Текст книги "Тандем#1"

Глава 7

В просторном кабинете за столом сидели трое мужчин. Все трое были настолько не похожи друг на друга, что мало кому могло прийти в голову, что они когда-то встретятся.

Первым был профессор Раадик – один из главных ассистентов профессора Белова. Он нервно тёр очки о воротник своего синего халата и покусывал седые усы, ожидая, когда ему позволят говорить.

Говорить же профессору не давал сидевший по правую руку куратор, Дин Верт. Верт неторопливо, спокойно, тоном, больше подходящим для колыбельной, опрашивал молодого человека сидящего напротив.

Молодым человеком напротив был Артур Халахен. Он отвечал на все вопросы спокойно, со скромной улыбкой, с глазами полными радости и искренности.

Артур чувствовал себя в своей тарелке, ему не впервые было проходить опросы, обследования и прочую подготовительную канитель. Но Верт, хоть и тщательно скрывал это, был не в восторге от обстановки. Ему много раз приходилось проводить беседы, задавать вопросы, исследовать то, чем является сидящий перед ним человек, но всегда при других обстоятельствах. Вместо просторного кабинета это был какой-нибудь барак. Вместо яркого света – тусклая лампочка над головой. Вместо роскошного письменного стола – какая-нибудь парта. Да и вместо изворотливых вопросов физическое выбивание правды. Да, при прежних обстоятельствах узнавать правду он умел как никто другой.

– Вам понятна суть эксперимента? – убаюкивал Верт сидящую напротив жертву тихим голосом.

– Если честно, не совсем. Я пытался понять мудрёный текст, который мне подсунули для изучения. Но он мне оказался не по зубам.

Верт понимающе кивнул.

– Ра-зре-шите? – с жутким прибалтийским акцентом профессор Раадик обратился к Верту. Верт одобрительно кивнул.

– Мо-лодой че-ловек, всех деталей вам знать не обья-за-тельно! Вас касается только то, что ваше тело будет отска-нирова-но. Цифровую копию вас мы намеренны использовать в дальне-йшем.

– Я ничуть не возражаю, сканируйте на здоровье, – добродушно и наивно ответил Артур. – Я только не понимаю, зачем вам столько анализов от меня?

Раадик попытался что-то ответить, но его оборвал Верт.

– Дело в том, что нам очень нужен ваш мозг, – Верт заговорщически улыбнулся. – Нашему профессору… не этому, другому… Очень понравилось ваше нестандартное мышление. Как он это мышление вычислил, я не знаю. Но ему очень захотелось отсканировать ваши мозги. Сделать электронную копию.

Артур понимающе улыбнулся. Возможно, его тронул комплимент, связанный с его мышлением, а возможно…

– Оцифровать, чтобы загрузить вон в ту машину, – молодой человек указал пальцем за спины Раадика и Верта. Последние обернулись и увидели через стекло, как в один из «хрустальных гробов», с помощью лебёдок и механизмов под потолком, опускают какую-то груду проводов, трубок и металла. Эта груда отдалённо напоминала человеческий скелет из кабинета анатомии, поверх которого, для наглядности, проложили модель кровеносной системы.

– Вы весьма наблюдательны, – похвалил Артура Верт, поворачиваясь к нему лицом. – И, да, вы правы. Именно в этот агрегат мы намерены поместить модель вашего мозга.

– Модель мозга? – удивлённо спросил Артур.

Верт хотел было ответить, но Раадик осторожно тронул его за локоть, прося возможности объяснить всё самому. Верт опустил голову и шумно выпустил дыхание, которое набрал, чтобы говорить. Раадик воспринял это как «добро».

– То-о, что-о вы ви-дите, не совсем ро-бот. Это ки-иборг, но ещё не законченный. У него нет мозгов, кишечника и кро-ови, которые мы возьмём от вас.

В глазах Артура отразился ужас. И это было понятно – он давал добро на изучение «когнитивных структур» и «исследование новых типов коммуникации», но никак не на пересадку собственных частей тела в машину.

Эту мысль в глазах Артура прочитали и Верт, и профессор Раадик. Оба улыбнулись.

– Не-е волнуйтесь, – весело начал оправдываться Раадик. – Ваши мозги оста-анутся с вами. Мы сделаем точную копию и поместим их в ки-иборга.

