Текст книги "Тандем#1"

– Ты уложил Бити? – спросила Клэм, когда Артур закрыл за собой дверь в спальную.

– Да, дорогая, она уже спит!

– Это хорошо, потому что у меня есть серьёзный разговор к тебе!

Клэм, лёжа в кровати, приподнялась на локтях, подвинулась к спинке и застыла полусидя. Артур бесцеремонно плюхнулся рядом, растянувшись в своё удовольствие.

– Ты знаешь, уже поздно для серьёзных разговоров, – попытался закончить Артур, – а на работу нам обоим рано вставать. Так что…

Он накрыл их обоих одеялом и бросился щекотать свою жену.

Глава 5

Утро в городе выдалось довольно мрачное. Ночью прошёл дождь, который оставил после себя тысячи луж на асфальтовых дорогах и свинцовую пелену над головами.

Как и должно быть в пасмурную погоду, исчезли все тени, а вместе с ними и оживление на улицах. Машин изрядно поубавилось, а пешеходов можно было по пальцам пересчитать.

Каким же небывалым чудом стало появление военного джипа в такой час. Он промчался по главным улицам, огромный как танк, и серый, как небо над головой. От его широких колёс брызги летели во все стороны, обливая с ног до головы случайного зеваку. Тот непременно кидал вслед разъярённый взгляд, но джип как ни в чем не бывало ехал дальше, чтобы облить следующего.

Водители авто прижимались к обочине, не желая выяснять, насколько быстрее и манёвреннее догоняющий их серый «монстр».

Джип проехал по главным улицам на всех порах, но когда свернул на проспект Белинского, заметно снизил скорость. А когда поравнялся со ступеньками у входа в деловой центр, остановился.

Массивная дверь машины со скрипом отворилась, и из-за неё вылезла нога, обутая в тяжелый солдатский ботинок. Она смачно врезалась в лужу и, должно быть, промокла, но её хозяин нисколько тем не возмутился и поставил вторую рядом. Через мгновение полы серого плаща прикрыли обе ноги аж по самую обувь.

Джип рванул с места, чуть было не зацепив своего бывшего пассажира. Но тот даже не шелохнулся. Он спокойно проводил транспорт холодным, серым, как сталь, взглядом и тяжело зашагал по высоким ступеням.

Поднявшись по лестнице, этот некто в сером плаще поднял стальной взгляд на надпись над дверью.

– «Сэйв-Айро» – гласили горящие неоновые буквы. Мужчина в сером уверенно зашел в двери под этой надписью.

– «Кр-р-р-у», – завозмущался динамик, когда недавний пассажир проходил рамку металлодетектора.

– Выложите металлические предметы и пройдите ещё раз! – равнодушно произнёс пожилой охранник, не отрывая взгляда от своего смартфона. Посетитель, видимо, не хотел тратить на это время и пошёл своей дорогой. На него тут же надвинулись два других охранника, куда более крепких и молодых, чем тот, что сидел у металлодетектора.

В отличие от своего коллеги, эти два амбала одним видом отбивали всё желание спорить или шутить. Они перегородили гостю дорогу и уже собирались что-то сказать, как вдруг тот полез в нагрудный карман. Нервы у обоих были что надо: ни один не потянулся к шокеру или табельному пистолету, в отличие от пожилого охранника за спиной у посетителя.

Напряжение вмиг рассеялось, когда гость достал из кармана пластиковую карточку и протянул её одному из амбалов. Тот не взял её, только пробежался взглядом по надписям на ней и тут же отступил назад, виновато свесив голову. Незнакомец похлопал амбала по руке, видимо, потому, что до плеча не дотягивался, и пошёл дальше, к стойке ресепшена.

– Могу ли я увидеть профессора Белова? – спросил незнакомец в сером плаще у молодой девушки за стойкой.

Та подняла глаза и обомлела. Мертвенно холодные, стальные глаза пронзали насквозь, заставляя чувствовать, как мурашки бегут по всему телу. Девушку объял инстинктивный, даже животный страх. Загорелое, небритое лицо посетителя выражало могильное спокойствие и невероятную решимость одновременно. Хоть всё тело незнакомца было скрыто под плащом, жилистая шея и уверенно поднятый подбородок выдавали и приличную физическую силу, и силу характера своего обладателя. Так, наверное, должен выглядеть лев, волею волшебника обращённый в человека.

