Текст книги "Король эльфов"

– Чем так опасен мост над рекой? – спросила однажды девица у своей бабушки.

– Ничем мост не опасен. Будешь зевать по сторонам – упадешь в ледяную воду. – ответила она.

– Я не об этом мосте. О том, что в лесу.

Бабушка тяжело вздохнула и тихонько, полушепотом поведала внучке эту историю. Опасен не мост, а то, что за ним. Мост – лишь граница с миром проклятых. Людям нельзя туда. Тех, несчастных, кто шагнет за мост они похитят и жестоко убьют.

– А они могут попасть к нам? – спросила дева.

Бабушка сердито посмотрела на нее, подслеповатыми зелеными глазами, и ответила:

– Можно. Но ни один эльф не придет сюда. Потому что мы тоже не станем щадить похищающих и пожирающих наших детей.

Дева была влюблена, и потому не испугалась и не поверила ни единому слову бабушки. Взяв за руки своего обрученного, она шагнула за мост. И никто не видел ее с тех.

«И это все?» – почти хором недовольно протягивали девочки. «А может быть, все у них хорошо. – предполагала Лионор. – И жили они долго и счастливо. Никто же не знает?». «Нет, нет! Расскажи, что было дальше!» – требовали сестры. И няня рассказывала. Лучше бы они не просили ее продолжать сказку, потому что потом напуганные и затихшие, долго не могли уснуть, ворочаясь в своих кроватях.

«Потом было пышное празднество, – говорила няня. – и дева думать забыла о бабушкиных словах. Лесной король взял за руку невесте и повел, но не на брачное ложе. В ее пище был яд, и скоро дева ослабла. Он положил ее на каменный стол и цепями привязал руки и ноги.

– Прости, любовь моя. – сказал король. – Но ты знала, на что шла, знала, что я из проклятого рода.

– Ты хочешь убить меня? – спросила девушка.

– Я? – король печально улыбнулся. – Нет, не хочу. Мой народ проклят, все его дети страшные чудовища, не имеющие ни разума, ни силы. Они только спят под землей, но есть способ вернуть им настоящий облик. Для этого им нужна кровь, кровь и плоть человека..

Дева молчала, сердце ее обливалось кровью, оно было разбито.

– Не убивай меня, прошу. Ведь я… люблю тебя. Прошу, только… За один твой поцелуй не жаль умереть

– Мне даже немного жаль, что я не могу ответить тебе тем же. У нас нет сердец, мы не знаем, что значит любить.

И он ушел, оставив ее одну на холодном камне. Скоро взошла луна и осветила лес кругом. Дева увидела деревья и множество цветов, прозрачный ручей и землю, белую, усыпанную костями… Скоро из под земли вылезли существа, бледные и безглазые, они поползли к каменному столу, их было множество…»

«Нет! – первой закричала Лионор. – Пожалуйста, нянечка, не надо!». «И что там дальше? – спрашивала Оссет. – Они ее съедят, или что?» «Няня, просто скажи, что там в конце?» – спросила Ашир, не менее бледная и напуганная, чем Лионор. Все они надеялись, несмотря на яркие нянины описания, не смотря на угнетающий ужас создаваемой ей атмосферы, что конец будет счастливым, но увы. Няня не щадила чувства детей, ведь мир жесток. Более того, Лионор иногда казалось, что няне нравится пугать своих подопечных.

«Но я не боюсь страшных сказок. – подумала Лионор и встала с кровати. – Я уже не маленькая девочка.»

Глава 4

– Это не то… И это.

– Может, уже хватит? – спросила Оссет, раскачиваясь в кресле, стоявшем в углу у последнего стеллажа библиотеки.

– Сколько сейчас времени?

– Первый час после полуночи.

– Значит сидим! – приказала волшебница нетерпеливым тоном. – Нам дорога каждая минута, помнишь?

– Да. Я к тому, что в любую минуту к нам может зайти няня. Ее ты не зачаруешь, как сделала это с Милли.

Ашир покосилась спокойно дремлющую при тусклом желтом свете свечей служанку. Ее чепец сбился в сторону, по подбородку стекала слюна. Безвольная рука сжимала иглу, которая самостоятельно вышивала яркие восточные узоры на шелковом полотенце.

