Текст книги "Суворовский проспект. Таврическая и Тверская улицы"

Отступление. Заячий переулок

Переулок, первоначально как тупиковый проезд, разделяющий домовладения, и поэтому названный Глухим, примерно совпадающий с положением современного Заячьего переулка, показан на плане 1849 г.[292]292
  Кукушкина В.В. Топонимика Санкт-Петербурга первой половины XIX в. по планам города. СПб.: Изд. РНБ, 1996. С. 61.


[Закрыть] В Табеле домов и улиц города С.-Петербурга Глухой переулок значится с пометой «против Таврической у.»[293]293
  Табель домов и улиц города С.-Петербурга. Изд. 4. СПб., 1888.


[Закрыть]. Сравнение списков домовладений 1866 и 1888 гг. оказывает существенное укрупнение домовладений на нечетной стороне переулка, в 1887 г. получившего название Заячьего.

Заячий переулок с Суворовского проспекта. 2015 г.

По преданию, сначала предполагалось назвать переулок Слоновым по Слоновой улице, но на обсуждении в Городской думе было решено, что он слишком мал для этого названия, и следует подыскать что-нибудь более подходящее. В 1890–1920 гг. иногда употреблялось наименование Заячья улица. В этом случае Заячьим переулком назывался проезд, перпендикулярный ей и с обеих сторон заканчивающийся тупиками (его северная часть существует поныне)[294]294
  Топонимическая энциклопедия С.-Петербурга / Под общ. ред А.Г. Владимировича. СПб., 2002. С. 133.


[Закрыть].

Домовладельцами были «здесь крестьяне и мелкие служащие, перевозчики и рыбаки. Своей работой и кормились, держали еще огороды, небольшие ржаные поля. Летом сдавали внаем дачи. А с осени „гордые владельцы преданы были воинственному упражнению зайчей охоты“.

Зайцев по весне сюда приносила медленная невская вода, а местные „деды Мазаи“ помогали им выбраться на берег, где они кормились все лето, совершая еще и набеги на огороды и поля окрестных жителей»[295]295
  Векслер А., Сазонова А. Были и небылицы маленького переулка // Журнал «Автобус». 1999. № 8. С. 17.


[Закрыть]. Так что название Заячий переулок оказалось здесь совсем к месту и дошло без изменений до нашего времени, устояв во все времена массовых переименований проездов в нашем городе.

Переулок в 1905 г. продлили до Дегтярной улицы, и он достиг своей наибольшей длины в 150 м. В 1914 г. на четной стороне переулка выделили новые участки под застройку, причем между участками № 6 и № 8 расположились участки №№ 7-13, пронумерованные во встречном направлении.

Ныне на переулке всего пять зданий, в том числе два дома на углу с Суворовским проспектом и один на углу с Дегтярным переулком. Дома № 5, № 7/9, № 11 и № 13, имена жителей которых значатся в документах, выявленных Центром «Возвращенные имена» Российской национальной библиотеки и в базах данных Министерства обороны РФ, а еще ранее – в городских Адресных и справочных книгах, были разрушены в годы блокады Ленинграда и после войны не восстанавливались.

Дом № 1 (историю дома см. ниже в гл. Суворовский, 49 / Заячий пер., 1).

Дом № 2 (историю дома см. ниже в гл. Суворовский, 51 / Заячий пер., 2).

В 1888 г. участок Иванова, в 1895–1901 гг. – купеческих детей Александры и Сергея Павловичей Ивановых, в 1902–1917 гг. – Литейно-Рождественского отдела Общества попечения о бедных и больных детях «Синий Крест» (здесь находился Дом дешевых комнат, состоящий под августейшим покровительством ее императорского высочества великой княгини Елизаветы Маврикиевны, рассчитанный на 50 женщин со 130 детьми за плату от 4,5 до 6 руб. за комнату в месяц). Дом построил в 1902–1903 гг. гражданский инженер Л.М. Харламов, в 1905 г. по проекту архитектора М.А. Сонгайло построена одноэтажная пристройка для домовой церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы.