Но вместе с тем и что-то привлекательное, что-то неумолимо манящее было в мужественных чертах этого «чело-льва». Девушке за стойкой захотелось и как можно скорей избавиться от этого гостя, чтобы снять с души внезапный иней, и заслужить похвалу этого незнакомца.

– Вы по поводу консультации? – с трудом выдала она слабым, дрожащим голосом.

– Ну, предположим, – бесстрастно ответил посетитель.

– Профессор сейчас работает в закрытом блоке и никого не может принять. Сейчас он проводит консультации только субботам.

Девушка пристально посмотрела в сталь холодных глаз, и ей начало казаться, что пол начал таять под ногами. А посетитель выжидающе молчал.

– И то, он сам выбирает, с кем встретиться, – из последних сил девушка пыталась держать себя в руках.

– Вас записать к нему?

Посетитель оценивающе оглядел девушку.

– Да, запишите меня! Дин Верт.

Оцепенение как рукой сняло. Ему на смену пришла паника. Девушка тут же скрылась за стойкой, но не для того, чтобы спрятаться, а чтобы что-то найти. Судорожно дёргаясь, она стала что-то перекладывать, виновато повторяя: «Сейчас, сейчас! Где же она?»

Посетитель, который представился как Дин Верт, спокойно стоял, не шевеля ни единым мускулом на лице.

– Простите меня, мистер Верт! Сэр! Я не запомнила по фото, как вы выглядите.

Мистер Верт расплылся в обаятельной улыбке.

– Ну что ж, теперь запомните! – произнёс он, поймав взгляд девушки, которая украдкой выглянула из-под стойки.

И он не сомневался, что она запомнит. Мало кто мог забыть это лицо, если хоть раз в жизни его видел. Ещё меньше людей могло бы забыть этот взгляд.

А с другой стороны, не так уж и много живых людей, которые могут похвастаться, что помнят этот взгляд.

– Вот она, – девушка смотрела на пластиковую карту с фотографией посетителя. На фото однозначно был он, только его глаза совсем не выглядели такими устрашающими и магически притягательными.

– Это ваш пропуск в сектор «J», – она протянула карточку мистеру Верту. – Это на восьмом этаже. Лифт прямо по коридору.

– Вы меня не проводите? – заискивающим, обольстительно низким голосом протянул посетитель. Девушка попыталась что-то возразить. В её голове несущимся железнодорожным составом промчались должностные инструкции. Она хотела сказать, что это ей не положено, но дыхание перехватило. Горло сжалось, будто от удушья, и вместо слов из него вырвался звук, больше похожий на кваканье.

Девушка покорно вышла из-за стойки и молча направилась к лифту. Посетитель пошёл вслед за ней.

Работница ресепшена нажала на кнопку вызова лифта. Двери тут же открылись, так как кабина была на этаже. Девушка зашла, сразу же вжавшись в заднюю стенку. Мистер Верт зашёл следом и нажал на кнопку нужного этажа.

Девушку объял страх с новой силой. Ей начало казаться, что этот человек, хоть и прибыл с официальным визитом, может позволить себе избить её, убить или даже чего похуже. Его внешность, хоть и манила к себе, всё же вызывала самые страшные ассоциации, и совсем не напрасно.

Особенно сильно девушку смущало то, что с первой секунды их подъёма мистер Верт не сводит взгляда с её трясущихся ног. Ведь известно, какие мысли приходят мужчинам от вида женских ног.

Но как раз на этот счёт она ошибалась. Мистеру Верту не было особого дела до красоты её ног, облачённых в чёрные колготки. Ему нравилось смотреть на то, как дрожат эти ноги. Чувство того, что тебя боятся, особенно когда тому есть визуальные доказательства, несравненно. Оно как наркотик или алкоголь. И ведь немногим это чувство даётся испытать.

Двери лифта открылись. Перед ними предстал не то миниатюрный коридор, не то маленькая комната, покрытая серыми пластинами. Девушка уверенно шагнула в него и снова прижалась к стене. Мистер Верт вышел следом.

