Текст книги "Король эльфов"

Перелистнув страницу, Оссет наткнулась на страницу с изображением дракона. Смутно вспомнились очертания громадного животного там, на поляне. Оссет убрала руку и захлопнула книгу, оставив в ней торчащий белый лист, как закладку.

«Потом посмотрю. Потом прочитаю об этом чудовище. Нет. – сомнения терзали девушку. – Я должна сейчас. Должна оставить страхи позади.» Но сделать этого не получалось. Оссет пыталась убедить себя, что вся та ночь была не более, чем сном. Но воспоминания, яркие и четкие, намертво въелись в память.

Позади двери скрипнули половицы. Кто-то стоял у порога, держась за дверную ручку и не решаясь войти. Оссет задвинула все книги обратно под кровать и повернула голову, уставившись на дверь.

– Проваливай. – проговорила она. – Я не желаю никого видеть.

– Может быть, ты передумаешь, когда узнаешь, что у меня для тебя подарок? – раздался скрипучий мужской голос.

– Папа? – спросила Оссет.

Вряд ли отец, вернувшийся ночью встал так рано. Да и еще и приносил подарки. Он очень зол и наверняка винит во всем ее сестер. «Лионор была его любимицей. Она была всеобщей любимицей» – вспомнила Оссет.

Ответа не последовало. Девушка не знала, что думать. Голос казался отдаленно знакомым.

– Кто это?

– Открой дверь, и увидишь.

– Я не собираюсь открывать дверь неизвестно кому! Хватит играть со мной в игры! Говори кто, или проваливай.

– Мы очень хорошо друг друга знаем. Мы давние друзья. – словно издевался голос.

– Дядя Джон? Извозчик? Кто-то из кузенов? О, духи! Мне это надоело.

Оссет твердой походкой направилась к двери, но замерла, коснувшись дверной ручки. По спине пробежал холодок, страх незаметно подкрался и своими паучьими лапками словно обездвижил ее руку. «Да что это со мной! Это чья-то глупая шутка, только-то.» – Она разозлилась на свою слабость и резким движением распахнула дверь.

Сердце забилось чаще. На пороге никого не было, и это этого было страшнее всего. Взгляд опустился на деревянный порог. Из него торчали мечи, топоры, стрелы… Рядом валялись красные и белые листья, крошечная фигурка единорога и маленькая тряпичная кукла с рыжими волосами, в горло которой было воткнуто множество игл.

Некоторое время Оссет стояла на месте, не веря своим глазам. Потом спокойно выдернула мечи из порога, собрала раскиданные вещи и произнесла:

– Вам не напугать меня своими дешевыми фокусами!

Она закрыла дверь и опустилась в кресло. Вопреки сказанным словам ее похолодевшие руки дрожали. К горлу подкатил ком. Не оставалось никаких сомнений в том, кто это был, и в том, что ей угрожает опасность. Оссет всегда думала, что может за себя постоять, но вспоминая ломающуюся сталь и свои безвольно опускающиеся руки, не была в этом уверена. «Лионор у этих чудовищ! Вот что самое страшное… – думала она. – Разве эльфы настолько чудовищны?»

Она раскрыла книгу в поисках ответа. Строки начали плясать, буквы спутываться, выстраиваясь по спирали. Половина страниц оказалась пустой. Оссет в ужасе захлопнула книгу. «Или я не в себе, или происходит что-то странное.» Пересиливая себя, она вновь взяла в руки злополучную книгу и раскрыла ее. Со страниц начали сыпаться красные и белые листья, какие были на пороге. На обложке теперь горела надпись «СЛЕДУЙ!». Как только она прочитала ее, страницы задымились и вспыхнули. Огонь перекинулся на пол, подползая к занавескам, но к счастью, Оссет удалось вовремя его потушить.

Собравшись с силами, она отобрала часть найденного оружия, лук, стрелы, сахар, на всякий случай, и сложила в большой кожаный мешок. Ветчина и хлеб отправились туда же. Оссет накинула теплую куртку и приготовилась отправиться в свое опасное путешествие. В одиночку.

