Текст книги "Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том IV"

Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том IV
«Божественная комедия». Чистилище. Часть 2
Аркадий Казанский

© Аркадий Казанский, 2015

Редактор Аркадий Казанский

Редактор Ирина Казанская

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Введение

«Божественная комедия» Данте Алигьери – мистика или реальность? Можно ли по её тексту определить время и место действия, отождествить её персонажей с реальными людьми, определить, кто скрывается под именами Данте, Беатриче, Вергилий? Тщательный и придирчивый литературно-исторический анализ текста показывает, что это реально возможно. Сам поэт, желая, чтобы его бессмертное произведение было прочитано, оставил огромное количество указаний на это. Автор находит нужное время и место, позволяющее понять: что скрывается за мистическим занавесом Комедии, какие персонажи живут и действуют там.

Четвертый том шеститомника посвящен расшифровке второй части дантовского «Чистилища».

Медленное путешествие по водам продолжается; экскурсы в мировую историю углубляются. Встреченные «души» великих людей истории своей родины неутомимо обогащают знания поэта о ней. Неожиданно Данте встречает вестница Беатриче – Мательда, сообщающая поэту о том, что Беатриче спешит навстречу ему. Словно крылья вырастают за спиной, тяготы пути становятся незаметны. Наконец и встреча с Беатриче, любимой и ещё живущей, которую он не видел много лет. Вергилий покидает поэта, отправившись в обратный путь.

Кружение дней, монотонно уходящих в глубь реки, круговорот деревянных селений, сельских церковок, сколь бы утомителен ни был он, приводит тебя к желанной цели. Ты ещё не знаешь, что и любимая твоя спешит к тебе навстречу, одолевая свою половину пути, и встреча ваша уже близко.

Вот и вестница от неё, легко отрывающая тебя от земли воспарить на крыльях любви. Вот и золотые купола, озаряющие своим сверканием место твоей встречи с любимой. Вот и пышная процессия, сопровождающая её, нынешнюю правительницу твоей родины. Тебе нельзя и близко подойти к ней – столь велика разница между тобой – неизвестным изгоем и ею – великой правительницей великой империи. Пока тебе доступно созерцание её только издали, затем она милостиво допускает тебя к себе, держась на расстоянии.

Она любит тебя по-прежнему, но вместе вам быть не суждено – отчуждённо говорит она тебе. Ты можешь быть где-то рядом, недалеко, изредка видеть её, но и только. Сейчас вам предстоит совместная дорога в новую столицу, но передвигаться вы будете порознь. Что-ж, в сравнении с вчерашним твоим состоянием, и это – настоящее счастье. Наконец-то ты обретаешь снова твою родину, и она обретает тебя. И, независимо ни от чего, ты снова обретаешь любовь! Значит ты уже в Земном Раю!

Purgatorio – Canto XVIII. Чистилище – Песня XVIII
Круг четвертый (продолжение)

 
Posto avea fine al suo ragionamento
l’alto dottore, e attento guardava
ne la mia vista s’io parea contento; [3]
 
 
e io, cui nova sete ancor frugava,
di fuor tacea, e dentro dicea: `Forse
lo troppo dimandar ch’io fo li grava». [6]
 
 
Ma quel padre verace, che s’accorse
del timido voler che non s’apriva,
parlando, di parlare ardir mi porse. [9]
 
 
Закончил речь наставник мой высокий
И мне глядел в глаза, чтобы узнать,
Вполне ли я постиг его уроки. [3]
 
 
Я, новой жаждой мучимый опять,
Вовне молчал, внутри твердил: «Не дело
Ему, быть может, слишком докучать». [6]
 
 
Он, как отец, поняв, какое тлело
Во мне желанье, начал разговор,
Чтоб я решился высказаться смело. [9]
 

Вергилий закончил речь и внимательно смотрит в глаза поэту, пытаясь понять: усвоил ли тот урок. Данте молчит и терзается сомнениями: – «Спрашивать ли дальнейших пояснений?», пока проводник сам не начинает разговор.

 
Ond io: «Maestro, il mio veder s’avviva
sì nel tuo lume, ch’io discerno chiaro
quanto la tua ragion parta o descriva. [12]
 
 
Però ti prego, dolce padre caro,
che mi dimostri amore, a cui reduci
ogne buono operare e «l suo contraro». [15]
 
 
И я: «Твой свет так оживил мне взор,
Учитель, что ему наглядным стало
Все то, что перед ним ты распростер; [12]
 
 
Но, мой отец, еще я знаю мало,
Что есть любовь, в которой всех благих
И грешных дел ты полагал начало». [15]
 

Поэт благодарит его за пояснения, говоря, что ему всё стало наглядно, задаёт мучивший вопрос: – «Что есть Любовь?», в которой начало как благих, так и грешных дел.

 
«Drizza», disse, «ver» me l’agute luci
de lo «ntelletto, e fieti manifesto
l’error de» ciechi che si fanno duci. [18]
 
 
L’animo, ch»è creato ad amar presto,
ad ogne cosa è mobile che piace,
tosto che dal piacere in atto è desto. [21]
 
 
Vostra apprensiva da esser verace
tragge intenzione, e dentro a voi la spiega,
sì che l’animo ad essa volger face; [24]
 
 
e se, rivolto, inver» di lei si piega,
quel piegare è amor, quell» è natura
che per piacer di novo in voi si lega. [27]
 
 
«Направь ко мне, – сказал он, – взгляд своих
Духовных глаз, и вскроешь заблужденье
Слепцов, которые ведут других. [18]
 
 
В душе к любви заложено стремленье,
И все, что нравится, ее влечет,
Едва ее поманит наслажденье. [21]
 
 
У вас внутри воспринятым живет
Наружный образ, к вам запав – таится
И душу на себя взглянуть зовет; [24]
 
 
И если им, взглянув, она пленится,
То этот плен – любовь; природный он,
И наслажденьем может лишь скрепиться. [27]
 

Взгляни на это духовными глазами, не поддаваясь заблуждениям слепцов, говорит Вергилий и пойми, что Любовь – плен, в который попадает душа, восприняв некий наружный образ, который попадает внутрь нас, затаивается и зовёт душу взглянуть на него. Это – природная Любовь, которая может скрепиться лишь наслаждением.

 
Poi, come «l foco movesi in altura
per la sua forma ch»è nata a salire
là dove più in sua matera dura, [30]
 
 
così l’animo preso entra in disire,
ch»è moto spiritale, e mai non posa
fin che la cosa amata il fa gioire. [33]
 
 
И вот, как пламень кверху устремлен,
И первое из свойств его – взлетанье
К среде, где он прочнее сохранен, – [30]
 
 
Так душу пленную стремит желанье,
Духовный взлет, стихая лишь тогда,
Когда она вступает в обладанье. [33]
 

Подобно пламени, которое взлетает только вверх, пленную душу стремит желание и духовный взлёт, стихающий лишь тогда, когда она вступает в обладание предметом Любви.