– Я понимаю, понимаю, что ты просто хочешь спать! Фляжка с эликсиром под столом.

– Это неправда, я на все готова, – Оссет случайно зевнула – На все, чтобы спасти Лио. Но отец уже послал всех наших людей в лес и поднял на уши всех соседей. Все соседние деревни, весь пригород и половина города ищут Лионор. Ты думаешь, они не справятся?

Последовала пауза, во время которой раздался продолжительный храп служанки. Ашир решила, что достаточно терпеть ее здесь, заклинание истощало ее силы не меньше, чем перебранки с Оссет.

– Милли, – ласково позвала Ашир. – Милли, спасибо что согласилась посидеть с нами. Мы засиделись, наслушавшись твоих мудрых наставлений. Спасибо тебе, Милли. А сейчас, можешь сделать нам чай? Пожа-алуйста!

В ответ на недовольное заспанное выражение женщины Ашир состроила милое личико, и, как в детстве, умоляюще сложила руки в замочек у груди. Милли недовольно засопела, с трудом поднимаясь со стула.

– Какой? – спросила Милли, подбирая вышивание.

– С имбирем, смородиной и мелиссой для Оссет. И малиново-мятный для меня. Только проследи, чтобы ягоды были самыми большими и вкусными! А листочки маленькими и свежими! – кричала вдогонку уходящей Милли Ашир.

Оставшись наедине с Оссет, она быстро сдернула с лица маску капризного ребенка, будто повзрослев сразу на десяток лет.

– Зачем ты сказала про имбирь? Я его ненавижу. – Оссет отхлебнула эликсира из перламутровой фляжки. – Невкусно.

– Попрошу серьезнее! – закричала Ашир, хлопнув рукой по столу. – Помнишь, что ты сказала мне тогда, в лесу? Так вот, сейчас я хочу сказать что-то похожее. Но жестче.

В свете свечей лицо Ашир казалось мистически бледным.

– Продолжай.

– Ты всерьез решила успокоить себя тем, что ее найдут все эти триста олухов?

– Кто дал тебе право называть олухами тех, кто пытается помочь нашей сестре? Вечно считаешь, что лучше других, а сама… А сама попалась на глупую уловку со временем! Может, это была даже не их уловка – а твоя ошибка? Может, не так ты и талантлива, как все считают?

Щеки Ашир зарделись.

– Хочешь, чтобы мы сейчас тратили время на ссору, вместо того, чтобы искать выход?

Оссет откинула назад волосы и с шумом вдохнула.

– Нет. Ради нее. Давай вернемся обратно. Просто объясни мне, почему ты считаешь, что у экспедиции, в которой участвует столько людей, включая лесничего, профессиональных рыцарей и лучников, главного городского мага и нашего отца – нет шансов?

– Нелюди умеют заметать следы. Их магия отличается от нашей. Им она дана от рождения. Первородный дар, которого у людей никогда не было и не будет, более того, если у ага нет хоть капли крови эльфов, фейри, ундин или подземный – такой маг никуда не годиться, он не сможет ничего, кроме как освоить теорию. Поэтому это дар, Оссет. Чистокровные, старшие и достаточно хорошо его развившие вместе способны создавать целые маленькие миры внутри существующих! К счастью, их не так много. Иначе они могли бы подчинить себе весь мир.

– Что? Я совсем не понимаю! Они создают миры? Как? Где они тогда прозябали все время, владея такими штуками.

– Это трудно объяснить. Сейчас я признаюсь тебе в одной ужасной вещи. Я тоже не понимаю. Их мотивация остается загадкой. Помнишь, что я говорила тебе тогда, в лесу? Так вот, забудь. Все, что у нас есть -догадки, легенды, сказки и предания. Немного, как видишь. Вплоть до того, что «Современный атлас живых существ» признал всех человекоподобных вымершими. Кроме тех, что создаются с помощью магии.

– О, духи. Мы имеем дело практически с реликтовыми животными?

– Я бы не называла их так, но да. Человекоподобные стали наполовину мифом. Хотя когда-то… Оссет, ты выполнила мое задание?

– Да. Но я все равно ничего не припоминаю. А ты сожгла это белое чудовище, похожее на волосы?

Ашир качнула своей каштановой гривой.

