Текст книги "Хроника гениального сыщика"

Глава 13
В погоне за русской идеей

1.

Россию, как ударом грома, поразило известие: подлые марсиане выкрали из Кремля флэшку с национальной идеей. А ведь она была единственной, эта злополучная флэшка. Другой нет! На компах секретную инфу сохранять опасались.

Президент РФ появлялся перед телекамерами, открывал блокнотик и не мог выговорить ни словечка. Плакал до соплей, навзрыд.

Стенали и мы, его безутешные сограждане.

Зафиксировав такой меланхолический настрой, рубль рухнул.

Застыли электростанции. Замерли рычаги нефтяных вышек. Паутиной трещин покрылись нефте– и газопроводы. Чернозёмы заросли чертополохом и какой-то несъедобной брюквой.

Арбат, родной Арбат, воспетый гением Булата Окуджавы, погрузился в кромешную тьму.

– Ты гляди, – сыщик Рябов приподнял брови, – мал золотник, а воняет.

– Вы это о ком?

– О флэшке.

– Зачем она инопланетянам? – спросил я. – Разве на других звездах живут наши соплеменники?

Рябов перещелкнул затвором именного браунинга, выскочил в чернильную ночь.

2.

Молодыми сайгаками мы неслись по Москве.

– Куда мы несемся, как молодые сайгаки? – вопросил я сыщика.

– Терпение, друг…

Остановились возле здания Центрального телеграфа, чуть впереди кроваво проступали контуры родного Кремля.

– Здесь потайной кабель ФСБ, – Рябов могучей рукой отодвинул металлический круг канализационного люка, нырнул под землю.

Мы ползли на четвереньках по зловещим коридорам и закоулочкам. На голове Рябова ярко светил шахтерский фонарик, подарок славных сыщиков Донбасса.

– Вот он, родименький, вот, – Рябов остановился, потирая ладони, возле толстенного, пыльного кабеля.

– Как тут грязно, – заметил я. – Сразу и не скажешь, что это потайной кабель тайной полиции.

– На это они и делают ставку, – гортанно бросил Рябов, воткнул в кабель две длинных иглы с проводами, выхватил карманный ноутбук, подсоединился, приник к экрану.

По дисплею потекли колонки с цифрами.

– Сейчас мы узнаем, где ставка инопланетян, – буркнул Рябов. – ФСБ знает всё.

– А чего же молчат?

– Погодите… Они на Лубянке! – мой друг сурово заиграл желваками.

– ФСБ?

– Ставка инопланетян. Они заодно.

3.

Отменный дизайн… Стойки серебристого металла… Стеклянные перегородки… Дюжина компов новейших моделей… Десяток-другой людей в мягких фланелевых костюмах…

Так выглядела ставка инопланетян.

С помощью фомки, выполненной по программе нанотехнологий, мы в нее довольно легко проникли.

Спрятались за распределительным щитом.

– А они не похожи на пришельцев, – прошептал я. – Обыкновенные хомо сапиенсы.

– Это последняя модификация биороботов, – сыщик строго скосился на меня. – Вы знаете, что на других планетах обитают только роботы?

– Вы еще спрашиваете?!

Тут появился генерал ФСБ, в алых лампасах, с миниатюрным золотым кортиком на боку.

– А вот и сам глава ФСБ, – подобрался Рябов.

– Друзья, – дикторским голосом обратился генерал к подельникам. – Как идет перекодировка флэшки?

– Ничего не выходит… – надтреснуто ответил биоробот с голубыми глазами.

– Я же вам дал лучших специалистов?! – гусем прошипел генерал.

Инопланетянка в мини-юбке цвета хаки, с дивной грудью, выступила на шаг:

– Перекодировка «Во поле березка стояла» на «Боже, храни Америку» не проходит. Коды взаимоисключающие.

– А я недооценивал эту песенку, – Рябов сверкнул очами.

– «Боже, храни Америку»?

– «Во поле березка стояла»! – скороговоркой произнес сыщик. – Оказывается именно в этом квинтэссенция русского духа.

– И мы не позволим национальное орало перековать на американский меч, – скрипнул я зубами.

– Вперед! – Рябов выскочил из укрытия, наведя на пришельцев, во главе с генералом, именной браунинг.

– Флэшку! – коротко приказал он.

4.

Генерал ФСБ выхватил золотой кортик и кинулся на моего напарника.