Правление Литейно-Рождественского отдела под председательством М.Б. Огаревой находилось на Шпалерной ул., 42. В его ведении также состояли: бесплатная столовая имени Св. Дмитрия (Невский пр. 135, отпускавшая свыше 15 000 обедов в год); убежище (Невский пр., 131 на 26 мальчиков от 6 до 13 лет); приют для девочек (Верейская ул., 28 на 34 детей от 6 до 13 лет); детская столовая (Кирилловская ул., 1, отпускавшая свыше 43 000 обедов в год)[296]296
  Очерк 10-летней деятельности Дома дешевых комнат Литейно-Рождественского отдела Общества попечения о бедных и больных детях… СПб., 1913.


[Закрыть].

В 1917–1918 гг. здесь жили священник Введенской церкви Александр Кириллович Аристотелев и его сестра Надежда (она умерла в этом доме в феврале 1942 г. на 62-м году жизни).

В 1920-х гг. дом отдали в коммунальное жилье. В 1930–1940-х гг. дом был плотно населен: только в Книге памяти «Блокада. 1941–1944. Ленинград» приведены имена 46 его жителей, погибших в блокадном Ленинграде. Кроме них, в доме жили участники Великой Отечественной войны, чьи имена зафиксированы в документах Центрального архива Министерства обороны, Иван Дмитриевич Гусаров (кв. 65) и Александр Михайлович Чешков (кв. 14).

Заячий пер., д. 3

И.Д. Гусаров (1916–1943) – уроженец Петрограда. Призван в Красную армию Ленинским РВК. Ефрейтор, командир отделения 71-й отдельной морской стрелковой бригады, погиб при постановке мины 14 сентября 1943 г. Похоронен в д. Устье Ораниенбаумского района Ленинградской обл. Извещение о смерти направлено по месту жительства жене Александре Ильиничне Гусаровой[297]297
  ЦАМО. Ф. 58. Оп. 18001. Д. 771. 1943.


[Закрыть], однако вручено не было из-за ее смерти в марте 1942 г. (Блокада, т. 8). В апреле 1942 г. умерла их двухлетняя дочь Лида (Блокада, т. 8).

В.А. Чешков (1906 – после 1941) – уроженец Петербурга. Призван в Красную армию Смольнинским РВК. Краснофлотец, стрелок 6-й отдельной стрелковой бригады морской пехоты, пропал без вести в октябре-ноябре 1941 г.[298]298
  ЦВМА. Ф. 1787. Оп. 2. Д. 119. 1943.


[Закрыть].

Заячий пер., 4. 2015 г.

Его 11-летний сын Владимир погиб в блокадном Ленинграде в феврале 1942 г. (Блокада, т. 33).

Ныне в доме работает магазин оргтехники «Дигрим СПб».

Впервые отмеченный на плане в 1866 г. участок сменил немало владельцев, прежде чем был застроен разноэтажными доходными домами. В 1866 г. участок принадлежал Емельяновой, в 1888 г. – Ивановой, в 1895 г. – охтинской мещанке Вере Васильевне Яковлевой, в 1901–1909 гг. – Ивану Алексеевичу Дивееву, в 1913 г. – Елене Леонидовне Чмутовой, в 1917 г. – Ивану Ивановичу Брюхову.

И.А. Дивеев (1871 – после 1917) происходил из крестьян с. Липец Липецкой волости Каширского уезда Тульской губернии. С 1891 г. торговал в Петербурге мануфактурным товаром по свидетельству 2-го разряда на право торговли и промысла. Жил в доме № 39 в 8-й линии Васильевского острова. В 1903–1917 гг. содержал мануфактурные магазины в различных частях города. С 1915 г. купец 2-й гильдии. Кроме этого участка владел домами: № 53 на Суворовском пр., 22/62 на углу Малого пр. и 10-й линии Васильевского острова.