– Нет. Я тебя обманула. Это живое доказательство существования вымершей расы, я их сохранила, и хорошо, что сохранила. Это доказательство того, что мы не бредим.

– Что!? Ты сумасшедшая! Надо было бежать оттуда!

– Не кипятись. – Ашир приложила руки в вискам. – Паника не приведет ни к чему хорошему. Я была сбита с толку, полагаю, и здесь без магии не обошлось. Как иначе в здравом уме можно заморозить себя во времени?

Оссет помолчала.

– Надо добыть воспоминания из твоей головы. Узнать, откуда у тебя… это. И какие цели они преследовали, зачем эльфам наша сестра. Не бойся, хоть я ни разу этого не делала, но я прочитала в книге, как надо. Если вдруг забудешь, кто ты, я тебе потом расскажу.

– Не смешно! Сейчас сюда придет Милли.

– Не придет, ты что, не знаешь нашу Милли? Ей проще не показываться нам на глаза (что собственно и нужно) чем искать смородину и мелиссу в середине ночи.

– А если няня заглянет?

– Хорошая возможность попробовать свои силы. Няня научила меня первым заклинаниям, а теперь, ученик превзошел учителя?

– Ставлю на няню.

– Не дергайся. Угомонись, Оссет! Это чтобы исправить все.

– Нет! Есть другой путь!

Ашир подошла и большим ритуальным ножом срезала тонкую прядь с головы Оссет. Зашептала заклинание и прядь рыжих волос в ее руках начала поскрипывать и искрить голубыми огоньками. Треск нарастал, пока в ее руках не оказалось светящийся голубой шар, испускающий небольшие молнии. Она шагнула назад, продолжая читать заклинание, свободной рукой схватила свой посох – изящную серебристую трость с прозрачным кристаллом в качестве наконечника, и одним движением погрузила голубой шар в этот кристалл.

– Emmorea! Alisest d’Osset balgueie! – закричала чародейка, целясь в голову сестре.

Яркая вспышка, и молния ударила прямо в голову Оссет, когда она обернулась к Ашир. Оссет упала на пол, ее глаза закатились, начина от лба по всему лицу фиолетовой сеткой расползся рисунок, похожий на ветку дерева… Ашир поскорее приложила руку ко лбу сестры, опасаясь последствий, которыми чреваты долгие погружения в воспоминания.

– Как больно! У меня болит все тело, все, что только способно болеть! – через пять закричала Оссет, вскакивая на ноги спустя минуту после удара. – Ты меня чуть не убила!

– Ты вспомнила что-то?

– Да. Что-то есть. Но это совершенно не то. Более того, такое вряд ли вообще могло быть!

– Рассказывай. – приказала Ашир.

– Начать стоит с того, что я видела Лионор, а не себя.

– Это нормально. Вроде бы. – чародейка заглянула в книгу.

– Я видела девочку у реки, недалеко от нашего дома. Это была Лионор, я почти уверена, Лионор, лет семь назад. Она смотрела на воду, в то время как разыгрывался настоящий шторм. Кажется, она плакала. Потом сняла с шеи амулетик в виде головы какого-то животного, волка или лисы, кажется, она зашвырнула его прямо в воду.

– Да, Лионор носила на шее серебряный талисман в виде головы древесной лисицы. Но она его не теряла, он все время был с ней.

– Может, ты что-то путаешь? – предположила Оссет.

– Нет! Лионор не расставалась с ним, как ты со своим ножиком, или я с моей счастливой монеткой.

– Не называй мой кинжал ножиком. – Оссет вынула из прически маленький тонкий кинжал, заменяющий ей заколку. – Он маленький и тонкий. Но острее бритвы, им нельзя заколоть, но перерезать горло – раз плюнуть. Им я запросто смогу убить любого эльфа, или даже вампира – это чистое серебро. Стоит только подкрасться поближе.

Злые огоньки мелькнули в потемневших глазах Оссет. Сталь переливалась при свете и бросала блики на невозмутимое лицо Ашир.

– Кто спорит? – спросила она. – Возможно, тебе это удастся. При условии, что вампир или эльф будут спать, в отключке или уже мертвы. Даже я сломаю его одним пальцем. Хочешь проверить?

– Не хочу. Я оставлю тебя ненадолго, сестрица. И проведаю няню.