Длинноногая инопланетянка ринулась на меня, акушера второго разряда, Петра Кускова.

От инопланетянки пахло ландышами и ванилью.

Серебристый комбинезон выгодно подчеркивал её женские формы.

Отменная попка! А грудь?!

«Мог бы я иметь от нее детей?» – вихрем пронеслось в моей голове.

Девушка обрушила меня на свинцовые плиты пола.

Сжала мое горло.

Я захрипел, искоса глянул на Рябова.

Сыщику было явно не до меня.

Золотой кортик генерала ФСБ уже несколько раз задел бренное тело инспектора, кое-где на чесучовом костюме Рябова проступили пятна крови.

Меня же вдруг озарило!

И я облобызал кралю в губы.

Облобызал уж почти задушенный.

Собрал всю свою волю в кулак и облобызал.

Поступил, как герой. Настоящий русский характер. Это я о себе.

Она отпустила мою шею, с оторопью глянула мне в глаза.

– Как зовут тебя, милая? – вопросил я.

– Аэлита… – потупилась девушка. И добавила: – А вы… ты не хочешь полететь с нами на Марс? Там круглый год цветут яблони. Из яблок мы печем пироги с ванилью.

– Надо обмозговать… – присел я, потирая кадык.

А Рябов меж тем бился с генералом. Разборка пошла уже на серьезных тонах.

– Я заберу твою душу, Рябов! – злобно рычал генерал и чуть отсёк ухо сыщика лазерным мечом.

Рябов, легкий, как бабочка, и жалящий, как пчела, единым ударом отсек лазерным мечом генералу башку.

Из шеи спецслужбиста ударил сноп света, поднялся к потолку, завертелся смерчем, переворачивая все вверх дном, а потом втек в темечко Рябова.

Мой друг и наставник сразу помолодел, стал шире в плечах.

– Вот ваша идея, – Аэлита протянула флэшку Рябову.

Сыщик замахнулся лазерным мечом и над Аэлитой.

Я – хвать! – своего кумира за руку:

– Я с ней на Марс полечу. Яблоки кушать! С ванилью…

Рябов передернул щекой, выключил меч.

Огнедышащий сноп света вполз в рукоятку с аккумулятором ураганной силы.

– Мы не желаем землянам зла, – потупилась марсианка. – Увы, мы не могли ослушаться генерала. Он же бессмертный!

– Был… – усмехнулся я, потрогав ногой тело поверженного врага.

– Да-да, мы – хорошие. Очень! – подступили к нам все остатние инопланетяне.

– Уматывайте на свой Марс, больше не делайте гадостей, – строго наказал им Рябов.

Марсиане, виновато потупившись, гуськом поплелись к выходу.

Аэлита прижалась ко мне своим безупречным телом. Серебристый комбинезон удивительно шел к ее бирюзовым глазам.

– Со мной, землянин?

– А кто тогда будет писать мемуары? – задумался я. – Ведь наврут?! Навернут три короба баек?!

Аэлита печально понурилась:

– Я свяжусь с тобой…

Эротично покачивая бедрами, отправилась к выходу.

…На следующее утро президент РФ выступал уже без блокнотика.

По его чеканному лицу блуждала чуть насмешливая ухмылка триумфатора.

– Национальная идея найдена, – сообщил он. И показал всем флэшку. – Врагу не удалось перековать нас в угоду Госдепа США.

После этих слов ожили электростанции, забегали рычаги буровых вышек, Арбат залился ослепительными рекламными огнями, запели дуэтом Митя Баклан и Маня Пугач, тучно заколосились не менее тучные нивы.

А вы говорите?!

Всего лишь флэшка…

Глава 14
Клоновая напасть

1.

Только Россия пришла в себя, стабилизировала курс рубля, стала потихоньку богатеть, как на нее свалилась новая напасть.

Пропал президент РФ.

И не то чтобы пропал.

Даже наоборот…

Появилось много президентов.

Целых десять штук!

Один настоящий и девять клонов.

Где настоящий никто не знал.

Один президент стал контролером аттракциона «Весёлые цепочки» ЦПКО им. Максима Горького.

Другой принялся торговать революционными гвоздиками в подземном переходе у Белорусского вокзала.

Третий превратился в бойца «без правил» и зарабатывал на жизнь, мутузя афроамериканцев в московских элитных, глубоко засекреченных гей-клубах.

Четвертый…

Да, что говорить?!

