Текст книги "Времени не существует"

Артем Тимофеев
Времени не существует

0
Пролог

Нет часов на запястьях. Смартфоны давно вышли из строя. В один совсем не прекрасный, не солнечный день произошёл резкий скачок. Направленный вниз. Всё, к чему мы так привыкли, всё, к чему мы стремились, всё, что считали нужным. Совершенно всё изменилось. Дома стали брошенными, день изо дня приобретая виды старых давно забытых картонных коробок, абсолютно беспорядочно расставленных по всему периметру города сумасшедшим архитектором без чувства толка. Жить в них не было никакого смысла, так как большая часть оставшихся сооружений представляла собой изуродованный прямоугольник с пробоинами в его сторонах, в котором помимо сквозняка и продырявленных стен ничего не было.

Речь пойдёт не о войне, а о том, как один замечательный человек в роли меня спас свой город от вечного спокойствия, заставив людей мыслить не одним днём, а целыми неделями наперёд.

Добро пожаловать в мой рассказ о великом сотворении нового мира. Предпосылка ко всему этому была лишь одна: моё собственное восприятие реалий, в которых меня затолкала судьба, но даже при таком исходе, в данную минуту, нутро говорит мне о том, что не всё так плохо.

Не бывает ничего хуже, чем вести диалог с проводником поезда, мчащегося со скоростью света по маршруту под названием «Пустота». Каждый из нас рано или поздно отправиться в это бескрайнее путешествие, наполненное безудержным потоком всевозможных эмоций. Поэтому то, что получилось из-за меня, повторюсь, не так уж и плохо. Иными словами, я перевернул. Всё.

Сначала мне выпала возможность поиграть в события, в жизни людей, в их выборы, эмоции, но позже, я смог создать новый мир, не прописывая километровые программные коды, не визуализируя различные локации, изучив тонну модификаций современных приложений, не разукрашивая всё окружение, находящиеся в метре от меня, на графическом новомодном планшете. Я обратил новшество в беспамятство – обморочное состояние, прописав свою историю, главными героями которой являются мистер Он, миссис Она, всеми известные Мы и так надоевшие человеку, неаккуратно перерезавшему себе вены в ванной, все Люди в целом.

Посадив маленький росточек в бескрайнем поле, мне удалось вернуть время вспять, напомнив людям о том, что не всё решают деньги, богатство, различные привилегии и прочие порочные, не всегда справедливые слова и их значения. Условия в один миг оказались равными, но, всё же, как и в любой ситуации есть люди, у которых имеется преимущество: начальный бонус в первых стадиях видеоигры, скидка на любимый товар в магазине, купон в проигрышной лотерее. Впрочем, называйте, как хотите. Я создал время. Новое время. Эпоху.

Но, начнём с самого начала.

1
Первое знакомство

Меня зовут Алекс.

Я вырос в семье, целью которой не являлось создание около идеальных отношений. Мы плыли по течению, захлёбываясь в нарастающем напряжении. Когда мне предоставлялся шанс увернуться от приближающейся волны, чтобы она не размозжила меня о скалы, – я не пользовался им. Не потому что был глуп. К сожалению, в самые ответственные периоды моей жизни, которые должны были предстать передо мной в образе, влияющем на моё развитие, я находился над пропастью, балансируя на одной ноге, опёршись на ниточку. Во время того, как я боролся за свою жизнь, чтобы не отправиться в свободное падение, в семье происходили нескончаемые битвы между родителями, периодически ссылающие свою агрессию на меня, чтобы сбросить мешок накопившегося негатива. В эти моменты я не мог уклониться от волны, потому что всевышние силы не одарили меня возможностью рационального мышления, так как в те годы, оно ещё не сформировалось.

