Текст книги "Суворовский проспект. Таврическая и Тверская улицы"

Дом № 7

Дом в 1908–1909 гг. построил и жил здесь с семьей со времени постройки до 1913 г. архитектор А.С. Хренов (дом числился за его женой Иларией Федоровной[501]501
  ЦГИА СПб. Ф. 5151. Оп. 1. Д. 8776. 1910–1917.


[Закрыть]). Тогда же он построил и соседний дом № 5 (при строительстве этих домов участки числились соответственно под № 3в и № 3б).

Пятиэтажный лицевой дом и такой же жилой флигель построены с паровым и водяным отоплением и хорошей отделкой квартир.

В 1910 г. в этот дом из дома № 16 с Фурштатской улицы переехал член III Государственной думы граф Алексей Алексеевич Уваров. Он занял на втором этаже квартиру из 14 комнат с двумя входами и двумя передними, двумя туалетами и тремя кладовыми.

Таврическая ул., 7

А.А. Уваров (1859–1913) – сын известных археологов графа Алексея Сергеевича Уварова и княжны Прасковьи Сергеевны Щербатовой. Имел родовые имения в Московской, Пензенской и Саратовской губерниях общей площадью до 12 тысяч десятин. Окончил филологический факультет Московского университета, с 1885 г. состоял чиновником особых поручений при варшавском генерал-губернаторе, в 1887–1888 гг. заведовал одним из делопроизводств в канцелярии генерал-губернатора. В 1886 г. удостоен чина камер-юнкера. В 1892 г. почетный мировой судья Вольского уезда, в 1894–1895 гг. председатель Вольской уездной земской управы. В 1900 г. награжден французским орденом Почетного легиона за участие в Парижской выставке. В июле-ноябре 1904 г. чиновник особых поручений V класса при Главном управлении по делам местного хозяйства Министерства внутренних дел. В 1906 г. возведен в ранг статского советника и избран гласным Саратовской городской думы и саратовского уездного земства. Вступив в партию октябристов, представлял Саратовскую губернию на Втором всероссийском съезде партии в мае 1907 г. Избран депутатом III Государственной думы от Саратовской губернии. В думской фракции октябристов, ссылаясь на свою близость к премьер-министру П.А. Столыпину, пытался занять особое положение и вступил в открытое соперничество с лидером партии А.И. Гучковым, приведшее к их дуэли 17 ноября 1909 г., на которой был легко ранен. После дуэли вышел из фракции октябристов и впоследствии примкнул к прогрессистам. Умер в Петербурге в 1913 г. Был женат на Анне Ивановне Штенберг.

Алексей Алексеевич Уваров

На третьем этаже сразу после постройки дома поселились владелец гильзовой фабрики «А. Койлю и К°», купец 2-й гильдии Яков Соломонович Аваш и бухгалтер Торгового дома «А. Койлю и К°» Яков Яковлевич Аваш, жена капитана Елена Ефремовна Кандиба, жившие здесь до 1917 г.

На пятом этаже лицевого дома с 1909 г. жил начальник службы пути Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги инженер путей сообщения Владимир Васильевич Горячковский, в 1913 г. директор правления Алтайской железной дороги, в 1917 г. надворный советник, начальник работ по постройке Петрозаводск – Сорокская бухта и Мурманской железных дорог, директор правлений ряда акционерных обществ, член комитета по делам зернохранения Государственного банка.

Комнаты в мансардном этаже лицевого дома в конце 1910 г. занял и жил здесь до 1914 г. мещанин Зиновий Исаевич Гржебин.

