Текст книги "Техника и общество: западноевропейский опыт исследования социальных последствий научно-технического развития"

Приложение 2
Устойчивое развитие как ориентир для экологии

1. Глобальные изменения окружающей среды и принцип устойчивого развития

Локальное и региональное воздействие на окружающую среду как следствие хозяйственной деятельности человека, уже давно является предметом политических и общественных дискуссий: загрязнение природы в районах промышленных сооружений и электростанций; экологические последствия, вызываемые повреждением нефтепроводов или все возрастающим количеством транспортных средств в городских районах; проблемы, спровоцированные строительством огромных дамб; свалки мусора, загрязняющие грунтовые воды, – все это лишь немногие примеры. В локальном, региональном и национальном масштабах промышленно развитые страны за два последних десятилетия приняли ряд мер, направленных на защиту окружающей среды, причем в отдельных случаях со значительным успехом.

Однако в последние 10–20 лет общественность стала яснее осознавать то обстоятельство, что последствия деяний рода человеческого все более распространяются на Землю как целое (например, загрязнение мирового океана, глобальное антропогенное перераспределение ресурсов, озоновые дыры и антропогенное изменение климата). Глобальные изменения окружающей среды поднимают новые вопросы о взаимоотношениях человека и природы, представляют собой серьезный вызов для мировой политики. С исследованием глобальных изменений в природе связывают надежды на то, что будут прояснены механизмы глобального воздействия человека на природу, что удастся изучить эффект их обратного влияния на человеческую деятельность, и – прежде всего – что станет возможным подготовить практические меры по подготовке к борьбе с вызовами, которые таят в себе глобальные изменения. В этом контексте речь идет уже не просто о защите природы и окружающей среды – дискуссии о глобальных изменениях становятся составной частью общих дебатов по проблематике устойчивого развития.

Дискуссия об ориентире устойчивого развития и его операционализации вот уже более десяти лет определяет общественную полемику по поводу глобальных проблем экологии и интернационального развития.[49]49
  Janssen, J., Kopfmüller, J., Brandi, V, Paetau, M. (1999): Ein integratives Konzept nachhaltiger Entwicklung. Forschungszentrum Karlsruhe, Wissenschaftliche Berichte, FZKA6393.


[Закрыть] Конференция ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992), дискуссия по поводу Agenda 21, учреждение национальных советов по устойчивому развитию и определенные шаги в направлении планов устойчивого развития в некоторых странах показывают, что теоретические и концептуальные дискуссии уже привели к некоторым практическим результатам. Под концептуальной крышей понятия «устойчивое развитие» возникает ряд новых направлений в научных исследованиях на стыке между классическими исследованиями окружающей среды, социально-экологическими расчетами, оценкой техники и политологическими штудиями, причем во многих случаях имеются первые результаты.[50]50
  См., например: Schellnhuber, H.-J., Wenzel, V. (Hg.) (1999): Earth Systems Analysis. Integrating Science for Sustainability. Heidelberg.


[Закрыть]

Этическое основоположение «сохранять возможности на будущее» отвечает – независимо от усилий философов по обоснованию некого «долга человека перед бытием» (Ханс Йонас[51]51
  Jonas, H. (1979): Das Prinzip Verantwortung. Versuch einer Ethik für die technologische Zivilisation. Frankfurt am Main.


[Закрыть]) – широкому общекультурному самосознанию современности. Имеется полное согласие относительно того, что коллективное самоубийство не может восприниматься как серьезная альтернатива заботе о будущем. «Устойчивое развитие» представляет собой некий принцип, которому с точки зрения аргументации попросту нечего противопоставить. Однако неоспоримость того положения вещей, которое принуждает заботиться об устойчивом способе хозяйствования, и связанный с этим консенсус немедленно уступают перед общественными разногласиями, когда речь заходит о реализации тех или иных конкретных мероприятий. Ведь при операционализации принципа устойчивого развития имеет силу то обстоятельство, что предложения по поводу подлежащих исполнению мер не могут претендовать на признание их не только необходимым условием для достижения идеала устойчивого развития, но даже его достаточным условием. Подверженность любого знания ревизии и необходимость предпринимать действия в условиях принципиальной неполноценности знания чисто логически не позволяют переносить безусловность, царящую на уровне целей, на уровень средств: легитимность средств остается спорной даже тогда, когда относительно целей имеется согласие.