Глава 9

Ашир

Чуткий, тревожный, полный дурных сновидений сон волшебницы прервался от запаха дыма. Она быстро встала с кровати, повязала длинный халат на поясе, и, прикоснувшись к синему ожерелью на шее с крохотной серебряной монеткой на одной из цепочек, пошла искать источник дыма. Ашир остановилась у двери в комнату Оссет. Было утро, она вряд ли еще спала. Тем не менее, Ашир остановилась, не смея войти к сестре, она чувствовала бурю над своей головой и, стыдясь своего малодушия, собралась уходить, но…

Взгляд привлекла сколотая древесина на пороге. Волшебница нагнулась, проводя рукой по сколам и неровностям. Разрушить что-то из-за плохого настроения – вполне в духе Оссет, но что-то все равно казалось странным. Ашир подобрала красный сморщенный листочек, валяющийся на полу и разум озарило видение. Картинки сменялись одна за другой. Страдания, кровь, звон оружия и огонь, пожирающий землю, плач, люди и другие создания рядом, против них… Они прекрасны и могущественны. Они несут смерть, и не остановятся не перед чем. Ашир видела мужчину, в блеске и золоте славы, он смеялся, глядя на их мучения. Черные глаза цеплялись за каждую деталь, словно наслаждаясь этим жутким моментом.

Ашир отбросила лист прочь от себя, но, передумав, аккуратно взяла краем халата и положила себе в карман. Она не знала, что значит это видение, но чувствовала его важность. Чародейка вернулась к себе. Скоро должен быть завтрак. Вчера вернулся отец, он наверняка теперь находится в отчаянии и потому страшно зол. Ашир нужно будет постараться, чтобы вернуть его расположение.

Она надела свое любимое теплое коричнево-зеленое платье, восемь раз умылась специальными травами и настоями, долго втирала ароматные масла в корни волос, затем причесалась и остановилась перед зеркалом. Оставались последние штрихи. Ашир втерла крем в сияющую персиковую кожу несколькими движениями пальцев и простым заклинанием заставила глаза сверкать, брови подняться чуть выше, подбородку стать уже, щекам приобрести приятный румянец. Довольная собой, она посмотрела в зеркало. Преображающая магия была одной из первостепенных причин, по которой она увлеклась волшебством.

Раньше Ашир всегда считала себя дурнушкой, по сравнению с сестрами. Из-за вздернутого носа, чуть широкого, нелепо торчащих толстых губ, непослушных кудрявых волос. Зато теперь, когда с помощью магии она могла менять свою внешность как угодно… теперь, скорее сестры были дурнушками рядом с ней.

Закончив, Ашир спустилась вниз. За столом сидела одна леди Галэрия, несмотря на свои годы и статус в ярко-красном платье, открывающем грудь и плечи, с гладко зачесанными назад иссиня-черными волосами, украшенными жемчугом и перьями. Леди Галэрия всегда стремилась выглядеть роскошно и ярко, всегда находиться в центре внимания. Увидев Ашир она поприветствовала ее, подставляя щеку для поцелуя.

– Доброе утро, моя девочка. – равнодушно поприветствовала она. – Как спалось?

Ашир знала, что вопрос риторический, мачеха не ждет от нее ответа.

– Чудесно. – проговорила она, садясь рядом.

Она тревожилась за сестру, завтрак подали им одним, но, чтобы не раздражать Галэрию, спросила об отце.

– А папа? Не будет завтракать с нами?

– Нет. Он очень устал, его лучше не беспокоить. – медленно проговорила мачеха. – Если ты понимаешь, о чем я.

– Да, конечно.

Ашир намазала на хрустящий свежеиспеченный хлеб густой слой абрикосового варенья и отправила в рот, запивая ароматным кофе. Леди Галэрия молча сидела, периодически переводя взгляд со своей яичницы на предметы мебели, вид за окном и горничную, стоящую у двери.

– Сгинь, Сьюзан, нам нужно поговорить. И передай, что завтрак был отвратительным. Просто тошнит от одного вида. – капризно проговорила она.

– Девочка моя, – позвала Галэрия. – Мне нужно обсудить с тобой последние новости. С кем еще я могу это сделать? Ты всегда была мне как дочка.

Ашир кивнула, проглатывая эту сладкую пилюлю. Она чувствовала, то, что сейчас будет сказано не обрадует ее. И отразится на всех них. Больше всего ее пугала судьба Оссет.

