Текст книги "Мифы сталинской эпохи"

Словом, научиться нужно самому малому – оставаться человеком в любой ситуации. Я понимаю, что это на самом деле не так легко. Опять же, наш опыт 20–30 гг. показывает, что мы готовы с гораздо большим упоением написать донос и отправить кого-нибудь к стенке, чем нормально, цивилизованно выразить общественное презрение. Чтобы человек этот до конца своих дней жалел бы о собственной глупости, несдержанности и неуважении к обществу. Вот об этом стоит помнить при пламенных обсуждениях формулировки «враг народа».

Почему я рассказываю об этом так долго и нудно? Да потому что этот вопрос мне задают с завидным постоянством. Вот только что мне в очередной раз написали: «Когда мы, наконец-то, начнем лишать гражданства?» Отвечаю: «Надеюсь, что никогда!»

Глава 7
ГУЛАГ

Думаю, не открою большой секрет, если скажу, что в России существуют как бы две параллельные страны. Одна страна – со своими подвигами, трагедиями, легендами, другая – вечная драма, сплошные расстрелы, порки, казни и убийства. Думаю, приблизительно 80–90 процентов населения живет в великой стране, со своей непростой историей, но есть люди, которые постоянно пребывают в ГУЛАГе. Они даже название этому придумали – интеллектуальный ГУЛАГ. При этом ни один человек из тех, кто это пишет и утверждает, не удосужится толком узнать, что это вообще такое, откуда это Понятие пришло в нашу историю. Вряд ли кто-нибудь из них назовет дату, когда Совнарком СССР принял положение об исправительно-трудовых лагерях. Именно то самое положение, которое стало прологом к созданию величайшего антибренда России – ГУЛАГа. Даю подсказку – произошло это 7 апреля 1930 года.

Итак, чем обе наши гипотетические страны отличаются друг от друга? Это вовсе не праздный разговор, я каждый день получаю в «Твитттере» сообщения от либерально настроенных граждан, что мы все вертухаи в этом ГУЛАГе, что гордиться нам нечем, что вся страна сидела, промышленность была построена преступными способами, а война подло выиграна. В общем, весь букет. И все время звучит это слово – ГУЛАГ. При этом те, кто его повторяют, не знают ни структуру ГУЛАГа, ни руководителей, ни какие там были управления, чем они вообще занимались. Не важно всё это оказывается, главное сказать: «Страна ГУЛАГа». И самое поразительное, большинство сведений о ГУЛАГе почерпнуто ими из художественной литературы и публицистики, отчасти эмигрантской, отчасти времен перестройки, со всеми вытекающими отсюда выводами.

Итак, давайте попробуем переселиться из страны с великой историей, со своими победами и трагедиями в страну вечного ГУЛАГа. Это очень просто, надо лишь научиться считать потери в годы ВОВ по книгам какого-нибудь там Солонина, цифры расстрелянных советской властью – по эмигрантской периодике и по оценкам нынешних деятелей с «Эха Москвы». Они расскажут, что за 37-й год в ГУЛАГе истребили 150 миллионов человек, и никого даже не смутит, что там население страны при этом было 180 млн. Комментарии излишни, по-моему.

Да, из страны ГУЛАГа переместиться в страну с великой историей гораздо сложнее. Это надо заставить себя читать нудные сборники документов, стараться понять логику, но это же не так увлекательно. Гораздо проще все время повторять: «ГУЛАГ, ГУЛАГ…»

Итак, что мы о нем знаем? Октябрьская революция почему-то не ставила цель, чтобы люди жили в стране вечного ГУЛАГа, наоборот, провозгласила задачу построения нового государства, принципиально нового в мировой истории, и нового общества. Естественно, те, кто не признавал большевиков, отнеслись к этой идее без должного трепета. Кто-то сражался против большевиков с оружием в руках, кто-то был в латентной оппозиции. Причем имеются в виду не только политические противники советской власти, был еще ярко выраженный уголовный элемент, откровенные бандиты. Большевики всех выпустили из тюрем, не зря же пели: «Церкви и тюрьмы сравняем с землей». Потом выяснилось, что эту уголовную шушеру-то надо куда-то девать, работать они все равно не собираются.