 
Or ti puote apparer quant» è nascosa
la veritate a la gente ch’avvera
ciascun amore in sé laudabil cosa; [36]
 
 
però che forse appar la sua matera
sempre esser buona, ma non ciascun segno
è buono, ancor che buona sia la cera». [39]
 
 
Ты видишь сам, как истина чужда
Приверженцам той мысли сумасбродной,
Что, мол, любовь оправдана всегда. [36]
 
 
Пусть даже чист состав ее природный;
Но если я и чистый воск возьму,
То отпечаток может быть негодный». [39]
 

И тем отличается это мнение от мнения эпикурейцев, что истинная Любовь направлена только вверх, к совершенству, ведомая Любовью Спасителя, а не во все стороны, как утверждают последователи Эпикура. Любовь, оправдываемая всегда, даже если чист её природный состав, может дать негодный отпечаток на чистом воске.

 
«Le tue parole e «l mio seguace ingegno»,
rispuos“ io lui, „m’hanno amor discoverto,
ma ciò m’ha fatto di dubbiar più pregno; [42]
 
 
ché, s’amore è di fuori a noi offerto
e l’anima non va con altro piede
se dritta o torta va, non è suo merto». [45]
 
 
«Твои слова послушному уму
Раскрыли суть любви; но остается
Недоуменье, – молвил я ему. – [42]
 
 
Ведь если нам любовь извне дается
И для души другой дороги нет,
Ей отвечать за выбор не придется». [45]
 

Данте благодарит Вергилия за раскрытие сути Любви, но задаёт ему недоуменный вопрос: – «Если Любовь даётся извне и для души нет другой дороги, кроме этой, то почему же за выбор её должна отвечать душа?»

 
Ed elli a me: «Quanto ragion qui vede,
dir ti poss» io; da indi in là t’aspetta
pur a Beatrice, ch»è opra di fede. [48]
 
 
Ogne forma sustanzïal, che setta
è da matera ed è con lei unita,
specifica vertute ha in sé colletta, [51]
 
 
la qual sanza operar non è sentita,
né si dimostra mai che per effetto,
come per verdi fronde in pianta vita. [54]
 
 
«Скажу, что видит разум, – он в ответ. —
А дальше – дело веры; уповая,
Жди Беатриче, и обрящешь свет. [48]
 
 
Творящее начало, пребывая
Врозь с веществом в пределах вещества,
Полно особой силы, каковая [51]
 
 
В бездействии незрима, хоть жива,
А зрима лишь посредством проявленья;
Так жизнь растенья выдает листва. [54]
 

Полный ответ на твой вопрос сможет дать Беатриче, отвечает Вергилий. Творящее начало, по учению схоластов, есть то, что, соединяясь с веществом, придает ему тот или иной вид бытия. Для Человека творящим началом является душа, пребывающая врозь с веществом, либо в пределах вещества. Таящаяся в ней «особая сила» и есть «природная Любовь». Эта «особая сила» в бездействии незрима, хоть и жива, а становится зрима только, когда проявляется; так жизнь растений выдаёт листва.

 
Però, là onde vegna lo «ntelletto
de le prime notizie, omo non sape,
e de» primi appetibili l’affetto, [57]
 
 
che sono in voi sì come studio in ape
di far lo mele; e questa prima voglia
merto di lode o di biasmo non cape. [60]
 
 
Or perché a questa ogn» altra si raccoglia,
innata v»è la virtù che consiglia,
e de l’assenso de» tener la soglia. [63]
 
 
Откуда в вас зачатки постиженья,
Сокрыто от людей завесой мглы,
Как и откуда первые влеченья, [57]
 
 
Подобные потребности пчелы
Брать мед; и нет хвалы, коль взвесить строго,
Для этой первой воли, ни хулы. [60]
 
 
Но вслед за ней других теснится много,
И вам дана способность править суд
И делать выбор, стоя у порога. [63]
 

Откуда у Человека берутся зачатки постижения и первые влечения, людям не дано познать. Это, как подобные способности пчелы брать мёд, за это ни похвалить, ни похулить нельзя. Но вслед за этими начатками теснится множество других, которые мы в состоянии осуждать, либо выбирать.

 
Quest“ è „l principio là onde si piglia
ragion di meritare in voi, secondo
che buoni e rei amori accoglie e viglia. [66]
 
 
Color che ragionando andaro al fondo,
s’accorser d’esta innata libertate;
però moralità lasciaro al mondo. [69]
 
 
Вот почему у вас ответ несут,
Когда любви благой или презренной
Дадут или отпор, или приют. [66]
 
 
И те, чья мысль была проникновенной,
Познав, что вам свобода врождена.
Нравоученье вынесли вселенной. [69]
 

Человек несёт ответственность за выбор Любви благой и за отпор или приют любви презренной. Те, кто обладали проникновенной мыслью, познав свободу Воли, вынесли из этого нравоучение вселенной.

 
Onde, poniam che di necessitate
surga ogne amor che dentro a voi s’accende,
di ritenerlo è in voi la podestate. [72]
 
 
La nobile virtù Beatrice intende
per lo libero arbitrio, e però guarda
che l’abbi a mente, s’a parlar ten prende». [75]
 
 
Итак, пусть даже вам извне дана
Любовь, которая внутри пылает, —
Душа всегда изгнать ее вольна. [72]
 
 
Вот то, что Беатриче называет
Свободной волей; если б речь зашла
О том у вас, пойми, как подобает». [75]
 

Хотя Любовь человеку даётся извне, душа вольна её не только приютить, но и изгнать. Когда у тебя речь об этом пойдёт с Беатриче, знай, что она называет это свободной Волей, не удивляйся.