2. Экология, ориентированная на устойчивое развитие, как исследование, направленное на решение проблем

Принцип устойчивого развития представляет собой не достижение научной мысли, но общественно-политически мотивированное нормативное целеполагание. Ответ на вопрос, насколько и каким образом наука, в частности экология, может способствовать устойчивому развитию, требует перевода того ощущения тревоги, которое распространилось в обществе, по поводу угрожающего дефицита уверенности в завтрашнем дне в повестку дня. Этот перевод оказывается вовсе не тривиальным. Действительно подобная претензия могла бы, напротив, состоять в том, что этот перевод, с одной стороны, привел бы к тем формам науки, которые могли бы способствовать стратегиям решения проблем, а с другой – должен был бы продемонстрировать, что здесь имеется реальный научный потенциал с тем, чтобы творчески влиять на науку. Экологическое исследование, которое выбрало себе в качестве ориентира устойчивое развитие, является, следовательно, принципиально проблемно ориентированным перед лицом неотложных задач на уровне принятия решения и действия.[52]52
  Бехманн, Г. Современное общество: общество риска, информационное общество, общество знаний. М.: Логос, 2010.


[Закрыть] С принятием ориентира устойчивого развития меняются ожидания, связываемые с экологией. Не бесперебойное продуцирование учебной литературы, степень преемственности которой (как в классическом естествознании) позволяет судить о прогрессе, достигнутом в соответствующей области знания, является теперь целью, но проработка относящегося к исследуемой проблеме круга научных материалов как вклад в представления о том, что и как нужно делать. Наука перенимает некую политически значимую роль в определении проблем общества и становится зависимой в том, что касается условий успешности и критериев качества, от вненаучного окружения. Классическое экологическое исследование как научная поддисциплина биологии превращается под влиянием ориентира устойчивого развития в разновидность проблемно ориентированного исследования.[53]53
  Beckmann, G., Frederichs, G. (1996): Problemorientierte Forschung: Zwischen Politik und Wissenschaft // Bechmann, G. (Hg.) (1996): Praxisfelder der Technikfolgenforschung. Konzepte, Methoden, Optionen. Frankfurt am Main S. 11–37.


[Закрыть]

В ситуации, когда вследствие дискуссии об устойчивом развитии требования общества изменились и расширились, экологическое исследование содействует дискуссии об операционализации термина «устойчивое развитие» благодаря следующим структурно различающимся активностям:

• проработка функциональных механизмов в частных природных подсистемах (климат, биосфера, почва и т. д.) с использованием экологического (каузального) знания, через классическое экологическое или экосистемное исследование, которая остается естественным образом значимым разделом экологии в контексте устойчивого развития;

• изучение причинно-следственного механизма глобальных изменений окружающей среды в отношении того, насколько и каким образом в качестве причины выступает антропогенное воздействие. Подобные причинные анализы между, с одной стороны, общественными формами хозяйствования и, с другой стороны, последствиями для окружающей среды являются в высшей степени значимыми в контексте устойчивого развития:[54]54
  Schellnhuber, H.-J., Wenzel, V. (Hg.) (1999): Earth Systems Analysis. Integrating Science for Sustainability. Heidelberg.