Мы жили довольно бедно. Порой одноклассники искоса поглядывали на меня, замечая новоиспечённые ссадины на теле, которые я изо всех сил старался скрыть обносками старой, плохо пахнущей одежды. Изначально я сопротивлялся. Двигаясь навстречу, казалось бы, неминуемого поражения, мне удавалось давать отпор местным парнишкам, чей интеллект в один не очень знаменательный день остановился на своём этапе развития. Они достигли своего определённого пика. Окружающие меня приматы иногда поджидали меня за углами, но нападали всегда поодиночке, что не могло не радовать. Вступая в схватку, малолетние обезьяны всегда проигрывали, потому что с раннего детства я удосужился участвовать в спаррингах с моим отцом, в которых, естественно, разбит был именно я.

Драки в школе продолжались до тех пор, пока я не стал вороной, отгородившейся от всех в дальнем углу кабинета, думая о том, что это отстранение как-то мне поможет (по счастливым обстоятельствам, помогло, но об этом позже). Драки в семье продолжались до тех пор, пока отец не умер. Мать за несколько часов до похорон стояла в гостиной и примеряла сиреневое платье, кружась напротив зеркала, небрежно раскидываясь по затхлой квартире неумелым хохотом, держа в руках телефонную трубку.

– Алекс, – она подошла ко мне сзади и отчуждённо прикоснулась к моим плечам, – у меня важное собеседование.

Не знаю кого она хотела обмануть и уж тем более удивить.

После того, как мама не пришла на похороны отца, я перестал играть в семью. На тот момент я был совершеннолетним, поэтому мне не составило труда покинуть родной дом, пропитанный всеми сладостными антонимами, описывающими любую благополучную семью.

Поначалу было трудно преодолевать барьеры, выставленные финансовыми ограничениями, но, выйдя на самый высокий уровень закаливания в прошлом, я считал все эти преграды пустяковыми. Тратя баснословные деньги и силы на белую краску, чтобы следуя по чёрной жизненной полосе наконец-то выйти на новый светлый этап, раскрасив перед собой дорогу в противоположный цвет, у меня всё же получилось обеспечить себе хорошее настоящее. Но, с одной трудностью я всё-таки не смог справиться.

* * *

– Какой замечательный вид, – выдохнув, прошептал себе под нос, стоя на крыше, вглядываясь в бесконечную даль, растянувшуюся перед глазами.

Всюду стояли многоэтажные здания, фасады которых были неповторимы. Сооружения не выглядели так, словно их напечатали на цветном принтере и вставили огромной кучкой на 10 квадратных метров, будто сплошной бессмысленный текст. Каждое здание было уникальным. Крыши некоторых домов невозможно было увидеть, находясь даже на 40-ом этаже, так как они уходили высоко вверх, исчезая за пышными, густыми облаками. Разнообразные цвета не давали покоя моему сознанию. Восприятие различных оттенков, покинувшее головной мозг, не давало мне покоя, поддерживая в бегающем взгляде увлечённость.

Я не мог уловить что-то конкретное. Мои зрачки постоянно метались из стороны в сторону, не улавливая чего-то определённого. Взгляд летал. Где-то там и немножко тут. Взгляд чувствовал свободу, не придавая значения тому, что он видит и пытается поймать.

Почему-то стоя на этом месте я вспомнил прошлое.

Вспышка.

– Мам, – дергая её за левую руку, вопящим голосом я продолжил, стоя за прилавком дешёвого магазина:

– Купи машинку. Вон ту! Красного цвета! Купи. Купи. Ку…

Вспышка.

– Я понимаю, что тебе это даётся сложно, но давай не сейчас, – без интереса произнесла мама, когда я ей в очередной раз жаловался на свою учёбу в местной ужасной школе.

– Но я…

– Не сейчас!

Вспышка.

– Зачем ты это сделал?! – Прокричал мой лучший друг, когда я потратил часть наших накоплений, которые мы откладывали на создание нового проекта. – Ты же прекрасно понимаешь, сколько усилий нам потребовалось для накопления такой суммы!

Я проиграл деньги в казино, без малейшего расчёта на то, что смогу отыграться. Я их потратил. Я захотел это сделать.

– Зачем ты пошёл на это?! – Он не хотел знать истинную причину. На тот момент для него был важен сам факт того, что той суммы денег больше нет. И их не вернуть.