З.И. Гржебин (1877–1929) – художник-график, издатель. Родился в городе Чугуеве Харьковской губернии. В 1899 г. окончил Харьковское художественное училище, учился в школе Ш. Холлоши в Мюнхене (вместе с М. Добужинским и И. Грабарем), затем до 1905 г. – в частной художественной школе А. Ашбе в Париже. В Мюнхене познакомился с немецкими художниками-карикатуристами, группировавшимися вокруг запрещенного к распространению в России сатирического журнала «Симплициссимус». Вернувшись в Россию, предложил в марте 1905 г. художникам «Мира искусства», а в июне Максиму Горькому и др. писателям круга «Знания» издавать подобный же русский журнал, который будет иметь «большое культурное значение для жизни обновленной России» и принесет «как жизни, так и искусству большую пользу». В декабре 1905 – январе 1906 г. их силами изданы три номера журнала «художественной сатиры» «Жупел»; среди рисунков первого номера выделялась пародия Гржебина на российский герб и одновременно карикатура на Николая II «Орел-оборотень, или Политика внешняя и внутренняя». За «дерзостное неуважение к верховной власти» Гржебина арестовали и приговорили к одному году тюрьмы; 2-й и 3-й номера подлежали «полному истреблению». Карикатуры Гржебина на высших сановников публиковались также в журнале «Адская почта», выходившем с весны 1906 г. вместо «Жупела». Сотрудничество в сатирических журналах положило начало многолетним дружеским отношениям Гржебина с Горьким. Предполагая издавать новый журнал, Гржебин писал Горькому: «Я имею теперь такие превосходные рисунки Серова, Добужинского, Кардовского, Чехонина, Кустодиева, Билибина и др. – действительно живые, убедительные, остроумные и художественные, что ни на минуту не сомневаюсь, что дело наше здоровое, что таланты еще не перевелись».