Напротив лифта располагалась металлическая дверь с одним единственным круглым окошком, размером с чайное блюдце. Стекло в этом окошке было мутным и толстым, и ничего кроме наличия света с обратной стороны оно не выдавало. А сама дверь внушала чувство того, что ею, как щитом, можно будет укрыться от прямого попадания артиллерийского снаряда и не получить ни ссадинки.

– Приложите карточку сюда! – дрожащей рукой девушка показала на одну из серых пластин на стене. Внешне эта пластина ничем не отличалась от остальных, и, если бы ему не показали, Дин Верт не один день бы искал ту пластинку, которая способна открыть дверь.

Мистер Верт приложил карточку. Что-то пискнуло, а через несколько секунд открылась дверь, причём сама, просто откатилась в сторону. Верт зашёл внутрь и приглашающе посмотрел на свою спутницу.

– Ой, нет! Мне нельзя ни в коем случае. Это закрытый блок.

Дин добродушно улыбнулся и исчез за дверью. Работница ресепшена звучно выдохнула и бессильно повалилась на стену. Она была невероятно рада избавиться от своего компаньона. Хотя в глубине души и понимала, что это не она от него избавилась, и не правила или секретность блока не позволили ей зайти. Это он – он, мистер Верт, кем бы он там ни был, отпустил её. Ведь стоило ему только посмотреть на неё, и она бы пошла вслед за ним. Да что там, она бы и в окно вышла, если бы он приказал это сделать, притом одним только взглядом.

Двери за спиной мистера Верта закрылись. Перед ним предстал длинный и узкий коридор с множеством дверей. В тусклом свете мерцающих ламп было видно, как какой-то человек в белом халате приложил карточку к двери и исчез через секунду. В коридоре стояла гробовая тишина. Было слышно только механическое гудение откуда-то издалека.

Верт решил толкнуть первую попавшуюся дверь, в надежде увидеть того, кто помог бы выяснить местоположение профессора. И решение было не из лучших. Первая попавшаяся дверь вела в кабинет, где сидела дама, повидавшая много на своём пути, бывшая уже в приличных годах. Она сидела, расстегнув свой белый халат, с хрустом поедала печенье и наслаждалась кофе.

Обитательница кабинета нисколько не возмутилась нарушением её одиночества, только кинула презрительный взгляд в сторону Верта.

– Где я могу найти профессора Белова? – спросил Дин Верт, пытаясь отрезвить дамочку своим фирменным взглядом. Но на неё этот фокус, похоже, не действовал. Женщина посмотрела на незваного гостя поверх очков и выдала:

– А я откуда знаю? Он носится по всему этажу. Ищите!

Дина съёжило. Редко ему попадались люди, способные дерзить, глядя прямо в глаза. Редко, но попадались. И, если в планы Дина изначально не входило их убийство, он предпочитал быстренько ретироваться. Прямо как сейчас.

Оставив дамочку наедине с печеньем, Верт вышел в коридор. На его счастье, из соседнего кабинета вышел юноша в белом халате, очевидно – лаборант.

– Молодой человек, – Верт остановил его, хлопнув по плечу, – где я могу найти профессора Белова?

Мистер Верт видимо переборщил с хлопком по плечу. Парень развернулся, и на его лице отразилась гримаса боли, а через мгновение он уже потирал плечо.

– Профессор в тестовой, – сквозь зубы выдавил из себя юноша, – прямо по коридору. Увидите надпись.

Верт даже не думал извиняться. Он уверенно зашагал вперёд, чуть было не впечатав парнишку в стенку. Тот ахнул, бессильно глянул вслед и не решился что-то сказать.

Дойдя до указанной двери, Дин Верт без стука открыл её и уверенно зашёл внутрь.

Он попал в то самое помещение, откуда доносилось механическое гудение. Слева от двери стояли какие-то агрегаты, похожие на раскрытые трансформаторные будки. Поверх тысяч проводов и трубок покоились две стеклянные капсулы, по размеру и виду схожие с хрустальным гробом Белоснежки.

По другую сторону от двери стояли в две шеренги ученические парты. На заднем ряду, возле стены, сидел неприятного вида старичок в синем халате. Он склонился над кучей бумаг и сосредоточенно что-то искал на исписанных чернилами листах.

Верт захлопнул дверь, очевидно, пытаясь привлечь внимание громким звуком. Но это не сработало.