И ведь самое печальное – пропал настоящий, из Кремля. Точнее, непонятно где находился.

Сразу перестали выплачивать зарплату учителям и врачам.

Пенсионеров попросили подтянуть ремень. А кто хочет отправиться к праотцам – пожалуйста!

– Петя, – сыщик Рябов нервно покусывал гаванскую сигару, – если мы не найдем вертикаль, начнется смута.

– Пусть изберут новую… – насторожился я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

Инспектор затушил сигару в хрустальной, в виде башмачка Золушки, пепельнице, передернул затвор именного браунинга, выскочил в промозглую тьму.

Я мужественно передернул кадыком и последовал за ним.

2.

На улицах царили хаос и запустение.

Потухли даже рекламные, радующие глаз, вывески публичных домов.

Мимо нас процокала старозаветная конка. Из-за отсутствия электричества трамваи перешли на тягу конную.

– Куда же, ядрена вошь, мы несемся? – наконец не выдержал я. – У меня ноги промокли!

– В ночной клуб «Три поросенка».

– Гей-клуб?

– На удивление, нет… Там будет выступать один из президентов. Кулачный боец.

В клубе тепло и уютно. Девушки с полуобнаженными торсами, в трусиках-стрингах, бродят меж столиков, разносят вискарь.

В центре же зала огороженный морскими канатами ринг.

Ударил гонг.

На помост выскочил афроамериканец Майкл Тайсон.

Сразу же за ним последовал наш президент. Скорее всего, клон вертикали.

– Признаться, я не очень-то люблю бокс, – разоткровенничался я.

– Петя, мы здесь не для этого, – стиснул зубы Рябов.

И грянул бой.

Тайсон нервничал. Еще бы… Наша вертикаль боксировала в удивительной стойке. С полностью опущенными руками. Мало того! С подогнутыми ногами.

Президент сделал выпад и нанес чудовищной силы удар по Тайсону. Точнее – по его перчаткам.

Майкл отскочил, а потом, что было силы, хуком слева, огрел нашего.

Тот – рухнул.

В зале ахнули.

До этого у президента не было ни одного поражения.

Рефери приподнял веко павшему бойцу.

– Он мертв… – констатировал рефери.

Сыщик кинулся к выходу.

– Сейчас куда? – со свистом дыша в затылок Рябову, спросил я.

– В ЦПКО имени Горького. Если, конечно, уже не поздно.

3.

Президент с проломленным черепом лежал рядом с аттракционом «Весёлые цепочки».

– Одно седалище как отскочит! – горячо рассказывала бабулька в оренбургском платке. – Прямо родименькому в висок.

– Рухнул, как мыслящий тростник, – мудро заметил старик в соломенной шляпе.

– На нашу вертикаль смахивает… – подытожила бабушка.

– Что будем делать? – вздыбил я бровь.

Раскидывая мускулистыми ногами палую листву каштанов, мы брели по аллее.

– Петя, – пронзил меня Рябов взглядом, – вы никогда не слышали, что на территории Кремля находится подземная тюрьма?

– Признаться…

– Туда мы и направимся.

4.

Нам пришлось нырнуть в канализационный люк рядом с Храмом Василия Блаженного.

Рябов на ощупь стремительно открывал многочисленные замки и засовы подземелья.

Я, до боли стискивая кулаки, следовал за ним.

Вдруг нам в глаза ударил ослепительный свет.

На стенах горели десятки мазутных факелов.

А под факелами, полуобнаженные, прикованные цепями к кроваво-багровой кирпичной стене, мучились наши горячо обожаемые президенты.

Раз, два, три, четыре, пять…

Всех сразу и не сосчитаешь!

Я было выскочил из-за замшелой колонны, дабы освободить святых мучеников, да Рябов удержал меня за фалду.

– Не гоношитесь, Петя! Сейчас начнется самое интересное.

И точно…

В сводчатом зале появился высокий, сухощавый мужчина с бородкой клинышком, в театральном костюме царя.

Шуба чудака покроена из чистокровного соболя, кафтан шит красными петухами с бриллиантами глаз.

– Что, бляди? Как научить вас любить родину?

– Не знаем… – глухо ответили кандальники.

– Отпустить что ли вас, псов окаянных?!

– Отпустить…

– Да кто же ты, мать твою, такой? – Рябов решительно вышел из-за склизкой колонны, наведя именной браунинг в костюмированного мужика.

– Аз есмь – Иоанн Грозный! – пророкотал гражданин.