– Начнем с радостных событий. – начала она. – Скоро у меня будет ребенок, дорогая!

Она довольно улыбнулась. Ашир тоже натянула улыбку и изобразила радость.

– Как здорово, леди Галэрия! Кто же у нас появится – братик, или сестренка?

– Я пока не знаю. Слишком рано об этом говорить.

Мачеха недовольно поджала губы. Ей не понравилось, что Ашир сказала «у нас». «Ох, этот еще не рожденный малыш принесет нам немало проблем.» – подумала она.

– И вторая хорошая новость: твоя сестра наконец-то решила остепениться, пусть и поздновато, она все же выходит замуж!

На этот раз улыбка Галэрии была злорадной и куда более широкой. «Этого-то я и боялась. – подумала Ашир. – Боюсь, что «решила» вовсе не она. Галэрия окончательно решила от нее избавиться. Они точно поубивают друг друга…»

– За кого? – сдержанно спросила чародейка.

– В первую очередь – за достойного человека! Знаешь, девочка, тебе еще предстоит понять, что деньги, положение в обществе, внешность, даже образование и привычки – все это не играет никакой роли… когда ты любишь. Я уверена, Оссет сможет полюбить этого человека, как и она, сбившегося со своего жизненного пути, как и она. Пусть у него есть свои слабости. Пусть не так наделен красотой и богатством. Пусть годы уже не те… Кстати, это даже хорошо. В приличных парах муж всегда старше своей жены хотя бы лет на десять.

«О, духи… – Ашир стало дурно. – Она хочет выдать ее за старого нищего пьяницу?». Все что говорит Галэрия стоит умножать в три, а то и в пять раз. «Такого никто не заслуживает. – думала Ашир. – Чудовище.»

– Ну, что ты на это скажешь? – допытывалась мачеха, пытаясь заглянуть падчерице в глаза.

– Скажу… Спрошу… Она согласна?

– Что за вопрос? Конечно, была бы согласна. Если бы у нее была возможность выбора.

Ашир испытывала страстное желание вступиться за сестру, придушить Галэрию, растрепать ее идеально уложенные волосы, окунуть в желе напомаженное лицо… но она сдержалась и быстро взяла себя в руки.

– Что с тобой? – начала спрашивать женщина. – Выглядишь не очень. Как будто совсем не рада новостям.

– Ничего. Все в порядке. Я счастлива. – процедила Ашир. – Новости еще не закончились?

– Ах, да… по поводу твоего отъезда в Академию. Мне жаль, но так и не удалось убедить твоего отца. – грустным тоном сказала мачеха. – Но, не переживай! Уже оконченных тобою курсов наверняка достаточно, чтобы помогать крестьянам с бессонницей, лечить кур, лекарствовать, возможно…. А может, ты и дождь уже вызывать умеешь, девочка моя?

Ашир устало кивнула.

– Отлично! Я к тому, что твои навыки всегда пригодятся. Например, ты была бы прекрасной няней для моей малютки. К тому же, обучение в Академии это так затратно, так плохо, в дали от семьи… семья должна быть вместе. Все должны слушать друг друга, особенно – старших. Мы же помни, к чему приводит непослушание?

Ашир вытерла губы салфеткой. От голоса Галэрии тошнило. Тошнило от перспективы стать домашней нянькой или лекарем для кур. Едва не плача, она вышла из-за стола, так и не высказав накипевшей обиды. «А что, если я скажу, что-то измениться? Буду, как Оссет… только делать еще хуже.»

Она все же сомневалась, что сестра смирится. По крайней мере, они могут бежать вместе? Ашир поднялась наверх и пошла к Оссет. Деревянная дверь была заперта на ключ. Неудивительно, она почти всегда закрывается, особенно – когда злится. Ашир постучала. Нет ответа. Она стучала снова и снова. «Либо наши отношения уже ничто не спасет, либо Оссет там нет.»

Ашир прильнула к двери, пытаясь почувствовать Оссет. Там были следы ее энергии, но не она сама. Оссет ушла примерно два часа назад. Ашир сделала глубокий вдох, пытаясь понять, что она чувствовала, о чем думала. Это невероятно сложно. Волшебница путалась и сбивалась, как вдруг… почувствовала другую энергию. Она не знала, принадлежит она одухотворенному или не одухотворенному предмету, только видела след – словно отпечаток быстро несущегося потока. Это была очень сильная энергия, и вместе с тем, как будто знакомая.