– Скажи мне, ЗАЧЕМ?! – Он начал кричать. – Неужели ты можешь просто так взять и проиграть? Пустить всё на самотёк!

У меня не было выбора. По крайней мере, мне так казалось на тот момент. Умер двоюродный брат, который заменял мне отца. Я напился. И проиграл деньги. Я проиграл велению смерти. Она так хотела. Эта чёрная дама с огромной косой, которая увела из жизни дорогого мне человека.

– Что ты натворил?

Вспышка.

Трасса. Резкое торможение. Блокировка колёс. Оплавление верхнего слоя автопокрышки. Удар.

Вспышка.

Разбитые стёкла. Везде. Полумрак. Кровь. Потеря сознания.

Вспышка.

Врачи. Много шума. Палата номер «11». Возгласы, крики.

– Два! Один! Разряд!

Вспышка.

– Мам, купи машинку. Вон ту! Красного цвета! Купи. Купи. Ку…

– Хватит! Я сказала, хватит!

Вспышка.

Я снова здесь. Стою и любуюсь этим восхитительным видом с крыши высоченного здания.

Я – писатель. О моей первой опубликованной книге, после недельного застоя, напечатали во всех газетах и известных журналах. Спустя два дня было продано более ста тысяч экземпляров.

После этого за мной по пятам шёл бродячий пёс по имени Успех. Временами он сворачивал с тропы, по которой я передвигался, но почему-то вскоре всегда возвращался. Успех. Именно благодаря ему и моей скрупулезной работе я смог бы, находясь в нынешнем денежном положении, выкупить то казино, в котором когда-то проиграл часть денег, которые мы с лучшим другом откладывали на создание проекта. Кстати, о друге. Он умер. Алкогольная кардиомиопатия. Поражение сердечной мышцы, обусловленное длительным употреблением алкоголя.

Всё вышесказанное – череда моих произошедших событий, в которых я чувствовал. В основном, речь шла о плохом. Чаще всего именно болезненные эпизоды запоминаются в нашей с вами жизни. Хорошее – моё исключение, которое появлялось чуть реже, чем обильный снегопад в пустыне.

Человек, проходя различные этапы на всём своём пути, находится рядом с ощущением, чувством. Неважно, какие они. Главное, что они есть. И это более чем хорошо. Этого больше, чем достаточно.

Стоя на крыше, я сделал шаг вперёд, приблизившись к самому краю.

Вспоминая прошлое, каким бы ужасающим оно не казалось, я понял, что всё было в порядке до тех пор, пока моё ощущение не стало отходить на второй план. Находясь в настоящем, я осознавал, что ничего не чувствую. Ни холод. Ни тепло. Ни радость, ни смятение. Ни страх, ни эйфорию. Рядом со мной в данную секунду не находится эмоция, которая день изо дня присутствует в нашей с вами жизни.

Человек живёт чувством, чему я могу только позавидовать. Мне этого не хватает. Прямо сейчас.

Я делаю шаг вперёд, широко раскинув руки в стороны, с головой нырнув в свободное падение, чтобы получить свою награду. Чтобы заметить. Чтобы хоть что-то ощутить.

Я лечу. Передо мной красной ковровой дорожкой расстилаются фрагменты из памяти. Подёргивание уголков губ моей неулыбающейся матери. Поднятая на меня рука покойного отца. Настольная лампа с ослепляющим светом, которая периодически мешала мне сосредоточиться на только что пойманной мысли в написании своей книги. Мчащаяся со скоростью света жёлтая машина с громкой сиреной скорой помощи, которая когда-то помогла мне остаться в живых. Меня однажды спасли. Ради чего? Ради того, чтобы я просто так взял и покончил с собой? Нет.

– Нет! – Я выкрикнул прямо перед окончанием своего фееричного падения.

Я – самоубийца, передумавший заканчивать свой тернистый путь. Или просто дуралей, который не справился с градом острых ножей, несколько лет наносивших ему смертельные раны, и решил покончить с собой, но в последний миг отказался от недавно принятого решения.

Кричащий слабак – камнем летящий вниз – сказал слово «нет».