– Мистика какая-то… – крякнул я.

– Не лезьте, Петя, – попросил меня сыщик.

Грозный ударил жезлом о гранитный пол.

Сноп электрических искр брызнул во все стороны.

– Молчи, смерд! – вступил он в дискуссию. – Не мистика я, а дух неприкаянный.

Рябов снял с груди нательный крестик, трижды перекрестил им Ивана.

Грозный превратился в мерцающий шар, лопнул.

Аннигилировался…

Когда же мы повернулись к страдальцам, то увидели всего лишь одного президента.

Клоны, порожденные духом Грозного, растворились в воздухе.

– Вертикаль РФ? – вопросил Рябов.

– Аз есмь! – ответил тот гордо.

– Молодца…

Россия в очередной раз была спасена. И не кем-нибудь. Нами.

Глава 15
VIP-вампиры

1.

В Москве стало страшно. Неизвестно откуда нагрянула эта нечисть. Вампиры беззастенчиво высасывали кровь у собак, кошек и невинных младенцев.

Ахтунг! Внимание!

Это были не простые вампиры, а VIP.

Один вурдалак принял облик Дзержинского, второй – Ленина, третий – Берии, четвертый – Сталина…

– Какой-то минорный исторический карнавал, – гортанно произнес сыщик Рябов, листая свежие «Известия».

– Они из могил повылазили? – поддержал разговор я, акушер второго разряда, Петр Кусков. – Я еще могу понять графа Дракулу. Стал вампиром из-за утерянной любви. Но эти-то?! Их вроде любили. И как? Всенародно!

– Разберемся… – мурлыкая «Тарантеллу», сыскарь отправился в ванну. – Кстати, Петечка, как вам по ночам спится?

– Ничего…

– Конечно, организм молодой, здоровый. Чего вам кровососов бояться?!

2.

Ночью луна, в своей полной фазе, каким-то инфернальным светом заливала всю мою комнату.

Летний сквознячок приподнимал и опускал тюлевую штору у балконной двери.

Послышались странные звуки. У входа с балкона возникла долговязая, в военном френче, фигура Железного Феликса.

Я натянул одеяло до подбородка и тревожно залязгал зубами:

– Феликс Эдмундович, вы? – вопросил я.

Пришелец молчал. И сомнабулически двигался на меня.

Вот он прошествовал мимо зеркала трюмо.

И в нем… не отразился.

Не давал тени.

Как пить дать, вампир!

Я принялся бить кулаком в стену, в соседней комнате беспечно почивал Рябов.

Дзержинский подошел к кровати, сел на облучок.

Глаза Феликса лучились нешуточной скорбью. Огромные клыки роняли на палас густую, тягучую кровь.

«Кошачью? Собачью? Невинных младенцев?» – молнией пронеслось в моем воспаленном мозгу.

– Иди ко мне… – глухо приказал Дзержинский.

Тут в проеме двери появился мускулистый абрис моего друга и наставника, сыщика Рябова.

Он был в семейных сатиновых трусах горошек, широкая грудь его буйно заросла рыжим волосом.

В руке сыщика (в свете полной луны, sic!) блеснул вороной браунинг.

Рябов троекратно выстрелил.

Первый хозяин Лубянки вздрогнул, пули не причинили ему видимого вреда, подошел к балкону, благополучно выпал.

Рябов сдул дымок со ствола.

– Простые пули вампиров не берут, – сурово констатировал. – Завтра надо будет зарядить серебряными. Этот гад может вернуться.

3.

На следующий день мы с Рябовым великолепно подготовились. Браунинг сыщика под завязку заряжен патронами с серебряными пулями. Во всех углах квартиры мы развесили распятия. Заготовили парочку осиновых колов.

Около полуночи легли почивать.

Однако какой там сон?!

Кровожадный гость не замедлил явиться.

На этот раз заглянул «на огонек» пухлый, широкоплечий, в хрустально бликующем пенсне, Лаврентий Берия.

Все как обычно – он не отражался в зеркале, не отбрасывал тени, а с его удлиненных клыков на палас падали тяжелые, вязкие капли.

– Иди ко мне… – попросил Берия.

И приблизился почему-то не ко мне, а к нашей кошке, к Мурке.

Я отчаянно застучал кулаком в стену.

Берия же схватил хвостатое создание, вогнал поганые клыки ей в глотку, принялся с причмокиванием сосать кровь.