– Иди. – разрешила Ашир.

Оссет развернулась со глухим постукиванием на своим квадратных деревянных каблуках, и ушла, как всегда хлопнув дверью. Ашир задумалась. Она была самой младшей, но уже выпускницей Академии магии. Остался всего один год обучения, и до отъезда всего несколько дней. Что, если они не смогут найти сестру? Тогда ее собственное будущее окажется в опасности. Отец, няня, бабушка – все были против, теперь они получили подтверждение своих опасений, ведь именно из-за Ашир драгоценное время было упущено. Ее запрут под замок. На это раз даже Галэрия не сможет уговорить отца отпустить ее в Академию. «Тогда все пропало.» – с ужасом подумала Ашир. «Столько заклинаний, практики, научных дисциплин, усилий, крови и пота, все зря.» Она не позволит. Ее взгляд зацепился за старую книгу, в которой не было половины страниц, неизвестно, как она вообще оказалась здесь. «Запретная магия. – прочитала Ашир на одном из древних языков. – Волшебство нечеловеческих существ. Магия для всех одна, верно? Различие лишь в силе заклинания. Неопытному чародею попытка, может дорого обойтись. Надо попробовать.» Дверь распахнулась. Быстрым движением Ашир спрятала книгу за спину.

Глава 5

Лионор

Темнота и обжигающий холод разбушевавшейся реки. Руки и ноги беспомощно бились в воде, волны накатывали снова и снова, не давая сделать даже короткий вдох. Воздух закончился, мышцы слабели, и все сложнее становилось двигаться. Намокшее шерстяное платье тянуло вниз. Она так хотела только лишь дышать, дышать! Но вместо спасительного кислорода в легкие хлынула вода. Вода была повсюду. Ее так много, ей не видно края, из нее не выбраться. Лионор страшно и холодно. В какой-то момент она уже не знает, в какой стороне берег, где низ, а где верх.

Несколько мгновений и недостаток воздуха внезапно перестал быть первостепенным. Он словно перестал быть нужен ей. Лионор закрыла глаза медленно падала куда-то. Казалось, что уже ничего уже не сделать и она вот-вот потеряет сознание, но потом, потом… Стало еще хуже. Как так могло случиться? Что-то коснулось ее под водой, будто ударило током. Сначала оно лишь немного задело под водой ее правую ладонь, а потом нечто, холодное и цепкое, завладело правым запястьем, обвившись вокруг него и потянуло вниз. Лионор могла бы закричать, если не вода вокруг. Силы, казалось, на какое-то время вернулись к ней, давая крошечный шанс на спасение, она потянулась прочь, пытаясь освободить руку, сердце застучало еще быстрее и яростней. Рука была охвачена в стальной замок, ничего не помогало. Что ее держало? Лучше бы Лионор не открывала глаза, лучше бы она не видела этого! Трудно описать словами то, что она увидела. Память сохранила только темный силуэт и горящие в темноте глаза. Ее держала рука этого монстра. Лучше быть утопленной, чем съеденной, но Лионор было не выбирать. Оно резко притянуло ее к себе, обхватив за пояс. Длинные, похожие на стекло когти цеплялись за платье, выпуская из него петли и впивались в кожу. По водой – когда очень холодно, или наоборот жарко, не чувствуешь боли. Только ощущение натянутой, готовой вот-вот порваться кожи на мягком беззащитном животе, еще хранящем искры тепла. В груди его уже не было. Перетрудившееся сердце начало замедлять свой темп. Сознание оставляло, и Лионор охватила темнота – уже другая темнота, та, из которой никому не выбраться…

Очнувшись от тревожного сна, она чувствовала холод и дрожание в мышцах. Этот кошмар повторялся раз за разом уже несколько лет. Бывало, он снился ей ночи напролет, тогда кожа светлая кожа становилась по-особенному бледной, под глазами залегали прозрачные синие тени, затуманивался взгляд и все валилось из рук, у Лионор кружилась голова и случались обмороки, полные тревожных видений. Прогулки в лесу и особый нянин отвар обычно делали свое дело, очень скоро ей становилось лучше. В последнее время Лионор успела забыть, что когда-то страдала от кошмаров. И вот теперь все повторялось.