Ашир с легкостью открыла дверь, даже не прибегая к магии – у нее были запасные ключи от всех комнат. В комнате Оссет пахло дымом. Повсюду были разбросаны книги, предметы одежды, оружие, даже забытый мешочек с овсом. Взгляд остановился на одном из мечей со сверкающей рукояткой, со вставленным в нее рубином. Ашир взяла в руки оружие. Никокой особой энергии, никакого магического следа. Тем не менее, это очень искусная работа, оружие настоящего война, к тому же несмотря на свой вид, довольно старое. Такой меч стоит немалых денег. Откуда он у Оссет? То же она могла сказать и об остальных мечах и кинжалах. Все они довольно интересные. Этот рисунок – будто зашифрованные слова, которые нельзя прочесть…

Ашир замерла от плохого предчувствия. Кажется, она уже видела нечто подобное. Чародейка шагнула к окну, чтобы открыть его и убрать едкий запах дыма и гари. У полуприкрытых занавесок она нашла дюжину красных и белых листочков. Ашир начала собирать их.

«Что это за растение? Таких не должно существовать, они будто не настоящие, будто…» Она провалилась в очередное видение.

Тишина заполняет все кругом. Никто не смеет пошевелиться, и кажется, не может. Гордый черноглазый король стоит на коленях и смотрит, как его собственная кровь стекает по рукам, поглощаемая широкой белой чашей. На его лице ничего нет. Ни боли, ни сожаления, ни страха. «Он уже мертв» – подумала Ашир. Высокая женщина, нет, только сама сила, энергия всего, сама земля в образе женщины, подошла и подняла чашу. Король упал на землю, рассыпаясь в пыль. Женщина посмотрела на столпившихся позади прекрасных мужчин и женщин. Кажется, это они еще недавно убивали с таким наслаждением. Она вылила им в ноги бордово-фиолетовую кровь, заливающую их ноги, словно обвивающуюся вокруг них, как нечто живое…

«Это было проклятье! – подумала Ашир. – Она прокляла их! Только кто они – эти люди? И кто она?». Она встала, решив пока оставить листья в покое. В груди нарастала тревога. Чародейка решила отвлечься и пошла в библиотеку.

У нее было множество зацепок, множество разрозненных кусочков правды, которые предстояло собрать воедино. Монстр рядом с Лионор, кинжал Оссет, странные видения, эти листья на ковре – все это как-то друг с другом связано. Оставалось узнать, как.

«Хватит сидеть на месте. Пора перейти к активным действиям. – подумала она. – Мне нужна карта Проклятого леса и ингредиенты для зелья.» Она знала, что в любой другой мир, будь то мир духов, низший мир, высший или тот, что создан фейри, с нашим соединяет что-то. Врата, но скрытые и тщательно охраняемые. Половина дела – найти их. Чтобы попасть туда, нужно пройти через стража, или стражей. «Эта схватка не может быть простой. Но и она – не самое сложное, что предстоит сделать.»

Глава 10

Лионор

– Кажется, я начинаю привыкать ко всему этому. – проговорила светловолосая девушка в полупрозрачном розовом платье. – Здесь красиво.

– Вот и отлично. Значит, вам у нас нравится? – спросила служанка, аккуратно оборачивая лентами ее ступни и щиколотки.

– Нет. Дома все равно лучше. Но я допускаю, что это место могло бы мне понравится, не попади я сюда именно так. Кстати, эта твоя Эннель, совсем не такая страшная.

– Хм, разве кто-то говорил, что она страшная?

– Ну… Она довольно милая. По крайней мере, пытается ей быть.

–Конечно. – хмыкнула Ринуэль. – С вами-то.

– Правда, это пророчество просто чушь. – продолжала верещать Лионор. – По-моему, это просто совпадение. У нас уже давно никто не верит в такое.

– Люди забыли о своих покровителях. – вздохнула служанка. – Не стоит удивляться, если и они забудут о них.