В дальнейшем Гржебин посвятил себя целиком издательской деятельности, став одним из учредителей и руководителей издательства «Шиповник», выпускавшего в 1907–1916 гг. одноименные литературно-художественные альманахи, в 1907–1911 гг. издавал «Северные сборники» (произведения скандинавских писателей, «Сборники литературы и искусства», «Историко-революционный альманах», работы теоретиков социализма, уделяя особое внимание художественному облику книг. В 1907–1912 гг. Гржебин фактически руководил издательством «Пантеон», которое специализировалось на издании новых переводов лучших произведений мировой литературы. С конца 1916 г. он сотрудничал в издательстве «Парус», основанном в 1915 г. Горьким, в частности, подготовил сборник для детей «Ёлка». После Февральской революции Александр Бенуа включил Гржебина в список деятелей культуры, участие которых было, по его мнению, желательно в проектировавшемся тогда министерстве изящных искусств. Продолжая сотрудничество с Горьким, Гржебин в 1917–1918 гг. заведовал конторой газеты «Новая жизнь»; организовал в августе 1918 г. вместе с Горьким, А. Тихоновым и И. Ладыжниковым издательство «Всемирная литература», возглавив его производственно-издательский отдел, а в мае 1919 г. – собственное издательство, председателем редакционного совета которого стал Горький, разработавший вместе с виднейшими учеными и писателями грандиозную по своей универсальности программу издательства. Ряд проектов издательство Гржебина унаследовало от «Всемирной литературы», в том числе план издания серии «Избранные произведения русских писателей XIX в.»: «Сто лучших русских книг для школ и общего рынка». Издательство ориентировалось на читателей, «стоящих на самых различных ступенях развития, начиная от малограмотных и кончая получившими высшее образование». «Вкус у этого толстяка – тонкий, нюх – безошибочный, а энергия – как у маньяка. Сколько я помню его, он всегда влюблялся в какую-нибудь одну идею и отдавал всего себя», – записал в марте 1919 г. в дневнике Корней Чуковский, знавший Гржебина с 1905 г.; в другой записи (март 1921 г.) он назвал Гржебина «большим и даровитым человеком». Противоположная тональность отзывов о Гржебине в дневниках Зинаиды Гиппиус («прохвост», разбогатевший благодаря покровительству большевиков) определялась враждебностью ее к Горькому; эти отзывы Александр Блок считал «скверными анекдотами». В свою очередь, большевики, видевшие в издательских планах Гржебина угрозу своей идеологической монополии, обвинили его в коммерческом авантюризме и использовании в корыстных целях имен Горького и Луначарского. Резкую критику на страницах «Правды» (ноябрь 1919 г.) встретило намерение Гржебина опубликовать в серии «Летопись революции: библиотека мемуаров» воспоминания не только большевиков, но и представителей враждебных большевизму политических сил (в Петрограде удалось выпустить единственную книгу из этой серии «Великий переворот» Луначарского). Договор Гржебина с Госиздатом (январь 1920 г.) предусматривал издание за границей для распространения в России русских классиков, научно-просветительской и педагогической литературы. В декабре Гржебин сообщил Луначарскому, что доставит в Москву, помимо книг, около трех вагонов всевозможных учебных пособий; «смею думать, – писал Гржебин, – что мною сделано не только все, что можно было сделать в тех неимоверно тяжелых и ненормальных условиях, в какие я был поставлен, но и гораздо больше». Однако в отсутствие Гржебина усилились нападки на его издательство как на «идеологически чуждое» и даже «контрреволюционное», а когда в феврале 1921 г. он вернулся из-за границы, его обвинили в переплате иностранным фирмам и в том, что он не привез заказанные книги. В действительности, как отметил Чуковский, Гржебина «доконали большевики», отказавшись взять уже напечатанное (в долг и на личные средства), они резко осложнили финансовое положение издательства. В начале октября 1921 г. Политбюро ЦК РКП(б) разрешило Гржебину уехать с семьей за границу. В Берлине он продолжал издательскую деятельность; публиковал работы как эмигрантов, так и авторов, живших в России, часть книг издавалась по заказу торгпредства РСФСР в Берлине. Среди зарубежных русских издательств начала 1920-х гг. издательство Гржебина занимало первое место по количеству, разнообразию и уровню выпускаемых книг, по качеству их оформления; с мая 1922 по октябрь 1923 г. изданы книги 225 названий. Наряду с классиками, Гржебин издавал современных поэтов, в том числе стихи Б. Пастернака («Сестра моя жизнь»), Н. Гумилева, В. Ходасевича, Г. Иванова, М. Цветаевой, П. Потемкина, прозу Е. Замятина, А.Н. Толстого, Горького, Б. Пильняка, Б. Зайцева, А. Чапыгина, А. Ремизова, А. Белого с иллюстрациями Добужинского, Ю. Анненкова, В. Конашевича и др.; книги по искусству П. Муратова, С. Маковского, книгу воспоминаний о Л. Андрееве, серию «Жизнь замечательных людей». В числе научных изданий – пятитомный курс физики О. Хвольсона, книга А. Богданова «Тектология», работы историков О. Добиаш-Рождественской, С. Лурье. В серии «Летопись революции» в 1922–1923 гг. были выпущены под редакцией Б. Николаевского воспоминания Н. Суханова, С. Мстиславского, Ю. Мартова, В. Чернова, Г. Покровского, М. Маргулиеса, Н. Русанова, П. Аксельрода и др. политических деятелей. Издавался исторический журнал под тем же названием; в редакцию вошли меньшевистские и эсеровские лидеры-эмигранты, а также Горький, который, однако, после критики эсерами его брошюры «О русском крестьянстве» отказался от участия в журнале, не желая, как писал он Гржебину, «повредить делу „Летописи“– очень ценному». В письме В. Могилевскому (февраль 1923 г.) Гржебин так излагал свое credo: «О моем издательстве много чепухи писали. Но судить нужно по моим делам… Я готов печатать от Ленина до Шульгина и еще правее, если это будет талантливо и правдиво (вернее, искренно)… Я совершенно независим и печатаю то, что нахожу нужным. Я не могу оторваться от России, хочу, чтобы мои книги попали в Россию…» Однако запрещение ввозить в Советскую Россию книги, изданные за границей, и расторжение берлинским торгпредством договора привело Гржебина к разорению.

После финансового краха издательства в конце 1923 г. он с семьей переехал в Париж, все еще надеясь, по свидетельству Нины Берберовой, что напечатанные и подготовленные к изданию книги будут допущены в СССР (в частности, безуспешно предлагал Госиздату осуществить издание энциклопедического словаря под редакцией В. Водовозова). Продолжал переписываться с писателями и художниками, снова выезжал в Берлин. В феврале 1924 г. «Русская газета», парижский рупор правых кругов эмиграции, опубликовала статью с обвинениями Гржебина в шпионаже в пользу большевиков. В защиту издателя от клеветы выступило правление Союза русских издателей и книгопродавцев в Германии, газета «Последние новости», М. Осоргин. «Я знаю, многие за меня», – писал Грежбин Горькому. «Что можно было бы сделать, если бы не мешали!» – восклицал он в другом письме. В последние годы жизни Гржебин крайне нуждался, был выселен из парижской квартиры: избежать высылки из Франции за неуплату налога удалось лишь благодаря материальной поддержке Горького, несмотря на охлаждение с 1928 г. их отношений. Умер Гржебин скоропостижно, от разрыва сердца. Добужинский писал после его смерти, что «остался в памяти необыкновенно доброй и отзывчивой души человек и фантастически пламенный и «неисправимый» энтузиаст. Он был истинным «поэтом дела… наделен был талантом заражать своим собственным, всегда искренним горением». Похоронен З.И. Гржебин в Ванве, близ Парижа.