Этот сон не пугал бы так сильно, если был бы сном полностью, но нет. Такое действительно случилось, когда Лионор было двенадцать, она едва не утонула. Тогда Оссет вытащила ее из воды, Ашир помогла откачать воду из легких… Лионор простыла и потом еще долго боялась воды, но все закончилось хорошо, настолько хорошо, что до сих пор никто ничего не знает о том проишествии. Няня, правда, всегда подозревала что-то… Но что такое подозрения?Главное, Лионор тогда не съело чудовище, никакого чудовища в реке никогда и не было, она просто потеряла сознание и очень испугалась. Настолько, что кошмар спустя годы не оставлял ее.

Девушка вздохнула и поднялась. «Это только сон.» На лице залегли следы усталости. Она чувствовала себя не выспавшейся, утомленной и разбитой. Очень хотелось пить. И есть. Было темно, но Лионор часто просыпалась среди ночи. Девушка спрыгнула вниз с высокой кровати и в темноте, в полудреме побрела к двери. Тяжелая дверь из красного дерева легко поддалась и в глаза ей ударил яркий свет полуденного солнца. Вместе с ним вернулись последние воспоминания. Она попала не в узкий коридор на втором этаже родного поместья. Это была широкая светлая зала, наполненная цветами и светом.

– Мамочки. – только и могла проговорить Лионор, привыкнув к свету и увидев перед собой десятки удивленно изучающих ее лиц.

Она тут же, не раздумывая шагнула обратно и захлопнула дверь. «Что здесь такое твориться? Что здесь твориться?» – думала она, расхаживая в темноте взад-вперед. «Кто эти люди?» Лионор подбежала к окну и раздвинула тяжелые занавески. Цветы… Зеркало… Мрамор… Лес… Единорог… Девушка глухо упала на кровать и застонала, как от боли. «За что это со мной? Почему я снова здесь?» Она посмотрела на свои ладони, зашнурованные на запястьях голубыми лентами. Хотелось расплакаться, но в дверь не постучали. Лионор тут же встала и шагнула назад. Сначала она разозлилась, потом испугалась и схватилась за занавеску, пытаясь спрятаться. Стук повторился.

– Кто там? – спросила Лионор срывающимся голосом.

– Меня зовут Ринуэль. – прозвучал мелодичный женский голос. – Можно, я войду?

– Кто ты такая? – спросила Лионор.

– Ваша служанка, госпожа.

– Это какая-то ошибка. Уходи. У меня нет служанок. И вообще, я никакая не госпожа.

– Вы боитесь? – голос прозвучал расстроенно.

– Пожалуй, да… То есть, нет! Мне есть, чего бояться? – опомнившись, чуть не закричала Лионор. Она схватила с полки канделябр и на всякий случай спрятала его за спиной.

Дверь отворилась, и в комнату вошла маленькая худенькая девушка, не старше нее самой. Для такой крошки не нужен был канделябр, казалось, одно дуновение ветра способно вывести ее из равновесия. Она была одета в простое, но все же весьма необычное платье, подобрать сравнение которому у Лионор не получалось. Оно было длиною выше колена, темно-бордовое, напоминающее колокол своей формой, с коричневой лентой на поясе. Увидев испуганную девушку она приветливо улыбнулась и шагнула навстречу. Лионор опомниться не успела, как она быстро оказалась рядом с ней и бесцеремонно запустила пальцы в ее волосы, зачесывая их наверх и собирая острыми шпильками, в виде звезд и цветов.

– Что, что ты делаешь? – в недоумении спросила Лионор.

– Причесываю вас. Очень уж вы любите поспать, госпожа. Придется поторопиться. Мадам Эннель не терпит опозданий.

Лионор удивлялась все больше. Кое-как поймав ловкую ладонь Риуэль, она освободила свою прическу и быстро отскочила назад.

– Так, Рина, или как там тебя, – заговорила она, набираясь решительности. – Ответь мне сначала, что здесь вообще происходит? Где мы и, и главное, почему здесь я? Я ничего не знаю ни о мадам Нель.

– Мадам Эннель. С ударением на первый слог. – проговорила служанка, нетерпеливо смахнула с глаз прядь золотистых волос. Ох, госпожа. Вы слишком уж любопытны. Госпожа Эннель ответит на все вопросы. А сейчас дайте мне закончить прическу.