 
La luna, quasi a mezza notte tarda,
facea le stelle a noi parer più rade,
fatta com» un secchion che tuttor arda; [78]
 
 
e correa contro «l ciel per quelle strade
che «l sole infiamma allor che quel da Roma
tra ' Sardi e ' Corsi il vede quando cade. [81]
 
 
E quell» ombra gentil per cui si noma
Pietola più che villa mantoana,
del mio carcar diposta avea la soma; [84]
 
 
per ch’io, che la ragione aperta e piana
sovra le mie quistioni avea ricolta,
stava com» om che sonnolento vana. [87]
 
 
Луна в полночный поздний час плыла
И, понуждая звезды разредиться,
Скользила, в виде яркого котла, [78]
 
 
Навстречу небу, там, где солнце мчится,
Когда оно за Римом для очей
Меж сардами и корсами садится. [81]
 
 
И тень, чьей славой Пьетола славней
Всей мантуанской области пространной,
Сложила бремя тяготы моей. [84]
 
 
А я, приняв столь ясный и желанный
Ответ на каждый заданный вопрос,
Стоял, как бы дремотой обуянный. [87]
 

Данте даёт точное положение Луны, которая плывёт в виде яркого котла, в сторону заходящего Солнца, в первой четверти. 30 апреля 1743 года молодая Луна в водном созвездии Рака «плывёт» на закат [Рис. Ч. XVIII.1], вслед за Солнцем и перемещается по нему навстречу небу – суточное перемещение Луны по Небесной Сфере происходит с Запада на Восток. Данте сравнивает это с заходом Солнца в Италии, когда оно опускается между Сардинией и Корсикой для наблюдателя в Риме. Тень под ногами поэта исчезла; он сам погружается в сон. Тень Вергилия, родившегося в Пьетоле, также погружается в сон.

 
Ma questa sonnolenza mi fu tolta
subitamente da gente che dopo
le nostre spalle a noi era già volta. [90]
 
 
E quale Ismeno già vide e Asopo
lungo di sè di notte furia e calca,
pur che i Teban di Bacco avesser uopo, [93]
 
 
cotal per quel giron suo passo falca,
per quel ch’io vidi di color, venendo,
cui buon volere e giusto amor cavalca. [96]
 
 
Tosto fur sovr» a noi, perché correndo
si movea tutta quella turba magna;
e due dinanzi gridavan piangendo: [99]
 
 
Но эту дрему тотчас же унес
Внезапный крик, и показались тени,
За нами обегавшие утес. [90]
 
 
Как некогда Асоп или Исмений
Видали по ночам толпу и гон
Фивян во время Вакховых радений, [93]
 
 
Так здесь несутся, огибая склон, —
Я смутно видел, – в вечном непокое
Те, кто благой любовью уязвлен. [96]
 
 
Мгновенно это скопище большое,
Спеша бегом, настигло нас, и так,
Всех впереди, в слезах кричали двое: [99]
 

Но уснуть путникам не дают. Внезапно послышались крики толпы и показались огибающие утёс тени.

Асоп и Исмений – реки в Беотии, где Фивяне во время Вакханалий бегали толпой.

Наступает второе воскресенье после Пасхи – 30 апреля 1743 года. Поэт описывает крестный ход вечером в субботу. Впереди идут с хоругвями двое верных, распевающих песнопения. Толпа быстро передвигается, в криках и слезах.

 
«Maria corse con fretta a la montagna;
e Cesare, per soggiogare Ilerda,
punse Marsilia e poi corse in Ispagna». [102]
 
 
«Ratto, ratto, che «l tempo non si perda
per poco amor», gridavan li altri appresso,
«che studio di ben far grazia rinverda». [105]
 
 
«Мария в горы устремила шаг,
И Цезарь поспешил, кольнув Марсилью,
В Испанию, где ждал в Илерде враг». [102]
 
 
«Скорей, скорей, нельзя любвеобилью
Быть вялым! – сзади общий крик летел. —
Нисходит милость к доброму усилью». [105]
 

Судя по песнопениям, звучащим на крестном ходе всенощной службы, идёт отдача одного из самых великих и любимых праздников Христианской Церкви: Благовещения Пресвятой Богородицы. В старину на Руси летоисчисление велось не от Рождества Христова, а от Воплощения Господня – Благовещения. Вместе с тем говорится о походе Цезаря в Испанию, во время Гражданской Войны, описанной Луканом в Фарсалии.

По евангельской легенде, изложенной в Евангелии (Лк. 1. 39—49, 56), с которого начинается Благовещенская служба, Непорочная Дева, после полученного от архангела Гавриила известия о том, что она зачала Иисуса в чреве своём (1 год до н. э.), поспешила в горы, чтобы приветствовать свою родственницу Елисавету, зачавшую шесть месяцев назад сына Иоанна, о чём Ей также сообщил архангел Гавриил.

Цезарь, вытеснив Помпея из Италии, быстро двинулся в Галлию, оставил Требония и Децима Брута осаждать Марсилью (Массилию, Марсель) с суши и с моря, вступил в Испанию и около Илерды (Лерида) принудил помпеянцев к сдаче (45 год до н. э.).

Как это может быть? Во-первых: Благовещение Пресвятой Богородицы отмечается 7 апреля; это было тогда, когда Данте ожидал начало навигации в городе Вышний Волочок. Во-вторых: между походом Цезаря и Благовещеньем дистанция в 45 лет. Но сейчас речь не о походе Цезаря – это тема другой книги.

Первый вопрос занимает меня особенно сильно. Неразрывная цепочка дат, обнаруженная мною в Комедии, однозначно указывает на 30 апреля 1743 года, Благовещение должно было отдаваться 3 недели назад. Пришлось разобраться в особенностях отдания Двунадесятых праздников.

Из академической статьи:

Двунадесятые праздники (также Дванадесятые праздники) – двенадцать важнейших после Пасхи праздников в Православии. Посвящены событиям земной жизни Иисуса Христа и Богородицы, входят в число великих праздников, в Типиконе отмечены красным крестом в полном круге. Имеют предпразднства, попразднства и отдания праздника.

В России до 1925 были также и гражданскими.

Двунадесятые праздники (по хронологии церковного года, который начинается 1 (14) сентября):

Рождество Богородицы – 8 (21) сентября;

Воздвижение Креста Господня – 14 (27) сентября;

Введение во храм Пресвятой Богородицы – 21 ноября (4 декабря);

Рождество Христово – 25 декабря (7 января);

Крещение Господне – 6 (19) января;

Сретение Господне – 2 (15) февраля;

Благовещение Пресвятой Богородицы – 25 марта (7 апреля);

Вход Господень в Иерусалим – воскресенье перед Пасхой – переходящий;

Вознесение Господне – 40-й день после Пасхи, всегда в четверг – переходящий;

День Святой Троицы – 50-й день после Пасхи, всегда в воскресенье – переходящий;

Преображение Господне – 6 (19) августа;

Успение Богородицы – 15 (28) августа;

Большинство Двунадесятых праздников непереходящие – имеют фиксированную дату. В зависимости от прославляемого, Двунадесятые праздники разделяются на Господские и Богородичные, причем Господские стоят выше Богородичных. В особенностях богослужения это проявляется следующим образом: если Господские праздники попадают на воскресный день, то поётся одна только праздничная служба, воскресная отменяется, а в Богородичные праздники, сначала служится обычная воскресная служба. Кроме того, все Господские праздники имеют особые праздничные антифоны, которые поются на Литургии в сам день праздника; великие прокимны (поются на вечерне в сам праздничный день)

Все Двунадесятые праздники, как Господские, так и Богородичные, имеют особые дни:

предпразднство – дни, подготавливающие праздник,

попразднство – продолжение праздника,

отдание – заключительная точка в праздновании праздника, на богослужении повторяются основные моменты праздничной службы.