Алексей Михайлович Ремизов. Портрет работы Б.М. Кустодиева

Мансарду в надворном флигеле занял и жил здесь до 1917 г. писатель Алексей Михайлович Ремизов.

Этюд о Алексее Михайловиче Ремизове

А.М. Ремизов (1877–1957) – прозаик, драматург. Родился в Москве, в богатой купеческой семье. Его мать, М.А. Найденова, происходила из рода Найденовых, известного своими культурными традициями. Дядя Алексея, Н.А. Найденов, знаменит не только как основатель банка, крупный русский финансист, многолетний председатель Московского биржевого комитета, но и как ученый-историк, организатор и меценат многих начинаний по изучению и сохранению исторических памятников Москвы. Библиотека Найденовых составила основу библиотеки Московского биржевого комитета, а затем вошла в фонды Российской государственной библиотеки. В молодости мать Ремизова участвовала в Богородском кружке московских нигилистов. Впоследствии из-за несчастной любви она порвала с революционной средой и «назло» вышла замуж за галантерейщика М.А. Ремизова. Купцы Ремизовы жили в Москве с XVIII в. По свидетельству Алексея Ремизова, его отец стал писать свою фамилию «Ремизов», а не «Ремезов», не желая «происходить от птицы ремеза». Родив пятерых детей (младший – Алексей), М.А. Ремизова разошлась с мужем и поселилась по воле братьев во флигеле на территории фабрики Найденовых. Для Алексея образ матери был окружен ореолом страдания. Она стала прототипом многих трагических женских персонажей его произведений.

С детства проявились способности Алексея к каллиграфии, рисованию и литературе. Он написал свой первый рассказ в возрасте семи лет.

В 1884 г. Алексей вместе с братом Виктором начал учиться в 4-й московской гимназии, но из-за слабого здоровья Виктора, а вместе с ним и Алексея перевели в Александровское коммерческое училище.

В 1895 г. Алексей поступил вольнослушателем на естественное отделение математического факультета Московского университета, посещал лекции на историко-филологическом и юридическом факультетах. По своим политическим взглядам был близок социал-демократам. За участие в беспорядках и марксистских кружках отправлен в ссылку.

В 1903 г. в ссылке в Вологде Алексей Ремизов сделал окончательный выбор между политической деятельностью и литературным творчеством. Духовная атмосфера Вологды, названной в воспоминаниях Ремизова «Северными Афинами», способствовала раскрытию литературного дарования Ремизова. Первое опубликованное произведение – «Плач девушки перед замужеством» – напечатали в газете «Курьер» в 1902 г. под псевдонимом Николай Молдаванов.

С 1 февраля 1905 г. Ремизов получил разрешение на проживание в столицах, переехал в Петербург, где служил в редакции символистского журнала «Вопросы жизни». Вошел в модернистскую среду, сблизился с В. Ивановым, А. Белым, А. Блоком.

Основой ранних произведений Ремизова стали впечатления детства, юности, годов ссылки. Автобиографичность осталась неотъемлемой чертой творчества Ремизова до конца его жизни. Согласно Ремизову, главная тема его произведений: «Основной вопрос о судьбе, о человеке и о мире: о человеке к человеку и о человеке к миру. – Что есть человек человеку? – Человек человеку бревно, стена. Человек человеку подлец. Человек человеку дух-утешитель». Из русских писателей-классиков своими главными литературными учителями Ремизов называл Достоевского, Лескова, Гоголя. На творчество Ремизова оказали воздействие философские и эстетические концепции европейского модернизма. Ремизов испытал идейное воздействие древних гностических учений, концепций. Значимым духовным источником творчества Ремизова явилась также русская народная культура.