– Нет! – вспылила пленница. – Отстань от меня, я никуда не пойду!

Она тут же устыдилась своего гнева. Что стало с мягкой и покладистой девочкой, которой она была?

– Ох, госпожа…

– Не называй меня так! Меня зовут Лионор.

– Хорошо, госпожа Лионор…

Ринуэль будто в растерянности замерла с щеткой для волос в руках, а потом улыбнулась. Ее исполненный лукавства взгляд приводил в замешательство. Она отвела глаза и быстро посмотрела по сторонам.

– Раз так, никуда я не пойду! – заявила она, усевшись подальше от странной служанки.

Ринуэль приблизилась.

– Хорошо-хорошо. Посмотри мне в глаза, прошу. – промурлыкала она.

Девушка чувствовала подвох во всем этом, но в словах служанки читался вызов, и она обернулась. Глаза Ринуэль были необыкновенными. Глубокими и темно-синими, как бездна ночного неба, ближе к зрачку в них светились крохотные голубые и серебристые искорки… Лионор словно снова заснула, залюбовавшись, а когда очнулась и отвела взгляд, то обнаружила себя стоящей перед зеркалом, с прической в виде хитросплетения их множества сложных кос, собранных наверх и в длинном летящем светло-зеленом платье, с открытыми плечами и широкими разрезами на талии и от середины бедра. Ринуэль стояла сзади и старательно зашнуровывала корсет. Лионор всплеснула руками от негодования.

– Ты! Как ты это сделала? Ты что, ведьма?

Ринуэль усмехнулась.

– Если госпоже так угодно. – Она поправила кулончик в виде головы лисы, ушедший слегка влево и вернула его на место – в ямочку между ключиц. – Вы выглядите изумительно! Они будут довольны…

Лионор быстрым взглядом окинула покрасневшую от возмущения красавицу в зеркале и недовольно поджала губы.

– Мне плевать. Я отсюда не выйду. Я не проститутка! Мой отец уважаемый человек в городе, а мои сестры… И что бы вы не замышляли, похищая меня, вы пожалейте…

«Только не сейчас, только не вздумай разреветься прямо здесь, при этой гадкой девчонке…» – говорила себе Лионор, но глаза предательски покраснели. Она отвернулась и подошла к окну, всматриваясь в вид. Она видела – так низко, должно быть с большой высоты, долины, сады и водопады, и спокойное голубое море. Ринуэль незаметно приблизилась и ласково погладила ее по плечу. Лионор оглянулась и с отвращением посмотрела на нее. Синие глаза Ринуэль выражали сочувствие.

– Что тебе нужно? – спросила Лионор.

– Попросить прощения.

– За что?

Нежными пальцами Ринуэль приколола белый цветок к прическе девушки. Лионор тяжело вздохнула и посмотрела на служанку.

– За мою маленькую хитрость. Это было неправильно, прости. У меня нет выхода, если ты откажешься, у меня отберут ленту, и тогда…

– Что, неужели, казнят? – издевательски спросила Лионор.

Ринуэль вымученно улыбнулась.

– Близко к этому. Казнят мое будущее, у невысокого рода девушек вроде меня не так много шансов устроить свою жизнь.

Лионор сжалилась, увидев расстройство девушки.

– Хорошо, я тебя прощаю, и даже пощажу, когда… ведь ты всего лишь служанка. Но с одной оговоркой. Мне нужны друзья.

Ринуэль улыбнулась и выдержала паузу.

– Непросто будет найти их здесь. Так какая же оговорка?

– Давай просто сыграем в игры, раз ты не хочешь отвечать. Я задаю вопрос, а ответами будет только «да» или «нет».

Ринуэль задумчиво свела брови, искоса бросая недоверчивые взгляды.

– Хорошо, но учти, моя хитрая госпожа, что я всего лишь служанка, и могу не знать чего-то.

– Да, Рин. Итак, первый вопрос. Это дом, он большой?

– Да.

– Он стоит на какой-то горе?

– Да.

– Здесь много людей, он охраняется?

– Да, да.

На лице служанки появился хитрый прищур. «Чего же ты хочешь на самом деле?».

– Меня похитили?

– И да, и нет.

– И как это понимать? – настаивала Лионор.

