Текст книги "Первый среди равных"

Ярл Эгиль снова посмотрел на Мэву. Нужно принимать решение, что с нею делать. Открыто убить нельзя. Этого не утаишь. Если узнает ярл Харальд, то месть его будет чудовищной, викингов и драккаров у него не меньше, чем у самого конунга. Оставлять на драккаре и везти к себе во фьорд тоже нельзя. Остается – тихо придушить ночью, когда лагерь уснёт. Грим с радостью выполнит такое поручение.

Ярл судорожно сглотнул и левой рукой помассировал себе шею и затылок, где неожиданно появилась тупая боль. Похоже, следует отдохнуть и немного поспать. Он поднялся на ноги и направился к своей походной палатке, установленной в центре лагеря возле костра, где верный Грим и два телохранителя с хмурыми лицами жарили на огне мясо.

Так же молча, не проронив ни слова, ярл прошёл мимо них, откинул полог и забрался внутрь палатки. Мягкая медвежья шкура приняла в свои тёплые объятия уставшее тело. Но стоило ему только закрыть глаза, как водопад мыслей снова обрушился на него. И все они были о ней, о Мэве.

Нет, не сможет он убить эту женщину.

Глава 18

– Ты только посмотри, Варг, там кто-то плывет! – юноша с длинными волосами, связанными в хвост, показывал пальцем на какой-то предмет впереди на воде.

– Наверное, опять бочка, их уже много проплыло возле нас! – широкоплечий молодой человек с небольшой светлой бородкой и жесткими чертами лица, в которых угадывалась привычка повелевать, даже не повернулся в указываемом ему направлении, а продолжал внимательно наблюдать за происходящим на берегу.

– А ведь действительно, это человек! – вступил в разговор ещё один из находившихся в лодке людей.

– Ну и что? – вяло отозвался тот, кого назвали Варгом. – Нынче трупов на реке будет много, пусть себе плывут к морю. Ты бы, Ингар, подгребал посильнее, а то нас течением сносит! Держи прямо!

Маленькая охотничья лодка с четырьмя гребцами на борту усилиями весел удерживалась на середине реки напротив пирса, но на почтительном расстоянии от пяти стоящих у берега больших чужеземных лодий, оставляя себе возможность к быстрому бегству.

– Что-то я ничего уже не понимаю! Да кто же там с кем дерется? – удивление Варга было таким неподдельным, что он даже попытался встать во весь рост в лодке, рискуя её опрокинуть. Случайно взгляд его остановился на проплывающей всего в сотне локтей огромной полузатопленной бочке. Вцепившись двумя руками в верхний край, на ней висел человек.

– Ну-ка, други, давайте подплывём поближе к бочке. Действительно, там человек, да он ещё, похоже, и жив!

Четыре весла вспенили воду, юркая лодка приблизилась и замерла возле бочки.

Варг, рассматривая человека, рассуждал вслух:

– Если судить по одежде, то это чужеземец и враг городу. А если он враг городу, то нам друг. Ого, он, кажись, серьёзно ранен! А может, уже мертв? Строк, ты ближе всех к нему! Посмотри, дышит ли ещё он!

Пожилой мужчина, сидевший на носу лодки и названный Строком, протянул руку и приложил ладонь к щеке пришлого человека, а затем к его горлу.

– Дышит, однако!

– Ну и что с ним делать будем? – Варг окинул взглядом своих спутников.

– Бросать жалко! Помрёт, а ведь мальчишка совсем, – не выдержал долгого молчания Строк.

– На лицо, может, и мальчишка, а ты на плечи посмотри, – подключился к разговору Ингар.

Улыбнувшись чему-то своему, Варг приказал:

– Ладно, хватит болтать, давайте грузить его в лодку. Только сначала обломи стрелу, Строк, да поосторожней!

Хрустнуло древко, раздался тихий стон.

Две пары рук сноровисто ухватились за куртку и попытались притянуть раненого к лодке, но его пальцы не отпускали край бочки.

– Да отцепи ты парня от этой бочки, Строк!

– А ты сам попробуй, у него пальцы онемели, – пробурчал старик, отгибая каждый палец по очереди.

С большим трудом, зачерпнув изрядное количество воды бортом, им удалось втащить раненого в лодку.

– И что дальше? – пробурчал молчавший до этого Влок, вычерпывая берестяным туеском воду из-под своих ног.