Некоторые из Господских праздников, кроме того, предваряются и заключаются особыми субботами и неделями (воскресными днями).

Все Двунадесятые праздники имеют по одному дню предпразднства, за исключением:

Рождества Христова – 5 предпразднственных дней;

Богоявления – 4 предпразднственных дня;

Входа Господня в Иерусалим – нет предпразднства;

Вознесения Господня – нет предпразднства;

Дня Святой Троицы – нет предпразднства.

Число дней попразднства бывает неодинаковым – от 1 до 8 дней, смотря по большей или меньшей близости одних праздников к другим или к дням поста. Последний день попразднства носит название отдания праздника и отличается от остальных дней попразднства большей торжественностью богослужения, имея в службе большую часть песнопений и молитв самого праздника.

Службы Двунадесятых праздников неподвижного круга находятся в Минеях месячных, где расположены службы Святым и праздникам на каждый день года. Службы Двунадесятых праздников подвижного круга находятся в Триодях Постной и Цветной, где записаны все богослужения пасхального цикла.

В период предпразднства на службах, посвященных рядовым дням Минеи, начинают появляться песнопения грядущего великого праздника, всё увеличиваясь в количестве и достигая кульминации в сам день праздника, когда поются только одни эти праздничные песнопения. В дни попразднства содержание служб опять возвращается к святым и событиям Минеи, но также имеют место и праздничные песнопения, количество которых все уменьшается, а в день отдания праздника снова преобладают.

На праздничной великой вечерне всех Двунадесятых праздников служится лития (что значит «усиленное моление»). На литии поминаются общецерковные и местные святые, произносятся особые прошения об избавлении от всяческих бедствий. В это время поётся особая ектения с многократным «Господи, помилуй». Затем бывает благословение пяти хлебов (в память о евангельском чуде насыщения 5000 человек пятью хлебами), а также пшеницы, вина и елея. Этот обычай идёт с глубокой древности – это освящение «плодов земли», во время которого люди молят Бога о ниспослании изобилия, благоденствия и мира. Во время каждения хлебов трижды торжественно поётся тропарь праздника.

Двунадесятых Господских праздников всего восемь:

Не переходящие: Воздвижение Креста, Рождество Христово, Богоявление, Сретение, Преображение.

Переходящие: Вход Господень в Иерусалим, Вознесение, Пятидесятница.

Служба Господского праздника будет одинакова в любой день седмицы.

Если Господский праздник попадает на воскресенье или понедельник, то на Великой вечерне поется «Блажен муж», если со вторника по субботу, то «Блажен муж» отменяется.

На литургии поются праздничные антифоны.

На Малом входе добавляется входной стих в речь диакона перед Царскими Вратами, после этого «Приидите поклонимся» не поется, а поется тропарь праздника.

Имеют особый отпуст.

В день Двунадесятого праздника вечером совершается Великая вечерня с вечерним входом и великим прокимном. Если праздник случится в субботу, то великий прокимен переносится с вечера дня праздника на вечерню самого праздника и читается на великой вечерне вместо рядового прокимна.

В отдание праздника на Литургии читается один Апостол и одно Евангелие дня.

Двунадесятых Богородичных праздников всего четыре: Введение, Успение, Благовещение и Рождество Богородицы.

На эти праздники положено Всенощное бдение. Если праздник выпадает на будние дни и на субботу, то служится служба празднику, если на воскресенье, то происходит соединение двух служб – Богородичной и воскресной. Это происходит потому, что нельзя отменять Господский праздник, которым является воскресный день, праздником меньшим, пусть даже и Двунадесятым, так как Богородица не выше Христа.

Возможно ли праздновать Благовещение в другой день, кроме 7 апреля? Согласно современного церковного устава (типикона), Благовещение празднуется только 7 апреля, даже если он совпадает с Пасхой, Великим Постом и другими праздниками пасхального круга. Но так было далеко не всегда и не везде.

Праздник Благовещения имеет сложное чинопоследование богослужения, так как на него всегда накладываются дни и праздники подвижного Пасхального круга, начиная от дней Великого Поста до пасхальных дней и даже, иногда, дня самой Пасхи. Соединению Благовещения с этими праздниками посвящено много страниц Церковного Устава (Типикона). Но всегда праздник Благовещения празднуется Церковью особо торжественно.

В латинском обряде празднование Благовещения, приходящегося на одно из воскресений Великого поста, переносится на ближайший понедельник; если праздник выпадает на Страстную неделю или Пасхальную неделю (Октаву Пасхи), то на понедельник 2-й недели Пасхи.

В Иерусалимском уставе, принятом в настоящее время в греческих и Русской Церквах, Благовещение имеет один день предпразднства и один день попразднства, в который празднуется Собор архангела Гавриила. Предпразднство и попразднство отлагаются, если Благовещение случается на Страстной или Светлой седмице.

Поскольку сведения о константинопольском богослужении V – VI веков немногочисленны, ничего определенного о праздновании Благовещения в этот период в Константинополе утверждать нельзя, но в VI веке преподобный Роман Сладкопевец написал кондак на Благовещение (SC. 110. P. 13—41); к концу VII века – это уже один из самых почитаемых здесь праздников: Трулльский собор 52 запрещает совершение полной литургии в период Великого поста, за исключением суббот, воскресений и праздника Благовещения.

Правило 52 Трулльского собора (691—692 годы) восходит к правилу 49 Лаодикийского собора (ок. 343 года), разрешающему совершать полную литургию Великим постом только по субботам и воскресеньям. Но, хотя 49 правило Лаодикийского собора не упоминает Благовещения, это не упраздняет вовсе возможности совершения Благовещенской службы; скорее, можно сделать вывод, что первоначально праздник в те годы, когда он попадал на будние дни поста, мог переноситься на субботу или воскресенье. Перенесение памятей почитаемых святых в седмичные дни поста на субботу или воскресенье широко практиковалось на Востоке, и структура Православного великопостного цикла во многом обязана этому обычаю.

В неримских западных обрядах празднование Благовещения могло переноситься на период адвента. Толедский Собор (656 года), в 1-м правиле предписывает петь службу Благовещения 18 декабря (при этом 25 марта остается датой Благовещения), объясняя это невозможностью устраивать праздник во время Великого поста (Mansi. T. 11. P. 33—34). Вероятно, Собор не просто ввел эту дату, но перенял ее из некой традиции, уже установленной в отдельных местах – например, в аквилейском и амвросианском обрядах Благовещение также праздновалось в декабре в одно из воскресений (Kellner. S. 147).