Артур облегчённо выдохнул. Но через секунду снова задал провокационный вопрос:

– С мозгом, кровью и кишками всё понятно. Но зачем вам сканировать всё моё тело?

Профессор Раадик что-то пискнул, но его тут же перебил Верт.

– Не волнуйтесь вы так! Не собираемся мы ваши ноги и руки на другие модели пересаживать. А вот скопировать и копию присобачить – это да, такие мысли есть. Но пока только в перспективе.

Артур расслабленно повалился на стул. Видимо, этот ответ его удовлетворил, хотя в глазах ещё читалось сомнение.

– А как вы собираетесь меня сканировать? – тихим, будто обессиленным голосом спросил молодой человек.

Верт посмотрел на профессора Раадика, давая понять, что только он сейчас может хоть что-то объяснить.

– Скани-ирую-ущий луч. Мы просветим ваше тело скани-ирую-ущим лучом, – выдал профессор.

– А это не опасно? Я однажды облысел от каких-то там лучей.

– Это полно-остью безо-опасно для вас. Даю слово и могу подтве-рдить бумагой! – профессор горделиво задрал нос. Артур махнул головой, говоря, мол: «Не стоит».

– Хо-отя вы неда-алеки от истины. Именно это излучение тогда лишило ва-ас волосьев. Вернее это-о не излучение, а смесь различных излу-учений – световых, шумовых, магнитных и да-аже кварковых. Но сейчас доза облучения будет в десятки раз ни-иже.

Раадик прервался и, положа руку на грудь, с чувством глубокой благодарности добавил:

– Спасибо вам и вашим коллегам! Без вашего участия мы бы никогда не узнали безопасный уровень воздействия кварков на че-еловека.

Артур скромно улыбнулся. Это единственная искренняя реакция, которую он мог выдать. Ведь ни он, ни его «коллеги» ни разу не думали о «безопасном уровне воздействия» чего бы то ни было и на кого бы то ни было. Им нужны были только деньги. А судьба наук, человечества, технологий – мало кого из них заботила. В основном заботили страховые выплаты, если «благо человечества» строилось на их костях.

– Молодой человек, – Верт изменился в лице и перешёл на серьёзный тон, тон строгого учителя. – Вы должны понимать два принципа, на которые должны согласиться однозначно и без оговорок.

Артур приподнялся, и настроился слушать.

– Первый принцип – конфиденциальность. Никто, включая всех членов вашей семьи, не должен узнать об этом эксперименте. Второй принцип, – Верт наклонился вперёд, пытаясь «надавить» своей широкой грудью на волю молодого человека. – Вы даёте полное согласие на любое использование тех данных, которые мы получим в результате сканирования вашего тела. Полное согласие, на любое использование.

В этот момент по телу Артура пробежала мелкая дрожь. Ему показалось, что он стоит перед очень важным решением в своей жизни. Как знать, что придёт в голову этим учёным, когда они получат то, чего так желают? Как знать, не запустят ли они, например, целую армию киборгов, чтобы начать очередную мировую войну? И у каждого киборга в таком случае будет его нестандартное мышление, а может быть, и его, вполне стандартное, лицо.

Но в чём проблема? Ведь если эти профессора затеяли такое предприятие, то для них не составит труда найти другого, с ещё более нестандартным мышлением. А сейчас эта возможность выпадает ему, Артуру Халахену, человеку, ни разу не выигрывавшему лотерею. Человеку, которому не повезло родиться ни в богатой семье, ни в богатой стране. Человеку, которому, возможно, повезло только дважды в жизни – когда он встретил жену и когда родилась его дочь. Ему, одному из миллиардов землян, выпала такая возможность. Так почему он должен теперь повернуть назад? Почему должен отдать эту возможность заработать другому? Да и потом, почему след в истории должен оставить кто-то другой?

– «Нет уж! Пусть делают что хотят с моим телом, – думал Артур, – Мне не в первый раз выпадает возможность пожертвовать им, ради блага моей семьи. Я делаю то, что делает каждый порядочный отец. Каждый порядочный отец тратит физическое или психическое здоровье на то, чтобы принести кусок хлеба для своей семьи. И пусть тот, другой, это делает не задумываясь. Разница между нами не велика. Она только в том, что я буду знать, каким образом подхватил ту или иную болячку. А другой не будет знать, например, то, что причина его геморроя, всего навсего неправильное компьютерное кресло, из-за которого он не вылезает до конца смены.