Куда их? На перековку, как тогда говорили. А куда на перековку? В коммуну? Так он сбежит от тебя через два часа и хорошо, если тебя же не зарежет еще при этом. Что с такими делать? Расстреливать? Негуманно вроде. У нас государство рабочих и крестьян, нельзя всех подряд расстреливать. Допустим, ты украл курицу. Расстреливать за это?

В ту эпоху находились правозащитнички, которые считали, что уголовный элемент – это несознательные граждане, следствие отсталости при царизме и вечной забитости русского народа. Надо всех просвещать, тогда они перестанут быть бандитами и убийцами. Конечно, довольно быстро, уже к концу 20-х годов, стало понятно, что это в принципе утопическая идея. От того, будешь ли ты кормить уголовный элемент салатами из лозунгов и призывов, ничего принципиально не изменится. Перед тобой враг, он не враг политического строя, он вообще враг любому социальному строю. Для него и царская Россия – враг, и советская Россия – враг, он привык убивать и грабить и ничем другим заниматься не собирается. Пришлось возвращать тюрьмы. Но в какой форме?

Стали искать, какая должна быть форма новых взаимоотношений между государством и преступным сообществом. На тюрьмы же нужно деньги тратить, это вообще дорогое удовольствие, особенно для страны, которая лежит в руинах. Пытались использовать уголовников на лесозаготовках, потом амнистировать, затем рекомендовали в качестве меры наказания принудительные работы без содержания под стражей. То есть всяко-разно пытались уйти от решения ключевого вопроса о создании социалистических тюрем. Уголовники от работ увиливали или просто сбегали.

Долго экспериментировали, изобретали велосипед, экспериментаторов в наших правительствах всегда хватало. В результате убедились, что 20 процентов всех убийц и 30 процентов насильников все равно остаются таковыми, представляют постоянную угрозу для общества. Надо с ними что-то делать, нельзя их держать на свободе. Принудительные работы? Так сбегают ведь… То есть стало ясно: экономить средства таким образом – противоречит здравому смыслу. Поэтому решили создавать исправительно-трудовые лагеря. С одной стороны, обеспечить адекватное наказание за совершенное преступление, с другой стороны, переложить расходы на содержание заключенных на них самих.

Теперь давайте посмотрим, кто туда попадал. Исключительно лица, приговоренные судом на срок лишения свободы не ниже трех лет, либо лица, осужденные особым постановлением Объединенного государственного политического управления. Если кто-то не знает, Объединенное государственное политическое управление – та структура, которая потом стала знаменитым НКВД.

Разумеется, не каждого осужденного тут же волокли в столыпинский вагон и отправляли в лагерь. Право попасть в исправительно-трудовое учреждение надо было заслужить. Быть либо злостным рецидивистом, который постоянно привлекался за уголовные преступления, либо пойти по 58-й статье, если твое деяние квалифицировались как политическое. Нужно отметить, по политическим заключенным советская власть очень быстро нашла решение вопроса, вот с уголовным элементом не получалось долгое время. Почему? Со времен первых лет революции бытовало мнение, что уголовник – это тот же пролетарий, надо только к нему ключик найти какой-нибудь. Вот и искали.