На принадлежавшем И.А. Дивееву участке подрядчик А.М. Юсем в 1904–1906 гг. построил три соединенные между собой двухэтажные жилые корпуса и отдельно стоящий хозяйственный корпус, позже также обращенный в жилой[299]299
  Архитекторы-строители… Указ. соч. С. 350.


[Закрыть]. Здания использовались как казармы для рабочих, поэтому сведений об их жильцах крайне мало.

Ныне надстроенный до шестого этажа лицевой корпус используется как жилой.

Этот участок на углу Заячьего и Дегтярного переулков занимает небольшой сквер.

Участок сложился после постройки на нем доходного дома в 1912 г. из участков № 6 по Заячьему и № 18 по Дегтярному переулкам.

В 1866 г. участок № 6 принадлежал Василию Алексеевичу Хожеву (владел также участком № 55 на Конно-Гвардейской ул.), в 1888 г. – Леониду Ивановичу Малютину, в 1895 г. – вдове действительного статского советника Софье Николаевне Шафалович, в 1900–1904 гг. – жене генрал-майора Надежде Ильиничне Новосильцовой, в 1907–1913 гг. – Василию Трифоновичу Ефимову, в 1914–1917 гг. – полковнику Сергею Федоровичу Барсову и его жене Антонине Владимировне, урожденной Поскачей, сразу после постройки дома поселившимся в нем.

Участок № 18 в 1860–1880-х гг. принадлежал Ивановой, 1895–1902 гг. – Александре Степановне Дмитриевой (Дамм), с 1903 г. – дворянке Антонине Владимировне Поскачей (в замужестве Барсовой).

С.Ф. Барсов (1871 – после 1917) общее образование получил в Ярославской военной школе. В службу вступил 26 августа 1888 г., поступив в Чугуевское пехотное юнкерское училище, по окончании которого произведен корнетом в 98-й пехотный Иркутский полк, где к 1902 г. дослужился до звания капитана. В 1902 г. переведен в Петербург (поселился в доме № 35 на Екатерининском кан.) и назначен помощником столоначальника Главного штаба (служил в этой должности и в должности столоначальника 4,5 года). В 1906 г. женился на Антонине Владимировне Поскачей, владелице участков № 16 и № 18 на Дегтярном и № 5–9 на Заячьем переулках. В 1908 г. произведен в подполковники «за отличие» и в 1909-м назначен помощником начальника отдела Главного штаба. В 1912 г. «за отличие» вновь произведен в полковники и до марта 1914 г. оставался в том же чине и должности. Участник Первой мировой войны. Штаб-офицер для делопроизводства и поручений управления дежурного генерала при Верховном главнокомандующем.

Семиэтажный доходный дом в архитектурном стиле модерн здесь в 1912 г. построил гражданский инженер А.Ф. Бубырь[300]300
  Архитекторы-строители… Указ. соч. С. 62. Здесь дом ошибочно назван принадлежащим А.В. Багровой.


[Закрыть]. Отделка фасадов здания отличается скромностью и простотой: верхняя часть стен гладко оштукатурена, нижняя облицована красным кирпичом. Угол дома от первого до второго этажей выделен сходящимися уступами из кирпича, на которые опирается треугольный в плане балкон. Центр протяженного фасада по Заячьему переулку выделен 9-осевой секцией с балконами в средней оси и слегка смещенным влево прямоугольным порталом въезда во двор. Центральная секция ограничена трехоконными эркерами третьего-шестого этажей. Такие же эркеры ограничивают и весь фасад с Заячьего переулка; один такой же эркер устроен и на коротком фасаде с Дегтярного переулка.

Заячий пер., 6. 2015 г.