А тут ещё и безопасность обещают, и хорошие деньги. Главное – молчи и не вякай! Молчи при других, что ты вообще где-то был и что-то видел! И не вякай на нас, если тебе не понравится то, что мы сделаем!

По большому счёту – это обычный рабочий момент. У кого на работе нет корпоративной тайны? Или кому разрешается подавать голос, если компания делает не то, что тебе хочется?

Так что не вижу ни одной причины отступать назад или чего-то бояться. Подумаешь, робот будет знать, какой зубной щёткой я чищу зубы. Я и сам об этом могу рассказать. Подумаешь, у него будет моя физиономия. Это даже комплимент».

Верт посмотрел в глаза молодому человеку. Тот без малейшего страха взглянул в ледяную сталь, что пронзала насквозь.

– Я с самого начала сказал, что согласен, – твёрдо ответил Артур. – При условии, что мне выплатят то, что обещали.

Верт надвинулся на молодого человека ещё сильнее, пытаясь морально задавить таким жестом. Артур поддался этому, что выдал забегавший по сторонам взгляд, но тем не менее не сдавался.

– Ты вот что должен усвоить – эти два условия никак не могут быть связанны с твоими выплатами, – Дин Верт повысил голос, и от его низкой частоты пошла вибрация, ощутимая даже кожей. – Даже если тебя вышвырнут из этого здания ни с чем, ты будешь молчать! Молчать ради себя и своей семьи.

У Артура вспотели ладони, к горлу подкатил комок, а в коленях завелась дрожь. Тон мистера Верта явно не допускал возражений. Да и возражать, собственно, не хотелось. Хотелось только согласиться скорее со всем, лишь бы уже не видеть этих стальных глаз и не чувствовать зловонье, вырывающееся из ноздрей под этими глазами.

Через пару мгновений Артуру захотелось бежать или забиться в угол, как испуганной собачонке. Но, как раз в эту секунду, Верт отпрянул назад и расслабленно повалился на стул.

– Впрочем, хочу тебя заверить, что ты получишь всю сумму, что тебе обещали. Даже больше, – сказав это, Верт махнул рукой кому-то за стеклянной стенкой, приложил два пальца к губам, а потом выставил вперёд три пальца и махнул рукой.

– Мы намерены заплатить вам гораздо больше потому, что кое-что в наших планах поменялось. Раньше мы планировали с вами попрощаться сразу, как только закончим сканирование. Теперь же нам нужно, чтобы вы пожили вместе с нами, пока эксперимент, по крайней мере, несколько его частей не закончатся.

На лице Артура тут же вспыхнуло негодование. Он явно не собирался тут задерживаться, даже до следующего утра. А тем более жить здесь.

– Я понимаю, понимаю! – успокаивающе двигая ладонью, вернулся к нежному тону Верт. – У вас постоянная работа, семья… Что касается работы, мы уже позвонили – ваше руководство даёт вам неограниченный по времени отпуск, с сохранением зарплаты и рабочего места, независимо от срока вашего отсутствия.

Негодование на лице Артура только усилилось.

– Да, вашей семье мы звонить не стали. Решили, что вы сами знаете, как это лучше преподнести. Мы вам советуем прикрыться командировкой. Особенно потому, что на вашей работе согласны подтвердить эту легенду.

– Мы так не договаривались! – гневно выпалил Артур.

– Разумеется! Это форс-мажор, связанный с недоработкой устройств, а также с появлением целого ряда исследований, связанных с круглосуточным наблюдением за вами и образцами…

– Образцами? – удивлённо и подозрительно переспросил Артур.

– В перспективе есть создание второго киборга. Но это в дальнейшем. Главное, что нам сейчас стоит обсудить, – это то, сколько вы будете получать в день за то, что проживаете здесь.

Артур заколебался. С одной стороны, он не мог представить, что хотя бы сутки не увидит своих девочек – жену и дочку. С другой – прежней суммы хватило бы, чтобы он наврал Клэм про командировку. Даже если бы тут пришлось проторчать пару месяцев. Но ему предлагают обсудить увеличение суммы. Что ж, об этом интересно послушать.

Но Верт не стал ничего говорить. Он просто взял и начал водить указательным пальцем по столу. На чистом, глянцевом столе за его пальцем потянулся жирный след от размазанного отпечатка. Этот след сложился в цифры, а цифры в кругленькое число.