По статистике, с 21-го по 53-й год в стране было вынесено 3,7 млн обвинительных приговоров. Из них 700 тысяч приговоров к смертной казни. Сколько же всего заключенных отбывало срок в исправительно-трудовых лагерях? Все по тем же статистическим данным, 155 тысяч в 31-м году и 2,5 млн в 53-м. При этом бериевская амнистия сократила цифру заключенных на миллион в течение нескольких месяцев. Тут нужно учитывать, что в число 2,5 млн входили и те, кто попал в лагеря по итогам ВОВ. Это уже не только уголовные и КР, это бандеровцы, «лесные братья», власовцы, русские эмигранты, военнопленные, больше того, в эту цифру даже иногда включают немцев, которые сидели в лагерях после войны, например, солдат и офицеров дивизии «Мертвая голова». При этом если просмотреть опять же либеральную публицистику, то мы с удивлением узнаем, что одномоментно в лагерях пребывают по 10, а иногда даже 12 млн человек. Где они их находят, какую цифру берут за точку отсчета – мне не ведомо. Честно признаюсь, я долгие годы пытался понять, когда Хрущев сказал: «10 млн человек», чем он руководствовался? Он 3 млн умножил на 2,5, или на 3, или на 4? Что бралось за точку отсчета? Тайна великая…

Опять же если посмотреть либеральную публицистику, мы с удивлением узнаем, что вся индустриализация была проведена ГУЛАГом. Такой получается парафраз: «война выиграна штрафбатами». При этом о каких-то там экономических цифрах или расчетах речь вообще не идет. Ничего никому не платили, согнали всех в трудовые армии, закабалили, отправили на стройку. Чудесная логика, только вот факты ей противоречат.

Индустриализация – это, по большому счету, первые две пятилетки – с 28-го по 37-й год. У нас в стране основное развитие системы трудовых лагерей пришлось на 35–38 гг. Тем, кто хочет доказать, что вся наша история – один сплошной и безостановочный ГУЛАГ, надо было начать раньше, не со Сталина, а с Ленина. Вот, мол, Ленин пришел, и началось строительство ГУЛАГа, иначе одно с другим совсем не состыкуется.

Пойдем дальше. Труд в исправительных лагерях – это вовсе не способ перевоспитания заблудившегося человека в нормальные полноценные члены советского общества. Забудьте вы эту историю, лозунги типа «на свободу с чистой совестью» – это для агитпропа, реальность в другом. Труд в лагерях – это способ компенсировать затраты на содержание заключенных. У нас ведь все очень легко считают, вот, допустим, заключенные пошли и построили, условно, дорогу из Читы в Хабаровск. Ну, прекрасно, а во сколько это на самом деле обошлось государству, с кормежкой, жильем для зеков, содержанием охраны, зарплатами офицеров, технических специалистов и остальными затратами? При том, что квалификация у вольнонаемных рабочих гораздо лучше и выработка гораздо выше. Это вам никто не ответит, потому что никто даже не задумывается над этим. Давно подсчитано, что труд заключенных со всеми сопутствующими расходами совсем не такой дешевый, как кажется.

Опять же, на те великие стройки, о которых у нас говорят, что это «ГУЛАГ отстроил всю страну», далеко не всех политических отправляли. Политические-то противники, как правило, в других местах трудились. В гораздо более сложных отраслях советской экономики. Кроме того, заключенным ГУЛАГа платили зарплату. Ведь у нас, кого не послушаешь, закабалили, абсолютно никаких прав, только с утра до вечера долби киркой гранит. А я хочу напомнить, что зарплата была. Да, конечно, она колебалась от 10 до 40 % от оплаты вольнонаемного персонала, но она была. Ни у одного из либеральных публицистов за последние пять лет я не встретил даже намека на этот прискорбный для их картины истории факт. Равно ни у кого из них нет ни одного рассказа, как люди после окончания отбытия срока заключения оставались на стройках на правах вольнонаемного персонала.

В 90-х годах сформировалось удивительное представление о советской власти – как о сплошном бандитизме, терроризме, подавлении любого инакомыслия, сплошном ГУЛАГе, другими словами. В результате огромной популярностью стал пользоваться жанр, что называется, «воспоминания политкаторжан». Многие наивно полагают, что он появился только во времена Хрущева – ничего подобного. В 20-х годах он пышным цветом цвел, старые большевики массово рассказывали о том, как они сидели при проклятом царизме. Невероятно популярный был жанр, масса воспоминаний на любой вкус. О них просто не очень принято вспоминать сегодня, все они с 20-х годов не издавались. Зато потом, во время Никиты Сергеевича Хрущева, всё заполонили всевозможные колымские рассказы. Где правда, где художественный вымысел – никого уже не волнует. Напишет кто-то про вечный, на сто процентов ГУЛАГ в стране, и это подхватят и будут повторять с маниакальным упорством.