Осталось несколько метров до ощущения «ничего». До появления моего образа в первом вагоне поезда, который ежедневно, без окончания своего пути, движется по маршруту «Пустота». Осталось несколько метров до начала моего, казалось бы, неизбежного конца.

Время остановилось, как и мой силуэт.

Машины, движущиеся по эстакаде, замерли. Люди, чей взор уловил мой падающий с крыши образ, застыли в искажённом от ужаса лице, прислонив свои ладони к устрашающей физиономии. Листва, падающая с деревьев, перестала приближаться к земле. Остолбенело абсолютно всё, но я по-прежнему мог двигать своими зрачками.

Первая мысль, которая пришла мне в голову, – узнать причину возникновения «остановки».

– Чёрт, – я огляделся по сторонам. – Что происходит? – Моё тело удержалось в воздухе параллельно асфальтобетонному покрытию. Оно находилось в нескольких метрах от приземления, но что-то заставило его замереть.

– Шея. – Я почувствовал, что могу ею пошевелить. – Моя шея.

Оглядевшись по сторонам, не найдя ничего, что как-то поможет мне выбраться из этого состояния, я понял, что мои руки, как и ноги с туловищем всё также находились в одном и том же положении.

– Ну и? – Я часто разговаривал сам с собой. – Что будем делать дальше?

Я обратил внимание на вкопанные в землю столбы. Это были люди.

– Эй! Манекены, – я думал, что смогу докричаться до окаменевших фигур. – Вы не похожи на манекенов. Мужчина, – обратился к первому попавшемуся живому пластику, – вы уже долго не моргаете. Глаза не устанут? – В ответ не последовало никакой реакции. – Женщина! – С каждой следующей секундой становилось не до смеха, но я не мог упустить возможность поглумиться над происходящей ситуацией, какой бы она не была. – Осторожно, на вас с неба падает кирпич!

Ответ – как и следовало ожидать – никакой.

Скривив задумчивую гримасу, будто находясь в аудитории за партой, сидя перед преподавателем, который говорит об абсолютно непонятных мне вещах, я уже почти сдался.

– Интересно.

В таком безвыходном условии ничего и делать не остаётся. Только говорить. Чем я, собственно, и занялся.

– Ещё интересно, что у меня эта напряжёнка не вызывает никаких острых эмоций, – я посмеялся. – Как будто за хлебом в магазин сходил.

Я закрыл глаза.

– А может я уже умер? Никто же не знает, что происходит «там», после смерти. Возможно, время просто останавливается за миг до окончания твоего существования, как произошло и у меня? – Я ухмыльнулся. – И все мы становимся пленниками времени, застревая между двумя мирами живого и неживого. Хотя можно ли назвать происходящее вокруг меня неживым миром? – Я открыл глаза и снова начал разглядывать окружение. – Увяз в картинке. Завис. В видеоигре. Забавно.

Меня посетило ощущение, будто я чувствовал что-то подобное раньше. Занимаясь писательством, я иногда забывал о счёте времени. Казалось, что я где-то задержался. Ни «тут» и ни «там», а именно где-то. Занимаясь любимыми делами, время в действительности будто прекращало своё существование, но на деле всё оставалось прежним. Соседи, делавшие бесконечный ремонт, не прекращали шуметь за стеной в соседней квартире. Капли дождя, падая с неба, продолжали свой недолгий полёт. Люди, застывшие в пробке, не переставали долбить правой рукой по рулю, дабы все вокруг, находившиеся в километре, услышали звуки клаксонов автомобилей, выражающих злобное недовольство. Всё было так, как есть всегда, но сейчас я не знаю, что происходит.

У меня не было часов на руках, чтобы посмотреть, сколько прошло времени с момента «остановки». Хотя стрелка циферблата тоже бы застыла.

По ощущениям прошло больше получаса.