– Плывём домой, – Варг снова загадочно улыбнулся.

– Куда ты его там денешь? Притащишь к сестре? – съехидничал Ингар.

– Если хочешь, давай обратно в реку бросим!

– Это что ж, из реки человека тащили-тащили, чуть лодку не перевернули, а теперь обратно? – не понял шутки Строк.

Выражение лица Варга враз сделалось серьезным:

– Поступим так: высадим Влока на берег у крутого обрыва. Ты, Влок, заберёшься на него с пологой стороны и будешь оттуда наблюдать за пирсом и берегом. Посмотришь, возьмут ли вороги Холм или уйдут отсель ни с чем. Как только все закончится, сразу беги в поселок. А мы поплывем туда на лодке, сделаем носилки и перетащим раненого парня ко мне в дом. Всё! Поплыли.

Глава 19

На мгновение раненый пришёл в себя, открыл глаза и сквозь белёсую пелену увидел стоящих рядом с ним людей. Никто из них не был ему знаком.

Юноша пошевелился, и тут же жуткая боль разлилась по всему его телу, стала пульсировать где-то в левом боку, потянулась к сердцу, к горлу. Судорогой сводило мышцы спины с левой стороны, огонь полыхал под ребрами. Он чувствовал, как по щекам катятся слёзы, ощущал кожей их тяжесть и не понимал, почему плачет.

Ему казалось, что откуда-то со стороны доносится его собственный прерывающийся голос:

– Клепп, где же ты, Клепп, спаси меня от этой боли! Ты же можешь всё! Почему я зову тебя, а не мать и отца? До чего же черно всё вокруг. Чужой язык, чужие слова, я их слышу, но не понимаю. Жизнь уходит из меня, я это чувствую. Что ты говорил мне, Клепп, про человеческую жизнь? Ах да, вспомнил: «Жизнь воина-наемника – всего лишь песчинка на склоне бархана в огромной пустыне! Этого или другого бархана – какая разница. Налетит буря-война и поднимет тучу песка в воздух, раскидает далеко вокруг, и никого уже больше нет на этом бархане, но ты где-то есть и ещё жив. И это главное! Так борись, борись за неё – свою жизнь! Она важна только для тебя!» Но как же я устал, нет больше сил терпеть эту боль! Прощай, Клепп! Прощай, викинг! Встретимся с тобой в Валгалле! Мрак закрывает всё вокруг.

Глава 20

Усталая улыбка осветила лицо девушки. Она ласковым благодарным взглядом окинула стоящих подле неё мужчин и перевела взгляд на брата.

– Ты молодец, Варг! Да и вы все тоже. Теперь можно и отдохнуть. Принеси им побольше пива, брат! – в голосе сестры прозвучали жесткие командные интонации.

Варг, утирая рукавом пот со лба, удивленно смотрел на Аслауг. Чувство благодарности и гордости за неё угадывалось в этом взгляде. А вот Строк и Ингар поглядывали на неё с явной опаской.

– Други, не бойтесь, она не колдунья! – Варг даже расхохотался, глядя на их лица, хотя ему тоже было не смешно вспоминать всё, что совсем недавно происходило здесь.

Они втащили раненого в дом и оставили на самодельных носилках возле двери. Прибежавшая Аслауг тут же велела положить парня на большой дощатый стол и отправила Строка разжечь огонь и вскипятить воду. Сама взяла острый охотничий нож и срезала с чужеземца одежду, чтобы посмотреть, нет ли на теле других ран. Когда Варг с друзьями увидели распухшее и кровоточащее мясо возле обломанного древка стрелы, они сразу поняли – не жилец! Широкий наконечник стрелы очень глубоко и под острым углом проник в тело, и вытащить его можно было, только приложив большое усилие и значительно расширив рану. Дерни за древко, хлынет кровь, и всё. Её уже не остановить. Зачем же напрасно возиться с умирающим человеком, спасти которого невозможно?

А он лежал перед ними, раскинув мускулистые обнаженные руки, молодой и сильный. Но уже мертвец. И это, похоже, понимали все, кроме Аслауг.

