки, намазала губы гигиенической помадой и отправилась в автосервис, который, если судить по названию, находился на набережной.

Она плохо помнила, как вчера очутилась дома: она там все стояла, на МКАД, возле своей забастовавшей машины, а потом рядом остановилось какое-то авто, и из него вышел мужчина, открыл капот ее машины, потом нашел трос и поволок ее в город. В конце концов притащил в какой-то ангар, где ей всучили бумажку с адресом, а затем, кажется, тот же мужчина отвез ее домой. Все было как в тумане – Саша помнила только, что все время мечтала о том, как окажется дома и ляжет в кровать, а еще как она вцепилась в пакеты с одеждой и отказывалась оставить их в машине.

И вот Саша отыскала тот вчерашний ангар.

– С вашей машиной все в порядке! – бодро заявил мастер.

– А что было-то? – полюбопытствовала Саша.

– А ничего! – радостно воскликнул тот.

– Что значит «ничего»? – нахмурилась Саша. – Она ведь не заводилась!

– Ну, может, электрика заглючила… – Механик развел руками. – Только мы ничего не трогали – все в полном порядке.

– Странно…

Мастер отдал Саше ключи, велел идти на стоянку за ангаром, получил за беспокойство пару-тройку сотен рублей и ушел. Саша поплелась за машиной и тут вдруг услышала вопрос:

– Ну и как ваш «Круизер»?

Только пройдя несколько шагов, догадалась, что спрашивают ее, обернулась и заметила незнакомого мужчину, который с улыбкой смотрел на нее.

– Машина в порядке, спасибо, – ответила Саша и вдруг догадалась, что он – тот самый благодетель, который вчера с ней возился. – Простите! Я что-то задумалась! – извинилась она и подошла к нему.

Вчера Саша не обратила внимания, как тот спаситель выглядит – ну, мужчина, и мужчина. Но сегодня заметила, что мужчина-то – довольно интересный тип. Крутая фетровая шляпа, дорогой замшевый пиджак, камуфляжные брюки, состаренные ботинки и дорогой шарф – в некотором роде наряд слишком хипповый, но на нем смотрится потрясающе. Саша заметила умные карие глаза, смуглую кожу, коричневые волосы до плеч – просто голливудская внешность!

«Ой!» – подумала она про себя и попыталась прогнать две навязчивые мысли: радость от того, что вчера ее умная, замечательная машина сломалась в нужное время в нужном месте, и вопрос: вдруг он женат или, например, обожает трахать тупых блондинистых телевизионных звезд?

– А… вы… что здесь делаете? – промямлила Саша, кляня себя на чем стоит свет за то, что поленилась одеться понаряднее.

– Меняю масло, – признался он. – Вы спешите?

– Ну… я… то есть… в общем, не то чтобы очень, – опять занервничала Саша.

– Может, съездим куда-нибудь, поедим? – предложил он. – Вы нас повезете, а я угощу вас обедом.

– Л-ладно, – продолжала запинаться Саша.

– Меня, кстати, зовут Федором, – представился благодетель.

В ресторане он снял куртку и остался в тонком кашемировом свитере, сквозь который просвечивали мускулистые руки. Во время еды Федор закатал рукава, и Саша, позабыв о сашими из гребешка, уставилась на его крупные вены, тянувшиеся от запястий к локтю, на стальные (даже на взгляд!) мышцы предплечий, на длинные пальцы и изящные, хоть и довольно крупные, кисти.

«Какой мужик!» – похотливо подумала она и тут же перевела взгляд на тарелку. Ей отчего-то показалось, что он – и не только он, а весь ресторан! – угадал ее мысли.

– Чем ты занимаешься, Саша? – поинтересовался Федор.

– Ищу мужа, – ляпнула Саша, которая от волнения совершенно растерялась и забыла, как следует вести себя с мужчинами.

– Богатого? – расхохотался он.

– Конечно! – Саша с удивлением посмотрела на него. – Я против мезальянсов. Зачем мне муж, которого придется содержать?

– Ты богатая наследница? – улыбнулся он.

– Пока еще да, – ответила Саша.

– Как это понимать?

– Меня могут лишить наследства за плохое поведение, – усмехнулась Саша.

Ее собеседник изобразил недоумение, но, видимо, решил, что у девушки какое-то особенное чувство юмора, и спросил в тон:

– А кто твои родители? Нефтяные магнаты? Политики?

– Мой отец умер, он был знаменитым художником. А моя мать – ведьма.

Федор уставился на Сашу, забыв прожевать ролл «Филадельфия». Но скоро очнулся, проглотил кусок и расхохотался:

– Настоящая ведьма? Как ведьма из Блэр?