[Закрыть]

• мониторинг глобальных изменений окружающей среды: ориентирование на устойчивое развитие очень часто приводит к необходимости превентивной экологической политики. Экологическое исследование как мониторинг проводит практические измерения и сопоставляет на основании теории значения надлежащих индикаторов. Это необходимо для того, чтобы иметь возможность сравнивать их с заданными критериями устойчивого развития и решать, нужно ли производить какие-либо регулирующие мероприятия для достижения этой частичной цели устойчивого развития и какие именно. Значимые параметры и их временные изменения должны находиться под постоянным наблюдением, например, в следующих отношениях: стремится ли состояние экосистемы к некому выведенному из принципа устойчивого развития идеалу или удаляется от него; не переступается ли какой-либо заданный порог величины (граничное значение) вследствие временной длительности и/или скорости процесса удаления; не преступаются ли определенные заданные пороговые значения надлежащих индикаторов для обследуемой экосистемы;

• изучение отношения «мероприятие – последствие»: часто ех ante недостаточно известно в деталях, какие последствия будет иметь обсуждаемое мероприятие для достижения устойчивого развития в области экологии и не следует ли принять во внимание также нежелательные последствия и степень их тяжести. Актуальный пример – экологический налог, эффективность которого для охраны окружающей среды часто подвергается сомнению. Нередко проведение эколого-политических мероприятий в течение определенного промежутка времени оказывается единственной возможностью получить необходимое знание и на его основании модифицировать или оптимизировать эти мероприятия. Чтобы получить это знание, очевидно, опять необходим мониторинг, здесь – в виде мониторинга экологических параметров, которые подвергаются воздействию со стороны эколого-политических мероприятий;

• моделирование: от всеобъемлющего моделирования ожидается в настоящее время значительный вклад в операционализацию понятия «устойчивое развитие».[55]55
  Gethmann, C.F., Mittelstraß, J. (1992): Umweltstandards//GAIA 1(1992), S. 16.


[Закрыть] Сюда относятся прежде всего сдвоенные естественнонаучно-экономические модели. В дискуссии о климатических изменениях предпринимаются попытки смоделировать экологические, экономические и иные общественные последствия нарушения климата и учитывать при этом еще и обратные связи.

Проблемно ориентированной экологии, которая должна выполнять вышеперечисленные функции, во многих случаях приходится самой быть интегративной или по крайней мере открытой для контакта с другими дисциплинами ради интеграции знания. Основанием для этого оказывается не только, как это часто предполагается, сложность экологических объектов исследования. Проблемы устойчивого развития, выявляемые при их рассмотрении причинно-следственные отношения или возможные стратегии управления, разумеется, крайне сложны. Однако главным основанием для необходимости интегративной экологии оказывается то, что в конечном счете речь идет о подготовке практического знания для политики устойчивого развития. Требование интегративности вытекает из необходимости содействия интегрированному и когерентному политическому действию (например, в вопросе о климате). Для оценки сегодняшнего состояния экологии, прогнозирования дальнейшего изменения параметров окружающей среды, разработки и понимания эколого-политических возможностей действия или даже «конструирования» всеобъемлющих эколого-политических стратегий специализированной и внутридисциплинарной работы оказывается совершенно недостаточно.

Интегративность необходима в следующих отношениях:

• классические дисциплины: проблемы экологии, дискуссия об устойчивом развитии и вызов глобальных изменений являются главным образом «движущими силами» для междисциплинарного проблемно ориентированного исследования. Проблема озона, парниковый эффект, биоразнообразие, глобальное распределение водных ресурсов – все эти понятия отвечают рассматриваемым обществом проблемным областям, исследование которых требует выходящего за рамки отдельных дисциплин научного знания;

• экономические отрасли: глобальные проблемы окружающей среды проистекают, как правило, в результате сочетания последствий многих или всех отраслей экономики и не могут быть решены частным образом. Поэтому оказываются необходимыми также концентрированные меры во многих секторах экономики, чтобы достичь конвергентных и действенных эффектов управления;

• культурные предустановки: культурный склад затрагиваемых групп, стран или регионов входит в критерии и приоритеты политики устойчивого развития. Примерами этого являются дискуссия об азиатских (восточно-азиатских) ценностях, наличие различных пониманий природы, а также проблема выбора между интра– и интергенерационной справедливостью в споре между «первым» и «третьим» миром. К проблемам глобального изменения окружающей среды относится, таким образом, задача осознать эти культурные и нормативные различия и преодолеть их в отношении общего образца действия;