С середины 1900-х гг. Ремизов стал перерабатывать памятники древнерусской литературы. Эта работа продолжалась более 50 лет. Ремизов был убежден во внутреннем единстве русской культуры и видел свою задачу в восстановлении разорванных связей между ее новыми и древними пластами. В человеческой памяти, считал Ремизов, жива «прапамять» о прошлом, которое таким образом является частью настоящего. «В моих „реконструкциях“ старинных легенд и сказаний не только книжное, – отмечал Ремизов, – а и мое – из жизни – виденное, слышанное и испытанное. И когда я сидел над старинными памятниками и, конечно, неспроста выбирал из прочитанного, а по каким-то бессознательным воспоминаниям – „узлам и закрутам“ моей извечной памяти». В 1907 г. Ремизов написал первую книгу переработок древних сказаний «Лимонарь» (в переводе с греческого – «Луг духовный»). Ее сюжеты основаны на народных версиях библейских событий, являющихся «отреченными», т. е. непринятыми как церковная догма.

Собрание сочинений Ремизова, вышедшее в 1910–1912 гг., показало целостность художественного мира Ремизова, парадоксально соединившего в себе балагура и сказочника и изобретателя кошмара и ужаса повседневной действительности. Соединение обеих сторон бытия было принципиально для Ремизова, писавшего о центральной теме своего творчества: «Страды мира, беда человеческой жизни – как трудно жить на свете! Люди со средствами и те, что обречены на нищету, они одинаково тяготятся жизнью. А другая сторона – смешная». В 1912 г. Ремизов написал повесть «Пятая язва», посвященную исследованию сути народного характера на протяжении русской истории от древнейших времен до современности. Главный герой повести, «пятая язва» маленького городка следователь Бобров трагически отделен от своего народа, который он считает себя вправе судить и осуждать. На концепции повести сказалось усиление роли христианского идеала в мировоззрении Ремизова. Критики отметили эстетическое и общественное значение произведения Ремизова. В письме Ремизову Андрей Белый отметил, что для него «Пятая язва», как и цикл стихов Блока «Куликово поле», – «произведения вещие».

В годы революции Ремизов пережил творческий подъем. Он воспринял революцию как мировой пожар, в огне которого уничтожается старое и рождается новое. О преображающей силе революционного огня Ремизов писал в хронике февральской революции «Всеобщее восстание» (1918), переработке высказываний философа Гераклита «Электрон» (1919), книге «Огненная Россия» (1921) и в обобщающей книге «Взвихренная Русь» (опубл. в 1927). Для Ремизова революция – это и разрушение старой «Святой Руси», т. е. христианского миросозерцания, которое Ремизов считал одной из главных основ народного мировосприятия. Этой стороны Ремизов не принял ни в Февральской революции, ни в Октябрьском перевороте. Наиболее полно скорбь по концу огромного периода русской истории выражена Ремизовым в «Плаче о погибели русской земли» (написан 5 октября 1917 г.). По Ремизову, никакое социальное переустройство жизни не принесет результатов без нравственного возрождения людей. «Было бы ошибочно думать, – писал Ремизов в дневнике 1917 г., – что царствие Божие это какое-то справедливейшее устроение на земле, какие-то дома и храмы и, конечно, отхожие места самого последнего слова. <…> Для того чтобы наслаждаться в царствии Божием, при утонченной совести – надо не иметь совести, – и вот Божия Матерь как воплощение совести, хождение ее по мукам и есть образец того, что никогда не осуществимо царство Божие при наших условиях на нелегкой земле». В 1921 г. Ремизов с женой Серафимой Павловной (урожд. Довгелло) покинул Советскую Россию. С 1923 г. Ремизовы жили в Париже.

Обложка к книге А. Ремизова «Посолонь»

С начала 1930-х гг. Ремизов обратился к жанру рукописных книг-альбомов, создав целые серии рисунков к своим произведениям. П. Пикассо, М. Ларионов, В. Кандинский, Н. Гончарова, М. Добужинский и другие художники высоко ценили творчество Ремизова-графика. Ю. Анненский отмечал, что «Ремизов, несомненно, мог бы рисовать, как Серов, как Репин или как Малявин. Но их музы его не вдохновляли. <…> Ремизов создавал полудетские, полузаумные графические фантасмагории, удивлявшие меня игрушечностью при глубоком графическом мастерстве. Он рисовал замечательно и диковинно». В конце жизни книги Ремизова издавались мизерными тиражами в созданном друзьями Ремизова специально для публикации его произведений издательстве[502]502
  По материалам ст.: Грачева А. Алексей Михайлович Ремизов // Русские писатели. XX век. Биографический словарь. Т. 2. М., 1998. С. 259–263; Соколов А.Г. История русской литературы конца XIX – начала XX века. М., 2000. С. 397–407.