Я столкнулся с особенностью отдания праздника Благовещения Пресвятой Богородицы, вызвавшей множество традиций переноса его на другой день. Рассмотрю особенности праздника Благовещения в 1743 году:

7 апреля (25 марта по ст. стилю) 1743 года совпало с Лазаревой субботой Великого поста. Даже то, что Благовещение попадало на дни Великого поста, могло стать основанием для переноса дня отдания этого праздника. Перенос обычно делался на одно из следующих воскресений.

16 апреля (3 апреля по ст. стилю) 1743 года была Пасха. Сегодня, если Благовещение совпадает с Пасхой, это называется Кириопасха и празднуется с особым торжеством. Но в 1743 году Благовещение не совпадало с Пасхой, оснований для Кириопасхи не было. Следовательно, отдание праздника Благовещения переносилось дальше.

23 апреля (10 апреля по ст. стилю) 1743 года была Антипасха или Фомина неделя, последний день пасхальной седмицы. Отдание праздника Благовещения переносилось ещё дальше.

И наконец, в воскресенье 30 апреля (17 апреля по ст. стилю) 1743 года появилась возможность отдания праздника Благовещения Пресвятой Богородицы, что Данте и наблюдает.

Мои выводы сделаны на основании косвенных свидетельств и прямых доказательств переноса отдания праздника Благовещения в 1743 году у меня нет. В защиту моего вывода приведу два простых жизненных наблюдения:

Сегодня, в Российской Федерации, мы постоянно наблюдаем картину переноса праздничных и выходных дней на другие даты, якобы «для удобства трудящихся» и это не вызывает у нас отторжения.

Прошу моего читателя понять главную особенность Церковных праздников. С точки зрения финансовой, именно в Церковные праздники Церковь получает львиную долю доходов, которые состоят из приношений прихожан. Совмещение двух праздников в один день приносит Церкви только одну часть доходов, а разделение их приносит две части доходов. Церковь кровно заинтересована в том, чтобы Великие праздники праздновались в разные дни. Аналогично, папская Католическая Церковь, когда нуждалась в средствах, устраивала «юбилеи», на которых широко продавалось «отпущение грехов», что приносило огромные доходы.

Больше вызывает удивление, что это сражение Цезаря поминается в церковном служении Православной церкви.

Из академической статьи:

Конфликт между Юлием Цезарем и Помпеем.

Блестящие результаты первых экспедиций колоссально подняли престиж Цезаря в Риме; галльские деньги поддерживали этот престиж не менее успешно. Сенатская оппозиция против триумвирата, однако, не дремала, и Помпей в Риме переживал ряд неприятных моментов. В Риме ни он, ни Красс не чувствовали себя на месте; обоим хотелось военной власти. Цезарю, для достижения намеченных целей, необходимо было продолжение полномочий. На основе этих желаний зимой 56—55 годах до н. э. состоялось новое соглашение триумвиров, по которому Цезарь получал Галлию ещё на 5 лет, Помпей и Красс – консулат на 55 год до н. э., а затем проконсулат: Помпей – в Испании, Красс – в Сирии. Сирийский проконсулат Красса окончился его гибелью.

Помпей остался в Риме, где после его консулата началась полная анархия, возможно, не без участия Юлия Цезаря. Анархия достигла таких размеров, что Помпей был выбран на 52 году до н. э. консулом без коллегии. Новое возвышение Помпея, смерть жены Помпея, дочери Цезаря (54 год до н. э.), ряд его интриг против возраставшей репутации Цезаря неминуемо вели к их разрыву, но восстание Верцингеторикса на время спасло положение. Серьёзные столкновения начались только в 51 году до н. э., причем Помпей участвовал в этом в роли главы римского государства, признанного сенатом и народом, обладавшего проконсульской властью и распоряжавшегося семью легионами в Испании. Если раньше Цезарь был необходим Помпею, то теперь он был только помехой, которую нужно было устранить как можно скорее. Конфликт, возникший в 56 году до н. э., теперь созрел и политически. Первый ход должен был сделать Помпей, поскольку политическое положение Юлия Цезаря было несравненно хуже. В руках Помпея были все козыри, за исключением военной силы в первый период. Помпей повел игру так, что конфликт между ним и Цезарем оценивался не как личный, а как борьба Сената против революционного проконсула.

Переписка Цицерона служит документальным пробным камнем, показывающим достоверность изложения событий самим Цезарем в его политической брошюре исторического содержания, озаглавленной «De bello civili». Огромное значение имела бы 109-я книга Тита Ливия, если бы она до нас дошла в оригинале, а не в извлечениях Флора, Евтропия и Орозия. Основу Ливиева изложения сохранил нам, может быть, Дион Кассий. Много данных находим мы и в кратком очерке офицера времён императора Тиберия, Веллея Патеркула; многое даёт Светоний, кое-что – автор исторической поэмы из времени гражданской войны, современник Нерона – поэт Марк Анней Лукан. Аппиан и Плутарх восходят в изложении гражданской войны, вероятно, к историческому труду Гая Азиния Поллиона.

По соглашению Цезаря и Помпея в Лукке в 56 году до н. э. и последовавшему за ним закону Помпея и Красса в 55 году до н. э., полномочия Цезаря в Галлии и Иллирике должны были прекратиться в последний день февраля 49 года до н. э.; при этом определённо указано было, что до 1 марта 50 года до н. э. речи в сенате о преемнике Цезарю не будет. В 52 году до н. э. только галльские смуты не дали состояться разрыву между Цезарем и Помпеем, вызванному передачей всей власти в руки Помпея, как единого консула и в то же время проконсула, чем нарушалось равновесие дуумвирата. Как компенсации, Цезарь требовал для себя возможности такого же положения в будущем, то есть соединения консулата и проконсулата или, вернее, немедленной замены проконсулата консулатом. Для этого необходимо было добиться разрешения быть выбранным консулом на 48 год до н. э., не вступая в течение 49 года до н. э. в город, что было бы равносильно отказу от военной власти.

Плебисцит 52 года до н. э., проведённый в марте месяце всей трибунской коллегией, дал Цезарю просимую привилегию, чему Помпей не противоречил. В этой привилегии содержалось, согласно обычаям, и молчаливое продолжение проконсульства до 1 января 48 года до н. э. Удача Юлия Цезаря в борьбе с Верцингеториксом заставила правительство пожалеть о сделанной уступке – и в том же году проведён был ряд боевых законов, направленных против Цезаря. Помпею продолжена была его власть в Испании до 45 года до н. э.; для устранения возможности Цезарю после консулата возобновить немедленно проконсулат, был проведён закон, запрещавший отправление в провинцию ранее чем через 5 лет после сложения магистратуры; наконец, прямо в отмену только что данной привилегии подтверждено было постановление, запрещавшее добиваться магистратур, не находясь в Риме. К проведённому уже закону, вопреки всякой законности, Помпей присоединил, однако, клаузулу, подтверждавшую привилегию Цезаря.