– Может быть, ты и права. Но я все равно не желаю во все это верить. Мама бросила нас, чтобы стать жрицей в храме духов… И теперь, я ненавижу духов. За то, что отняли ее,а теперь и за это дурацкое пророчество…

– Это был ее выбор. – спокойно проговорила Ринуэль. – Духи не выбирают своих служителей. Они приходят сами. Они часто равнодушны к нам, и это правильно. У человека есть свобода – любить их или ненавидеть, поклоняться им или забыть о них. Иначе, все мы стали бы просто рабами.

– И все равно, то пророчество… – Лионор рассеянным взглядом посмотрела в окно. – Рина, ты когда-нибудь о нем слышала?

– Нет. Но не стоит забывать, что я всего лишь необразованная служанка. Я вообще ничего не знаю. Даже из того, что знаете вы.

– Так я не рассказала тебе до сих пор? Кому же я тогда рассказывала, Альмераху?

Ринуэль, которая пила воду из круглой чаши остановилась и закашлялась.

– Что?

– В чем дело? Он же мой друг. И твой, я думала.

Служанка попыталась рассмеяться.

– Принц Альмерах? Брат короля? Не шути так больше. И… насчет того ужина. Лионор, я не знаю, какие у вас отношения, но, пожалуйста, не впутывай меня больше. Тот ужин…

– Был замечательным! Я думала, тебе понравилось.

– Да. Но это ужасно неловко. Я всего лишь служанка, за одним столом с королевской особой. Прости, Лионор. Меня воспитывали с мыслью о том, что те, кто носят не светлые ленты – грязь, не более, чем домашние животные для других…

Лионор взяла Ринуэль за руку и посмотрела в глаза.

– Ты не грязь. Не смей так думать больше. Ты самая лучшая, что бы кто ни говорил.

Несколько минут прошло в молчании.

– Зачем вообще нужны эти ленты? – наконец решила спросить Лионор.

– Они показывают принадлежность к тому или иному роду. Чем более знатный род, тем светлее ленты. Черные, темно-коричневые и темно-серые – самые низшие. Их держат в отдельных местах, тюрьмах, темницах, на шахтах… Моя лента красная. Она не светлая и не темная. Если я буду хорошо служить, возможно, мне дадут розовую. И тогда мои дети и внуки смогут избрать иной путь.

Лионор молча выслушивала. В ее голове был всего один-единственный вопрос:

– Кто это придумал? Зачем?

– Я не знаю, так было всегда.

Лионор обняла подругу. Ее взгляд упал на свои собственные ленты, светло-светло розовые, почти белые. Она не принадлежала этому государству, тогда зачем они ей?

– Расскажи мне, что ты знаешь о принце. – попросила Лионор.

– Не так много. При дворе его видят редко. Принц Альмерах много времени проводит в лесу, на тренировках. Говорят, он добр, хорошо обращается с прислугой…

Глаза Ринуэль стали грустными.

– Думаешь, ему можно доверять? – спросила Лионор.

– Думаю, что не мне решать. Доверять можно, Альмерах надежный человек, и вряд ли выдаст ваши тайны, но… я бы не советовала делиться всем. Все же он брат Повелителя.

На последнем слове всегда будто хитро прищуренные глаза Ринуэль немного округлились. Лионор хотела спросить о Повелителе, но передумала. Рина, наверняка, знала немного.

– Я не рассказала тебе о встрече с Эннель. – перевела тему Лионор. – Так вот, она сказала мне, что существует старое пророчество о деве, которую из-за внешних стен привет единорог… Она важна для чего-то, но для чего, мне не сказали. Вот и все. Странно, правда? Она уклончиво ответила, точнее, не ответила на вопрос, когда и как я вернусь домой. Сказала только, что все они несказанно рады сбывшемуся пророчеству.

– И правда, странно. – добавила Ринуэль. – Сейчас ты снова к ней направляешься?

– О, да. Уроки танцев, вокала и дворцового этикета… я не понимаю, зачем? И собираюсь разъяснить это. Она мастерски умеет переводить тему разговора. Во всем этом был бы смысл, если бы я хотела остаться на долгое время, нужно было бы изучать обычаи, вливаться в общество и так далее… но я-то хочу домой! К своей семье. Почему меня продолжают держать в неведении? Скажи хоть ты, ты согласна уйти со мной отсюда?