Житель этого дома, юный краевед Николай Антонцев так рассказывает о доме, в котором живет: «Семиэтажное здание имеет две парадные лестницы с улицы и три черные – со двора. Из 27 квартир 18 предназначались для проживания состоятельных петербургских холостяков и молодых семей из двух-трех человек. Эти квартиры площадью 105–130 кв. м располагались на 2-5-м этажах и состояли из 3–5 комнат, комнаты прислуги, прихожей, кухни, ванной, туалетов. Высота помещений более 3 м.

Зайдем в квартиру холостяка на 4-м этаже. С лестничной площадки парадной, через высокие и богато оформленные двухстворчатые двери попадаем в прихожую. Из нее, уже через невысокие двери, можно попасть или в комнату для гостей, или в кабинет хозяина, или в обеденный зал. Комната для гостей (11,5 кв. м) с двумя окнами-„амбразурами££, выходящими на улицу. Кабинет хозяина (23 кв. м) с трехоконным эркером, из которого просматривается почти вся улица. В противоположной стене кабинета высокая двухстворчатая стеклянная дверь в обеденный зал (25 кв. м). В одном углу зала три окна-„амбразуры“, выходящие во двор. В других углах невысокие двери: из прихожей, в спальню, в коридор. Спальня (17 кв. м) с окном на улицу. Из коридора можно попасть в ванную (4,5 кв. м), туалет для хозяина, комнату прислуги (6 кв. м), кухню (9 кв. м). Из кухни выход на черную лестницу. На площадке лестницы оборудованы туалет для прислуги и кладовая. В советское время эта квартира стала коммуналкой, в которой проживало от 6 до 10 чел. Обеденный зал разделили на комнату 14 кв. м и коридор, стеклянную дверь зашили, туалет и кладовую на лестнице замуровали. Здание оборудовано инженерными устройствами и системами: лестницы, лифты, водоснабжение, канализация, паровое отопление (одно из первых в городе), вентиляция, дымоходы для кухонных плит и каминов (устанавливались по просьбе съемщика)».

В 1930–1940-х гг. дом был плотно населен: в Книге памяти «Блокада. 1941–1944. Ленинград» приведены имена 48 его жителей, погибших в блокадном Ленинграде. Кроме них в доме жили участники Великой Отечественной войны, чьи имена зафиксированы в документах Центрального архива Министерства обороны, Виктор Иванович Козырев (кв. 19), Олег Георгиевич Мисюк (кв. 5), Константин Константинович Тимофеев (кв. 2).

В.И. Козырев (1925–1944) – уроженец Ленинграда. Призван в Красную армию 10 сентября 1943 г. Ульяновским РВК Омской области. Младший сержант, командир отделения 1-го стрелкового батальона 1016-го стрелкового полка 288-й стрелковой дивизии, погиб в бою 19 июля 1944 г. Похоронен в д. Пиги Латвийской ССР[301]301
  ЦАМО. Ф. 58. Оп. 18002. Д. 615. 1944 г.


[Закрыть].

О.Г. Мисюк (1925–1944) – уроженец Ленинграда. Призван в Красную армию Смольнинским РВК. Красноармеец, стрелок. Умер от ран в госпитале 2-й Ударной армии 20 июля 1944 г. Похоронен в колхозе им 1-го Мая Кингисеппского района Ленинградской области[302]302
  ЦАМО. Ф. 58. Оп. 18002. Д. 711. 1944 г.


[Закрыть].

К.К. Тимофеев (1922–1942) – уроженец Петрограда. Призван в Красную армию Ленинградским ГВК. Окончил Ленинградское артиллерийское училище. Лейтенант, заместитель командира батареи 1270-го стрелкового полка 385-й стрелковой дивизии. Погиб в бою 21 апреля 1942 г. Похоронен в с. Марьино Смоленской области[303]303
  ЦАМО. Ф. 58. Оп. 818883. Д. 711. 1942 г.; Приказ об исключении из списков ЦАМО. Ф. 56. Оп. 12220. Д. 30. Л. 9. 1942 г.


[Закрыть]. Его мать Анна Матвеевна Тимофеева (1898 г. р.) умерла в блокадном Ленинграде в июле 1942 г. (Блокада, т. 30).