В 51 году до н. э. счастливое окончание галльских войн дало Цезарю возможность вновь деятельно выступить в Риме. Он просил у сената, добиваясь от него формального признания привилегии, продолжения проконсулата хотя бы в части провинции до 1 января 48 года до н. э. Сенат отказал, и этим поставлен был на очередь вопрос о назначении преемника Юлию Цезарю. Законным, однако, было разбирательство этого дела только после 1 марта 50 года до н. э.; до этого времени всякая интерцессия дружественных Цезарю трибунов и формально была совершенно основательной. Цезарь добивался лично уладить свои отношения с Помпеем; крайние в сенате не желали этого допустить; средние искали выхода, находя его в том, чтобы Помпей встал во главе войска, назначенного для Парфянской войны, настоятельно необходимой ввиду поражения и смерти Красса. Сам Помпей тяжело болел и большую часть времени проводил вдали от Рима.

В 50 году до н. э. дело должно было принять более острый оборот, тем более что Цезарь нашёл себе гениального в политической интриге агента – Куриона, избранного на этот год трибуном. Из консулов один – Эмилий Павел – был на стороне Цезаря, другой – Гай Клавдий Марцелл – всецело против него, как руководитель сенатских ультраконсерваторов. Целью Куриона было поссорить сенат и Помпея и заставить последнего вновь войти в сношение с Цезарем. Для этого он противился всякому постановлению сената о провинциях и требовал, чтобы законность была восстановлена вполне, т. е. чтобы и Помпей, и Цезарь отказались от полномочий. Весной Помпей сильно заболел; во время выздоровления он письменно согласился на условия Куриона и, окончательно оправившись, двинулся к Риму. Его сопровождал сплошной триумф; встречи, молебствия и т. д. давали ему уверенность в том, что вся Италия за него. Несмотря на это, и под Римом он не взял назад данного им согласия. Весьма возможно, что в конце 50 года происходила новая дипломатическая кампания Цезаря, вызывавшая Помпея на соглашение; на Парфию, вероятно, указывалось как на средство примирения. Помпей мог быть там в своей сфере и обновить свои восточные лавры. Показателем мирного настроения Цезаря и возможности соглашения служит то, что Цезарь отдал, по требованию сената, два своих легиона (один – ссуженный ему Помпеем) и отправил их в Италию по направлению к Брундузию.

Осенью 50 года до н. э. Цезарь появился, наконец, в Северной Италии, где его встретила копия торжеств, оказанных Помпею. В ноябре он был вновь в Галлии, где за политической демонстрацией, только что состоявшейся в Италии, последовала военная, в виде смотра легионам. Год близился к концу, а положение все было крайне неопределённым. Примирение между Цезарем и Помпеем окончательно не удалось; симптомом этого является то, что Цезаревы легионы, отправленные было в ноябре в Брундузий, были задержаны в Капуе и затем ждали событий в Луцерии. В сенате Г. Марцелл энергично добивался того, чтобы Юлия Цезаря объявили незаконно обладающим властью и врагом отечества, на что не было законных оснований. Большинство сената, однако, настроено было мирно; сенат больше всего желал, чтобы Цезарь и Помпей оба сложили свои полномочия. Главным противником Марцелла был Курион. 10 декабря он уже не мог функционировать как трибун: в этот день вступали новые трибуны. Но и теперь Марцеллу не удалось увлечь за собою сенат; тогда он, не желая передать дело в руки новых консулов, в сопровождении нескольких сенаторов, без всяких полномочий, 13 декабря появился в Куманской вилле Помпея и передал ему меч для защиты свободного строя. Помпей, решившийся на войну, пользуется случаем и отправляется к легионам в Луцерию. Акт 13 декабря Цезарь совершенно правильно считает началом смуты – initium tumultus – со стороны Помпея. Действия Помпея были незаконны и были немедленно (21 декабря) провозглашены таковыми в речи Антония, одного из легатов Юлия Цезаря и трибунов этого года. Курион лично известил о случившемся Цезаря, находившегося в то время в Равенне. Положение оставалось неопределённым, но в руках Помпея было два превосходных легиона, он заручился поддержкой одного из самых близких Цезарю людей – Т. Лабиена; Цезарь же имел в Италии только один легион ветеранов и должен был, в случае наступления, действовать во враждебно ему настроенной – так, по крайней мере, казалось Помпею – стране. Впрочем, уже теперь вероятно Помпей имел в виду окончательные счёты свести не в Италии, а в провинциях.

Для Цезаря важнее всего было выиграть время; предлог для начала военных действий был уже в его руках, но сил для войны было мало. Во всяком случае, ему было выгодно, чтобы начало действий было для его врагов неожиданностью. Курион предъявил 1 января в сенате ультиматум Цезаря. Цезарь объявлял о своей готовности сложить власть, но вместе с Помпеем, и грозил иначе войной. Угрозы вызвали открытое противодействие сената: Помпей не должен слагать власти, Цезарь должен сложить её до июля 49 года до н. э.; и то, и другое было, впрочем, вполне законно. Против сенатусконсульта протестовали трибуны М. Антоний и Кассий. После этого, однако, продолжались рассуждения о том, как бы найти modus vivendi без войны. Того же желал и Цезарь. До 7 января в Риме были получены его новые, более мягкие условия. Помпей должен был отправиться в Испанию; для себя Цезарь просил продолжения власти до 1 января 48 года, хотя бы только в Италии, с войском всего в 2 легиона. Цицерон, появившийся 5 января под стенами Рима после возвращения из своего киликийского проконсульства, добился дальнейшей уступки: только Иллирию и 1 легион требовал Цезарь. Помпей, однако, и на эти условия не пошёл.

7 января собрался сенат и употребил все старания, чтобы трибуны взяли назад интерцессию 1 января. Антоний и Кассий были непоколебимы. Консул потребовал тогда их удаления из сената. После горячего протеста Антония Кассий, Целий Руф и Курион покинули сенат и в одежде рабов, тайком, в наёмной телеге, бежали к Цезарю. После удаления трибунов консулам даны были сенатом экстраординарные полномочия, с целью предотвратить смуту. В дальнейшем собрании вне стен города, в присутствии Помпея и Цицерона, вотирован был decretum tumultus, то есть Италия объявлена на военном положении; распределены были провинции, ассигнованы деньги. Главнокомандующим фактически был Помпей, по имени – четыре проконсула. Все дело было теперь в том, как отнесётся к этому Цезарь, запугают ли его грандиозные приготовления к войне с ним.