– Я помню лишь единорога, который привез тебя. Зачем, откуда и почему ты здесь, почему вокруг столько таин мне неизвестно.

Лионор присмотрелась, в глазах служанки не было ни тени лукавства, она не могла солгать.

– Хорошо. Это все очень странно, но я тебе верю. Так я важна?

– Очевидно, да. Мадам Эннель не приглашает неважных.

– Кто она такая, эта Эннель?

– Нет.

– Что значит нет?

– Нет – значит нет. Ты сама сказала, что возможно лишь два ответа.

– Точно. – кивнула Лионор. – Ты – человек?

Последний вопрос прозвучал неожиданно и был в самое сердце. Он должен был раскрыть подозрения Лионор, ради него и затевалась игра. Ринуэль внимательно и серьезно посмотрела в сторону и заправила прядь за аккуратное розовое ухо, чуть заостренное сверху.

– Разве не похоже? Я думала, я симпатичная. – она сделала паузу.

– Ты не ответила!

– Вопросы закончились, Лионор. Пора тебе идти выполнять свое обещание.

– Разве я что-то обещала? – в недоумении спросила девушка.

– Да, обещала пощадить меня. А это значит, пойти к госпоже Эннель, добродушно и позитивно настроено. Только в этом случае я не лишусь работы и мы сможем еще увидеться,.

Ринуэль помогла ей подняться и практически за ручку отвела к двери.

– Вот уж и не знаю, хочу ли я этого. – бросила Лионор.

«По крайней мере, узнаю от этой Эннель почему меня здесь держат.» – думала она, делая шаг в раскрытую дверь.

Глава 6

Завтрак в поместье Эрлингов проходил напряженно. Во главе стола, на месте еще не вернувшегося главы семейства теперь сидела леди Галэрия. На другом конце, дальше от нее, рядом с друг другом Ашир и Оссет. Посередине няня, хранившая нейтралитет. Все ели молча, тишина нарушалась лишь равномерным боем часов и изредка позвякиванием столовых приборов.

– Как спалось, дети? – спросила леди Галэрия, тяжело вздыхая. – Надеюсь, вы не слишком корите себя за то, что случилось. За то, что сами послужили причиной смерти собственной сестры. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени.

Галэрия пристально взглянула на старшую сестру.

– Своим неправильным выбором, – продолжала она. – пренебрежением правилами, которым мы с отцом просили вас следовать, практически убили ее собственными руками… чего не случилось бы никогда, если бы девочка оставалась под крылом своего дома.

Ашир решила не поддаваться на провокацию.

– Лионор не умирала. – прозвучал голос, гулом прокатившийся по зале, непримиримый и не терпящий возражений.

– Всем нам, всем очень хочется на это надеяться. Она была ангелом. Всем будет ее не хватать. – проговорила Галэрия, складывая столовые приборы.

Оссет поднялась и, подняв голову, резко сдернула скатерть вместе со всеми приборами с блестящего дубового стола.

– Ты ничего не знаешь! Она не мертва, не смей, не смей даже говорить об этом! – прокричала она. – Это из-за тебя тогда…

Достав из-за пояса кинжал, она бросила его вперед. Лезвие просвистело над головой мачехи и врезалось в картину позади. Леди Галэрия хотела казаться невозмутимой, но в этот раз, похоже, перегнула палку. Оссет прошла мимо нее, выдернула кинжал, торчащий из нарисованного водопада, и вышла вон, громко хлопнув дверью. Галэрия вздрогнула и сделала страдальческое лицо.

– Бедняжка. Я не хотела сказать ничего дурного. Для такой гордой натуры, как она принять свою вину сложно. Гораздо проще начать искать виноватых.

Ашир многозначительно кивнула и вернулась к завтраку.

– Ты уже говорила ей? – спросила Галэрия, обращаясь к няне.

– Пока нет. Сейчас ей нелегко, пусть все уляжется…

– Нет. – резко прервала Галэрия. – Тф должна сказать ей. Именно поэтому, надо сделать это как можно раньше. Новая жизнь поможет Оссет забыть о своей вине.

Ашир взглянула на мачеху. Та произносила имя сестры как нечто неприятное, даже уголки ее рта скривились. Словно читая ее мысли, она решила не расспрашивать о странном разговоре, не укреплять свои размышления, тогда на ней не будет вины за сокрытие тайны. Ашир вышла, перед уходом поцеловав в щеку мачеху. Раньше она любила это делать, но теперь чувствовала себя предательницей.