Лично мне это напоминает реалии наших 90-х, когда появились эти малиновые пиджаки, бильярдные-сауны, интим-клубы, шел бесконечный разговор «по понятиям», блошиные рынки на московских улицах. Многие до сих пор искренне думают, что только это и было в 90-х годах. Наверное, можно так думать, что, кроме этого, в стране еще многое происходило. Не только же разговор «по понятиям» шел, а был еще, например, поворот самолета Евгения Максимовича Примакова в 99-м году, только об этом не принято вспоминать. Так и здесь, вроде бы, кроме ГУЛАГа, ничего в стране не было.

Повторяю, чтобы прояснить ситуацию, достаточно задать простые вопросы: сколько управлений было в ГУЛАГе, кто и за что отвечал, на каких стройках они были задействованы, сколько человек отбывали наказания, условно говоря, в 39-м году, по каким статьям, их социальный статус, сколько было выпущено досрочно? Таких вопросов можно задать великое множество, боюсь только, ни один либеральный публицист не в состоянии на них ответить. Начнет повторять как мантру: «Сидела вся страна, ГУЛАГ, стройки, всех зажали, добились результатов только потому, что работало великое множество заключенных». А на вопрос: «Сколько человек сидело в 34-м году?» – никто не ответит, никому не интересно. Больше того, не интересна даже бериевская амнистия 53-го года, когда миллион выпустили. Я знаю эту цифру, могу примерно рассказать, кого выпускали по социальному составу и по каким статьям, но это же не интересно никому. Берия – народный комиссар внутренних дел в 30-х годах, значит, мы это не считаем за амнистию.

Для этих людей бериевской амнистии вообще не существует, амнистия связана лишь с Хрущевым и 56-м годом. Вот случился ХХ съезд партии, Хрущев выступил с докладом о культе личности и его последствиях, после этого у нас, якобы, начали амнистировать. Логика людей, которые даже, наверно, среднюю школу не окончили. По сути, Хрущев никакого отношения к этим процессам не имел, людей начали выпускать до него. Единственное достижение нашего дорогого кукурузоносного генсека, с этой точки зрения, состояло в том, что под его идейным руководством была напечатана куча абсолютной ахинеи про 30-е годы.

Я нисколько не шучу. У меня есть замечательные образцы творчества советского агитпропа конца 50-х годов. Например, книга, которая называется «Командарм Якир». Подробнейшее описание эпохи Гражданской войны и в конце три страницы, посвященные 30-м годам. Дальше непонятно, что стало с Якиром, куда он делся? Можно лишь догадываться, что на самом деле он стал жертвой политических репрессий 30-х годов.

И то же самое с ГУЛАГом! Написан сонм воспоминаний, на одну монографию, посвященную ГУЛАГу, приходится порядка 45–48 воспоминаний – это статистика. Дошло до абсурда: у нас есть даже монографии кандидатов исторических наук, которые используют не документы, посвященные исправительно-трудовым лагерям в Советском Союзе, а воспоминания каких-то неизвестных людей. Но это же нонсенс! А все потому, что бытует твердое убеждение: вся страна – сплошной ГУЛАГ, ничего героического не было, все сидели. И до тех пор, пока многие люди будут жить в такой парадигме, конечно, никакого движения вперед не будет. Они будут вынуждены находиться в этом интеллектуальном гетто. Хотя рано или поздно, я надеюсь, люди вспомнят диалектику Гегеля, его высказывание, что «все действительное разумно». Начнут хоть что-нибудь читать, начнут интересоваться, тогда, может быть, этого абсолютного бреда про 150 млн заключенных, про то, что вся страна сидела, будет меньше.