[Закрыть].

Ремизов-художник рано получил признание среди мастеров европейского авангарда. В 1910 г. он участвовал в выставке «Треугольник», организованной Н. Кульбиным. В 1927 г. его рисунки выставлялись в Берлине. В 1932 г. состоялась выставка «Рисунки французских и русских писателей», организованная журналом «Числа». В 1933 г. в Праге прошла выставка русских писателей, на которой экспонировалось около 100 рисунков Ремизова. В 1934 г. состоялась персональная выставка рисунков Ремизова в городе Моравска Тржебова (Чехословакия). После смерти писателя выставку его графики провели в 1985 г. в США на основе материалов художественной коллекции Томаса Уитни. В 1992 г. в Государственном музее истории Санкт-Петербурга состоялась первая персональная выставка, посвященная творчеству Ремизова, на его родине.

Ю. Анненков писал: «Его линейные и пятновые (а зачастую – в красках) сочетания, густо-густо заполнявшие пространство рисунка, носили архаически-орнаментальный характер и вызывали ощущение загадки. Ремизов рисовал постоянно <…> Графика Ремизова переходила в почерк, а почерк его, бравший корни из древнеславянского буквенного сплета, превращался в каллиграфическую симфонию углов, закорючек, росчерков <…>»[503]503
  Анненков Ю. Дневник моих встреч. T. 1. Нью-Йорк, 1966. С.228.


[Закрыть].

Живой сокровищницей национальной русской души и речи называла творчество Алексея Ремизова Марина Цветаева.

В 1913–1917 гг. здесь жили: дочь почетного опекуна генерала от кавалерии Мария Викторовна Винберг, чиновник департамента общих дел МВД, член комитета для устройства празднования в честь 300-летия Дома Романовых коллежский советник Петр Михайлович Евреинов (получив в 1914 г. ранг статского советника и звание камер-юнкера, он переехал в дом № 2 на Б. Конюшенную ул.), депутат четырех созывов Государственной думы от Бессарабской губернии действительный статский советник Антон Каэтанович Демянович, чиновник канцелярии Государственного банка Борис Васильевич Иеромузо, член IV Государственной думы от Подольской губернии камергер Николай Николаевич Можайский, художник Ольга Федоровна Комиссаржевская (1917, кв. 23), тайный советник сенатор Алексей Алексеевич Хвостов.

А.К. Демянович родился в 18 апреля 1856 (1858?) г. в семье купца 2-й гильдии. В 1875 г. Антон окончил реальное училище в Черновцах и поступил в Венский политехнический институт, который закончил в 1880 г. В селе Цареград Сорокского уезда Бессарабской губернии, где находилось его родовое имение, ему принадлежало 7–7,5 тыс. десятин земли. Владел также кукурузно-паточным заводом в Одессе. В 1887 г. – гласный Сорокского уездного земства, а позже гласным Бессарабского губернского земства. С 1888 г. – почетный мировой судья Сорокского уезда, попечитель Гриноуцкого сельскохозяйственного училища.

Умеренный политик, А.К. Демянович состоял в Бессарабской партии Центра. В середине 1912 г. возведен в потомственные дворяне и удостоен ранга действительного статского советника.

В ноябре 1912 г. А.К. Демяновича избрали депутатом четвертого созыва Государственной думы от Бессарабской губернии, и он поселился в доме № 7 на Таврической улице. ВIV Государственной думе входил во фракцию Центра, примыкая к прогрессистам, и состоял членом шести комиссий – о торговле и промышленности, по рабочему вопросу, по местному самоуправлению, по вероисповедальным вопросам, о путях сообщения, по городским делам. За год до роспуска IV Думы Демянович заболел и по совету врачей уехал лечиться на юг России. Последние свои дни А.К. Демянович провел в Одессе, где и скончался 27 октября 1916 г.