Саша скорчила презрительную гримасу:

– Ведьма из Блэр – деревенщина. Кстати, ты ведь не сомневаешься, что она существует на самом деле?

Федор то ли поперхнулся, то ли чихнул – выдал нечто нечленораздельное.

– Я тебе объясню, как было дело. Студенты, кассеты, убийства – все это было, но только они все пошли в архив ФБР, а те, кто снял фильм, сделали вроде как римейк – по рассказам местных жителей.

Федор отложил палочки, сглотнул, нервно оглянулся, после чего рассмеялся:

– Ты меня подловила! Я поверил!

– Круто! – усмехнулась Саша. – Да, отвечаю на твой вопрос: мы не такие.

Неожиданно ей понравилась эта игра: конечно, Федор не верит, но в том-то и суть – ты говоришь чистую правду, а все считают, что ты оригинально остришь!

– Ну… – Федор задумался. – Может, тогда вы как иствикские ведьмы?

Саша задумалась.

– Может быть, – неуверенно ответила она. – Только там, понимаешь, все замешено на сексуальной революции: оргии, мужчина как дьявол, женщины как жертвы предрассудков… Ведьмы довольно давно научились не выделяться – большинство тех, кого сжигали на кострах, либо необразованные идиотки, вроде твоей любимой ведьмы из Блэр, либо обычные женщины, которым не повезло.

– Ну, да… – Федор покачал головой. – А меня ты… приворожила?

Саша вылупила глаза, но вдруг расхохоталась. Если бы он только знал всю историю… И вдруг она отчетливо вспомнила: вот она рыдает, прижавшись к автомобилю, вытирает слезы, машет руками проезжающим машинам – и думает, думает, думает о том, что в одной из этих красивых, дорогих машин наверняка едет умный, интересный мужчина, который мог бы стать ее единственным…

«Не может быть! – похолодела Саша. – Это же не… колдовство… Я ведь просто… была в отчаянии…»

– Что с тобой? – забеспокоился Федор.

– Кхе-кхе! – закашлялась Саша и вскочила, похлопывая себя по груди – вроде как подавилась.

Она побежала в туалет, включила воду, для конспирации громко откашлялась, оперлась руками на раковину и уставилась в зеркало.

«Я не могу, не хочу найти свою любовь с помощью магии! – думала она. – Я колдовала? Или это была случайность? Чертовы ведьмы!»

Она села на унитаз, обхватила голову руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, прошептала:

– Хочу быть нормальной! Хочу жить нормально! Не хочу быть ведьмой, хочу стать человеком!

* * *

– За что они так с нами? – спросила Анна Аглаю. – Честное слово, я просто не могу понять – почему?

– Мне кажется, у тебя больше шансов ответить на этот вопрос, – пробурчала Аглая. – Это твоя мать добровольно отказалась от семьи Лемм. И, между прочим, именно ты выбрала странную для нас профессию…

– Странную?! – рассердилась Анна. Она вскочила с дивана и, размахивая руками, встала напротив сестры. – Об этом и речь! У нас столько предрассудков, суеверий и нерушимых традиций, что мы уже покрылись пылью и мхом! Значит, тебе интересно, почему я стала писательницей? Да потому, что мне с самого детства внушали, что я буду придумывать эти чертовы кремы, и надо мной постоянно висел груз нашего наследия! Я должна была стать очередной Лемм, а мне хотелось стать самой собой!

– Ты просто хиппи… – произнесла несколько растерявшаяся Аглая.

– Ты, Глаша, счастливая женщина – ты всегда принимала мир таким, каков он есть. Не задумывалась, не спорила, не осуждала. А я хотела стать… ну, не знаю… стать даже бедной, что ли, но только чтобы не быть такой шикарной и безупречной, как Амалия. Да, я понимаю свою мать, понимаю, от чего она бежала. От предопределенности и высокомерия семейства Лемм! Наверное, мне повезло – я популярна, богата, знаменита, и, скорее всего, надо благодарить гены, но… Иногда мне хотелось чего-то добиваться, как обычные люди. Мне хотелось страдать, ощущать свое ничтожество и рваться вперед. Понимаешь? – Она села в кресло и судорожно сцепила пальцы.

Глаша кивнула:

– Понимаю тебя. Но… А вот лично мне все нравится. Нравится носить дорогую одежду, нравится моя работа, нравится получать много денег… Но я согласна – у нас слишком много условностей.

– Думаю, из-за них девочки и сбежали, – с грустью подвела итог сестра.