Она нашла сестру в библиотеке. Не за чтением. Оссет стояла напротив стеллажей и метала дротики в круглую деревянную мишень. В полумраке библиотеки она была похожа на тощего мальчишку со средневековых гравюр.

– Вернулась. – не глядя прошипела Оссет. – Поставь себе на голову яблоко и подойди сюда.

– Не смешно. Тебе обвинять ее, и тем более бросаться ножами. Что, если бы ты не промахнулась?

– Я никогда не промахиваюсь. Я сделала то, что хотела сделать. Убийство пока не входит в мои планы.

– Пока? Если однажды ты замыслишь нечто подобное, просто знай, я не стану тебя покрывать. – медленно процедила Ашир.

– А если наоборот?

– Не будем об этом. – волшебница отвела взгляд.

– Змея задумала учинить мне какую-то пакость, я просто кожей чую.

Ашир вздрогнула, но решила не укреплять ее подозрений. И своих.

– А ты с детства ходишь за ней, как собачка. – продолжала Оссет, не выбирая слова. – Наверное, опять лобызались перед уходом. Конечно, у всего свои плюсы, в Академию она тебя отправила, ты всегда получаешь лучший кусок, и сейчас я не о анасовом пироге. Но все-таки? Кого бы ты выбрала – ее, или сестру? Я не меня, Лионор. Она обвиняла и тебя тоже. Я тут думала, в том, что случилось и в самом деле наша вина, за которую придется ответить, и меньшее, что грозит нам это домашний арест, большее – заключение в городской темнице. И что же сделаешь ты? Продолжишь искать ее, не смотря ни на что, или лучше придумаешь отходной план? Ведь у тебя впереди еще год Академии и блестящее будущее придворной магички.

– Я… – Ашир запнулась. – Я буду искать сестру. Хоть до старости. Не смей больше говорить со мной так.

– Это то, что я хотела услышать. Потому что я вспомнила одну вещь, которая может изменить все. Ты еще помнишь маму?

– Почти нет. Она стала жрицей и бросила нас.

– Да.

Ашир задумалась. Перед глазами промелькнул расплывчатый образ темноволосой женщины. Холодной женщины, которую она едва ли знала. Мама. Это слово в их доме практически не произносили. Сколько тогда ей было лет? Семь лет, пять месяцев, четыре дня. Был конец лет и резкие заморозки, после которых все цветы в саду погибли. Ашир вспомнила, как с няней посреди убитого сада и слушала ее утешения. Лето вернется, и цветы снова зацветут. На щеках не было ни одной слезинки, только пустота внутри. Будто со своим уходом мама забрала частичку чего-то важного. Но шло время и все возвращалось на свои места. Скоро все казалось таким естественным, словно так было всегда.

– Ты довольно легко пережила это, как и я, но не Лионор. Она очень скучала по ней, теперь я вспомнила. И когда спустя два года появилась… она, Галэрия, это был удар ниже пояса.

– Она надеялась, что мама вернется. – «Все мы надеялись.»

Оссет кивнула.

– Но жрицы не возвращаются. У них другое имя, другая жизнь, в которой нет места прошлому. Ты думаешь…?

– Да. Именно это я и думаю.

– Она решила утопиться в двенадцать лет. Из-за мачехи? Это очень глупо, но пусть так. Как это поможет нам?

Оссет начала нетерпеливо ходить по комнате, поправляя карманы куртки и накручивая волосы на пальцы.

– Что с тобой? – спросила Ашир.

– Да нет! – возбужденно заговорила Оссет. – Она не пыталась утопиться, теперь я знаю, это было в видении. Она едва не утонула, помнишь, сначала ее нашла я – потом прибежала ты?

– Да. Такое не забыть. Она была такой страшно бледной и безжизненной.

– Странно, что в воды в легких тогда почти не было, правда?

– Да. Но и такое тоже бывает.

– Это не тот случай. – прошептала Оссет. – Я не все тебе тогда рассказала.

Оссет торопливо оглянулась по сторонам и подошла ближе к Ашир, усаживаясь в большое мягкое кресло напротив.