– Профессор Белов? – обратился Верт к старичку. Тот неспешно поднял угловатое лицо на незваного гостя и безразлично оглядел.

– Я Дин Верт. Вас должны были предупредить обо мне.

Старичок задумчиво провёл рукой по своей короткой, белой от седины, бородке. Но ничего не ответил.

Дина явно раздражало это молчание. Он бесцеремонно уселся на письменный стол, стоявший там, где должно быть рабочее место учителя, и стал гипнотизировать старичка взглядом удава. Тому было безразлично.

– Вы наследили! – хриплым и писклявым голосом буркнул старик, движением головы указав на пол.

– В самом деле? – ответил Верт, поджав губы и наигранно удивляясь.

Старичок опустил голову и хотел было вернуться к своим записям, как названный гость выдал:

– Профессор, вы, должно быть, забыли. Я новый куратор вашего проекта.

– А, это вы, – холодно буркнул старичок, даже не подняв голову.

Верт ждал какой-то реакции от профессора, но тот продолжал бегать глазами по бумагам. На целую минуту воцарилось молчание.

– Док? Вы тут? – Верт пощёлкал пальцами, пытаясь привлечь внимание старичка.

Тот неспешно оторвался от чтения и, состряпав недовольную гримасу, уставился на Верта.

– Я-то здесь, господин, э-э…

– Верт!

– Я-то здесь, господин Верт. А вот вы что здесь забыли?

– Неужели мне нужно объяснять профессору смысл слова «куратор»? – подняв бровь, съехидничал Верт.

– Не нужно. Как и само ваше присутствие. Я уже сто раз говорил вашему – мне начальники не нужны! Вы меня наняли только для того, чтобы для вас одних я осуществил этот проект. Хотите иметь на него патент и исключительное право? Я не возражаю. Но я не нуждаюсь в вас! Я могу уйти в любой момент, и без меня все ваши деньги просто прогорят. И я говорил, что не потерплю никаких начальников над собой! Довольно и того, что вы меня славы лишаете.

– Док, я не вижу ни одной причины для того, чтобы ссориться, – Верт продолжал спокойным, размеренным тоном. – В ваш проект я не вмешиваюсь.

Дин достал из-за пазухи тетрадку, свёрнутую в трубочку, и швырнул на парту перед собой.

– Во всех этих ваших формулах и этических вопросах я не мастак. Поэтому лезть с советами и корректировками я не намерен. Думаю, это должно вас порадовать.

Напряжение в секунду спало. Профессор опустил руки, удобно расселся на скамье.

– Но, – продолжил Дин, – ваши идеи могут иметь последствия. Они небезопасны, профессор. И, думаю, вы это сами понимаете.

Профессор пожал губы, что вполне могло сойти за согласие.

– Небезопасны, верно? Так вот, моя задача курировать последствия ваших экспериментов.

– Безопасность… Понятия не имею, что вы там обезопасить собираетесь. Хотя… Пожалуй, да! Задницу своего патрона, в том случае если информация просочится и общественность захочет вас наказать за то, что вы такие великие достижения прячете!

Верт покачал головой и подумал: «Профессор явно не догоняет, насколько темны его делишки».

– Надеюсь, вы знаете, что именно мы собираемся сделать? – всё тем же скрипучим и противным голосом продолжал профессор.

– В общих чертах.

– Надеюсь, вам этих черт достаточно, потому что у меня нет времени вводить вас в курс дела.

– Это лишнее, профессор, – отмахнулся Верт. – Если я не ошибаюсь, вы собираетесь осуществить первую часть уже завтра. Вот сам всё и увижу.

– Послезавтра, – раздражённо буркнул профессор. – Накладочка вышла с прототипом. Завтра мы его будем готовить.

– Что за накладочка, док? – Дин впился взглядом в угловатое лицо собеседника, пытаясь в каждом его мускуле уловить попытку солгать или скрыть что-то. Это было напрасно.

– Среди сотрудников не нашлось желающих. Пришлось через «Центр Внедрения» добровольца искать.

– О боги! Для такого важного дела вы решили привлечь бродягу с улицы? Док?! – Верт чуть ли не завизжал от ярости.

– Подумаешь, бродяга, – невозмутимо ответил профессор. – Да мы, между прочим, нашли самый лучший образец в лице этого бродяги.