Дом № 49 / Заячий пер., 1

Деревянный лицевой дом, разместившийся на углу Слоновой улицы и Заячьего переулка под № 499 по табелю 1846 г. (№ 425 в 1874 г.) и полицейскими № 49 и № 1 в 1888–1900 гг., принадлежал крестьянину Костромской губернии Ивану Афанасьевичу Милютину. Дворовое место площадью в 114 кв. саженей было хаотично застроено деревянными зданиями. В 1903 г. вновь возведен лицевой дом, двухэтажный, но снова деревянный. Весь дом арендует купец Егоров под трактирное заведение, уплачивая владельцу 2300 рублей в год. В 1909 г. отцовское наследство приняли сначала в общее владение брат и сестра крестьянин Леонид Иванович Малютин и вдова петербургского ремесленника шляпного цеха Клавдия Ивановна Сандалина. Через четыре месяца они подписали Акт раздела имущества, и участок перешел к сестре Клавдии Ивановны, которая в 1913 г. продала имущество помощнику присяжного поверенного Моисею Зельмановичу Берковскому[304]304
  ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 6551. 1888–1913.


[Закрыть].

Суворовский пр., 49. 2015 г.

В 1913 г. новый владелец не только заменил все надворный строения на каменные, но и, привлекая архитектора П.П. Карнаухова[305]305
  Архитекторы-строители… Указ. соч. С. 152.


[Закрыть], выстроил 6-этажный лицевой дом в стиле модерн, украсивший своим округлым, словно текучим фасадом этот тихий перекресток. В 1917 г. дом приобрел директор правлений Обществ Алтайской и Северо-Восточной Уральской железных дорог и Первого Российского товарищества воздухоплавания, член правления Русско-Французского коммерческого банка, инженер путей сообщения Владитир Петрович Шуберский.

Перекресток не более десятилетия оставался тихим: в 1923 г. Заячий переулок стал конечным пунктом трамвайного маршрута № 5, связавшего Смольнинский район с Гаванью[306]306
  «Весь Ленинград» на 1924 г. С. 125.


[Закрыть]. К 1940 г. здесь устроили конечный пункт трамвайных маршрутов № 37 и № 38[307]307
  «Весь Ленинград» на 1940 г. С. 722.


[Закрыть], и о тишине на Заячьем переулке пришлось забыть до тех пор, пока с Суворовского проспекта не сняли трамвайные пути. Рельсы еще какое-то время на переулке оставались, сюда для отстоя иногда задвигались вагоны из трамвайного парка им. Смирнова с Дегтярного переулка, пока парк окончательно не закрыли в 2003 г.

В 1930–1940-х гг. здесь жили: сотрудник Всесоюзного коммунистического сельскохозяйственного университета (ВКСХУ) им. Сталина Николай Михайлович Андрианов (кв. 31), проректор и доцент советского права этого университета Михаил Сидорович Баранник[308]308
  М.С. Баранник (1900–1937) – уроженец п. Авдеевка Макеевского района Донецкой обл., украинец, член ВКП(б) в 1925–1936 гг. Арестован 27 мая 1936 г. Выездной сессией Военной коллегии Верховного суда СССР в Ленинграде 28 декабря 1936 г. осужден по ст. 17-58-8, 58–11 УК РСФСР на 10 лет тюрьмы. Отбывал наказание в Соловках. Особой тройкой У НКВД ЛО 10 октября 1937 г. приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян в Карельской АССР (Сандармох) 4 ноября 1937 г.