Она же, не обращая ни на кого внимания, долго и тщательно скоблила нож, отмывала лезвие в горячей воде и старательно отжигала на костре, разведённом Строком. Вернувшись в дом, Аслауг велела крепко держать чужеземца за локти и ноги, а сама взялась рукой за древко стрелы и сильно потянула. Тело раненого выгнулось дугой, все мышцы вздулись, могучие руки дернулись, и державшие его люди разлетелись в разные стороны. Раздался слабый хруст, и древко стрелы отделилось от наконечника, оставшись в пальцах девушки. В таком гневе Варг ещё никогда не видел свою сестру.

– Да какие же вы мужчины! Не в состоянии втроём удержать мальчишку!

Поднимаясь с пола, Ингар обиженно пробурчал:

– Мне показалось, что меня дубиной по голове шарахнули, а ты говоришь – мальчишка!

Не обращая на них внимания, Аслауг продолжала командовать:

– У тебя в кузне, Варг, были маленькие продолговатые щипчики, я видела! Беги за ними и принеси сюда! А ты, Строк, снова разводи огонь. Нужно хорошенько отмыть и обжечь на огне щипцы. Возьми с собой ещё вот эти иголки и ножи. Ну а ты, Ингар, ищи ремни и верёвки, привязывай раненого к столу, да покрепче!

Удивительно, но все бросились бегом исполнять приказания Аслауг.

Помня о недюжинной силе раненого, Ингар оплёл запястья, предплечья, а также ноги, бёдра и даже грудную клетку викинга широкими кожаными ремнями и привязал их не только к деревянной столешнице, но и к массивным ножкам.

Вскоре приготовления были завершены. Девушка аккуратно промыла кровоточащую рану, снова велела мужчинам крепко держать руки и ноги юноши, а сама взялась за щипцы. Осторожно раздвинув края раны пальцами, она увидела в глубине её кончик железного наконечника. Достать его с помощью щипчиков было невозможно, и Аслауг велела Варгу подать ей нож. Она сделала два глубоких надреза по бокам от наконечника, расширяя рану и одновременно пальцами отодвигая ткани возле него и не обращая внимания на льющуюся кровь. Тело юноши снова выгнулось, мужчины с силой прижали его к столу. Девушка осторожно зацепила щипцами верхнюю часть наконечника, сжала её и замерла.

– Держите сильнее, не дайте даже пошевелиться! – голос хозяйки дома был твёрд и не допускал возражений.

Все сосредоточились и замерли.

Твёрдой рукой Аслауг рванула наконечник.

Дикий сдавленный крик, похожий на рев зверя, наполнил дом. Тело юноши содрогнулось так, что лопнул ремень, стягивающий его грудь. Трое мужчин всем своим весом мгновенно навалились на плечи и грудь раненого. Хлынула кровь, и тело чужеземца начала трясти мелкая дрожь. По щекам юноши текли слёзы.

– Варг! Я совсем забыла! В моем сундуке сбоку лежит белая ткань. Скорее! Рви её на две части! – она бросила на стол узкий лепесток очень длинного наконечника с острыми и рваными зазубринами по краям. – Какая гадость это ваше оружие!

Осторожными движениями Аслауг начала прикладывать кусок белой мягкой ткани к ране. Ткань пропитывалась кровью всё больше и больше. Но вот кровотечение почти остановилось. Девушка взяла со стола маленький горшочек и начала обильно мазать рану какой-то густой тягучей жидкостью.

– Что это, сестричка?

– Это настой целебных трав и смолы кедрового дерева, очень хорошая мазь для заживления ран, – девушка улыбнулась своим мыслям. – Помогите мне ещё немного! Нужно зашить рану. Строк, где мои иглы?

Варг невольно залюбовался тем, как ловкими движениями Аслауг быстро и аккуратно зашила рану льняной нитью, снова нанесла тонкий слой мази на образовавшийся шов и начала пристраивать сверху кусок оставшейся белой ткани.

– А теперь развяжите его и наложите сверху на рану повязку! – прозвучал её не терпящий возражений голос. – Сами, без меня.

Оставшуюся часть работы мужчины проделали почти без помощи Аслауг, приподняв верхнюю часть безжизненного тела над столом.

И вот теперь они все вместе сидели на длинной широкой скамье, пили пиво и изредка посматривали на раненого юношу. Дыхание его успокоилось, тело расслабилось.

– Ты спасла ему жизнь, сестричка! Кто тебя этому научил? – Варг улыбался, а в глазах у него стояла странная тоска. – Никогда бы не подумал, что моя сестра может такое!