Верт надул щёки, пытаясь потушить злобу в себе, отчего побагровел.

– Я отдаю отчёт в том, что вы слабо осведомлены обо всём ходе эксперимента. Объяснять слишком долго, поэтому я скажу только несколько пунктов, чем же этот, как вы сказали, бродяга хорош.

Верт демонстративно зевнул, давая понять, что ему это не особо интересно, но профессора это уже не могло остановить.

– Во-первых, он прошёл целый ряд редких прививок и имеет уникальный иммунитет.

Верт поднял скучающий взгляд на потолок.

– Во-вторых, у него есть и работа, и семья. Интеграция образца в привычную среду прототипа – один из ключевых пунктов эксперимента.

Ну и на десерт – у него просто великолепный мозг!

– И чем же его мозг так вас вдохновил? – не сводя взгляда с потолка, спросил Верт.

– О-о, а это самое интересное! Он не гений, но и не простак, понимаете?

Верт, поджав губы, покачал головой.

– Видите ли, и простаки, и гении – это две крайности одной и той же природы. Их мозг, вернее связи в мозгу, сосредоточены в очень узком круге. Эти связи прочны, быстры и эластичны внутри круга. Грубо говоря – и простак, и гений хороши только в своей задаче. Простак идеально разбирается в скидках в магазине, в программе телепередач и в прохождении видеоигр. В этом узком кругу ему нет равных, гений тут не справится.

У гения очень похожая картина – его нейроны также образуют замкнутый, не принимающий ничего внешнего, круг. Он тот же простак, только его мозг сконцентрировался не на решении, какое же пиво вкуснее, а на решении математических, экономических или физических задач.

Гений живёт в своём маленьком мирке точно так же, как и простак. Простак, между делом, чисто по бытовой необходимости, вспоминает математику или физику. Точно так же и гений только между делом вспоминает о бытовой необходимости.

А наш прототип оказался куда более интересным. У него очень сильно развиты связи между самыми разными отделами мозга. Из двух тысяч опрошенных только у него был такой нестандартный результат.

– Могли бы просто сказать: «Он мыслит нестандартно», – тоном, отбивающим всякое желание продолжать речь, оборвал Верт. И это сработало, профессор замолчал.

– Ладно, я вас понял, док. Вы нашли своего идеального кандидата. Гагарина, можно сказать. Но будьте осторожны. Человека с улицы будет тянуть назад, на улицу. А вместе с собой он может прихватить и ваши тайны, и наш кошелёк.

– Ну, и вы не зря свой хлеб кушайте, куратор! – уколол собеседника профессор.

Верт рассвирепел. Он спрыгнул со стола, в два шага преодолел расстояние, разделявшее их с профессором, и схватил последнего за грудки. Профессор так и не понял, как его пятая точка потеряла контакт со стулом. Верт одной рукой держал на весу старичка и глядел ему прямо в глаза.

– Я не тот, кому вы будете подкидывать задачи. Я тот, кто размажет вас по стенке, если вы облажаетесь. Причём размажу в самом прямом смысле слова. Ваш гениальный и сосредоточенный в одной узкой точке мозг мне совсем не интересен. Разве что в виде студня, разлитого по полу. Надеюсь, вы это учтёте, когда в очередной раз откроете своё профессорское хлебало.

Старичок беспомощно хлопал глазами, глядя в бескомпромиссное лицо куратора. До него, наконец, начало доходить истинное значение этого слова: «куратор». Вернее то значение, какое придал ему его новый знакомый, Дин Верт.

Куратор опустил профессора на скамью. Тот не подал ни единого признака испуга, просто молча смотрел в лицо Верта.

– Я надеюсь, мы поладим, господин Белов? – Верт перешёл на мягкий тон.

– Не сомневаюсь, – всё так же бесстрастно ответил старичок.

– Вот и славненько! А то мне вашу физиономию минимум три месяца наблюдать, есть и спать через стенку от вас. И будет не очень хорошо, если мой сосед будет недоброжелателен.

Профессор промолчал.

– Ладно, читай свои записульки пока, а я пройдусь. Очень хочется посмотреть моё койко-место.

– Идите, дорогой, идите. Прямо по коридору. Увидите надпись «Жилой блок». Только не перепутайте с дверью с надписью «Ж» – это женский туалет.