И тут из коридора вырвался Рябов. Как молодой сатана. Как черт из арабской табакерки.

– Оставь животинку! – приказал сыщик.

– Я очень голоден… – нахмурился Берия.

Сыскарь выпустил обойму серебряных пуль.

Берия, выронив Мурку, с грохотом рухнул на пол.

Над вурдалаком заметались черные тени, тело его стало неудержимо растворяться.

Рябов поспешно схватил оборотня за шкирку.

– Вы где окопались? – зло спросил он.

– Не скажу… – прошептал Лаврентий.

Рябов вознес над сатрапом распятие.

Берия забился в конвульсиях.

– Убери, – попросил он. – Больно!.. Наша ставка в заброшенной скотобойне. На Лубянке. Лубянский проезд, номер…

И тут Берия полностью растворился.

– Какой же номер?! – в волнении, полуобнаженный, вскочил я с постели.

Кошка Мурка, урча, терлась о мои мускулистые ноги.

Рана ее оказалась (ура!) несмертельной.

– Заброшенную скотобойню мы найдем и без номера, – резко отреагировал Рябов.

Я погладил кошку.

– У, ты моя хорошенькая. Напугалась?!

– А кошку на вашем месте я бы не гладил, – помрачнел Рябов. – Сами понимаете, рискованно иметь дома кошку-вампиршу.

5.

Я не люблю скотобойни.

Тем более заброшенные. И в центре Москвы.

Однако, дело есть дело, и мне пришлось в следующую полночь (днем мы сдавали Мурку в ветлечебницу) отправиться со своим другом и наставником в это богом забытое место.

Мы ходили мимо железных крюков транспортира, вдоль зловещих зловонных чанов…

– И где наши враги? – хмурился я.

И враги появились.

Дюжина вурдалаков отделилась от чанов скотобойни и, клацая кровавыми клыками, стала надвигаться стеной.

– Встречайте дорогих гостей, Петечка! – иронично заметил сыскарь. – Мордовороты знакомые…

Рябов был прав.

На нас надвигалась зловещая ватага: Малюта Скуратов, Дзержинский, Иоанн Грозный, Наполеон, Гитлер, Калигула, Изя Сталин…

– Доставайте распятие, акушер Кусков! – приказал Рябов. – А не то сожрут, как ягнят.

Я выудил из китайского пуховика палисандровое распятие и высоко вознес над головой.

Вампиры остановились, ошеломленно щелкая веками на меня и на Рябова.

Тогда сыщик выхватил именной браунинг и принялся расстреливать их серебряными пулями.

Но те (пули!) почему-то не брали нечисть.

Лишь Малюта Скуратов да Калигула сковырнулись и бесследно аннигилировались. Сталин же, напротив, неспешно вынул трубку, пахнул табачком «Герцеговина Флор».

– Зачем шумишь, дарагой? – зашевелил пегими усами. – Нэ надо!

И пошел прямо на нас.

За ним дернулись Дзержинский, Наполеон, Гитлер…

– Это конец! – прошептал я.

Рябов сунул пустой браунинг в потайную кобуру, покопался в кармане пальто, извлек крохотный мешочек, гордо поднял.

Вампиры стали чихать. Они крючились, приседали, ложились на бетонный пол и – аннигилировались без остатка.

Исчезли Сталин, Гитлер, Феликс Эдмундович… Все подонки!

Само здание скотобойни просветлело и засеяло в янтарных лучах полной луны.

– Да, что же, черт побери, у вас в этом мешке? – взвыл я.

Рябов дал мне понюхать.

Я опешил:

– Чеснок? Простой базарный чеснок?

Сыскарь по-отцовски снисходительно усмехнулся:

– Петя, жизнь богата сюрпризами. Сильнее серебряных пуль вампиры страшатся тривиального чеснока.

С этого дня я непременно съедаю на ночь по головке чеснока.

И сплю, как младенец.

Глава 16
В лоне пентагона

1.

Поздно вечером сыщик Рябов, как обычно, курил «Camel». Я же, акушер второго разряда, Петр Кусков, тщательно наводил стрелки на походных штанах. Кошка Мурка мирно дремала на телевизоре «Витязь».

– Петя, – тихо произнес сыскарь, – как вы относитесь к Соединенным Штатам Америки?

Я обомлел…

Вопрос показался диковатым в это полуночное время.