Артур непонимающе поднял глаза.

– В день. Это надбавка к прежней сумме за каждый день, – успокаивал его недоумение Верт.

Артур повторил жест собеседника и дорисовал ещё один ноль. Верт усмехнулся. Он дотянулся до последнего в числе нолика и, как сначала показалось Артуру, зачеркнул. Но после, когда Верт убрал руку, Артур увидел, что его нолик переправили на денежный знак иностранного государства. И в той валюте сумма получила увеличение не в десять, а почти в сто крат.

Иными словами, ему предложили недельный заработок за один день проживания в этом странном месте. И это не говоря о предыдущих договорённостях.

Артур кивнул. По лицу Верта растеклась улыбка.

Вдруг кто-то ворвался в кабинет без стука. Верт резко обернулся, и его рука почему-то молнией скользнула в широкий карман на бедре.

Причин волноваться не было. Это один из лаборантов, повинуясь странному жесту Верта, принёс три бумажных стаканчика, накрытых пластиковой крышкой.

– Ваш кофе, мистер Верт, как вы просили, – лаборант поставил стаканчики на стол и мигом покинул кабинет.

– Угощайтесь, мистер Халахен, – Верт подвинул стаканчик к Артуру. Тот поблагодарил и, открыв клапан в пластиковой крышке, попробовал.

– Ва-ам нра-авится наш кофе, мистер? – внезапно подал голос профессор Раадик, протягивая руку за своим стаканчиком.

– Неплохой, очень даже! – с улыбкой ответил Артур.

– Но вы предпочитаете другой, – вмешался Верт, который с изучающим прищуром уставился на Артура, и в его голосе не слышались вопросительные интонации.

– Да, верно, – скромно улыбнулся Артур. – Я уже много лет с ума схожу по кофе, который подают в «Братьях Виллз».

– О боги, вы едите в этой жуткой забегаловке? – наигранно всплеснул руками Верт.

– Нет, ем редко. Но кофе у них отменный. Сваренный в турке, на углях. Дорогой, правда, зараза! Но того стоит.

Верт добродушно улыбнулся и шумно отхлебнул из своего стаканчика.

– Вы вот что, мистер Халахен, ничего не пейте и не ешьте на ночь. А ещё, скорее всего, вам слабительное предложат. Не возмущайтесь. Это моя к вам, личная, просьба. И ложитесь спать пораньше. Поспите как следует!

– Одно с другим не вяжется, – грустно ответил Артур.

– Что, простите? – непонимающе посмотрел на него Верт.

– Не вяжется, говорю. Совсем не вяжется – слабительное и сон.

Глава 8

В корпорации «Сейв-Айро» наступил день «Х». Хотя правильнее было бы сказать, что этот день наступил только для секции «J». Ни одна душа за её пределами понятия не имела о том, что именно творится за бронированными дверями.

Для самих же обитателей секции день «Х» мало чем отличался от всех предыдущих дней. Так же сонно и лениво по коридорам проплывали одинокие фигуры в синих или белых халатах. Так же, в полной тишине, гудели какие-то аппараты. Так же из каких-то кабинетов доносился запах кофе и свежей выпечки. Словом, грандиозного события ничего не предвещало.

Дин Верт сидел вместе с профессором Беловым в кабинете со стеклянной «стеной». Отсюда им открывался отличный вид на «хрустальные гробы», размещённые в «ангаре». Они словно заняли лучшее место на бельэтаже, чтобы лучше рассмотреть театральную постановку. До выхода «актёров» было ещё далеко, поэтому профессор листал «театральную программку», а Верт смачно прихлёбывал из карманной фляжки терпкую жидкость.

– Я вот не пойму, док, а зачем нам этого прототипа тут держать? – первым нарушил затяжное молчание Дин.

Профессор нехотя оторвался от своих записей и, впившись маленькими глазёнками в переносицу собеседника, ответил:

– Я уже говорил вам, оборудование не отлажено. Образцы могут получиться некачественными. Но это мы сможем понять только после длительного обследования.

Внезапно появился запыхавшийся лаборант. Он без стука ворвался в кабинет и начал что-то быстро и невнятно тараторить.

– Подожди, отдышись! – спокойно увещевал его Верт.