– Руки, – смог ими пошевелить, – привет. Как мне вас не хватало. – Спустя минуту я почувствовал, что ко мне возвращаются силы. – Ого. Ещё и ноги. Здравствуйте, – сказал, немного испугавшись, так как думал о том, что моё тело, вернувшись в первозданное действие, продолжит свой молниеносный полёт вниз, но в этот раз уже достигнув своей цели. – Видимо, на этом всё. Ну что ж, приятно было познакомиться Асфальт, Женщина-манекен и Мужчина-камень. Спасибо за омертвлённую компанию. Было безумно весело находиться рядом с вами. Вы такие озорные.

Проведя в этом полубреду продолжительное количество времени, в моей голове успели переплестись множество не связанных друг с другом разнообразных мыслей. Начиная с теории заговора, заканчивая тем, что некий Кто-то, глядя на меня сверху, решил сделать из меня игрушку для собственной потехи. Возможно, я бы и поблагодарил его за мой страх после «остановки», за мои сомнения в моменте падения, за возглас: «Нет!», за выдуманные мной мысли по поводу всего происходящего. В конце концов, за эмоцию, за ощущение, за чувство, за всё то, чего мне так не хватало, стоя на краю крыши того здания.

– Ну?

Я начал махать своими конечностями в разные стороны в надежде, что смогу, будто находясь в невесомости, переместить своё тело в вертикальное положение. Но всё было четно. Я лежал. Прямо в воздухе.

– Что дальше? – Выкрикнув, поднял голову вверх, ожидая ответа. Буркнув, отчаянно отпустив субстанцию, которая является перевозчиком моего мозга, я понял, что занимаюсь ерундой. – Класс.

Я закрыл глаза.

– НЕТ!

Сразу после моего визга, я почувствовал, как будто меня, взяв за шкирку, как непослушного кота, что-то тянет наверх. Руки, шея, ноги, и всё туловище снова перестали меня слушаться. Я непроизвольно начал повторять все те малейшие действия, которые совершал, находясь в падении. Смотря по сторонам, я увидел, как люди изменили ход своего действия на противоположный. Абсолютно всё начало двигаться в обратном направлении. Листья, падающие с многолетнего дерева – вверх. Люди, идущие когда-то вперёд – спиной назад. Девочка, находившаяся в паре метрах от меня, выпустив воздушный шарик из рук, наблюдает за тем, как он снова движется в её сторону.

Прошло пару секунд, и я снова оказался на краю той самой крыши.

Началась еле заметная пульсация в висках.

– И что теперь? – Я не знал, что делать и как на это реагировать.

«Почему я не умер?».

– Может снова спрыгнуть? – Нет. Наступать на одни и те же грабли, которые в один прекрасный момент смогли бы вонзиться мне в череп, я не хотел. Видимо кто-то решил, что я должен пожить ещё какое-то неопределённое количество времени. Возможно, для совершения новых ошибок, возможно, для предотвращения грядущих. – Но вид здесь и правда замечательный.

Собравшись с мыслями, которые невозможно было объединить вместе, для чёткого понимания происходящего, я отступил с края и пошёл в сторону люка, ведущего к лестнице вниз.

– Один. Два. Три. Четыре. Пять. Вдох, – затем выдох. – Один, два, три, четыре, пять. Вдох, – я пытался себя успокоить. – Один, два, три. – Учащённое сердцебиение медленными шажками приходило в норму.

– Может я сошёл с ума?

2
Принятие

Тишина. Наконец-то тишина.

Я приехал в свой загородный дом, не поскупившись, достал из своей коллекции шотландский виски, налил в стакан и подошёл к своим панорамным окнам, вид из которых выходил на горные леса.

Уставившись в одну точку, заблаговременно заприметив одно высоченное дерево, я просто бездумно стоял. Моё состояние было похоже на кому. Я, словно лёжа на кушетке в палате больничного отделения, наблюдал за вспышками неясных картин, бесцельно блуждавших по моему сознанию. Одно, представляя собой что-то, отчётливо вырисовывалось в голове, другое яркое, мутное, красочное, серое и жёлтое, пугало и отталкивало. Я не мог пошевелиться, не мог задать вопрос и, судя по всему, не мог на него ответить. Я лежал на белой простыне, завёрнутый в чёрное одеяло, но в настоящем смотрел в окно, наблюдая за тем, как по ветру колышутся могучие ветви многолетнего дерева.