[Закрыть] (кв. 6), Борис Губриенко (1940 – ноябрь 1942, кв. 4), член-корреспондент Коммунистической академии ЦИК СССР Григорий Соломонович Зайдель (кв. 6), аспиранты ВЛКУС Григорий Петрович Колобанов (кв. 51, 1897) и Александр Андреевич Огибин (кв. 48, 1903), научный сотрудник Института истории АН СССР Николай Севастьянович Фролов[309]309
  Н.С. Фролов (1901–1937) – уроженец Петербурга, русский, член ВКП(б) в 1920–1936 гг. Арестован 6 ноября 1936 г. Выездной сессией Военной коллегии Верховного суда СССР в Ленинграде 19 декабря 1936 г. приговорен по ст. 58-8-11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в Ленинграде 10 февраля 1937 г.


[Закрыть] (кв. 62), доцент Всесоюзного Ленинградского коммунистического университета им. Сталина (ВЛКУС) Владимир Ярославович Кольцов (кв. 35), Иван Филиппович Скороход (кв. 14), аспирант и преподаватель ВЛКУС Дмитрий Иванович Шулепов (кв. 57, 1897).

Этюд о Григории Соломоновиче Зайделе

Г.С. Зайдель (1893–1937) родился на Украине в городе Белая Церковь в семье школьного учителя, где кроме него было еще восемь детей. После окончания в 1913 г. гимназии учился на историко-филологическом факультете Киевского университета, однако окончил ли его – неизвестно.

В 1916 г. мобилизован в армию. Февральскую революцию 1917 г. встретил в Петрограде солдатом 170-го пехотного полка, после чего вернулся в Киев. Еще в 1913 г. вступил в еврейский Бунд и состоял в нем до 1917 г. В феврале 1917 г. вступил в РКП (б). После захвата города красными был выдвинут на должность «народного следователя» киевского губревтрибунала, приняв таким образом участие в развязанном здесь большевиками красном терроре. 18 августа 1919 г. красные вынуждены были оставить Киев. Покинул его и Григорий Зайдель. Однако уже через неделю мы видим его в должности следователя Московского губревтрибунала, в которой он и пробыл до мая 1920 г., когда был назначен исполняющим обязанности заведующего Юридическим отделом Крымского ревкома. Однако уже в мае 1920 г. он получает новое назначение заведующего юридическим отделом Подольского губревкома на Украине. Последняя его должность – заведующий агитпропом Подольского губкома КПБ(У) в Виннице.

Административная и научная карьера Г.С. Зайделя вполне типична для тех лет. В ноябре 1922 г. Зайдель становится студентом Института красной профессуры (ИКП) в Москве. Окончив его в 1925 г., направляется в научную командировку в Германию и во Францию, по возвращении из которой решением ЦК ВКП(б) переводится в Ленинград. Здесь его сразу же выдвинули на должность профессора Военно-политической Академии им. Толмачева и ответственного секретаря секции научных работников Ленинграда и области. Здесь же 7 июня 1927 г. он был серьезно ранен во время взрыва бомбы в Парт-клубе, в результате чего почти полтора года проходил на костылях, потеряв при этом почти все зубы. Вершиной карьеры Г.С. Зайделя стало его назначение в 1929 г. председателем коллегии секции истории Ленинградского отделения Коммунистической академии (ЛОКА). С ноября 1930 г. Г.С. Зайдель уже директор Института истории, член президиума и заместитель председателя ЛОКА.

В 1931 г. Г.С. Зайдель выступил организатором совместного заседания Института истории Комакадемии и Ленинградского общества историков-марксистов, проходившего в Ленинграде с 29 января по 16 февраля. Основной доклад, который он сделал здесь, назывался «Тарле как историк» и посвящался разоблачению «вредительства Тарле и его друзей на историческом фронте». Впрочем, Зайделя понять было можно. Дело в том, что еще в 1923 г. он имел неосторожность проголосовать не за резолюцию ЦК, а за так называемую «буферную» резолюцию К.Б. Радека, вследствие чего в 1924 г. исключен из партии и лишь благодаря вмешательству ЦКК был восстановлен в ней. Несомненно, что именно эта несколько подмоченная репутация Зайделя как бывшего оппозиционера собственно и предопределила то неистовство, с которым он обрушился в своем докладе на буржуазную историографию в лице Е.В. Тарле, С.Ф. Платонова и их учеников. Много сил потребовали от Зайделя новые обязанности в связи с назначением в конце мая 1934 г. заведующим кафедрой истории Нового времени и деканом исторического факультета ЛГУ. И хотя в этой должности он пробыл всего шесть месяцев, нельзя не признать, что научно-организационное становление факультета проходило под его руководством.