• вненаучное знание: для оптимизирования стратегии решения экологических проблем часто оказывается удачным или необходимым привлечение «локального» знания затрагиваемого населения или лиц, активно действующих в данной местности (крестьяне, лесничие, инициативные граждане, местное самоуправление, другие жители), которое «далеким» экспертам нередко оказывается неизвестным. Это особо значимо в случае обсуждения вопросов о выборе подходящих мест, а также для проектов помощи в развитии. Таким образом, интеграция дисциплинарного, отраслевого и, пожалуй, даже вненаучного знания происходит под давлением нерешенных проблем. Экология, ориентирующаяся на устойчивое развитие, выходит из мнимой ниши ценностно-нейтральной науки и становится соизмеримой с вненаучными ожиданиями. В отношении шкалы качества со стороны общества к обычным стандартам науки прибавляются еще и некоторые внешние требования.

3. Имманентные границы знания

Экология часто находится в конфронтации с претензией на всеохватность в отношении исследуемой предметной области или подчиняется ей. Понятия «целостный» или «холистский» маркируют претензию на то, чтобы исследовать всю совокупность последствий и взаимовлияний – охватить рассматриваемую систему, не исключая ничего из рассмотрения, и получить надежное представление о взаимоотношениях между обществом и окружающей средой. Эти ожидания следует все же отвергнуть, не преуменьшая, однако, возможностей экологического исследования по содействию устойчивому развитию: имеются имманентные границы знания вообще и экологии в частности.

За желанием всеохватывающего и надежного знания скрывается своего рода охранительное мышление, а именно надежда или ожидание, что если подобная претензия на всеохватность будет реализована, то ни один релевантный фактор, могущий повредить успеху, не окажется без внимания. На деле же успех и качество экологических проектов в высшей степени зависимы от доэмпирических представлений о рассматриваемой предметной области, от дефиниции и ограничения исследуемой системы и от определения тех взаимовлияний, которые следует принимать во внимание. Недочеты или ошибки на этом доэмпирическом уровне, как правило, уже не могут быть скомпенсированы на эмпирическом уровне. Против этого свидетельствуют научно-экономические, практические и теоретико-научные аргументы. Кроме того, претензия на всеохватность может быть использована (в том числе и во вред) для замедления или препятствия тем мерам, которые направлены на достижение устойчивого развития.

Аргумент (псевдоаргумент) звучит следующим образом: пока затрагиваемая экосистема не исследована полностью, невозможно вынести суждения о необходимости или приемлемости предлагаемых мероприятий. Из этого ошибочного довода следует в этом случае одна только бесконечная история с необходимостью все новых и новых исследований, исключающая возможность когда-либо достигнуть области достаточного знания.

Претензия на всеохватность экологического исследования в целях устойчивого развития упускает из виду то, что проблемно ориентированное исследование определяется не всеохватностью, ^релевантностью. С оценками релевантности необходимо иметь дело в различных областях интегративной экологии. Необходимо оценивать, какие возможные аспекты исследования, какие взаимные влияния или какие части предметной области для рассматриваемого решения проблемы являются релевантными и какие нет. Суждения о релевантности оказываются, однако, субъективными, а не нейтрально-ценностными; они зависят от подлежащих общественной, политической или этической тематизации критериев того, что оценивается как более или менее важное. Оценки релевантности требуют вненаучных критериев и имеют политическое или этическое значение – следовательно, они связаны с риском.

Политику устойчивого развития приходится проводить с учетом принципиальной несовершенности и ненадежности знания. Именно в области экологии оперирование с ненадежностью и временной зависимостью знания создает большие проблемы. Споры среди экспертов по поводу пригодности тех или иных моделей или содержательной силы полученных (и в особенности прогнозируемых) результатов стали обычным явлением (в качестве примера достаточно упомянуть различные оценки глобальных климатических изменений и степень их антропологической предопределенности). Для операционализации принципа устойчивого развития в сфере экологии имеет смысл не требовать от предлагаемых к проведению мероприятий удовлетворения не только необходимых условий для достижения целей устойчивого развития, но даже и достаточных.