Глава 6

Дин Верт проснулся в жилом блоке секции «J», в своей отдельной комнате. Он недовольно сожмурил глаза, свесил ноги с кушетки и резко поднялся на одном только прессе. Кушетка напротив пустовала. Это немного улучшило настроение куратора. Намедни он «попросил» своего нового приятеля, профессора Белова, освободить это самое койко-место. Тот возмущался, ругался благим матом, сыпал угрозами, а тем не менее собрал свои пожитки и переселился за стенку.

Возможно, именно эти возмущения и угрозы, всплывшие в памяти при виде пустой койки, немного подняли Верту настроение.

Спал Дин Верт в одежде, так что много времени на сборы у него не ушло.

Выйдя из своей комнаты, Верт нос к носу столкнулся с профессором Беловым.

– Доброе утро, док!

Профессор пробурчал что-то невнятное и прошёл мимо. Верту ничего не оставалось, как пойти следом.

– Какие у нас сегодня планы? – спросил Дин, спокойно идя за спешившим профессором. Тот снова что-то пробурчал и резко юркнул за дверь, не забыв ею хлопнуть. Верта этот жест нисколько не смутил, он спокойно зашёл следом.

– Док, я искренне рекомендую вам – научиться отвечать на мои вопросы, – Дин похрустел костяшками пальцев, как бы «тонко намекая».

Профессор безразлично посмотрел в сторону куратора и, ничего не ответив, опустил свой взгляд в какие-то бумажки.

– Сегодня мы осматриваем прототип, проводим дезинфекцию, – внезапно ответил Белов своим фирменным, мерзким голосом.

– Надо же, какой сюрприз! Я уж думал, что вы этого бродягу даже купать не будете, чтобы проверить, получится ли грязь сохранить в ходе копирования.

– Не волнуйтесь, грязи под ногтями нам будет достаточно, – совершенно серьёзно ответил профессор.

– А когда вы эту дворнягу приютскую сюда притащите? – продолжал ехидничать Верт.

– Он уже здесь. Два часа как. Уже сдал все необходимые анализы. Сейчас он на визуальном осмотре.

– Вы не хотите присоединиться к этому, док? В конце концов, именно вам оценивать, насколько качественно вы повторите его тело.

Профессор поморщился и выдал в презрительном тоне:

– Меня совершенно не заботят его гениталии, и насколько точно они будут повторены. Меня волнует его мозг, и только!

– Насколько мне известно, задача ставилась шире, чем только копирование мозга. Разве нет?

Профессор закрыл глаза, явно выражая недовольство.

– Конечно. На втором этапе. На втором этапе полное копирование всего тела, до последней молекулы в ногтевой пластине.

На первом же этапе – мы ограничимся копированием мозга. Тем более что секция «W» давно подготовила аппарат для размещения этого мозга. В наших планах – произвести копирование прямо в контейнер от этого аппарата.

– И вы уверены, что этот киборг оживёт? – совсем без иронии, а даже с интересом спросил Верт.

– Я ни в чём не уверен. Поэтому это и называется – эксперимент.

Верт поджал губы, выражая не то скепсис, не то восхищение.

– Док, а как вы собираетесь понять, что вы удачно скопировали мозг? – задумчиво продолжил Верт.

– По моим расчётам, должны сохраниться нейронные структуры и гормонально-восприимчивые центры, которые…

– Док, я вас прошу, чуть проще, – Дин скромно улыбался. – У меня всего-то техникум за плечами, и тот кулинарный.

Профессор самодовольно улыбнулся.

– Попроще… Проще… – Белов словно жевал слова, которые хотел произнести. – Как это говорится, для ту… В общем: образец должен помнить всё то, что помнит прототип. Чувствовать всё то, что чувствует прототип. Мыслить так же, как мыслил прототип. Да и вообще, не должен понимать разницы между собой и прототипом.

Верт понимающе покивал.

– Успех будет полным только тогда, когда ни близкие, ни родные люди, ни даже мы с вами не сможем отличить, где прототип, а где образец.

– Ну, думаю, в случае с киборгом у вас ничего не получится, первый же металлодетектор выдаст нужного, – иронизировал Верт.