– У вас, мужчин, свои тайны, а у женщин – свои.

Дверь в дом с шумом распахнулась, и на пороге возник Влок. Увидев, что все сидят за столом, он молча прошёл и плюхнулся на скамью рядом со Строком. Тут же Аслауг налила ему в глиняную чашу пиво. Сделав несколько изрядных глотков, он откашлялся и спросил:

– Как раненый, будет жить?

– Похоже, ему повезло. Ну а что видел ты, кто победил? – Варг нетерпеливо смотрел на Влока.

– Бóльшая часть ворогов, забрав все лодьи, ушла вниз к морю. Остальные, где-то около сотни их, остались на берегу, и я думал, они продолжат битву. Но Кагель дал вождю чужаков лодки, что-то долго ему объяснял, даже рисовал на песке. Потом вожди пожали друг другу руки, и пришлые воины отплыли. Не знаю куда: вверх или вниз по течению, этого я уже не видел, побежал сюда. Похоже, им придется остаться жить на реке.

– Нужно будет узнать у местных биарминов, где чужеземцы осели. Мы их должны найти. Да и раненый парень захочет к своим друзьям вернуться. Строк, ты когда-то говорил, что долго жил на землях полуночной стороны, где ходят под полосатыми парусами? А язык этих людей ты знаешь?

– Раньше знал. Может, и вспомню.

– Варг, – снова заговорил Влок, – когда я шёл сюда по берегу, заметил в кустах Урма. Мне кажется, он наблюдает за твоим домом!

– Да не за домом Урм наблюдает, а за Аслауг! Нравится она ему очень! Чего доброго, свататься ещё придёт!

– Дурень он, хоть огромный и сильный! – не выдержал Строк. – Гони его в шею, Варг, не нужен такой родич ни Аслауг, ни нам!

– Ладно, други, нужно отдохнуть, день выдался у всех тяжёлый. Кто хочет, может остаться здесь, места всем хватит, – Варг устало улыбнулся и сонно зевнул.

У каждого из них имелся свой дом, но Варг, Влок и Ингар ещё не были женаты, а у Строка жена погибла в старом Угоре, и он не хотел заводить новую хозяйку, поэтому друзья чаще предпочитали оставаться вместе с Варгом и Аслауг.

Девушке они совершенно не мешали. Когда-то давно специально для Аслауг мужчины соорудили из деревянных перегородок небольшую нишу в конце дома, завесили её звериными шкурами и поставили там топчан. Получилось отдельное спальное место, где она безбоязненно могла уединяться на ночь, зная, что её охраняют четверо преданных ей мужчин.

Глава 21

Удивительно, но за все прошедшие годы ярл Эгиль не предпринял ни одной попытки увидеться с Мэвой, хотя слухи о ней постоянно доходили до него. Он даже знал, что ярл Эйнар построил себе ещё один драккар, а Мэва родила ему двух сыновей.

Участие в многочисленных воинских походах не только отвлекало ярла Эгиля от вечно преследовавших невесёлых дум, но и приносило немалую добычу ему и его викингам, а также наполняло золотом и драгоценностями металлический ларец, хранящийся в потайном месте в родовом доме.

Кроме воспоминаний о Мэве ещё одной навязчивой мыслью-мечтой ярла Эгиля стала далёкая и неизведанная страна Биармия, о которой ему приходилось много слышать от побывавших там викингов. Вот только собственных сил для такого дальнего похода недоставало, нужен был союзник.

Не чурался он и ежегодных тингов, проводимых близ поселка ярла Харальда, на которые собирались свободные люди со всего ближнего побережья. Ярлу Харальду, как самому могущественному и уважаемому из ярлов, конунг доверил блюсти обычаи и законы предков, а также соблюдать установленный порядок суда и возмездия за преступления на выделенной территории.

Наблюдал издали ярл Эгиль за мужем Мэвы, но всячески избегал общения с ним, лишь иногда кивком приветствуя издали. Отдавал себе отчёт в том, что любое неосторожное слово, сказанное им самим, может вызвать ссору. А к чему такая ссора приведёт, легко было представить, едва взглянув на гиганта-телохранителя, следовавшего повсюду за ярлом Эйнаром. Даже убелённые сединами опытные воины не рисковали встречаться взглядом с этим великаном. Слухи о том, что он берсерк, давно распространились по всему побережью и вынуждали викингов с опаской относиться также и к ярлу Эйнару.