– Но, черт побери, это же не повод! Можно было поговорить…

– С Амалией?! – взвизгнула Анна. – Не смеши мою задницу!

В дверь постучали.

– Да! Войдите! – тоном светской дамы предложила Аглая, испуганно взглянув на сестру.

Дверь скрипнула, и в комнате показалась Амалия. На ней было элегантное кожаное пальто, сапоги на толстых каблуках, черный платок с блестками и черная «Биркин».

– Ты куда-то собираешься? – поинтересовалась Анна, строя догадки – слышала тетка разговор или нет.

– Да, – сухо ответила Амалия. – На Кубу.

– На Кубу?! – воскликнули сестры.

– Мне надо подумать, – заявила Амалия.

– Э-э… – сглотнула Глаша. – Ма, а долго ты будешь думать?

– Пока вы со всем не разберетесь.

– С чем?

С улицы послышался гудок.

– Такси ждет, – ответила Амалия. – Пока, девочки. Вы достаточно взрослые, чтобы решить все проблемы.

– Но… – начала было Анна.

– Мама, а как же… – запротестовала и Аглая.

Но Амалия уже развернулась и затопала каблуками по лестнице.

– Не провожайте меня! – скорее приказала, чем попросила она.

Однако спустя минуту она все же крикнула с улицы:

– Глаша!

Сестры поспешно распахнули окно и высунулись наружу.

– Вам придется нелегко! – предупредила Амалия. – Будьте осторожны!

– В каком смысле? – завопила Анна, но Амалия уже спешила к машине.

– Вот так так… – протянула Аглая.

– Дела… – Анна пожала плечами.

Но они не сдержали ликующих взглядов: даже теперь, когда им было за сорок, отъезд Амалии, а значит, восхитительная, пьянящая, потрясающая свобода не могли не радовать!

– Сплетни, выпивка, мужчины! – воскликнула Аглая.

– Ура! – Анна захлопала в ладоши, и они бросились вниз, к бару.

* * *

Спустя полчаса Настя затосковала. Премьера скучнейшего фильма «Блеск» продолжилась банкетом – все уже налились шампанским, раскраснелись, пожилые режиссеры трепали за руки молоденьких актрис, модные актеры снисходительно беседовали с поклонницами, примы делали вид, что не замечают конкуренток, а маститые звезды кино с умным видом беседовали о последствиях Венецианского фестиваля.

Настю тоже несколько раз сфотографировали. Пару раз ей пришлось резко отшить пьяненьких мэтров, которые почему-то считали, что она здесь для того, чтобы престарелые плейбои трогали ее за талию потными ладонями. Причем мэтры-то были потрепанные, их слава осталась в лучшем случае в восьмидесятых, и там же остались их волосы, зубы и приличные галстуки, но, видимо, надежда в них еще жила… В конце концов, когда Настя уже пробиралась к выходу, время от времени останавливаясь, чтобы перекинуться парой острот со знакомыми, к ней подошел наголо бритый мужчина в потрепанных джинсах и простой белой майке. Настя беседовала с подругой Ольгой, студенткой Щукинского, которая получила первую роль в сериале и теперь страшно ругала сценарий, режиссера и собственную героиню.

– Я вас знаю, – сообщил вдруг мужчина.

– Кого? – уточнила Оля.

– Вас я тоже знаю, – улыбнулся ей мужчина. – Вы внучка Ерохина.

– Ну, да, – нехотя согласилась Оля, которая очень переживала, когда ее воспринимали только как внучку известного актера, а не как самостоятельную личность.

– Вы играли в сериале «Мир не прост». – Мужчина обратился к Насте.

Она закатила глаза: эпизодическая, но постоянная роль в прайм-таймовом сериале принесла ей некоторую узнаваемость, но не более того. Настя играла глупую злодейку, вздорную жену главного героя, с которой тот в конце концов развелся.

– Да, – подтвердила она, – это была я.

– Роль Маши вам очень удалась, – заявил лысый.

Настя в панике воззрилась на собеседника. Она играла не Машу, а Лизу! Маша – главная героиня!

– Я не… – начала было она.

– Шутка, – сообщил лысый. – Вы играли Лизу, и это было здорово. Меня зовут Паша Кравиц, я владелец студии «Масс Арт».

Настя и Оля замерли. Они должны были его опознать! «Масс Арт»! Ни фига себе! Самая агрессивная московская студия, которая просто задавила всех питерских, а с ними и телеканалы! И это только за последний год! Кравиц был легендой – о нем ходили самые скандальные слухи, но точно было известно одно – денег у него хоть отбавляй. Три хита за год – это не шутки!