Известие о действиях сената Цезарь получил от беглецов-трибунов 10 января. В его распоряжении было около 5000 человек легионных солдат. Половина этих сил стояла на южной границе провинции, у реки Рубикон. Действовать надо было как можно скорее, чтобы захватить сенат врасплох, пока ещё не пришло официальное известие о проведённых, наконец, законным образом требованиях сената от 1 января. День 10-го Цезарь тайно от всех посвящает нужным распоряжениям, ночью – опять-таки тайно – с несколькими близкими бросается к войску, переходит границу своей провинции – Рубикон – и захватывает Ариминум, ключ Италии. В то же время Антоний с другой частью войска идёт на Арреций, который так же захватывает неожиданным натиском. В Ариминуме застают Цезаря за набором новых войск послы сената. Цезарь отвечает им, что хочет мира, и обещает очистить провинцию к 1 июля, лишь бы за ним осталась Иллирия, а Помпей удалился бы в Испанию. Вместе с тем Цезарь настойчиво требует свидания с Помпеем. Между тем в Риме распространяются ужасные слухи. Сенат, по возвращении послов, вынудив у Помпея согласие, отправляет их вновь к Цезарю. Свидания с Помпеем не должно быть (соглашения между ними сенат допустить не мог); Цезарю обещаны триумф и консульство, но прежде всего он должен очистить занятые города, уйти в свою провинцию и распустить войско. Между тем Цезарем заняты были 14 и 15 января Анкона и Пизавр. Надежды сената и Помпея на то, что Цезарь даст им время подготовиться, рухнули.

Помпею, с его новобранцами и двумя Цезаревыми легионами, трудно было перейти в наступление, трудно было и поставить все на карту, защищая Рим. Ввиду этого, не дожидаясь возвращения посольства, Помпей покидает Рим 17 января со всем почти сенатом, запечатав казну, в страшной спешке. Главной квартирой Помпея становится отныне Капуя. Отсюда он думал, взяв легионы в Луцерии, захватить Пицен и организовать там защиту. Но уже 27—28 января Пицен, с его главным пунктом Авксимом, очутился в руках Цезаря. Гарнизоны занятых городов переходили к Цезарю; его войско росло, дух поднимался. Помпей окончательно решил бросить Италию и организовать сопротивление на Востоке, где он мог командовать единолично, где меньше было помехи от всяческих коллег и советников; сенаторам же не хотелось покидать Италию. Казну они оставили в Риме, рассчитывая на возвращение, против воли Помпея. Между тем посольство возвратилось от Цезаря ни с чем; на переговоры надежды больше не было. Надо было вынудить Помпея к защите Италии. Домиций Агенобарб с 30 когортами запирается в Корфинии и зовёт Помпея на выручку. За выручку сенат обещает потребованную Помпеем казну. Но Помпей пользуется временем, пока Цезарь осаждает Домиция, чтобы сосредоточить силы в Брундузии и организовать переправу. В середине февраля Корфиний взят; Цезарь спешит к Брундузию, где все готово к защите. 9 марта начинается осада; 17-го Помпей ловким манёвром отвлекает внимание противника, сажает войско на корабли и покидает Италию. С этого момента борьба переносится в провинции. За это время цезарианцы успели занять Рим и установить там некоторое подобие правительства.

Сам Цезарь появился в Риме только на короткое время в апреле, захватил кассу и сделал кое-какие распоряжения о действиях его легатов во время его отсутствия. В дальнейшем ему представлялось два способа действий: либо преследовать Помпея, либо обратиться против его сил на западе. Он выбрал последнее, очевидно потому, что восточные силы Помпея были ему менее страшны, чем 7 старых легионов в Испании, Катон в Сицилии и Вар в Африке. Облегчало ему действия в Испании и то, что его тыл прикрывала Галлия, а успех в самом начале был особенно важен и дорог. Главную опасность представляла Испания, где командовали три легата Помпея – Афраний, Петрей и Варрон. В Галлии Цезаря задержала Массилия, ставшая на сторону Помпея. Терять время здесь Цезарю не хотелось; он оставил три легиона осаждать город, сам же ускоренно двинулся к реке Sicoris, где его ждал его легат Фабий, стоявший лагерем против укреплённого лагеря помпеянцев у города Илерды. После долгих и утомительных операций Цезарю удалось заставить помпеянцев покинуть свой крепкий лагерь. Быстрым маршем и гениальным обходом он сделал положение отступавшего к Эбро противника настолько трудным, что легатам Помпея пришлось сдаться. Варрону тоже ничего другого не оставалось. Здесь, как и в Италии, Ю. Цезарь не прибегнул к казням и жестокостям, что значительно облегчило возможность капитуляции войск в будущем. На возвратном пути Цезарь застал Массилию совершенно истощённой и принял её капитуляцию.

За время его отсутствия Курион вытеснил из Сицилии Катона и успел переправиться в Африку, но здесь, после эфемерных успехов, не выдержал натиска помпеянских войск и мавританского царя Юбы и погиб со всем почти своим войском. Цезарю предстояла теперь трудная задача. Силы Помпея были, правда, слабее, но зато он всецело владел морем и успел основательно организовать интендантскую часть. Большое преимущество давала ему также его сильная конница, союзные контингенты македонцев, фракийцев, фессалийцев и др. Путь сушей в Грецию, где утвердился Помпей, был закрыт; занимавший Иллирию Гай Антоний принуждён был сдаться со своими 15 когортами. Оставалось и здесь надеяться на быстроту и неожиданность действий. Главная квартира Помпея, главные его запасы были в Диррахии; сам он стоял в Фессалонике, его войско – в Перэе. Совершенно неожиданно, 6 ноября 49 года до н. э., Цезарь отплыл с 6 легионами из Брундузия, захватил Аполлонию и Орик и двинулся к Диррахию. Помпею удалось предупредить его, и оба войска стали друг против друга у Диррахия. Положение Цезаря было незавидно; малочисленность войска и недостаток провианта давали себя чувствовать. Помпей, однако, со своим не очень надёжным войском на битву не решался. Около весны удалось Марку Антонию доставить остальные три легиона, но и это не изменило положения. Боясь прибытия Помпеева резерва из Фессалии, Цезарь послал против него часть своего войска, а с остальными попытался блокировать Помпея. Помпей блокаду прорвал, причём нанёс сильное поражение Цезарю. После этого Цезарю оставалось только снять блокаду и уйти на соединение со своей фессалийской армией. Здесь Помпей нагнал его у Фарсалы. Сенатская партия в его лагере настояла на том, чтобы дана была решительная битва. Превосходство сил было на стороне Помпея, но выучка и дух всецело на стороне 30000-й армии Юлия Цезаря. Битва (6 июня 48 года до н. э.) кончилась полным поражением Помпея; войско почти целиком сдалось, Помпей бежал в ближайшую гавань, оттуда на Самос и наконец, в Египет, где был убит, по приказанию царя Птолемея. Цезарь преследовал его и появился вслед за его смертью в Египте.