Конечно, совсем не уйдет, мы с этим, извините, обречены жить. Мифы уже существуют и складывались на протяжении ста лет без малого. Но, повторюсь, очень хочется верить в то, что разумных людей становится все больше. Прежде чем нести ахинею про войну, выигранную посредством ГУЛАГа и штрафбатов, про отстроенную только с помощью ГУЛАГа страну, про кровавые режимы и т. д. и т. п, надеюсь, что какие-то документы люди все-таки полистают. Ну, хотя бы справки, за которыми сейчас и в архив не надо идти, они в полном объеме есть в Интернете.

Глава 8
Смерть Фрунзе

Мы живем в совершенно удивительное время. Тридцать последних лет фигура легендарного красного командира, одного из творцов победы большевиков в Гражданской войне сама по себе никого не интересует. Все рассуждения только о том, как все-таки умер Фрунзе, есть ли в этом вина товарища Сталина и что было бы, если б Фрунзе не умер. Пострадал бы он в годы репрессий 37–38 гг. или, наоборот, сидел бы в военном трибунале, вынося смертные приговоры? Отразил бы немецкую агрессию в июне 41-го года или разделил бы судьбу других прославленных командиров эпохи Гражданской войны, которые оказались патологически не способны воевать в изменившихся условиях? Именно об этом сегодня говорят всякий раз, когда речь заходит о Фрунзе.

Я уж молчу о том, что, по-моему, последняя его биография выходила, когда я еще в школе учился, то есть в конце 80-х годов. Нынче Фрунзе не в чести. Но уж коли все обсуждают загадку его смерти, давайте поговорим и об этом. Хотя лично мне кажется, что здесь просто нет предмета для фундаментального исследования. Нет никакой тайны!

Итак, 29 октября 1925 года, место действия – Солдатенковская больница города Москвы. На часах 12 часов 40 минут, бригада опытных хирургов приступает к рутинной операции на брюшной полости у очередного больного. Под наркозом он будет 1 час 5 минут, потом придет в себя, будет чувствовать себя слабым, но при этом показательно бодриться. В 5 утра 31 октября, то есть спустя двое суток, он неожиданно пожалуется на сердце, потеряет сознание и через 40 минут умрет.

Казалось бы, по меркам того времени – рядовой случай. Такое бывало, причем многократно. Медицина вообще не всесильна, а в ту эпоху даже антибиотиков не было. И все было бы ничего, никто бы внимания не обратил на этот случай, если бы умер какой-нибудь Ебордей Кузьмич Квачкин. На беду, это оказался герой Гражданской войны, председатель Реввоенсовета и народный комиссар по военным и морским делам Советского Союза Михаил Васильевич Фрунзе.

Естественно, слухами земля полнится. И полниться она стала тут же. Кто во всем виноват? Ясное дело, Троцкий! Именно Троцкого Фрунзе сменил на посту председателя Реввоенсовета в январе 1925 года, так же, как и на всех прочих постах. Первые слухи были именно такими.

Потом, уже во времена Хрущева, в народном сознании укоренился миф, что в смерти легендарного командарма виноват лично Сталин. Даже приводилось доказательство в виде «Повести непогашенной луны». А в качестве железного аргумента говорили: «Эту же книгу изъяли через два дня после публикации, автора расстреляли, значит, он знал правду. Выходит, точно не обошлось без Сталина!» Говорили, что первая репетиция Сталина по уничтожению соратников – это как раз Фрунзе, потом, в качестве генеральной репетиции, – Киров, потом уже наступают 37–38 гг., когда всех, кого только можно, расстреляли, уничтожили, сгноили в ГУЛАГе и т. д. Не очень, правда, понятно, кто же тогда воевал в годы ВОВ и откуда взялись еще 27 млн бесценных человеческих жизней, которые мы потеряли в борьбе с нацизмом, на этот вопрос изобличители политики Советского Союза в 30-х годах в принципе не хотят отвечать. Но речь сейчас не об этом, в обществе с тех самых хрущевских времен укоренилось абсолютное представление, что здоровый как буйвол Фрунзе сам ложиться в больницу не хотел. Его туда почти насильно притащили злые чекисты, дальше врачи-вредители по указанию Сталина зарезали знаменитого красного командира. Нанесли тем самым непоправимый урон Рабоче-Крестьянской Красной Армии и всей обороноспособности страны.