– Привет, странник, путешествующий в моей коре больших полушарий.

Удивляться нечему. Я просто разговаривал с тем, кто может мне помочь. С придуманным мною образом. Я говорил, советовался с самым близким для меня человеком – самим с собой.

– Что скажешь? – Ухмыльнулся. – Да, согласен, говорить о случившемся можно долго и мучительно, обдумывая каждую прожитую мной эмоцию в тот момент, но не стоит раньше времени топить себя в бездонном океане собственных иллюзий. Будем считать, что мне показалось. Показалась смерть, показалась вторая жизнь, причудились столбы в виде людей. Всё выдумки. Неправда. Всё произошедшее – обман, ложь. Сон.

Сильно ущипнув себя за живот, я понадеялся на то, что тут же проснусь, но, нет, всё осталось точно так, как было прежде.

– Или не сон.

На следующий день я должен был поехать в город и встретиться с огромной еловой шишкой, в роли которой выступал статный мужчина, одевающийся только в исключительные костюмы. На днях мы говорили с ним по телефону, точнее я выслушивал его монолог о том, что он восхищён моей написанной книгой «Безрассудство здравомыслия» и при встрече хочет обсудить дальнейшее сотрудничество. В общем, обычный представитель издательства с самого рождения с золотой вилкой в зубах рвётся обсудить концепт следующего произведения с необычным, как мы выяснили сегодня, писателем.

– Пара-пара-пам. Пам.

Я лёг спать.

– Спокойной ночи, – пожелал я сам себе и тут же ответил, будто от другого лица. – Спокойной ночи.

Прозвенел будильник.

Сил не было. Желания встретиться с одним из представителей издательства – тоже. В общем, наступило типичное утро, когда все мои «хотелки», планы на день уходили на пятидесятое место в списке моих очень важных дел. С первого места по сороковое заглавными буквами, постоянно повторялось одно лишь слово – СОН.

– Здравствуйте, – поднеся к уху телефон, я услышал знакомый голос мужчины. Он говорил обрывисто, короткими предложениями, не соединяя их и не проставляя запятые. – Встретимся в 13:00. На синем бульваре. В ресторане «Чёрное солнце».

– Добрый вечер. – Нехотя произнёс я.

– Почему вечер?

– Почему нет? – И вправду, почему день называют днём, а вечер вечером? – Я вас понял. До встречи. – Услышав двухсекундное молчание, я положил трубку и пошёл в сторону окна.

Прошло 10 минут. Я всё также стоял напротив стеклянной ширмы, отделяющей меня от живописного леса.

– Надо поесть.

Трапезничая, размышляя о «ничего», мне выпал бесплатный купон короткой бодрости, которым нельзя было не воспользоваться. Я собрал себя по кусочкам, вышел из дома, сел за руль своего огромного лайнера на колёсах «Dodge Charger» 1969 года и поехал на место встречи, всю дорогу ковыряя языком щербинку между зубов, в которой застряли кусочки мяса.

В эту поездку я чуть не въехал в зад заторможенного водителя, который ехал на второй передаче, когда можно было смело втыкать четвёртую. Вместо того чтобы тщательно следить за дорогой и участниками её движения, я каждую минуту сидел, широко раскинув свои длинные ноги по всему салону, и пытался рассмотреть движение ветра.

12:50. Ресторан находился на втором этаже здания. Я сел за стол на веранде, заказал себе стакан воды и принялся ждать долгожданного гостя. Благо заскучать не успел, так как компанию мне составляли голоса десятков людей, трепетно относившихся к каждому своему проделанному действию, дабы создать видимость того, что они достойны, находиться в таком «высоком» месте.