– О боги! Киборг – это первая часть. Она вообще не столь важна. Простой робот будет проще в изготовлении, да к тому же превзойдёт по интеллектуальным возможностям.

Нам же этот этап должен открыть – насколько сильно мозг привязан к своему родному телу. Да и вообще – в мозге ли центр человеческой личности.

– А что должен открыть следующий? – этот вопрос Верт задал с необыкновенной осторожностью, будто ответ мог сразить его наповал.

– О-о-о, мой юный кулинар, – это как раз и есть самая важная часть. Никто не ответит вам сейчас, потому что никто не знает. Но и никто не сомневается в том, что откроет нечто великое!

Иронию напрочь стёрло с лица куратора. Теперь в нём читалась готовность слушать и, что называется, «мотать на ус».

Профессор собрал бумаги и направился к двери по другую сторону кабинета. Верт последовал за ним.

Они оба вышли в длинный коридор, по одну сторону которого была глухая стена из бетона. Роль другой стены выполняли стеклопакеты, за которыми открывался вид на внутренний зал. Этот зал, по масштабам и форме, напоминал ангар для самолёта истребителя. Пол «ангара» был этажом ниже, поэтому Верт и профессор рассматривали происходящее с высоты. Между колонами, поддерживающими этажи выше, стояло множество оборудования, в том числе и та штука, что походила на раскрытый трансформатор, с кучей трубок и двумя «хрустальными гробами» наверху.

– Я гляжу – у вас всё готово, – в голосе Верта слышались одобрительные нотки.

– Да, так и есть. А вон и главный элемент эксперимента, – профессор показал на стол, за которым сидели два молодых человека, один в синем халате, другой в одних трусах.

Дин несколько опешил, увидев этого голого мужчину. Он сразу понял, что внизу за столом сидит тот, кого профессор называет «прототипом».

Опешил же Верт от того, что ожидал увидеть бродягу, нестриженного и небритого уже пару лет, пропахшего спиртными напитками и помоями, украшенного следами побоев и прочих прелестей асоциальной жизни.

Вместо этого он видел мужчину, которого можно было бы назвать парнем. Он был вполне ухоженным, приятным на вид и, хотя не отличался особой физической формой, производил впечатление здорового и крепкого человека. В ангаре было прохладно, это Верт чувствовал даже через двойные стёкла, но тот парень не дрожал и не покрылся гусиной кожей, а просто сложил руки на груди, не желая прощаться с теплом впустую.

Парень вёл беседу с тем, кто сидел в синем халатике. Верт умел читать по губам. Проследив за движениями лицевых мышц мужчины в синем халате, он расшифровал несколько слов, по которым сделал вывод: «Они беседуют на отвлечённые темы – дом, семья, работа».

– Док, беру свои слова назад. На бродягу он не похож, – лишь с тонким намёком на сожаление, заключил Верт.

– Очень рад. Абы кого мы бы не выбрали. Образец планируется внедрять в привычный для него круг общения – семья, работа, друзья. Целесообразно ли внедрять бродягу в ночлежку для бездомных? Там на каких только чудиков не насмотрелись. А нам нужна ответная реакция, чтобы увидеть промахи.

А у этого и дом, и работа, и жена, и ребёнок. Сможем оценить обстановку в совокупности.

– А как зовут этого вашего «прототипа»? – Верт задумчиво уставился на раздетого парня.

– Сейчас, посмотрю в карточке, – профессор стал перебирать кипу листов, что держал в руках. – А, вот: «Артур Халахен. Тридцать четыре года. Женат, есть дочь. Работает в “Ингрит-студио”, специалист в отделе мониторинга. В течение последних девяти лет регулярно участвовал в различных экспериментах, проводимых в «Центре внедрения». Имеет подтверждённый иммунитет от ВИЧ-инфекции и ряда других вирусных и бактериальных заболеваний. Препаратно закалён против холода и чрезмерной жары. Родственников за границей не имеет. Гражданство одно».

– Интересный экземпляр, – довольно протянул Верт. – Может, нам стоит пообщаться с ним? Тем более мне, человеку далёкому от ваших «нейронных центров гормональники». Ставлю месячный оклад, что отличу и первый, и последующие образцы.

– Не буду торопиться с принятием вашего предложения. У меня самого нет гарантий того, что эксперимент пройдёт успешно.