Достоверное в этой истории действительно есть, кто бы спорил. Достоверно, что Михаил Васильевич Фрунзе – герой Гражданской войны и он на самом деле скончался в больнице после операции. Эти два факта сомнению не подвергаются. А теперь давайте поговорим о том, что всему этому предшествовало. Дело в том, что Михаил Васильевич Фрунзе вовсе не был здоровым как буйвол, скорее напротив, он давно испытывал серьезные трудности со здоровьем. Еще в октябре 1905 года при аресте казаки серьезно повредили молодому большевику левый коленный сустав. Именно по этой причине потом, в дальнейшем, у Фрунзе регулярно случались вывихи. На каторге, куда он был отправлен по итогам своей революционной деятельности, Фрунзе заработал туберкулез и язву желудка, которые преследовали его всю оставшуюся жизнь. При этом надо понимать, что в местах не столь отдаленных Фрунзе провел не 25 суток, как некоторые нынешние революционеры из «Фейсбука», а целых 7 лет. В тяжелых условиях и почти без медицинской помощи – это не могло не сказаться на его здоровье. В 1916 г. ему не слишком хорошо сделали операцию по удалению аппендицита. И апогей, так сказать, неприятностей со здоровьем, финальная сюита – это Гражданская война. Сначала контузия после разрыва авиабомбы, потом пуля, выпущенная махновцами, – он был ранен в бок. В том же самом 1925 году, ставшем последним в жизни прославленного красного командира, Фрунзе дважды попадал в автокатастрофы, что здоровья ему тоже не добавило.

Именно по этой причине Совнарком постановил немедленно отправить его на отдых в Крым, где он тут же подхватил грипп. Фрунзе сам писал незадолго до роковых событий, что у него «семья какая-то трагичная, супруга была больна туберкулезом и уже не вставала на тот момент с постели, все вокруг больны, какой-то непрерывный лазарет». Это к вопросу, что абсолютно здорового человека взяли и насильно отправили в больницу. Мягко говоря, здоровье у Фрунзе было расшатанное.

После того, как он подхватил грипп в Крыму, его срочно эвакуировали обратно в Москву, сначала в кремлевскую больницу, потом в Солдатенковскую. Кстати, если кто не знает, так в то время называлась Боткинская больница, то есть знаменитое на всю страну лечебное учреждение. И не какой-то сельский коновал занимался лечением прославленного красного командира, а лучшие врачи СССР.

При осмотре больного выяснилось, что на протяжении десяти лет у Фрунзе были кишечные кровотечения и боли в области двенадцатиперстной кишки, в результате чего он в последние годы проводил много времени в кровати. С такими болезнями, действительно, тяжело проявлять активность, но стране-то он нужен бодрый, энергичный, нужен тот Фрунзе, которого знали по Гражданской войне. Поэтому специальный консилиум врачей под председательством народного комиссара здравоохранения Семашко постановляет: «Налицо картина язвенного процесса в области двенадцатиперстной кишки, угрожающего как повторными кровотечениями, так и прободением самой язвы». Надо лечить, как же иначе.