«Это всего лишь второй этаж. Не бойтесь упасть в глазах официантов или же других гостей этого ресторана. Лететь вам придётся немного и, приземлившись, у вас нет почти никаких шансов получить какую-то серьёзную травму, если же вы не захотите блеснуть своим умом и спрыгнуть головой вниз», проговорил я про себя, на секунду задумался и продолжил:

«Тем более, учитывая вчерашнюю передрягу, в которую я попал не по своей воле, вы, возможно, тоже застанете момент перемотки времени». Я усмехнулся. По-доброму.

13:00.

Мужчина не заставил себя ждать. П – пунктуальность. «Спасибо».

– Добрый день. Альфред. – Мужчина протянул руку.

Видимо настал момент проявления знака «уважения» (крепкое пожатие руки в кругу мужчин – не всегда означает просто приветствие), который проходит каждый, кому повезло родиться с обеими функционирующими конечностями. Чёрный юмор. Ха-ха. Почему чёрный? Может он белый или жёлтый, синий или красный. Чёрт его знает, кто даёт значения, описания, определения словам.

– Здравствуйте. Алекс.

Встав с прогретого пятой точкой места, я произвёл обмен бактериями через привычное всеми рукопожатие.

Два раза щёлкнув пальцами над собой, Альфред подозвал к себе официанта, не поворачиваясь в его сторону, и уткнулся в огромное меню. Не знаю, что он там заказал. Больше всего меня интересовал лежащий на проезжей части одинокий камушек, который я заприметил, как только сел за этот стол.

– Надеюсь, что никто из водителей не повредит себе колесо, – вслух сказал я.

– Извините. Что? – Отозвался мужчина и, уловив мой взгляд, обернулся, посмотрев в сторону дороги. Кстати, забыл упомянуть. Он был в пиджаке. Синий. В клетку.

– Да так, мысли вслух, – чуть повернул голову в его сторону, установил зрительный контакт, но периферическим зрением всё также улавливал местонахождение нашего третьего общего друга. Камушка.

– Всё же. Давайте ближе к сути, – мне захотелось отдать ему честь, будто я стоял перед капитаном своего взвода, отдающего приказы.

«Есть!»

– Жанр? – Спросил Альфред.

Он взял ручку и вынул из кармана пиджака маленький блокнот, сел в позу рыболовного крючка и замер в ожидании моего ответа, чтобы начать писать. Удивительно. Я давно не встречал людей, которые записывают информацию на лист бумаги. Обычно, им нужен только телефон и собственные пальцы (странно было бы, если нужны были чужие, но, кто знает, всякое может быть). В общем, похвально.

– Проза, – ответил я, и Синий Пиджак тут же начал записывать.

– Количество написанных страниц на данный момент?

«Три», хотел я вдруг сказать, чтобы просто посмотреть на выражение его лица. Не подумайте, я не клоун с чрезмерным самомнением. Моя любовь к психологии привязала мой взгляд к людям, наградив отменной наблюдательностью.

– Девяносто шесть.

Я не смотрел на мужчину, тем более мне не нужно было создавать с ним зрительный контакт. Хотя, учитывая, что его большие залысины смотрели, подобно огромным глазам, в мою сторону, можно считать, что контакт был организован без моего особого участия.

Мне было совершенно спокойно.

Я рассматривал обстановку, царящую вокруг. Как писатель, я наблюдал абсолютно за всем, постоянно запоминая или записывая происходящие ситуации в своём окружении, дабы использовать эти фрагменты, отложенные в памяти или на бумаге, для дальнейшего изложения.

Пока что, меня волновал только одинокий камушек, тихо лежащий на огромной для него дороге, которая была заполнена полчищем опасностей, представляющих собой огромную угрозу для его жизни. За один брошенный взгляд в сторону камня, сидя всё также напротив Синего Пиджака, в моей голове бушующим океаном начали рождаться мысли о том, как кусочек твёрдой горной породы оказался здесь. Что он чувствует? Страшно ли ему? Мне захотелось сделать его настоящим, одарив мудростью и особенным талантом. Пририсовать ему физиономию, создать видимый образ, оживить и, возможно, подойдя к нему ближе, поговорить с ним лицом к лицу.

– Примерный объём слов, который вы пишите за день или, может быть, неделю?

– В день стараюсь уложиться в полторы тысячи слов.