– У нас всё готово! – радостно отрапортовал лаборант. – Разрешите начинать?

– Вперёд! – с улыбкой скомандовал куратор. Но парень даже не пошевелился, только перевёл взгляд с Верта на профессора. Белов молча кивнул, и парня тут же как ветром сдуло. Дин Верт немного поморщился, но потом выдохнул и подумал: «…Просто не в моей компетенции, не забивай себе голову такой ерундой».

Внизу запищали приборы, зашумели механизмы. Ангар заполнил шум, схожий с тем, что раздаётся от высоковольтных линий, только в «ангаре» он был куда сильнее. По ангару забегали люди в белых и синих халатах. Кто-то потащил высокую стремянку и поставил её рядом с пустым «хрустальным гробом».

Суета продолжалась никак не меньше минуты, а потом разом оборвалась. Как будто дали команду «воздух» и все попрятались в укрытия.

Двери в конце «ангара» откатились в стороны, и вперед вышли три человека. Двое были одеты как сотрудники эпидемиологического центра – в полном костюме бактериологической защиты. Оба несли ранцы со шлангами за спиной. Один из них вдобавок нёс маленький чемоданчик, сбоку которого болталась медицинская маска для ингаляции.

Третий же был почти голый, не считая больничной сорочки и обуви в виде резиновых тапочек. Верт не сразу узнал в нём своего вчерашнего собеседника, Артура Халахена, так как его внешность значительно изменилась за последние сутки. Артура побрили наголо, сняв не только щетину с лица, но и всю шевелюру с головы. В таком виде он больше напоминал жертву химиотерапии, чем добровольца в судьбоносном эксперименте.

Один из одетых в «противочумной» костюм, полез на стремянку, прихватив с собой чемоданчик с «ингаляцией». Второй помог Артуру снять с себя сорочку и обдал химическим паром из своего рюкзака. Видимо, это был акт дезинфекции.

Артур поднялся по стремянке вслед за первым «противочумным» и, с трудом разминувшись с ним на последней ступеньке, перелез на платформу перед «хрустальным гробом». Прежде чем залезть внутрь стеклянной колбы, доброволец скинул с себя резиновые тапочки и получил удар химического пара по голым пяткам.

Через мгновение Артур уже лежал в «хрустальном гробу» лицом к зрителям на бельэтаже. Правда, самих зрителей он не видел – стекло бельэтажа было с зеркальной тонировкой.

Некто в «противочумном» костюме размотал шланг из своего чемоданчика и приладил на его конец маску для ингаляции. Эту маску Артур сам прижал к своему лицу.

В нос ударил резкий, химический запах. Перед глазами возникла рука со сжатыми в кулак пальцами. По одному в секунду, пальцы выпрыгивали из кулака, визуализируя обратный отсчёт. Когда пальцы закончились, алгоритм начался заново. И ещё раз.

На пятом круге глаза Артура потяжелели, а рука с маской бессильно повисла.

– Ему дают наркоз, – объяснил профессор Белов Верту, который жадно наблюдал за всем происходящим. – Во время процедуры могут возникнуть новые нейронные связи. В конце концов, прототип боится неизведанного, а страх провоцирует появление новых связей. В нашем эксперименте очень важно сохранить максимальную идентичность. Наркоз решает эту проблему.

Некто в «противочумном» костюме поправил положение тела Артура и, быстро смотав прибор, спустился. Он махнул рукой и, прихватив с собой стремянку, бросился бежать в ту дверь, откуда пришёл. Его напарник побежал следом.

Механизмы задрожали, гудение усилилось, из «раскрытого трансформатора» стали вырываться вспышки света. Вдруг оба «хрустальных гроба» сдвинулись с места и стали уходить вниз, утопая в проводах и трубках.

Когда стеклянные колбы скрылись из виду, профессор Белов подскочил и выбежал в соседний кабинет. Он так спешил, что не позаботился закрыть за собой дверь. Верт отошёл на пару шагов назад так, чтобы, не упуская из виду «раскрытые трансформаторы», иметь возможность наблюдать за профессором. К сожалению, ни в работе «трансформаторов», ни в работе профессора не было чего-либо понятного для куратора.

Белов судорожно бегал глазами по экранам мониторов, коими была завешана вся стена в соседнем кабинете. По мониторам прыгали цифры, значения, символы. Верт подумал, что не поймёт их смысла, даже если всю оставшуюся жизнь проведёт за соответствующими книгами и документами.