Прибыв на один из таких тингов, ярл Эгиль познакомился с ярлом Андоттом – хозяином небольшого фьорда, в котором затерялись два крошечных посёлка. Этот новый друг был скорее херсиром – военным вождем, чем ярлом. Он являлся владетелем трёх драккаров и предводителем более трёх сотен викингов, бóльшую часть которых составляли наемные свеи. Все они состояли на службе у конунга.

Ярл Андотт оказался мужчиной среднего возраста, огромного роста и мощного телосложения. Сверкающий бритый череп, седая косматая борода, а также постоянно злобное выражение лица могли отбить у кого угодно желание общаться с ним. Но только не у ярла Эгиля. Его не испугали даже три викинга-телохранителя, ростом под стать ярлу Андотту, которые дышали в спину своему вождю. Общие интересы, связанные с жаждой обладания богатствами, планами набегов на чужие страны, обсуждение новых морских путей – все это быстро сблизило воинственных ярлов. За разговорами и возлияниями они даже забыли о начале тинга, и только пришедший за своим ярлом Грим напомнил им, для чего они тут собрались.

Место проведения тинга было выбрано ещё дедом ярла Харальда. В трёх милях от посёлка он облюбовал ровное каменистое плато, в центре которого возвышалась небольшая скала с плоской вершиной. Местность очистили от больших камней, из которых на краях получившейся площадки выложили столбы в рост человека. На время проведения тинга между столбами натягивали верёвки и ремни. Внутри этого огороженного пространства собирались свободные бонды, могущественные ярлы, а также жители окрестностей, которые рассаживались вокруг скалы и слушали речи ораторов. Здесь решались все спорные вопросы, принимались законы, проводились суды, обсуждались военные действия. Согласно древним обычаям участие в побережном тинге было обязанностью каждого свободного мужчины, владеющего хозяйством и оружием. Или женщины, если муж по какой-то причине у неё отсутствовал.

Но уже при ярле Харальде появились вынужденные послабления, вызванные частыми военными походами викингов в чужие земли. Если раньше очередной тинг назначался на середину лета, то теперь его сложно было собрать, ведь большая часть мужчин отсутствовала. А потому по договоренности между ярлами и крупными бондами-землевладельцами тинг проводился по окончании сезона бурь, а иногда даже зимой.

От хутора, на котором проживало несколько родов, в тинге разрешалось участвовать одному представителю. По устоявшемуся обычаю, можно было откупиться от обязательного присутствия на тинге. Так зачастую поступали ярлы и викинги, не успевшие к сроку вернуться из очередного набега.

Ещё до начала тинга вокруг огороженного места раскидывался целый палаточный город. Прибывающие люди старались селиться подле своих ближних и дальних родственников, образуя клан, к ним примыкали друзья и знакомые. Чем многочисленнее, сильнее и богаче был клан, тем бóльший вес имел голос его представителя при разборе различных споров.

Обычно тинг длился не менее десяти дней. Судебные дела и тяжбы рассматривались с утра и до обеда, после которого сытых и хмельных людей уже невозможно было зазвать на тинг. Они жаждали развлечений. И получали их.

Весь палаточный лагерь превращался в шумную ярмарку-балаган. Здесь продавалось и покупалось всё, начиная от еды, одежды, украшений и заканчивая рабами и оружием. Толпы зевак собирались поглазеть поединки викингов на мечах и копьях, состязания в стрельбе из лука. Эти дни превращались в весёлый праздник, о котором народ вспоминал до следующего тинга.

И вот два ярла, сопровождаемые Гримом и великанами-телохранителями, пришли на тинг. Собравшихся на огороженной площадке людей было много. Они стояли плотными группами, между которыми образовывались небольшие проходы.

А народ всё прибывал.

Расталкивая толпу руками, громадный ярл Андотт медленно продвигался вперёд к скале. В десяти локтях за ним двигался ярл Эгиль. Из-за спины своего друга он уже видел стоящего на возвышенности ярла Харальда, который что-то громко объяснял толпе. Звук его голоса достигал ушей ярла Эгиля, но смысл слов не доходил до сознания. Ярл Эгиль потряс тяжёлой головой, пытаясь прогнать от себя хмель, и снова посмотрел на скалу. Рядом с ярлом Харальдом появился годи Нарви – устроитель тинга. На правом оголённом предплечье он носил золотое обручье, служившее для всех символом честности. Спорщики и свидетели спора должны были, принося клятву, положить на него кисть правой руки. Уличённому во лжи человеку по решению тинга могли отрубить эту кисть.