Я выдержал паузу, как говорится, потянул вола за хвост. Потом резко спросил:

– Что вы имеете в виду? Правительство США? Сенат? Американский народ? Или Пентагон?

– Включите новости! – жестко приказал Рябов.

Я быстро подскочил к зомбоящику, нажал красную кнопку.

– Эксперты Международного Валютного фонда, – бесстрастно вещал диктор, – посоветовали правительству России все площади озимых и яровых засеять куриной слепотой.

– Ага! – сыскарь пристегнул к поясу потайную кобуру. – Я так и думал…

– В Останкино? – сощурился я, надевая штаны хоть и с одной, но зато чрезвычайно остро отутюженной, стрелкой.

– В Вашингтон, – свел брови Рябов. – И прихватите всенепременно кошку Мурку.

– Какая она нам помощница? Только дрыхнет да жрет.

– Выполняйте!

2.

Вашингтон настораживал. Эти хрустально сверкающие небоскребы нагло соседствовали с жалкими лачугами и мусорными зловонными свалками. Заученные, точно приклеенные, улыбки белых воротничков… На каждом углу трансвеститы и бляди. Тьфу! Защити Троеручница!..

Ко всем подлостям этого континента, якобы Свободы, здесь стояла оглушительная жара, градусов двести (ста) по Фаренгейту, а по нашему родному Цельсию не меньше сорока.

Дико хотелось пить. Лимонад «Буратино» казался вековечной мечтой. Повсюду же продавалась лишь проклятая «Кола». Из баров и казино раздавалась ухарская музыка Мадонны и покойного Джексона. Сердце ранили безыдейные, пустые идеологически песни.

Рябов отмотал уже добрый десяток миль, я весь взмок, вприпрыжку летя за скороходным другом.

– Ради всего святого! – возопил я. – Куда мы так летим?

– В Пентагон, – обронил сыщик.

– На экскурсию? Вербовать агентов?

– Рыть тоннель… – сквозь зубы произнес сыщик.

А вот и огромная стена пятиугольного монстра.

Рябов сунул руку за пазуху, достал две складные лопаты, чудо российской оборонной нанопромышленности, с титановым штыком и черешком из столетнего дуба.

Не люблю копать ямы. Выпачкаешься весь, свинья свиньей. Да и устанешь, как вьючный ишак. Но все же, все же… Задача прорыть тоннель под самим логовом Пентагона меня вдохновила.

Я вгрызался в землю остервенело, вызывая испуганные взгляды Рябова, погружался в перегной США с дерзновенной стремительностью матёрого крота.

К вечеру над нами, пронзая земляной покров, послышались первые отчетливые звуки. Например, лай собак-убийц, что бегали по периметру внутренней стороны сооружения пытливого и, увы, никчемного американского разума.

3.

К утру, когда маленькая фосфоресцирующая стрелка моих часов «Победа» указала цифру «5», над нами забрезжил призрачный свет.

– Так-так, – Рябов стряхнул с подземного плана земляные крошки. – А вот и секретная лаборатория. Сектор «13-Бис». Российский… Здесь плотно окопались все эксперты Международного Валютного фонда.

– МВФ? – подсказал я аббревиатуру.

– Вот именно!

Отряхивая комки почвы и красных земляных червячков, мы спрятались за величавым серебристым цилиндром, внутри которого клокотала неизвестная и, наверняка, ядовитая жидкость.

В стеклянных колбах напротив нас, видимо, в физиологическом растворе или в чистейшем спирте, были помещены голые люди. Мужчины и даже женщины. Некоторые из них отличались завидным мускулистым и гармоничным сложением.

– Кунсткамера? – скосил я свой глаз на сыщика.

– Тише! – насупился Рябов.

К одной из колб подъехал робот на никелированных колесиках, опустил в емкость суставчатый щуп и достал нужный человеческий экземпляр. Робот скользнул к шелковой ширме. Опустил за нее своего биособрата.

Пару минут ширма колыхалась, потом внезапно распахнулась. Появился цивильный американский господин с образцовым пробором на русой голове, с портфелем из кожи бизона.

Парадные, вроде алтаря, пневматические двери мягко щелкнули. Перед нами предстал седовласый генерал ЦРУ, хорошо известный всему цивилизованному миру как советник президента Америки по развитию экономики РФ.

Генерал пожал руку рожденного в колбе биоробота.

– Тебя зовут Джон Грей, – медленно, почти по слогам, произнес человек в американских подлых погонах.