Чтобы спасти жизнь легендарного командующего, были привлечены лучшие медики Советского Союза. Операцию проводил хирург Розанов, тот самый, который извлекал из Ленина пулю, выпущенную Фани Каплан. Ассистировали ему не какие-то доктора-недоучки, а профессора Греков, Мартынов, Обросов. Каждый из этих людей имел собственную научную школу, каждый из них был блестящим специалистом. Анестезиологом был Алексей Очкин, один из выдающихся врачей той эпохи. Его потом будут обвинять, что он неправильно дал наркоз, мол, Фрунзе умер от смеси эфира и хлороформа. Нормальная практика, у нас гениев как-то не очень любят и с удовольствием обвиняют. Все же знают, как подло, цинично и гнусно загнали абсолютно здорового человека под нож, и дальше эскулапы-коновалы с удовольствием его зарезали. Логика понятная, но мы с выводами-то торопиться не будем.

Вскрытие тела Фрунзе осуществил виднейший советский патологоанатом Абрикосов, кстати, именно он в 24-м году занимался вскрытием тела Ленина. Что же он написал в заключении? «Заболевание Фрунзе, как показало вскрытие, заключалось, с одной стороны, в наличии круглой язвы двенадцатиперстной кишки, подвергшейся рубцеванию, с другой стороны, в качестве последствия от бывшей в 16-м году операции удаления аппендицита, получился старый воспалительный процесс брюшной полости. Операция, предпринятая по поводу язвы, вызвала обострение имевшего место хронического воспалительного процесса, что повлекло за собой острый упадок сердечной деятельности и смертельный исход». То есть, если кто-то не понял, Фрунзе лечили от одного, но, к несчастью, умер он от другого, от некачественно проведенной когда-то операции по удалению аппендицита. Язва-то у него зарубцевалась, воспаление было в другом месте.

Словом, из этого заключения следует, что врачи в принципе не имели понятия, чем болел Фрунзе. С другой стороны, а как они должны были это узнать? Рентгена тогда еще, по сути, не было, не говоря уже про УЗИ и компьютерную томографию. Судить они могли только со слов самого Фрунзе, но я сомневаюсь, что великий русский революционер был настолько подкован в медицине, что мог легко и непринужденно объяснить, где и какой у него воспалительный процесс. Я повторяю, на тот момент Фрунзе был очень серьезно больным человеком, он сам признавал в собственных письмах, что именно таким себя чувствует. Говорить, что вот, значит, отправили здорового человека под скальпель, зарезали, а во всем виноват, конечно, товарищ Сталин – это верх наивности. Если бы Фрунзе, допустим, не лечили, то есть не положили бы его тогда в больницу, он бы умер вне больницы, ровно от того же самого. И кто тогда был бы виноват? Наверно, опять лично Сталин, потому что не уследил за здоровьем Фрунзе, не дал госпитализировать тяжело больного человека. То есть в любом случае он виноват!

История болезни Фрунзе теперь уже точно не является никакой государственной тайной. Наипрекраснейшим образом все документы опубликованы в середине 90-х годов. Но никого же это не волнует, никто не обращает внимания, что там написано. «Недоразвитие аорты и крупных артериальных стволов, рубец стенки живота в правой подвздошной области» – именно вот эти болячки совершили выстрел в сердце прославленного красного командира, когда он отходил от наркоза.

Ладно, с болезнью, будем считать, разобрались. Ну, а что Сталин? Он действительно 29 октября заезжал в больницу и оставил красному командиру записку. Она, кстати, достаточно трогательная. Вот что он писал: «Дружок, были сегодня в 5 часов вечера у Розанова, я и Микоян, хотели к тебе зайти – не пустил, язва, мы были вынуждены покориться силе. Поскучай, голубчик мой, привет, мы еще придем, мы еще придем. Коба». Новое поколение конспирологов утверждает, что таким образом Сталин пытался создать себе алиби и показать Фрунзе, как он о нем заботится, хотя на самом деле судьба его уже решена.

Нет, я вовсе не хочу сказать, что Сталин был белым и пушистым. На многочисленных списках врагов народа из старых революционеров стоит его резолюция, стоят резолюции многих других деятелей той эпохи, все это было. Но было в 37-м году, а не 25-м. Вообще 25-й год с этой точки зрения – это еще относительное вегетарианство, гайки начнут закручивать попозже, в 29–30 гг.