Промелькнувшие в голове мысли о золотом кольце вызвали на лице ярла Эгиля улыбку, которая тут же исчезла. Он увидел, как ярл Андотт, оступившись на мокром скользком камне, всей своей огромной тушей рухнул на стоящего к нему спиной чуть в стороне от группы людей ладно скроенного воина. Под тяжестью падающего тела тот пошатнулся, но каким-то неимоверным усилием смог всё-таки удержаться на ногах и оторвать от себя чужие руки, цепляющиеся за одежду. Потерявший всякую опору ярл Андотт рухнул лицом вниз на землю, а уронивший его человек повернулся к нему боком.

Это был ярл Эйнар.

Какая-то грубая сила отбросила в сторону ярла Эгиля, и мимо него с криками и угрозами, расталкивая людей, проскочили три телохранителя ярла Андотта. В их намерениях сомневаться не приходилось. Ярл Эгиль приготовился к весёлой потехе – славно будет посмотреть на те унижения и побои, которые придётся вытерпеть его врагу ярлу Эйнару.

Но этого не случилась. Нападавших опередил Клепп.

Скорость перемещений берсерка была невообразимой и совершенно не соответствующей его габаритам.

Страшные кулаки, больше похожие на молоты, замелькали в воздухе, и два великана-телохранителя, сложившись пополам, упали рядом со своим ярлом. Третий викинг, изумлённый происходящим на его глазах, сначала остановился, а потом стремительно кинулся в толпу справа, уходя от опасного и непонятного противника.

Первый раз ярлу Эгилю довелось наблюдать за действиями берсерка Клеппа. Кошачья грация и медвежья мощь движений гиганта вызывали оторопь и жуткое чувство полной беспомощности перед этой неизведанной силой. С ужасом ярл Эгиль увидел, как, встав сначала на четвереньки, а потом выпрямляясь во весь рост, ярл Андотт схватился за рукоять меча.

Но оружие не успело покинуть ножны. Пальцы гиганта сомкнулись на запястье руки ярла Андотта, вызывая гримасу боли на лице. В наступившей тишине прозвучали негромкие слова Клеппа:

– Ты не хуже меня знаешь, ярл, что если на тинге обнажишь меч, то лишишься жизни! – Берсерк разжал пальцы. – Попробуй это сделать. Если сможешь. Только раньше я сверну тебе шею!

Хмель окончательно вылетел из головы ярла Андотта. На лбу его выступили крупные капли пота, лицо и даже лысина стали пунцовыми, а в глазах заплескался дикий страх.

Стоящий неподалёку ярл Эгиль неожиданно понял, что может сгладить этот конфликт, примирить противников и пóходя извлечь для себя огромную пользу, хотя ещё и не понимал, какую. Мозг сразу прояснился, мысли стали чёткими и стройными. Он шагнул вперёд, вклиниваясь между ярлом Андоттом и Клеппом.

– Не надо горячиться, мы же на тинге! – голос ярла Эгиля был твёрд и спокоен, а обращался он ко всем собравшимся людям. – Я сам видел, как ярл Андотт запнулся и упал на ярла Эйнара. Это произошло совершенно случайно. Ничьей вины в том нет. А то, что телохранители бросились на помощь своим ярлам – так и должно быть! Иначе зачем они нужны?

Его рассудительные слова, а также примиряющая улыбка благотворно подействовали на всех участников стычки. Чтобы окончательно покончить с конфликтом, ярл Эгиль продолжил:

– Негоже нам, соседям, ссориться по пустякам! После завершения тинга приглашаю вас, ярлы, в свою походную палатку. Не помешает открыть бочонок пива и поближе познакомиться!

Ярл Эгиль коснулся руки берсерка:

– И ты приходи, Клепп! Много слыхал разного о тебе, а теперь всё сам увидел! Буду ждать вас, ярлы!

Поднявшиеся на ноги телохранители последовали за ярлом Андоттом, за ними направились ярл Эгиль с Гримом.

Порядок на тинге был восстановлен.