Настя подумала: она точно видела его в журналах, но там он, кажется, был с волосами…

– Сбрил волосы, – сообщил Паша, погладив себя по лысине. – Теперь никто не узнает. Очень удобно.

– А над чем вы сейчас работаете? – встряла Ольга.

– Над очень перспективным сериалом, – сообщил Паша.

– Над сериалом? – ахнула Ольга. – А вы что, снимаете сериалы?

– Тут такая история… – начал Кравиц. – Мне нужны звезды. Но… сначала я делаю сериал – очень, кстати, сейчас у меня удачная тема, просто хит, – всего двадцать серий, если, конечно, не пойдет продолжение. Беру совершенно неизвестных актеров, к концу показа они становятся звездами, запускаю с ними пять фильмов, отбиваю деньги и рву этот рынок.

– Здорово! – восхитилась Ольга.

Настя лишь закашлялась.

– Мне сценарии писали звезды Голливуда, – похвастался Паша. – Лучшие сценаристы. Кино в России – непаханое поле. Сюда сейчас надо вливать деньги. И быстро отбивать, пока другие жадничают. Так вот, – он повернулся к Насте. – Будете играть у меня в сериале? А потом в кино? Контракт подписываем сразу на все, условия – выше самых смелых ваших ожиданий.

– Э-э… – только и могла промямлить Настя, уворачиваясь от завистливого взгляда Ольги. – Сколько же вы на все это денег потратили?

– Меньше, чем Абрамович на «Челси», – хохотнул тот. – Ну, что, будете со мной работать?

– Я… – Настя замешкалась и сказала совсем не то, что собиралась: – Я подумаю.

– О’кей, – не стал уговаривать Паша. – Вот моя визитка. Звоните, если решитесь.

И он ушел.

– Ты что, ненормальная?! – шепотом заорала Ольга. – Да я тебя сейчас покусаю! Ты больна?

Настя слушала подругу и жевала губы. Она не могла объяснить, отчего тут же не бросилась на шею Паше с воплями, что готова с ним спать, гладить ему шнурки и вылизывать языком его автомобиль – только бы попасть в его проект века… Но что-то вдруг ее кольнуло. Может быть, это было предчувствие или, если хотите, какая-то смутная тревога, которая легла на душу тяжелым грузом и не дала спокойно, уверенно, радостно согласиться на лучшее предложение в ее жизни.

– Лучше бы я тебя возненавидела от зависти, чем смотреть на то, как некогда нормальная и честолюбивая актриса на моих глазах превращается в откровенную дуру! – бушевала Ольга.

– Тут что-то не так… – пробормотала Настя.

– Не так? – уже почти в голос закричала Ольга. Заметив, что на них оглядываются, она оттащила Настю в угол. – Знаешь сколько раз я слышала это от друзей мамы, от друзей дяди… от кучи людей? Ты не в курсе, что даже, казалось бы, амбициозные люди, бывает, боятся славы? Годами мечтают о признании, а когда находят его, забиваются в угол и скулят: «Это не для меня, я так не могу, уберите все это подальше, оставьте меня в покое…» Ты такая?

– Ну, Оль, ты передергиваешь… – Настя наморщила нос.

– Идиотка! Кретинка! – Ольга трясла кулаками. – Клянись, что позвонишь ему завтра же! Нет, лучше прямо сейчас найди его и соглашайся буквально на все, включая анальный секс!

– Ой! И это говорит девушка из приличной семьи! – отшутилась Настя.

– Ладно, отменяем анальный секс, пусть будет обычный, – кивнула Ольга. – Настя, неужели ты не понимаешь, что это шанс из шансов?

– Понимаю, – согласилась Настя. – Но Епифанцев хочет меня пригласить…

– Епифанцев! – Ольга закатила глаза. – Я тебя умоляю… Да кто такой сейчас Епифанцев? Он уже выдохся, этот твой Епифанцев, он агонизирует…

– Слушай, дорогая! – перебила ее Настя. – Если бы я десять минут назад сказала тебе, что снимаюсь у Епифанцева, ты бы описалась от зависти!

– А ты снимаешься? – насторожилась Оля.

– Почти, – смутилась Настя.

– Вот видишь – почти!

– Оль, я тебе обещаю очень серьезно, без всяких комплексов, подумать обо всем этом. А пока извини, у меня голова раскалывается, – соврала Настя, отодвинула подругу и пошла к выходу.

Спину ее жег чей-то горячий взгляд, но Насте хватило выдержки не обернуться, и скоро она очутилась в провонявшем бензином такси на пути к единственному спокойному месту – своему дому. Но и здесь она ошибалась.