Установление приоритетов в экологической политике, определение целей и средств вследствие неполноты и ненадежности инвестируемого знания постоянно нуждаются в гибкости, и прежде всего в отношении выше упомянутой неопределенности знания и реагирования на вновь получаемое релевантное для экологии знание. Из-за неизбежной гипотетической составляющей в механизме принятия практических решений, из-за известной ненадежности знания о последствиях мероприятий экологической политики, из-за возможности открытия новых подходов и модификации целей во вненаучной области (например, «изменение ценностей» в обществе) – ввиду открытости будущего открытому обществу приходится закладывать в долгосрочные проекты те мероприятия, которые обладают требуемой степенью гибкости.

Таким образом, задача состоит в том, чтобы учитывать при проведении экологической политики потребность в краткосрочных модификациях и гибкости (прежде всего по причине неполноты и ненадежности научного знания), не упуская при этом из виду диктуемые принципом устойчивого развития долгосрочные цели и перспективы. Исследование глобальных изменений окружающей среды нуждается, следовательно, в перманентном общественном, политическом и научном дискурсе о природе, окружающей среде и будущем общества. Рутинные наблюдения, симуляции, оценки политических способов воздействия оказываются ровно в той же мере необходимыми, что и открытость для модификации решений в силу процесса научного и общественного обучения. В задачи ин-тегративного экологического исследования, ориентирующегося на принцип устойчивого развития, входят, таким образом, также изучение и внедрение возможностей по адаптации и обучению для достижения гибкости в применении эколого-политических инструментов и мониторинга их воздействия.

4. От знания к действию

От экологического исследования иногда ждут, что оно, как эмпирическое исследование, укажет путь в будущее с учетом принципа устойчивого развития, который сделает возможным «длительный и экологически сообразный» способ хозяйствования. С точки зрения экономической теории при этом (естественно) предполагается, что через эмпирическое изучение причин, и в особенности закономерностей протекания природных процессов, «оптимальный» путь «объективно» обнаружится или что могут быть указаны «объективные» пороговые величины, уровни и пределы нагрузок. Например, можно было бы ожидать, что ответ на вопрос, какое количество С0₂ вынесет атмосфера, чтобы степень риска для климата не оказалась слишком серьезной, будет получен в результате климатологического исследования через указание жесткой граничной величины. В дальнейшем будет доказан тезис, что ожидания такого рода, как правило, необоснованны и, соответственно, не могут быть оправданы. Это вытекает (1) через указание на нормативные элементы интегративных оценок, (2) через анализ конструирования моделей и (3) через анализ структуры мнимо «объективных» экологических стандартов.

(1) В основании практической экологической политики лежат интегративные оценки. При оценке состояния окружающей среды и ее изменений необходимо принимать во внимание все релевантные критерии и интегрировать итоговую частную оценку в подобающей форме. Конфликты между экономическими и этическими критериями, между интересами различных затрагиваемых групп при создании природных заповедников или различающиеся допущения относительно тех, кто проиграет и выиграет в результате реализации данных эколого-политических мероприятий, осложняют интегратив-ную оценку. Здесь имеется проблема агрегации и интеграции, которая никак не может быть решена в рамках эмпирической экологии, но которая требует формирования этического и политического сознания наряду с информированием через изучение окружающей среды и другие экспертизы.