С небольшим войском он вступил в Александрию и вмешался во внутренние дела Египта. Египет нужен был ему как богатейшая страна и привлекал его своей сложной и искусной административной организацией. Задержала его и связь с Клеопатрой, сестрой и женой молодого Птолемея, сына Птолемея Авлета. Первым актом Цезаря было водворить во дворце прогнанную мужем Клеопатру. Вообще он распоряжался в Александрии как полновластный хозяин, как монарх. Это, в связи со слабостью Цезарева войска, подняло в Александрии на ноги все население; одновременно от Пелузия подступило к Александрии египетское войско, провозгласившее царицей Арсиною. Цезарь был заперт во дворце. Попытка путём захвата маяка найти выход в море не удалась, задобрить восставших отсылкой Птолемея – тоже. Выручило Цезаря прибытие подкреплений из Азии. В сражении близ Нила войско Египта было разбито, и Цезарь стал хозяином страны (27 марта 47 года до н. э.).

Поздно весной Цезарь покинул Египет, оставив царицей Клеопатру и её мужа, Птолемея-младшего (старший был убит в битве при Ниле). 9 месяцев пробыл Цезарь в Египте; Александрия – последняя эллинистическая столица – и двор Клеопатры дали ему немало впечатлений и много опыта. Несмотря на настоятельные дела в Малой Азии и на Западе, Цезарь из Египта отправляется в Сирию, где, как преемник Селевкидов, восстанавливает их дворец в Дафне и вообще ведёт себя как хозяин и монарх.

В июле он покинул Сирию, быстро справился с восставшим понтийским царём Фарнаком и поспешил в Рим, где его присутствие было настоятельно необходимо. После смерти Помпея его партия и партия сената далеко не были сломлены. Немало было помпеянцев, как их называли, в Италии; опаснее были они в провинциях, особенно в Иллирике, Испании и Африке. Цезаревым легатам с трудом удалось подчинить Иллирик, где долго не без успеха вёл сопротивление Марк Октавий. В Испании настроение войска было явно помпеянское; в Африке собрались все видные члены сенатской партии, с сильным войском. Здесь были и Метелл Сципион, главнокомандующий, и сыновья Помпея, Гней и Секст, и Катон, и Тит Лабиен, и др. Поддерживал их мавританский царь Юба. В Италии во главе помпеянцев стал прежний сторонник и агент Юлия Цезаря, Целий Руф. В союзе с Милоном он затеял революцию на экономической почве; пользуясь своей магистратурой (претурой), он объявил отсрочку всех долгов на 6 лет; когда консул отрешил его от магистратуры, он поднял на юге знамя восстания и погиб в борьбе с правительственными войсками.

В 47 году до н. э. Рим был без магистратов; хозяйничал в нём М. Антоний, как magister equitum диктатора Юлия Цезаря; смуты возникли благодаря трибунам Луцию Требеллию и Корнелию Долабелле на той же экономической почве, но без помпеянской подкладки. Опасны были, однако, не трибуны, а Цезарево войско, которое должно было быть отправлено в Африку для борьбы с помпеянцами. Долгое отсутствие Юлия Цезаря ослабило дисциплину; войско отказалось повиноваться. В сентябре 47 года до н. э. Цезарь вновь появился в Риме. С трудом удалось ему успокоить солдат, двигавшихся уже на Рим. Быстро покончив с необходимейшими делами, зимой того же года Цезарь переправляется в Африку. Подробности этой его экспедиции известны плохо; специальная монография об этой войне одного из его офицеров страдает неясностями и пристрастием. И здесь, как и в Греции, преимущество первоначально было не на его стороне. После долгого сиденья на берегу моря в ожидании подкреплений и утомительного похода внутрь страны Цезарю удается, наконец, вынудить битву у Тапса, в которой помпеянцы были разбиты наголову (6 апреля 46 года до н. э.). Большая часть видных помпеянцев погибли в Африке; остальные спаслись в Испанию, где войско встало на их сторону. В то же время началось брожение в Сирии, где значительный успех имел Цецилий Басс, захвативший в свои руки почти всю провинцию.

28 июля 46 года Цезарь вернулся из Африки в Рим, но пробыл там только несколько месяцев. Уже в декабре он был в Испании, где его встретила крупная вражеская сила, предводительствуемая Помпеями, Лабиеном, Атием Варом и др. Решительная битва, после утомительного похода, дана была близ Мунды (17 марта 45 года до н. э.). Битва едва не кончилась поражением Цезаря; его жизнь, как ещё недавно в Александрии, была в опасности. Со страшными усилиями победа была вырвана у врагов, и войско помпеянцев в значительной части перерезано. Из руководителей партии в живых остался один Секст Помпей. По возвращении в Рим Цезарь наряду с реорганизацией государства готовился к походу на Восток, но 15 марта 44 года до н. э. погиб от руки заговорщиков. Причины этого могут быть выяснены только после разбора той реформы государственного строя, которая начата и проведена была Цезарем в короткие периоды его мирной деятельности.

 
«O gente in cui fervore aguto adesso
ricompie forse negligenza e indugio
da voi per tepidezza in ben far messo, [108]
 
 
questi che vive, e certo i» non vi bugio,
vuole andar sù, pur che «l sol ne riluca;
però ne dite ond» è presso il pertugio». [111]
 
 
Parole furon queste del mio duca;
e un di quelli spirti disse: «Vieni
di retro a noi, e troverai la buca. [114]
 
 
Noi siam di voglia a muoverci sì pieni,
che restar non potem; però perdona,
se villania nostra giustizia tieni. [117]
 
 
«О вы, в которых острый пыл вскипел
Взамен того, как хладно и лениво
Вы медлили в свершенье добрых дел! [108]
 
 
Вот он, живой, – я говорю нелживо, —
Идет наверх и только солнца ждет;
Скажите нам, где щель в стене обрыва». [111]
 
 
Так встретил вождь стремившийся народ;
Одна душа сказала, пробегая:
«Иди за нами и увидишь вход. [114]
 
 
Потребность двигаться у нас такая,
Что ноги нас неудержимо мчат;
Прости, наш долг за грубость не считая. [117]
 

Вергилий спрашивает у впереди бегущих, представляя Данте, как живого человека: правильно ли они идут и не смогут ли им показать правильную дорогу. Одна душа отвечает: дорогу они покажут, но путникам нужно поспешить за ними, потому что они не могут не бежать.