– Меня зовут Джон Грей! – не без услады, с дикторской расстановкой, изрек блондин.

– Ты будешь советовать правительству России бросить все силы на производство заведомо убыточного автомобиля «Святогор». Куринная слепота начет свое дело, а «Святогор» добьет.

– Я буду…

И тут появились мы.

То есть, я, акушер (в женском роде – повитуха) второго разряда, Петр Кусков и сыщик высшей квалификации, Рябов.

4.

– Ага! – возопил я, т. е. Петр Кусков. – Куриная слепота взамен яровых? Вместо легендарного «Москвича» «Святогор» сучий?

– Не горячитесь, Петя… – Рябов крепко сжал мне запястье.

– Вот и гости из снежной России подтягиваются, – ухмыльнулся седовласый служака и поправил на груди массивную орденскую планку.

– Из Москвы, – уточнил я. – Из Златоглавой.

– Джон Грей, – генерал похлопал по плечу биоробота, – внимательно посмотри на этих господ. Они – твоя будущая клиентура.

Джон Грей остекленело уставился на нас, ноздри его ястребиного носа хищно раздулись.

– Меня зовут Джон Грей, – механическим голосом произнес робот. – Я буду советовать правительству России производить заведомо убыточный автомобиль «Святогор».

– Видите? – генерал гостеприимно показал на хрустальные колбы с голыми роботами. – Это десятки будущих советников МВФ. Они до основания разрушат экономику РФ. Да и всего мира.

– Однако зачем? – изумился я, Петр Кусков. – Не лучше ли дружить? Петь вместе песни? Водить хороводы? Сидеть у костра? Пить стаканами водку или, на худой конец, паленый вискарь?

– Не лучше, – помрачнел генерал. – В бизнесе закон один. Человек человеку волк. Если конкурент не сдается, его уничтожают.

– Почему вы нам это рассказываете? – заиграл желваками Рябов.

– Вы сейчас умрете! – механически тупо произнес робот.

– Умница, Джон, – щелкнул платиновыми коронками генерал ЦРУ. – Приступайте, детки!

Рябов дернул меня за руку, мы оказались под защитой серебристого цилиндра.

– Дзззз-дзззз! – истошно взвыл сигнал тревоги.

Биороботы, эти метало-латексные хомо сапиенсы, стали вылезать из своих колб.

Нет, они вовсе не были столь красивы, как показались прежде. Горбатые, морщинистые, с выпирающими как обручи бочки ребрами, они будто сошли с картин Гойи и Босха.

Кипенно белая пена злобы кипела на их поганых губах.

Генерал ЦРУ на пару с Джоном Греем от души хохотали.

– Прощайте, москали… – чуть не задыхаясь от смеха, взвизгнул генерал. – Чао…

5.

– Мурка! – кратко произнес Рябов.

– Генерала зовут Муркой? – удивился я.

– Доставайте сейчас же Мурку. Кошку. Породы Маркиз. Быстрей же!

Я выхватил котофея за шкирку из мобильного портфеля, опустил его на свинцовые плиты.

Завидев кота, биороботы оцепенели.

А Мурка, на скорую лапу протерев заспанные зенки, вдруг нахохлилась, ощетинила загривок, раздула полосатый хвост, да как кинется на заокеанских киборгов.

Она их кромсала, грызла, рвала на самые мелкие части!

Через десять минут все было кончено…

Мутанты повержены.

Мурка же сидела на распластанном Джоне Грее, держа его за кадык.

Сыщик же Рябов приставил браунинг к затылку генерала.

– Ну?! Чья взяла?

– Нас не остановить! – прохрипел генерал.

– Вы стерты… – произнес Рябов.

6.

– Откуда вы узнали, что биороботы смертельно боятся котов? – спросил я Рябова в салоне авиалайнера, в небе лицемерного Вашингтона.

Джон Грей мирно похрапывал в сиденье меж нами.

Лишь Мурка не спала, а зло мерцала глазами, пялясь на мутанта.

– Почаще, Петечка, читайте книжки, – с отеческой лаской улыбнулся Рябов. – Альфреда…

– Хичкока?! – решил я блеснуть эрудицией.

– Брема! «Жизнь животных». Там иногда приводятся прелюбопытные факты.

– А зачем нам этот американский хрыч?

– Провезем его по улицам Москвы в стальной клетке. Пусть русаки увидят того, кто портил им жизнь.