(2) Моделирование представляет собой (дескриптивное) описание систем. Если речь идет о практической стороне экологической политики, то эти смоделированные описания дополняются явными нормативными ориентирами. Из одних только моделей никоим образом не вытекает, каким образом следует действовать, поскольку направленность практических шагов в большой мере зависит от представлений о норме. Если совершаются попытки исходя из одних только моделей получить указания на дальнейшие процессы, то либо они терпят неудачу, поскольку подобная модель может только порождать и описывать лишь высказывания о тенденциях (являясь, таким образом, прогностической, а не ориентированной на практику), либо необходимая нормативность «выманивается» и инвестируется в рассуждения уже как предэмпирические данные. Моделирование при изучении окружающей среды может, следовательно, информировать экологически релевантные процессы принятия решений, но не господствовать над ними. Вместо этого здесь требуется интердисциплинарная кооперация. То, что вопросы о нормах не могут быть решены путем моделирования, подтверждается примером политики в области климата. Очевидная европейцу ссылка на сохранение климата в силу его «естественности» никоим образом не является не только нормативно-настоятельной, но даже сомнительной, поскольку современный климат в высшей степени «несправедлив»: одни регионы оказываются в выигрыше, а другие – в проигрыше, имеются составляющие, которые регулярно приводят к тяжелым последствиям. Моделирование климата не может ничего сказать о «желательном» климате. Таким образом, если речь идет о проработке и оценке возможностей практических шагов и практического знания, необходимо учитывать нормативное измерение целей действия и взаимосвязь этих целей с общественными реалиями.

(3) Экологические стандарты служат тому, чтобы, действуя в условиях риска (а наш способ обращения с окружающей средой всегда таков), суметь обозначить определенные границы в рамках способности к регенерации и благодаря этому достичь ориентации на действие. Эти границы, как правило, не являются какими-либо жесткими величинами, при превышении которых раздается сигнал тревоги, а при недостижении – выдается удостоверение об отсутствии экологической озабоченности; напротив, они должны быть посажены на непрерывную шкалу, согласованную с имеющимся риском и планируемыми выгодами. Дело в том, что «вопрос, где проходит граница, всегда приводит к встречному вопросу, чем в этом случае готовы пожертвовать заинтересованные лица». Такое понимание экологических стандартов проясняет следующее: границы зоны риска оказываются зависимыми от преследуемых целей, т. е. проводятся в зависимости от потребностей. Таким образом, наивным выглядит ожидание, что пороговые величины дескриптивного экологического знания могут быть выведены логически и объективно, что они (например, как морфологические особенности некой диаграммы), так сказать, бросятся в глаза исследователю. Кроме того, наивным является и широко распространенное политическое ожидание, что эксперты в одиночку, основываясь на научном (естественнонаучном) базисе, смогут определить те объективные пороговые величины, знание которых требуется для политической деятельности. Пороговые величины никак не могут быть найдены путем чистой экологической экспертизы или благодаря политическому произволу, но могут быть конституированы только в рамках демократического процесса, опирающегося на достижения науки. Наука может взять на себя только совещательные функции, например показывать, при каких значениях экологических параметров какие последствия для функциональности окружающей среды следует ожидать. Нормативная сторона экологических стандартов требует выработки этического, правового и политического сознания, которое могло бы и должно было бы информироваться через экологические исследования, но не замещаться ими.

Релевантные в отношении устойчивого развития целеопределения экологии, экологические стандарты и допустимые уровни риска оказываются ценностно-зависимыми. Экологическое исследование, ориентирующееся на устойчивое развитие, нуждается, следовательно, в активном восприятии результатов, достигнутых в смежных дисциплинах, процессов, происходящих в области практической политики, и мнения общественности. Здесь имеется место для процессов научного обучения, общественных поступков и этических дискурсов. Как показано, общественные процессы в направлении экологической устойчивости не нуждаются во всеобъемлющей операционализации принципа устойчивого развития, однако отсутствие подобной всеобъемлющей операционализации не может служить «нокаутирующим» аргументом против требования перемен, при условии, что признается необходимость в обучении общества и соответствующие возможности для этого учитываются. Задача проблемно ориентированного экологического исследования, нацеленного на устойчивое развитие, состоит в том, чтобы исполнять роль информанта и наблюдателя по отношению к общественным ожиданиям с целью обеспечения как можно лучшей информированности процессов, затрагивающих экологическую устойчивость.