Убийство С.М. Кирова 1 декабря 1934 г. положило конец карьере Зайделя. Показательно в этом отношении его выступление на Объединенном собрании парторганизации ЛОКА, ИПК, ГАИМКа и Инстинута истории партии 23 декабря 1923 г. с весьма примечательной повесткой дня «О зиновьевской контрреволюционной группе». «Мы все несем ответственность, – заявил здесь Зайдель. – Скрыться за общей ответственностью никому не удастся… Самую большую ответственность несут люди, которые в той или иной степени были в оппозиции. Партия имеет право нам не верить, взять нас под священное подозрение. Я, к несчастью, колебался в 23 г… Если меня завтра пошлют на низовую работу, я буду считать, что это правильно».

10 января 1935 г. Зайделя сняли с должности директора института истории ЛОКА, all февраля и вовсе уволили из него. 16 января 1935 г. партийная организация ЛОКА исключила его из партии. 21 января это решение утверждено Смольнинским РКП(б). Опасаясь ареста, Зайдель отправил 8 февраля 1935 г. в КПК ЛК ВКП(б) заявление. «С великой партией Ленина-Сталина, – пишет он здесь, – с Советской властью, с пролетарской революцией я связан кровью… Жизнь вне партии для меня это пытка и ужас. Я заслужил суровое наказание, но оставьте меня в рядах партии».

В партии Зайделя не оставили. Более того, 15 апреля 1935 г. его арестовали. Однако, согласно постановлению НКВД, 22 мая того же года его все же освободили с предписанием о немедленном выезде в ссылку в Саратов. Вместе с ним туда же направились его жена Гита Леонтьевна Фридгут (Зайдель) и сын Лева одиннадцати лет. Здесь 1 сентября 1935 г. Зайдель приступил к преподавательской деятельности в качестве профессора кафедры истории Нового времени Саратовского педагогического института. Но проработать здесь ему довелось недолго. 5 мая 1936 г. его вновь арестовали и доставили в Ленинград. Предъявленное обвинение было типичным для того времени: руководство «троцкистско-зиновьевской террористической организацией, совершившей 1 декабря 1934 г. злодейское убийство С.М. Кирова и подготовлявшей при помощи агентов фашистской германской тайной полиции (Гестапо) террористические акты в отношении других руководителей ВКП(б) и советской власти, а так же личное участие в подготовке покушения на тов. Кирова».

В ходе изнурительных допросов Зайдель быстро «сломался» и, пойдя на поводу у следствия, оговорил не только себя, но и ряд своих коллег и друзей. В ходе закрытого судебного заседания выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР 11 мая 1937 года расстрелян[310]310
  Брачев В.С. Первый декан истфака ЛГУ Григорий Соломонович Зайдель (1893–1937) // Мавродинские чтения. 2004. Актуальные проблемы историографии и исторической науки: Материалы юбилейной конференции, посвященной 70-летию исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета / Под ред. А. Ю. Дворниченко. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. С. 96–98.


[Закрыть].

В годы блокады Ленинграда погибли жители этого дома: Анастасия Ильинична Ильина (1886 – январь 1942), Татьяна Федоровна Горохова (1872 – январь 1942; кв. 1), Татьяна Дмитриевна Очеретенко (1941 – декабрь 1941, кв. 7), Анатолий Петрович Смирнов (1935 – декабрь 1941; кв. 11), Дарья Никитична Юревич (1882 – апрель 1942; кв. 7).

Ныне в доме работает магазин ювелирных изделий и очков «Renome».