– Хорошо, – мужчина улыбнулся, всё также уткнувшись в записной блокнот.

– Синопсис? – Изложение в общем обзоре, в сжатой форме, без подробной аргументации и детальных рассуждений. Нужно было рассказать ему сюжет.

– Вы устанете записывать, – мягко ответил я. И это действительно было бы так.

– Да. Вы правы.

На этом диалог не заканчивался, но далее описывать его не имеет абсолютно никакого смысла, так как написанное превратиться в нудную тягомотину.

Мужчина немного перекусил в процессе обсуждения различных тем, я допил стакан воды и вот оно заключение: осталось ответить на последний вопрос. В процессе разговора было понятно, что моё решение будет принято по направлению согласия.

– Вы готовы к дальнейшему сотрудничеству?

Сразу же, после услышанных слов, уши засекли продолжительный скрежет шин из-за блокировки водителем колес машины, двигающейся прямиком в молодую девушку, которая, стоя на самом краю проезжей части, собиралась переходить дорогу по пешеходному переходу. Я вильнул голову на звук, исходящий от дороги, на которой лежал одинокий камень и сразу же понял причину возникновения этого шума.

Водитель наехал на известное нами «неживое-живое» существо твёрдой породы, вследствие чего машина немного подпрыгнула, а мужчина, сидя за баранкой, случайно дёрнул руль, потому что находился в неудобном положении для предотвращения происшествия. Под левое колесо попал камень. В тот момент он потянулся правой рукой в бардачок, который находился напротив пассажирского сиденья и, немного расслабив левую руку, из-за небольшого скачка машины поменял траекторию. Мужчина заранее видел пешехода, но находился в плохом моральном состоянии, которое вот-вот сломает ему жизнь из-за того, что он первоначально не захотел пропускать девушку, заблаговременно не снизив скорость перед жёлто-белой зеброй. Машина из-за ошибки водителя направилась в пешехода.

В момент, когда я это увидел, до смертельного столкновения оставалось пару метров. Другими словами секунда.

– НЕТ! – Вытянув руку, мною снова прозвучал знакомый возглас.

Движение тут же замедлилось. Всё окружение, ранее задействованное в постоянном перемещении, в один миг превратилось в кадр. Лица – замерли. Машины – остановились. Ветки деревьев, немного наклонившись из-за июньского ветра, застыли. Синий Пиджак уставился на меня тупым выражением лица, оставаясь неподвижным, как и я сам.

Всё повторилось.

Я снова обездвижен, но теперь был не в силах что-то сказать. Мысли запутались. Единственное, что меня по-настоящему волновало – сохранение жизни девушки на проезжей части.

– Если я могу останавливать время, может и смогу его перемотать?

Не знаю, зачем я задумался над этим вопросом. Возможно, меня посчитают глупым из-за этих суждений, но:

«Почему мне не всё равно на девушку, которую вот-вот размажет летящая навстречу машина?». Возможно, это грубо, бестактно, бесчувственно, но почему нет?

Люди умирают день изо дня. Секунду за секундой. Щёлкни пальцем. Человека нет. Мы – люди – существа, которые готовы душу продать за то, чтобы прожить хотя бы ещё один день с близким человеком, которого сейчас рядом с нами нет. Но почему мы не задумываемся о том, что смерть окружает нас чаще, чем мы может об этом подумать? Почему мы не рыдаем, когда умирает каждый человек на свете? Слёз не хватит.

Почему мы морально добиваем себя, изводим, убиваем, после получения новости о том, что кто-то из нашего близкого круга людей умер? Я не хочу услышать от вас банальный ответ на этот вопрос. Я хочу сказать о том, насколько мы ничтожны в глобальном смысле, выходя за рамки семьи, коллег по работе, знакомых, друзей. Мы не привязаны ко всему миру. Мы не может горевать за всех людей, но, задавая вопрос: «Почему мне не всё равно на девушку, которую вот-вот размажет летящая навстречу машина?», меня тут же баллотируют во врага народа. Смешно. Эгоистично и глупо.