– Тс-с. – Ринуэль низко наклонилась к Лионор. – Поменьше пока об этом. Все не так просто.

– Все еще хочешь предать меня? – шутя, спросила Лионор.

– Все еще хочу привести в порядок эти волосы. Не вертись, пожалуйста.

– Ты уходишь от ответа, прямо как Эннель, должно быть, здесь у всех это в крови. Нельзя ли оставить все как есть?

– Нет, нельзя. Мне не простят растрепанную принцессу. В этот раз постараюсь не плести косы так туго, не бойся.

– Ну…

Лионор успокоилась и закрыла глаза, пока легкие пальцы разбивали ее локоны, плели косы и сворачивали жгуты. В этот раз в ее прическе было множество цветов, крошечных фиолетовых цветов, источающих сладкий запах. Лионор встала и закружилась по комнате.

– Пора идти!

Две незнакомые девушки проводили ее в просторную и совершенно пустую комнату. Здесь ждала мадам Эннель и странно одетый мужчина маленького роста, с совершенно белыми волосами, усами, бровями и ресницами. Невозможно было точно определить его возраст. Человечку без труда можно было дать как тридцать, так и шестьдесят лет. Лионор постаралась сдержать смех, очень уж забавно он выглядел.

– Это господин Нетц. – представила Эннель. – Учитель танцев. А потом я жду вас в малом синем зале. Служанки проводят.

Величественная Эннель, отвесив элегантный поклон, медленно направилась к двери. Лионор, не желая казаться невоспитанной, повторила за ней, но, когда женщина уже подходила к двери, она вдруг поняла, что если сейчас не возразить, то есть всерьез сейчас придется плясать вместе с этим странным человечком. А потом рисовать, слушать наставления, играть на чем-нибудь, и разве что не снова пойти в школу. Несмотря на покладистый нрав, плясать под чью-то дудку Лионор страшно не хотела. Если так пойдет, она останется здесь навсегда. Девушка громко проговорила:

– Благодарю вас, мадам Эннель, но я умею танцевать.

Эннель замерла, обернувшись и долго изучала ее пристальным взглядом.

– Я уже умею танцевать. – повторила Лионор. – И петь. И вышивать. Я знакома с этикетом, вам нет нужды заботиться о моем воспитании. Если вы таким образом решили скрасить мое пребывание здесь, то благодарю, не нужно. Я не задержусь у вас надолго. Не смею больше отнимать ваше время. Мне бы поговорить с кем-нибудь… более сведущим в моей проблеме.

Вопреки всем ожиданиям Эннель просто развернулась и ушла, проигнорировав ее и оставляя в полнейшем замешательстве. Щеки Лионор покраснели от возмущения.

– Это вам следует брать уроки этикета! – бросила она ей вслед, но все же достаточно тихо.

– Так-так-так. – заговорил маленький человек. – Говорите, все умеете? Посмотрим. И все-таки, наш ритуальный танец очень сложен технически, и вряд ли вам знаком.

– Да не хочу я танцевать ваш танец! – возмутилась девушка. – Зачем мне это!?

Учитель Нетц словно ее не слышал. Он опустился на четвереньки, разглядывая ступни Лионор.

– Так-так. Учиться будет тежело. Лодыжки достаточно тонкие, а вот ступни слишком большие.

– Нет. – отпрянула Лионор, почему-то замечание о ступнях показалось ей ужасно оскорбительным. – Я сказала, не буду танцевать этот ваш дурацкий танец. Почему я должна это делать? Почему мои вопросы игнорируют? Когда я поеду домой? Ответьте хоть вы, учитель Нет!

– Нетц. – поправил учитель танцев. – И нет. Даже не надейтесь заболтать меня, девица. Я свое дело знаю. Переходим к разминке. Растяните максимально мышцы икр, а замет – легкий прыжок.

Нетц смешно подпрыгнул почти на половину своего роста.

– У меня все равно так никогда не получиться.

– Нет, надо попытаться, уверяю, я научу танцевать даже мешок картошки.

– Мешок картошки? – вспыхнула Лионор. – Ну все, я ухожу!