В 1930–1940 гг. здесь жили: электромонтер завода «Красная заря» Иоганес Гансович Ганзен-Гансон[504]504
  И.Г. Ганзен-Гансон (1898–1938) – уроженец Феллинского у. Лифляндской губ., эстонец, беспартийный. Арестован 12 февраля 1938 г. Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР 25 марта 1938 г. приговорен по ст. 58-6 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в Ленинграде 1 апреля 1938 г.


[Закрыть] (кв. 7), повар дома отдыха 5-го погранотряда Зигфрид Павлович Друтис[505]505
  З.П. Друтис (1917–1937) – уроженец г. Великие Луки, поляк, беспартийный. Арестован 22 августа 1937 г. Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР 28 сентября 1937 г. приговорен по ст. 58-6 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в Ленинграде 6 октября 1937 г.


[Закрыть] (кв. 31), главный бухгалтер торфопредприятия «Ириновское» Сергей Иванович Жаринов[506]506
  С.И. Жаринов (1895–1937) – уроженец д. Чирец Устюженского р-на Лен. обл., русский, беспартийный. Арестован 26 августа 1937 г. Особой тройкой У НКВД ЛО 19 декабря 1937 г. приговорен по ст. ст. 58-7-10-11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в Ленинграде 24 декабря 1937 г.


[Закрыть] (кв. 15), Иван Константинович Козлов (кв. 39), Андрей Иванович Кузьмин и его сын Геннадий (кв. 40), главный инженер 203-го (ранее, главный инженер 209-го) УВСР СКО ЛВО Яков Иосифович Линдман[507]507
  Я.И. Лидман (1905–1937) – уроженец с. Покровское Куйбышевского р-на Западно-Сибирского края, еврей, член ВКП(б) в 1931–1937 гг., перед арестом проживал: г. Порхов Лен. обл. Арестован 27 июня 1937 г. Выездной сессией Военной коллегии Верховного суда СССР в г. Ленинград 29 августа 1937 г. приговорен по ст. ст. 58-7-8-11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в Ленинграде 29 августа 1937 г.


[Закрыть] (кв. 33), Александр Иванович Малышев, слесарь завода им. Сталина Раймунд Фомич Хмелевский[508]508
  Р.Ф. Хмелевский (1887–1938) – уроженец с. Хмелевка Свирского у. Киевской губ., поляк, исключен из ВКП(б) в 1935 г. Арестован 23 июля 1938 г. Особой тройкой У НКВД ЛО 2 ноября 1938 г. приговорен по ст. 58-6 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в Ленинграде 6 ноября 1938 г.


[Закрыть] (кв. 16).

И.К. Козлов, уроженец Петербурга. Призван в Красную армию Смольнинским РВК. Красноармеец, стрелок 118-го стрелкового полка 54-й стрелковой дивизии. Погиб в бою 20 июля 1941 г. Похоронен в Карело-Финской ССР на 34 км дороги Ухта – Войница, в 400 м влево от дороги[509]509
  ЦАМО. Ф. 58. Оп. 818884. Д. 14. 1941.


[Закрыть].

А.И. Кузьмин (1898–1943), уроженец Петербурга. Призван в Красную армию Смольнинским РВК. Красноармеец, сапожник ленинградской окружной портновско-сапожной мастерской войск НКВД. Умер от туберкулеза легких 14 марта 1943 г. в госпитале № 3747 в гор. Первоуральске[510]510
  ЦАМО. Ф. 58. Оп. 18001. Д. 247. 1943.


[Закрыть].

А.И. Малышев (1912 – после 1944), уроженец Петербурга. Призван в Красную армию Ворошиловским РВК гор. Молотова.

В годы блокады Ленинграда погибло около 50 жителей этого дома.

В 1980-х гг. в квартире № 13 жил писатель и ученый, специалист в области истории русской философии, заслуженный деятель науки РСФСР Авраам Израилевич Новиков (1921–2001). Уроженец города Невеля, он с 1939 до 1946 г. служил в Красной армии, участвовал в советско-финляндской и в Великой Отечественной войне, награжден орденом Отечественной войны II степени. В 1950 г. окончил Ленинградский Государственный университет, в 1955 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата философских наук, и в 1967 г. диссертацию доктора философии. В 1950–1981 гг. заведовал кафедрой марксизма-ленинизма в Ленинградском библиотечном институте (впоследствии реорганизована в кафедру философии). В 1969 г. избран профессором, автор более 150 опубликованных трудов.