Внутри «раскрытого трансформатора» начались лиловые вспышки. Верт посмотрел на них некоторое время, но потом со скукой повернулся к мониторам. Значения цифр на мониторах постоянно менялись, но это ни о чём не говорило куратору, а доставать профессора вопросами в эту минуту совсем не хотелось.

Верт молча стоял, наблюдая за происходящим. То, что это волнительный момент, он осознавал, но не знал – куда себя деть. Интерес к происходящему таял с каждой минутой. Ничего не менялось, кроме показаний мониторов. Верту дико хотелось увидеть результат, но он отдавал себе отчёт в том, что ждать, возможно, придётся не один час.

Чтобы хоть как то скоротать это неопределённое время ожидания, куратор пару раз приложился к карманной фляжке.

Внезапно рявкнул интерком: «Копирование мозга завершено». Профессор Белов тут же подбежал к сенсорной панели у двери и, выбрав нужную команду, также ответил по интеркому: «Отлично! Копируем оболочку!»

Снова начались лиловые вспышки, вырывающиеся из глубины «трансформатора».

Верт взял стул из-за стола, поставил его так, чтобы сесть у самого стекла. Но только его пятая точка успела соприкоснуться со стулом, как тут же раздался громогласный вопль из интеркома: «Копирование оболочки завершено».

– Доставайте образец номер один! Прототип не трогать! – снова раздался противный голос профессора через те же динамики.

Скуку Верта как рукой сняло. С небывалой сосредоточенностью он смотрел на то, как из груды проводов и трубок поднимается двухметровая стеклянная колба. Её стенки запотели, а вдобавок измазались чем-то красным и жёлтым до такой степени, что невозможно стало увидеть содержимое.

Тут же подбежали ребята в «противочумных» костюмах. Они поставили стремянку и влезли на неё с такой оперативностью, какой могли бы позавидовать сотрудники спасательных служб. Эти ребята открутили защитные механизмы, и колба сама собой раскрылась.

Верт обомлел от увиденного. Внутри «хрустального гроба» лежала точная копия Артура Халахена. Не того Артура, что вчера беседовал с ним за стаканчиком кофе, но того, что прошёлся по ангару с обритой головой. Мозг никак не мог сопоставить, как было возможно скрыть ту груду проводов и железа под кожей, столь идентичной настоящей.

«Ребята в противочумных» костюмах протянули под копией Артура Халахена специально заготовленные верёвки. Над их головами уже болтались лебёдки с крючками, которых не было пять секунд назад. «Ребята» прицепили верёвки к крючкам, и лебёдки вырвали новоиспечённого киборга из его «утробы».

Спустя мгновение лебёдки унесли «образец номер один» в один из закрытых кабинетов, рядом с ангаром.

Верт уже собрался пойти в том же направлении, желая увидеть, что будут делать с этим киборгом, как вдруг снова раздался голос профессора Белова из интеркома.

– Отлично! Первая фаза выполнена, приступаем ко второй! Очистить контейнер номер два. Запустить систему для повторного сканирования. Производим полное копирование!

Верт опешил. Он подскочил с места и бросился к профессору.

– Что это значит? Разве не было уговора, что ко второму этапу вы приступите, разобрав ошибки?

Профессор безразлично посмотрел в сторону куратора.

– Не вижу никаких причин откладывать эту часть, – сухо ответил Белов. – Аппараты настроены, персонал на местах, вещества в боксах. Сейчас закончится стерилизация контейнера, и продолжим.

Верту хотелось устроить разнос профессору прямо сейчас, хотелось нажать на кнопку интеркома и сказать, чтобы все сворачивались. Но его собственное любопытство взяло верх. Куратору не терпелось посмотреть, что получится у его подопечных.

Дин Верт оставил профессора в покое и вернулся на своё зрительное место.

Контейнер вычистили оперативно – ребята явно готовились к такому повороту событий. На полу, у подножья «раскрытого трансформатора», валялись кучи тряпок, измазанных чем-то, что очень похоже на сочетание крови и блевотины. Через пару мгновений шустрые ребята убрали и их, и стремянку, и себя самих прочь. Чистый контейнер, точно так же как и в первый раз, стал плавно погружаться в кучу трубок и проводов.