Она твердыми широкими быстрыми шагами направилась к двери, распахивая ее настежь, и чувствуя себя в этот момент Оссет. Лионор со всей возможной скоростью выскочила вперед, но что-то преградило ей путь.

– Ай! – она врезалась головой во что-то твердое и упругое и едва не упала назад.

Чьи-то руки бережно подхватили ее и поставили на пол.

– Альмерах? – спросила Лионор, смущаясь его близости. – Прости.

Руки принца, все еще обнимавшие ее за талию, медленно вернулись на место.

– Лионор, доброе утро. Ох, и крепкая же у тебя голова.

Альмерах схватился за сердце и Лионор невольно улыбнулась.

– Уже убегаешь? Я не удивлен. Все мы в свое время бегали от этого мучителя. Он ведь коллекционирует растянутые связки, сломанные пальцы, синяки и вывихи, полученные на уроках!

Нетц скептически закинул голову и закатил глаза.

– Не надо преувеличивать, юный принц!

– Да уж, если бы! Каждый такой случай – предмет особой гордости… мне ли не знать.

Не смотря на шутливый тон принца, Лионор была готова поверить, что это правда. Нетц, натянутый как струна, с его колючим взглядом и сердитым выражением и правда выглядел устрашающе.

– Ваше высочество, вместо того, чтобы пытаться очернить мою репутацию, вы может быть лучше помогли бы освоить юной леди высокое искусство танца?

Лионор умоляюще посмотрела на Альмераха, но ее взгляд был истолкован неправильно.

– Почему бы и нет? Я никуда не тороплюсь.

И вот, вместо того, чтобы искать пути возвращения домой, Лионор танцевала вместе с младшим принцем, негодуя про себя. Когда-то станцевать с настоящим принцем было маленькой мечтой Лионор, но не сейчас. Сейчас она с трудом переставляла руки и ноги, слушая назойливые наставления Нетца и хотела пить. Танец и правда оказался невероятно сложным, его не освоить за одно занятие. Движения Альмераха были уверенными и легкими, в отличие от ее собственных. Лионор была уверена, что больше он ее пригласит, после того, как она четыре раза наступила ему на левую ногу.

Проковыляв таким образов полтора часа, Лионор обессиленно опустилась на холодный пол.

– Я устала. – проговорила она.

– Уже? – удивился Нетц. – Ну, хорошо.

Служанка, девочка лет десяти, принесла стакан воды. Лионор выпила его залпом и попросила еще. Ободряюще пожав ее руку, Альмерах направился к выходу.

– Благодарю за танец, принцесса. Надеюсь, он будет не последним?

Удивленная Лионор кивнула. И тут же, как только закрылась дверь, позади раздался неприятный высокий голос.

– Так, леди Лионор! Отдохнули? Теперь поднимайтесь и делаем заминку. Признаться, я удивлен вы справились, но не обольщайтесь, есть чему учиться.

Лионор была немала удивлена похвалой учителя, неохотно встала и снова хорошенько размяла ноги и спину. Нельзя сказать, что танцевать ей совсем не понравилось. Временами было даже забавно, но Лионор смущала одна мысль; «Я все же танцую под чью-то дудку. Только вот чью?»Ей не хотелось думать, что она в плену. Но пока все говорила об этом.

После танцев служанки Эдда и Али помогли ей переодеться и отвели в зал, который не казался малым, напротив, но его стены были в самом деле самого чистого синего цвета. Эннель задавала некоторые вопросы, которые Лионор или игнорировала, или отвечала уклончиво, использовав против нее ее же оружие. В свою очередь мадам Эннель пропускала мимо ушей колкие замечания или вопросы Лионор, не относящиеся к делу. Они изучали столовый этикет. Кто, как и в каком порядке располагается за столом, какие блюда следует есть первыми, названия приборов и то, как они должны располагаться, как должно ими пользоваться и как не должно… У девушки шла кругом голова. Но к концу своей речи Эннель сумела ее порадовать, когда на столе оказалась запеченная форель с ароматными травами, Лионор почти была готова простить ее. Покончив с плотным завтраком, она была бодра и чувствовала себя как никогда лучше.

«Надо направить эту силу на что-нибудь полезное. – подумала она. – Попробую-ка я расспросить принца. Осторожно, разумеется.»