Просто разберем политическую ситуацию на тот момент. Был ли смысл Сталину убирать Фрунзе? Его ведь только-только поставили на место Троцкого, в армии явно все оживились. Убрали экстремиста Троцкого, убрали Склянского, сейчас будут, наконец, наводить порядок рукой Фрунзе. Какой смысл был Сталину сначала протаскивать кандидатуру Фрунзе на этот пост, а потом тут же убивать? Зачем? По логике, если Фрунзе представлял для Сталина опасность, то на эту знаковую должность Генеральный секретарь вполне мог протащить горячо любимого всей страной красного командира Ворошилова или лихого командарма Буденного, ничуть не менее знаменитого. Кстати, именно Ворошилов заступит потом на пост народного комиссара обороны СССР.

В отличие от Троцкого, Фрунзе не считал себя гением революции и вполне спокойно подчинялся партийному руководству. Все герои Гражданской войны на тот момент подчинялись, недовольство партийной линией они начнут выказывать в начале 30-х, а не в 24–25 гг. Назначать Фрунзе наркомом только для того, чтобы через 6 месяцев его ликвидировать на операционном столе, – получается как-то сложно и не логично. Ладно, давайте допустим, что да, товарищ Сталин – злыдень, каких мало, все знал, все предвидел, такой у него гениально-уголовный склад ума. Тогда ему, наоборот, надо было ничего не делать, не настаивать на перевозке Фрунзе в московские больницы. Просто занимался бы обычной текучкой, и через какое-то время Фрунзе пришлось бы хоронить в Кремлевской стене, рыдать на его похоронах, мол, не выдержало здоровье еще одного пламенного революционера и великого организатора побед Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Повторяю, что Фрунзе очень плохо себя чувствовал в последнее время, знали многие. Это не являлось тайной, он не очень хорошо себя чувствовал еще в годы Гражданской войны. После семи лет на каторге, после того, как рядом взрывается авиационная бомба, тебе стреляют в бок, у тебя проблемы с суставами, с легкими и с желудком – это не скроешь. Больше того, у Сталина есть прекрасный повод для отвода кандидатуры Фрунзе, мол, есть вполне здоровые Ворошилов, Буденный, давайте назначим их, а нашего любимого Михаила Васильевича побережем, дадим ему выздороветь. Ведь потом, когда Ворошилова назначили на место Фрунзе, никто не протестовал, все же понимали: тоже герой Гражданской войны, настоящий пламенный большевик, образец для подражания, кумир миллионов рабочих и крестьян. Зачем, еще раз спрошу, нужна была такая сложная схема ликвидации?

Ни один человек из современных конспирологов, полагаю, на этот вопрос не ответит. Гораздо проще бездоказательно твердить, что Фрунзе, значит, устранили первым, а потом казнили всех: Тухачевского, Гамарника, Уборевича, Якира и остальных краскомов. Правда, возникает другой вопрос, а с чего господа конспирологи вдруг решили, что в 37-м году тот же самый Фрунзе не мог бы возглавлять военный трибунал по поводу того же маршала Тухачевского? «Первоконники» прекрасным образом участвовали в трибуналах, это всем известно. Да, конечно, Фрунзе вполне мог оказаться на скамье подсудимых по делу о заговоре в рядах Рабоче-Крестьянской Красной Армии, это правда. Шансы здесь 50 на 50. Но говорить со стопроцентной убежденностью, что если бы Фрунзе пережил 25-й год, то в 37-м бы его точно расстреляли, я не стану. Вопреки расхожему мнению, очень многие герои Гражданской войны те репрессии вполне себе пережили. Кроме того, отношение Фрунзе к «Красному Бонапарту» Тухачевскому было, мягко говоря, сложное, вряд ли бы он с большой охотой кинулся в его заговор. Да и какое здоровье было бы у легендарного командира в 37 г., если он разваливался уже в 25-м? Оставался бы он кому-нибудь интересен как политическая фигура или его знали бы лишь как почетного обитателя большевистских санаториев?