Глава 11

Оссет

«Вокруг сгустились тучи, но меня ничего не испугает. Ни дождь, ни ветер, ни страхи прошлого, вернувшиеся спустя годы. Все чувства в равновесии. Я слышу, вижу, чувствую каждый шорох. Ничто не проскользнет. Я спокойна. Страх мне неведом…

Тогда зачем я пишу это, если это действительно так? Это не совсем так. Не знаю точно. Мне приходится напоминать себе каждую минуту, что я не боюсь ничего, и ни за что не покину это место. Этот лист я потом сожгу. Надо убить время до темноты, сейчас солнце на два пальца над горизонтом. Оно выглядит, как бледное пятно среди туч. Холодный ветер, не было бы бури. Мои колени и руки дрожат, и я не знаю точно, только ли от холода?

Я не напишу здесь о том, что видела утром. Не хочу переживать все заново. Я с этим справлюсь, и важнейшая цель этих записок – убедить в этом себя. Дневник, ты единственный собеседник, который не осудит, не станет раздавать никчемных советов, не переведет тему на глупые рассуждения о погоде… кстати, ужасная погода, а ведь с утра было ясно. Предавая бумаге переживания, можно в какой-то мере от них избавиться, не полностью, конечно… Все это глупо и сентиментально. Надо сжечь. Но не сейчас. Пока еще много-много времени… я нарисовала Иглика под деревом. Как тебе, дневничок? По-моему бледновато, не хватает теней. Было бы симпатичнее, если взять дерево с другого ракурса и убрать листву. Но листья пока еще не облетели…

То, что я задумала – безрассудно и глупо, прекрасно об этом знаю. Но что, если я не вижу других путей? Я бы не нервничала так, если бы не та угроза. Ах, опять к этому возвращаюсь! Карандаш сломался. Теперь буду писать огрызком.

Я не боюсь это мерзкое чудовище. (Почти убедила себя в этом). И если тогда я не смогла ни слова вымолвить, не то что ударить стулом по башке или приложить хорошенько об окно… я была ребенком. Детям свойственно бояться, хватит уже об этом. Я даже не столько боюсь… я жалею о прошлом. В какой-то мере даже хочу встретиться со своим страхом и надрать ему зад!..

Легко сказать, да… Я волнуюсь, очень. Снова трясутся руки, никакое рисование уже не поможет. Тогда, в лесу, смутно помню, что там было, но в руке я держала обломок моего тренировочного меча. Сложно сказать, хотя бы выживу ли я в схватке с таким противником. Хотя, нет, легко. НЕТ! ЭТО НЕВОЗМОЖНО! ЧТО Я ДЕЛАЮ!? Я много тренируюсь (ага, со старым лесорубом, иногда няней) пару раз даже брала уроки фехтования у королевского гвардейца (только он был вусмерть пьян), и тем не менее, трезво оцениваю свои шансы. Воина мне не победить, тем более, тренировочным оружием, ха-ха.

Об оружии. Теперь у меня нет недостатка в нем. Может, я неправильно истолковываю знаки? Это просто подарок. Очень мило со стороны чудовища. Да нет же, это угроза, к тому же приглашение к бою… выбери-ка достойное оружие против нас… все еще опасаюсь, что оно зачаровано. Взяла с собой только меч и короткий кинжал. При случае от них будет легко отбиться.

Пора заканчивать эти глупые записки. Успокоиться мне это не помогло. Зато устала рука. Попробую прогуляться, может, поохотиться, пока не стемнело может, какой-нибудь зверек и вышел из своей норки. »

Откинув с лица распущенные рыжие волосы, девушка бросила блокнот с потрепанной обложкой из коричневой кожи в свою сумку и затушила костер.

– Жди здесь, охраняй вещи. – бросила она привязанному к дереву черному как смоль жеребцу.

Конь ответил беспокойным ржанием и затоптался на месте.

– Тише, Иглик. Скоро вернусь.

Она протянула руку в черной перчатке, на которой поблескивали белые сладкие кристаллики. Иглик отказался от угощения, беспокойно фыркая и вертя головой по сторонам.

– Не хочешь? Ну и не надо. – проговорила Оссет. – Наверное, я просто закормила тебя.